Тарисиль Селлуг

- Я и не сомневался! – захихикал король гоблинов. – Такая благородная, такая… глупая! Но ты же не считаешь глупцом меня? Я вижу блеск металла под одеждой. Сними доспех, эльфийка, и радуйся, что я не требую раздеться целиком. Я очень добрый, - гоблины захохотали, завизжали. Окажись мы в плену у орков, все обернулось бы куда хуже… для меня, - с мрачной иронией подумала девушка. - Не смей! – кажется, это прорычал Торин. Кристэль обернулась, посмотрела на друзей. Друзей? Да. Она уже относилась к ним, как к своим друзьям. А некоторые успели прочно обосноваться в ее сердце, и не важно, кто из них как относится к ней. Вот только Бильбо не видно. Неужели его убили? Неуверенного в себе, но доброго, верного, славного Бильбо… Гномы смотрели на нее с отчаянием. Они боялись за нее, она это видела. Боль и гнев пополам с безнадежностью на лицах Бофура и Глоина, безумие в глазах Фили и Кили, слезы в глазах Ори – почему-то эльфийке вспомнилось, как маленький гном робко признался ей, что пишет стихи. Как оказалось, очень красивые стихи. Что-то шепчет Балин, и лицо его бледное, как снег в горах. Вырывается и сыплет проклятиями Двалин. Ярость, граничащая с бешенством в почерневших глазах Торина. В глазах, которые могли так тепло улыбаться. Король гномов нахмурился, мотнул головой. Не смей! Это приказ! – кричал его взгляд. Командуй своими, - ответила ему грустная усмешка. - Все будет хорошо, - тихо сказала Кристэль. Отвернувшись, она скинула куртку, сняла серебристую кольчугу – чешуйки жалобно зашуршали, зазвенели, - и аккуратно положила ее на свой мешок, оставшись в тонкой темно-синей рубашке. Кто-то из гоблинов потянулся было к кольчуге, но заорал, отпрыгнув: - Жжется! Она жжется! Верховный гоблин отвесил провинившемуся оплеуху: - Убери свои вонючие лапы! Ее вещи велено отдать, как есть! Кристэль связали руки и перекинули веревку через крюк какой-то омерзительной машины пыток. - Отлично! Гримхлаг, помни, с нас спустят шкуры, если она умрет или будет искалечена. - Не надо волноваться, Ваше мерзейшество! Это ведь Повелитель Боли. Он может многое, даже не рассекая тело до костей! Главный гоблин наклонился к девушке: - Помни: один звук - и король мертв. Приятного развлечения, эльфийка! Надеюсь, твоим друзьям тоже понравится. Гримхлаг щелкнул для пробы тонким хлыстом о доски, затем размахнулся и ударил. Движение было легким, небрежным. Хлыст разорвал ткань рубашки, почти не затронул кожу, оставив лишь легкий розовый след, но боль раскаленными углями обожгла плечи, выбила слезы из глаз девушки, пережала горло. Кристэль дернулась, судорожно вдохнула воздух, но не издала ни звука. Еще удар, и Кристэль показалось, что ее тело превратилось в один сплошной комок боли. Из искусанных губ потекла кровь, перед глазами поплыли круги. Дышать получалось с ощутимым трудом. Где-то на грани сознания Кристэль слышала проклятия гномов. Кто знает, что чувствовали они, глядя на происходящее и не имея возможности что-либо сделать? Странно было другое - физическая боль не только не заглушала ярость Кристэль, но словно подпитывала ее. Девушка чувствовала, как тьма внутри нее вскипает, пытается захватить ее, вырваться наружу. Еще немного - и она не сможет ей противостоять. И тогда все закончится. Рухнет все, что она пыталась сделать. Пути назад уже не будет. Кристэль отчаянно сопротивлялась тому, что пробуждалось в ней, но надежды на помощь не оставалось. А значит, не осталось и выбора... Третий удар пришелся по следу предыдущего, и кровь брызнула в стороны крохотными бусинками. - Я сказал не калечить! – рявкнул Верховный гоблин. - Больше не буду, Ваше мерзейшество. Но она молчит. - Молчит, - разочарованно согласился гоблин. – Можно подумать, она не неженка-эльфийка, а из того же камня, что и эти ублюдки-гномы! Если бы можно было с ней не церемониться… Ну, ничего! - он гнусно усмехнулся: - Пусть эта упрямица сама выбирает, кто умрет первым. Их обожаемый король или кто-то из этих, - Верховный гоблин ткнул пальцем в сторону гномов. - Начните резать на ремни одного из них. И если она будет молчать, убейте. Подаст голос – умрет его Величество, Король-Без-Горы! Его слова были встречены радостными воплями. У Кристэль внутри все оборвалось. Эру Милосердный! Я держалась сколько могла. Но выхода у меня нет! - Которого выбрать? Кто постарше? - Можно вот его, - гоблин ткнул пальцем в Бомбура. – Хотя нет! Вытаскивайте кого-нибудь из мальчишек! И лучше из тех, которые похожи на Дубощита! Началась возня. Гоблины пытались вытащить Кили, гномы как могли пытались им помешать. Торин рычал, как раненный зверь, рвался в безнадежной попытке освободиться, не обращая внимания на то, что кровь из-под лезвий ножей уже бежала тонкими ручейками. Кристэль закрыла глаза, чувствуя, как горячая волна разливается по телу. Первой исчезла боль. Ее словно задули, как пламя свечи. Все, что ощущалось – легкий зуд. Мелочь, не стоящая внимания. Эру Великий, если можно избежать этого, пусть это не случится! Из-под закрытых век покатились слезы. Кристэль чувствовала, как уплотняются, наливаются тяжелой силой мускулы, как уходит прочь тепло, а некая сила начинает скручивать остывающее тело, и мертвенный холод бежит по позвоночнику, словно втекает под закрытые веки, окрашивая все неверным призрачным светом… - Ты плачешь? Значит, я был прав! – захихикал Верховный гоблин. – Еще бы, такой трудный выбор! Открой глаза, чтобы увидеть, кого выбирать! Ресницы Кристэль поднялись, и Верховный гоблин отшатнулся – из серых глаза девушки стали серебряными. Не было больше ни белка, ни радужки, даже зрачка, как показалось ему. Только чуть более темная точка посередине. И от этого взгляд был спокойным, мертвым и страшным. Верховный гоблин явственно увидел тусклый свет, льющийся из ее глаз. - Что… что… - пробормотал он, отступая. И в этот миг Кристэль уловила знакомый отголосок Силы. Словно лепестки огня коснулись ее. Гэндальф! Все существо девушки напряглось в отчаянном, невозможном усилии удержать, загнать назад то, что почти вырвалось наружу, не дать мутной волне захлестнуть угасающее сознание. Жемчужный песок Альквалондэ, залитый кровью… Разрушенный Нарготронд… Трупы, покрывшие Дагорлад… Пылающие города людей… Покинутые, разоренные города гномов… Холод оскверненных могил, где таились не нашедшие покоя… Нет! Нет! Я никогда не буду одной из служивших тебе! И не важно, кем они были! Ее тело выгнулось в безумном напряжении. Веревки на запястьях лопнули за миг до того, как темнота взорвалась ослепительным горячим светом, разметавшим все вокруг, лишившим на миг зрения и гоблинов, и гномов. Кристэль упала, захлебываясь раскаленным воздухом. Последним усилием она успела коснуться рукояти своего меча, и сознание покинуло ее. Из темноты выступила высокая фигура с посохом. Гномы и гоблины, лежавшие вповалку, приходили в себя, пытались встать, мотали головами, словно в уши попала вода. - Берите оружие и сражайтесь! В бой! – раздался голос Гэндальфа. Гномы, очнувшись, вскакивали и чем попало молотили гоблинов. Те, кто добрались до оружия, перекидывали его прочим. Завязался свирепый, безжалостный бой. Фили схватил хлыст, выпавший из лап Гримхлага, и с размаху хлестнул гоблина по морде. Тот дико завопил, черная кровь брызнула в стороны. Еще удар - и хлыст обвился вокруг шеи Гримхлага. Молодой гном тут же намертво закрепил рукоять хлыста в пыточном механизме, Кили с разворота поддал Гримхлагу пинка, и тот, слетев с помоста, повис и задергался. Торин, опомнившийся первым, ударом кулака свернул челюсть одному гоблину, превратил в кровавое месиво нос другого, от души пнул тяжелым сапогом третьего и оказался рядом с девушкой. Бросил в мешок ее кольчугу, рывком затянул хитрый гномский узел, подхватил Оркрист, попутно отбил удар гоблинского клинка, затем сам ударил снизу вверх. Отпихнув труп, Торин быстро огляделся, оценивая обстановку. - Фили, - меч Кристэль перелетел к старшему племяннику. - Кили! – младший подхватил лук и стрелы. - Глоин, возьми ее вещи! - крикнул Торин, двумя мощными ударами меча и секиры отправляя в небытие ближайших гоблинов. Он заткнул секиру за пояс, увернулся от удара гоблинского клинка и перекинул через плечо бесчувственную Кристэль. Гномы собрались вокруг Торина, не давая гоблинам добраться до короля и девушки. - Бежим! - крикнул Гэндальф, очередной вспышкой света расчищая дорогу. Гномы понимали, что спастись будет почти невозможно, и все же дрались, как одержимые, прикрывая Торина и сбрасывая мерзких тварей в пропасть, туда, куда незадолго до этого от удара Оркриста свалился Верховный гоблин. Кристэль открыла глаза, пытаясь понять, что происходит. Почему она висит головой вниз, переброшенная через что-то мягкое, но неудобное? Почему перед глазами синяя ткань, и почему ее кружит и мотает из стороны в сторону? В следующий миг девушка вспомнила все, что было, и осознала происходящее. Они бегут. Им удалось освободиться. Была еще хорошая новость: ей удалось справиться с тем, что едва не вырвалось наружу. Хвала Эру, на этот раз обошлось. Правда, ее проклятье еще не вернулось в глубины сознания, но это было к лучшему: иначе Кристэль не пришла бы в себя так быстро. Только теперь она – обуза. Гнев и ярость захлестнули девушку, пригасив на время жгучую боль в спине. Гномы бьют этих ублюдков, а она висит подобно мешку с мукой на плече… Торина?! Только бы дотянуться до кармана, где лежат несколько горошин обезболивающего зелья и смеси, придающей сил! Девушка пошевелилась. - Не дергайся! - услышала она рычание гнома и почувствовала, как его рука крепче сжала ее, удерживая. Ох, Эру Великий! Ну в нем и силища! - Пусти! – крикнула в ответ Кристэль. – Я могу бежать! Торин не ответил, разрубая очередного гоблина, и в голосе девушки мольба смешалась с отчаянием: - Торин, не лишай нас шанса на выживание! Пусти меня! Пожалуйста! Я выдержу! Секунду помедлив, он поставил ее на шатающийся мост. Вид у Кристэль был такой, что даже варги разбежались бы в ужасе: взлохмаченная, бледная, искусанные губы потемнели и распухли, под глазами залегли тени. Но глаза на измученном, заострившемся лице напоминали два серебристых клинка. В них Торин увидел такую ярость, что сразу понял: эльфийка продержится какое-то время. Он знал это состояние, когда даже тяжело раненые воины умудрялись уложить не один десяток врагов. - Фили, меч! - крикнул гном. Ударом в развороте сбросил двух гоблинов и, поймав клинок Кристэль, отдал его девушке. – Держись рядом, иначе снова понесу на плече, - пригрозил Король, вытаскивая секиру. Кристэль кивнула ему и, улучив момент, когда Торин отвернулся, быстро закинула в рот две большие горошины. Потом тело отомстит ей за такое издевательство. Но до этого «потом» еще нужно дожить… Прав был Фили, когда говорил в уютном домике Бильбо, что все они – воины. И трижды был прав Торин, когда говорил, что любой из его спутников стоит целой армии. Тот же Кили, отбивающий мечом летящие в него стрелы, шутя уворачивающийся от ударов и без промаха бьющий в ответ - это он сообразил, как использовать подвернувшуюся деревянную лестницу. Мало того, что гномы смели ей десятка полтора гоблинов, так еще и обеспечили переправу между двумя платформами, разделенными пропастью. А Двалин, к которому гоблины боялись приближаться, так свирепо он дрался! Один его удар уносил порой до трех гоблинских жизней. В глазах гнома горело мрачное пламя битвы – это была его стихия. Он старался держаться ближе к Торину и к девушке, чтобы в любой момент прикрыть их своим телом – после того, что произошло, Двалин готов был зубами рвать любого, кто посмел бы сунуться к Кристэль. Фили, орудовавший двумя мечами с такой скоростью, что движения клинков угадывались только по разлетающимся рукам, ногам и головам гоблинов, расчищал путь с каким-то яростным весельем на лице. Его учителя не зря говорили, что он очень способный. А сейчас он еще был зол. Так зол, как никогда в своей жизни. Седовласый Балин мог служить наглядным примером того, насколько гномы отличаются от людей. С возрастом люди слабеют, сила уходит из их тел. Гномы же, наоборот, становятся подобны скалам, из которых, по легендам, Махал создал их. Удары Балина были быстрыми и точными, а на нападавших гоблинов он реагировал с такой скоростью, словно у него было несколько пар рук и на затылке - еще одна пара глаз. Бомбур лихо орудовал тяжеленной поварешкой, молотя врагов налево и направо. Желающих отведать «угощения» становилось все меньше, и гном несся вперед, расшвыривая гоблинов во все стороны. Оин и Глоин, вооруженные топорами, были похожи на обезумевших дровосеков, уничтожающих все, что попадается им на пути. Казалось, что оружие в их руках жило собственной жизнью, настигая гоблинов то остро отточенными лезвиями, то древками – кому как не повезет. С трудом можно было узнать весельчака Бофура в разъяренном воине, забрызганном кровью. Его топор и булава Нори разбивали черепа гоблинов, как гнилые тыквы. Удары были настолько сильны, что трупы гоблинов, падая, пробивали несколько ярусов, увлекая за собой живых. Даже тихий, деликатный Ори словно с цепи сорвался. Понимая, что от пращи толку мало, маленький гном взялся за топор. И, как убедилась Кристэль, обходился он с ним с той же ловкостью, как с пером и чернильницей. Гэндальф мог бы дать фору любому воину. Тому, как безупречно он владел Гламдрингом, можно было позавидовать! Впрочем, магией Гэндальф тоже не брезговал, при случае запуская в толпу гоблинов огненный шар или обрушивая на них подходящий кусок скалы. То, что творил Торин, невозможно было описать словами. Он не яростно сражался – он и был самой яростью, вырвавшейся на свободу. Это было странное зрелище – страшное и прекрасное одновременно. Казалось, что бой полностью поглотил его, но даже в пылу битвы Торин видел все, что делается вокруг. Именно он заметил вооруженных до зубов гоблинов, готовящихся прыгнуть на них, и его голос перекрыл шум и грохот боя: - Рубите веревки! Несколько ударов топоров и мечей - и одна из башен-площадок обрушилась, намотав на себя и канаты, и незадачливых прыгунов. Кристэль, не желая создавать Торину дополнительных проблем, честно старалась держаться неподалеку, хоть это и не всегда получалось. Но если она оказывалась дальше, чем стоило, по его мнению, Торин успевал найти ее взглядом и быстрым коротким движением головы показывал, чтобы она подошла ближе. Он ничего не знал о том зелье, что приняла девушка, и не переставал изумляться тому, что она не просто держится на ногах, но еще и сражается после всего, что с ней произошло. Из чего же сделана эта девчонка?! Кто она такая? На ней же места живого нет, ей давно полагается быть без сознания! А она держится так, словно ничего не произошло… Пока вся компания гномов, мага и эльфийки перелетала через пропасть на подвесной платформе с помоста на помост, Фили, Кили и Кристэль успели обменяться подбадривающими взглядами – на что-то большее просто не было времени. На соседних мостках отряд вынужден был разделиться. На нижнем ярусе караулила засада. Бифур с воинственным кличем раскрутил свой фошард и в считанные мгновения освободил целую площадку, давая друзьям возможность спрыгнуть с верхнего яруса, уже шатавшегося от огромного количества гоблинов. Кристэль, бывшая с Бифуром, крикнула: - Бомбур! Прыгай сюда! Толстяк не понял, почему именно туда, но послушно прыгнул. Конец доски, на котором стояла девушка, подбросило вверх вместе с Кристэль. В полете девушка изловчилась и ударила мечом по стыку наискось. Раздался скрип, треск, и ярус с визжащими гоблинами обрушился вниз. Кристэль чуть сама не слетела за ними, но ее успели поймать Торин и Двалин. - Я тебе что велел? – рявкнул Торин, предварительно выругавшись на кхуздуле. На грязном, перепачканном кровью лице его глаза напоминали два светлых гневно сияющих самоцветных камня. – Думаешь, без тебя не справятся? Губы Кристэль дрогнули – она и так всю дорогу только оборонялась, когда не оставалось выбора, но Торин неожиданно тепло улыбнулся и уже мягче сказал: - Будь осторожней, - и снова бросился в бой. Кристэль, следуя за ним, задумчиво усмехнулась. Она прошла много дорог, видела немало славных воинов, но такого, как Торин, еще не встречала. Впрочем, с королями она еще не странствовала. Пожалуй, еще дойдет до того, что она будет проситься к нему на службу. Хотя… нет. Такой подвиг выше ее сил. Они петляли, и кружили, и уже направлялись к выходу, как вдруг на их пути, откуда ни возьмись, вырос Верховный гоблин. Сзади подступали сотни его подданных. Гномы встали в кольцо, Кристэль оказалась в центре круга, но возражать не стала. Хватит с нее на сегодня. - И куда же вы вознамерились сбежать? – поинтересовался Верховный Гоблин. – Вы думали, это будет так легко сделать? – заорал он, взмахивая чудовищной булавой. Гэндальф едва увернулся от удара. Следующий удар дубины раскрошил доски у его ног. - Ну, так что ты собираешься делать, горе-волшебник? – ехидно осведомился гоблин. Гэндальф, который, похоже, руководствовался тремя правилами: «не болтать с врагом», «использовать все, что есть под рукой» и «нечестных приемов в драке нет», ткнул Верховного Гоблина посохом в глаз и тут же полоснул Гламдрингом по отвисшему брюху. - Тоже… вариант, - прохрипел гоблин и, получив еще один удар мечом, рухнул на помост. Шаткая конструкция дрогнула, затрещала и сорвалась вниз… Одному Эру известно, как они не слетели с нее в пропасть. Кристэль взвизгнула и тут же почувствовала, как сильная рука обхватила ее за талию, крепко прижала к Торину. - Не бойся, не разобьемся! - крикнул ей гном. - Ага! Ты-то в кольчуге! – голос Кристэль дрожал, но в нем отчетливо звучало ехидство. - А еще я сделан из камня! – огрызнулся Торин. Кристэль хотела было ответить, но в этот момент их ощутимо тряхнуло, и падение прекратилось. Доски намертво застряли между двумя выступами скал. Все замерли. Гэндальф огляделся: - Нам повезло! Этот ход ведет наружу! – он показал на скалу, в которой чернел проем. - Теперь остается перебраться на уступ… - Кристэль, ты первая. Возьми факел, - велел Торин. Девушка кивнула и перебралась на скальную площадку. - Хвала Эру! Все обошлось! – довольно проговорил Гэндальф. – А теперь аккуратно, по одному… И в этот момент сверху на них рухнула туша Верховного Гоблина. Державшие их доски сломались, и гномы с воплями и проклятиями полетели вниз. Их приложило весьма ощутимо, и даже выносливый Двалин не удержался и помянул недобрым словом всех предков гоблина до двадцатого колена. Кряхтя и ругаясь, гномы выбирались из-под обломков. Сверху раздался испуганный голос Кристэль: - Э-э-эй! Вы живы?! Кили поднял голову, чтобы ответить девушке, но вместо этого закричал: - Кристэль, беги! Беги прочь! В их сторону по уступам и стенам неслась целая лавина разъяренных гоблинов. К счастью, они были еще далеко. - Нам не победить! Их слишком много! – крикнул Двалин. - Если снаружи еще светло, у нас есть шанс! – отозвался Гэндальф. - Бежим! Живо! - Я догоню вас! – долетел до них голос девушки. Торин сжал губы и посмотрел на племянников: - Уходим. Они бежали по извилистым коридорам, удивляясь, почему сзади нет погони. Ответ гномы получили, когда были уже недалеко от выхода: недра горы дрогнули, и из глубины донесся грохот. Гномы замерли, Торин обернулся. На его лицо было страшно смотреть. - Кристэ-э-эль! – братья бросились назад, но Торин и Двалин удержали их: - Нет! Мы ничего не сможем сделать. - Возможно, ей нужна помощь! - Да с чего вы решили, что она пострадала?! Девчонка ушла через другой ход! Придите в себя, оба! – рявкнул Торин. – Она догонит нас! Нехотя оба брата подчинились. Торин задержался, обернулся и посмотрел назад, в чернеющую глубину горы. - Я убью эту девчонку, - пробормотал он. – Пусть только появится… Во имя Дурина, пусть она появится! Снаружи закатное солнце золотило склон, поросший соснами. Легкий теплый ветер окутывал ароматами смолы и нагретой хвои. Но гномы не обращали на это внимания. У каждого на сердце лежал камень размером с Одинокую гору. Гэндальф, тоже без особой радости на лице пересчитывавший гномов, вдруг закричал: - А Бильбо?! Где Бильбо?! Гномы начали оглядываться по сторонам. Действительно, в пылу происходящего они напрочь забыли про хоббита! - Тролль подери этого полурослика! Он что, потерялся? - Кажется, он был с Дори… - Ничего подобного! Не было его со мной. Глоин стукнул себя кулаком по бедру. За один переход они лишились и Кристэль, и взломщика. - Кажется, ему удалось ускользнуть еще в самом начале, - неуверенно проговорил Нори. – Я его после не видел. - Что с ним могло случиться? - Хватит, - тяжело ответил Торин. – Меня больше волнует, что случилось с Кристэль. Я намерен вернуться и найти ее. А про хоббита отвечу так: мистер Бэггинс воспользовался выпавшим ему шансом. С самого начала похода он не думал ни о чем, кроме мягкой перины и уютного кресла. И, за редчайшим исключением, он был обузой, - Король обвел друзей мрачным взглядом. Большинство из них хмурилось, но никто не проронил ни слова. – Я думаю, он уже далеко. Мы больше не увидим нашего хоббита. - Ты, наверное, очень расстроишься, Торин, но я вообще-то здесь! – послышался громкий голос, и из-за ближайшей сосны появился Бильбо. Восторженных криков не было, но по лицам гномов было заметно, что они искренне рады. Изумление тоже никто не пытался скрыть. - Мы думали, уже не увидим тебя! – признался Кили. - Бильбо, дорогой мой! – прочувствованно сказал старый маг. – Никому я так не радовался… - А как ты проскочил мимо гоблинов? – удивленно спросил Фили, разглядывая ободранные до крови руки хоббита, порядком растрепавшийся костюм и нитки на жилете там, где когда-то были пуговицы. - В самом деле, как? – поинтересовался Двалин. – И как незамеченным подобрался к нам? Бильбо открыл было рот, чтобы рассказать, как он упал и увидел странную тварь, которую назвал Голлумом из-за привычки последнего постоянно повторять это слово, о том, как нашел кольцо, а Голлум обнаружил присутствие хоббита и попытался напасть, о том, как потом они заключили уговор и стали играть в загадки. Голлум проиграл, впал в ярость и набросился на Бильбо, обвиняя того в воровстве, а хоббит, спасаясь бегством, оборвал пуговицы, спешно протискиваясь в узкую расщелину. Он собирался рассказать и про то, как упал, а кольцо само наделось на палец, и как Голлум промчался мимо, и Бильбо дошел за ним до выхода, хотел убить, но так и не смог – таким старым и жалким, потерянным и одиноким казался ему этот несчастный. И как он, Бильбо, выскочил из пещеры, и бежал, не снимая кольцо, сквозь ставший зыбким, туманным и лишенным красок лес. И что снял кольцо сейчас, в незнакомом доселе чувстве азарта и куража… Но не сказал ничего из этого. Только усмехнулся и хлопнул Балина по плечу: - Да так… Прокрался. Повезло. И неуловимым движением спрятал что-то в карман. Но от глаз Гэндальфа это не укрылось. Маг вздохнул: - Собственно, какая разница? Бильбо здесь. Остается только… - Нет, - перебил мага Торин. – Это важно. Я хочу знать, почему ты вернулся? Король гномов встал рядом с Двалином, опираясь на Оркрист. Серые холодные глаза буравили хоббита, словно стремясь проникнуть в самую суть его помыслов. Бильбо, стоявший на камне, почувствовал себя нашкодившим мальчишкой… и поразился тому, как мало его это затронуло. - Ты сомневаешься во мне. И всегда сомневался. С первой минуты нашей встречи, - с вызовом ответил хоббит. Торин сжал губы. – И знаешь, что я тебе скажу? Ты абсолютно прав, Торин. Мое место не здесь, а дома. Да, я скучаю по саду и своей уютной норе. По чистой постели, книгам и пламени, горящему в камине по вечерам. Мне не хватает моего дома. И поэтому я вернулся. Во время этой речи что-то дрогнуло в лице Короля-Под-Горой. Гэндальф забыл про трубку, которую хотел раскурить, и удивленно глядел на хоббита. - Я узнал, что значит не иметь дома. Тосковать по нему. Поэтому я помогу вернуть вам ваш дом. У вас ведь его нет, потому что его отняли, - тихо закончил хоббит. Гномы молча смотрели на него. Разные чувства выражались на их лицах. Но все признавали одно: чтобы поступить так, как Бильбо, и сказать такие слова, тоже нужно мужество. И немалое. Торин опустил голову, затем исподлобья бросил на хоббита недоверчивый, настороженный, но не враждебный взгляд, словно хотел убедиться, что перед ним действительно Бильбо и что прозвучавшие слова в самом деле были сказаны. - А Кристэль? Она что, была с вами? - Мы возвращаемся за ней, - отозвался Бофур. И тут тишину вечернего леса прорезал вой варгов. На лице Торина проступила усталая злость: - Да что же это такое? Из огня… - …да в полымя! - подхватил Гэндальф. – Бежим. Король бросил взгляд на горы, и все видели, какого труда ему стоило отдать приказ: - Уходим! Лес за гномами завывал, рычал множеством глоток. Отряд бежал быстро, но варги мчались куда быстрее гномов. Бильбо едва успел пригнуться, как над ним промелькнуло длинное тело варга. Зверь развернулся, оскалил клыки и бросился на хоббита. Бильбо попятился, в последний момент выхватил меч, выставил его вперед, и монстр напоролся на него, да так, что клинок вошел в тушу по рукоять. Некоторое время хоббит стоял оглушенный и ошарашенный, пытаясь осознать то, что произошло: он, Бильбо Бэггинс, не убивший в своей жизни никого опаснее комара, только что заколол мечом варга! А вокруг кипел бой. Вскоре от первой группы варгов остались только бездыханные туши. Но следом мчалось втрое больше тварей. - Там обрыв! – Нори и Дори показывали вперед. - Деревья! Лезьте на деревья! Гномы незамедлительно последовали мудрому совету. Даже Бомбур проявил чудеса ловкости и искренне удивился, что ветка под ним не обломилась. Бильбо потянул меч, но тот намертво завяз в туше варга. Вой был уже совсем близко. Бильбо хотел было бежать, но вдруг понял, что не может оставить клинок. Он дергал его и так, и эдак, поневоле припоминая все ругательства, что слышал от гномов. - Ну, давай же! Прошу тебя! – взмолился Бильбо, и меч, словно услышав его, выскользнул из трупа. Хоббит бросил взгляд назад и похолодел: варги были уже совсем рядом. Несколько прыжков и… Бильбо сам не понял, как оказался сидящим едва ли не на вершине сосны. Гэндальф проявил несвойственную его возрасту прыть, когда забирался на дерево. Но было бы ошибкой утверждать, что им двигало исключительно чувство самосохранения. Маг давно привык полагаться на интуицию, и она не подвела его. На одной из верхних веток сидела рыжеватая бабочка. Гэндальф подставил ей посох, подтянул к себе и что-то зашептал. Затем отпустил ее: - Поторопись, малышка! И бабочка улетела прочь. Оставалось только надеяться, что все получится так, как задумал маг. Варги тем временем расселись под деревьями, задрав морды. Больше всего они напоминали тощую охотничью стаю, загнавшую дичь по приказу хозяина и теперь ожидающую награды. Хриплый хохот разнесся в воздухе, и Торин, не веря своим ушам, обернулся. Глаза его широко раскрылись, лицо словно оледенело. Гном подался вперед и едва не упал с ветки. На белом варге, неподвижно стоящем на огромном валуне, сидел тот, кого Торин давно считал мертвым. - Азог! – это имя прозвучало, как проклятье. – Не может быть… Белесые глаза орка остановились на лице Короля гномов, и его морду исказила гнусная ухмылка. Азог демонстративно принюхался и обратился к своему варгу: - Чуешь, какой восхитительный запах? Запах страха! Крахтарг оскалился и глухо рыкнул. Орк перевел взгляд на Торина: - Твой дед и твой отец воняли им. Я помню это, Торин, сын Трайна, внук Трора! – по лесу снова раскатился хриплый смех. – Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть! Неужели ты не ответишь мне: «Взаимно»? Кстати, я не вижу здесь эльфийку. Скажи мне, как старому знакомому, Торин, куда ты дел девчонку? Я бы познакомился с ней поближе. Она хороша собой? Моя компания подходит ей больше, чем компания трусов! Теперь уже смеялись все орки. На побледневшем лице Торина заиграли желваки. Двалин схватил его за руку: - Не поддавайся! – прорычал он. – Ты еще успеешь поквитаться с ним. - Тебя я тоже не обделю вниманием. Твоя голова - не самый плохой охотничий трофей. – Азог оскалился. – Вперед! Этот - мой, остальные – ваши! Варги с яростным рычанием бросились к добыче. Бильбо и предположить не мог, как высоко могут прыгать эти твари. Толстые ветки с хрустом ломались под их лапами, деревья ходили ходуном, и гномам с хоббитом пришлось крепко вцепиться в ветки, в стволы и в друг друга. Азог откровенно наслаждался картиной. Долгие годы он залечивал рану, а потом искал гномское отродье, искалечившее его. Засыпал и просыпался только с одной мыслью – найти этого недомерка, по глупости не добившего своего противника. Со временем Торин стал чем-то вроде неотъемлемого спутника Азога. Его навязчивой идеей. Его манией. И сейчас Азог даже чувствовал некое сожаление – сегодня Торин (настоящий, а не его образ) наконец-то сдохнет… и жизнь станет не такой интересной. Поэтому он не особо торопился. Ему хотелось как следует насладиться моментом. Запомнить все, до мелочей. Деревья не выдержали натиска варгов, начали заваливаться одно на другое, и гномам пришлось перепрыгивать с ветки на ветку. Кили едва не свалился от резкого толчка. Хорошо, что Фили успел ухватить брата за одежду и рывком подтянул вверх. Теперь они все сидели на одной сосне, над самым обрывом. Бильбо не удержался, глянул вниз и тут же зажмурил глаза – дна не было видно, только туман, клочками цепляющийся за камни. Хоббиту было очень страшно, но он надеялся, что Гэндальф что-нибудь придумает. Не может же он не придумать! Варги продолжали прыгать на сосну, дерево скрипело, но не поддавалось. Тем временем Гэндальф сорвал с ветки здоровенную шишку, поднес ее к посоху, прошептал заклинание, и шишка вспыхнула ослепительным пламенем. Маг прицелился и швырнул пылающий снаряд вниз, угодив по голове варгу. Огонь моментально перебросился на шкуру твари. Варг взвыл, закрутился и бросился прочь. - Фили, лови!.. Дори! – Гэндальф одну за другой поджигал шишки и перекидывал их гномам. Те, в свою очередь, зажигали от них другие. Уныние на сосне сменилось весельем. К ярости Азога, гномы и хоббит начали соревноваться в стрельбе шишками, и только пари не заключали, кто, сколько раз и куда попадет. Лес вокруг сосны запылал, по нему с воем заметались обожженные варги, поджигая то, что еще не горело. На лице Азога кроме ярости появилась растерянность. Против огня он ничего не мог поделать. А гномы ликовали. И все бы могло обойтись, если бы в порыве радости Бомбура не угораздило подпрыгнуть. Для сосны это оказалось последней каплей. Дерево дрогнуло и наклонилось над пропастью. Гномы посыпались вниз, в панике пытаясь схватиться за ветки. Ори сорвался, зацепился за ноги Дори, и оба гнома теперь вопили хором: - Держись, Дори! Я падаю! - Ноги! Ой, мои ноги! Я не выдержу! Мистер Гэ-э-э-нда-альф! – руки Дори соскользнули с ветки, но в самый последний миг он ухватился за протянутый посох мага. Бледный орк хохотал так, что едва не свалился с варга. Вместе со своим господином смеялись и прочие орки. Торин поднял голову и встретился с ним взглядом. Бильбо, хорошо видевший лицо короля гномов, похолодел. Он вдруг понял, что сейчас произойдет. Понял это и Азог, потому что оборвал смех и подался вперед, выжидающе глядя на гнома. Торин поднимался, сжимая в руке Оркрист. Бильбо смотрел на него, как на сумасшедшего. Это безумие! Что он делает?! Почему его никто не остановит? Он же погибнет! И вдруг Бильбо понял. Словно что-то щелкнуло внутри головы, и маленький хоббит взглянул на ситуацию иначе. Торин, король-изгнанник, лишившийся и королевства и семьи, не потерял ни гордости, ни королевского достоинства. На его долю выпало немало унижений, но никто и никогда, даже самый злейший враг, не посмеет сказать, что Торин, сын Трайна и внук Трора, предпочел позорную смерть в пропасти безнадежному бою с противником. И это осознание горячей волной захлестнуло хоббита, словно огонь, горящий в глазах Торина, переметнулся на Бильбо и заставил его сердце биться быстрее. И хоббит уже с восхищением смотрел на могучего воина, стоящего на поваленном дереве. Отсветы пламени плясали на лице потомка Дурина, ярко сиял в правой руке Оркрист. Верный щит, тот самый легендарный кусок старого дуба, закрывал его левую руку. Налетевший ветер взметнул длинные волосы Торина, и Король-Под-Горой показался героем древней легенды, сошедшим с книжных страниц. И Бильбо вдруг поверил, что Торин победит. Не может он не убить какого-то жалкого орка, из поединка с которым уже выходил победителем. Торин сделал шаг, другой, пошел быстрее… И вот он уже бежал сквозь поваленные деревья, сквозь огонь, трещащий и бушующий в ветвях. Гномы замерли, глядя на это зрелище. На лице Гэндальфа было написано отчаяние. Он то и дело смотрел по сторонам, но так и не находил того, что искал. Вытащить же Дори и Ори у старого мага не хватало сил. При виде Торина Азог выпрямился на варге. На его лице отразилось удивление, затем ликование, и в этот миг Бильбо с горечью понял: у Торина нет шансов. Варг стоял на огромном валуне, но и так было понятно, что он будет гораздо выше Торина. А сидящий верхом орк и вовсе казался огромным как гора. Сердце Бильбо сжалось. Азог пригнулся и послал варга вперед. Монстр прыгнул. Торин успел нанести удар, но лишь срезал шерсть на брюхе варга. Крахтарг ударил его в прыжке всей массой, сшиб на землю. Оглушенный Торин медленно поднялся, опираясь на щит. Он даже не успел закрыться, когда на него снова налетел орк. Удар огромной палицы был такой силы, что Торина отшвырнуло прочь. - Тори-и-ин! – Двалин, рванувшийся на помощь к своему королю, повис на обломившейся ветке. Фили и Кили тщетно пытались забраться на ствол – руки скользили по коре. Балин плакал и что-то кричал, Гэндальф метался в отчаянии, не зная, что делать – спасать Торина и погубить Дори и Ори, или наоборот… А Бильбо стоял и смотрел. Он видел, что Азог хохочет, видел, как скалится варг, но не слышал ничего, кроме крови, молотами стучащей в висках. Руки хоббита судорожно сжали меч. Остановись, безумец! Даже Торин не смог выиграть этот бой! Опомнись, Бэггинс! Варг подхватил Торина в пасть, сжал чудовищными клыками и несколько раз встряхнул. Торин закричал, и в его крике, кроме боли, слышалась бессильная ярость. Этот звук прорвался сквозь грохот молотов в висках, и Бильбо вздрогнул. Холодная испарина покрыла его лоб, губы словно онемели… Торин нашел в себе силы дотянуться до варга и ударил его мечом. Удар вышел слабым, но варгу этого хватило – зверь мотнул головой и с силой швырнул Торина на камень, на котором недавно стоял сам. Меч выпал из разом ослабевшей руки Короля. - Вот и все, Торин, сын Трайна, - глядя в глаза гнома, проговорил бледный орк. – Ты не поверишь, но мне даже немного жаль… Он обернулся к своему подручному: - Не думал, что победа будет такой легкой. Принеси мне его голову. Орк, ухмыляясь, спешился, подошел к тяжело дышащему Торину, приставил к шее кривой меч, примеряясь для удара. Глаза гнома вспыхнули яростью и отчаянием, безнадежным усилием он попытался дотянуться до меча и не смог. Клинок взлетел над ним… и тут с истошным воплем в орка с разгону врезался Бильбо. Орк, не ожидавший нападения, упал на землю. Торин запрокинул голову, хотел что-то сказать, но из груди его вырвался только хриплый вздох, и глаза Короля закрылись. Орк попытался ударить Бильбо мечом, но хоббит первым успел нанести несколько ударов, затем вскочил и встал перед камнем, на котором лежал Торин. Он понимал, что обречен, но отступать не собирался. Орки подтянулись ближе, глядя на непонятное создание, осмелившееся вмешаться. - Убить недомерка, - с досадой бросил Азог. Да что же это такое?! То хорек, то недомерок, то еще как назовут! - Ты на себя посмотри, пугало-переросток! - прошипел Бильбо. Азог только чуть прищурил глаза. Несколько орков верхом на варгах стали приближаться к хоббиту. Тот крепче сжал меч, и тут раздался боевой клич гномов, и ближайший к хоббиту варг получил в бок мечом от Фили. Кили бросился на другого орка. Двалин, рычащий громче любого варга, расправился с третьим. Бильбо почувствовал, как уже знакомая волна захлестнула его, и, заорав что-то вроде «За Шир и Торина!», бросился на помощь друзьям. Он успел полоснуть одного варга мечом по морде, но зверь, взвыв, швырнул его прямо на Крахтарга. Белый варг мотнул башкой, словно отряхиваясь, и отбросил Бильбо под дерево. Хоббит ударился спиной так, что все тело загудело. Двалин, Фили и Кили отступали к камню, закрывая собой Торина. Варги взяли их в плотное кольцо, и развязка была уже неминуема. Азог с некоторым подобием интереса взглянул на Бильбо и направил к нему своего варга. Ну, вот и все, - подумал хоббит, видя, что монстр готовится к прыжку. И варг в самом деле прыгнул. Но не вперед, а назад, поджав хвост и уши.