Тарисиль Селлуг

Впрочем, Бильбо на месте варга тоже испугался бы того, кто спрыгнул с дерева. От фигуры невыносимо пахло гарью и дымом, изодранная рубашка пропиталась кровью, а лицо напоминало безобразную жуткую маску. Но у неопознанной фигуры были темные длинные волосы, а в руке ярким золотым светом горел меч. - К-к-кристэль?! – выдавил хоббит. Где-то рядом послышались крики братьев и Двалина: - Кристэль! - Уходи, сумасшедшая! - Беги! Варги и орки замерли. В глазах Азога отразилось недоумение, и на несколько мгновений на поляне повисла абсолютная тишина… Когда вся компания, увлекаемая тушей Верховного Гоблина, рухнула вниз, Кристэль, оправившись от испуга, тревожно окликнула гномов. К счастью, они были живы – до девушки долетели приглушенные ругательства, которые перекрыл громкий крик Кили: - Кристэль, беги! Беги прочь! По скалам вслед за беглецами неслась разъяренная орда гоблинов. О том, чтобы спрыгнуть вниз, не могло быть и речи – слишком высоко, к тому же Кристэль прекрасно видела торчащие внизу острые зубцы сталагмитов. В довершение всех неприятностей, рот девушки начал пересыхать, появился горьковатый привкус - верный признак того, что действие смесей потихоньку заканчивалось. И это была плохая новость. Медлить было опасно, и Кристэль ничего не оставалось, как только крикнуть друзьям, что она догонит их, и воспользоваться ходом, про который говорил Гэндальф, надеясь, что старый маг не подвержен провалам в памяти, и ход в самом деле выведет наружу, а не в тупик. Кристэль подняла факел и уже шагнула к проему, как вдруг остановилась и принюхалась. В пещерном воздухе еле уловимо ощущался странный неприятный запах, заставивший ее насторожиться. Кристэль не была знатоком горных дел, но прочитала огромное количество книг и потому догадалась, что это может быть крайне опасный рудничный газ, способный взорваться при воспламенении. К счастью, судя по запаху, приток газа был достаточно слабый; тем не менее, Кристэль бросила факел и метнулась в проем – благо темнота не была помехой для ее глаз. Почти сразу же достаточно широкий проход начал сужаться, и Кристэль несколько раз помянула про себя Гэндальфа недобрыми словами – даже для девушки с ее природной ловкостью и гибкостью задача оказалась не самая простая. Интересно, как бы тут пробирались гномы?! За проемом скрывалась небольшая низенькая пещерка. Запах газа здесь был гораздо сильнее, и Кристэль про себя поблагодарила Эру за то, что вовремя учуяла его снаружи и не полезла сюда с огнем. Мысль о том, какая шикарная гробница у нее получилась бы в этом случае, вызвала на губах девушки кривую усмешку. Кристэль благополучно выбралась из пещерки. Дальше коридор был выше и шире – похоже, здесь часть породы просела от землетрясения. И тут до эльфийки долетели отголоски гоблинских воплей. Девушка побежала вперед, надеясь, что неудобные лазы хоть немного задержат этих тварей. И почти тут же ее осенила жуткая мысль – а что если эти недоумки сунутся в пещеру с факелами?.. Ох, Эру Всемогущий! Никогда еще за свою жизнь Кристэль не бегала с такой скоростью. Она уже выбралась из пещеры, когда произошло сразу несколько событий: Кристэль увидела, что перед ней обрыв, гора содрогнулась, раздался оглушительный грохот, посыпались камни, и мощная взрывная волна сбила девушку с уступа и швырнула ее вперед и вниз. До этого момента Кристэль даже не подозревала, сколько ругательств она успела выучить за годы странствий по дорогам Средиземья… К счастью, внизу очень густо и плотно росли деревья, и до них оказалось не так далеко, как ей показалось со страху. Девушка успела сгруппироваться, ей даже удалось ухватиться за ветки. Те, хоть и ломались в руках, но падение загасили, и в конце концов эльфийка смогла уцепиться за толстый сук. Но руки от перенапряжения разжались, и Кристэль упала на землю. Предел есть у всего. Надо идти. Ребята будут волноваться… Надо идти… Глаза Кристэль закрылись. Когда она пришла в себя, уже стемнело, но, судя по небу, недавно. Чувствительность медленно возвращалась. Если верить ощущениям, ссадин и царапин добавилось немало, и изрядная доля их пришлась на спину и бок. Руки и лицо тоже саднило. Да уж, путь наружу! А если бы там был тупик? Ох, Гэндальф, Балрога тебе на голову!!! Девушка поднялась и поморщилась от боли. Голова была тяжелой, подташнивало и хотелось пить. Значит, действие смесей скоро закончится, и боль будет нестерпимой. Надо спешить. Кристэль сделала шаг, ее качнуло. Совсем плохо... Эльфийка положила ладонь на рукоять меча, и, как всегда, ей стало легче. Она давно уже заметила крепкую связь между собой и древним клинком. С малолетства Кристэль находила его, куда бы мать и отец ни пытались спрятать меч. А уже будучи взрослой, иногда шутливо говорила отцу, что Керилуг для нее самый верный друг и единственный любимый. Сначала отец смеялся, потом начал ворчать… Кристэль наклонилась, сорвала несколько душистых листьев – они помогут смягчить последствия приема зелий. И тут она услышала вой, донесшийся откуда-то снизу. Варги… Сердце ее оборвалось при мысли, что там же находятся и гномы. Кристэль положила один листочек в рот, затолкала остальные в карман, прикинула расстояние, оценила свои силы. Увы, толку от нее сейчас никакого. Некогда размышлять! Что-нибудь придумаешь! Ну же, вперед! Шаг, еще шаг… А теперь бегом! Лес постепенно редел, и горящую сосну девушка увидела еще издали. Кристэль видела, как наклонилось дерево, и едва удержалась от крика. Ее друзья были на краю гибели, а она ничего не могла сделать, только наблюдать в бессильном отчаянии. Вот поднялся Торин и направился в сторону поляны... Кристэль смотрела издалека, но видела все, как на ладони. Как завороженная, она следила за Королем, понимая, что он идет на верную смерть. Но не сдается. Не сдается! И словно горячая волна толкнула ее в грудь. Рука с силой сжала рукоять меча. Безумие? О, да. Абсолютное. Но Кристэль знала, что никогда уже не сможет жить спокойно, если сейчас ничего не предпримет. Она общалась с Торином как равная, не боясь его гнева. Уважая его, но не склоняя голову, не давая спуску. И поэтому она должна быть там, с ним. Она не предаст его, хотя бы потому, что это уже сделали эльфы Лихолесья. Смерть? Пусть так. Но он не будет сражаться один! Мысль о том, что сейчас от нее будет больше вреда, чем пользы, даже не пришла в пылающую жаром голову Кристэль. Ветер дул в сторону девушки, и можно было не опасаться, что ее почуют. Перебегая от дерева к дереву, Кристэль чувствовала, как все больше накатывает усталость. Временами ей чудилось, что воздух дрожит перед глазами, и все вокруг становится размытым, как отражение в воде. Мысли путались, во рту пересохло, виски сжимало, словно обручем, а на спине, казалось, медленно, но верно начинали разводить костер. Эльфийка бежала изо всех сил, но понимала, что не успеет. Порой ей казалось, что она слышит чей-то вкрадчивый, еле уловимый шепот: - К чему этот глупый, бессмысленный героизм? Даже если добежишь, ты ни на что не будешь годна. Одной яростью не победишь. Ты погибнешь так же нелепо, как этот гном. Чувствуешь, как заходится сердце, как захлестывает боль, как судорога сжимает горло? Ты умираешь. А я мог бы… - Заткнись! Я не мой предок, чтобы слушать тебя! Где-то на грани сознания девушки прозвучал тихий смех. Кристэль стиснула зубы. Ох, сын Феанора, сколько же проклятий ты собрал за свою жизнь? И почему именно твоей праправнучке досталось исправлять твои ошибки? Впрочем, если бы не ты был моим предком, я давно бы погибла… Она была еще довольно далеко, когда варг вцепился в Торина. Девушка остановилась, руки устало опустились, и слезы отчаяния потекли сами собой. Все было напрасно. Даже Гэндальф ничего не сумел сделать... И в этот миг Кристэль заметила Бильбо. Хоббит бежал сквозь огонь, прикрываясь одной рукой от жара. В другой его руке сиял эльфийский клинок. Маленький, испуганный, не умеющий сражаться хоббит, которому постоянно доставалось от Торина, бежал на помощь к Королю, лежавшему без движения на каменной плите. Откуда только взялись силы в измученном теле? Кристэль огляделась и, подпрыгнув, ухватилась за толстую ветку, подтянулась и стала продвигаться по ней. Здесь деревья стояли довольно плотно, и Кристэль незамеченной оказалась прямо над поляной. Она видела, как ломались ветки под гномами, отчаянно пытающимися забраться на ствол дерева; как братья сумели вскарабкаться, вытащили Двалина и примчались на помощь Бильбо, понимая, что это, скорее всего, их последний бой. Эльфийка бросила взгляд на трупы варгов, затем на Торина. Ей показалось, что он не дышит. Ветер трепал прядь его волос, слипшуюся от крови. Двалин, Фили и Кили отбивались от варгов, сжимавших круг... Ярость подобно волне захлестнула сознание девушки, поглотив все прочие чувства, вспыхнула золотым светом на гранях клинка. И когда белый варг уже собирался броситься на Бильбо, Кристэль спрыгнула перед хоббитом и взглянула в бесцветные глаза того, кого так долго искала, и кого многие считали мертвым… - Что это за пугало? – озадаченно спросил Азог у своего варга, с ненавистью рычавшего на яркий клинок. – Та самая эльфийка? Не удивительно, что гномы постарались отделаться от такого чучела! Думаю, ни один из наших парней не захочет такую, – орки за его спиной засмеялись, но как-то неуверенно. Странный клинок пугал их. – Передадим ее сразу по назначению! Верхняя губа девушки приподнялась в волчьем оскале: - И там я скажу, что это ты сделал со мной такое, Азог... Смех тут же оборвался. В глазах орка мелькнуло что-то похожее на сомнение, словно он прикидывал, что с ним сделают, если поверят эльфийке. Азог прищурился, вгляделся в лицо девушки и качнулся вперед. Его рука стиснула рукоять булавы: - Ты?! Не-е-ет, ты не можешь быть ею! Мне ли не знать, что она умерла! - голос его стал хриплым. Орк выпрямился, шумно втянул воздух: – Ты не она… Ты дочь Элентиэль! - на короткое мгновение он прикрыл глаза и расхохотался: - Вот это встреча! О таком подарке я не смел и мечтать! Нам будет о чем поговорить с тобой! Кристэль молчала. Краем глаза она уловила движение сбоку. За спиной раздался вопль, и Бильбо что было сил ударил мечом варга, подбиравшегося к девушке слева. Эльфийка развернулась, клинок оставил золотой след в воздухе, и еще один варг справа захлебнулся кровью. - У тебя хороший клинок, но тебя это не спасет, - прорычал Азог. – Взять ее! Кристэль почувствовала, что эта коротенькая стычка выпила остатки ее сил. Она шагнула к Бильбо… и увидела его изумленный взгляд, направленный куда-то поверх ее головы. Девушка с трудом обернулась. С неба с громким клекотом спускались огромные орлы. Один из них успел подхватить сорвавшихся Ори и Дори. Другие снимали с сосны остальных гномов. Третьи налетели на варгов, поднимали их в воздух и швыряли в пропасть. Могучими крыльями птицы раздули пламя и погнали его на ошалевших от страха тварей. Самый большой орел подлетел к камню, где лежал Торин. Цепкие лапы подтянули Оркрист, бережно подхватили Короля так, что меч оказался прижатым к его груди, и птица поднялась в воздух. Левая рука Торина безвольно повисла. Дубовый щит соскользнул с нее и глухо ударился о землю. Из груди Азога вырвался такой вопль, словно у него заживо пытались вырезать сердце. Кристэль увидела, как орел подхватил Неразлучников, и тут ее тело скрутило спазмом, боль вцепилась тысячами невидимых когтей. Мир начал кружиться перед глазами. Ноги подломились, и Кристэль упала на колени. Подлетевший орел хотел схватить Кристэль и хоббита, но девушка уже в полубреду увернулась, и птица с рассерженным клекотом ухватила одного Бильбо, перебросила его на спину другому орлу и зашла на повторный круг. Азог понял, что сейчас и вторая добыча ускользнет от него, и, оставив варга, с рычанием бросился к Кристэль. Сквозь туман, застилающий сознание, эльфийка слышала, как братья зовут ее, слышала рев ненавистного Азога, но в ее воспаленном мозгу раскаленной иглой сидела мысль о том, что она должна непременно сделать одну-единственную вещь... Девушка кое-как встала, опираясь на клинок, сделала несколько шагов и вновь упала на землю. Орел выхватил ее практически из рук бледного орка – птица полоснула его когтями по спине, отшвырнула в сторону и подхватила Кристэль. Из глаз эльфийки потекли слезы. - Прошу тебя, - прошептала она, обращаясь неизвестно к кому, и обмякла в когтях птицы. Далеко внизу дымилась обгоревшая поляна, валялись трупы варгов и сыпал проклятьями разъяренный Азог. Гигантские орлы уносили путешественников все дальше и дальше, навстречу розовеющему восходу. Огромные птицы легко парили в воздушных потоках, время от времени взмахивая могучими крыльями. Изредка они обменивались криками, и гномам казалось, что орлы разговаривают между собой. Бильбо, вцепившийся в перья своего орла, то тревожно смотрел на безжизненное тело Торина, то крутил головой в поисках Кристэль. Впервые в жизни хоббита душили слезы отчаяния. Если он умрет, это… Это будет неправильно! Несправедливо! Он не должен умереть! И Кристэль не должна… Пожалуйста, пусть они выживут! – про себя твердил хоббит, словно его слова могли обернуться могущественным заклинанием. Гэндальф тоже нервничал и думал только о том, чтобы они успели приземлиться прежде, чем произойдет непоправимое. Что ни говори, а ему по сердцу был гордый упрямец Торин, как и эта отчаянная, сумасшедшая эльфийка. Фили и Кили летели вместе. Братья прижались друг к другу и неотрывно смотрели на покрытое копотью и запекшейся кровью лицо своего дяди. Фили не выдержал и с отчаянием закричал: - То-о-о-ори-и-и-ин! Но Король не шевельнулся в ответ. Так же безвольно висела рука, потерявшая щит, и лучи восходящего солнца скользили по запрокинутому застывшему лицу. Фили и Кили были совсем мальчишками, когда пришла весть о гибели их отца, Наина. Они помнили, как их мать, Дис, горько плакала, уткнувшись в плечо брата, а Торин обнимал ее, и лицо у него было суровым. Потом он поднял на руки всхлипывающих мальчишек и тихо сказал: - Мужчины плачут редко. И это – один из случаев, когда плакать не стыдно. Но кто поддержит и утешит вашу мать? Фили шмыгнул носом и вытер глаза: - Я. - И я, - размазывая слезы по щекам, отозвался Кили. Братья посмотрели друг на друга: - Мы. Верно, Кили? - Да. Мы, - согласился младший. Дис так и не вышла замуж второй раз. И даже когда она смеялась, из ее глаз не уходила печаль. А Торин заменил им отца. Фили и Кили вспоминали, как он делал им удивительные игрушки, а позже - деревянные мечи, щиты, топоры. А какие удивительные сказки знал Торин! И самым ожидаемым было время, когда вечером, у камина, можно было забраться к нему на колени и потребовать очередной волшебный рассказ, весело смеяться, когда было что-то забавное, или прижаться к широкой груди, если становилось очень страшно. И самым тяжелым наказанием для братьев было лишиться этих вечерних посиделок. А такое случалось. Любовь Торина не была слепой, и порой ему приходилось быть суровым. Он учил их всему, что знал и умел сам. Кроме этого, дал мальчишкам отличное образование, пригласив лучших наставников. Но порой прикрывал их, когда они сбегали с уроков к нему в кузницу. Да, Торин был королем, но не гнушался работы. Такое было время. К слову, он считался одним из лучших мастеров-ювелиров. А клинки, выкованные его руками, были нарасхват. Торин же приохотил мальчишек к чтению. Они часто обсуждали книги, спорили, учились отстаивать свое мнение, не обижая собеседника и не обижаясь на глупые выпады. Уже став старше, оба брата поняли и в полной мере оценили отношение к ним Торина. Они видели, сколько у него дел, сколько проблем и вопросов требовалось решать ежедневно. Порой он спал всего по два-три часа в сутки. Но когда они приходили к нему со своими бедами и вопросами, Торин всегда внимательно выслушивал их, давал дельные советы. Лишь в серых глазах нет-нет да мелькала улыбка. Шло время. Братья росли. Нежно заботились о матери, горой стояли друг за друга и боготворили Торина, старались подражать ему. Да, он стал более суровым, реже улыбался. Но братья знали: для него нет никого ближе и роднее, чем они. И платили Торину той же монетой. А сейчас мир братьев рушился... Пусть бы отчитывал за очередную глупую шутку как тогда, про орков. Пусть бы хмурился, видя, как они болтают с Кристэль. Лишь бы был жив! Лишь бы не покинул их. Кристэль! Братья заозирались, разыскивая девушку, но не увидели ее. И парням стало совсем тоскливо. Раньше все было таким простым и понятным. Есть мать и дядя. Есть брат. Есть свой клан. Остальной мир существовал сам по себе. Хорошенькие девушки, которых они быстро наловчились вгонять в краску своими шутками; веселые ярмарки, где можно было найти любые диковинки; шумные посиделки за кружкой пива или эля в каком-нибудь трактире – это и многое другое скользило по жизни братьев, как отражение облаков в озере. Вроде бы есть, а вода остается такой же ровной. Так было до встречи с Кристэль. Легкая, веселая, печальная, насмешливая, искренняя, сильная и слабая одновременно, она не вошла, ворвалась в жизнь обоих братьев, перевернула все вверх ногами и незаметно, но прочно заняла место в их сердцах. Понять бы еще, какое. Там, в Ривенделле, было много эльфиек, прекрасных, как утренний свет, как горы под снегом. Их красота была утонченной, совершенной и неповторимой. Ими можно было бесконечно любоваться и восхищаться. Но они все казались холодными и чужими. А Кристэль была теплой. Была своей. И что с того, что с Торином у них были прохладно-натянутые отношения? Братья были уверены: они бы подружились, в конце концов. Ведь все их ссоры заканчивались примирением. Но это было уже в прошлом. А в настоящем бездыханного Торина уносит орел, а судьба Кристэль неизвестна. Но вот орлы начали снижаться. Огромная птица подлетела к скале, заканчивающейся широкой площадкой, и бережно опустила на нее Торина. Гэндальф скатился со спины своего орла и бросился к гному. Маг тихо позвал Короля по имени, но тот не пошевелился. Тогда Гэндальф коснулся морщинистой рукой лба Торина. Зазвучали негромкие слова на неизвестном языке, Серый маг провел ладонью по лицу гнома, и Торин вздрогнул, открыл глаза. Едва он узнал Гэндальфа, как тут же с трудом спросил: - Где полурослик? По гномам прокатился вздох облегчения. Зазвучал смех. Бильбо выдохнул: жив! Как это здорово, что Торин жив! - С Бильбо все хорошо. Он здесь. Торин попытался встать и еле сдержал стон – все тело было разбитым. Бофур и Кили тут же бросились к нему, помогли подняться. Торин поднял меч, убрал его в ножны и встретился глазами с Бильбо. - Ты! – тяжело проговорил он. С лица Бильбо исчезла улыбка, глаза стали растерянными. – Куда ты полез? Тебя могли убить! Как всем показалось, в словах Торина звучал гнев. Кили и Фили с изумлением смотрели на дядю. Такого они от него не ожидали. Прочие гномы замерли, переглянулись с недоумением и с укоризной уставились на Торина. Гэндальф выглядел совершенно растерянным, как и хоббит. А Торин медленно подходил к последнему, и каждая фраза жгла, как раскаленное железо: - Я говорил, что ты не выживешь в походе? Я говорил, что тебе не место среди нас? Я говорил, что ты будешь обузой? Бильбо только слабо кивал головой, не понимая, чем он опять не угодил. Торин взглянул ему прямо в глаза: - Никогда еще в жизни я так не ошибался! – и крепко обнял ошалевшего хоббита. На вершине скалы раздались радостные крики. Гномы искренне радовались их примирению. - Прости, что сомневался в тебе. - Пустое, Торин. Я и сам в себе сомневался. Я не воин, не герой… И, между прочим, даже не взломщик. Все снова засмеялись. И вдруг Торин посерьезнел, подошел к краю площадки. В глазах его появилось какое-то особенное выражение. Бильбо повернулся и увидел на горизонте горную вершину. - Я правильно понял? Это… - Эребор. Последнее великое государство гномов. - Наш дом, - голос Торина дрогнул, глаза засияли. Гномы восторженно глядели на Одинокую Гору. Настроение не испортило даже то, что Оин перепутал дрозда с вороном. Гномы и хоббит только рассмеялись, а Торин решил, что все равно это добрый знак. И все дружно согласились. Один Гэндальф еле слышно, но тяжело вздохнул. Ты потерял свой щит, Торин. Щит, бывший символом твоей удачи. И это очень плохой знак. Но не думаю, что мне стоит говорить об этом… Торин обернулся, оглядел свой отряд, и улыбка сползла с его лица. - Кристэль… Она не вернулась? - Она пришла, - тихо сказал хоббит. – Чуть живая. Но увернулась, когда орел хотел схватить нас, и он унес только меня. Мне кажется, Кристэль уже плохо понимала, что происходит. - Она осталась в лапах Азога?! - Торин сжал зубы так, что побелели скулы. - Надеюсь, что нет, - не очень уверенно отозвался Гэндальф. Торин нахмурился, помолчал, затем проговорил: - Мы должны вернуться за эльфийкой. - Но мы даже не знаем, что с ней! Да и времени у нас нет, - осторожно начал Гэндальф. Торин бросил взгляд на Одинокую гору, посмотрел на опустевшую левую руку и совсем помрачнел. Тем не менее, голос его звучал решительно и твердо: - Я сказал, мы возвращаемся. Никто из гномов даже не подумал возражать. Орлы, кружившие вокруг скалы, заклекотали, и почти тут же раздался голос Кили: - Смотрите! Еще два летят! - Кристэль? - неуверенно проговорил Фили, вглядываясь. Бильбо присмотрелся и крикнул: - Она! Точно она! А второй орел несет Пламя Дракона! Лицо Торина посветлело, гномы зашумели, но их радость была недолгой. Первый орел опустил клинок, второй – девушку и, что-то громко прокричав, поднялся в воздух. Кристэль, лежавшая на боку, не шевелилась. - Силы Арды, да что там у вас произошло?! – выдохнул Гэндальф. Все бросились к девушке. Торин опередил товарищей, сморщившись от боли, опустился на колено, бережно приподнял и развернул эльфийку лицом вверх и глухо охнул. На губах девушки выступила зеленоватая пена; там, где слезы смыли кровь и грязь, кожа была мертвенно-белого цвета, а широко раскрытые глаза были неподвижны. Торин склонился над ней, прикрывая от солнца. Гэндальф, опустившийся с другой стороны, судорожно рылся в мешочке, висевшем у него на поясе. - Да разойдитесь же! - рявкнул маг на столпившихся вокруг гномов. Маг приложил пальцы, смоченные красноватой жидкостью к шее и лбу девушки и торопливо забормотал слова заклинаний. Кристэль не шевельнулась. - Проклятье! – выругался он. - Что с ней такое? Он обтер губы эльфийки, и тут его осенило. - Торин, когда она пришла в себя? Король задумался, потом ответил: - Вскоре после того, как мы сбежали. Меня удивило, что через некоторое время она словно заново родилась – я все пытался понять, как такое возможно. Кто она? - Безумица. Под стать всей компании! – буркнул маг, торопливо обшаривая карманы девушки. – Я так и думал! – воскликнул он, вытащив маленькую плоскую коробку и бегло осмотрев содержимое. – Пресветлая Варда, сколько же она проглотила этой дряни? Пусть только придет в себя, я не знаю, что с ней сделаю! Разожми ей зубы, Торин. Маг торопливо вытащил крохотный флакон, снова забормотал какие-то певучие слова и капнул пару капель в рот девушке. Несколько мгновений ничего не происходило. Затем раздался судорожный вдох, на краткий миг глаза эльфийки стали осмысленными, а затем закрылись. - Гэндальф, она… - В глубоком обмороке. И жизнь ее в опасности, - проворчал маг. – Откуда только у нее эти снадобья?! Вот это – обезболивающее. Отключает практически всю чувствительность, если выпить целую горошину. А это - смесь растений, придающая сил. В малых дозах бывает полезна, но если принять слишком много, дело кончится смертью. Думаю, Кристэль выпила предельно допустимую дозу - в ней практически не осталось сил для поддержания жизни. Надо срочно спускаться. Только как ее нести? На руках нельзя – у нее на спине живого места нет. Носилки не из чего сделать… - Вот так понесем, - Торин встал, снял свой плащ и расстелил его на площадке. Серый маг поднялся. - Торин, смотри! Это же…, - Бильбо показал на левую руку эльфийки, которую до этого момента закрывала хламида Гэндальфа. Гномы посмотрели, куда указывал хоббит, переглянулись и склонили головы, отдавая дань уважения девушке. Торин некоторое время стоял, словно окаменев, потом вновь опустился на колено и осторожно коснулся губами холодного лба Кристэль. Сумасшедшая, дерзкая девчонка! Не смей умирать. Ты такой же воин, как любой из нас. И ты нужна нам. В руке эльфийки был потерянный щит Торина. Кристэль держала его за крепежный ремень, и далеко не сразу удалось разжать ее судорожно стиснутые пальцы. Серый маг удивленно качнул головой, озадаченно глядя на девушку. Вот о чем говорила леди Галадриэль… Эта упрямая девочка, сама того не зная, вступила в спор с твоей судьбой, Торин. И не удивлюсь, если не только с твоей. Теперь сам Манвэ не скажет, как будут дальше развиваться события... Тем временем Торин с помощью Двалина переложил девушку на свой плащ. По лицу короля опять проскользнула гримаса. Маг посмотрел на него и нахмурился – кажется, гном пытался скрыть сильную боль. Кили стянул свой плащ и накинул на спину эльфийки поверх остатков рубашки. - Мы понесем ее, - проговорил Фили. - Нет, парни, - покачал головой Двалин. – Вчетвером будет не пройти... - Поэтому Кристэль понесем мы с Двалином, - закончил Торин. – Мы самые высокие в отряде… не считая Гэндальфа. - Торин, ты уверен? Смотри, чтобы не возникло еще больше проблем, - нахмурился Гэндальф. Торин не ответил и молча взялся за края плаща. Гномы растянулись в цепочку, осторожно спускаясь по огромным ступеням. Бильбо шел последним, прижимая к себе Пламя Дракона. Неподалеку от скалы протекала река. - Остановимся здесь. Всем нужен отдых, - проговорил Торин. - Нужен костер. И кипяток, - Гэндальф огляделся. - Все наши вещи остались в пещере гоблинов. - Ну, кроме этого, – Глоин поставил на землю мешок Кристэль, поверх которого переливалась в лучах солнца серебряная кольчуга. – У Кристэль был котелок. Небольшой. Торин кивнул, велел Глоину и Оину заняться костром, а затем погнал всех к реке мыться. Сам присел на поваленное дерево, распутал узел, положил рядом с собой кольчугу, по привычке попробовал определить сплав металла и не смог. Растряхнул влажное одеяло, чтобы просохло, вынул котелок и отдал его Кили. - Кстати, Торин, - проворчал Гэндальф, колдовавший над девушкой, - посмотри, что у нее осталось из продуктов. Все голодны. Король гномов кивнул. Маг прав: нужно хоть что-нибудь съесть. Правда, котелок маленький, и нет ни мисок, ни ложек, ни кружек. Точнее, все это есть, но в единственном экземпляре - у Кристэль. Кстати, не из-за них же она так оберегала свои вещи - Торин вдруг вспомнил, что везде, даже перед тем, как они провалились к гоблинам, девушка первым делом хватала меч и мешок. - Торин, что произошло в пещерах? Как вас угораздило попасть к гоблинам? Гном потер лоб, задел порез и поморщился. - Мы собирались дождаться тебя у перевала… - начал рассказывать он. Вернулся Кили, приладил котелок, посмотрел на Кристэль, вздохнул и побрел на реку. Когда он скрылся из виду, Торин, не прерывая повествование, начал просматривать вещи девушки. Огниво, точильный камень, нитки-иголки… Ага, продукты – их не хватит на всю компанию, но это лучше, чем ничего. Свернутый чистый холст для перевязки ран Торин выложил – пригодится. Рядом положил гребешок. Дальше обнаружился свернутый плащ, тонкие, но прочные кожаные брюки. Ничего лишнего. Все, что может потребоваться в долгой дороге. Еще немного покопавшись, Торин нашел чистую рубашку, в которую что-то было завернуто. Гном встряхнул ее, и на землю упало шелковое белье. Торин покраснел и быстро убрал его в мешок. Флакончики с духами он трогать не решился. Одно слово: женщина… А это что? На самом дне мешка он обнаружил нечто, бережно завернутое в непромокаемую ткань. Торин покосился на мага. Гэндальф был занят – что-то заваривал в котелке и не смотрел в его сторону. Гном осторожно развернул ткань. Книги. Несколько небольших, но очень древних книг. Сколько же им столетий? – подумал Торин, бережно касаясь ладонью обложки. Ему вдруг вспомнились вечера в библиотеке, когда горят свечи, а пожелтевшие листы открывают свои тайны… Он пролистал первую книгу. Язык был ему не знаком. Следующая книга была написана на том же языке, но там были иллюстрации, мастерски сделанные неизвестным художником. Похоже, в книге говорилось о том, как Древние создавали клинки, известные как «Пламя Дракона». Торин с неподдельным интересом рассматривал картинку, на которой высокий эльф с красивым и мудрым лицом держал клинок в огне. Художник даже изобразил дракона, чтобы подчеркнуть, какое пламя это было. «То самое, которое Неназываемый вложил в уста своих драконов» - вспомнил Торин слова Элронда. Гном закрыл книгу. Надо будет потом поговорить с Кристэль. Не мудрено, что она так трясется над мешком - ей посчастливилось найти рассказ об удивительном оружии и его свойствах. Таких древних книг Торин еще не видел. Он уже хотел убрать их на место, но тут его внимание привлек уголок плотного пергамента, вложенный между страниц. Король осторожно вытащил его. С пожелтевшего листа на него смотрел мужчина удивительной красоты. Нисколько не потускневшие краски сохранили золотистые переливы длинных, аккуратно уложенных волос, перехваченных обручем старинной работы. Глаза небесной синевы смотрели спокойно, чуть печально. Только эти глаза и выдавали возраст эльфа. В них читались мудрость и благородство. На красиво очерченных губах играла еле заметная улыбка, в тонких чертах лица не было ни холодности, ни надменности. Шею мужчины украшало ожерелье, прекраснее которого Торину видеть не доводилось. Работу гномов он узнал сразу и восхитился мастерством древних. На обратной стороне пергамента на эльфийском и на всеобщем была сделана надпись «Финрод Финарфинион Фелагунд». Последнее имя было дано на кхуздуле, тайном языке гномов. Это подтверждало слова Кристэль о дружбе между эльфами и гномами. Торин задумчиво посмотрел на портрет. Он был братом ныне живущей Владычицы Лориэна, - вспомнил гном. Но почему Кристэль бережно хранит портрет давно погибшего короля? Чужого ей эльфа… Чужого ли? Так ли юна эта девушка, как им показалось? Торин нахмурился, вернул пергамент на место, аккуратно завернул все книги и, положив их в мешок, подошел к магу: - Помощь нужна? - Да. Подержи Кристэль. Надо напоить ее отваром. Потом зови Фили и Кили – пусть перенесут девушку к реке. Тебе, к слову, тоже надо бы смыть копоть и грязь. Гном фыркнул, приподнимая девушку и убирая ей с лица волосы. Кристэль открыла глаза, хотя, кажется, ничего толком не осознавала, и вскоре снова провалилась в беспамятство. - Торин, ты сам-то как? - Нормально, - буркнул Король. – Кстати, как ты нашел нас? - В пещере увидел трупы двух гоблинов и открытую дверцу в их наблюдательный пункт. Ну, а про устройство гоблинских городов я много знаю, так что дальше уже было не так и сложно. Скажи, - осторожно проговорил Гэндальф, - там, в пещерах, перед тем, как я появился, ты не почувствовал ничего странного? Торин с мрачной усмешкой посмотрел на мага: - Гэндальф, порой мне кажется, что ты издеваешься. У меня на глазах истязали девушку, моим друзьям грозила смерть, и я ничего не мог с этим поделать, а ты спрашиваешь, не почувствовал ли я чего-то необычного?! - Извини. Я как-то не подумал, - смутился старый маг. - Сегодня придется повозиться с Кристэль. Даже моих сил не хватит вернуть ее в сознание. Хотя это и к лучшему – по крайней мере, боли она не ощущает. Но если к утру она не очнется… - маг не договорил. Торин нахмурился. Раздались голоса - с реки возвращались гномы. Мокрые, но слегка взбодрившиеся. - Фили, Кили, перенесите Кристэль к реке. Бофур, у костра лежит кое-что из еды. Нужно приготовить обед. Ори, Нори и Бифур, сделайте всем ложки. Гномы занялись делами. Дори и Бильбо вызвались поискать съедобные коренья. Торин прихватил холст, рубашку и пошел к реке следом за племянниками и Гэндальфом. - Гэндальф, она… поправится? – осторожно спросил Кили. - Не знаю, - честно ответил маг. Фили молча кивнул и пошел назад. Кили догнал брата, схватил его за руку: - Как ты можешь оставаться таким спокойным?! Молодой гном остановился, посмотрел на брата и неожиданно ответил со сдержанной злостью: - А что изменит твое беспокойство? Исцелит ее раны? Или вытащит с того света? У тебя есть предложения, как действительно помочь Кристэль, а не сотрясать воздух? Темные брови Кили сошлись на переносице, глаза сверкнули, но юноша сдержался. - Да. Есть травы, которые помогут. Фили несколько мгновений молчал, потом вздохнул: - Извини. - Забыто. Пошли? - Да. Торину они тоже не помешают. Старый маг срезал остатки рубашки и осмотрел спину девушки. Кристэль получила множество повреждений от веток, когда падала с обрыва, следы от ударов плетью вздулись. Там, где удар пришелся дважды, полоса почернела. - Бедная девочка, - пробормотал маг. Торин подошел к Гэндальфу, бросил взгляд на эльфийку, скрипнул зубами. Потом положил руку магу на плечо: - Сделай все, чтобы она выжила, Гэндальф. Признаться, я никак не мог ожидать от нее такой стойкости. - Мы часто не знаем, на что способны сами. Что говорить о других? - Я не понимаю, почему она вернулась. И почему сделала то, что сделала, - признался Торин. – У нее нет никаких обязательств перед нами. Она сама по себе, и все время давала это понять. К тому же… мы поругались с ней незадолго до этих событий. - Видимо, она отделяет главное от второстепенного. Очень полезное качество, - отозвался маг, прикладывая чистую ткань к ранам девушки. – Я не могу знать ее мотивы. Только предполагаю. Она сдружилась с Бильбо и с твоими племянниками, Торин. Это уже весомая причина прийти на помощь. Но мне кажется, Кристэль сделала бы то же самое ради любого из вас. Ну, и еще одно. То, что девушка называла проклятием. Она борется с ним, идет наперекор ему, порой вопреки здравому смыслу. В ней кровь нолдор, и я хотел бы знать, кто ее предок. Кое-кого она мне напоминает острым языком, неукротимым нравом, прекрасными бойцовскими качествами. Но у него не было ни жены, ни детей. И есть еще кое-что, что роднит ее с вашей компанией. Это воистину гномское упрямство. - Что ты имеешь в виду? – выгнул бровь Торин. - Ничего особого. Все, пусть Кристэль отдохнет, теперь давай займемся тобой. - Со мной все в порядке! - Да. Только ты весь в порезах и морщишься каждый раз, когда наклоняешься, или что-то поднимаешь, - сурово ответил маг. – И дышишь неглубоко. - Это просто ушиб... - Хватит делать вид, что ты цел и невредим, Торин Дубощит! Живо снимай кольчугу и рубашку! – Гэндальф, похоже, рассердился не на шутку. Торин мрачно посмотрел на него, начал было снимать кольчугу, но, не сдержавшись, зашипел от боли. - Вот я про то и говорю, - вздохнул Серый маг, помогая гному. – Н-да-а-а… Досталось же тебе. Как только жив остался… Грудь Торина представляла собой сплошной лилово-черный синяк. В тех местах, где гнома сдавили клыки Крахтарга, чернота была с багровым отливом. На спине синяк был не менее внушительным, и к нему добавились многочисленные ссадины. - Значит так, Торин, не вздумай геройствовать. Боюсь, у тебя может быть перелом ребер. В этом случае даже не знаю, как мы продолжим путь… Дай я осмотрю тебя. И никаких возражений! И не вздумай делать вид, что тебе щекотно, а не больно. Результат обследования немного обрадовал: ребра гнома оказались целы. Гэндальф долго и сосредоточенно что-то бормотал, затем вытащил свою склянку с мазью. - Я обойдусь. Лучше оставь ее для Кристэль. Останутся шрамы – огорчится. - Торин, из камня были сотворены твои предки, а не ты. И избавь меня от своих советов! Я знаю, что делаю. Гэндальф прошелся вдоль берега, насобирал каких-то листьев, которые приложил к спине и груди Короля и примотал бинтами. - По твоей милости я похож на кочан капусты! – ворчал Торин, натягивая рубашку. - Ничего, быстрее заживет. И сегодня обойдешься без кольчуги. - Дурин Великий! С каких пор в отряде начали командовать все, кому не лень? Маг только усмехнулся и ничего не ответил. Некоторое время спустя Гэндальф позвал Фили и Кили. Оба брата появились так быстро, словно сидели в кустах и ждали этого. - Мы набрали лекарственных трав. - Они залечат синяки и раны. - Очень хорошо. Аккуратно перекладывайте Кристэль на плащ и несите ее на поляну. Девушку уложили в тень и накрыли единственным одеялом. - Торин, ложки готовы. Мы и пару мисок сделали. - Хорошо. Бофур, корми первых. Потом приготовишь на остальных, - гном сел к костру, чтобы просушить мокрые волосы, и отмахнулся от протянутой миски. – Нет, мне в последнюю очередь. Бофур спорить не стал – бесполезно. Немного погодя Король перебрался под дерево. Глаза у Торина слипались. Он неимоверно устал, но гнал от себя сон. Чтобы отвлечься, он стал прикидывать, сколько времени у них есть в запасе. Орлы перенесли гномов на большое расстояние. Несколько дней они точно выиграли. С погодой им, наконец-то, повезло. Торин смотрел на солнечные блики, пляшущие на земле и листьях. Почему-то они превратились в золотые монеты, заполнили собой все пространство. Среди этих монет Торину померещился огромный драконий глаз. Торин заглянул в него со смешанным чувством любопытства и ужаса и увидел себя, лежащим в гробнице на постаменте с Оркристом на груди и ярко сияющим Аркенстоном в руках… Торин с трудом повернул голову. Чуть ниже, тоже с оружием, лежали Фили и Кили, и лица их были мертвенно-бледными. Рядом стояла высокая темная фигура, с лицом, скрытым капюшоном, и Торин вздрогнул, почувствовав отголосок проклятой Силы. - Вы мертвы. Вы все мертвы, - раздался тихий, вкрадчивый голос. - Что за бред? Мы все живы! - Пока – да. Смерть ждет тебя и мальчишек в конце пути, - холодный шепот обволакивал, звучал со всех сторон. – Не минует она и всех остальных. В моих силах все изменить. Только согласись мне помочь, Торин, сын Трайна. - Нет! - Не будь таким глупым и упрямым, как твой отец… Из груди Торина вырвалось глухое рычание: - Убирайся прочь! Страшный смех раздался в ответ, и тело Торина словно сковало невидимыми цепями. Гном сопротивлялся оцепенению изо всех сил. Холодеющие пальцы сжали рукоять гневно вспыхнувшего Оркриста. Цепи распались, и Торин, вскочив, занес меч для удара. Высокая фигура пропала, и на ее месте оказался Трайн, пытавшийся закрыться руками от неминуемого удара. - Торин! Торин… - А? - гном открыл глаза и почувствовал, как по спине ползут холодные капли пота. Рядом сидел Гэндальф и осторожно тряс его за плечо. - Что случилось? Ты стонал во сне. - Ничего. Разморило, приснился какой-то бред, - буркнул гном. - Где все? Маг внимательно посмотрел на него, но не стал задавать вопросы. - Дал задание, чтобы не сидели с постными лицами и не смотрели на тебя и на Кристэль. Фили и Кили отправил ловить рыбу. Бильбо увязался с ними. Ори оставил дежурить у костра. Оин и Глоин отправились за дровами. Бомбур сделает деревянные миски. Прочих отправил собирать грибы, коренья… Словом, все, что можно съесть. - Хорошо, - кивнул Торин, усаживаясь поудобнее. – Надо же, боль стала меньше. - Скоро будешь, как новенький. Вот, поешь пока, – в миске была жидкая каша с привкусом копченого мяса. Рядом маг поставил кружку с каким-то отваром. - Как Кристэль? - Дори, Фили и Кили обошли весь лес и собрали очень хорошие травы. Ори помог напоить ее. Сейчас я приложил к ее ранам те же листья, что у тебя. Они снимут боль и жар. Отдыхай, Торин. Здесь пока опасаться нечего. А я пойду, пройдусь, поищу еще кое-что… Торин кивнул, вяло ковыряясь ложкой в каше. Потом как-то незаметно для себя съел все, что было. Не поляна, а лазарет, - подумал он, посмотрел в сторону Кристэль и замер, с удивлением наблюдая за тем, как Ори аккуратно расчесывает гребешком спутавшиеся волосы девушки и что-то негромко бормочет. Кажется, стихи. Впрочем, чему удивляться? Каждый постарается отблагодарить эльфийку, как может. Он снова лег, глядя в бездонное синее небо. Но лежать на спине было тяжело. Гном перевернулся на бок, подложил руку под голову и уснул. Когда он открыл глаза, был уже вечер. Вся компания сидела у костра. Судя по запаху, запекали в углях рыбу. Кили заметил, что Торин проснулся, толкнул брата в бок. Оба тут же подошли к дяде. - Как ты? – спросил Кили. - Выпей вот. Гэндальф заваривал, - Фили протянул ему кружку. - Спасибо, - Торин, с удовольствием сделал глоток ароматного напитка. – И спасибо за то, что бросились ко мне на помощь. Я горжусь вами. Он улыбнулся и взъерошил обоим племянникам волосы, как тогда, когда они еще были мальчишками. Парни весело фыркнули, уворачиваясь. - Рыба уже готова, - проговорил Фили. - Пойдем ужинать. Гномы отправились к костру. По пути Торин бросил взгляд на Кристэль и заметил, что волосы ее неумело, но старательно заплетены в косу, под головой девушки появилась подушка из травы, а на плаще лежат два букетика цветов. Торин только вздохнул, не понимая, как к этому относиться. Потом решил не обращать внимания. Пусть чудят. Лишь бы о деле не забывали. У костра они просидели довольно долго. Негромко обсуждали прошедшие события, прикидывали, как скоро удастся добраться до Одинокой Горы. Бильбо то и дело подходил к девушке, прислушивался к ее дыханию. Появился Гэндальф. Принес небольшой пучок травы, велел заварить ее. Отозвал Торина вроде как пошептаться в стороне от прочих и заставил сменить повязки. Чернота не прошла, но пропала болезненная припухлость. Гэндальф довольно кивнул и добавил еще какие-то листья. Торин разворчался, но маг его даже слушать не стал. Вернувшись к костру, Торин велел всем ложиться спать. Фили и Кили, по обыкновению, устроились рядом с Кристэль. Бильбо тоже свернулся калачиком неподалеку. Ничего. Вот роса выпадет – мигом к костру уползут. Торин подбросил дров в огонь, прошелся по поляне, долго стоял, глядя в черноту леса и думая о своем сне. Затем сел на траву рядом с девушкой, некоторое время всматривался в ее лицо. Кого же она ему напоминала? Вопросов у гнома было больше, чем ответов. Гном вспомнил о кольчуге, дотянулся до мешка, развернул тихо звякнувший доспех. Странный металл. Легкий, но очень прочный. Похож на мифрил, но это не он. А работа напоминает клинок эльфийки. Торин растянул кольчугу на руках так, чтобы свет костра попал на нее. Да, тот, кто изготовил доспех, был великим Мастером - так совместить золото и серебристый металл, что это не бросается в глаза, и при этом кажется, будто по серебру скользят солнечные блики! Звенья настолько малы, что их сразу и не разглядишь. Удивительная работа. Вот бы нам научиться делать такие вещи, - с некоторой досадой подумал гном. - Нравится? – голос, раздавшийся сзади, напоминал дуновение ветра, но Торин едва не выронил кольчугу из рук. Он аккуратно свернул доспех, положил его на мешок и только тогда обернулся. Кристэль смотрела на него. Стараниями Гэндальфа, она выглядела гораздо лучше, чем днем. Но ссадины пройдут еще не скоро. - Нравится, - так же тихо ответил он. Кристэль опустила ресницы и снова подняла их: - Это хорошо… - Что? - Что ты живой... Как остальные? - Тоже живы, - отозвался он. И неожиданно сердитым шепотом добавил: - Еще раз подобное устроишь – в себя не приходи! Героиня хренова… Губы девушки тронула слабая улыбка. Глаза ее смотрели мимо Торина. Он повернулся и увидел, что вся гномья компания стоит у него за спиной. Король только вздохнул. Бильбо, Фили, Кили и Ори тут же уселись рядом с ним. - Вы оба нас напугали, - проговорил Ори. – Сперва Торин был как мертвый, и мы чуть с ума не сошли. А потом орел принес тебя… - Никогда не думал, что буду радоваться тому, что выживет эльф, - признался Двалин. - Я тоже рада, почтеннейший… Мне повезло. - Это точно! Остаться живой после такой передряги, - хмыкнул Нори. - Нет, не в этом. А в том, что я теперь с полным основанием могу говорить, что даже гномы носят меня на руках… - в шепоте Кристэль послышались знакомые ехидные нотки. На поляне повисла тишина, сменившаяся громким хохотом. - Было бы жаль, если бы ты умерла, девочка, - признался Балин. – Ну, раз шутишь, значит, самое плохое позади. - Самое плохое начнется сейчас, - грозно заворчал проснувшийся Гэндальф. – Хватит болтать, расходитесь, пока не уморили девушку. Кили, дай-ка котелок… Кто выпил весь отвар? Бомбур постарался стать незаметным, как мышка. Получилось не очень. - А-а-а, чтоб тебе лопнуть, обжора! Ты же теперь двое суток не уснешь! Кили… - но юноши уже не было. Вскоре он вернулся с котелком, полным воды, и повесил его над огнем. Фили разбирал листья. Глоин и Двалин перенесли девушку поближе к костру. Торин молча поставил рядом с ней ее вещи. Эльфийка слабо улыбнулась и прикрыла глаза. Бильбо поднял взгляд к ночному небу, по которому среди звезд медленно плыла Луна. Они живы. И это чудо. Спасибо! Спасибо!!! Он сам не понимал, кого благодарит, но на сердце стало спокойно и легко.