Тарисиль Селлуг

- Как ты узнала? – полюбопытствовал голос. - Просто предположила. - Отличная интуиция, - мрак посветлел, и девушка увидела напротив кресло. Фигура, сидевшая в нем, была вполне материальной, одетой в черное. Похоже, что сидевший в кресле был высок ростом. Лицо Саурона скрывал капюшон. - Ты не пленница здесь, Кристэль. - Не пленница? – усмехнулась девушка. – У вас оригинальная манера приглашать в гости! И если вы так встречаете гостей, то как же обходитесь с врагами? - С врагами - как и положено, без жалости. Так же, как и ты… Я пытался позвать тебя иначе, но ты не захотела прийти. Когда тебе была нужна помощь, я помог найти следы матери, указал убийцу. А когда попросил тебя заглянуть ко мне, ты взялась за оружие, - в голосе послышалась печаль. – Что мне оставалось делать? - Вы помогли мне? – севшим голосом спросила эльфийка. – Выдали вашего слугу?! - Азог не мой слуга, - резко ответил собеседник. – Злобен, неуправляем, невменяем, одержим. Чего не могу сказать про его сына, Болга. Но речь не о них. К сожалению, я ограничен в возможности перемещения, поэтому послал к тебе своего доверенного. - И я поверила… - Разве я обманул тебя? Кристэль долго молчала, потом нехотя ответила: - Нет. Не обманули. Но мне не о чем говорить с тем, по чьему приказу убивают ни в чем неповинных людей. - О чем это ты? – казалось, Саурон несколько растерялся. – Война не обходится без жертв, но пока что войны нет. - По вашему приказу уничтожили целую деревню! Не много из-за одной меня?! - Деревню? – в голосе послышалось искреннее удивление. – Я дал добро на маленький спектакль, не более того. Я надеялся, что твои нежные чувства к этому юноше помогут нам встретиться. Несколько жестоко вышло по отношению к тебе, но… Словом, извини за это. Взгляд Кристэль стал тяжелым. Девушка промолчала. - Ты рассержена. Я чувствую. Клянусь, Кристэль, я не сторонник бессмысленных жертв, - он громко хлопнул в ладоши. В открывшуюся дверь вошел высокий человек с бледным неподвижным лицом. - Я хочу все знать о гибели деревни… Где она находилась? - Лихолесье, северные предгорья Мглистых Гор у реки Иллунин. - Я хочу знать все: кто отдал приказ, кто посмел прийти туда без моего ведома. У тебя сутки! - Да, господин, - человек склонился и вышел прочь. Кристэль только криво усмехнулась. Дешевый спектакль. И он надеется, что она поведется на него? - Ты зря усмехаешься. Не все подчиняются мне. И можно подумать, люди, гномы, эльфы - все как один чисты, благородны, и руки их не запятнаны кровью. - Это не так, - после долгого молчания сказала Кристэль. - Хорошо, что признаешь это. Что до твоего… пленения, ты видела, куда попадают пленники. Но разве им оставляют открытой дверь? Признаться, я хотел увидеть, как ты себя поведешь. И я очень доволен. - Разумеется. А если бы ваш полумертвый убил меня? - Полумертвый?… А-а-а, - раздался вздох. – Опять сбежал. Сложно уследить за ним. Трайн здесь давно. С тех самых пор, как повредился рассудком у стен Мории, когда погиб Трор. - Это… Трайн? – Кристэль почувствовала, что у нее подгибаются ноги. Так вот что он пытался сказать, когда тянулся за амулетом… «Торин»! - Да. Трайн, сын Трора, отец твоего спутника, Торина. Ему здорово досталось в Битве, и я еле выходил его. Но он оказался безумным. У него было одно из семи гномьих колец. Этот сумасшедший чуть не разрушил все вокруг с его помощью! Да, мне пришлось отнять Кольцо. Во имя безопасности. Но мне не нужно чужого. Я готов вернуть его наследнику, - фигура плавно наклонилась, и узкая белая рука положила рядом с Керилугом массивное кольцо с синим камнем. - Какая щедрость! - Я пытался вернуть Трайну разум, но не смог. Ну, не убивать же его, в самом деле! Хотя это пытались сделать: некий серый маг нанес ему практически смертельную рану. И мне пришлось дать старику хотя бы такую жизнь. - Которая хуже смерти! - Не суди о том, чего не знаешь. Он под присмотром. Правда, время от времени ухитряется сбежать и стащить оружие. Но давай вернемся к нашему разговору о твоем пленении. Клинок забрали по моему приказу. Мне не хотелось, чтобы ты начала крушить все вокруг, не разобравшись, что к чему. Подумай, что мешало мне уничтожить его за то время, что ты искала выход? И неужели я бы не сумел снять с тебя кольчугу? – раздался мягкий приятный смех. Кристэль, сбитая с толку, молчала. - Я прошу об одном, Кристэль. Выслушай меня… - Слушать тебя? Ты считаешь, что я безумна, как Трайн? - Кристэль, не уподобляйся всем прочим. Не суди, пока не выслушаешь. Если бы в свое время Берен и Финрод послушали меня… - Ты убил Финрода! - Ты же знаешь, что это не так. Он вызвал меня на поединок. Я принял вызов. Финрод проиграл. Но разве я убил его? Да, я заключил его в темницу. А кто поступил бы иначе? Но как мне могло прийти в голову, что он решится на такой страшный, ненужный поступок? Кристэль, он мог бы стать мне другом, но выбрал быть врагом. Разве это умаляет мое уважение к нему? Ты не веришь? Ну, конечно. В легендах я редкостное чудовище. Но всегда ли легенды гласят правду? Правду можно вывернуть, кому как надо. Ты ведь уже убедилась в этом. - Почему здесь сумрак? Саурон помолчал, потом с еле уловимым смущением ответил: - Мои глаза больше не выносят света, после того, как яркая вспышка ослепила меня. Какое-то время я вообще ничего не видел. Потом зрение стало возвращаться. Может быть, однажды я снова смогу смотреть на солнце. - Почему ты скрываешь свое лицо? Я не могу верить тому, кто прячется. Повисла тишина. Затем Саурон вздохнул, и смущение в голосе зазвучало явственно: - Да, понимаю. Но мое лицо было изуродовано. Ты и так не веришь мне, а учитывая общее мнение, что зло всегда безобразно… - Не всегда, - бесстрастно проговорила девушка. - Рад, что ты это понимаешь. Я могу снять капюшон. Но не хочу пугать тебя, и вместо лица ты увидишь маску. То, каким я был когда-то. Впрочем, глаза-то останутся моими. А ты умеешь читать по глазам, не так ли? Тебя это устроит? Кристэль задумалась, потом с осторожным любопытством кивнула: - Да. Саурон неторопливо откинул капюшон. Некоторое время Кристэль молчала, неотрывно глядя на него. Прекраснее лица она не встречала. Тонкие, правильные, точеные черты. Небольшая ямочка на подбородке. Изящный прямой нос, губы очерчены так, что в них одновременно сочетаются мягкость и твердость. Темные ровные дуги бровей. Высокий лоб, плавно очерченные скулы, обрамленные длинными, густыми волосами, черными, как крыло ворона. И глаза, огромные удивительные глаза. Радужка их была светлой, почти прозрачной, лишь по краю шел темный ободок. И глаза эти смотрели одновременно печально, внимательно, мягко и яростно. - Кто мог искалечить такую красоту? – прошептала Кристэль и опомнилась: - Ты не сказал, что тебе нужно. - Поговорить. Чтобы ты выслушала меня прежде, чем примешь решение… - Какое? - Остаться со мной или уйти. - Ты позволишь мне уйти, если я отвечу отказом? – изумилась девушка. - Да. - Ну, тогда я пошла. - Кристэль, однажды ты тоже можешь попасть в ситуацию, когда все будет не так, как кажется со стороны. И тоже будешь упрашивать, чтобы тебя выслушали. Давай поговорим. И уже потом ты примешь решение. - Я не верю тебе. - Кристэль, взгляни в мои глаза. Может быть, они убедят тебя в том, что я не враг, - он поднялся. Первое впечатление не обмануло – Саурон, в самом деле, был высок, выше Кристэль на голову. В его фигуре странным образом сочетались мощь и изящество. Поколебавшись, Кристэль подошла поближе. Теперь их разделяла только плита. Прозрачные, неземной красоты глаза смотрели на эльфийку. Девушка осторожно взглянула в них и уже не смогла отвести глаз. - Во мне горит тот же огонь, что и в тебе, Кристэль, - тихо проговорил Саурон. – Только гораздо сильнее и ярче. И ты знаешь, как это – быть не такой как все. Ты тоже мятежница и бунтарка. И поэтому я раскрываюсь перед тобой… Эльфийке показалось, что его глаза заслонили собой все пространство. И вдруг она словно упала в них. Там, в глубине, в самом деле бушевал огонь. Багровый, яростный, могучий, невыразимо прекрасный. Манящий и желанный до дрожи. И, не в силах совладать с собой, Кристэль ринулась к нему… На ночлег они устроились у очередного знака. Там, за пределами леса, скорее всего, еще только подкрадывался вечер. Здесь же стемнело так что не видно было пальцев на вытянутой руке. - Может, костер разведем? – предложил Бильбо. - Угу, – отозвался Нори. – И приманим всех, кого можно, на его свет. - Зато сразу увидим тех, кто решит подкрасться, - хмыкнул Двалин. - А знак на что? – Торин уселся под дерево. – Он вспыхнет синим, если будет опасность. - А ты уверен, что мы ее разглядим прежде, чем познакомимся с ней? Мнения разделились. В конце концов все же было решено развести костер, хотя идея оказалась не самой лучшей. Едва пламя разгорелось, как вокруг него начали летать полчища серых и черных мотыльков. Они не просто вились у костра, но постоянно мелькали перед лицами гномов, задевая их своими крылышками. Следом за мотыльками пожаловали летучие мыши, огромные и черные, напоминающие ожившие куски тьмы. Они носились с противным писком, зависали перед гномами и порядком действовали на нервы. Костер пришлось загасить. Лес наполнился шорохами и скрипами. Что-то шебуршало, возилось во тьме. То и дело вспыхивали цветными огоньками чьи-то глаза, и их взгляд вызывал желание запустить в них чем-нибудь тяжелым. Однако никто не нападал. Бильбо завернулся с головой в одеяло, чтобы укрыться от этих взглядов. Худо-бедно удалось подремать и гномам. Сон пришел к нему в самую глухую тревожную пору. Ему снилось, что он идет по сплошной черноте, такой же густой, как та, что обступала их сейчас со всех сторон. Один, без своих спутников. Он ищет знаки, которые оставила Кристэль, но их нет. Только темнота, душная, давящая. И ему невыразимо одиноко и жутко в ней. Вдалеке он видит отсвет, как будто там горит большой костер, и устремляется туда – все равно тропинка уже потеряна. Лес заканчивается, и он оказывается на каменной площадке под черным беззвездным небом. Где-то в стороне ввысь уходят остроконечные вершины. До него доносится глухой шум, и он не сразу понимает, что это бушует огонь в бездонных провалах. Его отблески окрашивают небо зловещими багровыми сполохами. И на самом краю бездны он замечает знакомую фигуру. Горячий воздух треплет волосы, в свете пламени тускло вспыхивает украшение на шее девушки. Он бросается к Кристэль, зовет ее. Эльфийка слышит его, поднимает голову. На ее лице – усталость, отчаяние и безнадежность. Она нехотя делает шаг к огненной бездне и, словно умоляя о помощи, смотрит на него. И тут изображение двоится. Он видит, как одна Кристэль отталкивается и летит вниз. Крик застывает у него на губах. Он бежит к краю и видит, как пламя тянет жадные щупальца навстречу летящей девушке. Как она открывает глаза, сияющие невыносимым серебряным светом. Как меняется ее облик – вместо куртки - узорный черный доспех. Вместо косы – гладкий шелк распущенных волос. Вместо заколки – черный стальной венец. Руки заковываются в латные перчатки. Лицо становится невыразимо прекрасным, бледным, чужим, холодным и жестоким. И вместо Пламени Дракона в руке появляется черный меч, по клинку которого бежит мертвенный, страшный огонь. На миг ему видится в пламени высокая черная фигура, чье лицо скрыто капюшоном и слышится торжествующий смех. И вдруг на грани слышимости до гнома долетает негромкая прекрасная песня. Видение исчезает. Вторая Кристэль бросается прочь от края бездны, но ее словно толкает кто-то невидимый, и девушка срывается вниз. В немыслимом прыжке он успевает схватить ее за руку. Пламя ревет, поднимается выше и выше. Стиснув зубы, обдирая руки в кровь, он медленно вытаскивает эльфийку. Легкая, как пушинка, сейчас она стала свинцово-тяжелой. Внезапно мимо виска пролетает стрела с привязанной длинной веревкой, и во сне он знает, что это Кили пришел на помощь. Он напрягается в страшном усилии и чувствует, как еще чьи-то руки обхватывают его за пояс, тянут назад. Кристэль выбирается на площадку, и яростное пламя, упустившее добычу, взлетает до небес. Он не смотрит, кто помог ему. Он и так знает это. - Кристэль… Кристэ-э-э-э-э-эль!!! Водоворот подхватывает его, выталкивая на поверхность. Последнее, что он видит, это золотоволосая фигура, склонившаяся над девушкой, и вновь слышит отголосок песни... Торин проснулся, судорожно вдыхая воздух. Никто не тревожился, не спрашивал, что случилось. Значит, кричал он только во сне. Во рту пересохло. Торин дотянулся до меха с водой, сделал жадный глоток. Сомнений не было: Кристэль в беде. Они проснулись еще затемно. Пока наспех готовили завтрак, к Торину подошел Фили. Король молча посмотрел на племянника. - Торин, - голос молодого гнома звучал глухо, - с Кристэль случилось что-то страшное. - С чего ты взял? – хмуро спросил Торин. Фили смущенно взглянул на дядю: - Видел во сне. Точнее, я не уверен, что это был сон. Ну, не совсем сон. Густые брови Короля сошлись на переносице. Гном взял племянника за руку и отвел в сторону. - Рассказывай, - негромко велел он. - Ты спрашиваешь, что делать? - немного позже проговорил Торин. – Пока ничего. Выступаем и посмотрим, будут ли еще попадаться метки. - Но… - Фили, то, что я скажу, прозвучит жестоко. Но если что-то случилось с Кристэль за пределами видимости с этой тропы, мы ничем не сможем ей помочь. - Почему?! - Подумай головой. Мы не знаем, где она и где ее искать. - Да, ты прав, - Фили стукнул себя по бедру кулаком. – Тролля нам на голову обоим! Если с ней что-то случится, никогда себе не прощу. Это из-за нас… - Раньше надо было думать, - сурово ответил Торин. – А теперь держи себя в руках. Он молча хлопнул его по плечу, и они вернулись к друзьям. Да. Она в беде, я точно знаю это. Но верю, что эта упрямица сможет выбраться. Должна выбраться! Постепенно темнота рассеялась, превратившись в ставший привычным серо-зеленый сумрак. Теперь в лесу появились черные белки. Они бежали по веткам рядом, с любопытством смотрели на отряд, но гномы быстро перестали обращать на них внимание. - Торин, - Бильбо подергал гнома за рукав. – Поправь меня, если я ошибаюсь, но мы давно уже не видели меток от Кристэль, - тихо проговорил он. - Я знаю. Молчи пока, - голос Короля был глух и мрачен. – Не тревожь остальных. Чем позже заметят, тем лучше. - С ней что-то случилось, да? - Возможно. А может, у нее появились свои дела, как у Гэндальфа. Я не знаю, Бильбо. В любом случае, тропа у нас под ногами, и нам нельзя сворачивать с нее. Мы не знаем этого леса. Не знаем, что ждет в глубине. Все, что мы можем - это сгинуть там. А чем это поможет Кристэль? - по голосу Торина Бильбо понял, что Король уговаривает не столько его, сколько самого себя. - Торин! - раздался голос Бофура. – А мы не сбились с пути? Что-то давно не видно меток от Кристэль. Торин вздохнул и посмотрел на Бильбо. Началось, сказал его взгляд. …Кристэль судорожно дернулась, рванулась. Вокруг нее снова была полутемная комната, широкая наковальня, пересекаемая огненной трещиной, в стороне лежал Керилуг, а напротив стояла высокая фигура в черном. Саурон. Дыхание Кристэль было частым и тяжелым, голова кружилась, зрачки стали огромными, глаза слегка затуманились. Ноги держали с трудом, и девушка со вздохом опустилась на кем-то заботливо подставленную скамью. Губы ее сложились в мечтательную улыбку. - Что это было, Лорд Саурон? - Тебе понравилось? Это Сила, о которой ты мечтала, и которая может стать твоей. - И ее хватит, чтобы оживить Финрода? – Кристэль попыталась настроиться на прежний ироничный лад, но глаза ее смотрели иначе. В них был восторг. - Хватит. Но захочешь ли ты сделать это? – голос Саурона стал суровым. – Вызывать умерших из-за Черты можно только в двух случаях: либо ты ненавидела их и хочешь продлить их муки, либо тебе нужна их помощь, и ты вынуждена поступить так. Никто не приходит из-за Черты прежним. А возвращать нормальную жизнь мне пока не по силам. Захочешь ли ты, чтобы Финрод Фелагунд явился к тебе в облике умертвия? - Нет, - прошептала девушка. - Я так и думал. Сила - это не игрушка, Кристэль. И по эту сторону есть те, кто сочтут за счастье быть рядом с тобой. А ты сможешь найти и покарать своих врагов. - Даже если это ваши слуги? - В этом случае будет суд. И если ты права, я отдам их тебе. Подумай, Кристэль. Ты ищешь знания. Я дам тебе все, что знаю сам, и что сможешь принять ты. - Неправда! Вам нужен клинок. Вы собираетесь шантажировать меня им или уничтожить его? Ответом был смех. Саурон сел в кресло. - Развеселила ты меня. Кристэль, ну, включи же, наконец, свой ум, а то я уже начинаю думать, не ошибся ли в тебе. Вот он, твой клинок. Лежит перед тобой. А шантаж… О, Великое Пламя, да за кого ты меня принимаешь? Твой клинок бесценен, да, но без тебя он - ничто. Не ты, а он приложение к тебе. Именно ты пробуждаешь в нем его свойства. - Почему я? - Твой отец… кем он был? - Эльф, разумеется. Его кровь очень древняя… - И это чувствуется. В тебе смешаны две древних крови. И одна из них - кровь тех, кто был самыми искусными и могущественными среди нолдор. Кровь Феанорингов. Кровь Келегорма. - Его кровь пришла ко мне от матери, и это не повод для гордости! - Ошибаешься. Келегорм был самым ярким из всех. Не зря его звали Неистовым. Гордый, мятежный, свободный. Острый на язык, непревзойденный воин, хитрец, талантливый актер и оратор. Но он был слишком самоуверенным и заносчивым. Келегорму не хватало мудрости. Он не хотел слушать советов, считая, что все знает и умеет сам. В результате он впустую растратил свой Дар. И с ним случилось то, что случилось. Но ты – не он. Твое пламя служит тебе, хоть ты и боишься познать себя. - Я никогда не позволю взять ему верх и свести меня с ума, как это было с Келегормом! Всю свою жизнь я борюсь с этим проклятьем… - С чего ты взяла, что это проклятье? – перебил ее Саурон. - В тебе дремлет Сила. Неведомая, таинственная. Ведь ты еще и потомок Авари. Древних Авари, которых осталось так мало! Авари, отвергнувших подачки Валар и выбравших свой собственный Путь. Авари, не уступавших в мудрости и могуществе никому и владевших удивительными секретами и тайнами, за что их и возненавидели! Мне понятен твой страх. Всегда жутко заглядывать в собственные глубины, в потайные уголки души, - голос Саурона обволакивал. – Но гордая, упрямая девушка, в моих глазах ты тоже видела огонь. Ты узнала его, и твоя сущность устремилась к подобному. Ты не такая, как все, и это нужно признать. Я не знаю, что сокрыто в тебе. Но я могу помочь. Я буду рядом и смогу удержать тебя, если потребуется. Я помогу познать и обуздать твою Силу. А ты поможешь мне построить новый мир. Мир, где не будет Смерти, где народы сами смогут выбирать свою судьбу. Мир, где не будет места высокомерию, гордыне, предрассудкам… - голос слегка изменился, в нем послышалось лукавство: - Мир, в котором ты спокойно сможешь избрать того, кто будет тебе по сердцу. Например, этого светловолосого гнома с танцующей походкой. - Как вы узнали? - Предположил, что из двух братьев тебе больше подходит старший. Я ошибся? Кристэль опустила глаза, исподлобья бросила смущенный и сердитый взгляд на Саурона. - Прости. Мне не следовало касаться сердечных тайн. Но почему бы мне не развеять твою печаль? - Эльфийки не выходят замуж за гномов, - тихо сказала девушка. Смех Саурона раскатился под сводами: - Нет! Конечно же, нет! Тысячу, сто тысяч раз нет - по мнению эльфов. Кристэль, как же ты еще наивна! Все народы Арды делались похожими по своей сути. Даже сейчас сохранились потомки животных, которые могли оборачиваться людьми, эльфами и гномами. И их дети – потомки, в том числе, и полукровных браков! Сама посуди: эльфы высокие, легкие, стройные. Люди - более основательные, менее красивые. Гномы отличаются мощным, крепким сложением да густым волосяным покровом. Но дети появляются на свет у всех одинаковым способом, прости уж за щекотливую тему. Есть разница в развитии, но, как ты понимаешь, это мелочи. - Но тогда почему три народа избегают друг друга? - Причина тому - высокомерие, гордость и презрение бессмертных эльфов к прочим народам, страх Смерти и зависть со стороны людей, подозрительность, упрямство и закомплексованность гномов. Ну, еще и жадность, присущая всем народам. Вот истинные препятствия, Кристэль. Неужели ты всерьез полагаешь, что кроме Берена и Лютиэн, не было смешанных браков? Легенда донесла только этот. И то потому, что там затронуты события, которые невозможно выкинуть из истории. А иначе о нем тоже постарались бы забыть. Арда велика. Ты видела лишь ее маленький кусочек. И, поглощенная своими поисками, многое пропустила… Нет никаких препятствий, кроме тех, что сидят в голове и называются предрассудками. Кристэль задумалась. В прищуренных глазах Саурона появилась легкая усмешка. В мире так много правды, и так много неизвестного вам, что мне просто нет нужды врать. День шел за днем, ночь за ночью, одинаково унылые и беспросветные. Запасы воды и еды медленно, но верно таяли, приходилось экономить. Гномы шли полуголодные, под непрекращающиеся вздохи и охи Бомбура. Настроение у всей компании было неважное – ни у кого уже не оставалось сомнений, что с Кристэль что-то случилось. И лес от этого выглядел еще более враждебным и пугающим. Если тут пропала та, что отлично знала его, то что могло ждать путников, впервые шагнувших под его сень? Торин почти не спал ночами. Время от времени проваливался в дремоту и снова открывал глаза. Глядел в непроницаемую тьму и вновь думал о том, прав ли он был, затевая этот поход. И не следовало ли выбрать другой, более длинный, но безопасный путь? Ну не успели бы в этот Дуринов день. Так ведь можно подождать до следующего года. В Эсгароте нашлась бы работа. С другой стороны, целый год просидеть недалеко от всех сокровищ Эребора! Если им удастся вернуть потерянное, то род обретет себе былую славу и величие. Нет, они не бедствовали в Синих Горах. Своим трудом они создали благополучие. Но Торину хотелось, чтобы все было как в старые времена. И даже лучше. Он услышал легкий шорох, открыл глаза и привычно покосился на Оркрист. Меч не светился, но почему-то возникло ощущение тревоги. Торин поднялся. И как раз вовремя, чтобы увидеть темную фигуру совсем рядом с собой. Чего не мог ожидать Торин, так это того, что фигурой окажется Фили. Молодой гном медленно, но целеустремленно шел вперед. Еще немного - и сойдет с тропы... Торин в два прыжка нагнал его, схватил за руку. Фили попробовал вырваться, но не тут-то было. Торину показалось, что глаза племянника закрыты и он что было сил тряхнул его. - Фили, проснись! Куда тебя понесло?! - Кристэль… зовет… - пробормотал молодой гном, не открывая глаз. – Зовет к себе… Торин прислушался. В лесу стояла абсолютная тишина. Во имя Дурина, что происходит?! Фили едва не вырвался из его рук, и Торин повалил его на тропинку. Прижал и отвесил хорошую оплеуху. - А.. Что? Дядя… Что это значит? – голос Фили стал нормальным, но немного испуганным, что вполне нормально для такой ситуации. - Куда ты собрался? – спросил Торин. – Ты встал во сне и пошел прочь с тропы! - Я?! – обалдел Фили. Но потом задумался и пробормотал: - А ведь и точно. Я слышал голос Кристэль. Она звала меня, просила помочь. Говорила, как ей плохо… - Фили, Кристэль никогда не позвала бы на помощь, зная, что это может погубить ее друзей. Это морок. Что ты видел во сне? - Ничего. Просто голос, звавший меня. Ее голос. Еще не легче… Кто-то пытается выманить Фили. - А Кили?! – вдруг спохватился Фили. – Кили на месте? К счастью, выяснилось, что да. И дядя, и старший племянник с облегчением вздохнули. Почему именно Фили? И что теперь делать с этим всем? Остаток ночи Фили дремал рядом с Торином. Последний крепко держал племянника за руку. С этой ночи обязательно дежурили по двое. Бильбо даже предложил на время ночевок привязываться к длинной веревке. Вариант обдумали, но отвергли. Если вдруг случится нападение, то сражаться будет невозможно. К тому же Торин почему-то был уверен, что ни одного из гномов не побеспокоят, кроме его племянников. Немного подумав, он поделился с остальными предположением, что Кристэль жива, но где-то в плену. - Вероятно, некто решил, что между вами что-то есть, - задумчиво изрек Балин, глядя на Фили. – Поэтому никого, кроме тебя и не трогают, сынок. Вскоре дорогу им преградил черный поток, и перед отрядом встал вопрос, как перебираться на тот берег. Наказ Беорна и Гэндальфа все прекрасно помнили. Когда-то здесь был мост. Но теперь от него остались лишь пара столбов да жалкие обломки. Сам по себе поток не казался очень уж широким, но перепрыгнуть его было невозможно. Ори предложил сделать плот, но идею отвергли. Мысль срубить здесь хоть одно дерево казалась безумием. - Кажется, я вижу лодку на том берегу, - Бильбо долго всматривался в сумрак и, наконец, кивнул: - Точно, лодка. Только как ее достать? Кили подошел к нему, встал рядом, вгляделся. - Знать бы еще, привязана она или нет. Но можно попробовать, - юноша отцепил от своей поклажи крюк, привязал к нему веревку, прицелился и кинул. - Чуть дальше, - посоветовал Бильбо. – О! Есть! Однако лодка не тронулась с места. Пришлось позвать на помощь Бомбура, Глоина и Оина. Веревка лопнула совершенно неожиданно, и гномы полетели на землю. Хорошо Бильбо успел перехватить у них веревку и удержал лодку. Балин помог ему подтянуть ее к берегу. - Да тут весел нет, - разочарованно сказал Нори. - А как мы тогда переправимся? – Ори задумчиво уставился на лодку. - Можно закинуть еще одну веревку. Но деревья далековато… - Давай помогу, братишка, - Фили подошел к брату. Кили улыбнулся и протянул ему крюк. Молодой гном прицелился, размахнулся и сделал бросок. Подергал веревку. - Все в порядке. Теперь можем переправляться. - Молодцы, - сдержано похвалил Торин. Братья с облегчением вздохнули, посмотрели друг на друга. - Мир? - Мир. Клянусь, такого больше не повторится. - И я клянусь. Знаешь, я готов принять любой ее выбор. Пусть только вернется. - Пусть вернется. Они благополучно перебрались на другой берег, только Бомбур ворчал, что опять оказался последним. И тут случилась неприятность: из леса выскочил черный олень и, врезавшись в гномов, раскидал их. Фили чудом успел увернуться и не упал в воду. Торину показалось, что в глазах оленя горел красноватый огонек. - Проклятье на голову этого толстяка! – закричал Двалин. - Бомбур тонет! Оказалось, олень ухитрился зацепить Бомбура и сбить его в воду. Разумеется, последний выпустил веревку, и лодку тут же унесло вниз по течению. Кое-как гномам удалось вытащить толстяка из воды. И тут они обнаружили еще одну неприятную вещь: Бомбур крепко спал. Гномы отметили это событие весьма крепкими выражениями. Даже Торин не удержался. - С другой стороны, сэкономим еду и воду, - вздохнул Балин. - Нам придется тащить эту тушу на себе. Не можем же мы его бросить! – сердито проговорил Дори. – Что за наказание? Им пришлось перераспределять поклажу. Шестеро несли Бомбура, остальные – вещи. Несколько раз Торин и Кили пытались подстрелить белок, но выяснилось, что есть их невозможно. А это означало, что если лес вскоре не закончится, то весь отряд останется без провизии. Один раз они слышали лай собак и звук рогов – кажется, в лесу шла охота. Но это скорее напугало их, заставило насторожиться. День шел за днем, запасы уже почти полностью подошли к концу, а проклятому лесу не было видно конца и края. Через несколько дней обстановка немного изменилась. Стало посветлее, пропал густой подлесок – отряд вошел в буковый лес. Но радости хватило ненадолго: высоко в кронах шумел ветер, и гномы не могли отделаться от ощущения, что шум этот мертвый, похоронный. Время от времени под ноги падали листья, напоминая о том, что лето уже клонится к закату, и на смену ему идет осень. Одно было хорошо: едва они пересекли черный поток, ночные блуждания Фили закончились. Но тут же возник вопрос, а жива ли в таком случае Кристэль? Кто-то в это не верил. Кто-то хотел надеяться на лучшее. И лишь четверо были уверены, что девушка жива. Даже думать не хотели о том, что может быть иначе. Через какое-то время буки сменились дубами. - Это невозможно! – скрипнул зубами Торин. – Нужно как-то осмотреться. Бильбо, сможешь влезть на макушку дерева и посмотреть, когда закончится этот проклятый лес? Вот подходящее дерево у тропинки. - Э-э-э-э… я попробую, - вздохнул хоббит. – Надеюсь, там нет пауков. Гномы с облегчением положили Бомбура на землю. Двалин подсадил хоббита, и Бильбо полез наверх. Задача оказалась не самой простой даже для ловкого полурослика. Несколько раз Бильбо чуть не сорвался и весь перемазался в чем-то зеленом, покрывавшем ствол древнего дуба. Пару раз ему попадались участки, на которых не было веток, и бедный хоббит полз, цепляясь за старую, изрытую глубокими морщинами кору, надеясь, что она не сломается под пальцами. Но вот ветки поредели, стало гораздо светлее и, наконец, Бильбо высунул голову из переплетения ветвей. В первый миг он ослеп от яркого света и захлебнулся чистым и свежим воздухом. Хоббит осторожно открыл глаза, огляделся. Кажется, он уже успел забыть, каким ярким был мир вокруг. Разноцветные бабочки порхали вокруг полурослика, множество свежих, чудесных запахов доносилось вместе с ветром. Хоббит на радостях едва не забыл, зачем вообще забрался сюда, но ему напомнили об этом гномы. Они нетерпеливо звали его, и Бильбо, вздохнув, принялся оглядываться. Настроение его тут же испортилось. Это действительно был проклятый лес без конца и края. Ни дымка из трубы, ни просвета – сплошное море зеленой, местами тронутой желтым и красным листвы. Совершенно расстроенный, Бильбо вернулся вниз к друзьям и рассказал им о том, что конца этому лесу нигде не видно. - И что мы будем делать? – спросил Нори. Фили и Кили молча опустили головы. Никто не упрекал их, но они прекрасно справились с этим и без посторонней помощи. - Сбиться с пути мы не могли, - заговорил Балин. – Тропинка здесь одна. Ни Беорн, ни тем более Кристэль, не выбрали бы путь, который нельзя было бы преодолеть. Думаю, нам стоит потерпеть немного. - Еды осталось на два дня. Воды немногим больше. А лес тянется еще на многие сотни миль. Может, эта тропинка зачарована, и мы ходим по ней кругами? - Глупости, Дори. Мы бы тогда ходили по одному лесу. А мы уже в третьем. Бифур проворчал что-то неразборчивое. - Верно. Хватит ныть! – резко сказал Двалин. – Послушать, так все ожидали, что путь красной дорожкой будет выстлан! Может, вы еще воображаете, что Смауг сдохнет от угрызений совести или сам вынесет сокровища на подносе вместе с извинениями и ключами от Эребора? Назревавшую ссору прервал спокойный голос Торина: - Пайки урезать до минимума. Один глоток воды утром, один вечером. Выбора у нас нет. Идем вперед, - он ободряюще хлопнул Бильбо по плечу, бросил взгляд на друзей, кивнул им и поднял свой тюк с поклажей. Хоббит посмотрел на Короля и поразился тому, каким осунувшимся и усталым было его лицо. - Видишь ли, Кристэль, существующий порядок устраивает одних, но не устраивает других. Мелькор, может, и не был прав абсолютно во всем. Но почему тогда у него было столько последователей? И потом, вот ты. Почему ты пошла за своими спутниками? Почему сражалась за них и вместе с ними? - Нельзя предать того, с кем идешь рядом. И меня никто не собьет с этого пути. - Это потому, что предательство претит твоей натуре. Но объясни, почему как только некто, ослепленный гордыней, алчностью или страстью, совершает низкий поступок, в этом сразу винят так называемые темные силы? Хороший способ потакать своим слабостям, творить мерзости и при этом умывать руки. «Не виноватый я. Это гадкий Темный Лорд нашептал» - Саурон фыркнул. – Я вполне могущественен, но не могу же я одновременно шептать в уши сотням тысяч подлецов! Хорошее представление о моем досуге. Кристэль не сдержалась от смешка, но лицо ее было крайне задумчивым. - Жертвы бывают. Я не могу всех контролировать. Поэтому мне нужны помощники. И я предлагаю тебе стать одной из них. Одной из нас. Подумай, сколько жизней можно будет спасти. Скольких сделать счастливыми! Давай не будем ходить далеко, возьмем твоих спутников. Гномы, лишившиеся своего дома и решившие вернуть его. Благородная цель. Торин не может не вызывать уважения, несмотря на тяжелый характер. Но это объяснимо, ведь так? Гордый, не сломившийся, настоящий Король. Такому стоит помочь. И я еще раз повторю: я готов вернуть ему Кольцо. Мне оно ни к чему, а ему поможет восстановить и приумножить богатства, и, как следствие, вернуть высокое положение своему народу. Но Эребор занят драконом. Как они собираются решать эту проблему? Кристэль посмотрела на меч. - Ясно, убить… И меня еще называют жестоким! – Саурон резко поднялся, прошелся туда-сюда и снова сел в кресло. – Скажи, ты хоть раз видела живого дракона? Кристэль молчала. - Я так и думал. Смауг остался единственным драконом в Средиземье. Больше их нет. Вообще нет, понимаешь? А это прекрасные создания! Странно звучит, да? Ведь он – воплощение зла, уничтожившее город и изгнавшее целый народ. Но разве его вина в том, что золото ослепило его? Кристэль, сколько в Средиземье существ, готовых убить за пару золотых монет? Сколько тех, кто всю свою жизнь копит, копит, и никак не может насытиться? Чем они лучше дракона, который, в общем-то, не обладает высоким интеллектом, и для которого золото все равно, что вода для рыбы? Сколько королей развязывало войны во имя золота, прикрываясь высокими целями? Случалось, их проклинали, но чаще они входили в историю как благородные освободители. Дракон хотя бы не лжет, - невесело усмехнулся Саурон. - Вы… правы, - тихо сказала девушка. – Но другого пути нет. - Другой путь есть. Я помогу тебе. Как я говорил, я не могу перемещаться куда и как мне вздумается. Но я могу научить тебя, как сделать так, чтобы Смауг подчинился тебе и уступил гномам. Кристэль недоверчиво посмотрела на Саурона. - Я поделюсь с тобой знанием. Смауг - дракон Моргота. Я знаю, как с ним общаться. И вот еще что. Серый маг не просто так разжег интерес Торина и подбил его на этот безумный поход. Но его планы мне известны и понятны. Речь о другом. О том, чем должен закончиться этот путь. Загребать жар чужими руками очень удобно, Кристэль. При этом нет нужды думать, что случится с тем, кого ты посылаешь решать свои собственные проблемы. - Что? О чем вы? – девушка тревожно взглянула на Саурона. - О том, что я тоже умею видеть будущее. Твоих спутников ждет смерть. Они уже сейчас балансируют на самом краю. - Нет… нет, этого не может быть! – эльфийка помотала головой. - Только потому, что тебе этого не хочется, Кристэль? Но одного твоего желания мало. О, недоверчивая девушка, смотри… Пламя в трещине стало чуть ярче, и эльфийка увидела своих друзей, в отчаянии мечущихся по Черному лесу. Вот они снова находят путь, но среди них уже нет Бомбура, Бильбо, Дори и Ори. Голодные, уставшие, они бредут по тропинке. Но не по той, и не туда. А впереди Топь, где обитают жуткие твари… Кристэль видела, как погибает Кили, спасая дядю и брата. Как потом, немного позже, их окружают эльфы. Гномы сопротивляются, и Фили падает со стрелой в горле… - Нет… Нет… Пожалуйста, нет! – Кристэль подалась вперед: – Я должна быть там. С ними. Помочь им! Так не должно быть! - Тех, кто выживет, в конце пути уничтожит дракон, - тихо проговорил Саурон. Картинка пропала. Кристэль закрыла лицо руками. - Это самое вероятное окончание их Пути. Но есть и другие варианты. Слезами ты не им поможешь, нужны действия. - Какие? - Прими мою помощь. Мою дружбу. Твой клинок… Я чувствую, как ты привязана к нему. Даже чувства к мужчине значат для тебя меньше, чем он. Но там есть чары, чуждые мне. И они будут чужды тебе, если ты примешь мое предложение. Мне жаль, но это так. И если я сейчас погружу меч в огонь, то он просто исчезнет. Расплавится, и его нельзя будет восстановить. - Нет, прошу вас! – девушка вскочила. - Успокойся. Если бы я хотел, я бы уже расплавил его. Чтобы избежать всего этого, нужна твоя кровь, добровольно пролитая на клинок. Разумеется, если ты согласна принять мое предложение. Несколько капель твоей крови понадобятся и для создания Кольца, и для того, чтобы изменить твой доспех, - изящная рука протянула девушке острый черный кинжал. Не боевой. Ритуальный. - Не спеши. Подумай хорошенько. Взвесь все за и против, - голос Саурона звучал, словно эхо мыслей эльфийки. – Я дам тебе Силу. Дам тебе Власть. Свободу. Я разожгу яркий огонь в твоих глазах. Ты будешь грозной и справедливой, милостивой к друзьям. Скольких жертв ты поможешь избежать… - он говорил мягко, монотонно, и Кристэль словно спала наяву, видя разнообразные картины… Все можно исправить, все искупить. Не будет больше повторения Альквалондэ или Нарготронда, Дориата и Нуменора. Все будет иначе… Она не знала, сколько простояла так. Но вот до нее долетел голос: - Что ты решила? Девушка сделала глубокий вдох, медленно открыла глаза, в которых горел огонь какого-то яростного веселья. Лицо ее было холодным и суровым. Сжатые губы растянулись в хищной усмешке. Кристэль встретилась взглядом с Сауроном и преклонила перед ним колено: - Господин… Я жду твоих приказаний! Призрачная фигура, стоявшая на страже у дверей, шевельнулась. Ее губы сложились в довольную усмешку. Этого следовало ожидать. Там, за пределами Дол Гулдура, день и ночь не один раз успели сменить друг друга. Девчонка держалась долго, даже после того, как посмотрела в глаза Господина. В ней в самом деле сокрыта Сила, неясная пока даже Господину. Но у нее много уязвимых мест. Мало у кого получалось выстоять против гипнотических чар Саурона. Еще немного - и одной проблемой у них станет меньше, а у их врагов - на добрую сотню больше… - Я рад, что в тебе возобладал здравый смысл. Какое кольцо ты хочешь? Золотое? Серебряное? Самоцветное? - Я… могу выбирать, Господин? - Да. - Тогда пусть оно будет черного цвета. А камень… Если найдется камень, прекрасный, как ваши глаза, то… - Ах ты, маленькая льстица, - Саурон улыбнулся. – Хорошо. Я найду тебе светлый камень с огнем внутри. А пока не будем терять время. На наковальне появилась еще одна форма для переплавки, в которой мерцал серебристо-черный металл. - А теперь сделай то, что должно. Кристэль, не отрывая горящих глаз от лица Саурона, подошла к каменной плите, взяла в руки черный кинжал и поднесла его к лицу, разглядывая. Потом закатала рукав на левой руке, протянула ее над краями формы, где лежал Керилуг, чуть помедлила и… Правая рука девушки стремительным росчерком метнулась вниз.