Тарисиль Селлуг

День потянулся за днем. Инголиэн еще раз навестил гномов, убедился, что с его подопечными все в порядке и больше не появлялся. Вероятнее всего, ему это запретили. Ни один гном не знал, где сидят остальные – их разводили по камерам с завязанными глазами. Время от времени к ним приходили советники короля эльфов, пытались разговорить, но в ответ получали либо молчание, либо крепкие ругательства. В конце концов, гномов оставили в покое и словно забыли об их существовании. Только утром и вечером приносили еду и воду. К Кристэль тоже никто не приходил. За эти дни девушка отоспалась и стала рассуждать гораздо спокойнее. Необъяснимая агрессия прошла, но Кристэль запомнила, что подобное помрачение может на нее найти. Что ж, еще одна проблема, нуждающаяся в постоянном контроле. Пока же нужно было придумать, как сбежать самой и вытащить друзей. Кристэль понимала, что без помощи ей не выбраться. А помощи ждать неоткуда. Получался замкнутый круг. Если только попробовать убедить Леголаса. Он разумнее Трандуила. Но захочет ли он ее слушать? Как объяснить ему, почему она так обошлась с его отцом? Разве он поймет, что другого выхода у нее не было, и что если бы не попавшие в плен гномы, она бы и близко не подошла ко дворцу, который Трандуил превратил для нее в клетку? Мучить Трандуила Кристэль не собиралась. Любовь не имела к его чувству никакого отношения, и девушка надеялась, что за несколько лет ее отсутствия его страсть утихнет. А вышло все через Карадрас, как однажды сказал Торин. Бильбо болтался по дворцу, не снимая кольца. Поначалу ему было весьма тоскливо: где друзья - не понятно, как сбежать - не ясно. Несколько раз он выбирался за охотниками в лес, в надежде узнать, где же выход из проклятой чащи, но быстро оставил эту затею. Ни за пешими, ни, тем более, за верховыми эльфами ему было не угнаться. Посидев пару раз у ворот голодным, Бильбо перестал совершать вылазки и решил изучить дворец. Во время своих изысканий он постепенно разыскал всех гномов, сидевших на нижнем этаже, где находилась тюрьма, и изучил все подходы к камерам. Размеры этого помещения тоже неприятно поразили Бильбо. Это сколько же врагов у лесного короля, если тюрьма по размеру даже больше, чем целый жилой этаж дворца? Бильбо успел пошептаться со всеми гномами, и те весьма приободрились, узнав, что он ищет способ вытащить их и Кристэль. Только Торина Бильбо никак не мог найти. Зато много чего услышал и узнал, и некоторые новости отбили у него сон на ближайшие сутки. Нашел Бильбо и место, где держали Кристэль. Но пробраться туда было еще тяжелее, чем в темницу – у дверей неотлучно стояли два стражника. Каждые три часа их сменяли двое других. А поговорить с Кристэль ему было необходимо - она знала дворец и наверняка придумала бы что-то. В принципе, можно было попробовать проскользнуть к ней, но девушка заперлась изнутри и никого не впускала. Впрочем, ей приносили завтраки и ужины, и она открывала дверь, чтобы забрать еду, а затем вернуть практически полные тарелки назад. И Бильбо решил рискнуть. В конце концов, надо попытаться что-то предпринять, поскольку надеяться не на кого. Он выждал момент, когда Кристэль откроет дверь, чтобы взять поднос, осторожно приоткрыл дверь пошире, словно от сквозняка и проскочил у эльфийки под рукой. Девушка поставила поднос на стол и заперлась. На подносе были сыр, вино, мясо, хлеб, фрукты, сладости. Трандуил явно пытался задобрить ее. Кристэль усмехнулась и отрезала себе кусочек груши. - Эй, а гостей угощают? – шепотом спросил Бильбо, выбираясь из-за ширмы. - Государь, вы совсем себя не бережете, - Тауриэль печально смотрела на Трандуила, мерявшего шагами кабинет. – Вам нужно отдохнуть. Король эльфов еле приметно усмехнулся и походя потрепал Тауриэль по щеке: - Спасибо за заботу. Ты славная девушка. Не беспокойся обо мне. Вот так. Приласкал. Как кошку или собаку… - Вам необходимо поесть. - Я не хочу. - Но вы не едите уже третий день. Вы в печали. Скажите, чем я могу помочь вам, государь? – почти взмолилась девушка. - Перестань изображать из себя мою няньку, - нахмурился Трандуил. – Если я не ошибаюсь, при дворе у тебя другие обязанности. Как гномы? - Молчат. - А Кристэль? - Никого к себе не впускает. Почти не ест. Трандуил помрачнел: - Значит, сердится. Неужели я прав, и истинная причина ее гнева кроется в ком-то из этих мальчишек? – пробормотал он. – Но она же эльфийка… - Она – тауравани, и от нее всего можно ожидать, – мягко сказала Тауриэль. – Вам не нужно мучить себя. Может, будет лучше, если она уйдет? Она не стоит ваших страданий. Трандуил обернулся и в упор посмотрел на девушку. Голос его был негромким, но твердым: - Что мне точно не нужно, так это твои непрошенные советы. Я запрещаю тебе говорить в подобном тоне о Кристэль. И это мое последнее предупреждение, Тауриэль. Кроме того, я не понимаю, что ты забыла здесь? Твой доклад был окончен почти час назад. У тебя нет других дел, кроме как неотрывно стоять возле меня? Тауриэль молча опустила голову. Трандуил взглянул на нее и вздохнул: - Тауриэль, я ценю твою преданность. Но излишняя забота вызывает только раздражение. Ты ничем не можешь мне помочь. Проблему ты устранить не в силах. Ступай. Девушка поклонилась и вышла из кабинета. Немного постояла у дверей, сжав губы. Она не может устранить проблему? А вот это вопрос! Главное выяснить, кто из этой компании является проблемой. Тауриэль криво усмехнулась и решительно направилась на самый нижний этаж. Чтобы не сойти с ума от вынужденного безделья, Кили составил распорядок дня. Несколько раз в день он устраивал себе тренировку, делая все упражнения, какие только можно было изобрести, сидя в камере. Затем прокручивал в памяти какую-нибудь из книг, которые они обсуждали вместе с Фили и Торином. Иногда вспоминал рассказы Кристэль и сопоставлял с тем, что знал сам, и постепенно приходил к выводу, что во вражде нет вины какого-то одного народа. Одно злодеяние тянет за собой другое, если не находится тот, кто прерывает эту цепь, порой даже ценой своей жизни. И что драгоценный металл и самоцветы могут не только служить во благо, но нередко губят целые королевства. Затем юноша складывал из соломинок всевозможные узоры для украшений, клинков или доспехов. А иногда просто мастерил забавные безделушки из той же соломы. Как раз в такой момент дверь камеры распахнулась, и на пороге появилась та самая эльфийка, начальница стражи Трандуила. Кили даже вспомнил ее имя – Тауриэль. С первого взгляда он понял, что девушка не в себе. На ее лице была написана мрачная решимость, губы гневно сжаты, брови сдвинуты, взгляд враждебный, но какой-то несчастный. Эльфийка захлопнула дверь камеры: - Ты сейчас же скажешь мне, из-за кого из вас эта бесстыжая устроила такую сцену и разбивает сердце нашего короля! Или… - Или что? – не вставая, спросил юноша. – Ты убьешь безоружного? Или будешь меня пытать? Думаешь, что сделав это, ты решишь свою проблему? - Я спросила, кто так затуманил ей голову. Уж не ты ли? Гном смотрел на нее спокойными карими глазами и, похоже, не собирался ничего говорить. - Отвечай! Кроме того, я хочу знать, куда и зачем вы шли! Иначе, клянусь, я прибегну к крайним мерам, даже если потом король выгонит меня прочь! – ее голос начал прерываться не то от гнева, не то по другой причине. Кили отложил поделку, откинул темные волосы назад и тихо сказал: - Тебе так важно его мнение? Это он обидел тебя? - Не смей так говорить о государе, гном! - Меня зовут Кили. И я не сказал ничего плохого. Я просто вижу, что ты сильно расстроена. Ты ведь на самом деле не злая. - Да… да откуда ты знаешь, какая я на самом деле?! – выкрикнула Тауриэль. – Я – начальница стражи короля эльфов! Меня здесь уважают, а некоторые даже боятся! - Но не ценит один-единственный, да? Ты красивая, но очень несчастная, - тихо сказал юноша. – Это же видно. - Да ты… ты… наглый, дерзкий мальчишка! Что ты понимаешь? – совершенно неожиданно губы эльфийки задрожали и к своему стыду она расплакалась. - Эй… – гном растерялся. – Ты чего? Тебе плакать не положено! - Н-не тебе это реша-а-а-ать! – Тауриэль отчаянно старалась успокоиться, но не тут-то было. Все давно сдерживаемое, загоняемое внутрь, все обиды и разочарования, вся боль хлынули наружу, как вода из прорвавшейся плотины. Эльфийка хотела выбежать вон, но вспомнила, что снаружи были стражники. Кили, никак не ожидавший такого, тоже покосился на дверь. Не хватало еще, чтобы стража зашла. Гном встал, подошел к Тауриэль, поколебался немного, затем решительно взял ее за плечи. - У-убери руки! – Тауриэль попробовала оттолкнуть его, но не тут-то было. - Тише, глупая. Войдет стража, увидит тебя в слезах… что еще скажет! Ответом ему было невнятное всхлипывание. - Сядь, - юноша едва не силой усадил эльфийку на тюфяк, сунул ей в руки кружку с водой. – Выпей. И перестань плакать… а то доспехи от слез заржавеют, - шутка как-то сама собой слетела с языка. Тауриэль возмущенно посмотрела на него, оттолкнула кружку, расплескав воду, уткнулась лицом в одеяло и зарыдала еще сильнее. - Да хватить реветь! – повысил голос Кили. – Я что тебе, нянька?! Он отряхнулся и поставил кружку рядом с кувшином на пол. Признаться, ему стало жаль девушку. Юноша прекрасно знал, как это может быть обидно, когда ты из кожи вон лезешь ради чьего-либо одобрения, а на твои старания не обращают внимания. Но чего он совершенно не ожидал от эльфийки, так это подобной реакции. К тому же, как любой мужчина, он терялся от вида женских слез. - Вот тебе и грозная воительница, - пробормотал он, не зная, что с этим всем делать. Кили присел рядом, подумал, а потом неловко погладил девушку по волосам. – Ничего, зато тебе станет легче. Вот увидишь. В жизни всякое бывает… - Устала, - сквозь всхлипывания разобрал он. – Столько лет…. старалась… бесполезно… не нужно… - Ну, я не очень понимаю, о чем ты. Если о своей работе, то, думаю, ты хорошо справляешься с ней. Только ты очень… вспыльчивая и порой идешь на поводу у предрассудков. Или у других… - Что?! – Тауриэль подняла голову и вытерла слезы. – Ты это о ч-чем?! - Ну… мы ведь не сделали вам ничего плохого. Мы попали в переделку и просили помощи. Я знаю, что этот дворец строили эреборцы, мне рассказывали. И вообще до появления Смауга вражды между нашими народами не было. Торин говорил об этом. Ладно, у Торина есть серьезное основание не любить – уж извини! - вашего короля и тех, кто отвернулись от нашего народа во время беды. Но мы с тобой никогда не встречались. Как и с другими задержавшими нас эльфами – ни Торин, ни Балин, ни Двалин никого из них раньше не видели. Но вы восприняли нас как злейших врагов. Почему? - Потому что… - начала Тауриэль, и вдруг осеклась. А, в самом деле, почему? Потому, что так было принято. Потому, что так считал Трандуил. - Наши народы давно враждуют между собой. - Сто пятьдесят или сто шестьдесят лет. Как появился Смауг. - Нет. Вообще. Эльфы и гномы, - Тауриэль судорожно вздохнула, и Кили снова протянул ей кружку. - Наши народы дружили между собой. Эльфийскому государю Финроду гномы даже дали имя на своем языке: Фелагунд. Ты знаешь о нем? - Слышала, - смущенно ответила девушка. – Но короля Тингола убили гномы! И они разграбили королевство эльфов. - Было такое, - признал Кили. – Но ведь не мы же это сделали. И потом, Берен и эльфы уничтожили тех наугримов и вернули богатство в Менегрот. А окончательно Дориат был уничтожен не гномами. - А кем же?! - Эльфами. - Лжешь! – Тауриэль вскочила, сжав кулаки. Кили посмотрел на нее снизу вверх: - Нет. Там был Сильмарилл, и за ним пришли потомки Феанора. Ты ничего об этом не знаешь? - Н-нет. Государь рассказывал про Дориат, но только про нападение гномов. Я слышала про войну Сильмариллов, но… - она с подозрением уставилась на Кили: - А откуда гному знать об этом? - У нас с братом были очень хорошие учителя. Дядя постарался. К тому же мы много читали. - А кто твой дядя? - Торин. Говорят, мы с ним очень похожи. - Ты… племянник короля гномов?! – Тауриэль села на тюфяк, сжала руками голову. – Ну, конечно… - Ну да. И что? Только не говори, что мне полагается сидеть в другом месте, и на других условиях. Не соглашусь. - Ох, Элберет… И тут еще твой брат? - Угу. Фили. Только все равно сыграть на этом не получится. - За кого ты меня принимаешь?! – губы Тауриэль опять задрожали. - Да я это на всякий случай. Они помолчали. - Значит, по ту сторону Мглистых гор гномы и люди знают гораздо больше, чем мы здесь? В том числе и о делах эльфов? Кили кивнул: - До вас новости медленнее доходят. А нас еще и Кристэль просветила. Она много знает и старается разобраться в том, что происходит, где правда, а где нет. Глаза Тауриэль прищурились: - Я смотрю, она нравится тебе. Не поделишься, чем? Юноша задумался. - Много чем. Но главное тем, что она не пытается быть кем-то другим, кроме себя. - Что за бред! - Ну почему бред? Ей нравятся дороги Средиземья. И она не стала впихивать себя в придворное платье. Или в одежды лекаря. Кристэль… как объяснить? Она не старается казаться лучше, чем есть, в угоду кому-то. Она умеет смеяться над собой. А вообще она как-то сказала отличную фразу: «Я не прошу от окружающих больше, чем они могут или хотят дать мне. Но и не беру больше, чем могу или хочу взять» - Хватит. У меня больше нет желания говорить о ней. Я… у меня нет зеркала. Что там с моим лицом? - Ничего. В смысле, уже не видно, что ты плакала. Почти совсем. - Если ты хоть словом… - Я бы никому не сказал, - перебил ее юноша, – даже если бы ты не попросила, - он мягко подчеркнул последнее слово. - Я не… Да, я хотела сказать иначе. Я… уже давно не плакала и наговорила лишнего и… - она поднялась. Юноша поднялся следом и посмотрел на Тауриэль снизу вверх - он был ей немного выше плеча: - Ничего лишнего я не услышал. А если захочешь еще поплакать – приходи, помогу, - неожиданно Кили широко улыбнулся и подмигнул ей. Тауриэль фыркнула и вышла из камеры. Лязгнул засов. Кили вздохнул и в глубокой задумчивости сел на тюфяк, рассеянно вертя в руках пустую кружку. Тауриэль уже подошла к лестнице, ведущей на верхний этаж, как вдруг поняла, что все это время шла, улыбаясь. Впервые за долгое время. - Бильбо! – едва не взвизгнула Кристэль, бросаясь к хоббиту и заключая его в объятия. - Как ты здесь оказался? Каким образом? Ты что, нашел какой-то потайной ход? - Тише, а то нас услышат!.. Нет, не нашел. Просто есть у меня одна вещица. Волшебная. Делает меня невидимым. - Ого! – изумилась эльфийка и, увидев настороженное выражение лица хоббита, поспешила добавить: - Нет-нет, я не буду ни о чем расспрашивать. Есть хочешь? - Хочу. Собственно, я разжился кое-какой едой сегодня. Но не такой вкусной. Смотрю, король эльфов очень тебя любит, если после всего, что ты учудила, так балует. Кристэль вздохнула: - Не любит он меня, Бильбо. И я его тоже. Я для него сродни редкой вещи, которую очень хочется иметь дома, чтобы хвастаться перед соседями. При этом мнения вещи никто не спрашивает. - А я-то сперва думал, что ты его дочь. И все остальные так думают. - Нет. Он не мой отец. И давай закроем эту тему. Как там наши? - Все по разным камерам, - отозвался Бильбо, уплетая сочный кусок утки. – Все терпимо, но мечтают поскорее сбежать. Только не знают пока, как. А вот я не знаю, где Торин. - Торин, - девушка задумалась. – Есть здесь одно место для особых узников. Туда попадают не из общего зала, а из комнаты тюремщика. Как войдешь, дальняя стена слева. Часть ее скрыта тяжелым ковром с рисунком под стену. Проход запирается, но его можно открыть. Пятый камень снизу, справа со стороны тюремщика и шестой снизу слева, если выходить из темницы. - Понятно. Слушай, Фили и Кили помирились, и ты можешь вернуться в отря… Ах, да… - Не могу. Теперь уже по другой причине, - Кристэль отвернулась. - Он простит. - Простит… Не-е-ет, Бильбо! Не простит. - Слушай, а где ты была все это время? Кристэль помрачнела, зябко повела плечами, покосилась на хоббита: - Не во дворце у Трандуила. И не смотри на меня так. Если я скажу, ты тоже перестанешь мне верить. А этого я не перенесу. Мне и так плохо. - Кристэль, - Бильбо вытер руки о салфетку и серьезно посмотрел на девушку. - Я буду верить тебе. Потому, что знаю, какая ты. Я заметил, что ты изменилась, - при этих словах лицо эльфийки побелело, - но все равно это ты. Та самая Кристэль, что не жалела меня, но подбадривала и поддерживала. Та самая Кристэль, что стала другом гномам. Та Кристэль, что ради друзей пожертвовала собой. Перемены - это всегда болезненно, я это уже понял. Но ты справишься. Я в это верю. И братья в тебя верят. И не только они. Девушка долго молчала, затем тихо вздохнула: - Спасибо тебе, славный хоббит Бильбо Бэггинс из Шира. Но смотри, не переоцени свои силы. Потому, что даже я больше не уверена в себе. Я попала в плен, Бильбо. Я была в Дол Гулдуре. - И что такого... ГДЕ?! - В черной крепости. Ты не ослышался. Меня не отпустили. Я бежала с боем. И мне помог Гэндальф. - Тогда чего ты беспокоишься? – удивился Бильбо. - Я не уверена, что так не было задумано, - тихо проговорила эльфийка. И коротко рассказала о своих злоключениях. - Да-а-а, дела-а-а-а… – протянул Бильбо. Хоббит поразмыслил и оживился: - С тобой все в порядке. Если бы ты стала слугой Врага, то не мучилась бы в сомнениях, что с тобой что-то не так. Слушай, я хотел спросить… Ты не знаешь, как бы отсюда выбраться, а? - Это не просто. Ворота зачарованы. Они открываются по особому слову. А во время праздников или ночью есть несколько уровней доступа. Думаю, после моего появления Трандуил поменял все. Если только… Знаешь, продукты для дворца не везут через главный вход. Может, у вас получится сбежать в тележках? - Проверю. А ты? - А за меня не волнуйся. Выберусь. - Ну, ладно. Ох, а как же я замки-то открою? Кристэль усмехнулась: - Найди способ вытащить ребят. А с ключами я тебе помогу. Они у тюремщика, а ты можешь быть невидимым. Вот, возьми-ка этот пузырек. Я стянула его у Инголиэна. Добавь в напиток капель шесть-семь, не больше, и стражник уснет крепким сном. Хотя, нет, хватит и трех капель. Тогда он сойдет за пьяного, когда его начнут будить. Бильбо хихикнул. А потом попросил: - Можно я у тебя до ужина посплю? А то все украдкой, вполглаза… - Спи, конечно. Итак, стали появляться кое-какие наметки к побегу. Следуя инструкциям Кристэль, Бильбо нашел камеру, где сидел Торин, и долго шептался с ним через замочную скважину, передавая, как дела у прочих гномов и выслушивая, что нужно им передать. Кроме того, Бильбо сообщил ему о сонном зелье, о том, что через главный вход не выйти, и о том, что он попробует разведать про черный ход. - Бильбо, я готов извиниться перед Гэндальфом. Ты, в самом деле, находка для нас всех. - Лучше извинись перед Кристэль, - буркнул хоббит. - Это, между прочим, все она мне рассказала! Ее постоянно охраняют, и если бы не кольцо… Короче, как ей помочь бежать, я не знаю. - Ей нечего делать с нами. Не удивлюсь, если она специально покинула отряд, чтобы заглянуть сюда. - Да не было ее здесь! Она в Дол Гулдуре была! - в сердцах прошептал Бильбо. - Что… Где она была?! – услышав, каким голосом был задан вопрос, Бильбо всерьез забеспокоился. – Что она там делала?! - Попала в плен. И бежала. Торин похолодел. Так вот к чему были все эти сны!… Дол Гулдур. Во что же ты влипла, Кристэль… А-а-а, тысяча Балрогов и пустая порода! Что мне за дело до нее! - Она говорила, что видела там твоего отца… Повисла нехорошая тишина. - Бильбо, она лжет, - медленно и тяжело проговорил Торин. - Она не могла видеть Трайна. Потому, что он погиб от руки Гэндальфа много лет назад. Мне жаль… Бильбо сел на пол. - Ну, дела… Гэндальф врать не станет. Но Кристэль… - Все, я сказал! Из Дол Гулдура просто так не выбираются. Так что лучше пусть сидит дома, в объятиях своего папочки. - Жениха, - вырвалось у Бильбо. - Что? - Да не отец он ей! А тот самый жених… Из-за дверей донесся звук, похожий на рычание дракона. По-крайней мере, Бильбо казалось, что драконы рычат приблизительно так. Хоббит предпочел от греха подальше убраться восвояси. По пути он проклинал свой длинный язык, а заодно и гномское упрямство, и полное отсутствие элементарной логики. А Торин искренне жалел, что в камере был только один стол и единственный стул. После слов Бильбо гном разнес их в щепки, но чтобы успокоиться, этого было маловато. Невеста, значит?! Сбежала от жениха, ага! Использовала отряд, чтобы вернуться! Бессердечная, жестокая лгунья! Вот теперь точно не смей попадаться мне на глаза… Прошло два дня. Тауриэль, по обыкновению, проверила караулы, оружейные, кладовые, дошла до тюремщика и выслушала его подробный отчет. А потом ни с того, ни с сего решила навестить одного из узников. Когда Тауриэль вошла в камеру, Кили стоял вниз головой у стены. Рубашка юноши была брошена на одеяло. - А… - эльфийка почувствовала, что краснеет и торопливо отвернулась. - Извини. Не ждал гостей, - Кили вернулся в нормальное положение и натянул рубаху. - Вы… все такие? – помолчав немного, поинтересовалась эльфийка. - Какие? - Сильные. Кили пожал плечами: - Ну да. Мы же гномы. Хотя я еще не вошел в полную силу. Вот Двалин или Торин - другое дело. И медведю не поздоровится встретиться с ними. Если это обычный медведь. Тауриэль только дернула бровью и прошлась по камере. - Тебе принесли стол, стул. Почему ты по-прежнему держишь вещи на полу? И отказался от ужина? – спросила она. Кили молчал. - Твоему брату принесли все то же самое. - И? - И он ведет себя в точности, как и ты! - А с чего нам такие привилегии? - поинтересовался Кили. - Вы племянники короля. Молодой гном вздохнул: - И что с того? Можно подумать, Торина разместили в парадной части дворца. - Нет, но… - Тауриэль, спасибо тебе за заботу. Но мы ничем не отличаемся от наших товарищей. И ни брат, ни я не будем пользоваться какими-либо привилегиями. Это не принято. - Почему? – нахмурилась девушка. Кили пожал плечами: - Мы так воспитаны. Это нормально. Разумеется, во дворце все несколько иначе. Но… знаешь, сколько сам Торин, наследник, а потом и Король трудился, чтобы дать нашему народу новую жизнь на новом месте? Он работал в кузницах, как самый обычный гном. - Король… сам ковал оружие? – Тауриэль подумала, что эти гномы просто сумасшедшие. Как можно, чтобы король самолично… Ужас! Девушка попробовала представить себе Трандуила стоящим за наковальней, или сидящим в мастерской. Полный бред! - Не только оружие. Все, что нужно. Но клинки у Торина выходят прекрасные. А что было делать? Все трудились. И мы с братом умеем не только сражаться. Тауриэль помолчала, затем села на тюфяк. - Расскажи мне, где вы жили. И как. Я хочу знать. - Не так уж много я смогу рассказать тебе. Про жизнь в Эреборе я знаю с чужих слов. Я родился позже, уже в Синих горах. - Расскажи, что знаешь, - про себя Тауриэль подумала, что гном может увлечься рассказом, и ей не составит труда выяснить, что они забыли в этих краях. Но где-то в глубине души она понимала, что просто пытается оправдать свое любопытство. Кили сел рядом и начал рассказывать. Рассказчиком он был отменным. Тауриэль слушала внимательно, время от времени задавая вопросы и украдкой рассматривая гнома. А говорили, что все гномы некрасивые. Это не так. У этого глаза яркие. Длинные ресницы. И такая улыбка... И он далеко не глупый. А все говорят, что гномы – грубые, дикие, неотесанные. О, Элберет, так где же правда? Поначалу она честно пыталась выведать о цели похода гномов, но Кили не поддался на ее уловки. Он рассказывал ей о матери, об отце. О том, как много работал их народ, чтобы Синие горы вновь стали обитаемы. Рассказывал о своем детстве, о брате, о том, как возился с ними Торин. Тауриэль отметила, что про себя он почти ничего не говорит, предпочитая рассказывать о других. Время пролетело незаметно. Эльфийка спохватилась, что у нее масса дел, но пообещала, что непременно зайдет, чтобы дослушать до конца его увлекательный рассказ. Она, как обычно, отчиталась перед Трандуилом и доложила о том, что пытается выведать всю правду у младшего из гномов. На вопрос короля, как именно, пояснила, что ей удалось разговорить юношу. Она изображает заинтересованность, слушает и в процессе пытается вызнать у него нужную информацию. Трандуил похвалил ее, но попросил особо не увлекаться и непременно докладывать ему о каждом разговоре. Тауриэль почувствовала себя почти счастливой. Девушка еще пару раз заглядывала к узнику. Кили охотно общался с ней, но каждый раз мастерски уходил от коварных вопросов. Более того, однажды совершенно неожиданно втянул эльфийку в спор о холодном оружии – какие клинки лучше, надежнее, и какими удобнее пользоваться. Тауриэль горячилась. Молодой гном был спокоен и уверенно отстаивал свою точку зрения. При этом эльфийка видела уважение в его глазах и неподдельный интерес к разговору. - …а твоим клинком удар можно нанести так и только так, понимаешь? И в этот момент до Тауриэль вдруг дошло, что ее оружие держит в руках Кили. И что она сама отдала ему меч, чтобы он мог наглядно показать ей то, о чем говорит. Девушка похолодела, напряглась, прикидывая, не позвать ли стражу. Гном почувствовал перемену и, как ни в чем не бывало, протянул меч Тауриэль рукоятью вперед. Эльфийка схватила клинок, вложила в ножны. - Ты умеешь колдовать? – сердито спросила она. - Нет, что ты. Просто теперь ты понимаешь, что мне можно верить, - юноша улыбнулся и откинул с лица прядь волос. Тауриэль быстро вышла прочь. Все, больше никаких разговоров! Ей очень повезло, что этот парень не захотел воспользоваться ситуацией. Мог ведь и в заложницы взять. Нет, достаточно! Больше она близко к этой камере не подойдет… Но почему он не воспользовался своим шансом? И почему от решения, принятого ею же, она почувствовала горечь и разочарование? Бильбо разыскал, каким образом во дворец поставлялись всевозможные товары. Но путь совершенно не подходил для побега – тележки тщательно досматривались на выезде. Не говоря уже о том, что в этой части дворца постоянно было полно эльфов, и Бильбо просто не представлял, каким образом он сможет протащить незамеченными тринадцать гномов. Вскоре он понял, что его насторожило, когда он наблюдал за торговой дорогой. Хоббит ни разу не видел, чтобы во дворец Трандуила доставляли вино, масло, или всякие соления. Тем не менее, они всегда были в наличии. Ну не наколдовывали же их эльфы! Это означало одно: есть третий путь. Вскоре Бильбо несказанно повезло – дворецкий окликнул своего приятеля, начальника тюремного караула. - Эллотар, дружище, на пару слов! - Что-то случилось, Гэлион? - Нет. Просто есть новости, - заговорщическим шепотом произнес дворецкий. – Послезавтра с утра по Лесной пригонят бочонки с отменным вином для пира Начала осени. Мы их, как обычно, принимаем через шлюз, - Гэлион ткнул пальцем себе под ноги. – Ну, и я буду к вечеру готовить пустые бочки, чтобы мои бездельники-плотовщики покидали их в шлюз и потом собрали в излучине и доставили в Эсгарот. Но перед этим хочу опробовать новое вино со старым приятелем. Потом работа пойдет веселее. Эллотар рассмеялся: - Ты прав, дружище! Надо будет проверить, хорошее ли вино в этот раз. А то попадется кислое, а настроение у нашего короля и без того кислее некуда. Бильбо не стал дальше слушать. Он понял, что ему подвернулся тот самый долгожданный шанс и незамедлительно отправился на поиски шлюза. В одной из многочисленных кладовых хоббит увидел пологий спуск, ведущий вниз. В огромном, забитом бочками помещении, обнаружился и тот самый шлюз, закрытый большой деревянной крышкой. Бильбо некоторое время слонялся по подвалу. Рядом со шлюзом стояло несколько пустых бочек – похоже, их уже начали готовить к сплаву. Знать бы еще, сбрасывают их открытыми или вставляют крышки. Ну, ничего. Это придется выяснять в день побега. Весьма довольный результатами поисков, Бильбо отправился изучать дорогу от камер до шлюза, а потом ему потребовалось немало времени, чтобы предупредить гномов о возможном побеге. Правда, не вдаваясь в детали. Сообщил хоббит эти новости и Кристэль. Девушка только вздохнула: - Удачи вам, Бильбо. Вода очень холодная, к тому же неважно держит гномов. Но ты прав. Для вас другого пути нет. - А как же ты? - Я догоню вас. Мне одной выбраться будет проще. Только есть у меня к тебе одна просьба… На следующий день в покои Кристэль постучали. Стук был твердый, властный. - Что нужно? – нелюбезно спросила эльфийка, только собравшаяся расчесать подсохшие после купания волосы. - Его Величество Король Трандуил Ороферон, - торжественно объявил стражник. Явился. Ах, ну да. Завтра же праздник. О, Эру, пошли мне терпения! Кристэль подошла к двери, отодвинула засов и вернулась к зеркалу. Когда вошел Трандуил, она повернулась не сразу, а выждав несколько мгновений. Трандуил смотрел на нее ласково и немного печально. Его прекрасное лицо было спокойным, как обычно, но Кристэль почувствовала, что король эльфов несколько напряжен. Он открыл было рот, но эльфийка опередила его: - Чем обязана появлению моего тюремщика? – холодно спросила девушка. - Тюремщика? – менее всего Король был готов к тому, что разговор начнется именно так. - Я не ослышался? - Нет, - подтвердила Кристэль. – Вы бросили в тюрьму гномов, шедших по своим делам, и заперли меня. Без всякого основания и права. - Разве ты в тюрьме, Кристэль? - А где я, Ваше Величество? Вы лишили меня возможности свободного передвижения, у моих дверей постоянно дежурит стража. То, что я здесь, а не в камере, выглядит просто издевкой! - Ты вынудила меня. Я не хотел, чтобы ты бросилась освобождать гномов, снова сбежала или натворила еще каких-нибудь глупостей. Весь дворец и так гудит после твоего возвращения. Как ты могла быть такой жестокой, после всего, что я для тебя сделал? - А вы не пробовали задать себе вопрос: нужно ли было мне, чтобы вы, Ваше Величество, все это делали? Трандуил скрестил на груди красивые руки: - Кристэль, ты сердишься. Ты всегда вспоминаешь о титулах, когда злишься. В чем причина? После всего, что произошло, повод для гнева должен быть у меня, тебе не кажется? - Ваше Величество, я не понимаю одной… нет, двух вещей. - Каких же? - Я ищу и не нахожу объяснения, почему люди разрушенного Дейла помогали потерявшим кров гномам, делясь с ними последними крохами, а Владыка Лихолесья Трандуил предпочел молча отсидеться в своем дворце, не предложив соседям ни куска хлеба, ни глотка воды. И второе, что мне не ясно, так это то, куда делись у Владыки Трандуила сердце и совесть, если он так обошелся с внуком Трора после того, как нарушил обещание? - Кристэль, - голос короля стал холодным и резким, - ты забываешься! Ты всерьез полагаешь, что имеешь право требовать от меня отчета в моих поступках? Не испытывай мое терпение. Оно не бесконечно. - И что вы сделаете? Запрете в подвале? Прикажете мучить моих спутников? - Кристэль, что ты такое говоришь? – на лице Трандуила проступили красные пятна. - Извините, - эльфийка упала в кресло, отвернулась, уткнулась лицом в руки. Король эльфов постарался успокоиться. Если он не поймет причин ее поведения, пропасть между ним и Кристэль будет расти с огромной скоростью. А Трандуил этого не хотел, несмотря на то, что девушка прямо говорила о том, о чем никто не смел упоминать, и о чем Трандуил предпочел бы забыть раз и навсегда. Король прошелся по комнате: - Я не понимаю твоей странной, необъяснимой симпатии к гномам. Я допускаю, что они помогли тебе в какой-то очень сложной ситуации... Но, Кристэль, у любой благодарности есть границы. Ты же ведешь себя так, словно я не говорил с тобой о нашей свадьбе, а среди них находится твой жених! Если бы речь шла об эльфах, я бы еще понял. Я постарался бы понять, если бы на их месте были люди, хотя и не считаю нормальными более тесные взаимоотношения между нашими народами, чем дружба. Но гномы?! Кристэль, опомнись! Это существа, стоящие ниже нас и… - Избавьте меня от этих глупостей, государь! Мы абсолютно равны. В чем они хуже? В мастерстве? В трудолюбии? В том, что создал их не Эру, а Ауле? Но создавал-то он их по тем же канонам, что и Творец! И Эру принял их, как своих детей. А глаза праотцы гномов открыли вторыми, после Перворожденных. - Надо же… Ты знаешь историю создания народов? - Знаю. И знаю то, что мы все не задумывались как чуждые друг другу виды, а всего лишь как разные ветви одного народа. Можно даже не читать старинных книг и не беседовать с мудрейшими. Достаточно просто открыть глаза и внимательно посмотреть вокруг. Кое в чем один народ превосходит другой, кое в чем отстает от другого. У нас у всех есть хорошее и плохое. Так почему все эльфы Средиземья обязаны ненавидеть прочие расы? - Мы говорим о гномах. Кристэль, ты же знаешь о Дориате… - Знаю, - тихо ответила девушка. – Я знаю всю эту историю, знаю, что ваш отец, и вы были там и старались спасти короля Тингола. Знаю, что вы оба были ранены. И я восхищена вашим мужеством. Но поясните мне, Ваше Величество, кто именно убил Тингола? Кто ранил вас? Кто попробовал унести сокровища? Трор? Трайн? Торин? А может, это были младшие гномы? - Разумеется, это были не они. Их попросту не существовало в то время. - Тогда вашим поступкам нет оправдания. - Есть вещи, которые не забывают и не прощают! Девушка посмотрела на короля эльфов, вздохнула и впервые со своего появления заговорила с ним, как со старым добрым другом: - После того, как скорбящая королева Мелиан бросила свое королевство на произвол судьбы, а Берен вернул сокровища и уничтожил наугримов, Дориат пал от рук эльфов Феанорингов. Если Дориат имеет такое значение для вас, начните относиться ко всем эльфам, как к гномам. А иначе… иначе не позволяйте называть себя ни мудрым, ни справедливым! – Кристэль подошла к королю эльфов и взглянула в его глаза. - Государь, нельзя жить прошлым. Зачем придумывать причины, которые разделяют наши народы? Ведь это на руку Врагу. Вы умеете быть милосердным, я знаю это. Прошу вас, пожалуйста, верните гномам их оружие, вещи, и позвольте им продолжить путь, - ее пальцы легко коснулись его руки. Трандуил осторожно поднес их к губам и поцеловал. Эльфийка не отдернула руку, и Трандуил накрыл ее своей ладонью. Ему не хотелось повышать голос и прибегать к более жестким мерам – ни к чему ожесточать ее еще больше. Но и соглашаться с ней, позволять вести подобные разговоры он не был намерен. Трандуил хотел одного: чтобы вернулась прежняя улыбчивая Кристэль с сияющими глазами. А с ее странной, нелепой привязанностью к гномам он разберется потом. - Оставим прошлое в прошлом. Давай поговорим о настоящем. Завтра праздник. И я бы хотел послать за твоим отцом, - мягко сказал он, глядя на нее сверху вниз. - Это не лучшая идея. Потому, что если он узнает о том, как обошлись со мной, у вас будут проблемы, Ваше Величество. И вы не ответили на мою просьбу. Трандуил промолчал. Глаза Кристэль стали холодными. Девушка выдернула свою руку из руки Трандуила, вернулась к зеркалу, села спиной к королю и принялась расчесывать волосы, давая понять, что разговор закончен. - Кристэль, прошу тебя, давай не будем говорить о гномах. Мне бы в самом деле хотелось забыть обо всем, что произошло. Я не сержусь и хочу, чтобы на празднике ты сидела рядом со мной, - Трандуил подошел ближе и обнял ее за плечи. Эльфийка вскочила и скинула его ладони: - Не смейте! Я не ваша служанка, и не ваша собственность! Трандуил убрал с лица золотистую прядь волос и с укором посмотрел на девушку: - Кристэль, я никому и никогда не позволял разговаривать со мной в подобном тоне. Чем я оскорбил тебя? Я не сделал ничего предрассудительного. Ведь ты - моя невеста. Не так давно ты обещала выполнить мою волю... - Вы слышите только то, что хотите услышать. Я обещала - если вы отпустите гномов. А вы их заперли в темнице. Договор расторгнут на стадии предложения. - Куда и зачем они шли, Кристэль? - Спросите у них самих. Я не спрашивала у них о цели путешествия. Гномы предложили пройти часть пути вместе, я согласилась и узнала, насколько они мужественные, благородные и отважные, - Кристэль с каким-то садистским удовольствием отметила, как искривилось красивое лицо Трандуила. – Они справляются там, где сломались бы другие народы. - И… куда же ты шла с ними? - К отцу, - ответила Кристэль. – Я не собиралась возвращаться к вам. Я понимаю, что мое мнение вас не интересует, но я не люблю вас. И не стану вашей женой, – сейчас король эльфов сильнее всего раздражал Кристэль. И это гномов зовут твердолобыми высокомерными упрямцами! Да тому же Торину далеко до Его Величества Трандуила! - Какой жестокой ты стала, - тихо проговорил Трандуил, чувствуя, что сдерживается с трудом. В чем только она ни обвинила его! Никому другому это не сошло бы с рук. Впрочем, еще немного - не сойдет и ей. Особенно выводило из себя то, что девушка говорила крайне неприятную правду. Признавать это Трандуил не собирался и от этого злился еще больше. - Я способная ученица. Ваше обращение с гномами послужило мне прекрасным примером. Вся история, от нападения Смауга… - Хватит! С каких пор эльфам гномы стали дороже сородичей?! – терпение короля лопнуло. - С тех самых пор, как эльфы стали вести себя подобно оркам! Лицо Короля эльфов побелело, и он сжал руку в кулак. - Ты не выйдешь отсюда до тех пор, пока не образумишься! - Хуже орков! Те подлые по своей природе. А когда подлость совершают те, кто претендует на звание светлого и благородного… Трандуил вышел прочь и захлопнул дверь с такой силой, что закачалась лампа под потолком.