Тарисиль Селлуг

День подходил к вечеру. Бильбо, по обыкновению, сидел на «пороге», - так гномы в шутку прозвали травянистый пятачок возле двери, - и смотрел на осенний, почти облетевший лес. Немного в стороне, по большому серому камню вяло ползали крупные улитки. Еще немного, и они уснут. Придет зима. А мы так и будем сидеть здесь, пока не перемерзнем, - уныло подумал хоббит. – Может, Двалин прав, и День Дурина давно прошел… В этот момент на серый камень опустился крупный дрозд. Птица посмотрела на хоббита блестящими бусинками глаз, словно прикидывая, не обидит ли ее полурослик. Убедившись, что хоббит не проявляет враждебности, дрозд подхватил в клюв одну улитку. Щелк, щелк – птица ловко расколола раковину и вытащила моллюска. Что-то прощебетав, дрозд принялся за следующую улитку. Бильбо некоторое время смотрел на птицу, словно в каком-то оцепенении. А дрозд время от времени, склонив голову, поглядывал то на Бильбо, то на лес. Туда, куда уходило закатное солнце. И вдруг хоббита осенило. Он встал, стараясь не спугнуть птицу, и оглядел небо, наполовину затянутое тучами. В одном месте хоббит увидел тоненький серп луны, висящей над самыми деревьями. Забыв про осторожность, Бильбо принялся звать друзей. Гномы примчались к нему с оружием наготове, но кроме хоббита увидели лишь дрозда, с неподдельным интересом смотрящего на них. - Ты с ума сошел так орать? – возмущенно спросил Бофур. - Мы уже решили, что на тебя напали! – добавил Нори. - Дайте ему сказать! – осадил их Балин. Бильбо благодарно кивнул и, показывая то на дрозда, то на небо, затараторил про предсказание. Гномов охватило радостное возбуждение. Фили и Кили бросились искать Торина и Двалина, ушедших выше по склону. Все прочие, замерев, смотрели на небо. Бильбо подошел к серому камню. Дрозд немного отпрыгнул, но не улетел. Солнце опустилось в пелену облаков, и среди гномов послышался ропот. Но Бильбо, не шелохнувшись, стоял и смотрел на лес. Наверху раздались голоса – это спешили Торин, Двалин, Фили и Кили. В этот самый миг в крохотный разрыв среди туч прорвался узкий красный луч солнца. Дрозд весело застрекотал, глядя на почти ушедший за деревья серп луны. И тут же на гладкой поверхности скалы проступили очертания замочной скважины. - Торин! Скорее! Король гномов подбежал, сдвинул в сторону каменную крышку, закрывавшую скважину и, вставив ключ, повернул его. Раздался тихий щелчок, и на поверхности скалы бесшумно образовались три линии, очерчивающие дверь. Гномы поднажали, и каменная дверь открылась, выпустив наружу клубящийся столб пыли. Проход в гору был открыт. Гномы и хоббит зажгли факелы и осторожно прошли внутрь. Торин предусмотрительно закрепил дверь, вставив в зазоры несколько камней. Друзья оказались в довольно просторной пещере. - Эребор, - голос Торина дрогнул, но гном взял себя в руки. - Здесь нам всем хватит места, - шепнул Балин. – Можно переносить лагерь полностью. Торин только кивнул, оглядывая стены и потолок. В конце пещеры гномы заметили тоннель, уводящий куда-то вглубь горы. - Ну что ж, господин взломщик, - Торин повернулся к Бильбо. – Вот и настал тот миг, ради которого ты шел с нами. - То есть ты хочешь сказать, что мне сейчас же нужно пойти к дракону? – мрачно осведомился хоббит. - Взлом по твоей части. И у тебя есть кольцо. - Компанию никто не хочет составить? – без особой надежды поинтересовался Бильбо. Фили и Кили смущенно переглянулись. На всех лицах читалось явное нежелание лезть к дракону. Ну, этого следовало ожидать. Жаль, Кристэль еще слишком слаба. Она о драконах много знает… И у нее клинок. Торин сжал плечо хоббита: - Бильбо, мы так договаривались с самого начала. К тому же у тебя есть возможность стать невидимым. У нас ее нет. Тебе нет нужды ни убивать Смауга, ни беседовать с ним. Просто выясни, жив он или нет. И где он сейчас. - Хорошо, - вздохнул хоббит. - Я пройду с тобой немного, - вызвался Балин. – Не годится идти совсем одному. К дракону не сунусь, но подожду в коридоре. Бильбо кивнул. Вместе с Балином они пошли по тоннелю. Некоторое время спустя старый гном остановился, пожелал полурослику удачи и остался ждать его. Бильбо надел кольцо и, крадучись, отправился дальше один. Коридор был гладкий, ровный, пол плавно понижался, так что идти по нему было удобно. Хоббит шел довольно долгое время, и вот до него стал долетать приглушенный звук, похожий на мурлыканье гигантского кота, а впереди появился красноватый свет. Бильбо даже показалось, что стало жарче. Правда, хоббит не понял, был ли это жар из пещеры, или у него самого вдруг повысилась температура. На некоторое время полурослик застыл на месте. Больше всего на свете ему хотелось развернуться и броситься прочь. Ну же, Бильбо Бэггинс! Не трусь! Ты уже так много прошел, что бояться просто стыдно! Нужно разузнать о драконе побольше! Кто еще в Шире сможет похвастать тем, что видел легендарного Смауга? Так он увещевал и подбадривал себя некоторое время, затем вздохнул и решительно направился вперед. Коридор вывел его в пещеру, такую огромную, что разглядеть ее полностью не представлялось возможным – стены ее были невидимы в полумраке. И в этой пещере все было усыпано золотом и серебром – монетами, слитками, украшениями – и драгоценными камнями, в оправах и без них. На ближайшей стене висели доспехи и оружие удивительной работы. Местами виднелись огромные кувшины, полные монет. Воистину, размеры богатства были ошеломляющими. На эти деньги можно было купить все Средиземье, как подумалось хоббиту. Никогда в своей жизни Бильбо не видел ничего более потрясающего. И, хотя полурослик был спокоен во всем, что казалось золота и драгоценностей, сейчас он осторожно шагнул вниз и сел на сокровища, забыв обо всем на свете. Потребовались бы сотни и сотни рук и не один год работы, чтобы привести здесь все в порядок. В полнейшем оцепенении хоббит рассматривал несметные богатства, зачарованный открывшейся картиной. Очередной рокочущий звук долетел до него, и хоббит очнулся, завертел головой. Его глаза успели привыкнуть к полумраку, и на огромной золотой куче, возвышающейся неподалеку, Бильбо увидел красновато-золотую громаду. Собственно, это и был Смауг, спавший на золотой постели. Бильбо едва не пропищал что-то вслух – он и предположить не мог, насколько огромен дракон. Это как же бедная Кристэль должна будет справиться с ним?! Да будь она размером как три Беорна, у нее и то ничего не получилось бы! – с ужасом подумал хоббит. В волнении он снял с шеи платок эльфийки и вытер им разом вспотевший лоб. Бильбо захотелось бежать без оглядки, но он не бросился прочь, а постарался хорошенько разглядеть дракона. Смауг спал на боку, сложив крылья, поджав мощные лапы и свесив вниз толстый хвост. Правильнее было бы назвать дракона золотым с красноватым отливом, словно кто-то решил придать его чешуе легкий оттенок. Шея, живот и грудь дракона представляли собой сплошной панцирь из драгоценных камней – вполне вероятно, что они намертво вдавились в тело от долгого лежания на них. Впрочем, Бильбо кое-что показалось странным – словно в одном месте мерцание камней было куда слабее. Но рассмотреть получше у хоббита не вышло: дракон шевельнулся, выпустил огромные когти, и храп его зазвучал несколько иначе. Кажется, хозяин просыпается. Пора и честь знать. Бильбо решил, что самое время возвращаться с отчетом к Торину и компании, но его, не иначе из-за некоторого помутнения рассудка, так и подмывало сделать что-нибудь этакое, чтобы доказать, что взломщиком он тоже может быть. Поэтому хоббит подхватил первое, что подвернулось ему в руки – огромную золотую чашу – и бросился с ней наутек. Признаться, пока Бильбо добежал до Балина, он почти лишился сил. Ноги тряслись, сердце заходилось бешеным стуком. Так страшно ему не было с той поры, когда он бросился у Мглистых гор защищать Торина. Но при этом хоббит был страшно горд собой. Вот вам и торгаш! Попробуйте-ка сделать то же самое! Гномы пришли в полнейший восторг от неожиданного подарка, принесенного Бильбо. Чашу передавали из рук в руки, вспоминали, когда и кто ее делал. Торин не мог налюбоваться на первый трофей и почти не выпускал чашу из рук. Гномы хвалили хоббита за находчивость и отвагу, а Бильбо с наслаждением вдыхал ночной воздух и старался отдышаться. Спору нет, ему было очень приятно, но почему-то в глубине души царапала какая-то заноза, словно он сделал что-то не так. И понимание пришло вместе с яростным гулом и рокотом, донесшимся из недр Одинокой горы. Вдруг как наяву Бильбо вспомнил рассказы Кристэль. В том числе она говорила, что никогда никому ничего нельзя трогать в сокровищнице живого дракона без его ведома, иначе возмездие будет ужасным. Одновременно с этим Бильбо вдруг понял, что при нем больше нет платка девушки – он случайно выронил его, когда подбирал чашу. Хоббит похолодел. Смауг не любил осень. Точнее, последние ее месяцы. Все вокруг становилось унылым до того, что даже золото не радовало. Впрочем, если честно, не радовало оно уже очень давно. Смаугу не хотелось есть, не хотелось пить, не хотелось шевелиться. Он лежал целыми днями на грудах сокровищ и, прикрыв глаза, думал о чем-то, ведомом лишь ему. Или пытался уснуть. Но сон, словно издеваясь, не шел к дракону. Несколько недель Смауга точила неведомая тревога. Странное предчувствие. Но он по опыту знал, что предчувствия могут быть обманчивыми. И от этого его настроение становилось еще омерзительнее. Словом, у Смауга Ужасного, как звали его люди, была сокрушительная депрессия. Последние дни были особенно тревожными. Смаугу то и дело чудились какие-то постукивания и голоса. Не раз, и не два, прервав дрему, он тревожно поднимал голову, вслушиваясь в бесконечную пустоту горных чертогов, вглядываясь в густую темноту, но лишь для того, чтобы убедиться, что ему опять все почудилось. И Смауг вновь укладывался на роскошное ложе, чтобы некоторое время спустя снова начать прислушиваться и всматриваться. К ночи описываемых событий Смауг не спал уже две недели. Ему было очень тревожно и беспокойно. Со страхом эти чувства не имели ничего общего – дракону некого было бояться, но при этом они порядком измотали его и привели в состояние сильной раздражительности. Но именно в эту ночь кто-то неведомый решил, что дракону пора отдохнуть. Смауг уснул так крепко, как не спал и в годы юности. Сначала ему снились прекрасные увлекательные сны, а потом их сменил тревожный беспокойный сон, полный неприятных, тяжелых видений. В частности ему привиделся огромный меч с серебряно-золотым пламенем вместо клинка, падающий с огромной высоты вниз на землю, где клубилась багровая туча и шла какая-то битва. Смауг зарычал и открыл глаза. В пещере пахло чем-то незнакомым. Впервые за долгие годы. Смауг прищурился, поднялся на мощных лапах и принюхался, оглядывая пещеру. Кроме незнакомого запаха ему почудился еще один, как раз очень хорошо знакомый. Но задуматься над этим дракон не успел – он обнаружил, что пропала чаша, стоявшая внизу у стены, неподалеку от небольшого хода. Надо сказать, что драконы обладают очень острым зрением и отменной памятью. Забери Бильбо что-нибудь из середины кучи, Смауг бы и не понял, что пропало. Просто ощутил бы это. Но каждый предмет на поверхности, каждую монетку дракон знал наперечет. И осознание того, что его посмели так нагло ограбить, безудержной яростью ударило в голову Смаугу, вытеснив на время все остальное. Дракон взревел и по длинным широким коридорам бросился прочь из сокровищницы в наружную галерею, движимый только одной целью: найти и покарать наглеца. Могучие крылья со свистом рассекли воздух, склоны горы окрасились алым – Смауг вылетел наружу и уселся на самой вершине, оглядывая все вокруг. - Дурин Великий! – только и вымолвил Торин, услышавший шум и мгновенно понявший, что произошло. - За дверь, скорее! – взмолился Бильбо. – Если он облетит гору… - Внизу Мирис и Ардис! - охнул Хьюрир, и бросился было к тропинке, но Торин удержал его: - Не успеешь добежать. Не паникуй. Бильбо, Балин, Фили, Кили, оставшиеся вещи в пещеру и не сметь высовываться! Если что, всех Смауг не сожрет. Все остальные, живо веревки вниз! Никогда еще за все время похода гномы не попадали в такую передрягу. Никогда еще с такой скоростью не выполняли команды. До них доносился рев взбешенного дракона, и они тянули веревки с утроенной энергией, обдирая ладони до крови. Лишь бы успеть! Первой подняли Ируфь, затем с ощутимым трудом – Бомбура. - Где девушки?! - Ушли с Кристэль прятать лошадей, - торопливо проговорила Ируфь. Торин скрипнул зубами и втолкнул Хьюрира в пещеру: - Ты не поможешь им! С ними Кристэль. Она не даст им погибнуть! В голосе Торина было столько убеждения, что Хьюрир поверил. К счастью, мысли он читать не мог. Едва они втащили все вещи в пещеру и укрылись сами, как разразилась форменная гроза. Раздался свист, скалы окрасились красноватыми бликами – Смауг спускался с вершины. Огненное дыхание опалило траву и камни, проникло в приоткрытую дверь и едва не обожгло любопытных Нори и Бофура – хорошо, что Торин и Двалин успели их вовремя оттащить. Черные тени на стене взметнулись и опали. На некоторое время воцарилась тишина. Потом все повторилось по новой. За ночь Смауг несколько раз облетал гору и ближайшие окрестности, и скалы вздрагивали от его рева. Друзья видели отсветы пламени дракона. Надо ли говорить, что никто не сомкнул глаз и не выпустил из рук оружие? Смауг заметил следы нижнего лагеря, но дверь находилась в нише за уступами скал, и дракон не увидел ее, хоть и уделил наиболее пристальное внимание этой стороне горы. Ближе к рассвету дракон утих и вернулся в гору. Но вовсе не для того, чтобы отоспаться. Когда его ярость немного поостыла, он припомнил, что учуял знакомый запах, и решил проверить, не показалось ли ему. В сокровищнице Смауг еще раз принюхался и направился к маленькому ходу. И тут заметил кое-что, чего в пещере раньше не было. Небольшой зеленый лоскут ткани. Дракон опустил голову, обнюхал ее и выпрямился. Что ж, чутье не подвело его. Снаружи он уловил запах гномов, а в пещере был незнакомый запах вора и запах эльфа. Правда, от лоскутка шли оба запаха одновременно. Это открытие порядком озадачило дракона. Он подхватил его в пасть и, что-то бормоча, забрался на гору золота. Смауг не сомневался, что таинственный визитер придет еще раз. Золото, тем более в таких количествах, завораживает, тянет к себе. А ему, Смаугу, будет о чем поговорить с этим вором. В частности, о компании нежданных гостей, о том, откуда они явились, и о том, что бывает с ворами. Теперь оставалось ждать. Далеко не сразу друзья решились выглянуть из своего убежища. Торин стоял у самой двери, чутко вслушиваясь в наступившую тишину. До его слуха снизу долетело уханье совы. Сначала гном непонимающе нахмурился: откуда здесь взяться совам? А в следующий миг вздрогнул и обернулся к компании: - Веревки, скорее! Девочки живы! Вскоре на площадку втянули испуганную Мирис, затем – нервно хихикающую Ардис. Хьюрир крепко обнял дочерей, бормоча хвалу Ауле. Бофур тут же притащил два покрывала, набросил их сестрам на плечи и повел девушек в пещеру, предупредив, чтобы они говорили тихо. - Ох, и натерпелись же мы страху! - призналась Мирис, благодарно глядя на Бофура, который расстелил на камнях свое одеяло, чтобы девушки могли сесть. - А мне было почти не страшно. Потому, что с нами была Кристэль, - призналась Ардис. Когда на площадке появилась эльфийка, гномы радостно зашумели, а Торин с облегчением выдохнул: - Цела! - Хвала Эру, вы живы! – девушка посмотрела на Торина и вдруг порывисто обняла его. – Как мы боялись за вас! Гном помедлил и тоже обнял девушку: - Все хорошо... Где вы укрылись? Где пони и Линтэнил? - В пещере, под горой. Место просто так не найти, - Кристэль выпрямилась, но Торин не спешил отпускать ее, вглядываясь эльфийке в лицо. – А если орки и найдут, то не проберутся туда. Мы уже собирались выйти и тут услышали… - Кристэль нахмурилась. – Вы были внутри? Заходили в сокровищницу? - Бильбо заходил, - кивнул Торин. - И, разумеется, он не удержался и что-то стянул, - утвердительно сказала девушка. - Да. Чашу. Кристэль вздохнула: - Эру, пошли мне терпения! - Будь снисходительна, - усмехнулся Торин. – Ему и так досталось за этот поступок. Сначала все хвалили, потом отругали. - И что он? – против воли губы девушки растянулись в улыбке. - Огрызается. Заявил, что его дело – добывать драгоценности, а не изучать драконов и методы борьбы с ними. И при этом намерен днем нанести дракону повторный дружеский визит. Говорит, кое-что уточнить хочет. Он сильно изменился, наш хоббит, - Торин улыбнулся. - Я пойду с ним. - Нет, Кристэль. Ты не пойдешь, - тихо ответил Король. - Почему? - Потому, что это безумие. У тебя не будет шанса убить дракона. А вот он убьет тебя, даже меч не поможет. Я давно уже это понял. - И ты не прогнал меня из отряда? – удивилась эльфийка. – Зачем же я тогда нужна тебе, Торин Дубощит? Торин молча смотрел на нее снизу вверх, и его губы тронула еле приметная усмешка. Гном неторопливо убрал эльфийке с лица прядь волос, мягко коснувшись пальцами щеки. До Кристэль вдруг дошло, что он одной рукой по-прежнему держит ее за плечо, и вновь девушке почудился напряженный звон в ставшем вдруг душным осеннем воздухе. - Я все же… - голос почему-то просел и Кристэль прокашлялась: - Я все же пойду завтра с Бильбо. Гном покачал головой, не отрывая глаз от ее лица. Но тут в пещере раздался шорох и Торин отпустил девушку. Лицо его мгновенно стало каменно-спокойным. Из пещеры выглянул Двалин: - Торин, вы идете или нет? Внутри не можете поговорить? Почему-то Кристэль потребовалось некоторое усилие, чтобы не выругаться. Похоже, как и Королю-Под-Горой. - Не отговаривай меня, Торин. Пожалуйста. О драконах я знаю больше, чем вы. К тому же все, что я рассказываю, проходит мимо ваших ушей, - Кристэль покосилась на хмурого Бильбо. – Это не упрек. Это факт. Король-Под-Горой молчал, сложив руки за спиной и глядя на вершины гор. Спор длился уже около часа, и мнения в отряде разделились. - У каждого дракона есть слабое место. Мы постараемся его обнаружить, - проговорил Бильбо. - И вдвоем это будет проще, - поддержала его Кристэль. - Послушай, девочка, изначально мы собирались обойтись без твоей помощи, - осторожно сказал Балин. - Да. Но наши дороги пересеклись. Собственно, мы и пошли вместе потому, что был шанс, что Смауг жив-здоров, и вам потребуется моя помощь. Торин, не забудь, что у меня меч. И он в самом деле защищает от огня. - Кристэль, - Торин обернулся: - дракон сейчас взбудоражен. Это безумие - идти к нему. - Тогда отговори и Бильбо, - пожала плечами девушка. - Логично, - буркнул Двалин. Торин покосился на него, но продолжил разговор с Кристэль: - У Бильбо есть кольцо. У тебя – нет. - Но я же могу не высовываться, - улыбнулась эльфийка, – а постоять в коридоре или на пороге – как сложится. Или ты передумал возвращать сокровища и Аркенстон? Кстати, Торин, а не хочешь ли ты меня ознакомить с планом сокровищницы? Входы, выходы, ступени, возвышения? - Не хочу, - буркнул гном. Помолчал и вздохнул: - Но, похоже, придется. Они подремали несколько часов, пока не встало солнце. Затем Торин и Кристэль уселись на опаленной земле, и гном принялся по памяти чертить план сокровищницы на листе из книги Ори: молодой гном берег ее с не меньшим рвением, чем Кристэль – свой клинок. - Кристэль, высовываться не смей. Это приказ, - лицо Торина было холодным и суровым. – Ты меня поняла? - Да. Не беспокойся, я не до такой степени сумасшедшая, чтобы понапрасну рисковать. - Да что ты! – ехидно проговорил гном. Кристэль промолчала, оглядела горизонт и нахмурилась. – Смотри, вон там дымок. Видишь? – она показала в сторону, где находилась разрушенная башня. Торин помрачнел: - Вижу. Орки? - Думаю, да. - Сегодня же поднимем все оставшиеся припасы сюда. - Как пройти к лошадкам, Мирис и Ардис знают. Но я оставила им достаточно еды. К тому же там берет начало родник, так что тоже не рискуйте понапрасну. Торин молча кивнул и протянул сложенный листок девушке. - Ну что, идем? - на пороге появился Бильбо. - Идем, - Кристэль поправила меч. - Во имя Дурина, будьте осторожны. Они зашли в пещеру, и Бильбо с Кристэль скрылись в коридоре. - Думаю, старина Смауг утомился ночью и мирно спит, - шепнул Бильбо. - Я бы не была в этом так уверена, - отозвалась Кристэль. - Кстати, а зачем ты хотела, чтобы я пошел с тобой к лошадям? - Затем, что если бы вы не открыли этот вход, мы прошли бы через тот. - Что? – вскрикнул Бильбо. Кристэль зажала ему рот: - Тихо! - Ты знаешь еще один вход в гору? - Знаю. - Так почему же ты не сказала об этом?! - Я бы сказала. Если бы не открыли эту дверь, - девушка помолчала, потом вздохнула: - Я не могу действовать необдуманно, Бильбо. И рисковать не имею права - ни вами, ни собой. Я напоминаю тебе о твоей клятве, Бильбо: никому ничего не говорить и постараться помочь мне советом. Хоббит тревожно посмотрел на девушку: - Ты беспокоишь меня, Кристэль. Но, разумеется, я не нарушу клятву. - Не надо ничего бояться, Бильбо Бэггинс. Я хочу избежать ненужных жертв. И прошу тебя помочь мне в этом. - Хорошо. Какой план действий? - Ты воспользуешься своим артефактом и заглянешь внутрь. Если Смауг не спит, внутрь лучше не суйся, но можешь поговорить с ним. Я буду поблизости. Но прошу тебя, что бы я ни делала, никаких воплей и никакой беготни по коридору! - Хорошо, Кристэль. Девушка остановилась, взяла хоббита за плечи и долго всматривалась в его лицо: - Я очень надеюсь на тебя, Бильбо Бэггинс, хоббит из Шира. Потому что в данном деле надеяться мне больше не на кого. Постарайся принять все, как должное. Хоббит, пораженный не столько словами, сколько тоном девушки, некоторое время молчал, потом ответил: - Ничего не бойся, Кристэль. Что бы ни случилось, я не подведу тебя. Эльфийка наклонилась и коснулась губами лба полурослика: - Храни тебя Эру! – и подтолкнула Бильбо вперед. Хоббит сделал несколько шагов и исчез. Кристэль только удивленно качнула головой, подождала и тоже пошла вперед. Когда до нее долетели два голоса, девушка остановилась и принялась слушать. - И все же, я хотел бы узнать твое имя, вор, - говорил Смауг. – Ты крайне странно пахнешь. И я не припомню, чтобы что-то знал о тебе. - О, Смауг, Приносящий Погибель, - отвечал ему невидимый Бильбо, - я тот, кто живет под землей, но добирался сюда по земле, под горами, через горы и леса, по воздуху и воде. - Неплохо, - хмыкнул дракон. – Продолжай, вор, непонятно зачем проделавший такой длинный путь. Не проще было умереть в родных краях? - Я тот, кого не видно... - Ценная информация, - фыркнул Смауг. – Ты полагаешь, я этого не вижу или считаешь меня за дурака? - Нет, Смауг Великолепный! Я не так самонадеян и глуп, чтобы допускать подобные мысли! Я – Игрок в загадки во тьме, Смертоносная пчела, - при этих словах Кристэль чуть не подавилась смехом, а хоббит продолжал: - Я Разрубатель паутины, Счастливое число, Спасение для друзей, Приносящий счастье, друг медведей и орлов, Укротитель бочек… - У тебя хорошее воображение, - в голосе дракона явно слышалась усмешка. – Правда, ни одно из этих прозвищ не является твоим именем, таинственный незнакомец. А я спросил тебя о нем. Нет-нет, избавь меня от плодов твоей буйной фантазии! Кстати, а как ты и гномы добрались сюда? Или ты зовешь бочками пони? Они в самом деле такие толстые? - При чем здесь гномы? – удивился Бильбо. - При том, что я учуял их запах на склоне горы. Там, где был лагерь. И запах пони тоже. Так что же, гномы не придут сюда? Или они предпочитают загребать жар чужими руками? Видишь, я даже не спрашиваю, зачем вы явились. Всех манит золото. Но, любитель загадок, еще никто не вышел отсюда живым. Даже если допустить на миг, что тебе повезет… ты не думал, как в случае успеха доставлять это золото до дома? Может быть, ты собрался тратить его в лесу или здесь, на горе? Скажи по совести, - задушевно продолжал Смауг, - кому и зачем пришло в голову побеспокоить меня? Это жители Озерного города наняли вашу компанию, мистер четырнадцатый участник похода? - Не только золото привело нас сюда! – отозвался порядком растерявшийся Бильбо. - Рад это слышать. Значит, у вас появляется шанс убраться живыми, - усмехнулся дракон. – Но ты не отвечаешь на мои вопросы, и я начинаю сердиться. Так тебя наняли гномы, или вас всех наняли в Озерном городе? Сколько лично тебе пообещали заплатить, путешественник по воде? Четырнадцатую часть? Полагаю, ты не был так глуп, чтобы ввязываться в это дело без подписанного контракта. И там были оговорены условия по помощи доставки твоей доли до дома, так? Бильбо всерьез задумался, припоминая контракт. Ничего подобного там не было. И у хоббита возникло нехорошее ощущение, что так все и было все задумано. Что гномы прекрасно знали о невозможности осуществления подобного действия. - Судя по твоему молчанию, ответ отрицательный. Ну, вот что, вор-невидимка, - до Кристэль долетел перезвон монет – похоже, Смауг выпрямился, поскольку его голос стал доноситься свысока, - у меня к тебе есть одно предложение. - Мне не интересны твои предложения, - собравшись с силами, выдал Бильбо. – Мы пришли ради мести и не успокоимся, пока… Ответом был оглушительный звон – дракон обрушился на золото - и хохот: - Месть? Да кто ты такой, чтобы говорить мне о мести?! Затем смех оборвался, и голос дракона зазвучал холодно и жестко: - Что ты вообще можешь знать о мести, самонадеянный глупый вор? Какое право есть лично у тебя говорить со мной об этом? - Это право есть не у меня. - У кого же? У твоих нанимателей? - Да! А… почему эти камни не падают с тебя, о Смауг Блестящий? – в голосе хоббита прозвучало удивление. - Потому, что это моя броня. Доспех, – усмехнулся дракон. - Хочешь посмотреть? – и он перевернулся боком к хоббиту. – Это самая прочная кольчуга в мире. Есть несколько доспехов, могущих сравниться с ней, но их еще надо найти. - Потрясающе! Великолепно! – ахал Бильбо, жадно изучая темное пятно на груди дракона. То, где вывалились камни. - А теперь к делу. Я не буду спрашивать, кто пришел сюда с тобой, вор. Более того, я дам вам возможность убраться живыми туда, откуда вы пришли. При одном условии: ты скажешь мне, что делает среди гномов эльф. - Среди нас нет эльфов! – пробормотал Бильбо. - Да неужели, глупый лжец? – на пол упал кусочек зеленого шелка. - А-а-а, это… мой шарф. Я… подобрал его. - Где? – вкрадчиво спросил дракон. - Э-м-м-м… - протянул хоббит, судорожно соображая, что бы придумать. – Ну, я… случайно наткнулся на тело, рядом с которым он лежал… Смауг взревел, и от его рева дрогнули стены пещеры. Он шумно втянул воздух, явно намереваясь дыхнуть огнем. Бильбо дернулся было вглубь коридора, но услышал шепот Кристэль: - Прыгай вниз, болван! В золото! И немедленно последовал ее совету. - Не обрушь гору, о Смауг, Золотой Дракон! – прокатился под сводами пещеры звонкий голос Кристэль. Дракон замер, прислушиваясь и принюхиваясь, а Бильбо в ужасе застыл на груде золота. - У кого хватило смелости и наглости явиться сюда и шутить со мной?! А ну, выходи! – прорычал Смауг. От удара его хвоста в воздух взлетели золотые монетки. А в следующий миг Бильбо услышал мягкий перезвон – Кристэль пробежала по золоту и встала перед разъяренным драконом: - Ну, не сердись, пожалуйста! Это действительно я. Я так соскучилась по тебе, отец… При этих словах Бильбо обратился в статую. Он лежал на груде золота с открытым ртом и даже забыл про то, что нужно дышать – так поразили его слова Кристэль. Что она несет?! Что она несет? – билась в его голове единственная мысль. – Вот сейчас он плюнет огнем и… В пещере воцарилась мертвая тишина. Затем раздался тихий, далекий голос дракона: - Кристэль… Девочка моя... Вернулась, - Бильбо увидел огромную морду, опускающуюся вниз, туда, где стояла девушка. Смауг был так близко от Бильбо, что тот мог разглядеть каждую чешуйку, покрывавшую его тело. Этого не может быть! Она же эльф! – взвыл кто-то внутри хоббита. Но тонкие, особенно в соотношении с массивной мордой дракона, руки девушки без страха коснулись чешуек, погладили их. Кристэль прижалась к дракону, обняла золотые наросты на драконьей голове: - Отец, - тихо прошептала она и заплакала. Смауг как-то судорожно вздохнул, и оцепеневший от изумления хоббит увидел, как огромная когтистая лапа бережно обняла девушку. Вопреки здравому смыслу, Бильбо почувствовал, как у него самого начинают чесаться глаза. При этом хоббит ничего не понимал и, по собственным ощущениям, был близок к сумасшествию. Ему нестерпимо захотелось заорать и броситься наутек. Мир не то что перевернулся – распался на мириады осколков, которые перемешались и сложились в совершенно абсурдную картину: эльфийка Кристэль была дочерью дракона Смауга!...