Тарисиль Селлуг

На следующее утро к воротам пришел отряд. Над головами прибывших колыхались знамена Озерного города и Лесного королевства. Торин, остаток ночи провозившийся в сокровищнице в поисках Аркенстона, был в скверном расположении духа. - Что нужно пришедшим с оружием в руках к порогу дома Торина, сына Трайна, внука Трора? – мрачный голос гнома напоминал отдаленные раскаты грома. Вперед выступил высокий человек с хмурым лицом: - Ты, полагаю, не узнаешь меня, Торин Дубощит? - Ну почему же, Бард Лучник? Я прекрасно помню, кто одолжил мне свой лук на Празднике осени. Но никак не ожидал, что к моему дому ты явишься как враг. - Мы полагали, что вы все погибли, но, к счастью, вижу, это не так. Это повод для радости, а не для ссоры. Так почему ты зовешь меня врагом? - А как я должен звать того, кто пришел к моему порогу с оружием в руках, да еще в союзе с тем, кто предал мой народ и подло повел себя по отношению к нам много лет спустя? Кристэль, стоявшая под прикрытием каменных стен, замерла, ожидая, что ответит Бард. Вопрос Торина был справедлив, и Бард ответил не сразу: - Мы пришли с оружием не против вас. На этом берегу были слышны вой варгов и крики орков. Кто знал, что нас будет здесь ждать? Что до эльфов, то у нас давний союз. И когда случилась беда, они пришли нам на помощь. - Ну да. Сразу примчались в надежде на сокровища! – громко сказал Двалин. Эльфы возмущенно зашумели. - Не годится начинать разговор с оскорблений, - покачал головой Бард. - Не годится оскорбляться на правду, - отрезал Торин. – Когда Смауг разрушил Дейл и захватил Эребор, я не припомню, чтобы эльфы были здесь. Я не припомню так же, чтобы они появились потом и хоть чем-то помогли нам. И все те годы, пока Смауг стерег сокровища, у эльфов не хватало храбрости сунуться сюда. Зато сейчас, стоя под стенами освобожденного Эребора, они возмущаются, услышав о себе правдивые слова. - Я не буду спорить с тобой, сын Трайна. Нам есть что обсудить и без этого. - В самом деле? Что же? - Эребор возвращен гномам, но сделано это руками людей… Кристэль видела, как гномы обменялись ухмылками, а Неразлучники едва не прыснули от смеха. Лицо Торина осталось невозмутимым: - Вот как? Ты уверен в этом, Бард Лучник? Подумай хорошенько, прежде чем ответить. - Тут и думать нечего, потому что я подстрелил Смауга той стрелой, что досталась мне от прадеда-драконоборца. Глаза Кристэль сузились, но девушка не шелохнулась. - Так что ты получил назад свое богатство благодаря мне. Среди прочего в сокровищнице находится и то, что Смауг украл из Дейла. Вся казна и огромное количество золотых и серебряных изделий. Я – потомок рода Гириона и имею полное право требовать их возвращения, чтобы вновь отстроить Дейл. Или ты считаешь, что этого не стоит делать, и что соседи вам больше не нужны? - Ну почему же? – ровным голосом проговорил Торин. – Мы не против порядочных соседей. - Смауг разрушил Эсгарот, Торин Дубощит. Люди остались без крова. Им негде и не на что жить. Неужели в тебе нет ни капли сострадания? Вспомни, как мы помогли вам в трудную минуту, а вы навлекли на людей беду, хоть и не намеренно. Но люди потеряли все и винят вас. - Нашей вины в этом нет, Бард Лучник, - голос Торина по-прежнему оставался ровным и спокойным, но Кристэль видела, как на виске его бьется синяя жилка и понимала, что Торин в гневе. - Вы потревожили дракона, - ответил Бард. – К счастью, все закончилось лучше, чем могло бы. Так что ты скажешь мне в ответ, Торин, сын Трайна? - Я скажу, что никто не вправе посягать на то, что было добыто руками моего народа, Бард Лучник. Мой народ был лишен дома, многие погибли. С кого мне требовать оплату? Да и вернет ли она жизни тем, кто погиб? Все договоры и расписки хранятся у нас, и мы согласны выполнить условия, прописанные в них. Согласны мы и рассмотреть возвращение тебе сокровищ Дейла, потомок Гириона. У тебя ведь есть точный перечень того, что забрал дракон? – в голосе Торина проскользнула еле уловимая насмешка. – Но ни одной монетки мы не отдадим до тех пор, пока войско не уйдет отсюда. У меня есть к тебе вопрос, Бард. Если бы мы были мертвы, вспомнили бы вы о том, что эти сокровища принадлежат не вам, а гномам? Не попытались бы присвоить их себе? Кристэль увидела, как при этих словах краска бросилась в лицо Барду. И вовсе не от возмущения, как поняла девушка. Она-то видела, каким смущенным и растерянным стал взгляд капитана лучников. - Что бы вы оставили нашему клану, Бард? - Обоснованный вопрос. Но что толковать о том, чего не случилось? Вы не погибли, а мы не грабители. Кроме того, ведь есть и простое сострадание к нуждающимся. Обычная доброта, когда сосед помогает соседу, попавшему в беду. Но ты не ответил на мои вопросы… - На твои вопросы я ответил, Бард. И если ты не захотел услышать ответы, то это не моя вина. Зато ты уклонился от ответа на мои вопросы. Не будем терять время впустую. До тех пор, пока под моими воротами стоит вооруженное войско, и тем более присутствуют эльфы, мы рассматриваем вас как врагов и захватчиков. И не будем вести никаких переговоров. Если же ты хочешь обсудить все по-соседски, Бард, убери отсюда армию, и пусть эльфы идут к себе домой, как и сто пятьдесят лет назад. Им нечего делать здесь. А сам приходи с доверенными людьми, с бумагами и списком сокровищ Дейла. И мы обсудим все честь по чести. - Король эльфов мой друг, и мне нет дела до вашей вражды! - Вот как? Не думал, что Трандуил зовет другом простого лучника. Полагаю, он и не подозревал о твоем существовании, Бард, пока не заварилась вся эта каша, и ты не объявил о своем намерении отстроить Дейл. Ничего не скажешь, крепкая, проверенная дружба, - в голосе Короля-Под-Горой уже явственно звучала насмешка. Кристэль, знавшая Трандуила, только усмехнулась. Как ни печально, а гном был прав. - Король Трандуил пришел на помощь жителям Озерного города! - сдерживая гнев, заговорил Бард. – Он сделал это бескорыстно, по дружбе! Ответом ему был громкий хохот гномов. - Мы дадим тебе срок одуматься, Торин! И придем за ответом через некоторое время, - с этими словами отряд ушел в сторону лагеря. - Мне казалось, что этот Бард не похож на наивного мальчишку, - усмехнулся Торин, когда они вернулись во дворец. - Бескорыстный Трандуил, дружащий со стрелком… Большей чуши я не слышал. - Но он искренне верит в нее, Торин, - тихо проговорила Кристэль. – А Трандуил сделает все, чтобы поддержать его уверенность. Такие люди, как Бард, склонны щедро награждать своих союзников. - Насколько же эльфы Ривенделла отличаются от лесных эльфов! – вздохнул Балин. - Так и есть, почтеннейший. Не забывайте, Элронд и его подданные – Высокие эльфы, бывшие в Благословенной Земле. Равно как и обитатели Лориэна. - Простые-то люди не виноваты, - подал робкий голос Бильбо. – Может, придумаем, как им помочь, а? Но Торин ему не ответил. Через несколько часов под стеной вновь запели трубы. Торин и гномы вышли наружу. За ними увязался и Бильбо. Кристэль, как и в прошлый раз, не показывалась на глаза людям и эльфам. В глубине души она надеялась, что Бард образумится и признает требование Торина справедливым. Но, видимо, без вооруженной армии Трандуила бывший капитан лучников переговоры вести боялся. - Торин, сын Трайна, внук Трора! – выкрикнул глашатай. – Мы требуем принять и выполнить выдвинутые тебе следующие требования! При этих словах Кристэль едва не вскрикнула и зажала себе рот рукой. Эру Милосердный! Где Бард нашел такого идиота?! Или сам он тоже тронулся рассудком? Что он творит?! Девушка видела, как наливается темным гневом лицо Торина, как начинают возмущенно переглядываться и роптать гномы, и поняла, что надежд на мирное решение проблемы практически нет. Эльфийка сместилась к одной из бойниц, внимательно разглядывая говорившего. - Торин Дубощит, ты обязан передать сокровища Дейла Барду, как наследнику Гириона, и одну двенадцатую часть всех сокровищ Эребора Барду, как убийце дракона. Из этих денег Бард сам выделит, сколько сочтет необходимым, на нужды жителей Эсгарота! Но если внук Трора ищет уважения и дружбы своих соседей, как в прошлые века, то к означенной сумме добавит еще и долю от себя, в поддержку озерных жителей! В случае невыполнения этих справедливых требований, мы будем считать тебя заклятым врагом! Стоит ли говорить о том, что подобная речь вывела Торина из себя? Король гномов схватил один из луков, заранее приготовленных на случай осады, и выстрелил глашатаю под ноги: - Благодари небеса, что я чту древний закон! – прорычал Король-Под-Горой. – За твою наглость и дерзость ты достоин смерти! Убирайтесь прочь! - Если это твой ответ, то мы объявляем гору осажденной! Мы не поднимем на вас оружия, но и не выпустим вас из горы! Сидите на своем золоте до самой смерти, ешьте и пейте его, если вам так хочется! – в голосе глашатая отчетливо слышались самодовольные нотки. – Если образумитесь, пришлите весть с просьбой о переговорах! Посланник так и не узнал в тот день, что остался жив только благодаря Фили – молодой гном бросился вперед и повис на руках Торина, не давая ему выстрелить: - Торин, успокойся! Не принимай слова невежи близко к сердцу! - Пусти! На помощь молодому гному пришли Кили и Двалин: - Ну-ну, Торин, не стоит навлекать на себя проклятие из-за этого болвана! - Ты сам учил нас выдержке. Это пятно на них, а не на нас. - Торин, прошу тебя! Не надо! – Кристэль с ощутимым трудом удалось уговорить гнома разжать руку и отдать стрелу. – Все будет хорошо… Торин молча высвободился из державших его рук, бросил взгляд на почти скрывшихся за камнями глашатаев, сдвинул в сторону Кристэль и ушел в гору. Все прочие обменялись взглядами. - Если бы я перед этим не слышал разговора с Бардом, то сказал бы, что это все очень похоже на провокацию, - вздохнул Балин. - Думаю, ты прав, - подал голос Оин. – Так говорят не добрые соседи, а самоуверенные захватчики. Кристэль молчала. Ей опять чудилось еле уловимое присутствие Саурона, и девушке это очень не нравилось. Торин выглядел таким мрачным, что никто не решался подойти к нему, и все обходили стороной пиршественный зал, где у камина сидел Король. - А я бы добрался до Барда и заставил бы этого глашатая повторить свою речь при нем, слово в слово! – Фили шагал из угла в угол в гостиной Кристэль. - Думаешь, это была его фантазия? – Кили потер лоб и вздохнул: - Боюсь, что Бард прекрасно знает, что и как говорил его гонец. В противном случае он отвел бы войско и пришел разговаривать нормально. - Больше всего мне жаль ни в чем неповинных жителей Озерного города. - Да разве Торин отказался бы помочь? - Про помощь он ничего не говорил, - подала голос Кристэль. - В смысле?! - В прямом, - проговорила девушка, разглядывая свои руки. – Он говорил только о возвращении кредитов и компенсации за помощь жителей Озерного. - Еще про сокровища Дейла, - напомнил Кили. Фили перестал ходить туда-сюда и сел рядом с братом: - Да, но говорил он об их возвращении, словно насмехаясь. Откуда у Барда может быть список? - молодой гном нахмурился. - А ведь ты права, Кристэль. Про помощь жителям Торин не сказал ни слова. Братья тревожно переглянулись. - Выходит, мы рано радовались и драконья болезнь не прошла? - Она не проходит так просто, друзья мои, - Кристэль встала. - Пойду, попробую поговорить с Торином. - Не лучшая идея, - Фили покачал головой. – Ты только поссоришься с ним. – Он не будет слушать тебя. - Я должна попробовать, - вздохнула девушка. - Если ты пришла просить за этих недоумков, то не трать зря время, - бросил Торин, едва увидев Кристэль. - Я принесла тебе ужин и хочу немного побыть с тобой, если ты не против. - Решила утешить огорченного государя? Каким же образом? - Торин, по-моему, я не заслужила иронии. Гном покосился на нее и помрачнел еще больше: - Ты опять не в платье?! - Торин, какие платья? Мы на осадном положении. - Ничего. Скоро все переменится. Подойдет Дейн, и им придется убираться прочь. Кристэль поставила тарелку и кружку на стол, потом повернулась к гному: - Торин, неужели золото стоит того, чтобы проливать за него кровь? - Я сказал, что никто не получит того, что было нажито трудами моего народа! – руки Торина с силой сжали подлокотники кресла. – Тем более, когда претензии высказаны подобным образом! И если ты намерена продолжать этот разговор, то лучше уходи. Кристэль несколько мгновений тревожно всматривалась в лицо Короля, затем села на ковер у его ног: - Я говорила о золоте вообще, Торин. Столько войн, столько бед из-за него. Оно лишает разума… Нет, Бард повел себя недопустимо… - Рад, что ты это понимаешь! – буркнул гном. - Но Торин, помнишь совет в деревне плотовщиков? Когда я уговаривала людей уйти… Ты сказал, что если бы Эребор был твоим, ты не отказал бы им в приюте и в помощи, - девушка отвернулась. - Я бы и не отказал. Но их здесь нет, - Кристэль, глядевшая в огонь, почувствовала, как пальцы Торина коснулись ее волос. - Почему мы должны платить за то, чего не совершали? Если бы Эсгарот уничтожили мы или твой отец, это был бы другой разговор. А так претензии Барда не обоснованы. Кроме того, присутствие здесь эльфов Трандуила я вообще считаю оскорблением. - Ты прав в этом, Торин, - тихо проговорила Кристэль и повернулась к Королю-Под-Горой. - Но как же жалость? Жалость к простым людям? Ведь нечто в самом деле разрушило Эсгарот. Почти половина нашего отряда видела этого дракона. И ты тоже. - Кристэль, я сказал: хватит! – Торин убрал руку и поднялся. - Почему бы тебе не помочь жителям из той половины сокровищ, которую я согласился оставить твоему отцу? - Потому, что мой отец тоже болен, - тихо ответила девушка. – И не позволит мне этого. - Я не болен, Кристэль! – глаза Торина яростно сверкнули. – Я всего лишь не желаю разговаривать ни с предателями, ни с наглецами! - Извини, - помолчав, сказала эльфийка. Ее глаза были внимательными и печальными. – Я не буду больше трогать эту тему. Торин постоял немного, глядя на девушку сверху вниз, потом снова сел в кресло и мрачно уставился на огонь. Некоторое время спустя, Кристэль осторожно коснулась его руки: - Ты сердишься на меня? Торин развернул ее руки ладонями вверх и некоторое время разглядывал их. - У тебя красивые руки, - наконец, сказал он. – Но они знают, что такое оружие и работа. Кажутся хрупкими, но в них скрыта немалая сила. Они могут нести смерть, а могут быть заботливыми и ласковыми, - он поднес их к губам. Кристэль прикрыла глаза. – Никогда не думал, что буду целовать руки эльфийке, да еще и дочери дракона... Девушка вздохнула: - Полагаю, это был комплимент, - она провела ладонью по волосам Торина: - Все пряди перепутались, Государь. Позволишь расчесать их? Гном усмехнулся и кивнул. Кристэль взяла гребень, сняла зажимы, удерживавшие волосы Торина, принялась осторожно распутывать, а затем и расчесывать пряди. Торин откинулся в кресле назад, прикрыл глаза. Некоторое время спустя девушка отложила гребень и заново переплела косы у висков гнома. - Вот теперь стало лучше... Спокойной ночи, Государь. - Ты уже уходишь? – Торин резко открыл глаза. - Да. - Я не хочу, чтобы ты уходила. Прямо сейчас, я имею в виду, - он поймал ее за руку и рывком усадил к себе на колени. - Если кто-нибудь зайдет… - начала было девушка, но Торин оборвал ее самым бесцеремонным образом. Кристэль понимала, что Торину нужно было хоть как-то отвлечься, и эльфийка постаралась отвечать на его поцелуи как можно нежнее, хотя у нее не было соответствующего настроения, да и ситуация совершенно не располагала к романтике. Но вот руки гнома оказались под жилеткой девушки, заскользили по спине, и сквозь тонкую ткань рубашки Кристэль почувствовала, какие горячие у него ладони. Девушка мягко попыталась высвободиться из объятий Торина, но Король гномов только усмехнулся, целуя ее в шею. - Прошу тебя, хватит… - Кристэль отстранилась. - Нет, - бросил гном, прижимая ее к себе резко, на грани грубости. Подобным образом Торин никогда раньше себя не вел. Кристэль уперлась ладонями в грудь гнома и несколько мгновений тревожно вглядывалась в его глаза. - Что-то не так? - Все не так. И твой взгляд. Он… чужой. Тяжелый и холодный. Он пугает меня, Торин. - Взгляд? – прищурился гном. – Или то, что я не собираюсь тебя отпускать? Глаза Кристэль сверкнули: - Никому еще не удавалось удержать меня против моей воли. - Ах, вот как? – взгляд Короля стал еще тяжелее. - Значит, против твоей воли? – он столкнул эльфийку с колен. - Торин, что с тобой?! - Ничего. Позволяешь целовать себя, потому что неудобно сказать «нет» Королю? Или потому что тебе нужно чего-то добиться от меня? Кристэль вздохнула: - Если бы я… мне не нравились твои поцелуи, я бы не позволила тебе… Но сейчас ты вдруг стал каким-то чужим. Не таким, как всегда... Уже поздно. Я устала, и тебе нужно поужинать и отдохнуть. Прошу тебя… Гном прикрыл глаза и вздохнул, стараясь взять себя в руки: - Уходи. Эльфийка немного помедлила и пошла к выходу из зала. - Кристэль… - Да? – она обернулась. - Нет. Ничего. Иди, - гном встал и оперся рукой на каминную полку, глядя в огонь. - Торин… Обещай мне, что подумаешь над возможностью помочь жителям Озерного. Пожалуйста. Ну, хочешь, Балин, Оин и я отправимся на переговоры и попробуем вразумить Барда? - Я сказал, эта тема закрыта! - резко развернулся к девушке гном. Их взгляды снова встретились, как два клинка. - Спокойной ночи, Кристэль. Эльфийка молча вышла прочь. Торин, прищурившись, смотрел ей вслед и в глазах его мерцал недобрый огонек. Последующие дни ничего не происходило, если не считать того, что Торин собрал весь отряд и велел искать Аркенстон. - Этот камень дорог мне, и если кто-то попробует утаить его, клянусь, я не посмотрю ни на какие заслуги, и возмездие будет ужасным! - Торин, невозможно перелопатить столько золота! – подал голос Фили. - Делай, что велено! - осадил тот племянника. Количество заполненных сундуков и кувшинов росло, но золота и драгоценностей, валявшихся в беспорядке, не становилось меньше. Кое-как удалось уговорить Торина выставить хотя бы двоих дозорных – ведь ожидались и новости от воронов. Сам Король-Под-Горой отказался покидать сокровищницу. По этому поводу они несколько раз успели поругаться с Кристэль. Один раз так сильно, что даже вмешался Смауг. Впрочем, то, что отец в очередной раз занял сторону Торина, уже совершенно не радовало эльфийку. Это случилось в тот самый день, когда вороны принесли известие о том, что войско Дейна вышло из Железных холмов. На помощь эреборцам шло пятьсот могучих воинов во главе с государем, но Роак предостерегал, что если случиться битва, едва ли гномы выстоят – противник превосходил их числом. А если и выстоят, то с чем останется Эребор без поддержки соседей? Но Торин только усмехнулся, сказав, что наступающие холода на руку эреборцам. И если эльфам и людям хочется перемерзнуть у отрогов Одинокой горы, то он не намерен им мешать. Бильбо помрачнел окончательно и глубоко задумался. Когда разгорелась ссора, по счастью, или наоборот, к несчастью, никого из товарищей в сокровищнице не было – все отправились обедать. Кристэль, которой разговоры о золоте и преумножении такового, равно как о Дейне и его войске уже стояли поперек горла, поинтересовалась, когда они вернутся к обсуждению возможной помощи жителям Озерного города. Ответ прозвучал категорично: - Нашей вины тут нет. Если хотят помощи, пусть приходят и просят нормально. - Торин, отец… давайте лучше подумаем о тех бедолагах, которые сейчас мерзнут и голодают! Торин пожал плечами: - Кристэль, к нам сюда пришли не эти самые бедолаги, а войско. И пришли не просить, а требовать! Я не буду вести с ними никаких переговоров! - А я полностью согласен с Торином! Говорить с ними, значит забыть о гордости и достоинстве! - Хорошо. Тогда отправьте послов к ним. Чтобы им все толком разъяснили. - Им все уже было сказано, - отрезал Торин. - Уж не ты ли собралась отправиться на переговоры? – прищурил янтарные глаза Смауг. – Ну да. Я так и думал! Торин, а не запереть ли ее где-нибудь? Пока она, в самом деле, не отправилась улаживать проблему и не попала в заложницы к тому же Трандуилу. Думаю, он не упустит такую возможность. - Более чем уверен, что так и есть! - Что-о-о?! Отец, ты, по-моему, забыл, что запирать меня бесполезно! - Кристэль, не выводи меня из себя! - Смауг, не стоит переживать. Ну, возьмут они ее в заложницы. Ну, потребуют золото, - усмехнулся Торин. – Пока будем собирать – подоспеет Дейн. Так что сами вернут. А если учесть характер Кристэль, то, полагаю, и Дейна можно не ждать. Трандуил и Бард еще сами заплатят, чтобы мы ее забрали. Смауг рассмеялся. Кристэль вспыхнула: - Как вы можете шутить и вести себя, как ни в чем ни бывало, когда жители Озерного умирают от голода? Чем вы лучше тех, кто пришел требовать то, что им не причитается?! Где ваша мудрость и справедливость? - Кристэль, это все, за исключением Дейловского барахла, было создано руками моего народа! – рявкнул Торин. – И именно жители Дейла были виной тому, что Смауг прилетел сюда мстить за семью! А мы заплатили за это многими жизнями, потерей нашего дома и долгими годами нищеты, унижений, каторжного труда! Ладно, Смауг: он твой отец и жертва обстоятельств. К тому же хранил Эребор и сокровища. Но делиться с кем-то еще? Нет, и еще раз нет! Может быть, мне выставить Барду ответный счет? Смауг, думаю, ты тоже вправе сделать это. - Торин, да как ты можешь?! – ахнула девушка. – А жители Озерного не жертвы обстоятельств? - Хватит спорить, дочь! – в глазах Смауга загорелся недобрый огонек. – Торин абсолютно прав! И если ты не хочешь, чтобы на разговор с этим Бардом отправился я лично, то больше не смей возвращаться к этой теме! - Да будь оно проклято, это ваше золото! Его здесь столько, что хватит купить три Средиземья и еще останется! А вам жалко горсти монет для нуждающихся?! - Дело не в жадности, а в принципе, - пожал плечами Торин. - Кристэль, я не разрушал Озерный город. Так что… - Но разрушил Дейл! Этого мало?! Да вас ли я вообще слышу?! - По-моему, девочка не в себе, - вздохнул дракон. – Давай-ка я унесу ее в комнату, а ты найди ей какое-нибудь успокоительное… - К Балрогу ваше успокоительное! Дело не в том, что вы не хотите вести переговоры с Бардом – это, как раз, понятно. А в том, что вы вообще не собираетесь помогать людям! - И что с того? – отозвался Смауг, а Торин снова пожал плечами: - Это наше добровольное дело, помогать или нет. - Видели бы вы сейчас себя со стороны! – прошептала Кристэль. В который раз ей почудилось холодное, злобное присутствие врага в пещере. - Дочь, мне уже начинает надоедать этот разговор. Хватит сцен! - Хватит сцен?! Отец, да у вас все разговоры только о золоте и драгоценностях! Вы не выходите отсюда вообще! Не ты ли хотел перековать доспехи всем остальным гномам? И что, ты сделал это? Торин, а кто мечтал о восстановлении Эребора, тосковал о библиотеке? Так ты не только не посмотрел на то, что отреставрировали парни, но и всех загнал сюда, копаться в золоте! А в библиотеку, по-моему, зашел только раз, когда показал ее всем прочим! Вы же никого не слушаете! Ни Балина, ни Оина, никого! Неужели вы не понимаете, что золото сводит вас с ума? - тихо закончила девушка. Смауг помолчал, посмотрел на дочь, на сокровища и фыркнул: - Ты, как всегда, преувеличиваешь. Все, тема закрыта. Иди, займись чем-нибудь. Почитай книги, позанимайся с дочерьми Хьюрира… - Отец, если вы не примете решение помочь жителям Озерного, и не выйдете из сокровищницы, то я уйду из Эребора. - Ты никуда не пойдешь, - нахмурился Торин. - Это твое право, - Смауг прищурился. – Попрощаешься или так сбежишь? - Из-за золота погибла вся наша семья. Из-за золота пострадал Эребор и его жители. Из-за з-золота ты нарушил клятву, и погубил многих, в том числе т-тех, кто спасли меня. Долгие годы ты жил с бременем вины, отец, боролся со своим проклятьем, и был сильнее его н-настолько, насколько это возможно. И я г-гордилась тобой. А теперь все рушится! Все, что ты сумел создать, отец! В т-твоих глазах, в твоих словах я не вижу больше любви и мудрости. Я вижу только это п-проклятое золото! - Кристэль, прекрати, - в голосе Смауга прозвучала угроза. Дракон начал выпрямляться. - Т-ты сказал, что я вовремя в-вернулась, потому что ты тосковал так, что едва н-не умер… Мне не следовало возвращаться, - по щекам девушки побежали слезы. - Что? – внезапно севшим голосом спросил дракон. - Ты как позволяешь себе разговаривать с отцом?! – рявкнул Торин. – Немедленно извинись! - Лучше бы я корила себя за свою жестокость и т-твою смерть, чем видела, к-как Смауг Золотой, Лаурэгил Хранитель, мой отец, превращается в алчного монстра. А т-ты, - она повернулась к Торину, - ч-честное слово, лучше бы т-ты погиб там, у Мглистых Гор! Я н-н-н-ееенавижу эт-то в-ваше зол-ллото! – Кристэль, белая, как снег в горах, так яростно пнула ближайшую кучу, что монеты со звоном полетели по сокровищнице. Торин едва успел прикрыться локтем. - Кристэль! – выражение морды Смауга и его глаз изменилось. В них появились боль и тревога. Дракон направился к дочери: - Девочка, успокойся! Кристэль метнулась к дверям. Слова застревали в горле, выходили с трудом: - С-саурону н-н-не н-надо уг-говвваривать и оч-чаровывать вас! В… вы уже с…луж-ж-життте ему! Вы п-пр-р-редали вс-сех, кто п-п-погиб по в-в-вине этой д-д-дряни! – эльфийка закрыла лицо руками и бросилась прочь, не обращая внимания на зов отца и на приказ Торина остановиться. - Я разберусь с ней, - Торин выскочил следом за девушкой. Смауг с ненавистью уставился на золото и вдруг принялся яростно расшвыривать его хвостом и топтать лапами. Из груди дракона вырывалось приглушенное рычание. Кристэль вбежала к себе в покои, захлопнула дверь и дернула засов, не заметив, что его переклинило, и он не вошел в ушки. Девушка бросилась на кровать и расплакалась. Такой боли она не испытывала с того момента, как у Мглистых Гор поняла, что не успевает на помощь и ничего не может сделать… - Значит, ты жалеешь, что я остался жив? – раздался с порога вкрадчивый голос Торина. Кристэль села на кровати: - У-у-уходи о-о-отсюда! - Ты жалеешь, что я остался жив? – почти ласково повторил Торин, скрещивая руки на груди. В его глазах горело пламя. - Да! П-п-потому что тогда т-ты ос-с-стался бы г-гордым, з-замккнутым, у…упрямым, п-поддозрительным, н-но отважным, б…благородным Т-т-торином с н-неравнод…душным, горячим с…сердцем и у-удивительной душой! Т-тем Торином, которого все л-любили! К-королем, з-за к-которым г-готовы были и…дти даже в п-пасть дракону! И н-не стал бы… - она осеклась. - Ну, продолжай же, – Король гномов прищурился. Его голос был мягким и ровным, но губы подрагивали, как от судороги, а почерневшее от гнева лицо казалось каменным. - И н-не с-стал бы злобным алчным к-карликом с рук-ками, т-трясущимися от жадности, б-безумными глазами и к-куском г-гранита вм-место сердца! Торин ничего не сказал на эту тираду. По его лицу метнулась яростная молния, и он шагнул к девушке. Впервые за все время их знакомства Кристэль не на шутку испугалась его. В мгновение ока она оказалась по другую сторону кровати, едва успев увернуться от рук гнома, и прижалась к стене у столика: - Н-не подходи, Т-торин! - несмотря на дрожь, в ее голосе прозвучала угроза. - И что ты сделаешь? – прошипел он в ответ. – Дверь заперта. Бежать тебе некуда. Я долго позволял тебе играть со мной. Но сейчас ты перешла все допустимые границы, и тебе придется очень постараться, чтобы я забыл о твоих словах! – он с силой схватил девушку за руку, грубо рванул к себе, и в этот момент его левую ладонь обожгла жгучая боль. От неожиданности Торин выпустил эльфийку, и с недоумением уставился на кровь, стекающую по ладони на пол. - Ты… Что это значит?! – удивленно спросил он. Кристэль, забившаяся в угол, смотрела на то, как страшное чужое выражение на лице Торина исчезает, уступая место растерянности, а глаза из яростно-мутных становятся прежними, ясными. Торин сжал руку в кулак, огляделся, тряхнул головой, прогоняя остатки наваждения, и потер лоб, словно пытаясь понять, что он делает здесь. Его взгляд упал на бледную, перепуганную, но полную решимости Кристэль, сжимающую кинжал. Гном глухо охнул: - Кристэль? - он шагнул к ней, увидел, что девушка сжалась, и дернулся, как от пощечины: - Не бойся… Прошу тебя. Я причинил тебе боль? Кристэль, что здесь случилось? Не молчи, пожалуйста! - он протянул к ней здоровую руку. Тревожные глаза эльфийки оглядели его, задержались на левой руке, сквозь пальцы которой текла кровь. Девушка выронила кинжал и бросилась к Торину, уткнулась в его плечо и беззвучно расплакалась. Он прижал ее к себе, гладил по волосам и про себя благодарил всех богов, что не успел совершить ничего непоправимого. Наконец, Кристэль отстранилась, посмотрела на его руку, на кровь на полу и потащила Торина в купальню, зажав порез своей рукой. Королю-Под-Горой показалось, что рану начало припекать, словно внутри разгорелся огонь, но ощущения при этом были не болезненные, а какие-то странные. Более того, ему почудилось, что этот огонь побежал по его телу, но Кристэль не дала ему сосредоточиться на ощущениях. Эльфийка промыла рану холодной водой, нанесла какую-то мазь, аккуратно перебинтовала ладонь Торина и только когда начала промывать свою правую руку и наносить ту же мазь, гном понял, что девушка сама порезалась. - Как же я напугал тебя, – пробормотал Торин. Вместо ответа Кристэль только шмыгнула носом и протянула руку гному, чтобы он перевязал ее. - Почему ты молчишь? Девушка попыталась что-то сказать и не смогла, только виновато развела руками. Торин на мгновение закрыл глаза, затем, не говоря ни слова, поднял эльфийку на руки, перенес в гостиную и сел в кресло, не выпуская Кристэль. Некоторое время они сидели молча, прижавшись друг к другу. Несколько раз им чудились шаги за дверями, но никто их не побеспокоил. - Прости меня, - наконец, негромко сказал Торин. – Сам не знаю, что за помутнение на меня нашло. Кажется, я становлюсь опасен. Кристэль вздохнула, попробовала заговорить. Не сразу, но у нее получилось. - Не вини себя, - тихо, немного растягивая слова, проговорила она. – Это драконья болезнь, и ей сложно противостоять. Хотя она такая странная, будто… - Будто что? – спросил Король-Под-Горой. - Будто я не уничтожила то проклятое кольцо, и оно попало к тебе. И во много раз усилило твою болезнь. - Кольцо? - Да. Кольцо Власти рода Дурина. - Что?! – Торин удивленно посмотрел на девушку. – Какое кольцо? - Золотое, с чернью. Поверх чернения идет золотой узор: заостренная с обоих краев рамка, внутри – руны. В середине – темно-синий прямоугольный сапфир необычной огранки. Когда я была в Дол Гулдуре, Саурон настойчиво предлагал мне взять кольцо и передать тебе. Я бросила его в багровое пламя, понимая, что Саурон успел окончательно изменить его. Торин… Торин, что с тобой? Гном закрыл глаза, сжал губы. Немного погодя, он посмотрел на девушку: - Ты не говорила мне об этом. Почему? - Я не знаю. По-моему, я просто забыла, рассказывая тебе о Трайне. Прости. Не понимаю, как так вышло. - Ты что-нибудь знаешь об этих кольцах? - Знаю. Но отец может рассказать больше, - и вдруг она с тревогой уставилась на Короля, ее глаза широко раскрылись: - Это кольцо… Оно попало к тебе, так? Торин не ответил на вопрос, только провел пальцами по лицу девушки: - Кристэль, ты… не сердишься на меня? - Нет. Хотя и очень испугалась. Ты напомнил мне… - она осеклась. - Кого? – ровным голосом спросил Торин. - Азога… Король-Под-Горой кивнул, посмотрел на запястье девушки, где уже начал наливаться синяк, и тяжело вздохнул. - Тебе удалось отрезвить меня. А если бы я не пришел в себя? – тихо спросил он. Кристэль помолчала: - Есть сила, которой хочется покориться, Торин. И есть сила, которой будешь сопротивляться до последнего вздоха. Этот случай был последним примером. Я не знаю, что бы случилось. Может, я обернулась бы. Может, пришлось бы серьезнее ранить тебя. Я не хочу думать об этом. Сейчас все обошлось, но если ты не найдешь способ справиться с этой напастью, дальше будет хуже, Торин. - Дед никогда не расставался с кольцом. Я помню, сколько времени он проводил в сокровищнице. Но ему уже было много лет. Потом он передал кольцо отцу, а тот спрятал его перед тем, как мы направились в Морию. - Я знаю, что чистых колец только три - это эльфийские кольца. Самые страшные были людские. Что до гномских колец, то они постепенно завладевают разумом. То, что случилось с тобой… Думаю, Саурон основательно изменил кольцо. Почему оно не уничтожилось? Как оно попало к тебе? Торин задумчиво усмехнулся. …Это случилось в тот вечер, когда на празднике в Эсгароте Кристэль танцевала с Алкаральмом, забыв обо всем на свете. Как ни пытался Торин отвлечься, его взгляд все время возвращался к их паре. Именно тогда, при виде того, как Алкаральм нежно прижимает к себе Кристэль и что-то шепчет ей на ушко, неприязнь Торина к эльфу переросла почти что в ненависть. Кристэль, судя по всему, была счастлива, и ему, как хорошему другу, следовало бы порадоваться за нее, но Торин не мог сделать этого. Настроение у него порядком испортилось, но на празднике нельзя было это показывать. Король-Под-Горой решил выпить еще вина, но оно показалось ему неприятным на вкус. Он отставил кружку и в этот момент услышал девичий голос: - Простите мою дерзость, государь. Могу я снова пригласить вас на танец? Торин обернулся. Эта девушка, Элерин, не упускала случая потанцевать с ним. Невысокая, красивая, веселая щебетунья. Разумеется, он не стал возражать. Девушке удалось развеселить его, и Торин не удержался от искушения проверить, как поведет себя Кристэль, если увидит, что он как ни в чем не бывало развлекается с другой. Поэтому когда Элерин предложила ему полюбоваться на город с высоты ратуши, он не стал возражать. Ничего предрассудительного в этом не было, да и не стал бы Торин вести себя недостойно Короля. Элерин попросила подождать ее, пока она сбегает за ключами от двери, ведущей на крышу ратуши. Торин терпеливо ждал девушку, когда услышал старческое покашливание и дребезжащий голос: - Скажи, любезный гном, как бы мне найти вашего государя? У меня к нему есть дело. Торин обернулся к сгорбленному седому старику, опирающемуся на палку. - Что за дело? – поинтересовался он. - Оно касается только молодого государя, - старик прищурился, разглядывая гнома. - А ты очень похож на Трора, отца Трайна. Не Торин ли ты? - Ты прав, старик. Но какое дело у тебя может быть ко мне? И чем я могу помочь тебе? - Меня зовут Гиром, сын Гийона. Так уж вышло, что наша семья многим обязана твоей семье, Торин, внук Трора. И когда Трайн однажды появился у нас и попросил сохранить шкатулку до того момента, как он вернется, дед не мог отказать. Государь Трайн тогда сказал, что шкатулку следует отдать либо ему, либо его сыну, Торину. Мой дед и мой отец видели тебя еще совсем молодым, государь. Но ты не так уж сильно изменился, судя по их описанию, - прокашлявшись, проговорил старик. - Что в шкатулке? – севшим голосом спросил Торин. - Откуда мне знать? Мне нет дела до чужих тайн, но наша семья всегда блюла данные обеты. Хорошо, что я взял шкатулку с собой. Я живу на другом конце города и моим старым ногам не просто пройти такой путь. Прости, что не пришел сразу, как только услышал о тебе – я был простужен. С этими словами старик протянул ему хорошо знакомую маленькую шкатулку, предназначенную для хранения Кольца Власти рода Дурина. Тогда Торин был настолько взволнован, что не задал множества нужных вопросов. В частности, почему старик пришел именно к ратуше, а не пошел туда, где шумел праздник, или почему не попросил соседей разыскать Короля гномов… Торин отдал старику несколько монет и тот, поблагодарив, побрел прочь. Торин предложил проводить его, но старик отказался. Элерин еще не успела вернуться, а Кольцо уже заняло свое место на руке Короля-Под-Горой. Не удивило Торина и то, что не успел он подумать, что не нужно, чтобы кто-то видел Кольцо, как оно стало невидимым. - Вот значит, как оно было, - вздохнула Кристэль. – Не удивлюсь, если выяснится, что этого старика в городе нет и никогда не было. Теперь мне понятно и то, что происходит с отцом. С одной стороны, кольцо поспособствовало взаимопониманию между вами. С другой… Кольцо любит золото, и воздействует на вас обоих. Вот почему мне все время мерещится тень Саурона. И сильнее всего – в сокровищнице. Что же нам теперь делать, Торин? Гном покачал головой, расстегнул несколько пуговиц на вороте, словно ему было душно, и поморщился, глядя на левую руку: - Я не знаю, Кристэль, - честно сказал он. – Без Кольца мне не возродить былую славу Эребора. А с Кольцом я опасен. - Торин, здесь сокровищ столько, сколько нет ни у одного короля. Золото само по себе притягивает золото и драгоценности. Тебе нечего беспокоиться о возрождении Эребора. - Как я могу искупить то, что натворил? – тихо спросил Торин, глядя в глаза девушки. Эльфийка задумалась: - Я не сержусь. Но если тебя гнетет то, что произошло, выполни мое желание, Торин. Второе. - Хорошо. Какое именно? - Снова стань тем Торином, которым ты был до того, как сокровища пленили тебя, - тихо сказала девушка. – Если бы я знала, что тебе это не по силам, то не просила бы об этом. - Не знаю, каким образом, но я постараюсь выполнить твое желание. Ты же будешь рядом, Кристэль? - Мой кинжал к твоим услугам, - улыбнулась она, отводя вьющиеся пряди с его лица. Торин покачал головой, усмехнулся: - В горле пересохло. У тебя не найдется воды или вина? - Есть вино, - кивнула Кристэль. – Очень давней выдержки. - Угостишь? - Конечно, - девушка вытащила темную от времени бутыль, налила темно-рубиновую жидкость в стакан. Торин залпом выпил его и озадаченно хмыкнул – вино было очень вкусным и… огненно-обжигающим. Гному почудилось, будто на короткий миг внутри вспыхнуло пламя, а затем Торин ощутил прилив новых сил. - Какой интересный напиток. Никогда не пил подобного. - Это из запасов отца. Кстати, он там, наверное, с ума сходит, не зная, что тут делается, - проговорила Кристэль. - Ты права, - гном вздохнул: - Ладно. Пойду к Смаугу. Он поймал встревоженный взгляд девушки и нахмурился. - Да, понимаю. Там золото... Хорошо. Зайди к нему сама, а я пойду к себе. Мне есть о чем подумать. В этот момент за дверями раздался голос Лаурэгила, зовущего дочь. Кристэль тут же открыла дверь. Эльф с порога заключил девушку в объятия, прижался щекой к ее волосам. Немного погодя посмотрел в ее глаза: - Прости меня, девочка. Такого со мной уже давно не случалось. Происходит что-то страшное, но я не понимаю, что именно. - Я понимаю, Лаурэгил, - подал голос Торин. – Мне надо поговорить с тобой. Эльф внимательно посмотрел на него. - Что у тебя с рукой? – прищурился он. Гном промолчал. - Кристэль, а у тебя почему ладонь перевязана? Что здесь произошло? - К счастью, ничего непоправимого, хотя Кристэль и пришлось применить оружие. Как она сама порезалась, ума не приложу, - нехотя ответил гном. Лаурэгил пристально посмотрел на дочь. Кристэль смущенно и в то же время с вызовом глянула на него. Эльф принюхался, нахмурился: - Отлично. Значит, я там с ума схожу, а вы тут сначала драку устраиваете, а затем скрепляете мир смешением крови и распитием вина, - в его серо-зеленых глазах мелькнула усмешка. Затем он тяжело вздохнул: - На самом деле то, что случилось, очень дурной знак... - Пусть Кристэль отдыхает. Пойдем, поговорим, Лаурэгил. Мне нужен твой совет, - Торин встал, задумчиво посмотрел на девушку, прильнувшую к отцу, и вышел из покоев. Лаурэгил потрепал дочь по волосам и вышел следом за гномом. - …Собственно, вот что произошло в комнатах Кристэль, - закончил Торин, мрачно глядя в огонь камина. Лаурэгил, ходивший по спальне туда-сюда, остановился и посмотрел на него: - Ну и влип же ты, Торин Дубощит! И я вместе с тобой. Впрочем, не только я, но и вся компания. Кольцо, значит... Это все объясняет. Тяге к золоту противостоять очень сложно, но можно - при сильном характере. А когда на тебе или рядом с тобой подобное «украшение», сопротивляться становится невозможно. Нам еще повезло, что Кристэль сумела привести нас обоих в чувство. Но надолго ли? И сработает ли это в следующий раз? - Что делать, Лаурэгил? - Я могу уничтожить Кольцо… - Нет! Оно принадлежало нашему роду. Дурин Бессмертный получил его из рук Келебримбора! Его хранил наш род. Это память об отце и деде. Я не могу уничтожить его, - негромко закончил Торин. Лаурэгил покачал головой: - В таком случае мы все в большой опасности, Торин. Чистых колец только три, и то они повязаны с последним творением Саурона – Единым Кольцом, которое, по счастью, сгинуло. А ко всем прочим Великим Кольцам он приложил свою руку. Так что не обольщайся. Просто вы, гномы, настолько крепкий народ, что поработить вас Саурон не смог. Зато кольца пленяют ваш разум золотом. Знаешь, Торин, сейчас мне действительно страшно от того, что может произойти. - Я не могу отдать его, Лаурэгил, - Король-Под-Горой покачал головой. Эльф тяжело вздохнул: - Я понимаю. В этом и есть ловушка Проклятых Колец – с ними можно совладать, только отказавшись от них добровольно. А это практически невозможно. Король гномов и Золотой дракон помолчали. - А знаешь ли ты, что Саурон при помощи этих колец способен управлять теми, кто их носит? - Ты обманываешь меня? – Торин подозрительно уставился на дракона. - Зачем? При моей-то страсти к золоту мне проще было бы начать уговаривать тебя сохранить кольцо. Саурон может с помощью колец оказывать влияние, подталкивать к тем или иным шагам. Возможно, он попробует твоими руками добраться до Кристэль… Вот что, Торин, идем-ка со мной. В библиотеке дракон прошелся вдоль стеллажей с книгами и достал несколько фолиантов: - Прочитай их. Здесь идет речь о Кольцах, об их истории и о том, что они делают со своими владельцами. Может быть, книги помогут тебе принять правильное решение. Разумеется, информация не полная, собранная по крупицам, но… Торин мрачно посмотрел на Лаурэгила, но все же нехотя открыл первую книгу. Читал он долго, прерывался, вставал, ходил по библиотеке, садился в кресло. Обхватив голову руками, размышлял, снова перелистывал страницы, вспоминал все, что рассказывала ему Кристэль, или просто глядел в полумрак помещения, думая о чем-то, ведомом лишь ему одному. Лаурэгил, чтобы не мешать, уже давно ушел к себе. Время перевалило за полночь, когда Торин покинул библиотеку, чтобы выпить воды. В коридоре он столкнулся с Бильбо, закутанным в плащ. - Откуда или куда? – осведомился Король-Под-Горой. Хоббит нервно дернулся и тут же рассмеялся: - Ты напугал меня! Не спалось что-то. Стоял с Бомбуром за компанию на страже. - Что там? - Холодно. В лагере музыка и песни. А больше ничего. Если бы Торин не был до такой степени поглощен своими мыслями, то непременно заметил бы, как смущен хоббит, как тревожно он всматривается в его лицо и как взволнован при этом. - Понятно. - Торин, - неуверенно начал хоббит, - может быть, все же не стоит ссориться с теми, кто мог бы стать соседями? И воинов Дейна пожалей. Незамеченными они не пройдут… Торин тяжело глянул на хоббита, но сказал только: - Спокойной ночи, дружище. И ушел. Но от внимательных глаз Бильбо не укрылось, что левая рука Короля перевязана. Да и вид у него не совсем здоровый. Что сделано, то сделано. Может быть, хоть мои усилия не пропадут даром, и что-нибудь переменится. Дорого бы я дал, чтобы вернулся прежний Торин… И все же, что теперь будет?