Тарисиль Селлуг

На обратном пути Король-Под-Горой услышал негромкий голос Кристэль, доносившийся из покоев Ируфь. Девушка спорила со знахаркой. Торин подошел поближе. - Пожалуйста, не спрашивай ни о чем. Просто помоги мне избавиться от синяка. И отцу об этом знать совершенно не нужно. - Кристэль, кто это сделал? Кто посмел поднять руку на девушку? - Ируфь, это вышло непреднамеренно. - Кристэль, это с какой силой нужно было схватить тебя за руку, чтобы все запястье почернело?! - Мы зря теряем время, Ируфь, - голос эльфийки был усталым. – Прошу тебя. Это больше не повторится. - Ты уверена? Кристэль промолчала. - Все же нужно сказать Государю... - Нет, Ируфь. Ни к чему беспокоить его. Поверь, ему и так тяжело. - Государь меняется на глазах, и не к лучшему. Я начинаю бояться не только за него, но и за всех нас. - Ты права. Но Ируфь, поверь мне, он справится. На его плечах немалый груз прожитого и настоящего. Поэтому ему сейчас очень непросто. Торину нужна наша поддержка, любовь, понимание. И наша смелость не молчать там, где молчать не нужно. Но этот случай - не тот, о котором ему стоит докладывать. Знахарка вздохнула: - Ты так беспокоишься о нем, Кристэль. Скажи, он… нравится тебе? Торин насторожился. Кристэль ответила не сразу: - Сначала Кили, теперь ты. До этого – Бильбо… У меня это на лице написано? Знахарка рассмеялась: - Вы были бы хорошей парой. - Не надо об этом, Ируфь, - в голосе девушки послышалась печаль. - Ты думаешь о том, что ты бессмертна, а он… – Он – Король. Король гномов. А я - дочь эльфийки и дракона. Торин не может думать только о себе. Ведь есть еще и его народ. А они никогда не примут меня как спутницу Торина. - По-моему, ты сгущаешь краски, девочка. Ладно, мазь готова. Давай сюда свою руку… Торин осторожно заглянул в приоткрытую дверь. Кристэль сидела вполоборота к нему, левой рукой облокотившись на столик. На чуть тронутой загаром коже отчетливо выделялось черное пятно. Гном нахмурился, сжал губы и вернулся в библиотеку. Лаурэгила он разбудил под утро. Эльф приоткрыл глаза и резко сел на постели: - Что случилось? - Пока ничего. Это можно сделать в кузнице? - Ты о… - Да. Во имя Дурина, Лаурэгил, не задавай вопросов. Иначе вся моя решимость исчезнет. Эльф быстро поднялся и облачился в доспех. - Идем. Вдвоем они спустились в кузницу. Пока Торин закидывал в печь уголь, Лаурэгил отошел в сторону и сосредоточился. Торин уже несколько раз видел процесс превращения, но чувствовал, что никогда не сможет привыкнуть к нему. Доспех и тело эльфа сливались, граница между ними исчезала. Золотая чешуя словно растекалась по лицу и кистям рук. Длинные волосы Лаурэгила взлетали, как от порыва сильного ветра, и застывали причудливыми наростами. Одновременно с этим начинался стремительный рост. С некоторого момента тело трансформировалось, словно глина под руками мастера, меняло очертания. Откуда бралась вся эта масса и куда исчезала при обратном превращении, Торин не понимал. Это явно было из области магии, абсолютно чуждой ему. Смауг встряхнулся, расправил и сложил крылья. - Ну, не передумал? Торин покачал головой. - Тогда снимай его и клади поверх угля. Торин? Король гномов стоял неподвижно. Смауг посмотрел на его осунувшееся лицо, на тени, залегшие под глазами. Сейчас Торин казался старше своих лет. Эта ночь была тяжелой для Короля-Под-Горой. - Я не могу... - Не отступай. Чем дольше тянешь, тем труднее будет. Подумай о том, что оно сделает с нами. О том, что однажды Кристэль не сможет остановить нас, и о том, что может произойти… Вспомни, что оно свело с ума твоего деда. После долгой мучительной паузы Торин медленно стянул Кольцо с пальца, помедлил немного и швырнул его в печь. Смауг, прикрывший глаза, чтобы не видеть самого Кольца, услышал характерный звук и тут же выдохнул струю огня. Торин глухо вскрикнул, и рванулся было к печи, но вокруг него обвился драконий хвост, лишивший Короля гномов возможности двигаться. Зато столько отборных ругательств эти стены не слышали с момента своего сотворения. Смауг то и дело набирал в легкие побольше воздуха для очередной порции огня. Уголь полыхал в печи, и в какой-то миг дракон и гном увидели, как пламя меняет свой цвет на темно-бордовый с золотистыми искрами внутри и где-то на грани слышимости им почудился крик, полный яростной злобы. По кузнице метнулся порыв холодного ветра, принесший запах тлена. Огонь в печи поднялся столбом и следом раздался грохот, словно там взорвался фейерверк Гэндальфа. Смауг едва успел прикрыть морду одним крылом, а второе раскрыть перед Торином наподобие щита. Когда все успокоилось, дракон осторожно сложил крылья и отпустил гнома. Торин подошел к печи, пошедшей трещинами, и вздохнул: - Придется ее переделывать. Словно соглашаясь с ним, стены печи с грохотом рухнули, подняв облако пыли и золы. По лицу Торина метнулась судорога, а затем оно стало спокойным. Смауг посмотрел на гнома с уважением: - Знаешь, я впервые вижу такую силу воли, Король-Под-Горой. Торин мрачно взглянул на него. Смауг прищурил янтарные глаза: - И впервые я услышал такое количество ни разу не повторившихся ругательств из одних уст. Интересное у тебя образование. Особенно для Короля. Торин криво усмехнулся и вдруг расхохотался. Следующий день оказался на редкость хлопотным. Кристэль, с рассветом вышедшая на площадку, чтобы поговорить с Роаком и угостить старого ворона мелко нарубленным мясом, уже к концу их беседы услышала звуки труб. Девушка, и без того встревоженная известиями, что принес ей ворон, попрощалась с Роаком и по галерее побежала к Главным воротам. Она успела одновременно с товарищами. Бросила взгляд на Торина и поразилась тому, насколько измученным он выглядел. Лицо осунулось, под глазами залегли тени, резче проступили морщинки. Кристэль показалось, что в волосах гнома прибавилось седины, но взгляд серых глаз был спокойным и даже умиротворенным. Кристэль сразу же ощутила перемену, словно исчезла некая давящая, следящая сила. Впрочем, радоваться было рано. Гонец, прибывший от людей, в отличие от предыдущего вел себя сдержанно и вежливо. Сообщив, что изменились некоторые обстоятельства, он спросил, не согласится ли Король-Под-Горой выслушать новых послов. Торин переглянулся с гномами. - Пусть придут в небольшом количестве и без оружия. Я выслушаю их. Гонец поклонился и удалился прочь. - Клянусь, они затевают какую-то пакость, - буркнул Двалин. - Я думаю, Дейн уже близко, и они забеспокоились, - пожал плечами Торин. Балин покачал седой головой: - Хорошо, если так. - Если нет, то они уйдут ни с чем. Разговаривать с ними я не намерен, - Торин остановился около Кристэль: - Как твоя рука? – негромко спросил он. - Лучше. А твоя? Торин усмехнулся: - Заживает. Идемте завтракать. Они явятся не раньше полудня. - Что за грохот был сегодня под утро? – поинтересовался Фили. - Ты тоже слышал? – встрепенулся его брат. - Такое трудно не услышать, - проворчал Глоин. - Ничего особенного, - пожал плечами Торин. – Мне не спалось. Чтобы не маяться от бессонницы в одиночестве, испортил отдых Смаугу. Решили поработать в кузнице. Печь не выдержала. Рухнула. - Что-о-о? – гномы с изумлением воззрились на предводителя. – Как это рухнула? - Обыкновенно. Треснули стены и обвалились. - Что же вы там такое делали? – озадаченно спросил Хьюрир. - Изучали воздействие драконьего огня на предметы, несущие в себе магию. Гномы только проворчали, что так от Эребора камня на камне не останется. Кристэль, понявшая, о чем речь, вскинула удивленные глаза на Торина. Тот еле приметно улыбнулся, кивнул, подмигнул девушке и, как ни в чем ни бывало, завернул в золотистую лепешку ломоть мяса. После завтрака Кристэль опять вышла на площадку. Там уже ждали посланцы Роака. Девушка щедро угостила воронов, и некоторое время беседовала с птицами. Лицо эльфийки было задумчивым и, пожалуй, даже печальным. Затем Кристэль усмехнулась, погладила птиц по крыльям, отдала им по золотой монетке, и вороны, довольные приемом и наградой, полетели к себе. Эльфийка поспешила в Эребор. Король ждал ее у себя, собираясь на встречу с посланниками людей. - Какие новости? - Не радостные, Торин, - честно ответила Кристэль. – Дейн довольно близко, но пройдет около двух дней, прежде чем он придет. И мне не нравится идея проливать кровь из-за золота. Нужно попробовать все уладить миром. - Они сами этого не хотят, Кристэль. - Мы должны попытаться. Торин, ты знаешь, как вы все дороги мне. Но ради золота я не обнажу клинок. И не буду проливать кровь людей или эльфов. - Вот как? Это называется дезертирство, - усмехнулся Король-Под-Горой. - Это называется здравомыслие, Торин. Некромант только этого и ждет. Разве ты не видишь, какую сеть он раскинул? - Ты считаешь меня глупцом? – гном надел поверх кольчуги плащ, отороченный черным мехом, неторопливо застегнул пояс, обернулся к девушке: - Посмотрим, что скажут люди. А там будем действовать по обстоятельствам. - Там будут и эльфы. Возможно, Леголас или сам Трандуил. Вороны сказали, что у шатров предводителей была суета. - Значит, они не хотят выполнять мои требования. Кристэль, я дал им шанс провести переговоры мирно. Они его упустили. - Торин, если начнется битва, отец выйдет. Ведь под угрозой окажутся сокровища. Представляешь, что тогда будет? В ярости он перестанет соображать, что делает. Мне страшно, Торин. Очень страшно. Король гномов подошел к эльфийке и обнял ее за талию: - Не бойся. Ты же храбрая девушка. Мы постараемся разрешить все проблемы. Обещаю тебе. - Вороны говорят, что видели орков и варгов, собирающихся в отряды, - Кристэль склонила голову и уткнулась в плечо Торина. – Битва межу гномами, эльфами и людьми им только на руку. - Даже так? Это в самом деле скверные новости. Некоторое время они молчали, затем гном вздохнул: - Ладно. Как я уже говорил, будем решать проблемы по мере их поступления. Кристэль посмотрела на него: - У тебя была нелегкая ночь, Торин. Ты выглядишь измученным. Тебе нужно отдохнуть. - Ну, ночами меня некому охранять, - улыбнулся гном. – А, как выяснилось, неприятности и опасности подкарауливают в любое время суток. В глазах Торина горел яркий огонек, и эльфийка смущенно опустила глаза. - Возможно, ты права, и мы накануне большой битвы, - негромко, каким-то особенным голосом проговорил гном и коснулся волос девушки. Кристэль чуть приметно вздрогнула. – А мне есть, что сказать тебе. Я хочу, чтобы ты пришла сегодня ко мне. Вечером, после ужина. Щеки девушки залила краска, она метнула быстрый, тревожный взгляд на Торина. Гном глядел на нее серьезно, лишь в уголках его губ пряталась улыбка. - Это не… - начала было она, но он перебил ее: - Я прошу, а не требую. Я не вправе принуждать тебя. Выбор за тобой. Хочешь - приходи. Если нет, - он помолчал, на мгновение сжал губы, - тогда и говорить не о чем. Почти полдень. Идем. - Дай мне Оркрист, Торин, - попросила девушка. - Зачем? - Затем, что если там будет Трандуил… У меня руки чешутся сделать какую-нибудь безобидную гадость. - Ну, у тебя и выражения! - хмыкнул Торин. Но меч отдал. Торин в сопровождении племянников, Балина и Двалина поднялся на стену. Все прочие стояли под ее прикрытием. На этот раз не утерпели даже дочери Хьюрира и Ируфь. Посланцы Озерного города и лесного королевства сложили оружие в самом начале узкой тропы и подошли к воротам. То, что впереди шли Бард и Трандуил, не явилось сюрпризом только для Торина и Кристэль. Среди пришедших были и Леголас с Тауриэль. Кили едва не ахнул, увидев эльфийку, но сдержался. Тауриэль, в свою очередь, окинула быстрым внимательным взглядом стену, ненадолго задержала взгляд на юноше и опустила голову. Ей явно не нравилась сложившаяся ситуация. Предводителей сопровождали несколько эльфов и людей в низко опущенных капюшонах и еще некто, закутанный в плащ, и тоже опустивший капюшон на лицо. Торин нахмурился. Либо этот некто прятался от слишком холодного ветра, либо хотел быть неузнанным. Под плащом незнакомца явно скрывался какой-то предмет. - Приветствую тебя, Торин Дубощит, - заговорил Бард. – Ты не передумал? - Мои решения не меняются от того, что солнце несколько раз обошло землю, - отозвался Торин, опираясь на секиру. – Как я вижу, мои требования не выполнены. Более того, у Трандуила хватило наглости явиться сюда лично. Король эльфов шагнул было вперед, но его удержал Бард. - Не годится так вести разговор. - А если не годится, то значит, ты собираешься извиниться за своего первого посланника, Бард Лучник? – резко спросил Торин. - С какой стати мне извиняться? – удивился Бард. – Он передал тебе наши условия. Гномы переглянулись и обменялись кривыми усмешками. - Каков отправитель, таков и посыльный, - громко сказал Двалин. Теперь уже потемнело лицо Барда, и Трандуилу пришлось удерживать лучника. - Торин, у нас нет ни времени, ни желания выслушивать твои оскорбления, - заговорил король эльфов. – У меня есть кое-что, что ты забыл, когда сбежал вместе со своими гномами. Оркрист. И я готов обсудить условия возвращения меча тебе. Если, конечно, он тебе нужен. Если нет, я оставлю его себе. Лицо Леголаса потемнело, он переглянулся с Тауриэль и что-то негромко сказал отцу, но Трандуил только сверкнул глазами и ничего не ответил. - Поступок, отлично характеризующий тебя, Трандуил. Сначала ты отобрал у меня то, что принадлежало мне, а теперь явился, словно хозяин, и предлагаешь мне выкупить у тебя мою же вещь? - не обращая внимания на возмущенный ропот среди эльфов и людей, насмешливо ответил Торин. Леголас за спиной отца резко вскинул руку, и эльфы замолчали. Лицо сына Трандуила было бледным. - Впрочем, нам нечего обсуждать. Мой меч у меня. - Этого не может быть, - Трандуил вынул из-под плаща ножны с клинком. - Не понимаю, о чем ты, - усмехнулся гном и позвал: - Кристэль! Услышав это имя, Тауриэль встрепенулась, а Трандуил стал похож на грозовую тучу. Девушка легко поднялась на стену и поклонилась Торину: - Вот твой меч, Государь, - и протянула оружие Королю-Под-Горой. Гном неторопливо вынул клинок из ножен, оглядел его и снова вложил в ножны. Выражение лица Трандуила не поддавалось описанию. Было ясно одно: будь у Трандуила в руках лук, он воспользовался бы им без промедления. - Интересно, что же ты собрался предложить мне под видом моего клинка? – полюбопытствовал Торин. - Я отвечу тебе, Государь, если позволишь, - раздался голос эльфийки. Гном кивнул. – Там обломок, заклиненный стальными полосами. Гномы засмеялись. Краска бросилась в лицо Трандуилу: - Если бы я не знал, что тебя околдовали… - Меня? – изумилась Кристэль. – Вы так легко верите в любую чушь? Кто-то жестоко разыграл вас. Смех стал громче. Трандуил побледнел: - Будь ты проклята, двуличная дрянь! Ты все время насмехалась надо мной! Мало того, что ты предала меня… - Если ты еще раз посмеешь оскорбить Кристэль, пеняй на себя! - гневно перебил его Торин. - Ваш упрек не по адресу, Ваше Величество, - спокойно ответила Кристэль. – Я несколько раз говорила вам, что не люблю вас и не буду вашей женой. Вы же заперли меня во дворце силой. Я сбежала, оставив вам письмо, но вы опять ничего не захотели понять, а теперь оскорбляете меня, хотя я несколько раз уберегла вас от некрасивых поступков. Ваше Величество, очень надеюсь, что хотя бы теперь мои слова дойдут до вас. На Трандуила было страшно смотреть. Бард озадаченно хмыкнул. Тауриэль вновь опустила голову. Леголас тяжело вздохнул, но промолчал. Тот, что был закутан в плащ, что-то негромко сказал королю эльфов. Трандуил сжал руку в кулак, но отступил немного назад. Торин осторожно сдвинул Кристэль себе за спину: - Полагаю, этот вопрос решен окончательно. Что касается всего прочего, то с тобой, Бард, и уж тем более с Трандуилом, я не буду разговаривать. - В Озерном городе, когда ты сам бедствовал, ты велел передать для беженцев из деревни мешочек серебра. Неужели то богатство, что ты получил, так изменило тебя? – спросил Бард. – Или ты, эльфийка, сделала это сама, без его ведома? Так неужели и ты сейчас разделяешь мнение Торина и одобряешь его действия? Король-Под-Горой удивленно посмотрел на девушку. Кристэль встала рядом с ним, глянула вопросительно. Торин кивнул и эльфийка заговорила: - Все, что я делала, я делала от имени Короля-Под-Горой. Ты говоришь, Торин изменился, едва получил такое богатство? А я скажу, что вы все тоже изменились, Бард. Но потому, что не получили его. И тоже ведете себя не самым разумным образом. Торин прав в том, что помощи не просят с оружием в руках. Когда просят, не хамят, не выдвигают условий и не говорят свысока. - О чем ты? – лучник, казалось, был сбит с толку. - Я о посланце, что был направлен вами в первый же день переговоров. Клянусь, даже я отказалась бы вести разговоры после того, что он наговорил. Пусть он придет сюда и при всех слово в слово повторит свою речь. Эльфы и люди зашептались. Бард нахмурился и послал гонца в лагерь. - Ты говоришь о соседских отношениях, но тогда зачем тебе помощь эльфийского войска? Торин сказал, что готов разговаривать, но без тех, кто предал его род. Ты сам перечеркнул эту возможность. - Эльфы пришли нам на помощь, как когда-то Дейлу. И мы не прогоним их! - А еще гномов называют твердолобыми! – не сдержалась Ируфь. - Я так понимаю, за тебя говорят женщины, Торин Дубощит? – не сдержался Трандуил. Лицо гнома потемнело: - Бард задал вопросы Кристэль. Она ответила на них. Что до Ируфь, то любой из обитателей Эребора вправе высказать свое мнение. Некоторое время спустя вернулся гонец. Судя по его растерянному виду, найти посланника он не смог. - Почему-то я не удивлен, - усмехнулся Балин, вставая рядом с Торином. - Что ж, тогда, если позволит мой Король, я повторю слова вашего посланника. - Говори. После того, как Балин замолчал, повисла тишина, взорвавшаяся недоуменными голосами людей и эльфов. Даже Трандуил выглядел растерянным. - Мне сложно предположить, что такой почтенный гном будет врать, - заговорил Бард, и голос его был мрачен, - но клянусь, это не совсем те слова… Совсем не так было велено передать наше предупреждение. - Наш разговор окончен, Бард – холодно проговорил Торин. - Не думаю. Хоть гонец и наплел невесть что, похоже, это была воля Богов. Потому что у нас есть то, что стоит именно столько… - У вас нет ничего, что вы могли бы мне предложить, - Торин повернулся, чтобы уйти. - А что ты скажешь об Аркенстоне? При этих словах Торин побледнел и обернулся. Гномы недоуменно переглянулись. Кристэль с тревогой и удивлением смотрела то на Торина, то вниз. Некто, завернутый в плащ, достал шкатулку и открыл ее. По людям, эльфам и гномам прокатился восхищенный вздох, затем наступила мертвая тишина. Молчание прервал Торин, и голос его был глухим от гнева: - Этот камень – святыня нашего рода! Почему я должен выкупать то, что принадлежит мне? Ты научился этому у Трандуила, Бард? Не зря говорят, что птицы подбираются в стаю по оперению! - в голосе гнома отчетливо прозвучало презрение. - Ворам не задают таких вопросов, но я хочу знать: как к вам попал этот камень? - Мы не воры, Торин. Мы готовы отдать тебе камень в обмен на то, что причитается нам. Кристэль схватилась за голову: - Вы не воры! Вы безмозглые идиоты! - прошептала она с отчаянием. - Откуда у вас этот камень?! – гневно крикнул Торин. - Это я им его отдал, Торин! Я хотел, чтобы все закончилось миром! – выпалил Бильбо. Кристэль уставилась на хоббита так, словно у нее на глазах хоббит превратился в Саурона. На лицах гномов проступила растерянность. Было видно, что они судорожно пытаются осмыслить то, что сейчас услышали. - Что ты сказал? – как-то особенно тихо и даже ласково спросил Торин. - Я отдал им камень с условием обмена. Людям надо помочь, Торин, понима… - Ах ты, крысиное отродье! – зарычал Торин, бросаясь к хоббиту. – Я верил тебе едва ли не больше, чем всем прочим, и именно ты предал меня! Паршивый взломщик! Бесчестный ворюга! – в могучих руках Торина Бильбо мотался, как тростинка на ураганном ветру. – Будь ты проклят вместе с Гэндальфом, который подсунул тебя нам! – гном подхватил хоббита и, наверное, швырнул бы его вниз со стены, если бы не подскочили Глоин и Двалин, вцепившиеся в Торина мертвой хваткой, и Неразлучники, схватившие хоббита. Ируфь и дочери Хьюрира взвизгнули от страха. Проклятья и крики прорезал голос Кристэль: - Государь! Торин! Умоляю тебя, не делай этого! Пощади его хотя бы ради того, что он не раз спасал жизнь тебе, отряду и мне! Прошу тебя! Не сразу, но Торин поставил хоббита на стену. Вид у обоих был потрепанный. - Благодари небо за своих заступников, - гном с презрением оттолкнул хоббита. – Хотел бы я видеть сейчас Гэндальфа… - Это пожалуйста, - отозвался некто, сбрасывая плащ. – Тебе не по душе поступок Бильбо, Торин, но это еще не повод калечить или убивать хоббита. Сперва выслушай его! - Вот мне наука – впредь не связываться ни с магами, ни с их дружками! – прорычал Торин и обернулся к Бильбо. - Что ты скажешь в свое оправдание, жалкая тварь? - Вот оно, значит, как? – вздохнул Бильбо. – Это, видимо, вместо спасибо за все, что я до этого сделал. - Вместо спасибо я оставил тебе жизнь! – рявкнул гном. – Как ты смел утаить от меня Аркенстон и отдать его моим врагам? - Они не враги. И потом, по договору мне принадлежит одна четырнадцатая часть добычи. Я выбрал свою долю еще до того, как ты сказал, что его трогать нельзя. Да и при всей красоте он стоит дешевле того, что причитается мне. Словом, я распорядился своей долей, и покончим с этим. - Отлично! Убирайся прочь и не смей мне больше попадаться на глаза, Бильбо Бэггинс! – затем Торин обернулся к ждущим внизу: - Предатель рассчитал правильно. Я не могу не выкупить этот камень. За него я отдам долю изменника, включив в нее сокровища Дейла. Делите, как хотите! В придачу забирайте и вашего недомерка, если хотите, чтобы он остался жив! Торин глянул на поникшего Бильбо и буркнул: - Теперь я понял, о каком ударе в спину говорила леди Галадриэль. Убирайся к своим настоящим друзьям. Золото отдадим, как только управимся. - Торин, ты не очень-то разумно ведешь себя для Короля-Под-Горой, - подал голос маг. - Уж кто бы говорил, - пробормотала Кристэль. Торин промолчал, наблюдая, как Бильбо спускается вниз по веревке. - Впрочем, все еще переменится, - добавил Гэндальф. - Возможно, - недобро ответил гном. – Все бы переменилось раньше, если бы я знал, что за змею ты нам подсунул! - Бильбо искренне хотел помочь. А вот знаешь ли ты, кто стоит рядом с тобой? Торин резко вскинул голову и шагнул вперед, закрывая собой Кристэль: - Прекрасно знаю, маг! Но не рассчитывай, что я выдам ее! Более того, я убью любого, кто посмеет сделать это! Вы получили своего предателя и шпиона в целости и сохранности. А теперь убирайтесь прочь, пока у меня еще хватает терпения не применить оружие! - Камень пока будет у нас. Отдадим в обмен на выкуп, - Бард закрыл шкатулку. - Счастливо! – крикнул Бильбо. – Может, мы еще встретимся, как друзья! Никто не ответил, только Двалин с презрением сплюнул себе под ноги. - Если ты еще раз попадешься мне на глаза, то либо останешься калекой, либо я убью тебя! – рыкнул Торин. - Даем время до завтрашнего утра, - словно ничего не слыша, проговорил Бард. – К полудню мы придем за деньгами. Если все будет без обмана, то уйдем и мы, и эльфы. В конце концов, Дейл, да и Эребор были разрушены из-за этого золота! Кристэль обернулась. Глаза ее сверкнули: - Нет, Бард Лучник! Не богатства Эребора виноваты в том, что случилось, а тупость и жадность людей, среди которых был и твой предок, и некоторые из эльфов! Если бы они, снедаемые алчностью, не разорили бы логово Смауга, он никогда не прилетел бы к Дейлу! - Что за ерунду ты говоришь? – возмутился Бард. - Те, кто сделали это, унесли из логова дракона священные амулеты! Радужные шары в драгоценных оправах! И я более чем уверена, что они хранятся у потомков тех ублюдков, потому что исследовала пепелище Дейла вдоль и поперек, но не нашла их! Бард открыл было рот, но почему-то не произнес ни слова. Лицо его вдруг стало озадаченным. - Откуда тебе знать о том? – гневно спросил Трандуил. – Кто дал тебе право обвинять… - Смауг жил тогда в Северных Горах, и правители близлежащего города запрещали трогать его. Я была в том городе и много чего слышала. Равно как была и в горах, где когда-то жил дракон. При этих словах шевельнулся один из сопровождавших короля эльфов. Гэндальф же нахмурился, но промолчал. - В любом случае, Смауг уже мертв, - наконец, подал голос Бард. – Я убил его и освободил ваши сокровища… - Это мы уже слышали, - презрительно бросил Торин. – Больше нам не о чем говорить! – он взял Кристэль за руку, мягко сжал ее. Повинуясь этому безмолвному приказу, эльфийка замолчала и шагнула назад. - Ты надеешься на приход Дейна, - вдруг сказал Бард. – Но на твоем месте я бы не радовался. Его появление может иметь для тебя совсем не те последствия, на которые ты надеешься. Смотри, как бы все не завершилось печально, Торин Дубощит. И не только для тебя. Гном не ответил. По знаку Короля все, кроме дозорных, вернулись в Эребор. Только Кили обернулся, впрочем, без всякой надежды. Просто чтобы еще раз увидеть золотисто-рыжие волосы Тауриэль, сияющие на солнце. Но вместо этого он встретился с ее взглядом. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, а затем каждый последовал своей дорогой. - Вот так вот, заступница-миротворец, - Торин посмотрел на расстроенную Кристэль. - Сдается мне, ты попала в цель, девочка, - подал голос Балин. – Наверняка амулет хранится у Барда. Больно странное у него стало лицо. И на явное оскорбление он не ответил. Кристэль задумчиво кивнула. - Что теперь, Торин? – гномы столпились вокруг Короля. Настроение у всех было мрачное. - Теперь я пойду поговорю с Роаком, - прищурился Торин. Кристэль посмотрела на него: - Можно я с тобой? - Нет. Лучше зайди к отцу и постарайся успокоить его. - Хорошо, - Кристэль вздохнула, бросила взгляд на Торина, и пошла вниз. Гномы разошлись по своим делам. Про Бильбо старались не говорить и не думать. Новости Смаугу категорически не понравились. - Я ведь предупреждал вас, - он покачал головой. – Если бы они знали, что я жив, то никто не сунулся бы к горе. - Отец, ты же понимаешь, что в этом случае не будет отстроен Дейл. И о покое мы все навсегда забудем. - То-то сейчас у нас покоя хоть отбавляй, - хмыкнул Смауг. – А по поводу твоего приятеля я сразу сказал, что он – вороватый. Хотя я понимаю, что он хотел, как лучше. Откуда ему было знать, что нам с Торином станет легче после прошедшей ночи? - Кольцо? - Да. Хочу сказать, что я искренне восхищен. У Торина железный характер. Кольцо не так долго пробыло у него, но на нем было мощное проклятье. Он сумел переступить через него. Но выздоровление не наступит мгновенно, девочка. Если наступит вообще. - Я не покину вас. Ни тебя, ни его. Только ты не встревай, прошу тебя. Надеюсь, у них хватит ума не лезть в гору. - И я надеюсь. Но золото они не получат, Кристэль. Я не смогу этого допустить. - Но Аркенстон… Дракон только вздохнул. - Знаешь, у меня такое ощущение, что этот старый пройдоха опять что-то мутит. Давно меня подмывает сожрать его вместе со шляпой и посохом. - И заработать несварение, - буркнула Кристэль. – Ты думаешь, он нарочно одобрил действия Бильбо? - Разумеется. Маг понимал, что хоббит поступает глупо и что Бард ведет себя не лучше. Думаю, ему зачем-то нужно удержать войско здесь, в долине. Уж не связано ли это с тем, что сообщили тебе сегодня вороны? Кристэль нахмурилась: - У меня предчувствие большой беды, отец. - Где Торин? - Пошел говорить с воронами. - Попроси его потом спуститься ко мне. - Хорошо. На площадке Торина уже не было, и Кристэль пошла искать его по дворцу. Ни в тронном, ни в пиршественном залах она его не нашла. Не было его и с прочими гномами, решившими продолжить восстановительные работы во дворце, и девушка направилась к покоям Короля-Под-Горой. Из-за неплотно прикрытой двери до девушки долетели голоса Торина и Балина. Кристэль решила зайти попозже, но то, что она услышала, буквально пригвоздило ее к полу. - …быть с ней? - Балин, уговаривать меня бессмысленно. Мы уже обсуждали это у Беорна. - Я помню. И помню, что ты говорил тогда. Значит, Владычица Галадриэль… - Хватит, Балин. Не нужно больше возвращаться к этому вопросу. - Ты решил окончательно, Торин? – спросил старый гном. - Да. Я сопротивлялся своему чувству, как мог. С Ривенделла я только и делал, что пытался выкинуть ее из головы, не думать о ней. Поверь, я перепробовал все, что только можно, чтобы вырвать ее из своего сердца. И не смог. Я и сам не понял, когда страсть переросла в любовь. Первой можно противостоять. Второй – нет. Поэтому… мне не нужна другая. Кристэль почувствовала, что леденеет. Внутри нее еще теплилась робкая надежда, но слова Балина задули этот огонек: - Что ж, значит, так тому и быть. Тогда не мучай Кристэль понапрасну. Она славная девушка и… Дальше Кристэль слушать не стала. Медленно, словно во сне, она отошла от дверей. Значит, все, что было между ними, на самом деле являлось всего лишь попыткой Торина забыть Галадриэль?! Это осознание пронзило девушку, словно острие меча, взорвалось внутри болью, такой нестерпимой, что мир на мгновение перестал существовать, а потом медленно собрался, словно из осколков. Кристэль бросилась к себе. На этот раз она закрыла все двери, заперла их на ключ и упала на кровать. Воздух с трудом проникал в легкие и с хрипом выходил наружу, горло сводило судорогой. Прошло немало времени, прежде чем из глаз девушки наконец-то хлынули слезы. А потом на смену слезам и отчаянию пришла ярость, пеленой затянувшая сознание. И он еще упрекал Бильбо в непорядочности и предательстве?! Да тому, как он поступил с ней, вообще нет приличного названия! Разумеется, Торин не говорил ей не то что о любви, даже о простой симпатии, и ничего не обещал ей. И если бы не Балин, она и не узнала бы об эльфийской владычице! Доверчивая, влюбленная идиотка! Вообразила себе невесть что из-за его внимания и поцелуев. Как удобно избавляться от сердечной тоски по прекрасной и недоступной госпоже Лориэна! Ведь рядом есть верная Кристэль! Ручная Кристэль, готовая прибежать по первому зову… Ну, погоди же! Завтра ноги моей тут не будет. Я пойду на что угодно, соблазню Барда, переверну все Средиземье, но найду уцелевшие амулеты, и мы с отцом покинем эту гору! Навсегда! Девушка встала, стерла остатки слез и решительно направилась в купальню. - Смауг, Кристэль не у тебя? – Торин заглянул в сокровищницу. Дракон удивленно посмотрел на гнома: - Вообще-то я уже довольно давно попросил ее передать, чтобы ты зашел ко мне. - Она ничего мне не передавала, - нахмурился Торин. – Правда, я был занят некоторое время. Но я не видел ее и за обедом. - Странно, - Смауг прошелся по сокровищнице. – В любом случае, она не покидала Эребор. Мало ли какие у нее дела появились. А мне необходимо поговорить с тобой. - О предательстве Бильбо? - И об этом тоже. Кстати, как там твоя рука? Левая. Торин покосился на дракона и молча снял повязку. Смауг хмыкнул, глядя на затянувшуюся рану: - Я так и думал. Ох, Кристэль, Кристэль… - Ты о чем? - Говоришь, не мог понять, как она ухитрилась порезаться? Я отвечу тебе. Она сделала это нарочно. - Зачем? – удивился Торин. - Затем, чтобы смешать свою кровь с твоей. - Зачем? – ошалело повторил Торин, глядя на дракона. Тот хмыкнул: - Наша кровь имеет ряд удивительных свойств. В частности, благодаря ей, раны заживают достаточно быстро. Ну и еще… Бессмертия тебе это не даст. А вот жизнь продлит весьма существенно, Торин Дубощит. С чем тебя и поздравляю… Не думал я, что все до такой степени серьезно. Кстати, не удивлюсь, если и вино она тебе налила особое. Чтобы уж наверняка… - Кристэль, - с непередаваемым выражением лица вздохнул Король-Под-Горой. – И ведь даже слова мне не сказала. Почему, Смауг? - Я говорил тебе. Кровь тауравани. - Да-а, характер у нее, - Торин вытер лоб, и неожиданно усмехнулся: - Она в самом деле сокровище. Удивительная девушка. - Моя дочь, - с гордостью ответил дракон. – Но удержать и приручить ее непросто. - Я это понял, - хмыкнул себе в бороду Торин. - В данном вопросе я тебе не советчик. Одно скажу: обидишь девочку – голову откушу. - Не успеешь. Она сделает это раньше, - пошутил Торин. – Ладно, давай обсудим нашу основную проблему: Аркенстон, осаждающих, а заодно орков, которых видели вороны... Они говорили долго. Снаружи уже стемнело, когда Торин еще раз поднялся на площадку, выслушал воронов и вернулся очень задумчивый. Он позвал к себе гномов и некоторое время они совещались о чем-то. Тем временем Ируфь и дочери Хьюрира накрыли столы к ужину и переоделись: как-то незаметно с подачи Кристэль это стало традицией – выходить к ужину нарядными. Ардис позвала ужинать и Смауга. Дракон подумал и принял приглашение. Наконец, все расселись за столами – все, кроме Кристэль. - Куда она пропала? – нахмурился Торин. – Ардис, позови ее. Гномка кивнула, встала из-за стола, да так и села назад. В зале воцарилось молчание. Кристэль на несколько мгновений задержалась на пороге, оглядывая друзей. Все взгляды были прикованы к ней, и в них девушка читала искреннее восхищение. Что ж, ее усилия увенчались успехом. Красный шелк платья струился, мягко обрисовывая фигуру эльфийки, расшитый серебром пояс подчеркивал талию. Сквозь тончайшее серебристо-красное кружево рукавов и верхней части платья соблазнительно прорисовывались контуры рук и груди. Амулет Торина был спрятан под кружево, но мерцание кристалла сквозь полупрозрачную ткань притягивало взгляд сильнее, чем если бы украшение было снаружи. Волосы девушки были аккуратно уложены и перехвачены изящной диадемой, только от висков спускались на грудь две перевитые тонкими серебряными нитями пряди. Запястье левой руки украшал широкий серебряный браслет с красными же камнями. Из-под длинного платья виднелись носки красных туфелек, расшитых серебром. Глаза Кристэль блестели, на губах играла странная полуулыбка. Она увидела, как широко раскрылись глаза Торина, увидела вспыхнувший в них огонь и опустила ресницы, чтобы скрыть ставший тяжелым взгляд. Лаурэгил, улыбаясь, поднялся навстречу дочери: - Если бы ты знала, как я рад видеть тебя такой! Ты прекрасна! Под одобрительные выкрики гномов, эльф подошел к ней. Кристэль оперлась на сильную руку отца, подошла с ним к столу, но когда Лаурэгил хотел пройти с ней туда, где сидели они с Торином, девушка остановилась: - Я хочу сесть здесь, отец. Если братья не против. Фили и Кили с сияющими глазами подскочили, освободили место на скамье, и Кристель села между братьями. Улучив момент, эльфийка подмигнула Ардис, сидевшей рядом с Фили. - Ты обворожительна, Кристэль, - негромко проговорил Торин. – Я рад, что ты выполнила мою просьбу. Но почему моя телохранительница не заняла место рядом со мной? – он чуть приметно улыбнулся. - Потому, что сейчас я не на службе, Государь. И сижу там, где мне хочется, - улыбнулась Кристэль. Глаза Лаурэгила стали внимательными. Торин кивнул: - Тогда я не возражаю. - Эх, все же платья идут женщине куда больше, чем штаны и доспехи! – высказался Двалин. - Совершенно верно! – подхватил Балин. - Предлагаю выпить за наших прекрасных спутниц! – предложил Бофур, обнимая улыбающуюся Мирис. - За тех, которые сейчас с нами, - подхватил Фили, бросив быстрый взгляд на Ардис. - И за тех, которые ждут нас дома, - закончил Глоин. Деревянные кружки глухо стукнули, вино плеснуло через края. - Надеюсь, Кристэль, мы гораздо чаще будем видеть тебя в платье, чем в доспехе. - Может быть. А может, и нет, - безмятежно ответила девушка, глядя в глаза Торина и неторопливо снимая губами с вилки кусочек мяса. Гном улыбнулся, не отрывая от нее взгляда, и отпил вина: - Ты это о чем? - О том, что я все взвесила и пришла к выводу, что едва ли буду все время сидеть в Горе. Думаю, вообще поменять место жительства, - все сидящие за столом переглянулись. - Договор я так и не подписала, так что удерживающих причин нет, - голос девушки был сама невинность. - А твой отец? – удивленно спросил Кили. Торин перестал улыбаться и посмотрел на девушку с недоумением. Лаурэгил бросил быстрый взгляд на дочь, на Торина, опять на дочь. Дракон прекрасно понял, что что-то случилось, но не мог понять, что именно. - Нет, отца я не брошу. Но не успели все вздохнуть с облегчением, как девушка закончила: - Мы уйдем вместе. - Куда?! - Кристэль, что ты несешь?! Что случилось? – разом загомонили друзья. А Лаурэгил осторожно поинтересовался: - И каким образом? Дочь, ты знаешь, что я не могу покинуть гору. - Сможешь, - отозвалась Кристэль, неторопливо заворачивая в лепешку ломтик мяса. – Я уверена, что у Барда сохранился амулет. - И ты полагаешь, он отдаст его тебе просто так? – прищурился Торин. - А почему нет? Ну, не отдаст просто так – уговорю… как-нибудь. Есть много разных способов, - эльфийка усмехнулась и откусила кусок от свернутой в трубочку лепешки. Выражение глаз девушки было холодно-насмешливым. - Очень интересно, - глаза Торина потемнели. - Мало мне было Бильбо, так еще и ты собираешься предать меня? - Вам не стоит говорить о предательстве, Государь. Я с вами предельно откровенна… Торин помолчал, потом поднял на девушку спокойные глаза: - Поступай, как хочешь. Кристэль только широко улыбнулась. - Лаурэгил, насколько хорошо ты знаешь Средиземье? Эльф пожал плечами: - Неплохо. Смотря, что тебя интересует, Торин. - Это противостояние не будет вечным. Нам нужно перевезти сюда наш народ. Сам понимаешь, что вести их через Мглистые горы и через Лихолесье не очень-то разумно. Лаурэгил кивнул: - Да, это так. Что ж, вариантов не так уж и много, но они есть… За столом завязалось обсуждение. - Кристэль, - шепотом спросил Кили, - надеюсь, ты пошутила? Про свой уход? - Нет, - пожала плечами эльфийка. - Что случилось? – прямо спросил Фили. - Я поумнела, - отозвалась Кристэль. - Вы опять поссорились с Торином? - Он обидел тебя? - Нет. Он не обидел меня. Он поступил гораздо хуже. Но вам об этом знать не обязательно. Некоторое время братья и Ардис пытались уговорить девушку изменить решение, но Кристэль была непреклонна. - Я давно ищу эти амулеты. И один из них явно находится у этого лучника. Я должна вернуть его отцу. Все, друзья мои, разговор на этом закончен. За столом Кристэль засиживаться не стала. Поела, поблагодарила Мирис, Ардис и Ируфь, поцеловала отца в щеку, сдержано склонила голову перед Торином и ушла, спиной чувствуя тяжелый взгляд Короля-Под-Горой. У себя в покоях девушка неторопливо проверила тайник, в котором хранились кольчуга, Керилуг и пара длинных кинжалов, когда-то подаренных Леголасом. И почему она не влюбилась в Леголаса? Он отличный воин, высокий, красивый, в меру утонченный. Умный, что немаловажно. Так ведь нет! Угораздило же дуру... Кристэль проверила, в каком состоянии дорожный костюм, затем присела на край кровати, обдумывая, как построить разговор с Бардом и обезопасить себя от Трандуила. То, как Торин отреагировал на ее слова, только укрепило девушку в мысли, что, по сути, она ему безразлична. Хорошо хоть притворяться не стал. Эльфийка встала, вышла в гостиную, взяла сверток с сухариками и хлебом и спустилась в конюшню. Она каждый день находила минутку, чтобы навестить Линтэнила и пони. Иногда выводила их по очереди из стойл, прогуливала по большому пустому помещению. Но каждый раз лошадки радовались ей так, словно не видели несколько дней. Линтэнил не ревновал, относился к ним снисходительно, понимая, что с ним не сравнится никто. Вот и сейчас он терпеливо дождался, пока Кристэль угостит всех и подойдет к нему. - Ну что, дружище, скоро мы с тобой снова будем странствовать, - говорила эльфийка, оглаживая коня и скармливая ему сухарики. – Застоялся ты у меня здесь. Друг мой верный, Линтэнил… Конь боднул ее, фыркнул и тихо заржал. Кристэль вздохнула, похлопала его по лоснящейся шее и покинула конюшню.