01. Джин любит неуклюжего Джуна
— Ладно, Намджун, я понял. Тебе не обязательно это говорить. — Говорить что? Джин оглянулся через плечо, надеясь, что кинжалы, стреляющие из его глаз, достаточно сильны, чтобы действительно отпугнуть Намджуна от его неловкого поведения. — Ты же знаешь, что. — Заниматься любовью? Это даже не… что не так в этой фразе? — Мне не нравится. Это заставляет меня чувствовать себя странно. Намджун фыркнул в бутерброд. Они вдвоём прогуливались по единственной изолированной части кампуса в обеденное время. Сад прямо рядом с научным корпусом был переполнен деревьями, кустарниками и редкими цветочными клумбами. Джин подозревал, что если бы этот маленький импровизированный парк находился не так далеко от фуд-корта, то здесь проводило бы время больше студентов. Он живописный, и солнце (когда оно над головой) хорошо освещает его. А так уже наступила осень, и погода становилась прохладной. Немного пахло гнилыми листьями и грязью, но кому нужны были приятные запахи, когда у вас была эстетика. Намджун и Джин остались одни в своих куртках и с лёгким завтраком в руках. — Если я скажу, что хочу заняться любовью со своим мужем, то не думаю, что это прозвучит странно. По-моему, это очень мило. — Ты думаешь, что это звучит мило, потому что ты немного неловкий, — рассмеялся Джин. — Ты же учёный, Джун. Но не поэт. Поэтому я говорю тебе, как твой муж, который любит тебя до конца земли и обратно, это звучит не так хорошо, как ты думаешь. — Хорошо. Что ж. Но это не меняет того факта, что я хочу склонить тебя над своим столом и… заняться любовью с твоим сладким, восхитительным телом. — Остановись! — Джин фыркнул, хотя и улыбался. Он протянул руку и сунул бутерброд Намджуну в рот, чтобы тот не говорил, и когда Намджун оторвал от него уголок и принялся жевать, Джин спросил, — Хорошо? — М-м-м, — промычал Намджун, сглотнув, прежде чем сказать, — Не меняй тему. Ответь на вопрос. Когда мы вернёмся домой, сможем ли мы заняться любовью вместе? — Этот вопрос объективно ужасен. Я даже не собираюсь удостаивать его ответом. Намджун рассмеялся, одной рукой обхватив Джина за талию, чтобы притянуть его поближе. Джин высунул язык и, кокетливо и игриво изгибаясь, выскользнул. Намджун сунул бутерброд в рот и снова потянулся к Джину, на этот раз обхватив его сзади, радостно раскачивая из стороны в сторону. Джин страдал от Намджуна именно по этой причине: этот человек был на удивление неловким, но из-за этого почти опасно красивым. Если бы слова «заниматься любовью» слетели с чьих-то ещё уст, Джин тут же закончил бы весь разговор. Вместо этого всё, что он действительно хотел сделать, это сказать Намджуну, что любые слова, исходящие из его великолепных лепестковых губ, были приемлемы, потому что Джин любил его до смерти. Но ведь должны же быть какие-то границы. А для простого человека заниматься любовью было самой невинной фразой, которая когда-либо существовала. Ему нужно было, чтобы Намджун это знал. А потом никогда больше не использовал это. По крайней мере, не на людях. — Так в чём тогда разница? — пробормотал Намджун в бутерброд. Он всё ещё глупо ухмылялся, полностью осознавая, что в этот момент Джин просто пытается сохранить лицо. Здесь не было никакой реальной проблемы. Глупое подшучивание было секретом успешного брака, или, по крайней мере, так иногда казалось. Джин перекинул руку через плечо и вытащил бутерброд изо рта Джуна, чтобы тот мог нормально говорить. — Разница в чём? — Между видами секса. — Ну, есть анальный секс. Есть ещё оральный. Тебе нравится буккакэ? Это похоже на то, что тебе бы понравилось. Намджун закатил глаза и уткнулся носом в щеку Джина. Его очки немного съехали на переносицу, и Джин протянул руку через плечо, чтобы поправить их костяшками пальцев. Намджун выглядел в них таким красивым, что он не мог позволить им упасть. Кроме того, он не хотел платить за новые линзы, если эти оцарапаются о тротуар. — Но есть же разница, понимаешь? Например, когда мы занимаемся сексом в душе в четыре утра, то это должно быть быстро, чтобы дети не проснулись. Это не значит заниматься любовью. Это просто… ну, знаешь, секс. Но потом, когда Джексон будет нянчиться с детьми, и мы проведём ночь вместе, и ты будешь раздеваться для меня, умоляя о моей… моей вещи- — О боже мой! Намджун, заткнись. Просто закройся. -…и я посмотрю в твои глаза, и коснусь всего твоего тела, не торопясь с тобой, понимаешь- Джин поперхнулся, жалкий звук соскользнул с его губ, когда он попытался сдержать подступающий румянец. Нет, Намджун не говорил особо сексуально. На самом деле, Джин мог бы сказать как факт, что член любого другого человека в мире съёжился бы и отвалился от тела при этом жалком подобии разговора. Но в мире не было другого такого человека, как Намджун. Никто во всей Вселенной так не хвалил чувство юмора Джина так, как Намджун. Этот мужчина всегда совершенно не делал ничего даже отдаленно сексуального, но делал это так уверенно, что, как ни глупо, это срабатывало. — Ты учёный, и ты только что назвал член своей вещью. Боже, я думал, что заниматься любовью — это самое худшее, но твои сексуальные разговоры — это всё равно что ребёнок листает учебник анатомии и пытается читать его вслух, — рассмеялся Джин. Он остановился и повернулся в объятиях Намджуна, чтобы хоть на секунду встретить в его взгляд. — Это всё ещё выводит тебя, так что я не знаю, что сказать. — Меня выводишь ты. То, что исходит из твоего рта, — это пародия, и она не имеет к этому никакого отношения. — Ну ладно, Мистер День Святого Валентина- — Нет, перестань- — 2014, ты заставил меня трахнуть тебя- — Джун, мы в кампусе- — Во время чтения словаря на английском языке- — О Боже, пожалуйста, — И объясняя слова, которые ты не знал, на очень техническом корейском языке, потому что ты сказал, что то, как я говорил, заставляло твой член становиться влажным- — Пожалуйста, — прошипел Джин, на секунду заставив Намджуна замолчать. Он чувствовал, как покраснели его щеки. Может быть, они оба были немного неловкими. — Смотри. Я буду с тобой откровенен. Заниматься любовью — это твое дело, верно? Но разве мы не можем назвать это как-то иначе? — Как например? — Намджун рассмеялся. — У тебя же докторская степень по астрофизике. Это ты мне скажи. Намджун перевёл взгляд с глаз Джина на его губы, затем наклонился и поцеловал его. Просто быстрое, теплое прикосновение губ, прерванное мягким дуновением воздуха, когда Намджун начал хихикать, как ребёнок. Когда он вот так смеялся, сморщив нос, сжав губы и зажмурив глаза, Джин не мог не коснуться его снова. Он наклонился к нему за вторым, потом за третьим, потом за четвертым поцелуем. А потом Джин остановил их обоих, сунув бутерброд Намджуна обратно ему в рот. — Ну же, красавчик. Проводи меня до следующего класса. Намджун нашёл руку Джина, поймал её своей и сплёл их пальцы. Пока они шли, они доели бутерброды, закончив обед чем-то вроде заключения договора. Несомненно, Намджун будет продолжать использовать фразу «любовные ласки» неуместно. Но однажды Джин избавит его от этой привычки. Небольшая задача, которую он мог бы себе дать, чтобы сохранить свои отношения с Намджуном весёлыми. Такие маленькие моменты дня, как этот? Что ж, именно ради них Джин и жил.***
02. (До семьи) Джин мечтает об аисте
— Я хочу ребёнка. — Что? — Ребёнок, Намджун. Я хочу ребёнка. Намджун поднял голову с колен Джина и пристально посмотрел на него. Лицо мужчины представляло собой интересную комбинацию шока, беспокойства и удивления, и Джин был бы очарован им, если бы вся его душа не поднялась из тела в страхе перед тем, что он только что признал. Они лежали вместе на качелях у крыльца, окруженные книгами и бумагами, и казалось, что сейчас самое подходящее время поднять эту тему, но теперь, когда Намджун наблюдал за ним вот так, Джин подумал, что, возможно, ему следовало просто держать рот на замке. — Ты хочешь ребёнка? — тихо уточнил Намджун. Джин закрыл книгу и глубоко вздохнул. Наверное, ему следовало просто подождать, чтобы поговорить о детях. Маленьких детях. Серьезно, они с Намджуном только год назад поженились и были очень заняты тем, что работали в университете, чтобы купить свой новый дом. Но Джин хотел ребёнка. Он всегда хотел ребёнка, а теперь, казалось, у них было гораздо больше места, целый дом, который нужно было заполнить, и было так тихо, и Джин чувствовал себя таким… пустым. — Ты не думаешь, что мы готовы? Намджун облизнул губы и сел, стараясь при этом не задеть Джина. — Я думаю, ты всегда был готов, — признался Намджун, мягко улыбаясь. — Насчет себя я не уверен. — Ну, тогда это не принесёт нам никакой пользы, учитывая, что я не сделаю этого без тебя. Намджун отодвинул от себя книги и сложил их рядом с качелями на крыльце, чтобы удобно вытянуть ноги на сиденье рядом с собой. Он больше походил на студента колледжа, чем на профессора, в старом спортивном костюме и толстовке с логотипом школы на груди. Джин терпеливо ждал, пока он соберется с мыслями. — Тебе не обязательно быть готовым прямо сейчас, — заверил его Джин. — Но когда будешь, то я тоже. Намджун, казалось, был в противоречии. Его спина немного напряглась, рука нащупала руку Джина, чтобы он мог её держать. Брови были нахмурены, и он смотрел на лужайку перед домом, внезапно втянутый в внутренний монолог, за который Джин заплатил бы золотом, чтобы услышать. Наступила долгая, спокойная минута, когда никто из них не произнёс ни слова. Джин снова открыл книгу одной рукой и положил её себе на колени, переплетя пальцы другой руки с пальцами Намджуна. Он притворился, что читает, пока Намджун тщательно обдумывал его мысль. — Что мы будем делать с ребёнком? — рука Намджуна была теплой и немного потной, сгибаясь и сжимая руку Джина так, что это было почти слишком. — Мы бы позаботились о нём, — сказал Джин в ответ. — Кормили бы его. Научили читать. Ну, ты знаешь, такие вещи. Когда они снова посмотрели друг на друга, паника Намджуна была почти осязаема. Джин зашипел и оторвался от своих материалов, придвинувшись немного ближе и вздрогнув, когда его книга скатилась с подушек, громко ударившись о крыльцо. Всё это было так напряженно и пугающе, что на мгновение Джину показалось, что он ошибся. Но в ту секунду, когда он положил подбородок на плечо Намджуна и поцеловал его в челюсть, ужас отступил и уступил место уверенности, которую он редко когда видел в себе. Он снова подождал, пока Намджун заговорит. — Я пока не могу согласиться тобой, — признался Намджун. — Я слишком… слишком сосредоточен на себе для этого. Не мог бы ты подождать меня? Совсем чуть-чуть. Джин улыбнулся и потёрся носом о подбородок Намджуна. Его нос уткнулся в чувствительную кожу там, и он надеялся, что когда он заговорит, вибрация его ответа пройдет через кожу Намджуна прямо в его тело. — Конечно.***
03. Современная война с матерью-одиночкой
Намджун был довольно неконфликтым. Этот человек оказался в нескольких ситуациях, которые требовали чёткого, бесстрастного ответа, и у него не было сил, чтобы дать его. Хотя с проблемами, касающимися его детей, ему всегда удавалось поставить точку, с чем-то ещё он боролся, когда результат мог быть менее хорошим. Пример: парк. Теперь Джин знал, что многие одинокие матери и отцы появлялись в парке в любой день. Он знал это, потому что проводил неприличное количество времени со своими собственными детьми в парке. Было всего несколько дней, когда к нему никто не приставал. Видимо, он выглядел как одинокий отец, ищущий в лесу перепиха. Мать спрашивала его номер телефона, чтобы они могли встретиться, когда Намджуна там не будет. Что-то витало в воздухе, что-то притягивающее, и это был магнетизм любящего и заботливого отца. Джин навевал такой образ — он любил своих детей, а люди любили то, что он любил своих детей. С Намджуном всё было в два миллиона раз хуже. Если Джин не пойдёт с ним в парк, Намджун не вернётся еще несколько часов, боясь спорить с женщиной, которая попытается прижать свой номер телефона к его груди и попросить выпить позже на этой неделе. Только однажды, когда Намджун и Джин вместе отправились в парк, эта ситуация произошла прямо у него под носом. Юнги убежал с Чонгуком в сторону качелей, Хоби и Чимин играли в маленькой песочнице у горки, а Тэхён сидел на брезенте у ног Джина и работал над кубиком Рубика. Намджун пошёл неторопливо искать туалет, пообещав Джину, что вернётся через несколько минут. Но прошло двадцать минут, прежде чем Тэхён напомнил Джину, что его отца всё ещё нет, и что он, скорее всего, упал в какую-нибудь канаву, или сломал ручку двери туалета, или подавился арахисом. — С твоим отцом всё в порядке, Тэхён, — мягко сказал Джин. — Он уже большой мальчик. Тэхен оглянулся через плечо и вперил в Джина взгляд, который говорил о том, о чём они оба думали. Намджун был большим мальчиком с ещё бо́льшим мозгом, который каким-то образом всё ещё умудрялся попадать в ужасные ситуации через день. Если он и опаздывал, то, скорее всего, не потому, что делал это по доброй воле. С беспокойством, Джин потянулся к голове Тэхёна, чтобы погладить. Он наклонился, чтобы уткнуться носом в его щёку, когда простого прикосновения оказалось недостаточно. Тэхён оттолкнул его, улыбнувшись, чтобы показать, что на самом деле он не возражает. Потом Джин встал и сказал: — Я вернусь позже, хорошо? — Можно мне пойти с тобой? — Нет. Последи за своими братьями, — сказал Джин. — Если с твоим папой действительно что-то не так, тебе придется сказать им, куда я пошёл. Тэхён кивнул и вернулся к своему кубику Рубика. Джину не потребовалось много времени, чтобы найти Намджуна. Мужчина стоял в нескольких футах от туалета, проводя рукой по волосам и медленно кивая. Перед ним стояла невысокая женщина, которую Джин никогда раньше не видел, и она так оживленно болтала, что Джин невольно остановился, подняв брови и прислушиваясь. Это было просто любопытство. Были ли перспективы Намджуна такими же агрессивными или щедрыми, как у Джина? Неужели они так же отчаянны? Смущающи? Джин слышал негромкий разговор, происходивший между ними, хотя Намджун, казалось, интересовался им значительно меньше, чем она. Стараясь уловить, о чём они говорят, Джин прислушался. — Я думаю, это замечательно, что у тебя так много детей, понимаешь? Например, это моя мечта… иметь когда-нибудь детей. — Да, — сказал Намджун. Его голос звучал так легко. Он был глубоким и рокочущим. — Надеюсь, у тебя будут свои дети. — И, вау, ты посмотри на своё кольцо, — прошептала девушка, беря руку Намджуна и поднося её к глазам. Джин видел, как она закусила губу, глядя на пальцы Намджуна чуть дольше, чем это было необходимо. Джин не винил её за это. Пальцы у мужчины были до неприличия красивые. Намджун нервно рассмеялся и убрал руку, прижимая её к себе и потирая запястье: — Я знаю. Это хорошее обручальное кольцо. Ну, ты знаешь. Для женатого мужчины. — Ага, — проворковала девушка. Она перевела взгляд с руки Намджуна на его лицо. Намджун глубоко вздохнул и оглянулся через плечо. Джин удивился, что Намджун не узнал его. Вероятно, он был слишком напряжён, чтобы обращать пристальное внимание на окружение, которое не было непосредственным выходом. — Я имею в виду… Я не знаю, — продолжала девушка. — Я просто… Мне очень нравятся папы, которые заботятся о своих детях. Ты пришёл один? Это самоотверженно. — Я пришёл не один, — пояснил Намджун. — Ну, это нормально. Может быть, ты познакомишь меня со своими детьми- Ладно, этого было достаточно. Джин фыркнул и сунул руки в карманы. — КИМ НАМДЖУН, — громко сказал Джин, сокращая расстояние между ними с широкой улыбкой на лице. Бедняга Намджун уже давно вспотел, шея покраснела, а тело сгорбилось, и Джин не мог этого не заметить. Эта женщина была буквально стервятником, и Джин не собирался позволять ей ковыряться в костях своего мужа. Обхватив Намджуна за талию рукой в защищающем жесте, Джин улыбнулся незнакомке с чем-то вроде весёлого энтузиазма, а затем сказал: — У нас буквально цирк младенцев, бегающих по детской площадке. У моего мужа сейчас нет времени флиртовать с тобой. Женщина выглядела оскорблённой. Она побледнела до нездорового цвета, а затем прочистила горло. — Я просто- — Нет, всё в порядке, правда, — прервал её Джин, уже дёргая Намджуна и оттаскивая его прочь. У него не было на это времени. Не его вина, что она не может читать между строк, хотя Джин считал, что как только он вернется домой, ему придется потратить некоторое время на то, чтобы научить Намджуна как можно быстрее отпускать людей. Но Джин не был абсолютно бессердечным. Уходя, он оглянулся через плечо и крикнул: — Здесь каждый вторник у грузовика с мороженым сидит красивый мужчина. Его зовут Джексон Ван. У него есть дети, и он одинок, так что иди и приударь за ним. Рядом с ним фыркнул Намджун. Его рука обвилась вокруг плеч Джина, и он притянул мужчину ближе к себе, небрежно прижавшись губами к его виску. Мягкая благодарность за спасение. Джин решил, что подождёт, пока они вернутся на площадку, чтобы сказать Намджуну, что на самом деле его спас Тэхен. А сейчас Джин просто наклонился к нему и захихикал, как ребёнок, понимая, что женщина, скорее всего, смотрит на них сзади.