Back In the City, I'm Just Another Guy In a Sweater

Когда Намджун попросил Джина возобновить их клятвы, обстановка не была особенно романтичной. Джин стоял у кухонной раковины, наполняя стакан воды для Чонгука. Мальчик обеими руками обхватил ноги Джина и вдувал слюни в ткань его брюк. Другие дети тоже суетились вокруг, отвлекаясь от своих занятий. Тэхён шумно жевал апельсин, Хосок сидел за кухонным столом напротив Юнги и рассказывал ему анекдоты, пока старший брат читал книгу и мычал в подходящие промежутки времени. Чимин был единственным спокойным человеком, и то так было лишь потому, что он был наверху, дремлющий от головной боли, полученной от слишком большого количества сахарной ваты. Намджун прислонился к дверному косяку и наблюдал за происходящим, держа в руке кружку с кофе. В какой-то момент он сказал: — Я хочу, чтобы ты вышел за меня. Джин с любопытством посмотрел на него. Его замешательство было очевидным. — Я пропустил момент, и мы больше не женаты? Или… — Я имею в виду ещё раз. — Что, опять? — Ага, — засмеялся Намджун. — Давай снова поженимся. Я хочу возобновить наши клятвы. Свадьба Джина и Намджуна была какой угодно, только не традиционной. Они обменялись кольцами много лет назад, а затем отправились в суд, подписали несколько бумаг и уехали с теми же фамилиями, что и до свадьбы. Не было ни смокингов, ни тортов, ни друзей, ни напитков. Только они вдвоем проводили остаток вечера за ужином, просмотром фильмов и работой над своими диссертациями. В то время быть с Намджуном было достаточно. Театральность официальной свадьбы была не нужна. Ему нужны были только нежные поцелуи Намджуна в веки, хриплый смех мужчины у его шеи, когда они решили отложить школьную работу в сторону и заказать китайскую еду. Но теперь, когда они стали старше и мудрее, Джин уже ни раз задумывался о том, чтобы проделать всё это снова. Бросив быстрый взгляд на холодильник, Джин посмотрел на их селфи в потрепанной одежде, где они были намного моложе, но такими же беззаботными. Их руки были подняты, а обручальные кольца гордо блестели впереди. Они могли бы повесить там ещё одну фотографию. Ту, на которой сидели бы дети. — Ладно, — улыбнулся Джин. — У нас будет полноценная свадьба? — Ты хочешь полноценную свадьбу? С вечеринкой, гостями и всем прочим? — …ну да, немного, — ответил Тэхён, жуя апельсин. — Было бы неплохо устроить вечеринку, — предложил Юнги из-за стола. — С кексами. — Кексы и бенгальские огни, — пропел Хосок. — Подождите минутку, — рассмеялся Джин. — Почему вы все такие любопытные? Он никого из вас не спрашивает. — Вы хоть знаете, что такое клятвы? — спросил Намджун. — Вроде того, — ответил Тэхён, явно ничего не понимая. — Да, — чуть увереннее сказал Юнги. Хосок и Чонгук не ответили вообще, Чонгук был слишком занят, шумно глотая воду. Когда Джин улыбнулся ему сверху вниз, его внимание переключилось, и он вдохнул воду, закашлявшись, а затем снова вдохнув. Джин зашипел и схватил чашку, поставил её на стойку, а затем присел на корточки, чтобы шлёпнуть самого маленького по спине. — Ты совсем как твой отец. Не можете быть многозадачными, чтобы спасти свою жизнь. Руки вверх, — твердо сказал Джин. — Джуни, детка. Давай поговорим об этом позже. Мы сядем и набросаем идеи. — Давайте, — заключил Тэхён. — А пока мы ждём, папочка, мы можем поиграть в Animal Crossing. — Отличный план, — сказал Намджун с очевидной улыбкой на лице. Тэхён подошёл к нему и протянул руку. Когда Намджун в замешательстве посмотрел на него, Тэхён нетерпеливо сжал его пальцы и наклонил голову. — Так ты идешь? — Ты собираешься держать меня за руку. — Да. В прошлый раз, когда ты сказал, что будешь играть со мной, ты заблудился по дороге в игровую комнату, — напомнил ему Тэхён. — Так что я тебя провожу. Джин фыркнул и быстро спрятал лицо в рубашке Чонгука. Самый младший порывисто обнял Джина за шею и поцеловал в висок, потом высунул язык и обслюнявил его, все ещё кашляя как маленький дикарь. Он позволил Намджуну забыть, что он не раз отказывался от приглашений своих детей. Предоставил Чонгуку отвлекать Джина от смеха над этим. Намджун взял Тэхёна за руку. Они вместе выскользнули из кухни, и последнее, что услышал Джин, было тихое предупреждение Намджуна: хорошо, но сначала мы вымоем тебе руки. Если я найду еще один липкий контроллер, я его выкину.

***

Намджун поймал Джина холодным утром через неделю после этого предложения и задал ему ряд вопросов. К каким цветам был неравнодушен Джин в эти дни? Какие сладости он хотел бы съесть, если бы был тридцатилетней беременной женщиной? А как он отнесся к тому, что на вечеринке с более чем тридцатью участниками показывали парные танцы? Вопросы рисовали общую картину, но реальный план был неуловим. Намджун ушёл в тот день с блокнотом, полным записанных ответов, и в течение двух недель Джин не слышал от него ни единого звука. В то утро, когда это случилось, Джин проснулся от будильника, который он не ставил. Это было самое худшее чувство в мире, мгновенное замешательство, когда он задохнулся и испуганно выпрямился, шлепая вокруг в поисках ревущего шума на его прикроватной тумбочке. На какое-то ужасное мгновение ему показалось, что он опоздал на работу или пропустил какую-то встречу. Потом он вспомнил, что сегодня суббота и вообще никакого звонка быть не должно. Будильники Сокджина были по расписанию, и поэтому, если был новый и неожиданный, то это было сделано намеренно. Когда Сокджин схватил свой телефон, он заметил письмо, приклеенное к его обратной стороне. Он снял его и с любопытством развернул. Внутри лежал список инструкций, написанных знакомыми каракулями Намджуна.       хён       любовь моей жизни       Сокджини,       Мне жаль, что я просматривал твой телефон, чтобы установить будильник, без разрешения. Пожалуйста, прости меня.       Я оставил тебе наряд, билет на поезд, напечатанные адрес и способ добраться до меня и твоих маленьких монстров. Это всё       лежит в шкафу. Мы надеемся, что они имеют смысл, и ты не окажешься где-то в канаве.       У тебя есть около восьми часов. Я буду тебя ждать. (>-<)v       люблю,       твой малыш папа. О. Это была одна из тех вещей для альбома с вырезками. Джин улыбнулся и осторожно, очень осторожно сложил письмо. Потом он сунул его под лампу, стоявшую на столе. Все обещанные вещи были в шкафу. Там был и билет на четырехчасовой поезд из Сеула в Сокчхо, и распечатанная страница с координатами и инструкциями из google карт, приклеенная к нагрудному карману нового смокинга. Живот Джина затрепетал, когда он потянулся за костюмом, проводя кончиками пальцев по атласу. Это был не черно-белый смокинг, а вместо этого красочный, с барочным узором на куртке. Просто закрученные цвета и разные формы. Джин был поражён тем, насколько игриво это выглядело. Он видел себя в этом костюме, стоящего рядом с Намджуном, пока они вдвоём несли какую-то чепуху перед толпой своих весёлых друзей, детей, выстроившихся под скамьей, как маленькие цветочники. И это было правильно. Намджун был грёбаным волшебником. Джин достал из шкафа одежду и разложил её на кровати. Окончательно разгладив складки, Джин прикусил губу и хихикнул, резко повернувшись, чтобы идти и собираться. Надеть костюм на станцию час спустя было очень рискованно. Джин думал, не упаковать ли его в сумку, но потом сообразил, что это испортит ткань. Затем он подумал о том, чтобы взять его в руки, но побоялся, что он будет испорчен поездкой. Когда он добрался до станции, то был одет в слишком строгий, отглаженный и хорошо подогнанный костюм. Его волосы были зачёсаны назад. Рюкзак, висевший у него за плечами, ни в малейшей степени не подходил к этому, будучи мешковатой кожаной штуковиной, которую он носил с первых лет учёбы в колледже. Впрочем, он уже привык к его размеру и к тому, что в нём, как обычно, лежал один и тот же аварийный список вещей. Телефон и зарядное устройство. Фляга. Билет и карта, а затем несколько закусок для своих детей, когда он увидит их, просто на случай, если им не понравилась еда, которую заказал Намджун. Были странные взгляды. Когда он зашёл в поезд, пожилая женщина остановила его, чтобы спросить, не заблудился ли он. Но после неуклюжего начала в первом отсеке, он пошёл без помех. Нашёл своё место, вытащил носовой платок, чтобы прикрыть его, прежде чем плюхнуться на него и усесться. — Ладно, — вздохнул он. — Мы здесь. По большей части поездка на поезде прошла без происшествий. Джин случайно послал сообщение Намджуну через час, чтобы убить время. Он спросил о детях. Это был просто быстрый запрос. Ты покормил их? Как они себя ведут? Они уже скучают по мне, верно? Сообщение было замечено в течение нескольких минут, но печально осталось без ответа. После этого он понял, что Намджун не ответит. Джин всё равно увидится с ним через несколько часов. Он умел быть терпеливым. Пейзаж проплывал за окном, и Джин сосредоточился на нём. Два часа показались ему минутами, когда он думал на чём-то другом. Поезд летел между большими городами и бесплодными полями, высокие здания превращались в травянистые равнины. Этот вид успокоил нервы Джина, и он подумал, не нарочно ли Намджун это сделал. Джин скучал по этому типу тишины и покоя. Привлекательное чувство, которое приходит с оставлением расписания в чужих руках. Джин помнил, что однажды, когда они были ещё молоды, учились в колледже и переживали из-за экзаменов, неудач и всевозможных счетов, которые они не могли себе позволить оплатить, Намджун купил ему несколько билетов до Чеджу. Это был самый длинный маршрут из всех возможных, и Джин держал рот на замке, думая, что Намджун просто не может позволить себе купить ему билет на самолет или более быстрый поезд, радуясь, что его друг думает о нём. Но потом путешествие началось, и он понял, как драгоценны были эти маленькие мгновения наедине. Те, в которые ты смотрел в окно и видел, как мир проносится мимо, а в голове не было ни единой мысли. Когда поезд остановился на нужной станции, Джин достал распечатанную карту и снова сунул её в рюкзак. Он выбрался из вагона и затерялся в толпе людей, которые точно не понимали, что он собирается возобновить свою клятву. Кое-кто агрессивно зашептал, кое-кто откашлялся, кое-кто из подростков сказал что-то такое, на что Джину было наплевать. Джин вышел на первую главную улицу и сверился с картой. Ему нужно было сесть на два автобуса, и он должен был подъехать к парку. Он поймал их так же легко, как и поезд, не думая о людях, которые были совершенно сбиты с толку его нарядом. Помимо бабочек в животе и неуверенности, Джин немного хихикал, задаваясь вопросом, что люди расскажут своим семьям и друзьям о нём, когда вернутся домой. Булавка на карте была посередине национального парка, и там были координаты, но в зелёном пространстве было невозможно искать что-либо. Здесь не было никаких ориентиров, чтобы идти. Когда Джин вышел из автобуса и увидел большую вывеску парка, он победно улыбнулся, посасывая губы и склонив голову набок. Значит, пришло время двигаться в другом направлении. От того, что было написано от руки и больше походило на написанное на цыпленком, царапавшим, обмакнув когти в чернила, а потом разбрасывающем по всей бумаге. По правде говоря, когда Намджун был взволнован, его почерк был ужасен. Кроме того, это было совершенно нормально. Пункты были обозначены от одного до пятнадцати и были довольно детализированы. Джин открыл приложение на своем телефоне, чтобы отслеживать направление и мили. А потом он стал их читать. «Отлично. Пройди мимо туристического центра ко входу на тропу Якдом», — прочитал он. — «И иди 1,32 мили. Остановись. Перестань нюхать цветы.» Когда, чёрт возьми, у Намджуна было время, чтобы собрать это вместе? Джин был поражён количеством деталей в этих шагах. В одиночку это было невозможно; Намджун был умным человеком и знал, как добывать информацию, но это было уже слишком. Эта мысль смело заняла разум Сокджина, когда он начал свой путь, и она не уходила, пока он не прошёл уже милю по тропе, останавливаясь время от времени, чтобы собрать кусты и зелень, которые выглядели хорошо. В воздухе всё ещё чувствовался холод. Весна только пришла. Хотя день был теплым, температура под покровом деревьев упала, и Джин быстро шевелился, чтобы согреться. Его рюкзак подпрыгивал на костюме. Джину потребовалось полчаса, чтобы выполнить первые четыре инструкции, а затем всего пятнадцать минут, чтобы выполнить следующие десять. Когда он добрался до пятнадцатого шага, то наполнил свой рюкзак слишком большим количеством вещей. Безделушками и тем, что составляло траву и что-то своеобразное. — Ладно, — вздохнул Джин. На его лбу выступили мелкие капельки пота. Он вытер их, прежде чем посмотреть на последний пункт.

Ты находишься на развилке дороги? Я знаю, что это так. Ты отлично умеешь следить за деталями. Так что поверни направо. Поднимайся по лестнице (осторожно. Ступени крутые, и некоторые неровные). Наверху возьми повязку для глаз со скалы слева. Как только она будет надета, ты закончишь. Просто кричи «Ким Чимин». Если он не дурачится, тебя быстро заберут. Если это так, пожалуйста, наберись терпения и дай ему примерно две минуты, прежде чем в панике снять повязку.

— Айщ, серьёзно, — выдавил Джин. — Это… Аккуратно сложив бумагу, Джин поправил рюкзак. Да, это была последняя ступень. Он повернул направо и оказался прямо перед высокими деревянными ступенями, которые вывели его на более высокий уровень местности. Он понял, почему ему нужно было быть осторожным. Несколько ступенек выступали наружу, и Джин не торопясь поднялся наверх. По обе стороны от него тянулись скалы, и, как и было обещано, на вершине его ждали два больших валуна. Вдавленный в острые, зазубренные края скалы слева от него, был и черный, шелковый шарф. Джин осторожно вытащил его и повертел в руках. — Пожалуйста, не делай из меня дурака, Ким Намджун, — проворчал Джин. Он вложил карту между губами, а затем закрыл глаза повязкой, соединив её на затылке и дважды завязав для безопасности. Убедившись, что она не соскользнет, он вынул бумагу изо рта и глубоко вздохнул. — МОЙ СЫН, КИМ ЧИМИН! ПАПА УЖЕ ЗДЕСЬ! Не удивительно, но ответ последовал незамедлительно. Вокруг него раздался шорох, слишком громкий для деревьев, но слишком тихий для чего-то зловещего. Через мгновение кто-то крикнул в ответ: — Папа! Да! Я здесь! — Да? Я тебя не вижу… Их голоса эхом отдавались в окружающем пещерообразном пространстве. Джин хрипло рассмеялся. Ноги Чимина быстро бежали по камням, и Джин инстинктивно присел, раскинув руки. Всё это было на автопилоте. Он знал, что Чимин побежит к нему, и был рад обнаружить, что в последующие секунды руки были заполнены знакомым телом его сына. Чимин сжал его плечи и сказал: — Ух ты! Я скучал по тебе. Всё это время. — Ты видел меня прошлым вечером, — напомнил ему Джин. — Разве папа недостаточно отвлёк тебя? — Нет. Он был слишком занят разговором с дядей Марком. Кроме того, он сказал мне, что я ничего не могу тебе сказать, поэтому я должен прекратить говорить. — Кто-то мягко потянул Джина за рюкзак, и он вздрогнул. — Можно мне это взять? — Конечно, — сказал Джин. — А там наверху есть камеры? — Целая куча, — беззаботно ответил Чимин. — О, конечно, — прошипел Джин, прежде чем извиниться. Он снял рюкзак, засунул бумагу в один из карманов и только потом протянул ребёнку. Он похлопал себя по голове, пытаясь исправить лохматость бродячей собаки. — Я хорошо выгляжу? Я выгляжу как идиот, не так ли? Чимини, пожалуйста, скажи папе, если его прическа выглядит нелепо. — Я думаю, что ты выглядишь очень, очень здорово, — сказал Чимин. Затем он взял его за руку. Джин позволил тёплой хватке мальчика связать его с землёй. Он покачал головой и понял, что его волосы, вероятно, будут выглядеть немного испорченными и грибообразными для первого набора фотографий. Неважно. Это будут не те, что окажутся на холодильнике. — Я буду идти медленно, — продолжал Чимин. Пожалуйста, не спотыкайся, потому что ты большой и, возможно, раздавишь меня. — Мой, мой Ким Чимин. Вы ведь настоящий поэт, не так ли? * Куда бы ни вёл его сын, это не заняло много времени, чтобы добраться туда. Минута была заполнена хрустом камней под их ногами и случайным мычанием Чимина. Вскоре раздался ещё один хор болтовни и музыки — тихо настраивали скрипку. У Джина свело живот. Он не будет знать, когда люди начнут замечать его прибытие. Он вообще ничего не видел. Всё, на что он был способен, — это ухватиться за ладонь Чимина, а затем раздался тихий крик Чонгука, когда мальчик завопил: — Папа! — Чонгук! — зашипел Тэхён. Следующий крик Чонгука был приглушён. «Вот это мой Чонгуки», — подумал Джин. Он хотел его видеть. Он хотел увидеть их всех. Они тоже были в костюмах? Может быть, Намджун причесал их после того, как вытащил из постели в какой-нибудь неприлично ранний час, чтобы успеть на поезд? Или, может быть, он привёз их сюда и позволил спать в машине по дороге. Так много вопросов, так мало времени, чтобы узнать что-то об этом, ничего не видя. Чимин отпустил руку Джина, и Джин поморщился, вытирая свою о штанины брюк, прежде чем вспомнил, что этот костюм выглядит и пахнет дорого и что его телесные жидкости не должны находиться рядом с ним, ведь он, наверное, арендован. Не успел он смахнуть пот с ладони, как кто-то снова схватил её. Джин фыркнул и сказал: — Ну и кто это? — Твой любимый сын. Очевидно. — О. Значит, он не доверил Чимини проводить меня вниз? Пространство вокруг них было спокойным. Было очевидно, что Джин попал прямо в центр людей. Его рука начала дрожать, мягкие следы адреналина просачивались в его организм. — Я не хочу пугать тебя, папа, но здесь очень много людей, — мягко пожав ему руку, сказал Юн. - Если ты споткнёшься, они увидят, так что иди спокойно. — Йя, Ким Юнги, ты… — начал Джин. — Ты не можешь кричать на меня. Все смотрят, — засмеялся Юнги. — А ещё у папы глаза становятся всё больше. Нам надо идти. С каждым шагом, который делал Джин, тело Юнги направляло его. Мальчик был немного меньше, но его уверенности было достаточно. Было странно слышать, как шум постепенно стихает, превращаясь в тихую мелодию скрипки. Джин никогда ещё не чувствовал себя таким беззащитным. Неужели теперь все на него пялятся? Должно быть, он шёл по проходу. Он слышал шарканье ног по обе стороны от себя. Может быть, Намджун стоит в самом конце и ждёт его, и если да, то улыбается ли он? Или волнуется? Или вымотался? Это были вещи, которые хотел знать Джин. Вместо того чтобы паниковать из-за пустых переменных, он попытался сосредоточиться на том, что он действительно знал, и что он действительно знал, так это то, что птицы наверху чирикали и что ветер, шелестящий между листьями, хвалил музыку, и что, хотя было холодно, запах весны наполнял его странным чувством возбуждения. Джин слегка наклонился и прошептал: — Здесь красиво? — Ну, представь себе парк, а затем добавь больше цветов. Вот и всё, — прошептал в ответ Юнги. Джину не терпелось снять повязку с глаз. Путь до Намджуна оказался медленнее, чем весь остальной путь. Каждая минута была похожа на движение в смоле, каждый шаг был так тяжел от предвкушения, что ему вообще было трудно двигаться. Когда рука Юнги исчезла, Джин замедлил шаг и полностью остановилась. Что-то случилось. Юнги уже ушёл, и Джин забеспокоился. Он уже собирался дотянуться до повязки и снять ее, когда пара крепких рук легла на его предплечья, мягко потянув его вперёд. Джин пошёл без малейшего колебания. Он просто шёл по запаху одеколона Намджуна, веря, что тот поставит его там, где ему следует быть. — О Боже, Джун, — сказал Джин, и нервный смех вырвался из его горла. — Я не знаю, кто за мной наблюдает, поэтому не скажу ничего плохого, но это так… это была та ещё поездка. — Я подумал, что это хорошо отражает наши отношения, — сказал он. — Немного паники, немного волнения, много движения. Это ведь не было слишком тяжело для тебя, правда? — Мне очень понравилась поездка на поезде, — признался Джин. — Я могу тебя увидеть? — Ну, я не знаю. Ты готов к этому? Могли ли другие люди услышать это? Где же они, чёрт возьми, были? Джин облизнул пересохшие губы. Намджун провел ладонями по рукам Джина, так что теперь они держались за руки. — Не знаю, буду ли я когда-нибудь готов к встрече с тобой, но я готов рискнуть. Намджун задержал Джина ещё на мгновение. Затем дрожащими пальцами он развязал Джину повязку на глазах. Джин не был уверен, что именно он ожидал увидеть. Он строил образ в своей голове с того самого момента, как начал свой путь. По его мнению, это было больше похоже на вечеринку с пиццей и некоторыми внешними костюмами Gucci. Не… это. Джин огляделся по сторонам с открытым ртом. Арка высоко над головой с цветами, переплетёнными через дерево, все цветки, лепестки падали на него, но он не чувствовал этого до этого момента. Вокруг него были ряды белых кресел, украшенных пастельными бантами и заполненных старыми и новыми друзьями, каждый из которых улыбался ему. Затем была великолепная ковровая дорожка, которая протянулась по всему проходу и остановилась у их ног. Она была прозрачной и выглядела почти люминесцентной. Если бы ничего до этого не происходило, то пейзаж просто сбил бы Джина с ног. Они находились в более высокой точке парка, и поэтому бесконечное пространство голубого неба наверху, деревья окружали их, и огражденный навес, который показывал землю внизу. Джин глубоко вздохнул и повернулся к Намджуну, не сводя с него глаз. — Ким Намджун. — Мы не могли принести сюда слишком много. Это же национальный парк. — Ким Намджун, — прошипел Джин. — Ты же сказал, что хочешь побывать здесь, верно? Джексон знает одного из волонтёров и друзей Марка с командой в офисе для посетителей, — объяснил Намджун. Затем, словно вспомнив, что за ними наблюдает толпа, Намджун стиснул зубы и смущенно оглянулся на гостей. Он вежливо поклонился, как бы извиняясь. Джин не мог отвести глаз от этого человека, ошеломленный и так чертовски влюблённый. Джин знал, что его друзья были здесь, чтобы увидеть их обоих. Джин знал, что его дети стоят где-то и смотрят на него. Джин знал, что он составил список вопросов, на которые можно было бы ответить прямо сейчас, если бы он перестал смотреть на Намджуна и сосредоточился на окружении. Всё, что он хотел сделать, это наклониться и поцеловать человека, стоящего перед ним в этом (также хорошо сидящем и одинаково красочном) костюме. А вдруг у него будут неприятности из-за этого? Джин сомневался, что вообще существуют какие-то правила. Из-за отсутствия священника он предположил, что он и Намджун действительно будут «возобновлять клятвы», просто говоря их здесь перед свидетелями. Очень жаль, что Джин не может сдвинуться с места от непреодолимого желания наклониться и украсть следующие слова из уст Намджуна. На полпути к извинениям Намджуна он решил прекратить борьбу с этим. — Мы хотим поблагодарить всех за то- — Я просто… — задохнулся Джин, с силой схватив Намджуна за подбородок и отворачивая его лицо назад. У Намджуна было две секунды, чтобы понять, что происходит, прежде чем Джин наклонился и крепко поцеловал его, наклонив голову и зажмурив глаза. Толпа завопила и захихикала. Это был всего лишь фоновый шум. Рука Намджуна легла на талию Джина, дыхание мужчины было у его губ, когда он наклонил голову и углубил поцелуй, мягкий звук эйфории, который выскользнул из них обоих одновременно, был намного громче, чем всё остальное. Джин уже тысячу раз терялся в этом ощущении, и оно было таким же свежим и волнующим, как и в первый раз. — Я слишком сильно тебя люблю, — сказал Джин между двумя поцелуями. — Мне не нужно этого говорить, верно? Мне не нужно напоминать тебе об этом. — Нет, — рассмеялся Намджун. — Но мы могли бы получить несколько хороших снимков из этого процесса. — Ладно, — сказал Джин. Он целовал Намджуна снова и снова, останавливаясь только тогда, когда взволнованные, пронзительные жалобы Чонгука раздавались из моря людей перед ними. Возобновление клятв — это всё хорошо, и Джину нравилось, что Намджун сделал такое предложение, но теперь он понимал, что в этом нет необходимости. Джину не нужно было ничего, чтобы подтвердить решение, которое он принял много лет назад. Одного поцелуя было достаточно. Каждая часть его тела горела от того, как руки Намджуна поддерживали его, и от того, как человек, казалось, поглаживал его губы, когда они разомкнули их. Джин откашлялся и отступил назад. В отдалении раздался щелчок затвора, когда была сделана фотография. Возможно, эта может быть для холодильника? — Хорошо, — тихо сказал Намджун, тоже прочистив горло и затем улыбнувшись должным образом. — Давай сделаем это.