Кровь и пепел

Большая пестрая сова, прошуршав крыльями, влетела в окно и тяжело приземлилась на стол подле руки Тэна. Она протянула лапу и нетерпеливо щелкнула клювом, требуя, чтобы ее избавили от очевидно нелегкой ноши. Тэн отвязал пергамент, кинул в мешочек на пару кнатов больше, чем обычно требовала совиная почта, и угостил птицу тыквенным печеньем. Сова благодарно ухнула, нырнула клювом в чашку Тэна, не оценила налитый в нее кофе и, взмахнув крыльями, поднялась под самый потолок на шкаф. Перелет был долгим — путь из Хогвартса до Лондона был неблизким, и сове требовался отдых. Тэн посмотрел на сложенное аккуратным четырехугольником и перевязанное бечевкой письмо и улыбнулся — не нужно было даже смотреть на почерк, чтобы понять, кто его отправил. Тэн не мешкая раскрыл письмо — с начала учебного года прошло всего несколько недель, а крестник уже отправил сову. Тэн не переживал — случись что, он бы уже об этом знал. Но волнение голову все равно поднимало: магический мир хоть и не был для мальчишки чем-то совсем уж новым — Тэн учил его всему, чему мог, и рассказывал как можно больше. Но жизнь в мире маглов была жизнью в мире маглов, а Хогвартс со всеми его тайнами и загадками был зверем неизведанным, к которому не могли подготовить ни Тэн, ни огромная “История Хогвартса”, дополненная и переизданная. Почерк в письме был неровным — рука Вивиана явно дрожала, и только убедившись, что это было от радостного волнения, Тэн смог спокойно выдохнуть. Он подтянул к себе чашку с неоцененным хогвартской совой кофе и принялся читать. Сову можно было понять — крестник постарался на славу, и к такому объему не смог бы придраться даже профессор Бинс. “Здравствуй, крестный Тэмсин”, — писал Вивиан. Тэн тяжело вздохнул — сколько бы он ни говорил, чтобы Вивиан называл его Тэном, мальчишка не сдавался и упрямо стоял на своем. Есть в кого, подсказал внутренний голос, и Тэн не смог не согласиться. Его воспитание виднелось за версту. Крестник с восторгом рассказывал о Хогвартсе, и Тэн словно бы вернулся на пару десятков лет в прошлое, когда и сам был первокурсником. И если Вивиан кое-что уже о магии и Школе Чародейства и Волшебства знал, то Тэн о существовании таковой даже не подозревал до момента получения письма. Он до сих пор помнил, как свалился со стула, когда за завтраком перед ним на стол на террасе приземлилась огромная сова и уронила в тарелку с яичницей конверт с сургучной печатью. Тэн был рад, что Вивиан поступил на Слизерин. Он сам там учился и считал, что лучше факультета не найти, и кто бы что ни говорил, а Тэн благодарил старую Распределяющую Шляпу за то, что отправила его, потерянного и боящегося всего на свете одиннадцатилетнего мальчишку, именно туда. “Ой, крестный Тэмсин, забыл сказать! У меня появился любимый предмет! Не поверишь, но это полеты на метлах! Ты мне вот все время запрещал летать, говорил, я себе шею сверну, но у нас было уже целых четыре занятия, и меня ни разу даже метла по лбу не стукнула, представляешь?” Тэн покачал головой. — Этот ребенок, — проговорил он. Он обожал Вивиана — без преувеличений. Когда он забрал его к себе, Вивиану было всего три месяца, и он стал ему почти родным сыном. Тэн никогда не опекал его сверх меры, хотя крестник наверняка бы с этим поспорил. С учетом того, как сильно он мечтал научиться летать на метле. Тэн продолжил читать, и тут его взгляд зацепился за нечто новое. Имя, которое он до этого не встречал. Тэн вчитался. “Мистер Вон просто замечательный! Он потрясающе летает — лучше Виктора Крама, честное слово! И никогда-никогда не ругается!” — Мистер Вон? — повторил Тэн. — Это еще кто такой? Тэн перечитал письмо. Из всего получалось, что мистер Вон — это новый преподаватель по полетам. Тэн нахмурился — было очень уж странным то, что об этом он слышал только сейчас и от Вивиана, а не от того, от кого ожидал бы эту новость узнать в первую очередь. — Очень интересно. — Тэн отложил письмо. Переплел пальцы в замок и опустил на них подбородок. Взгляд устремился в окно, но мысли были далеко от Лондона. Теперь ему покоя не давал некий мистер Вон, о котором с таким восторгом отзывался крестник. Тэн предпочитал знать обо всех изменениях в Хогвартсе и желательно как можно скорее. Он перевел взгляд на свой камин и, пожалуй, впервые пожалел, что не подключил его к сети. Конечно, пришлось бы заморочиться, да и Министерство любило совать нос не в свои дела, и не удалось бы отвертеться от объяснений, зачем ему в магловском мире подключенный к сети камин, но что-нибудь он бы да придумал — в конце концов, не одному же Сириусу Блэку связываться с крестником через камин. И все же, с камином дело бы пошло быстрее, подумал Тэн и направился за пергаментом. Сова еще дремала на шкафу, что было очень кстати. Правда, пернатую придется разбудить, но ситуация требовала безотлагательных действий. А еще у Тэна появился лишний повод для встречи. Он скучал. Об этом он, конечно, писать не собирался, хотя временами бывало очень сложно удержаться. Сова действительно была недовольна тем, что ее разбудили, и порывалась клюнуть Тэна в руку, пока тот привязывал к лапе письмо. Но за еще одну тыквенную печенюшку его простили, и сова, снявшись с места, вылетела в опустившиеся на Лондон сумерки.

***

Мгновение — и Тэн уже был около деревни. Он прикрыл глаза и сделал пару глубоких вдохов. Он никогда не любил трансгрессию, и всякий раз его начинало подташнивать, потому в целом Тэн предпочитал другие способы перемещения, пусть они и занимали куда больше времени. Зато наносили очевидно меньший урон нервной системе. Даже порталы Тэн воспринимал куда спокойнее, хотя и с ними перемещения были тем еще удовольствием. Но выбора у Тэна не было — иначе от Лондона до Хогсмида было не добраться. Невозможность аппарировать непосредственно в Хогвартс даже после смерти Дамблдора доставляла массу неудобств. Но Тэн в целом был не сильно против — Хогсмид он любил. Ему нравилось, что можно ходить по улочкам и не натыкаться повсюду на студентов, можно рассматривать забавные безделушки в магазинах вроде лавки “Зонко” или пропустить стаканчик сливочного пива и поболтать с мадам Розмертой. Временами, когда Тэн уставал от Лондона, он трансгрессировал в Хогсмид и просто расслаблялся. Сегодня же он был здесь не за этим. “Кабанья голова” по-прежнему был очень неприметным — и даже неприятным — с виду пабом, в который не особо хаживали. Старик Аберфорт все заведовал этим местом и Тэна знал хорошо. Так что Тэна в целом всё устраивало. Конечно, он бы предпочел видеться с Сыченом в местах посветлее и поуютнее — тот же “Дырявый котел” был неплохим вариантом, и временами они действительно сидели там. Но вероятность встретить кого-то из знакомых значительно возрастала, а Тэну ни с кем не хотелось делить внимание Сычена. Сычен его уже ждал. — Давно не виделись. — Сычен протянул руку, и Тэн пожал ее в ответ. Возможно, чуть нежнее, чем следовало бы. Сычен, если и заметил, то виду не подал. Как и множество раз до этого. — Новый учебный год, сам понимаешь. — Конечно. — Как твоя работа? Тэн пожал плечами. Ему рассказывать было нечего. Да и что вообще могло быть интересного у обычного работника обычного магловского банка? — Как всегда. — Из нас двоих обычно я не самый разговорчивый. У тебя что-то случилось? — Сычен смотрел с подозрением и беспокойством, а Тэн корил себя за то, что был с ним открытой книгой и позволял с легкостью себя читать. — Извини. Просто переживаю за Вивиана. — Не надо. Мальчика любят. Да и я за ним присматриваю, ты же знаешь. — Да знаю, — вздохнул Тэн, — просто помню себя в его возрасте. — Ну ты не сравнивай. Ты же тогда вообще впервые столкнулся с волшебством. Да и маглорожденный слизеринец вызвал тот еще интерес. — Да уж. — Тэн рассмеялся. Когда Шляпа распределила его на Слизерин, он сам ничего не заподозрил. И только когда сокурсники узнавали, что семья его не благородных чистых кровей, и роняли челюсти, начал понимать, что что-то не так. Спасибо темноволосому мальчишке с драконьими глазами, который, хоть и глянул на него странно, но разъяснил, что к чему, а потом и вовсе стал другом. Не единственным, но лучшим. — Вивиана правда любят. — Голос Сычена всегда становился на несколько градусов теплее, когда речь заходила о Тэновом крестнике. Он знал Вивиана с ранних лет и порой даже помогал Тэну заботиться о нем. Сычен быстро привязался к мальчишке, а у Тэна появилась возможность видеться с ним чаще. — Это успокаивает. — Он добрый ребенок, ты знаешь. Да к тому же сирота… — Он не сирота. — Тэн помрачнел. Он не любил, когда о Вивиане так говорили. Пускай у него не было родителей, но по-прежнему был он, Тэн, и это не давало никому права назвать Вивиана сиротой. Даже Сычену. — Прости. — Сычен мягко улыбнулся, и Тэново раздражение враз сошло на нет. Он не умел, не мог и не хотел злиться на Сычена. — Я просто говорю как есть. Когда узнали, что у него нет родителей… Война давно закончилась, а тут Вивиан… Да еще и на Слизерине, но при этом такой тихий, спокойный, учится хорошо, старается. Профессора его без преувеличения обожают, да и однокурсники хорошо относятся. Сейчас всем в основном плевать на чистоту крови, так что Вивиану травля не угрожает. А еще… — Что? — Он напоминает кое-кого. — Кое-кого? — Да. Гарри Поттера. Мальчик-сирота, потерял родителей еще во младенчестве, воспитывается крестным, рос в мире маглов. Слишком много ассоциаций, а мистера Поттера любят. — Ну да, герой, как-никак. — И ты не станешь с этим спорить, хотя и терпеть его не можешь. Мне, правда, хотелось бы знать, почему, да только ты не расскажешь. — Потому что нечего рассказывать. — Как скажешь. Повисло неловкое молчание. Сычен смотрел в окно и попивал сливочное пиво, а Тэн смотрел на него и не знал, что говорить. Он на самом деле не испытывал особой приязни к мистеру Гарри Поттеру, и у него для этого были веские причины, о которых он не говорил даже Сычену. Тэн не любил таиться от него, но был уверен, что Сычен его не поймет. Ругаться же с ним Тэну хотелось еще меньше, чем скрывать что-либо. — Спасибо, что присматриваешь за ним. Сычен оторвался от созерцания улиц Хогсмида и посмотрел на Тэна. — Ты же знаешь, я его люблю и никогда не дам в обиду. — Даже если будут говорить, что у декана завелся любимчик? — У деканов всегда заводятся любимчики, даже если они и пытаются быть беспристрастными. А у Вивиана судьба такая, так что да. — Вивиану повезло с деканом. — Больше всего ему повезло с крестным. — Ты делаешь мне комплимент? — Я констатирую факт. — Но звучит как комплимент. — Почему ты всегда видишь в моих словах то, чего нет? — Потому что мне так хочется? “Потому что ты мне нравишься”, — на самом деле хотел сказать Тэн, но промолчал. Тэн никогда этого Сычену не говорил, но Сычен не был слепым или дураком, дабы не понять очевидного. Тэн особо и не скрывал, но и не настаивал. Просто был с Сыченом рядом и был счастлив тому, что Сычен это позволяет. — Я получил письмо от Вивиана. — Уже? — Удивлен, что он не отправил его в первый же день. — Я тоже, но это, скорее, потому, что первокурсникам не сразу дали доступ к совятне. Была бы у вас своя… — Пожалей бедную птицу. Сычен рассмеялся и покачал головой. — Вивиан уже нажаловался на меня? — А должен был? — Домашнее задание, которое я им задал, многим пришлось не по вкусу. Слышал, малышня сидела с ним до глубокой ночи. — Ты ужасен. — Я прекрасен, как и мой факультет. Если хотели расслабляться, шли бы на Гриффиндор. — Словно красно-золотым ты даешь послабления. — Никогда. — Говорю же: ужасен. — Какой есть. — Сычен пожал плечами. Тэну нравилось, что Сычен принимал про себя всякую правду, любое мнение, но не менялся. Он был прямолинейным, порой колючим, но при этом добрым и очень заботливым. — Так что Вивиан? — Что? — Спрашиваю, что писал? — Столько восторга я не слышал от него даже тогда, когда мы пошли покупать ему волшебную палочку. — А ты купи ему метлу — услышишь восторга куда больше. Тэн поморщился. Сычен постоянно был на стороне Вивиана, когда речь заходила о полетах. Крестник же в свою очередь вечно жаловался Сычену на “вредного крестного”, который думает только о том, что он непременно свернет шею, причем, лишь прикоснувшись к метле. Возможно, Тэн бы сейчас с этим поспорил, но Сычен поднял тему, которая не давала ему покоя вот уж несколько дней, и он тут же за нее ухватился. — Кстати, о метлах. — Ты что, таки купил ему метлу? — Сычен аж пивом поперхнулся. — Обойдется. — И это я еще ужасен. — Вивиан мне кое-что рассказал. — Тэн старался не казаться слишком уж заинтересованным. — Писал за какого-то мистера Вона. Если я правильно понял, он новый преподаватель по полетам? А как же мадам Трюк? Сычен стушевался. Отставил пустую кружку в сторону и посмотрел на Тэна немного виноватым взглядом. Словно бы был не деканом одной из крупнейших школ чародейства в мире и уважаемым человеком, а мальчишкой-подростком, которого застали за разбрасыванием навозных бомб в девчачьем туалете. Тэн его за это обожал. Сычен взлохматил волосы. — Мадам Трюк еще в конце того года заговорила о том, что хочет уйти. Мол, возраст уже не тот, чтобы на метле летать. Хотя, скажу тебе, в воздухе она держится так, что и “Холихедские гарпии” позавидуют. — Так чего же ушла? — Да кто ее знает. — Сычен развел руками. — В августе вот сказала, что хочет хотя бы старость провести на твердой земле, и была такова. Директору Киму срочно пришлось искать замену, но как-то тяжело было. Что странно. Раньше в Хогвартсе были проблемы с преподавателями по Защите от темных искусств, а теперь вот с полетами на метлах застопорились. — Но ведь нашли же. — Нашли. — Сычен утвердительно кивнул. — Кто такой? — Лукас Вон. Понятия не имею, где директор Ким его откопал, знаю только, что учился в Ильверморни. — Американец? — Угу. — Сычен криво усмехнулся. — Но летает он действительно потрясно. Видел как-то его тренировку и скажу тебе: нынешним первокурсникам крупно повезло, что нашлась такая достойная замена мадам Трюк. — Вивиан писал, что летает он круче самого Крама. — Ну это, конечно, вряд ли, — с сомнением протянул Сычен, — хотя я бы посмотрел на них обоих в действии. Для сравнения. Может, и смог бы потягаться. Да и в целом он классный. Бесил, поначалу, правда, до чертиков. Он хуже Локонса, серьезно. Ведет себя временами как идиот и не замолкает ни на секунду. С ним даже поесть спокойно невозможно. И вечно во все врезается. Нет, серьезно, как он умудряется удержаться на метле, когда на земле он — ходячая катастрофа? — Ты мне о нем не рассказал. — Тэн мрачнел с каждым словом Сычена. Тот редко когда хвалил учителей, и директор Ким, мадам Трюк и профессор Ким были едва ли не единственными, кого Сычен признавал в этой школе. А этого мистера Вона Сычен не просто хвалил. Он говорил о нем так, словно они были хорошими друзьями. И это при том, что самому Тэну понадобилось немало времени, чтобы Сычен стал называть его другом. — Прости, забыл. — Ты всегда сразу обо всем мне рассказывал. — Я же извинился. И уже сказал, что с началом года ни на что нет времени. — Но его приняли не в начале года. — Его приняли за пару дней до первого сентября. — Вот видишь, у тебя было целых два дня, чтобы рассказать мне об этом. — Тэн! — Что? — Прости. Тэн тяжело вздохнул и посмотрел на Сычена. Все это ему совершенно не нравилось. — Вы с Вивианом словно сговорились. — Сговорились? — Именно. Сначала я получаю письмо от крестника, который рассказывает о совершенно потрясающем преподавателе по полетам, а потом слушаю от тебя то же самое. — Ты ревнуешь. — Ни капли. — Я не спрашиваю, Тэн. — А даже если и так, то что? Не имею права? — В этом нет смысла. — Да неужели? — Тэн посмотрел на Сычена выжидающе, требуя ответа. Прося — умоляя — об опровержении его подозрений. Потому что Тэн действительно ревновал. Ревновал так, что терял над собой контроль и выставлял эмоции напоказ. Знал, что Сычен не слишком это любит, но не мог ничего с собой поделать, потому что это было чересчур. Тэн вздрогнул, когда рука Сычена в успокаивающем жесте накрыла его собственную. Он опустил взгляд на узкую ладонь, чувствуя ее тепло, и надеялся, что этот миг продлится если не вечно, то хотя бы около того. Но, похоже, Сычена просто сбили с толку снующие везде и всюду мозгошмыги, потому что ладонь он убрал быстро и даже резко, словно бы сам удивился своему порыву. Они хоть и были друзьями, но Сычен никогда не позволял себе никаких нежностей — чтобы он, Тэн, не понял его превратно и не тешил себя надеждой. — Слушай, серьезно, извини, что не рассказал. И Лукас действительно классный. — О, так он уже даже Лукас. — Тэмсин! — Прости. — Да, он Лукас. И да, он классный. И ты можешь убедиться в этом сам. — И как же? — На следующих выходных мы договорились сходить в “Три метлы”. Присоединишься? Познакомишься с ним и поймешь, что незачем ревновать — для Вивиана никогда не будет никого лучше любимого крестного. — А для тебя? — Тэн… Ревность ядом разбежалась по нутру, ничуть не утихомирившись. Тэн с силой сжал челюсти. Кажется, сегодня он перешагнул проведенную им же самим черту. — Так когда вы договорились встретиться?

***

В “Трех метлах” было шумно — в выходной многие старались выбраться в Хогсмид и отдохнуть от рутины. Тэн прибыл немногим раньше оговоренного времени и сейчас наблюдал, как Сычен со здоровенным типом, который, должно быть, и был хваленым мистером Воном, подходили к пабу. Колокольчик звякнул, и Тэн натянул на лицо самую приветливую из своих улыбок. В целом ему не свойственно было преждевременно судить о людях, и он решил дать мистеру Вону шанс. В конце концов, человек, который смог так быстро завоевать расположение Сычена, не может быть плохим. А уж если этот человек завоевал любовь Вивиана, то и подавно. Тэн махнул рукой, привлекая к себе внимание, и поднялся со своего места. — Привет, — кивнул он Сычену и улыбнулся. — Ты рано. — Решил занять нам столик — сам знаешь, каково в “Трех метлах” по выходным. — Вряд ли хуже, чем когда сюда заваливаются толпы студентов, — хохотнул тип. — Тэн Ли. — Тэн протянул руку. — Лукас Вон. — Тип руку пожал в ответ и улыбнулся во все тридцать два. — Рад встрече. Сычен много о вас рассказывал. — Рассказывал? — Да врет он все, — перебил Сычен, хмуро глядя на Лукаса. — Только и сказал, что мы учились вместе. — И что вы лучшие друзья, а вы из магловской семьи, учились на Слизерине, были самым лучшим студентом на курсе и потрясающе готовите. Ага. Тэн поперхнулся. Сычен пнул Лукаса. Лукас заржал в голос. — Он так сказал? — Слово в слово. — И про готовку? — Ну… Нет, это я выдумал. Но просто человек, у которого есть ребенок, не может иначе. Моей матери вот постоянно приходилось выдумывать что-нибудь необычное, потому что с едой у меня сложились сложные отношения. — Ты жрешь все подряд, — поморщился Сычен. — Неправда! — Ты рассказал ему о Вивиане? Сычен запнулся и посмотрел на Тэна. Тэн сам не знал, почему, но это ему не понравилось. Он в принципе не любил рассказывать о крестнике. Да в данной ситуации и скрывать-то было нечего: Лукас Вон, в конце концов, был преподавателем Вивиана. Но Тэну все равно было не по себе. — Зашло в разговоре. — Он у вас классный. — Лукас встрял, словно бы не замечая напряжения, возникшего между Тэном и Сыченом. — Вивиан или Сычен? Лукас снова загоготал, привлекая внимание всего паба. Мадам Розмерта только покачала головой и подошла к их столику, чтобы принять заказ. — Три сливочных пива, — заказал на всех Сычен. — Мне, пожалуйста, огневиски. Сычен с сомнением посмотрел на Тэна. — Ты же его терпеть не можешь. “Я много чего терпеть не могу”, — хотел сказать Тэн, но промолчал. Только пожал плечами. — Сегодня такое настроение. — Напиться? — Я не собираюсь этого делать. — Если что, я дотащу. — Лукас подмигнул, а Сычен закатил глаза. Тэн внимательно посмотрел на Лукаса, искренне пытаясь понять, чем же он так полюбился Сычену и Вивиану. Вряд ли тем, что последние пятнадцать минут вел себя как идиот. Хотя это, конечно, по-своему очаровывало. В конце концов, Гарри Поттер дружил с Хагридом, а тот, насколько Тэн знал, тоже был не особо профессором, и тем не менее. — Два сливочных пива и один огневиски, — кивнула мадам Розмерта и вдруг развернулась к Лукасу. — Хватит распугивать мне посетителей. — Ну что вы, Розмерта, как можно! — На тебя даже гоблины в прошлый раз жаловались. Лукас очень мило ей улыбнулся, но мадам Розмерту таким было не пронять. Она только цыкнула и ушла к барной стойке. — Даже гоблины? Мерлинова борода, с кем я общаюсь, — закатил глаза Сычен. — Гоблины в принципе очень нервные существа. К тому же, ты сам здесь был и все видел и слышал. — И все-таки, кого вы назвали классным? — Тэну надоело слушать все это, особенно когда всплыли подробности, которые красноречиво говорили о том, что выбираются Сычен с Лукасом выпить далеко не в первый раз. Сычен заметно нервничал — он, все же, слишком хорошо знал Тэна, чтобы не заметить его настроения. Тэн же пытался не ревновать, но получалось отвратительно. Потому что Лукас Вон был действительно из тех людей, которые способны расположить к себе даже Сычена. Такие люди могли запросто растопить сердце Сычена. Из-за таких людей Тэн мог Сычена потерять. — Крестника вашего, конечно же. Сычен так-то тоже классный, но до Вивиана не дотягивает. — И что же в нем классного? — Вы знали, что он потрясающе летает? — Серьезно? — Вы не знали? — Глаза Лукаса округлились в неподдельном удивлении. — Я не покупал ему метлу и не обучал полетам. В мире маглов это, знаете ли, сложновато сделать. К тому же, я не хотел подвергать племянника опасности. — Тоже не любите квиддич? — Почему тоже? — Сычен вот не любит. — Сычен всегда больше интересовался науками. — Вот об этом я и говорю. — Я вам не мешаю? — поинтересовался Сычен, глядя то на Тэна, то на Лукаса. — Если помешаешь, мы об этом скажем, — гоготнул Лукас, и Сычен окинул его прямо таки уничтожающим взглядом, немало порадовав Тэна. Лукас Вон хоть и был классным, но с Сыченом стоило соблюдать границы, которые порой были настолько расплывчаты, что незнающий человек мог запросто за них зайти. И тогда спасайся кто может. — Я люблю квиддич, просто не считаю, что полеты на метле безопасны для одиннадцатилетних детей. — Если бы они были так опасны, их бы не включали в обязательную школьную программу. — У нас разные представления об опасности, мистер Вон. — Можно просто Лукас и на ты. — Вот как? — Тэн склонил голову набок и с интересом посмотрел на Лукаса. — Американцы… — проворчал Сычен, отпивая сливочного пива. Огневиски пошел не в то горло, и Тэн закашлялся. Над верхней губой Сычена осталась пивная пенка, и Тэну закололо пальцы — так захотелось ее стереть. Он бы, возможно, и позволил себе это, будь они наедине и в “Кабаньей голове”. Но в “Трех метлах” было слишком людно, и Лукас Вон мешался. Да и Сычену такое вряд ли бы понравилось, так что Тэну пришлось сдержаться. — В любом случае, Вивиан отлично держится на метле. Гораздо лучше многих сокурсников. Думаю, не ошибусь, если скажу, что у мальчика талант. — Посмотрим. — Конечно. Кстати, а почему? — Что? — Почему вы живете в мире маглов? Сычен мне ничего об этом не рассказывал. — Потому что Сычен сам не в курсе. Но тоже очень хотел бы это знать. — Сычен требовательно посмотрел на Тэна, заставляя его чувствовать себя некомфортно под этим взглядом. — У меня есть на это причины. — Тайны, тайны, почему у всех всегда тайны? — вздохнул Лукас. — А у тебя их нет? — Ни единой. Чист и прозрачен как пробирки в кабинете Сычена. Сычен фыркнул, а Тэн напрягся. Он не доверял людям, которые утверждали, что им нечего скрывать. Тэн исходил из своего опыта и оттого знал, что вот у таких шкафы и кишат боггартами. — Это не тайны. Просто я слишком привязан к этому миру. И там… Спокойнее, знаете ли. — Никогда бы не променял мир волшебников на мир маглов. — Но тем не менее Ильверморни на Хогвартс как-то променял, — в голосе Сычена было столько ехидства, что Тэн восхищенно присвистнул. Он знал, каким язвительным бывал Сычен — не раз наблюдал это в школе, особенно на старших курсах. И мог гордиться тем, что с ним Сычен никогда таким не был. Это давало Тэну надежду, Сычен же говорил, что Тэн просто очень хороший, а еще у него замечательный крестник, при котором он просто не может говорить гадости. Тэн только кивал, делая вид, что верит, а сам сохранял эти крупицы тепла и нежности в дальнем уголке души и позволял себе мечтать. Иногда. — А ведь и правда, как тебя занесло в Британию? Лукас пожал плечами. — Всегда интересовало, сильно ли британцы отличаются от американцев. Да и квиддич там игра не самая популярная, а мне всегда нравился. Слонялся то тут, то там. Работал в мелких магазинах полетных товаров. А потом как-то услышал, что в Хогвартс преподавателя ищут, и решил: а была не была. Ну и вот… — И директор Ким вот так взял человека с улицы? — Директор Ким верит людям. — Когда-нибудь это выйдет ему боком. — То есть, ты считаешь, что я могу принести проблемы? — уточнил Лукас, и взгляд, которым он одарил его, Тэну не очень понравился. Было в нем что-то такое… Что-то, что не свойственно людям, которым, по словам Сычена, бладжерами выбило все мозги. Цепкое, внимательное, подозревающее. На вопрос Тэн не ответил, переведя разговор в другое русло. И хоть остаток вечера и прошел в довольно приятной атмосфере, противное чувство чего-то неотвратимого так его и не покинуло.

***

Тэн развернул письмо. Ему не терпелось узнать об этом Лукасе Воне. С их встречи в “Трех метлах” минула пара дней, за которые Тэн разослал несколько писем доверенным людям для выяснения его личности. Он был довольно сложным человеком для того, кто пытался казаться простым. Лукас к себе действительно располагал, он даже предложил еще раз встретиться и поболтать, на что Тэн ответил уклончивым “как-нибудь обязательно”. Заметил, каким взглядом окинул его Сычен, но сделал вид, что все в порядке. — Он ведь тебе не понравился? — спросил Сычен в “Трех метлах”, когда Лукас отошел к барной стойке заказать им еще пива и разговорился при этом с мадам Розмертой. — Да нет, он приятный. — Кому ты врешь, Тэн? — Тебе? — Вот именно. — Он твой друг, и я не хочу быть невежливым. Сычен тепло улыбнулся, а сердце Тэна совершило пару кульбитов. — И почему ты всегда такой? — Какой? — Всегда обо всех заботишься, переживаешь, стараешься не говорить правды, если она может обидеть. — Мне кажется, ты преувеличиваешь. — А мне кажется, что ты специально напрашиваешься на комплименты. — А даже если и так? — С тебя на сегодня хватит. — А почему ты всегда такой? — Какой? “Не любишь меня”, — вертелось на языке, но Тэн проглотил эти слова. — А вот и пиво! — Пожалуй, впервые за сегодняшний вечер Тэн был благодарен тому, что Лукас беспринципно вмешался в разговор, давая Тэну возможность уйти от ответа. Хотя по взгляду Сычена было ясно, что он все прекрасно понял. Тэн принялся читать письмо. По мере прочтения руки дрожали все сильнее, и под конец он скомкал письмо и швырнул его в камин. Тэн был прав, и Лукас Вон оказался далеко не тем, за кого себя выдавал. Лукас Вон был мракоборцем. Тэна захлестнула паника. Что мог делать мракоборец в Хогвартсе? Он тут же подумал о Вивиане. Вспомнил, как крестник отзывался о новом преподавателе. Вспомнил, как сам Лукас говорил о Вивиане. У преподавателей не должно быть любимчиков, но Вивиан явно стал таковым. Это было не просто так. Кто знает, что задумало Министерство и все эти мракоборцы? Знает ли директор, кого взял на должность? А если знает, то что, черт возьми, происходит в Хогвартсе? Тэну стало дурно. Министерство никогда не вмешивалось в дела Хогвартса без причины. И если сейчас, спустя столько лет после падения Волан-де-Морта, оно заслало в школу мракоборца, это говорило лишь о том, что происходило нечто очень плохое. И Тэну было страшно. В Хогвартсе находились самые дорогие ему люди, и стоило лишь на мгновение представить, что с ними может что-то случиться… Тэн в сердцах пнул стул. Тот отлетел к шкафу. Сова, что принесла письмо и сейчас дремала на шкафу, встрепенулась, покосилась на Тэна недовольно круглым глазом и, сорвавшись с насиженного места, вылетела в окно. Тэну на нее было плевать. Весь его мир рушился. Вон в Хогвартсе не просто так, это очевидно. Он что-то копал, вынюхивал. С Сыченом тоже наверняка сблизился для того, чтобы что-то разузнать. Ведь Сычен декан, а дружить с деканом бывает полезно. Тэн боялся. Он пытался мыслить здраво, но получалось так себе. Если этот Вон узнает, что случилось во время Второй магической войны… Тэн помотал головой. Нет, этого не должно случиться. Он изо всех сил стиснул кулаки. Короткие ногти впились в кожу, самую малость отрезвляя. Если Вон все узнает, Тэна упекут в Азкабан. Вивиан останется один. Он останется сиротой. Не будет никого, кто сможет о нем позаботиться. “Но у него будет Сычен”, — прошептало подсознание. Да, Сычен позаботится о мальчике. Но его, Тэна, рядом с Вивианом не будет. А еще его не будет рядом с Сыченом. Этого Тэн никак не мог допустить.

***

Негромкий хлопок — и Тэн трансгрессировал в Хогсмид. На улице была глубокая ночь, а редким неспящим на него было плевать. Тэн накинул на голову капюшон плаща и направился к Визжащей Хижине. Гремучая Ива не спала, так что выходить сейчас было опасно. Конечно, он мог бы нажать на выступ, но затихшая Ива привлечет внимание, а Тэну нужно остаться незамеченным. Он вздохнул: превращаться сейчас, в таком состоянии, было опасно. Но времени ждать у него не осталось. Мгновение — и Тэн, обернувшись черной кошкой, скользнул между бушующих ветвей Ивы. Вместо вылазки Тэн, конечно, мог поговорить с Сыченом. Сычен бы понял, не задавал бы вопросов, может, даже помог. Но, во-первых, Тэн не хотел впутывать его во все это. А во-вторых, он боялся услышать, что Сычен все знал, но ничего ему не сказал. Для Тэна это было бы слишком сильным ударом. Он пробрался к Хогвартсу — защитные заклинания никак не среагировали на животное, и Тэн беспрепятственно оказался в замке. Он знал, где искать Лукаса, но чего совершенно не ожидал — наткнуться на него так скоро. Тэн прижался к стене и высунул морду из-за угла. По коридору шли Лукас и профессор травологии Ким Чону. Тэн зашипел, дернул усами. То, что он видел, никак не походило на деловой разговор. Кто вообще вел дела посреди ночи или когда время близится к рассвету? Когда они прошли мимо, Тэн тенью скользнул за ними. Двигался он совершенно бесшумно. Лукас и Чону вышли на улицу и направились к озеру. Тэн не отставал. Он держался на приличном расстоянии, потому даже чуткий кошачий слух не мог разобрать, о чем они говорят. Но зато благодаря острому зрению он смог рассмотреть, как Лукас взял Чону за руку и, что самое страшное, Чону даже не попытался ее отнять. Мир Тэна дал еще более глубокую трещину. Он развернулся и побежал к Гремучей Иве. Оттуда — в лаз, и, обернувшись обратно человеком, сразу же из Визжащей Хижины трансгрессировал домой. Сердце колотилось как безумное, а страх лишь усилился. Если до этого Тэн еще мог надеяться, что Лукас ничего не раскапывает, то застав его рядом с Чону, увидев, как он оказывает ему знаки внимания, убедился, что прав. Лукас Вон на самом деле что-то вынюхивал. И это что-то грозило Тэну хорошо если только Азкабаном.