***
— Перли, когда идём? — захрустел яблоком Чарли, облокотившись о ствол крепенькой яблоньки. — Для начала, давайте определимся, куда первее полезем: на чердак или в сарай? — я умостила свой зад на ветку повыше и так же захрустела яблоком. — На мой взгляд, в сарай проще заглянуть, там вроде мётлы валяются, можно отбрехаться желанием взять инвентарь полетать. — Тогда, — медленно проговорил Билл, крутя в руках румяное яблочко, — сегодня, после того, как тётя выпустит тебя после обеда из зельеварни, мы наведаемся в сарай. А завтра — на чердак. — Неплохо, но… — я задумалась. Помимо того, что на верху может храниться нужная информация, чердак привлекал меня своим обитателем. Действительно ли это знаменитый уизлевский упырь или это всё-таки одичавший домовик либо словивший проклятие старший брат Артура, как было написано в некоторых фанфиках? — Обитатель чердака. Хорошо бы от него избавиться… — Зачем? Он безобидный! Он уже как член нашей семьи!.. — Чарли, детка… — я посмотрела на него, как на скорбного головой. — Чердак — это не только часть крыши, но и некоторая площадь полезного пространства, очистив и переоборудовав которое, мы можем использовать для посиделок в плохую погоду. — Эм-м… извини, сестрица, не подумал, — смутился братец. — Тогда… — Помимо книг, наверняка там хранятся ещё и тряпки… ну да ладно, это чуть подождёт, их я и потом смогу у матери поклянчить… — я забубнила себе под нос, потом встряхнулась и продолжила нормальным голосом: — Значит так, очень тихо и очень осторожно перетаскиваем книги, конспекты, рукописи и тому подобное с чердака в наши спальни, затем делаем вид, что, играя в прятки, залезли на чердак проверить, не спрятался ли кто, а эта тварь нас напугала. Чтобы взрослые от нас не отмахнулись, можно инсценировать нападение на нас. И лучше кипишь с нападением организовать в выходные, когда отец дома. — Как? И зачем нам присутствие отца? — скептически скривился Чарльз. — Укус упыря мы вряд сымитируем, а вот царапины — запросто. А отец… отец поможет вытащить рухлядь, сделать кресла или какие-нибудь лежанки и соорудить книжный шкаф со столиком. — Обед! — окрестности огласил материн вопль. — Ладно, потом договорим, — Билл спрыгнул с дерева и направился к дому.***
После того, как тётушка выпустила меня из лаборатории, мы пошли осматривать сарай. Ага, а вот и знаменитый Фордик! А вообще сарай напоминает загажник сороки-клептоманки. Походу во время вызовов к простым людям папаша тащил в свою норку всё, что либо плохо лежало, либо можно было незаметно сунуть в карман или сумку. Помимо штепселей, розеток и шнуров, то там, то сям валялись плойки, утюги, настольные лампы, баночки с гвоздиками-шурупчиками, отвёртки-молотки-плоскогубцы, доски, подшивки старых газет, мотки бечевки, четыре стареньких метёлки и так, по мелочи, чему я даже не могла дать определение. Когда мы разочарованные выходили из пристройки, краем глаза я заметила одну притягательную прозрачную коробочку, наподобие икеевских контейнеров для хранения круп, с очень знакомыми и запоминающимися стильными картинками. Как бы её приватизировать, а потом потратить?.. — Не знаю, как вы, парни, а я разочарована в отце, — после ужина мы опять оседлали яблоньку. Кажется, это становится нашей традицией. — Да, какой-то неприятный осадочек остался, но почему — не пойму, — Билл тяжело вздохнул. — Эй, вы чего? — Чарли недоумённо уставился на нас. — Братец, как бы противно мне не было говорить это вслух, но наш отец — вор. — Перли!.. — Брат, она права. — Вы что, сговорились?! — Чарльз, посмотри правде в глаза. Все эти детальки, инструменты и приборчики папа стащил у простых людей… — Подумаешь, магглы!.. — И чем ты тогда отличаешься от этих снобов Малфоев с Блэками?! — вспыхнула я и с силой запульнула в него яблочным огрызком. — Вместо того, чтобы искать способ снятия Печати и обеспечения более комфортной жизни своей семье, он занимается воровством! — я сорвала ещё несколько яблок и со злостью кинула в Чарли. Потом облокотилась о ствол дерева и, прикрыв глаза, задышала на счёт. — Если уж папе так нравится сидеть в этом отделе, ну и пусть его, но… — я чуть успокоилась. — Парни, возле нашего дома приличный кусок плодородной почвы огорожен чарами. Вполне можно часть земли засадить плодовыми деревьями, а на другой половине соорудить пару тепличек и круглый год кушать ту же малинку с клубникой, да лучок с укропом… — Перли, — Билл осторожно подал голос, — с тобой всё в порядке? — я повернулась к парням и увидела их вытянувшиеся морды и квадратно-стеклянные глаза. — Со мной — да, а вот со всеми магами — вряд ли. — Кто ты? — Билли подозрительно уставился на меня. — Персефона Перли Уизли. Упс! Кажись, прокололась. — Не похоже… — засомневался второй братец. — Мальчики, сколько я пролежала в Мунго с обычной комой? — вкрадчиво, с обманчиво-ласковой интонацией, проговорила я. — Полгода? А в магической? Месяц? И вы считаете, что для меня это прошло бесследно? — братцы смутились. Создаётся впечатление, что в нашей троице, я — мозги, Билли — совесть, а Чарли — сила. — Так, мальчики, уже поздно, идёмте-ка спать, завтра нам обносить чердак. На удивление, сегодня после обеда тётушка в подвал забрала только близнецов. Так что, как только мать пошла укладывать самых мелких, мы намылились на дело. — Чарли, держи, — я протянула парню каминные щипцы, — будешь отпугивать упыря. Билл, у тебя школьная сумка с чарами расширения и облегчения? — братец кивнул. — Бери, с ней мы сможем быстрее всё перетаскать. Наверняка там можно будет найти какую-нибудь простынь, или покрывало, и соорудить из неё нечто похожее на рюкзак. Стоило нам взобраться на чердак, как упырь в дальнем тёмном углу зашумел интенсивнее. Чарли пригрозил ему щипцами, шум чуть стих и сменил тональность с угрожающей на обиженную. Для ускоренной работы мы разбрелись по чердаку. Ага, как я и думала, большая тряпка нашлась. Так что, расстелив её на полу, я стала более внимательно осматривать кучи залежей и сундуки. Накидав книг и исписанных пергаментов, завязала полотно* и подтащила к выходу. — Парни, закругляемся, — я бельчонком шмыгнула вниз. Чарли понятливо захватил собранный мной тючок. Скинув находки, мы полезли на яблоню. — Завтра не стоит лезть втроём. Да и вряд ли получится, Мюриэль наверняка устроит мне по прочитанному перекрёстный опрос. Так что чуть посидим, и я пойду просмотрю тётину книгу. Ещё ж надо доделать обещанную Рону игрушку… — Перли, тебе это нравится? — грустно спросил Билл. — Что именно? — Зелья, общение с тётушкой… — Зелья не очень, а Мюриэль, хоть и язва, но общение с ней — это хорошая закалка духа и первоклассная тренировка навыков общения в будущем с детьми аристократов. Да и что тут делать? Телевизора нет, по радио только Селестина Уорлок с «Ведуньями», да новости про квиддич. Из детских книжек только сказки барда Бидля. Ни общественных парков с библиотеками, ни музеев, ни кинотеатров, как у простых людей… — Откуда… откуда ты всё это знаешь? — Чарли ошарашенно посмотрел на меня. — Слушок тут, обмолвка там, статейка в газете сям. А сделать правильные выводы при наличии серого вещества в черепной коробке, плёвое дело. Ещё один плюс в пользу общения и варки зелий с тётушкой — Снейп, — при упоминании зельевара Билл вздрогнул. — Что, Уильям, попил у тебя кровушки сумрачный гений и подземный любитель котлов и пробирок? — парни хихикнули над сравнениями. — Чарли, мотай на ус, на следующий год тебе в Школу идти, вряд ли Ужас Подземелий за год подобреет. Так что, я бы на твоём месте напросилась бы к тёте на пару уроков мастер-класса по зельям. — Билл, Снейп действительно лютует? — Он обожает зелья. И ненавидит людей. Особенно гриффиндорцев… и тех, кто портит зелья. Так что здравый смысл в предложении Перли есть. Но решать тебе. — Ладно, парни, вы как хотите, а я пойду почитаю до ужина. После ужина я доделала обещанную игрушку Рону. Я не сильно заморачивалась с тем, что связать мелкому, и сделала такого же осьминога, как и Джин, только других цветов. Утром порадую ребёнка. Уже собираясь укладываться спать, я-таки рискнула заглянуть в собранный мною тючок. Помимо нескольких учебников за третий курс (отлично, на следующий год можно будет чуть сэкономить на книгах и прикупить парням вместо учебников чего-нибудь другого побольше) и книг по ритуалистике и магии крови, я наткнулась на два дневника — отца и деда. Как я и предполагала, с магглолюбством Печать никак не связана. Наш прапрадед мало того, что отказался помочь брату (хотя они вполне нормально общались) в стычке с каким-то отребьем в местной войнушке, периодически нарушал клятвы и забывал благодарить Магию, так в припадке безумия отказался от знаний, уничтожив несколько редких книг (придурок! Ох, придурок! Кретина кусок! Как так можно со своим наследием обходиться, идиота кусок! Прости, Господи, его заблудшую душу!), и убил старшего ребёнка и покалечил младшего (старшему было семь лет, а младшему — пять. При чтении описания этого события меня и тошнило, и кишки смерзались, и вспомнился весь богатый арсенал русского нецензурного). Спастись от Печати можно, но вот способы… Первый вариант — это совершение подвига седьмым сыном. Конечно, попытать счастья мог и третий сын (как в русских сказках про то, как третьим сыновьям-дурачкам везёт), но вот беда: третий и седьмой ребёнок — девочки. Можно было бы сделать финт ушами, и с помощью ритуала поменяться местами, но… риск слишком велик. Да и менять местами меня с Чарли… За год я не вытянусь до одиннадцатилетки, да и ограничение по возрасту стоит (до пяти лет), в этом плане обмен между Роном и Джин более благоприятен, но… я боюсь. Что, если мы напортачим? Или наших сил не хватит, чтобы вытянуть?.. И что такое должен совершить седьмой сын, чтобы Магия засчитала этот поступок?.. Второй вариант — старший сын (или отец семейства) после первого малого совершеннолетия в четырнадцать должен «умереть» на Алтаре за Род, прогневавший Магию, и воскреснуть. Да, как в Новом Завете. Ритуал тоже очень рискован. «Жертва» признаёт ошибки предка, просит прощения у Магии и спускает свою кровушку… полностью. Да, наступает клиническая смерть. И за шесть минут, но лучше за четыре, надо успеть привести в порядок умершего. Для этого надо заранее заготовить капельницы с физраствором, Кроветворное и Восстанавливающее. А так же рядом нужен взрослый, который сможет реанимировать. Хоть и прошло достаточно времени, но я помню учёбу в медколледже. Даже сейчас я вполне могу поставить капельницу и сделать инъекцию, помню, как запустить сердце и лёгкие, но сделать непрямой массаж сердца у меня элементарно не хватит силёнок. Только если на реанимацию Рона или Джин. Если не привлекая взрослых… В принципе, я-то могу попытаться объяснить Чарли, как делается реанимация, но вот тренировка… не на друге же! Почему — нет? Хотя бы потому, что даже при правильном проведении непрямого массажа сердца, периодически страдают рёбра. А тут… Мдя… придётся мне завтра побыть плохим гонцом… — …завтрак! Опять я пропустила пробежку. В состоянии полусна оделась-расчесалась и на полном автопилоте сползла на кухню, привычно плюхнулась рядом с Биллом и заработала челюстями. — Нет, — отложив вилку, с закрытыми глазами я перехватила руку брата, попытавшегося помахать перед моим носом. После завтрака, убрав посуду в раковину, на полном автомате, не открывая глаз, направилась в подвал. Стоило мне открыть дверь, как от обилия не очень приятных запахов, сонливость как рукой сняло. — Перли, объяснись. — Постите, тётушка, поздно легла. Вчера я сначала доделывала обещанную Рону игрушку, потом читала новые главы из вашей книги. Пока читала, поняла, что подзабыла некоторые моменты из прошлых глав. Увлеклась, — говорить про отцов дневник не хотелось. По крайней мере, пока. Мюриэль смерила меня внимательным взглядом, скептически хмыкнула и поставила котёл для варки Тонизирующего зелья. Я исподлобья зыркнула на родственницу. Издевается. Как пить дать, издевается. Когда закончилась практическая часть и тётя выпустила нас, я поползла к яблоньке. Усевшись под деревом на земле, я обхватила ноги, уткнулась лбом в колени и задремала. — Перли?.. — очнулась от того, что меня трясли за плечо и обеспокоенно звали по имени. — Перли! — Билли? — сонно спросила я и потёрла лицо, пытаясь прогнать сон. — Который час? — Скоро обед. Что случилось? — Ты смотрел свой улов? — оглянувшись, поинтересовалась я. — Не особо. Вроде учебники, письма родителей домой, мамин дневник. А ты?.. — Тоже учебники. И два дневника, — я мрачно замолчала. — И? Не томи! — Билл тряхнул меня за плечи. — Ты в курсе, что делают с гонцом плохих новостей? — улыбка получилась кривоватой. — Чарли, сходи на кухню и помоги маме. — Но… — Брат, прошу. — Хорошо, Билл. — Рассказывай, — подбодрил меня Уильям, когда Чарльз скрылся на кухне. — Как я и говорила, Печатью нас наградил наш прапрадед. Подробности потом из дневников почитаешь. Предупреждаю сразу, я пока читала, пару раз в туалет сбегала, стошнило от описанного, а сердце раз десять пряталось в кишках от страха. Способ снятия Печати тоже указан. Даже два. Первый. Седьмой сын седьмого сына совершает подвиг. Так же удачу может попытать третий сын. Но… Не получилось. И третий, и седьмой ребёнок — девочки. Конечно, можно провести ритуал обмена, но опять-таки «но». Меня с Чарли не поменяешь, я переступила пятилетний порог. Рон с Джин перспективнее для этого ритуала. Но я боюсь, — я поёжилась и обняла себя за плечи. — Правильно ли всё рассчитаем? Правильно ли расчертим пентаграмму? Хватит ли нам сил? Как бы порой мелкие не раздражали, но мне не хочется, чтобы они пострадали. — А второй способ? — видимо я долго молчала, раз Уильям нарушил тишину. — Второй способ… — я тяжело вздохнула, а резвое воображение тут же подсунуло мёртвое лицо брата, и слёзы навернулись на глаза, а горло сжал спазм. Чуть успокоившись, я продолжила: — Второй способ заключается в том, чтобы или глава семейства, или старший сын, достигший четырнадцатилетия, принёс себя в жертву на Алтаре. Для этого жертвующий собой признаёт ошибки предка, просит прощения у Магии, режет вены и спускает всю кровь. Затем страхующий человек в течение четырёх, максимум шести, минут должен реанимировать просящего. И если, допустим, капельницу я смогу поставить, то… — Как?! Откуда?! — Давай договоримся. Если не хочешь лишний раз услышать ложь, не задавай вопрос «откуда ты знаешь?». Я знаю, просто знаю, — сначала братец упрямо сжал губы, а потом нехотя кивнул. — Так вот, капельницу, при наличии, я поставлю, но вот напоить Кроветворным и Восстанавливающим, которые надо поместить в желудок жертвующегося после того, как последняя капля крови окропит Алтарь, я не смогу. И вот что со всем этим делать — непонятно. Единственный плюс второго способа — он не так сильно нас ограничивает по времени, как первый. Но оба — рискованны. К тому же, какой такой подвиг должен совершить седьмой сын? Чёрт! С кем бы посоветоваться?! — я нервно вцепилась пальцами в пряди возле корней. Билл бледный, со сжатыми губами, смотрел невидяще в одну точку. И мне это очень не понравилось. — Уильям, поклянись, что не будешь ничего предпринимать до тех пор, пока мы не выясним всё досконально и не просчитаем всё до последней запятой. Ну же, Билл! Я очень тебя люблю. И я не хочу тебя потерять. Не вынуждай меня идти на крайние меры!