«In pace.»
«В мире, в покое.»
Осень пролетает неимоверно быстро, поэтому Тому даже не верится, что уже наступила зима. Снег выпал ещё в конце ноября, поэтому сейчас улицы, парки, вся земля — всё было укрыто им. Даже крыши. Дети весело бегают туда-сюда и играют в снежки. Воспитательницы в приюте потихоньку начинают подготовку к грядущим праздникам. Миссис Коул даже утвердила замену наказания с битья розгами на уборку приюта и окрестностей, ведь рабочих рук стало катастрофически не хватать. Завтра пятое декабря, и они снова пойдут в церковь к мистеру Францу. Скоро День святого Николая, и, по традиции, шестого утром они получат конфеты. Как символичный подарок. «Хотя, каюсь, на вкус они так себе» — мелькает мысль, и Том лишь сильнее кутается в шарф. Холодно. Веет ветер. В чудном танце пляшут снежинки. Он смотрит на холодное вечернее небо. Всё ещё падает снег.***
В церкви большая толпа людей. На службу пришли почти все жители их пригорода. Было даже странно видеть такую толпу людей в одном месте. Почти все в одинаковой тёмно-серой одежде. Изредка в этой толпе мелькали чёрные и коричневые пятна — те единичные случаи в виде людей, которые выделялись. Том, как и все приютские детишки, занял лавочки ближе к алтарю. Мисс Сандерс настаивала на необходимости сидеть ближе. Никто не имел желания устраивать сцен и спорить с ней. Стаббс, Бишоп и Бенсон сидели за Томом и на протяжении всей службы только и делали, что сплетничали и обговаривали план мести ему же. Это начало уже порядком надоедать всем. Даже те дети, что активно подбадривали их во время драки с Томом и нередко выступали на их стороне во время всяческих конфликтов, с неодобрением косились на них. Они не заткнулись даже тогда, когда пришёл черёд читать «Отче наш», за что и получили от миссис Браун. Насколько Реддл слышал, их оставят без ужина и сладкого, если они не прекратят. «Чудесно». — И тогда мы… — Да. Я уверен, что… — Нужно просто… — Да зачем так… — Не усложняем, делаем… — Хорошо, тогда… — Тихо! — Мисс Сандерс разочарованно посмотрела на Билли, Дена и Эми. Они быстро умолкли и подняли на неё глаза. Пока что их компания не привлекла к себе внимания, но некоторые прихожане всё же с неодобрением, а некоторые и с брезгливостью, поглядывали на кучку приютских детей. Том старался никак не реагировать на эти взгляды, но это слишком раздражало. Он вздрогнул, когда почувствовал, как кто-то буравит взглядом его спину. Он быстро развернулся и его взгляд встретился с взглядом холодных серых глаз. Старая дама увидела, что её заметили, и резко повернула голову в другую сторону. Вот ведь. Раздражают, приставучие. Том переводит взгляд на священника, что читает громко и чётко Слово Божье, и даже не пытается уловить смысл этих строк. Витраж на стёклах сейчас кажется весьма занимательным.***
В последнее время почти не было никаких инцидентов. Он спокойно жил своей жизнью, читал книги, подрабатывал и практиковался в применении магии. Как назло, в последнем и возникли трудности, так как применение простеньких заклятий зачастую вызывало неприятные последствия. Такие, как мини-пожар, например. Или разорванная в клочья тетрадь. Эта нестабильность детской магии и трудности в освоении простеньких «Акцио» и «Вингардиум Левиоса» доводили его до нервного тика. О «Инсендио» Том вообще предпочитал молчать… Контроль в целом был делом сложным, и неудачи на этом поприще жутко нервировали нашего юного Тёмного Лорда. Но Реддл не был бы собой, если бы так легко сдался… Это и служило причиной тому, почему и сейчас он сидел в своей комнате и пытался левитировать одну из прочитанных ранее книг. — Ну давай же! — Он со злостью смотрит на кусок дерева — так он решил прозвать объект для обучения, и в следующую секунду тот вспыхивает. Корешок книги объят огнём, что с каждой секундой медленно поглощал обложку, стирая с неё название. — Мордред! Мальчишка вскакивает с постели и быстро выливает воду на книгу. Стакан возвращается на своё прежнее место — прикроватную полку, а сам Том с досадой смотрит на обгоревшую книгу. — Ну вот. — Он крутит её в руках и замечает, что из всех букв остались только «Т», «М» и «Р», обозначающие его инициалы. Ироничная ухмылка появляется на лице, и он поднимает глаза, посмотрев в зеркало. В отражении невесело улыбается всё тот же, до боли знакомый паренёк-семилетка. Том поднимается с пола и аккуратно отряхивает одежду от грязи. Синие глаза всё так же внимательно изучают отражение. — Нужно быть более собранным и контролировать эмоции.***
Десятое декабря радует жителей Британии холодной погодой, жутким морозом и метелью. Снежинки кружатся в своём чудном танце, пролетая мимо окошка, а на подоконнике сидит мальчик, завернувшись в одеяло, и читает «Ночь перед Рождеством» Гоголя. Весь город, приют, да и люди вокруг будто погрузились в ожидание. Ожидание чуда и праздников. В приюте тихо. Почти не слышно криков и ссор. Дети напевают знакомые рождественские песенки и колядки. Мастерят игрушки, поделки. Читают, в кои-то веке, книги. Даже вполне мирно общаются друг с другом. Тому нравится эта атмосфера, и он с удивлением отмечает то, что раньше ему никогда не нравилось Рождество. Ни Новый Год, ни зимние праздники. Даже свой день рождение он не любил праздновать. В голове появляется идея, что сначала кажется абсурдной и нелепой. В следующий миг она пробуждает в нём дух авантюризма, и вдохновлённый паренёк начинает быстро-быстро писать гениальный, по его мнению, план. План того, как стоит провести настоящий, нормальный день рождения…***
Во вторник метель утихла, оставив после себя большие сугробы и скользкую, покрытую льдом землю. Все дети от четырёх до пятнадцати лет были на улице, где творился настоящий хаос. Самые мелкие ограничились лепкой снеговиков, но дети постарше возводили форты и укрепления, чтобы начать полномасштабный снежный бой. Том пытался аккуратно ускользнуть от этого безумия, потому что, к несчастью, не успел одним из первых покинуть здание приюта, так как был задержан мисс Сандерс. Она стояла у входа и проверяла всех детей и состояние их «обмундирования» перед походом на улицу. Вот и Тома погнали назад в комнату, ведь он забыл надеть шапку… Шапки он никогда не любил. Сколько себя помнил, а это, между прочим, длительный период времени, именуемый «вся прошлая жизнь», он терпеть не мог этот элемент гардероба. После снятия шапки его немного непослушные волосы становились похожими на воронье гнездо, что, по мнению окружающих, было очень мило. И что, по мнению Тома, делало его похожим на представителя семьи Поттеров. Они, конечно, дальние родственники, но всё же... Брр, жуть. И сейчас он, злой и обиженный до глубины души, спускался по лестнице и гордо шёл к выходу. Как только двери закрылись за его спиной, он аккуратно и быстро пошёл к изгороди, лавируя между детьми и уклоняясь от снарядов. — Хей, Реддл, лови! — Бишоп кидает в него снежок и надеется на то, что этим самым снежком снесёт Тому его голову. Наивный. Том уклоняется и оборачивается. — Да чтоб ты себе ногу сломал, зараза! — И тебе того же, дурачьё! Том быстро пролезает через лаз и ускоряет шаг. С неба падает снег, а он лишь сильнее кутается в шарф. Осточертевшая шапка с каждым шагом всё больше и больше норовит сползти, но он лишь в очередной раз обречённо вздыхает и поправляет её. По улочкам туда-сюда бегают люди, ускоряя шаг и спеша по своим делам. Том глядит на эту суету, предпраздничную атмосферу и весело шагает по протоптанной тропинке. На витринах магазинов мелькают подарочки и безделушки, что люди с остервенением скупали во время праздников, тратя сбережения в попытках порадовать близких. Даже несмотря на то, что после войны у страны были некоторые проблемы с экономикой, рождественские ярмарки и распродажи пользовались популярностью. После того как люди пережили ужасы войны, это казалось отличным способом забыться и вовсю наслаждаться этим днём. Уже стала заметна родная вывеска «Книжный Уортимера», и Том чуть-чуть ускорил шаг. Он не был здесь три дня из-за чёртовой метели и теперь с нетерпением ждал того момента, когда наконец-то войдёт внутрь. Открылась дверца, как всегда скрипнув и задев колокольчик, что известил увлёкшегося очередной книгой Фредерика о новом посетителе. В нос ударил запах старых книг и чая, что уже привычно вызывал лёгкую улыбку на лице. — Здравствуйте, мистер Уортимер. — Он наконец-то стаскивает шапку, шарф и пальто, про себя отмечая, что всё не так уж и плохо и у него более-менее презентабельный вид. — Здравствуй, Том. Давно не виделись. — Старик закрывает книгу, поднимается с кресла и идёт в кабинет. — Можешь приступать, сегодня как обычно. Реддл аккуратно кладёт свои вещи на вешалку и идёт за стойку. Скоро Рождество, и посетителей явно будет больше, чем обычно. Да и работать надо, а то он из-за таких непогожих деньков никогда не заработает себе на палочку...* * *
Дубовая дверь скрипнула и снова задела колокольчик. Том поднимает взгляд на вошедших и видит молодую мать с двумя детьми. Сын, мальчишка лет десяти на вид, так и норовит вырваться из-под маминого присмотра, а девочка стоит, держит её за руку и внимательно осматривает помещение. — Здравствуйте, чем могу помочь? — Том решает приступить к выполнению своих обязанностей и привлекает внимание женщины. Вместе с ней на него смотрят ещё две пары любопытных глаз. — Здравствуйте, я бы хотела подобрать какие-нибудь книги этим двоим. — Она поднимает руки детей, и Том думает, что это чертовски забавно выглядит. Мальчик сразу же возмущается, тихо дёргая женщину за подол платья, а девочка лишь с интересом осматривает всё вокруг. Кажется, её не тревожат действия матери, так как окружающая обстановка вызывает большой интерес, что вспыхивает ярким огнём на дне изумрудно-зелёных глаз. Она кажется Тому знакомой, и он уверен, что уже когда-то видел её. Он прогоняет эту мысль из головы и выходит из-за прилавка. За ним следят три пары ярко-изумрудных глаз, и он вздрагивает, но быстро берёт себя в руки. — Миссис... — Кайл, молодой человек. — Шатенка лишь ярко улыбается и с интересом смотрит на него. В памяти снова мелькает что-то связанное с этой такой знакомой фамилией, но Реддл лишь улыбается и ведёт их в центр магазина — к стеллажу с приключенческими книгами и фантастикой. — Следуйте за мной.* * *
— Ты славно потрудился, Том. — Уже наступили сумерки, и Уортимер решил, что можно потихоньку закрывать лавку. Они с Реддлом сейчас наводили порядок и возвращали книги, что так и не нашли себе хозяина сегодня, на места. — Как только закончим, я принесу деньги. Раньше эта фраза нервировала юного волшебника, но теперь он лишь кивает и продолжает вытирать пыль на близстоящем стеллаже в секции анатомии. За сегодня он получит четыре шиллинга. Неплохо. Главное — продолжать в том же духе. Так и на палочку хватит, и на выполнение его «безумно нелепого» плана.* * *
Рождество, как обычно и все праздники, пролетает быстро и даже без происшествий. Наряженная ёлка, что растёт во дворике приюта уже примерно двадцать лет, поющие радостные дети, не совсем вкусные конфеты и многое другое. Время близилось к Новому Году, и именно двадцать девятого декабря Том решил действовать. Так называемый день «Х» настал. С утра пораньше он покинул здание приюта. Добраться оттуда к остановке было лёгкой задачей даже на своих двоих. Погода радовала теплом и большими хлопьями снега, что легонько кружились вокруг мальчика. Четыре фунта и пять шиллингов были спрятаны во внутреннем кармане плаща, а сам паренёк лишь сильнее кутался в шарф. На остановке людей мало, и Том даже успевает занять место в стареньком автобусе. Пейзажи за окном меняются, и вот где-то полчаса спустя Том в центре Лондона. Он с интересом смотрит по сторонам и про себя отмечает, что изменилось, а что осталось прежним с того момента, как он тут в последний раз побывал. Знакомые вывески кафе и заведений, что уже после его поступления на пятый курс прекратили своё существование, радуют глаз. А яркая вывеска с надписью «Рождественская распродажа» является первым местом, куда Том заглянет. «Пришло время повеселиться».* * *
В гараже, где и проводилась та самая распродажа, было много полок: с одеждой, с книгами, тетрадями, всякими безделушками и даже продуктами. Самого Тома на данный момент заинтересовали рюкзаки. Поэтому, когда он внимательно исследовал полку и её содержимое, он решил купить старый потрёпанный кожаный рюкзак, что обошёлся ему в пятнадцать шиллингов. Обычно эта вещь стояла двадцать пять, а то и больше фунтов, поэтому он легко расстался с деньгами. Следующим пунктом назначения оказываются полки с тетрадями, коих он берёт сразу пять, и два блокнота в придачу. Они простенькие, стоят не больше, чем один-два шиллинга. А могут пригодиться. Также новым пополнением становится набор карандашей с довольно прочным и мягким графитным стержнем, а также перья с чернильницей, что были помещены владельцем в раздел никому не нужного старого хлама. Как выяснилось, всё же нужного. Последним приобретением становится большой, немного широкий тёмно-зелёный свитер с окантовкой серебряного цвета. Он великоват для почти восьмилетки, но тем не менее он тёплый. После марафона покупок — ведь он, не сдержавшись, купил ещё и две книги — мальчик идёт в кафе с неприметной вывеской “Nice place” и берёт кружку какао и небольшой пирог. День выдался удачным, он по-человечески отпраздновал свой грядущий день рождения и даже не потратил все деньги. Покупки были в рюкзаке, что стоял рядом, а Том ел и смотрел за тем, как за окном туда-сюда бегают люди. Лондонский снежный пейзаж и уютная атмосфера кафе вызывают умиротворение, и в голове Тома проскакивает мысль: «Может, фотоаппарат купить, что ли?». Он встаёт, идёт к прилавку и расплачивается. Взгляд падает на выпечку, стоящую рядом, и он задаётся вопросом «А почему нет?» и покупает ещё и несколько булочек. На улицу он выходит, держа в руках пакетик с плюшками. Рюкзак болтается за спиной, а он улыбается. Наверное, он всё же счастлив, и эта жизнь будет не такой плохой, как он думал ранее.