***
Им не пришлось долго ждать. Через два дня Сиэль получил письмо от некоего человека , называвшего себя Бенджамином Рассфордом, утверждавшего, что он заинтересован в спонсировании корпорации Funtom и предлагает обсудить это во время своего визита. Сиэлю пришлось признать, что он был удивлен. Он только начал работать в корпорации Funtom, так что как этот человек мог уже знать об этом, было загадкой. Тем не менее, он дал совершенно вежливый и почти восторженный ответ, договорившись о встрече, а затем о завершении своих планов с Себастьяном. Глубина его собственного возбуждения беспокоила Сиэля. Логически рассуждая, он полагал, что ему не следует с нетерпением ждать чего-то подобного — ему не особенно нравилась резня, в которую время от времени ввязывался Себастьян, когда появлялись незваные гости. Но теперь, когда он тоже принимал в ней участие, он не мог отрицать ее очарования. Чувство силы, которое наполняло его при одной только мысли о том, что он обманет убийцу и увидит шок и смятение в его глазах, когда жизнь покинет его. Сиэль был свидетелем такого в тот самый долгий, самый холодный месяц его жизни, когда он впервые встретил Себастьяна. Он задавался вопросом, будет ли участие в кончине Бенджамина Рассфорда таким же удовлетворительным. Читать Себастьяна было трудно, но если бы пришлось, Сиэль сказал бы, что его дворецкий тоже взволнован. Мысль о том, чтобы превратить убийство в игру, казалось, приводила его в восторг – или, может быть, было что-то еще, потому что то, как он продолжал наблюдать за Сиэлем, было... Странным. Глаза Себастьяна были одновременно задумчивыми и зловещими, и в то время как Сиэль отказывался чувствовать беспокойство, беспокойство все еще грызло его, шепча, что Себастьян что-то планирует. Что-то, чем он не поделится с ним, даже если Сиэль попытается расспросить. Это ощущение делало время учебы еще более мучительным. — Ошибка, — отрезал Себастьян, бросив на него прищуренный взгляд. — Это уже третья ошибка, которую вы допустили сегодня. Это недопустимо. Ваши руки, пожалуйста. Сиэль пристально посмотрел на него, прежде чем повиноваться, поморщившись еще до того, как острая боль обожгла его ладони. Дело не в том, что ему не нравился французский язык или манера Себастьяна преподавать. Себастьян был хорошим учителем — за эти месяцы он сумел научить его большему, чем Сиэль смог узнать за предыдущие годы. Было также что-то смутно завораживающее в том, как Себастьян преображался, принимая на себя роль учителя, как его голос становился глубже, холоднее и требовательнее. Сиэль чувствовал себя почти обязанным справляться лучше, и даже если его инстинктивное желание подчиниться было тревожным, он знал, что это было к лучшему. Ему действительно нужно было многому научиться, и подход Себастьяна определенно работал. Изучение французского языка было обязательным. Сиэль мог себе представить, сколько возможностей откроется для него, когда он сможет безупречно общаться на нем, но сегодня его мысли были далеки от урока. Он хотел, чтобы игра началась. Он хотел знать, что задумал Себастьян. Внимательно посмотрев на часы, Сиэль попытался сосредоточиться на лежащих перед ним письмах, вспоминая все, что он знал о французском сослагательном наклонении. «Je veux que vous dansez», — написал он и тут же остановился, нахмурившись. Он не был уверен, как перевести остальную часть предложения. Он не был уверен, что написал все правильно с самого начала. …Если он был прав и Себастьян планировал что-то, что он не хотел обсуждать с ним, то это, скорее всего, было что-то, касающиеся непосредственно самого графа. Что-то против него. Иначе зачем Себастьяну держать это в тайне? Он что-то замышлял. Иногда Сиэлю казалось, что он все время что-то замышляет, и что однажды он проснется, а Себастьян совсем ему не подчинится. Что он просто ухмыльнется ему, медленно и мрачно, прежде чем сломает каждую кость в его теле, шире улыбнется его крикам, наконец, насильно заберет его душу, пока он все еще находится в агонии. Вздрогнув, Сиэль закончил перевод и подтолкнул листок бумаги к Себастьяну. Себастьян взял его, изучая строчки, разочарованно нахмурив брови. — Ошибка, — коротко ответил он. — Ваша концентрация сегодня ужасна. Раскройте руки. О. Это будет очень больно. Его руки уже горели после всех ударов, которые он получил за последний час — добавление новых, вероятно, было бы адски больно. Но это было ничто по сравнению с той болью, которую ему причинили раньше. Сиэль Фантомхайв не боялся физической боли. Уже нет. Стиснув зубы, Сиэль вытянул вперед руки и мрачно уставился на указку Себастьяна. Он ненавидел, когда его били этой штукой. Жаль, что Себастьян, похоже, полюбил это в последнее время. Пауза затянулась, и когда ничего не произошло, Сиэль удивленно поднял глаза. Себастьян нахмурился, уставившись на его руки. Они слегка дрожали, протестуя против такого обращения с ними. Сиэль сердито посмотрел на них, прежде чем снова взглянуть на Себастьяна. — Ну что? — нетерпеливо спросил он. — У меня нет в запасе целого дня. Себастьян колебался. Он нахмурился еще больше, и тень замешательства промелькнула на его лице, прежде чем он совладал с этим. — На сегодня достаточно, — сказал он наконец. — Мы продолжим работу послезавтра. Тем не менее, я надеюсь, что вы переведете первую историю отсюда до этой строки, — Себастьян уронил книгу перед ним, и Сиэль уставился на него, разрываясь между раздражением и удивлением. Что это нашло на Себастьяна? Он никогда раньше не удерживался от того, чтобы наказать графа, когда он того заслуживал. И сейчас он определенно заслуживал. С другой стороны, наказания Себастьяна никогда не были такими болезненными, как сегодня, потому что Сиэль редко заслуживал того, чтобы его били так много раз подряд. Собрав свои вещи, Сиэль рискнул бросить быстрый взгляд в сторону Себастьяна. Он больше не хмурился, но все еще смотрел на руки Сиэля, и аура вокруг него была слегка недовольной. Неужели Себастьяну не нравится видеть его физическую боль? Интересно. Желая проверить свою теорию, Сиэль прижал одну из его рук к груди, внутренне съежившись от смущения. Это было неловко. Неподобающе. Неку… Все мысли улетучились, когда Себастьян в несколько быстрых шагов подошел к нему и взял его руку, изучая ее, хмурое выражение вернулось на его лицо. — Я принесу вам немного льда, — сказал он. Сиэль смотрел ему вслед еще долго с тех пор, как Себастьян исчез, с отвисшей челюстью. Он был потрясен. Его руки болели не так сильно, чтобы прикладывать лед, но если Себастьян хотел это сделать, Сиэль не собирался останавливать его — он с радостью понаблюдает за этой странностью, пока она продолжается. Он был очень доволен. Чтобы Себастьяна беспокоило что-то столь же незначительное, чтобы он отказался ударить его снова, потому что он думал, что это уже слишком много… Да, Сиэль был доволен. Возможно, даже слишком доволен. И это опасно.***
— Граф Фантомхайв, я полагаю? Очень приятно с вами познакомиться. Бенджамин Рассфорд был высоким мужчиной средних лет с улыбкой, которая излучала дружелюбие — очень фальшивое выражение. Сиэль кивнул, протягивая руку и стараясь выглядеть взволнованным. Себастьян стоял позади Рассфорда — темная, успокаивающая тень, и короткий взгляд на него показал, что он полностью сосредоточен на своей задаче. Его глаза были прикованы к спине Рассфорда, отслеживая малейшие его движения, и хотя он казался расслабленным, Сиэль знал, что все мгновенно изменится, если Рассфорд внезапно нападет на него. Несмотря на все его недостатки, Себастьян защищал его. Даже если он заботился о его душе, а не о самом Сиэле, она все еще посылала волну за волной тепла через его тело. Тряхнув головой, чтобы очистить ее от нежелательных мыслей, Сиэль улыбнулся Рассфорду и выпалил: «Я был так счастлив получить ваше письмо! Я как раз собирался искать спонсоров для своей компании. Я думал, что это займет у меня как минимум несколько месяцев, но тут вы связались со мной со своим предложением… Как вы узнали о Funtom Corporation — она даже не популярна в данный момент? Какое предложение вы обдумываете? Я бы хотел...» — Молодой господин, — мягко перебил его Себастьян, бросив извиняющийся взгляд на Рассфорда. — Вам не следует держать здесь своего гостя. — О… Верно, — Сиэль прикусил нижнюю губу в притворном смущении, так нервно потирая руки, что чуть не хихикнул от ужасной неловкости происходящего. Рассфорд, каким бы глупцом он ни был, расслабился и снисходительно улыбнулся. — Все в порядке, — заверил он. «Я понимаю, что вам, должно быть, трудно привыкнуть к вашим новым обязанностям — в конце концов, вы все еще ребенок». "А ты мертвец, который все еще ходит", - подумал Сиэль и опустил плечи. — Да, — пробормотал он. — Я прошу прощения за свои манеры. Иногда я позволяю волнению взять верх надо мной. Это всего лишь ваше предложение... Моя компания... — Сиэль покраснел и опустил голову. Он взглянул на Себастьяна из-под ресниц, чтобы проверить его реакцию, и Себастьян поднял брови в явном веселье, выглядя удивленным и... Впечатленным? Удовлетворенный, Сиэль теперь открыто смотрел на него, вкладывая всю свою беспомощность и уязвимость в свой пристальный взгляд и убеждаясь, что Рассфорд видел это. На лице Себастьяна отразились какие-то странные эмоции, но в следующую секунду он шагнул вперед, изображая вежливого, смущенного дворецкого. — Пожалуйста, следуйте за мной, — сказал он, направляясь в гостиную. — Я подам чай, и вы сможете обсудить ваше предложение с молодым господином, Мистер Рассфорд. — Конечно, — спокойно ответил Рассфорд. Он явно отмахнулся от Сиэля как от недостойного и пристально посмотрел на Себастьяна, вероятно, раздумывая, представляет ли он собой какую-то угрозу. Пока что все шло по их плану. Рассфорд наверняка что-то подозревает, услышав об успехе Сиэля в обнаружении и ликвидации новой контрабандной сети, и будет гадать, повезло ему или нет. Теперь, когда он отбросил последнюю идею, было логично сосредоточиться на Себастьяне, правой руке Сиэля, задаваясь вопросом, не он ли стоит за их успешной миссией. Когда подали чай и начался разговор, Сиэль увидел, что последние остатки подозрений Рассфорда рассеиваются. Его взгляд потерял свою резкость, и он начал говорить почти лениво, наблюдая за Себастьяном с явным презрением. Сиэль находил это странно раздражающим, но он хорошо скрывал это, улыбаясь без всякой причины и, притворяясь чрезмерно возбужденным ребенком, чья жизненная цель состояла в том, чтобы произвести как можно больше сладостей, а затем съесть их все. Себастьян тоже превосходно справлялся со своей ролью. Его движения были намного медленнее, чем обычно, что делало его безобидным и почти неуклюжим временами. Он склонился над Рассфордом и Сиэлем с озабоченным выражением лица, спрашивая снова и снова, нужно ли им что-то, как будто беспокоясь о результатах их переговоров больше, чем Сиэль притворялся собой, желая, чтобы все было идеально и потерпело неудачу в этом процессе. Второсортный дворецкий избалованного ребенка. Именно это они и решили изобразить. — Себастьян, оставь нас в покое! — наконец огрызнулся Сиэль. Ему уже наскучил этот бессмысленный разговор — пора было делать следующий шаг. Пришло время доказать, что он может обманом заставить Рассфорда последовать за ним в подвал — в подвал, который он никогда уже не покинет. — Иди и приготовь еще сладостей. И ужин тоже. Я вполне способен вести беседу и без твоей помощи! Мы с мистером Рассфордом и так заключим сделку. Верно, Мистер Рассфорд? — Сиэль с надеждой уставился на своего невежественного гостя и был вознагражден снисходительной ухмылкой. — Да, я не сомневаюсь, что мы скоро придем к соглашению, — сказал Рассфорд. Сияя, Сиэль повернулся к Себастьяну. — Уходи, — приказал он. — И не беспокой нас, пока я не позову тебя, понял? — Да, милорд, — Себастьян поклонился с безупречной преданностью и вышел из комнаты. Сиэль потянулся на месте, зевая, а затем быстро прикрыл рот рукой. — Прошу прощения, — пробормотал он. —Итак... На чем мы остановились? — Вы собирались рассказать мне о новых вкусах, которые вы изобрели, — сказал Рассфорд, бросив взгляд на дверь, за которой исчез Себастьян, вероятно, проверяя, действительно ли он ушел. — О да! — Сиэль оживился. —А почему бы вам самому не попробовать? У меня есть целая коллекция, из которой вы можете выбрать! — Неужели? — Рассфорд выглядел заинтересованным. — А где же это? — Следуйте за мной, — Сиэль вскочил со стула и направился к двери. Открыв ее, он пропустил вперед Рассфорда. Это вызвало у него замешательство, поэтому Сиэль сразу же начал болтать, надеясь отвлечь Рассфорда от своей ошибки. Он не мог позволить себе повернуться спиной к убийце. Себастьян был силен, но если Рассфорд двигался достаточно быстро и резко, кто знает, что могло случиться. Теперь, по крайней мере, Сиэль мог наблюдать за ним, и если бы он увидел, как шевелятся руки Рассфорда, то понял бы, что это значит. И он позовет Себастьяна. — Вот, — сказал он наконец, остановившись рядом с коричневой дверью. — Подвал? — Медленно спросил Рассфорд, и Сиэль кивнул, стараясь выглядеть непринужденно. — Себастьян сказал, что я не могу съесть их все и что мы должны пока держать их подальше от света. Какие из них вы хотели бы попробовать в первую очередь? С апельсином или с мятой? Или шоколадные и клубничные? На этот раз Сиэль действительно повернулся спиной к Рассфорду, медленно спускаясь по лестнице. В подвале было почти темно — единственным источником света служило маленькое окошко, и Сиэль двинулся к нему, подсчитывая в уме. Два. Четыре. Шесть. Когда он дошел до восьмого, дверь над ним закрылась, и он торжествующе улыбнулся, прежде чем повернуться к Рассфорду. — Почему вы закрыли дверь? — невинно спросил он и ахнул, увидев направленный на него пистолет. — Я думал о более сложном плане, но ты облегчил мне работу, — сказал Рассфорд, высокомерно ухмыляясь. — У тебя ведь не так уж много слуг, а, маленький Граф? Пока вашего дворецкого нет, а мы заперты здесь, никто не услышит выстрела. Я мог бы даже сохранить эту личность — я просто вернусь в вашу гостиную и сделаю вид, что вы ушли в подвал сами, а там вас уже кто-то ждал. — Это было бы очень слабое алиби, — заметил Сиэль, внезапно заскучав. Он сделал то, на что они с Себастьяном поспорили — привел сюда этого идиота. — Теперь пришло время закончить игру. Скотленд-Ярд проверит ваше прошлое и сразу же поймет, что вы не в состоянии оказать мне финансовую поддержку. Ваш предлог, чтобы войти в мой дом, будет испорчен, и вы станете главным подозреваемым. — Ну и что? — Рассфорд уставился на него с таким изумлением, что Сиэль не смог сдержать самодовольной ухмылки. — Пожалуйста, — усмехнулся он. — Неужели ты действительно думал, что тот дурак, которым я притворяюсь, сможет раскрыть это дело? Для этого потребуется... Он не договорил, потому что его прервал сдавленный звук, доносившийся из одного из темных углов. Нахмурившись, Сиэль посмотрел туда. Себастьян споткнулся вперед, выглядя таким испуганным, что на секунду Сиэль действительно забеспокоился. — Пожалуйста, не обижайте юного господина, — сказал Себастьян, пристально глядя на Рассфорда. — Он всего лишь ребенок. Он не виноват, что Королева заставляет его выполнять ее приказания. Сиэль ощетинился, сжимая кулаки в порыве неподдельного гнева. Игра это или нет, но Себастьян должен был следить за своим языком. Это заходило слишком далеко. — Что ты здесь делаешь? — Растерянно спросил Рассфорд. — Ты же должен был быть на кухне. — Я должен был взять кое-какие ингредиенты отсюда, — сказал Себастьян, его голос дрожал, и Сиэль не знал, был ли он удивлен или встревожен. Ему не нравилось слышать страх в голосе Себастьяна. Это заставляло его чувствовать себя неловко, наполняло его напряжением и тревогой, которые он презирал. Больше не было смысла притворяться. Что делал Себастьян? — Молодой господин никогда не хотел быть сторожевым псом Королевы, — продолжал Себастьян. — Если вы сейчас уйдете, мы никому не скажем. Сиэль фыркнул, и Рассфорд эхом повторил его слова. — Извини, дворецкий, — холодно сказал он. — Время твоего господина истекло. Я не хотел убивать тебя, это не было моей задачей, но, похоже, ты оказался не в том месте и не в то время. В любом случае, я думал, что ты будешь счастлив, если тебе не придется все время иметь дело с таким надоедливым ребенком. — Он мой господин, — тихо сказал Себастьян, и Рассфорд рассмеялся. — Больше нет, — произнес он, прежде чем направить пистолет на Сиэля. Его палец нажал на спусковой крючок, когда Себастьян воскликнул: «Нет!» и прыгнул прямо перед Сиэлем, когда раздался выстрел. Сиэль не видел, попала ли в него пуля или нет. Конечно же, Себастьян не настолько глуп, чтобы нырнуть под такую пулю. Он, вероятно, поймал ее, или ему удалось сломать пистолет Рассфорда, или же... Но Себастьян пошатнулся, издав ужасный звук. Затем он рухнул, и Сиэль уставился на него широко раскрытыми глазами. Его сердце остановилось. Не было никаких других слов, чтобы описать это. Внезапно его наполнила тошнотворная желчь — она обожгла его, посылая густую волну рвоты к горлу, и потребность выплюнуть ее стала настолько невыносимой, что Сиэль прижал руки ко рту, задыхаясь. — Се... Себастьян, — прошептал он. Его голос дрожал. Его руки дрожали. Его ноги тоже дрожали, угрожая подогнуться под ним. Он не заметил, как упал на колени, потянувшись, чтобы коснуться груди Себастьяна, и отпрянул, когда его рука наткнулась на что-то теплое и липкое. Кровь. Себастьян истекал кровью. Сиэль никогда не видел, чтобы он истекал кровью — во всяком случае, так. Себастьян имел дело с бесчисленными незваными гостями, но он никогда, никогда не был ранен. Он был демоном — быстрее, сильнее, могущественнее. Как мог простой пистолет довести его до такого состояния? — Себастьян! — резко позвал Сиэль. — Вставай же! Себастьян! Но ничего не случилось. Ничего. У него перехватило дыхание, и Сиэль снова коснулся Себастьяна, на этот раз не обращая внимания на кровь. Он никак не мог собраться с мыслями. Он не мог даже начать расставлять их по порядку и составлять хоть какое-то подобие плана. Смутно он вспомнил Рассфорда и его пистолет, но его инстинкты самосохранения не сработали. Всё, что Сиэль мог видеть — был Себастьян, истекающий кровью, мёртвый, и ужасная пустота, охватившая его, напомнила ему о декабре. Его родители умерли. Его слуги, даже собака — все замерзли; оболочки, а не люди. Дни в неволе. Дети вокруг него — замученные и убитые, один за другим, день за днем. Одиночество. Ужас. Все уходили от него, всегда. Никто не остался. А теперь еще и Себастьян… Себастьян обещал. Как он мог умереть? Как он мог умереть, защищая его? Нет. Нет, это было невозможно. Это не так. — А я и не знал, что твоя привязанность так сильна, малыш, — насмешливо протянул Рассфорд. — Он всего лишь дворецкий. Сиэль медленно посмотрел на него, все еще потрясенный. Неужели все действительно кончилось? Его месть. Его намерения. Из-за какой-то... Игры? Из-за этого ничтожного червяка? Рассфорд снова прицелился в него, а Сиэль просто смотрел. Он думал, что должен быть зол, взбешен, возможно, даже истеричен, но все, что он чувствовал — онемение. Охваченный шоком и недоверием, он не мог даже дышать, не говоря уже о том, чтобы говорить. — До свидания, — тихо сказал Рассфорд, но прежде чем он успел выстрелить, тишину прорезал громкий вздох. Ошеломленный Сиэль смотрел, как Себастьян начал двигаться, вытягивая руки и ноги, словно после долгого сна. Наконец он встал, с любопытством разглядывая дыру в своей груди. — Ваше ружье довольно старое, Мистер Рассфорд, — заметил он с явным неодобрением в голосе. — Честно говоря, я ожидал чего-то новенького. Я уже знаком с воздействием именно такого типа пуль. Зрение Сиэля на секунду почернело. Его уши наполнились глухим стуком собственного пульса, когда он уставился на Себастьяна, не веря своим глазам. Он был жив. Он был жив. Он был жив. Должно быть, Сиэль издал какой-то звук, потому что Себастьян весело взглянул на него. Весело. Ублюдок подумал, что это смешно. Сиэль почти не замечал, как Себастьян убивал Рассфорда. Он не обратил внимания на громкий, испуганный крик, на звук разрываемой плоти. На глухой удар, который, должно быть, означал смерть Рассфорда. Но Сиэлю было все равно. Его сердце все еще беспорядочно билось, вспышки кошмаров мелькали перед глазами, заставляя его задыхаться, сбивая с толку его реальность. Его мертвые родители, окруженные оранжевым пламенем. Нет, в подвале. Он был в подвале. Здесь не было никакого огня. Мертвые дети вокруг него, их пустые глаза смотрели на него обвиняюще, потому что Сиэль жил, а они нет. Их кровь разбрызгивалась повсюду как постоянное, неизбежное напоминание о том, что его ждет. Нет, он был в безопасности. Ненадолго, но на какое-то время. Никто не прикоснется к его телу — это его душа будет в конечном счете уничтожена. Мертвый Себастьян. А вместе с ним и все надежды Сиэля. Мертвый. Разрушенный. Нет, Себастьян был здесь. Он стоял на коленях перед ним, вторгаясь в его личное пространство, его глаза были полузакрыты в выражении бесконечного удовольствия. Он глубоко дышал, как будто... Наслаждался этим. Как будто он действительно упивался муками Сиэля. Как будто он находил вкус его боли неотразимым. Монстр. Он был чудовищем. Абсолютное презренное чудовище. Облегчение, ярость и отвращение боролись за господство. Сиэль не знал, чего он хочет больше — остаться рядом с Себастьяном, убедиться, что тот действительно жив... Дать ему пощечину, вырвать пистолет из мертвых пальцев Рассфорда и стрелять в него снова, и снова, и снова... Или бежать — подальше отсюда. От его неловкого нервного срыва. В очередном унижении ему оставалось винить только самого себя. Конечно, Себастьян не умрет от простой человеческой пули. Он был демоном. Проклятый демон, который, должно быть, жил уже сотни лет, который, должно быть, служил бесчисленным хозяевам и в которого стреляли много раз. Люди не могут убивать демонов. Это было невозможно. И все же он все равно попался на эту удочку, хотя и знал, что Себастьян что-то замышлял — что-то такое, чтобы испытать его. Он провалил испытание. Вместо этого он устроил Себастьяну незапланированный пир, позволив ему питаться своей болью. Глаза Себастьяна все еще были полузакрыты от блаженства, а улыбка на его губах была настолько потусторонней, что Сиэль похолодел до костей. Облизнув губы, Сиэль отчаянно пытался собраться с мыслями и решить, как лучше поступить. Видения прошлого все еще пытались прорваться сквозь его решимость, мешая сосредоточиться, стереть образ неподвижного, истекающего кровью Себастьяна из его сознания. Себастьян почти замурлыкал, наклоняясь еще ближе. — Назовите мое имя, — прошептал он, и на этот раз это было уже слишком. — Отойди от меня, демон! — прошипел Сиэль, отталкивая его со всей силой, которой он обладал. Дрожа, он сумел встать, стараясь не обращать внимания на небольшую лужицу крови под ногами — кровь Себастьяна. Наверное, еще теплая. «Ты…» — Ваш приказ был выполнен, милорд, — Себастьян встал вместе с ним, нежно коснувшись его волос. Его прикосновение было нежным, но в его глазах горело столько злобного голода, что Сиэлю стало дурно. — Не прикасайся ко мне, — выдохнул он. — Ты… Ты… Что ты делаешь?… У него не было нужных слов. Он не мог сказать ничего такого, что не заставило бы его выглядеть еще более жалким. — Я тронут тем, что вы беспокоились обо мне, молодой господин, — произнес Себастьян, и его мягкий голос противоречил хищному, насмешливому взгляду. — Я задавался этим вопросом. Мне было интересно, как вы отреагируете. — Ну что ж, надеюсь, ты утолил свое любопытство, — холодно попытался заговорить Сиэль, но не был уверен, что ему это удалось. Его голос продолжал дрожать. — Признаюсь, ты застал меня врасплох. На мгновение мне показалось, что ты мертв и что Рассфорд убьет меня — из-за твоей некомпетентности. — Я никогда не позволю, чтобы с вами что-то случилось, — заверил его Себастьян, но после того, что он сделал, его слова прозвучали как насмешка. — Тебе лучше сдержать свое обещание — или ты никогда не получишь мою душу, — предупредил Сиэль, вызывающе вздернув подбородок. — Убери всё и избавься от тела. Игра оказалась далеко не такой интересной, как я надеялся. Отвернувшись, Сиэль двинулся вверх по лестнице, чувствуя спиной взгляд Себастьяна и молясь, чтобы он ничего не сказал. Он должен был добраться до своей комнаты. Как можно скорее. Он должен был чувствовать себя в безопасности. Когда дверь за ним закрылась, Сиэль рухнул на пол, прижимая колени к груди и глубоко дыша. Вдох. Выдох. Медленно. Бояться было нечего. Это был просто глупый тест Себастьяна, и даже если Сиэль провалил его, это ничего не меняло. Себастьян все еще был жив, и он все еще оставался его дворецким. В следующий раз Сиэль будет готов. С ним все будет в порядке. Он рассеянно подумал, сколько же раз ему придется повторить это, чтобы поверить собственным словам.