***
Чувство обреченности усилилось, когда на следующее утро Себастьян пришел к нему в кабинет с невинным выражением лица и заявил, что все пятеро учителей приехали издалека и у них нет жилья. — Никакого жилья, — медленно повторил Сиэль. — Они все бездомные. Ты это хочешь мне сказать? — Они должны были покинуть свои дома, чтобы принять это предложение, — объяснил Себастьян, его голос был беспечным, как будто то, что он говорил, имело полный смысл. — Им придется остаться в поместье, пока они не найдут подходящее жилье. Вы не возражаете, молодой господин? Пять незнакомцев с сомнительными рекомендациями в его доме. Себастьян даже не пытался сделать свой маленький план правдоподобным. — С каждым из них что-то не так, верно? — Спросил Сиэль, и его голос смирился. — Ты приводишь в мой дом худших представителей человечества, каких только можешь найти. Должен ли я ожидать, что каждый из них ударит меня в спину? — Вы обвиняете меня в том, что я недостаточно усердно занимаюсь вашим образованием? — Себастьян широко раскрыл глаза в притворном изумлении, а Сиэль в ответ прищурился. — Я уверен, что ты не считаешь никого, кроме себя, достойным учителем, — фыркнул он. — Значит, дело вовсе не в образовании, а в том, что ты превращаешь мои совершенно ясные приказы в игру. И знаешь что? Я могу просто подыграть, — Сиэль позволил легкой улыбке расплыться по его губам, и она усилилась, когда Себастьян моргнул, на этот раз в искреннем удивлении. — Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, милорд, — осторожно сказал он. — Если вы намекаете... — Мы собираемся заключить пари, — решительно перебил его Сиэль. — Я выясню, что не так с каждым из этих пяти преступников, которых ты нашел. Если я добьюсь успеха, ты дашь полный и прямой ответ на мой вопрос, каким бы он ни был. Один вопрос на одну разгаданную тайну. — А что, если у вас ничего не получится? — Себастьян наклонился вперед в зачарованном интересе, и на мгновение очертания его тела стали размытыми, как будто он забыл держать их под контролем и почти скользнул к нему темной бесформенной массой. Сиэль ошеломленно уставился на него, но наступившая тишина быстро помогла ему прийти в себя. — Те же правила применимы и к тебе, — предположил он. — Те же правила, — эхом отозвался Себастьян, делая еще один шаг вперед. Его глаза горели расчетливой жадностью, как будто он уже выиграл и прикидывал, чего стоит его приз. — Один вопрос на одну разгаданную тайну? — И полный, честный ответ на него, — напомнил ему Сиэль. Он действительно сомневался, что Себастьян хотел что-то знать о нем, но он также знал, как демоны — по крайней мере, как этот конкретный демон — функционировали. Себастьяна охватило бы ликование при мысли о том, что он задаст что-то неуместное и неожиданное, за что Сиэлю в любой другой ситуации дал бы ему пощечину. — Никаких уверток. Никаких искажений истины или недомолвок. — Не использовать контракт, чтобы отказаться отвечать? — вкрадчиво поинтересовался Себастьян, и Сиэль расправил плечи. — Не использовать лазейки в контракте? — возразил он. Последовала пауза, а затем, постепенно, Себастьян улыбнулся. — Договорились, — промурлыкал он, и его высокомерие было одновременно забавным и раздражающим. Сиэль изменил выражение своего лица, пока оно не стало таким же, как у Себастьяна. — Договорились, — согласился он. Он собирался насладиться своей победой. И он победит — другого выхода здесь быть не могло. В конце концов, речь шла не о победе. И дело было не в награде, а в том, чтобы Себастьян проиграл. Сиэль уже много раз проигрывал ему во всех отношениях, и потребность превзойти его в чем-то, в чем угодно, быстро превращалась в полномасштабную одержимость. Себастьян продолжал без усилий разрушать спокойствие и безразличие, которые он культивировал в себе. Теперь настала его очередь сделать то же самое.***
Сиэль подготовился заранее. Себастьян был абсолютным ублюдком, но он не был настолько изобретателен, как думал о себе. Что за людей он нанял бы, чтобы осложнить жизнь Сиэлю, сбить его с толку и выставить дураком? Он сказал, что у этих учителей есть рекомендации. Если бы Сиэлю пришлось сделать одно предположение, он поставил бы свои деньги на Лау как на источник, который рекомендовал их, а поскольку бизнес Лау вращался вокруг преступников, варианты были весьма ограничены. Итак, какого рода преступников выберет Себастьян? Они, вероятно, не были бы полными идиотами — они должны были быть в состоянии притворяться в течение некоторого времени, что означало, что они должны были знать предметы, которые они должны преподавать, по крайней мере на базовом уровне. Если бы Сиэль уволил их после первого урока, план Себастьяна был бы разрушен, так что, скорее всего, у этих людей был минимальный опыт преподавания. Вор. Наркоман. Похититель. Фальшивомонетчик. И кто-то в довершение всего, скрытый туз в рукаве Себастьяна... Убийца? Убийца? Некоторые из этих вариантов должны были быть неправильными. По крайней мере, три из них должны быть правильными, потому что сколько типов преступников может быть? Все они были предсказуемы и откровенно скучны после всего этого времени. Или, может быть, Себастьян особенно старался и нашел кого-то, о ком Сиэль не имел ни малейшего шанса догадаться? Задумчиво напевая, он сложил листок бумаги и сунул его в карман, стараясь не обращать внимания на возбуждение, которое охватывало его с нарастающим жаром. Он будет очень внимателен. Он будет действовать очень тщательно. Но чтобы сделать это эффективно, ему сначала придется ослабить бдительность своих учителей... И не было лучшей маскировки, чем у уязвимого ребенка.***
Когда входная дверь открылась и новые голоса заполнили холл, Сиэль воспользовался моментом, чтобы успокоить свое взволнованное сердце. Потом он ухмыльнулся, как сумасшедший, и бросился вниз по лестнице. — Себастьян! — он взвизгнул. — Себастьян, пожалуйста, скажи мне, что мои учителя здесь! Я так долго ждал, что не вынесу еще одного дня, если не узнаю! Он врезался в Себастьяна, даже не взглянув в сторону пятерых незнакомцев, стоявших с чемоданами в руках. — Ой, прости! — Сиэль попятился, все еще ухмыляясь. — Они здесь? Ты привез их с собой? Себастьян уставился на него так, словно тот сошел с ума, и если бы за ними не следили, Сиэль упал бы от смеха. — Мальчик не может видеть? — воскликнула женщина в ярко-красном пальто. — Вы не сказали мне, что Граф Фантомхайв слеп. — Я... — Себастьян нехарактерно запнулся на этих словах. — То есть... Да. Я боюсь его состояния... — Вы действительно здесь! — Сиэль повернулся на голос, намеренно глядя в пространство между говорившей женщиной и высоким хмурым мужчиной. — Простите, что не поздоровался с вами должным образом. Себастьян никогда не уточняет, что и когда он собирается делать, забывчивый простак. — Я уверена, что это было недоразумение, — повторила женщина, пытаясь поймать его взгляд. — Я леди Роузмор, ваша новая учительница географии. Простите, что не представилась сразу, я был ошарашена вашей... Инвалидностью. "Не титула дворянина", — подумал Сиэль, убедившись, что его глаза расширились от ужаса. Но, возможно, раньше она хоть как-то служила благородной семье. — О нет! — произнес он. — Только не говорите мне, что Себастьян действительно ничего об этом не говорил. Так ли это? Никому из вас? Раздалось коллективное "нет", и Сиэль печально вздохнул. — Мне так жаль, — прошептал он. — Слепота появилась недавно, и Себастьян, должно быть, забыл об этом.… Я не хочу, чтобы люди знали, но как мои учителя, конечно, вам придется это знать… Надеюсь, это не будет… Его голос дрожал, а потом все заговорили одновременно, горячо подбадривая, Себастьян сверлил его взглядом. Сиэль уже чувствовал запах победы.***
— Вы не можете этого сделать, — прошипел Себастьян ему на ухо, наполняя свою чашку чаем, сохраняя на лице небольшую вежливую улыбку для других. — Это не входило в наши договоренности. — Не могу поверить, что слышу это от демона, — пробормотал Сиэль в ответ. — Если что-то не было оговорено, то это можно сделать. Честно говоря, я должен учить тебя основам демонов прямо сейчас? Себастьян наклонился ближе, и его дыхание согрело ухо Сиэля, когда он прошептал: ”Вы все равно проиграете." Дрожа, Сиэль изо всех сил старался не смотреть на него, вместо этого пожав плечами. — Наблюдай за мной, — тихо сказал он. — Когда вы хотите начать свои уроки, милорд? — спросила леди Роузмор, и Сиэль моргнул в ее сторону. Учитывая ее разговорчивость, ему придется выдвинуть ее на первое место в своем списке. Она прилагала слишком много усилий, чтобы казаться нормальной. — Как можно скорее, — сказал он ей. — Я надеюсь, что после этого ужина мы все лучше узнаем друг друга, а завтра начнем. Но в свободное время вы можете делать все, что захотите, — я хочу, чтобы вы чувствовали себя здесь комфортно. — А что случилось с вашими предыдущими учителями? — осторожно спросил профессор истории. — О, у меня их не было, — Сиэль угрюмо уставился в свою тарелку, его рука шарила в поисках чашки. — Себастьян учил меня, но не очень хорошо. Я все просил его нанять кого-нибудь другого, но он все отказывался. Я был так счастлив, когда мне наконец удалось убедить его. Краем глаза он видел, как все учителя переглянулись, и поспешил поднести чашку поближе к губам, чтобы скрыть улыбку. Теперь они считали его глупым и легковерным, неспособным заставить дворецкого выполнять приказы. Хорошо. Они, вероятно, будут притворяться безупречными и профессиональными в течение нескольких дней, но затем они станут более уверенными и начнут показывать свою истинную сущность, не беспокоясь о наказании и не сдерживая себя в его присутствии. Сиэль дал этой игре, самое большее, — неделю. С его идеей притвориться слепым, это было почти разочаровывающе легко. — Финни, — внезапно позвал Себастьян. Он говорил негромко, но через мгновение в комнату ввалился Финни, держа в руках поднос с чем-то. — Милорды! Миледи, — выпалил он, пытаясь одновременно склонить голову и поставить поднос на стол. Сервировка стола не входила в обязанности Финни, а это означало, что он был здесь как часть плана Себастьяна. И Сиэль даже догадывался какого. — Не забудь сначала обслужить графа Фантомхайва, — предупредил Себастьян Финни, когда наконец подошел к столу. — В конце концов, он слеп. Ему нужно больше внимания. — Да, конечно, я помню, — поспешил к нему Финни, и Сиэль удивленно поднял брови, глядя на Себастьяна, чье недоумение быстро сменилось кислым выражением. Неужели он думает, что Сиэль не договорился со слугами заранее, что его план был спонтанным и неподготовленным? Как будто это когда-нибудь случится. Финни, как и следовало ожидать, умудрился разбить поднос, и Сиэль не спеша принялся его утешать, прекрасно сознавая, что все взгляды устремлены на него. До сих пор он набрал внушительное количество очков, в то время как все, что сделал Себастьян, это расставил фигурки на игровой доске. Если дела пойдут так, как сейчас, он закончит через четыре дня, не говоря уже о неделе. К концу ужина у Сиэля было достаточно информации о гостях, чтобы сделать предварительные выводы, поэтому он с извиняющейся улыбкой удалился, делая вид, что пытается дотянуться до двери тростью. В безопасности своей комнаты он отбросил ее в сторону и запрыгнул на кровать, вытаскивая из кармана список. Пять человек. Пять потенциальных преступлений, которые могут произойти. Леди Роузмор — учительница географии. Женщина, которая буквально кипела энергией, все время говорила и старалась оставаться в центре внимания в каждом разговоре. Она изо всех сил старалась быть милой — то и дело прыгала, чтобы помочь то Финни, то Себастьяну; она даже пыталась разрезать мясо Сиэля для него! Это была либо чрезмерная компенсация, либо неуклюжая попытка замаскироваться. Может, она похитительница или убийца? Пытаясь найти хорошую сторону Сиэля, использовать его доверчивость против него, а затем вернуться к репутации, которую себе столько создавала. Мистер Айменс, учитель математики, по большей части молчал. Он спросил, кто портной Сиэля, и это было все, так что ему нужно было собрать больше данных. Предполагалось, что миссис Уордсон будет преподавать музыку, и хотя она тоже большую часть времени молчала, всякий раз, когда она говорила, это звучало как требование. Властная и жесткая — наркоманка, которая не может контролировать свой характер? Мисс Тейлор преподавала французский, и она была спокойна, заботлива и царственна. Она почти ничего не делала, но продолжала смотреть на Сиэля встревоженными глазами, излучая сочувствие, и была болезненно вежлива, даже когда Лорд Уитмор отпускал в ее адрес уничижительную шутку. Уитмор, в свою очередь, продолжал говорить громко и грубо. У него было свое мнение обо всем и обо всех, и он постоянно задавал вопросы о генеалогическом древе Фантомхайвов. Может быть, это был его профессиональный интерес к истории, а может быть, он был вором. Завтра, после начала занятий, у Сиэля будет возможность проанализировать каждого из них по отдельности. Они очень быстро сбрасывали маски, думая, что он слеп и не видит их. Себастьян будет проблемой, но Сиэль был готов к этому. Он не позволит его выходкам разрушить свой успех. Словно подслушав его мысли, Себастьян проскользнул внутрь. У него все еще было кислое выражение лица, и Сиэль усмехнулся, приподнимаясь на локтях. — Ты пришел сдаться? — он задумался. Себастьян поджал губы, пристально глядя на него. — Вы еще не победили, — мягко сказал он. — Ваш план может помочь вам идентифицировать некоторых из них, но не всех. Мне бы не хотелось разбивать ваши надежды, милорд, но вы все равно проиграете. — О, неужели? — Сиэль недоверчиво рассмеялся. — Так вот почему ты в таком прекрасном настроении? Себастьян молчал. Его взгляд задержался на шее Сиэля, прежде чем переместиться на лицо. — Посмотрим, — сказал он, и затем кривая, высокомерная улыбка расцвела на его губах, оживляя его черты. Он неторопливо подошел ближе и протянул руку, и Сиэль машинально принял ее, даже когда он спросил: ”Что ты делаешь?" — Готовлю вас ко сну, конечно, — Себастьян начал расстегивать рукав одной рукой, другой все еще слегка сжимая пальцы Сиэль. Стряхнув с себя внезапное головокружение, Сиэль нахмурился. — Резкая перемена настроения, — задумчиво заметил он. — Либо ты пытаешься таким жалким образом подбодрить себя, либо придумал что-то, что, по твоему мнению, помешает моему прогрессу. — И как далеко простирается ваш прогресс? — с любопытством спросил Себастьян. Сиэль пожал плечами. — Я уверен, что вор и убийца проведут сегодня ночь в моем доме, — протянул он. — У меня тоже есть кое-какие соображения по поводу остальных, но пока я ничего не могу тебе сообщить. — Хотите совет? — Себастьян коснулся плеч Сиэля, его прикосновение все еще было легким, как перышко, скорее дразнящим, чем безличным, как и должно было быть. — Меня так и подмывает сказать "да", просто чтобы посмотреть, насколько возмутительной окажется твоя ложь, — сказал Сиэль, радуясь, что его голос звучит твердо и спокойно. — Но нет, спасибо. Я все равно скоро закончу. Придумывать игры — не твоя специальность, это очевидно. Или, может быть, это твой возраст смягчает твои способности. Напомни, сколько тебе лет? — Поскольку вы еще не победили, ваш вопрос подождет, — Себастьян отошел в сторону, критически оценивая его внешность, как будто Сиэль собирался приветствовать кого-то важного, а не идти спать. — После того, как я выиграю, я буду задавать другие вопросы, — парировал Сиэль. Себастьян издал довольный смешок, а затем слегка наклонился, приподняв пальцами подбородок Сиэля. Прикосновение было едва ощутимым, но все равно отдалось дрожью в его теле, наполнив его покалывающим электричеством. — Слепота была гениальным ходом, — пробормотал Себастьян, растягивая губы в нечто, что нельзя было назвать человеческой улыбкой. — Большинство из них совершат ошибку, но даже если вы обнаружите ее, вы не поймете, кто они, пока они не совершат преступление. А это значит, что вы не победите. Сердце Сиэля затрепетало, стуча слишком жадно, по его мнению, поэтому он ухмыльнулся, упорно игнорируя знакомое, но все еще сбивающее с толку чувство, которое тепло омывало его внутренности. Он ухватил Себастьяна за подбородок своими пальцами, повторяя его движение, и постарался говорить так же мягко, когда сказал: "Может быть, это ускользнуло от твоего внимания, но люди высокомерны. Особенно те, кто пренебрегает Королевой и намеренно нарушает ее законы. Они хотят похвастаться тем, что они делают, но из-за характера своей деятельности они не могут себе этого позволить. С моей слепотой они не смогут сопротивляться. Они попытаются совершить свои преступления прямо у меня на глазах, уверенные в том, что останутся безнаказанными. Никто из них не будет бороться с искушением, так что неважно, кого ты выбрал, я собираюсь угадать это. И я собираюсь победить.” Глаза Себастьяна вспыхнули красным, зрачки расширились, и ликование, которое закружилось в Сиэле в ответ, было таким же пьянящим, как и головокружение, вызванное прикосновением Себастьяна. Он хотел победить, сейчас, всегда. Он хотел, чтобы Себастьян видел только его в своем воображении даже сотни лет спустя, когда их контракт станет далеким воспоминанием. Он хотел выделиться, он хотел, чтобы его запомнили, и он хотел этого именно от этого демона, который с таким же успехом мог бы представлять саму вечность. Он хотел этого, и, будучи Фантомхайвом, если бы он чего-то хотел, он бы это получил. Он вырвал бы свою победу, даже если бы ему пришлось приказать Барду, Мей-Рин и Финни вытрясти информацию из этих так называемых учителей. — Теперь ты можешь уйти, — выдохнул Сиэль, и на этот раз Себастьян выглядел ошеломленным. Резко поклонившись, он вышел из комнаты, не сказав ни слова, а Сиэль радостно рассмеялся и снова бросился на кровать. Он никогда так не ждал уроков, как сейчас.***
История была первой в его расписании. Сиэль занял свое место, послушно глядя поверх плеча Уитмора, отмечая каждый хмурый и подозрительный взгляд, брошенный в его сторону. — Прежде чем мы начнем, могу я задать вам один вопрос, Ваша милость? — произнес Уитмор. Он пытался говорить вежливо, но высокомерие и нетерпение прорывались наружу, и Сиэль едва смог подавить усталый вздох. Иметь дело с некомпетентными людьми было худшей рутиной, какую только можно себе представить. — Конечно, все, что вы хотите! — весело сказал он. — Ваша репутация Королевского сторожевого пса впечатляет. Она достигла многих уголков Англии. Никто никогда не говорил о вашей слепоте, и это заставило меня задуматься, как вам удается выполнять свои обязанности таким замечательным образом? Преступные сети, которые вы разорвали... Люди, которых вы убили, — в каждом слове звучала насмешка, но в то же время и подозрение, поэтому Сиэль опустил плечи, позволив нижней губе задрожать. — Я могу вам сказать, — пробормотал он после паузы. — Но вы должны пообещать, что никому не расскажете об этом. Я серьезно. Если люди узнают, моя репутация не выдержит этого. — Уверяю вас, все, что вы скажете, останется между нами, — поклялся Уитмор, и Сиэлю не нужно было смотреть на него, чтобы понять, насколько он взволнован. Бедняга. — Я нанимаю специальных людей, которые занимаются подобными вещами, — прошептал он. — У меня целая команда. Когда они начинают или заканчивают какое-то расследование, я просто делаю вид, что все делаю я. — Неужели? — Уитмор издал странный звук, нечто среднее между фырканьем и смешком. — Это очень умно. Я бы никогда об этом не догадался. — Правда? — Сиэль вскочил на ноги в притворном возбуждении и покачнулся, делая вид, что теряет ориентацию. Уитмор поспешил помочь ему обрести равновесие, и Сиэль увидел, как тревога исчезла с его лица. Теперь он выглядел снисходительным и счастливым, словно нашел ответ на вопрос, мучивший его всю жизнь. — Вы должны гордиться собой, — произнес он, и его серьезный голос резко контрастировал с веселым выражением лица. — Ваша семья тоже гордилась бы вами. Неужели они все мертвы? — Да, — Сиэль снова сел, заламывая руки. — У меня есть тетя и кузина, но мы редко видимся. — А это поместье — семейный дом? Неужели Фантомхайвы всегда жили здесь? Неужели все так просто? — Да, — снова подтвердил Сиэль. — Мы продолжаем наследовать это место поколение за поколением. — Значит ли это, что семейное кладбище тоже где-то поблизости? — ...ладно, это было уже поразительно. Сиэль замялся, удивленный, и Уитмор поспешил добавить. — Я хотел бы засвидетельствовать свое почтение замечательной семье, которая произвела на свет такого замечательного сына. Каким же идиотом этот человек считает Сиэля? Хотя, возможно, лучше было не спрашивать. — Оно сразу за воротами, — осторожно сказал Сиэль, и Уитмор просиял. — Превосходно! — воскликнул он. — А теперь давайте начнем. Как много вы знаете об истории Лондона?***
Уитмор не был плохим учителем, но его знания, казалось, вращались вокруг событий, связанных с золотом и драгоценностями. Это укрепляло мысль о том, что он вор, но зачем ему кладбище? Сиэль решил подумать об этом позже. На сегодня у него оставалось два урока —французский и музыка, и, к его разочарованию, ничего особенно интересного или познавательного там не произошло. Мисс Тейлор и миссис Уордсон отличались друг от друга, как день и ночь, вот и все, что Сиэль мог сказать с уверенностью. Первая была милой, лаконичной и такой же заботливой, как и во время вчерашнего ужина. Она слушала Сиэля с неподдельным восторгом. Ее упреки были добрыми, и она не задавала никаких компрометирующих вопросов. Если бы Себастьян не выбрал ее, Сиэль подумал бы, что она совершенно нормальная учительница, но сейчас ему нужно было копнуть глубже. Последняя была груба и властна. Сиэль не был уверен, что ее волнует, слепой он или нет, она явно не выносила его и продолжала осыпать все новыми и новыми язвительными оскорблениями. Его мнение о ней изменилось с отвратительной на ненормальную, но быть ненормальным — это не преступление, так что... Наркотики? Хотя ничего, кроме агрессии, не было заметно, по крайней мере сейчас. Кроме того, Сиэль действительно заслужил всю ту критику, которую обрушила на него Миссис Уордсон. Он не мог успешно играть на инструменте и притворяться слепым, поэтому постоянно перебарщивал, делая ошибку за ошибкой. В общем, эти две женщины раздражали. Это означало, что сегодня его целью должен был стать Уитмор.***
Сиэль притворился, что соблюдает вечерний ритуал Себастьяна. Он покорно позволил ему раздеть себя, уложить в постель и пожелать спокойной ночи. Через пять минут после ухода Себастьяна он снова оделся, выскользнул из комнаты и спустился вниз. Конечно, слух демона был впечатляющим, но он надеялся, что с таким количеством людей в доме Себастьян не будет особенно пристально следить за ним. В холле он занял место за одним из диванов, прижался к нему спиной и закрыл глаза. Здесь, в темноте, его никто не заметит, а поскольку лестница была совсем рядом, он услышит каждое движение каждого гостя, если кто-то из них решит куда-то отправиться. Провести всю ночь без сна было нелегко, но Сиэль надеялся, что если что-то и случится, то скорее раньше, чем позже. Чем ближе к рассвету, тем больше шансов, что слуги проснутся, и ни один преступник не станет рисковать. Время тянулось мучительно медленно. Он не мог использовать свет, поэтому в конце концов Сиэль просто попытался сосредоточиться на тишине. Может, он и не демон, но слух тоже можно тренировать. Если бы он прислушался достаточно внимательно, то, возможно, начал бы распознавать источники маленьких, едва слышных звуков, которыми был наполнен дом. Бард, вероятно, храпел достаточно громко, чтобы сотрясать крышу. Кто-то кашлял — звук был очень далеким и тихим, но он был. Похоже на мужчину, так что, Уитмор? Или Айменс? Уж точно не Себастьян. И вообще, что Себастьян делал ночью? Неужели он заснул? Неужели он покинул поместье и дежурил? Может быть, он что-то писал в своей огромной книге. Он утверждал, что это было для бухгалтерских целей, но Сиэль не был уверен, что именно он покупал. Разве демоны не должны хранить все числа в памяти? А может, он их переоценивал. Каким тупым Себастьян может быть… — Милорд? — вежливо спросил чей-то голос, и Сиэль подпрыгнул, его сердце чуть не выпрыгнуло из груди. — Себастьян! — прошипел он в ярости. Со своего места и в такой непроницаемой темноте он ничего не мог разглядеть, особенно потому, что Себастьян был одет во что-то совершенно черное. Пыхтя, Сиэль наугад протянул руку вперед и нащупал рукав. — Что ты делаешь? — потребовал он ответа. — Именно этот вопрос я и хотел задать вам, — парировал Себастьян. Он стоял неподвижно, и Сиэль раздраженно дернул его за рукав. — Откуда ты знаешь, что я не в своей спальне? — спросил он. — Ты приходишь и смотришь, как я сплю по ночам? — Нет, — медленно ответил Себастьян. Он попытался отдернуть руку, но Сиэль снова потянул ее, надеясь, что это вызовет раздражение и вызовет реакцию, которая будет интереснее, чем эта вежливая сдержанность. — Я могу сказать, что вас нет в комнате каждый раз, когда я прохожу мимо. — Каким образом? — Сиэль снова потянул его за рукав, и на этот раз фыркнул Себастьян. — Что вы делаете? — сказал он с раздражением, смешанным с замешательством в голосе. — Именно этот вопрос я тебе и задал, — передразнил его Сиэль. — И на который я до сих пор не получил ответа. — Вы ведете себя как настоящий ид... Сиэль дернул его за рукав с особой силой, и он мог поклясться, что Себастьян слегка зарычал. — Не оскорбляй своего хозяина, — приказал он. — Скажи мне, как ты определяешь, когда меня нет в комнате, с такой точностью? — Я знаю ваше сердцебиение и звук вашего дыхания, — сказал Себастьян и замолчал. Даже в темноте Сиэль чувствовал исходящее от него недоверие, словно Себастьян был ошарашен собственным ответом. — Но в основном из-за печати, — добавил он. — Это помогает мне всегда находить ваше присутствие. — Я знаю, — задумчиво произнес Сиэль. Конечно, он догадался, что это печать, но почему Себастьян не упомянул об этом раньше? Разве это не было связано с тем, что он мог распознавать сердцебиение и дыхание Сиэля? Зачем перечислять их отдельно? Да и вообще, как может сердцебиение одного человека отличаться от сердцебиения остальных? — Что подводит нас к... — начал Себастьян, но тут одна из дверей наверху со скрипом распахнулась, и на этот раз Сиэль с неподдельной настойчивостью дернул его за рукав, заставляя плюхнуться на пол. — А теперь заткнись, — предупредил он в ответ на недовольное ворчание Себастьяна. — Если ты сделаешь что-то, что разрушит мой план, я буду считать это своей победой и выгоню Уитмора прямо сейчас. Теперь Себастьян был достаточно близко, чтобы Сиэль мог видеть его лицо, поэтому он сразу же заметил, как на нем промелькнуло понимание, прежде чем превратиться в раздраженный хмурый взгляд. — Вот именно, — удовлетворенно прошептал Сиэль. — Тебе не следовало выбирать его, он слишком очевиден. Он не мог сохранить свою тайну даже на один день. — Я думал, вы сказали, что мы должны вести себя тихо, — протянул Себастьян. — Нет, я сказал, что ты должен заткнуться, — возразил Сиэль, но замолчал, когда кто-то начал осторожно спускаться по лестнице. Невозможно было сказать, действительно ли это был Уитмор, но Сиэль был готов поспорить на это. С его нетерпением и интересом к Фантомхайвам вместе с их кладбищем, он был самым вероятным, чтобы выйти сегодня вечером. Сиэль подождал, пока закроется входная дверь. Затем, так же бесшумно, он встал и бросился к окну, надеясь увидеть удаляющуюся фигуру. Уитмор. И он спешил к воротам. С торжествующей ухмылкой Сиэль повернулся к Себастьяну. — Не хочешь ли составить мне компанию? — самодовольно спросил он. — И лично увидеть свое первое поражение? — Значит, вы уверены, что победили? — Себастьян скрестил руки на груди. — Если так, то почему бы вам не сказать мне, кто такой Уитмор? Ставка была на то, что вы идентифицируете каждую из фигур, прежде чем они будут раскрыты. Сиэль не совсем понимал, как назвать Уитмора, но он всегда мог использовать информацию, которой обладал, чтобы опустить те кусочки, в которых сомневался. — Уитмор спросил меня, похоронена ли здесь моя семья, — произнес Сиэль, послав Себастьяну долгий, глубоко безразличный взгляд. — Он сказал, что собирается посетить кладбище. Потом он все время говорил о золоте и драгоценностях, а теперь, что неудивительно, улизнул и движется в том же направлении. Ты все еще хочешь, чтобы я дал тебе определение? То, как опустились уголки губ Себастьяна, было так забавно, что Сиэль усмехнулся, наслаждаясь весельем, клокотавшим в его груди. — Твоя неспособность проигрывать неприлична, — объявил он. — А теперь пойдем со мной. Тебе придется самому избавиться от него. Не дожидаясь ответа, который, несомненно, прозвучал бы угрюмо, Сиэль вышел из дома и неторопливо направился к кладбищу. Он хотел дать Уитмору несколько минут, чтобы начать, но в то же время, зерно беспокойства начало расти, заглушая радость и съедая его уверенность. А что, если он ошибается? Может, это и не Уитмор вовсе. Может быть, кладбище его не интересовало, и он уже ускользнул куда-то, растворившись в ночи. Но нет, Себастьян выглядел раздраженным, возможно, даже смирившимся. Это должно было что-то значить. Если бы Сиэль ошибался, Себастьян шел бы впереди него, а не тащился бы сзади. Он хотел бы увидеть лицо Сиэля и насладиться собственным триумфом. Прогнав сомнения, Сиэль ускорил шаг, и сладкое облегчение разлилось по его венам, приятно согревая кровь, когда он увидел Уитмора с лопатой в руках, копающегося вокруг одного из надгробий. — Так, так, так, — протянул Сиэль, и Уитмор подпрыгнул, а потом застыл от ужаса. — Так вот как ты относишься к моей семье? Пытаясь осквернить место их упокоения? — Я... — пробормотал Уитмор и неловко спрятал лопату за спину. — Дело не в этом, милорд, клянусь вам. Я просто надеялся увидеть... — он жестикулировал, его лицо становилось все бледнее и бледнее. — Могилу, — запинаясь, закончил он. — Могилу, — повторил Сиэль. Его веселье и радость лениво переплетались с беззаботной потребностью в развлечениях, поэтому он посмотрел на Себастьяна, приподняв бровь. — Ты слышал, что сказал мой учитель? — спросил он. — Он хотел увидеть могилу. Как насчет того, чтобы выкопать одну специально для него? — Что? — Уитмор попятился. — Нет, это совсем не то, что вы думаете, я не хотел вас обидеть. Я как раз собирался... Подождите! — он внезапно замолчал, его глаза расширились. — Вы же видите! — Ты слишком медлителен для преступника, — пожал плечами Сиэль. — Я не удивлен, что поймал тебя первым. Ты самый нетерпеливый, грубый и очевидный из всех идиотов, которых нанял Себастьян. Уитмор попытался что-то сказать, но его голос слишком сильно дрожал, и через некоторое время слушать его перестало быть интересным. — Себастьян. Этот человек ждет могилы, почему ты все еще стоишь там? Губы Себастьяна раздвинулись в хищной усмешке. — Я сейчас же все исправлю, милорд, — пробормотал он. В следующую секунду Уитмор взвизгнул. Лопата исчезла из его рук, и через несколько мгновений в земле была вырыта глубокая свежая яма, подальше от могил Фантомхайвов. — К-как... Как... — Уитмор покачал головой и начал тереть глаза, снова и снова. — Должно быть, это кошмар. Такие вещи не случаются, они не могут, это должно быть... — Если у тебя такой жадный интерес к кладбищам, я не понимаю, почему ты находишь идею потусторонних форм жизни такой удивительной, — заметил Сиэль. — Разве ты не знаешь, что за каждым надгробием прячется демон? Кладбища привлекают их. Себастьян закатил глаза. — Это вопиющая неправда, — заявил он. — Ну, это кладбище, а ты — демон. Ты здесь. Это доказывает мои доводы. — Вы не можете доказать аргументом, который игнорирует контекст. — Кому нужен контекст, когда исход так ясен? Издав непонятный звук, Уитмор повернулся и бросился бежать. Сиэль нахмурился, проследив за его взглядом, прежде чем переключить его на Себастьяна. — Ну и что? — спросил он. — Ты собираешься тащить его обратно или тебе нужен дополнительный приказ? Себастьян вздохнул, а затем порыв ветра прорезал воздух, заставив Сиэля моргнуть. Прежде чем он успел моргнуть снова, Себастьян появился снова, держа яростно сопротивляющегося Уитмора, как будто тот ничего не весил. — Мне убить его, молодой господин? — спросил он, и Уитмор захрипел, вцепившись в его руку. — Нет, — возразил Сиэль. — Ты должен похоронить его. Он попытался скрыть улыбку, когда брови Себастьяна поползли вверх. — Убить его и похоронить? — уточнил он. — Нет, — терпеливо объяснил Сиэль. — Только последнее. Он сам позаботится о первом, не так ли? Глаза Себастьяна загорелись. Уитмор же, напротив, выглядел так, словно вот-вот потеряет сознание. — Послушай, — выдохнул он, — я попал в этот дом не по той причине. Я признаю это, понимаете? Н-нет никакой необходимости продолжать, продолжать, продолжать пугать меня! Я просто хотел посмотреть, может быть, ваша семья была похоронена с некоторыми драгоценностями и другими... Другими вещами, которые могли бы иметь историческую ценность. Я не собирался неуважительно относиться к ним, клянусь, так что, пожалуйста, просто отпустите меня! Я не буду этого делать... — Ты специально испытываешь мое терпение? — Сиэль уставился на Себастьяна. — Делай, что я сказал. Тогда Уитмор закричал, и Себастьян поморщился, отталкивая его. — Не надо так громко, — упрекнул он. — Поблизости нет ни одного человека, который пришел бы тебе на помощь. — Пожалуйста! — завопил Уитмор. — Пожалуйста, умоляю вас, я... Себастьян швырнул его в яму и в отчаянии посмотрел на свои перчатки. — Я не принес еще одной пары, — пробормотал он. — Не могли бы вы немного подождать, хозяин? Я сейчас вернусь. — Ты боишься подхватить какую-нибудь человеческую болезнь? — спросил Сиэль, искренне озадаченный. Почему Себастьян был так одержим нелепыми деталями, было выше его понимания. — Просто сделай это в грязных перчатках или вообще сними их. Не думаю, что вид твоих ногтей испугает его больше, чем он уже напуган. Себастьян глубоко вздохнул, но перчатки все же снял и спрятал в карман. Уитмор пытался выбраться на поверхность, и Себастьян бросил ему на голову первый ком земли. Сиэль бесстрастно наблюдал за происходящим, прислушиваясь к крикам, слезам и бессвязным мольбам. Когда Уитмор скрылся из виду, следующие несколько минут он провел в молчании. — Может, вернемся? — небрежно спросил Себастьян. — Выкопай его, отправь восвояси, и мы пойдем, — согласился Сиэль. Судя по отсутствующему взгляду, Себастьян явно не понял его намерения. — Что? — Сиэль выгнул бровь. — Неужели ты действительно думал, что я позволю ему умереть здесь? — Но... — Себастьян ошеломленно покачал головой. — Тогда почему я похоронил его? — Чтобы преподать ему урок. Я сомневаюсь, что он когда-нибудь приблизится к другой могиле. На лице Себастьяна отразилось множество эмоций. Наконец выражение его лица стало насмешливым, а голос стал гораздо холоднее, без тени веселья, когда он спросил: “Вы слишком мягкосердечны, чтобы закончить то, что задумали? Неужели мысль о том, что человек медленно задыхается у вас под ногами, расстраивает вас?” — Нет, — Сиэль постарался, чтобы его голос звучал ровно. Усмешка Себастьяна исказилась и стала еще уродливее. — Тогда что? — Неужели ты поверил, что я оставлю какого-то вороватого незнакомца похороненным рядом с моей семьей? На нашем кладбище? Ты что, с ума сошел? Холод рассеялся, уступив место замешательству. — В этом есть здравый смысл, — произнес Себастьян медленно, почти с удивлением, и Сиэль прищурился, удивленный и оскорбленный одновременно. Реакция Себастьяна была скучно предсказуемой. Возможно, Сиэль все еще обладал способностью застать его врасплох, но Себастьян всегда следовал одной и той же модели поведения. Малейший намек на слабость — и он набросится на нее, как безмозглый предатель, истекая слюной при мысли о досрочном расторжении контракта. Это делало вопрос, который Сиэль собирался задать ему, более подходящим. И приятно чувствовать себя правым, не так ли? — Люди часто имеют здравый смысл, — сказал он, его голос прозвучал холоднее, чем он хотел. — Если у тебя все еще есть проблемы с пониманием, это твоя вина. У меня нет времени на твои глупости. Откапывай его и дай уйти. Он сохранит свою жизнь, но не рассудок, и будет ходячим напоминанием о том, что случается с людьми, пытающимися мне перечить. Не дожидаясь ответа Себастьяна, Сиэль развернулся на каблуках и зашагал к дому, его радостное настроение исчезло, сменившись злобой и горечью. Себастьяну всегда необходимо прийти и все испортить. В одну секунду они могли стать союзниками, а в следующую он был готов наброситься на него. Сиэль уже ожидал этого, но от этого он не стал менее сердитым. По крайней мере, он победил. И он собирался продолжать выигрывать. В этом было некоторое утешение.***
Никто не выказал ни беспокойства, ни удивления по поводу отсутствия Уитмора. Во всяком случае, все были довольны, что он ушел, и никто не задавал подозрительных вопросов. В этот день у Сиэля была математика с мистером Айменсом и география с Леди Роузмор, но, к его разочарованию, даже спустя несколько часов он не мог сказать о них ничего определенного. Конечно, мистер Айменс, казалось, предпочитал смотреть на его плечи, а не на лицо, а Леди Роузмор то сплетничала о вещах, которые Сиэля не интересовали, то беспокоилась о нем, как будто он был ее несчастным ребенком, но было трудно сказать, имело ли это отношение к делу или, возможно, это были просто их личные особенности. Было еще слишком рано беспокоиться, но настроение Сиэля все еще стремительно ухудшалось. Теперь он ничего не знал о четырех людях. Миссис Уордсон, вероятно, была ближе всего к тому, чтобы принести ему победу — ее жестокий характер должен был быть определяющей характеристикой ее преступления, но Сиэль понятия не имел, как сломить других. Тогда ему придется самому начать с ними личные переговоры. Пригласить их на чашку послеобеденного чая одного за другим и сделать вид, что ему интересно узнать их получше. На сегодня Сиэль выбрал Мистера Айменса. — Надеюсь, вы не возражаете? — с надеждой спросил он, ерзая на стуле. — Мне очень понравился наш сегодняшний урок, и я действительно хочу задать вам несколько вопросов. — Я понимаю, — сказал Айменс. На этот раз его взгляд был прикован к рукам Сиэля, так что ему даже не нужно было сильно стараться, чтобы выглядеть слепым. — Это будет для меня честью. — Вы всегда интересовались математикой? — Всю свою жизнь, — глаза Айменса на секунду остановились на лице Сиэля, прежде чем вернуться на руки. — Мой отец был математиком. И мой дед тоже. И его отец, и дед соответственно. Сиэль кивнул, подавив раздраженный вздох. Это будет скучно. Через минуту, наполненную сухим, скучным бормотанием, Себастьян вошел в комнату с подносом в руках. Поскольку он двигался тихо, Сиэль не мог позволить себе отреагировать на его появление, поэтому он продолжал смотреть на Айменса с тем, что, как он надеялся, можно было принять за напряженный, рассеянный интерес. И все же он следил за Себастьяном боковым зрением. Вот почему он заметил, как поднял чашку с подноса, показывая ее на мгновение. Что все это значит? Несмотря на любопытство, Сиэль не сводил глаз с Айменса. Он поймал мимолетную улыбку, от которой по его телу мгновенно пробежала дрожь настороженности, а затем Себастьян швырнул чашку прямо ему в лицо. Было время пригнуться или хотя бы попытаться отбиться. Тело Сиэля кричало об этом, инстинкты злобно пытались завладеть его разумом и заставить двигаться, так что все, что он мог сделать, это впиться пальцами в стол и игнорировать их. Он только надеялся, что Айменс не заметил, как он закрыл глаза перед ударом, единственное, что он не смог контролировать. Себастьян не использовал всю свою силу для броска, иначе Сиэль даже не заметил бы чашку, пока она не врезалась в него, но она все равно ударила его достаточно сильно, заставив вздрогнуть и задохнуться, с тупой, кровоточащей болью, быстро распространяющейся по его скуле. По крайней мере, чай был тепловат, но теперь он пропитывал одежду, и удержаться от того, чтобы не накричать на Себастьяна, было еще труднее, чем не отреагировать на брошенную ему в голову чашку. — О! — воскликнул Айменс. Он казался искренне расстроенным, и Сиэль моргнул в его сторону. — Вам следует переодеться, Лорд Фантомхайв, иначе все будет испорчено. Одежда? Серьезно, вот что его беспокоило? Это вывело его из категории "причудливый" в "совершенно странный". — Прошу прощения, милорд, — сказал Себастьян с таким раскаянием, что Сиэля чуть не вырвало. Желательно на его голову. — Я споткнулся. — Ничего страшного, — выдавил Сиэль, пытаясь улыбнуться. — Просто помоги мне переодеться. — Конечно. — Мистер Айменс, вы не возражаете, если мы выпьем чаю в другой раз? Может быть, завтра? — Да, да, не беспокойтесь об этом, — отчаянно закивал Айменс. — Не заставляйте себя ждать. "Странный" — пожалуй, слишком мягкое слово для него. Натянуто улыбаясь, Сиэль встал и направился к лестнице, старательно делая вид, что не видит, куда идет. Казалось, прошли годы, прежде чем он наконец добрался до своей комнаты, и как только Себастьян закрыл дверь, он прошипел: ”Что, черт возьми, это было?” Фальшивое выражение раскаяния исчезло с лица Себастьяна. Его глаза на мгновение задержались на больной скуле Сиэля, с чем-то... С беспокойством? Недовольством? Раздражением? Что-то мелькнуло там, прежде, чем он пожал плечами. — Я был абсолютно уверен, что вы сможете поймать чашу, — мягко сказал он. — Я прошу прощения за свой просчет. — Просчет?! — Сиэль недоверчиво разинул рот. — Ты хотел мне навредить! Ты думал, что я выдам, что я не слепой прямо перед Айменсом! — Могу я напомнить вам, милорд, что это была ваша идея — превратить все в игру? — Себастьян презрительно выгнул бровь. — И что это вы сказали, что условия контракта не будут применяться? — Условия контракта были связаны с ответами на вопросы, а не с самой игрой! — Ах. Значит, я что-то не так понял. Сиэль сердито сжал кулаки. Ярость все еще захлестывала его, волна за волной обжигая, наполняя жгучим желанием сделать или сказать что-то, что-то обидное, что-то, что заставило бы высокомерие исчезнуть с лица Себастьяна, но… Но разве он не поступил бы так же? Быть униженным никогда не было легко, но он превзошел Себастьяна, не так ли? Ему удалось не отреагировать. Да, в результате он получил синяк и мокрую одежду, но это было просто неудобство. Игра все еще шла, и теперь, когда он знал, как грязно Себастьян готов играть, он планировал свои собственные ходы с большей осторожностью. Но чтобы ему в лицо бросили чашку чая? Его собственный слуга? Это было настолько возмутительно, что Сиэль просто не мог с этим смириться. Даже несмотря на то, что он все понимал, он все еще дрожал от ребяческой потребности кричать и топать ногами, требуя извинений, которые он никогда не получит. Сделав глубокий, медленный вдох, он закрыл глаза. Это была игра. Просто игра. Он вернет Себастьяну долг еще до того, как все закончится. И он даже знал, как это сделать. Он будет бороться с дерзостью двойной дозой унижения. — Хорошо, — сказал Сиэль, прочищая горло. — Помоги мне переодеться. Глаза Себастьяна расширились от удивления. Какого бы ответа он ни ожидал, это был не он, и Сиэль наконец усмехнулся, позволяя своему гневу отступить. — Может, это и игра, но ты все еще мой слуга, — заметил он. — Ты должен подчиняться моим приказам, и у меня есть для тебя новый. Действует, как только мы закончим здесь. Видеть настороженность во взгляде Себастьяна было так приятно, что даже его синяк начал болеть меньше. Если все пойдет по плану, который стремительно разворачивался в голове Сиэля, к вечеру он обо всем забудет. — Я запрещаю тебе общаться с нашими гостями сегодня и завтра, — сказал он. — Выполняй их приказы, но не разговаривай с ними. Даже если они будут задавать тебе вопросы. Широко раскрытые глаза Себастьяна были успокаивающим бальзамом на его уязвленную гордость. Все еще ухмыляясь, Сиэль поднял руки. — Ну что? — нетерпеливо спросил он. — Ты поможешь мне переодеться или нет? Себастьян медленно подошел к нему и начал расстегивать пуговицы. — Вы же не хотите показаться слишком слабовольным в невозможности повлиять на непослушного слугу, который не соизволил заговорить с гостями? — спросил он. Или, может быть, “умолял” было бы лучшим словом здесь, подумал Сиэль, его ухмылка расширилась. — Они уже считают меня слабовольным, — заметил он. — Из-за слепоты и моего хорошо продуманного желания угодить им. Кроме того, меня не волнует их мнение. К концу недели эти люди будут слишком напуганы, чтобы думать обо мне, не говоря уже о том, чтобы запятнать мое имя. Между бровями Себастьяна образовалась небольшая складка, выдававшая, насколько он расстроен, и пальцы Сиэль дернулись от внезапного желания разгладить ее. Покачав головой, он попытался отвлечься. Честно говоря, иногда его разум и его странные побуждения сбивали его с толку. — Я все еще думаю... — Себастьян попытался снова, но Сиэль тут же перебил его. — Ни слова им не говори. Ни звука, который можно было бы принять за знак согласия. Ты будешь молчать, ты будешь молча накрывать на стол, ты будешь молча выслушивать их вопросы и так же молча принимать все их замечания. Это понятно? Даже не глядя, Сиэль слышал, как Себастьян стиснул зубы, едва не стерев их в порошок. — Это понятно? — повторил он, забавляясь. — Да, милорд, — ответил Себастьян после очередной мятежной паузы, и боль, которая все еще оставалась на скуле Сиэля, полностью исчезла. Ответные удары были всем. Он действительно с нетерпением ждал сегодняшнего ужина.***
— Себастьян, дорогой, ты хорошо себя чувствуешь? — с тревогой спросила леди Роузмор. Себастьян проигнорировал ее, но его бровь теперь дергалась почти безостановочно, и Сиэль с трудом удержался, чтобы не упасть в приступе смеха. Вечер прошел даже лучше, чем он ожидал. Он собрал всех за столом, и веселье началось с того момента, как Мисс Тейлор спросила Себастьяна, можно ли ей подать рыбу вместо мяса. Ее вежливое замешательство от того, что он не ответил, усилилось, когда она повторила свой вопрос во второй раз, а он по-прежнему ничего не сказал. Он действительно принес ей рыбу, но в этот момент все смотрели на него с разной степенью недоумения. Что касается наказаний, то это было самое лучшее. Сиэль не мог припомнить, когда в последний раз Себастьян был так близок к срыву. — Ты что, оглох? — рявкнула миссис Уордсон. Себастьян не повернулся, чтобы посмотреть на нее, и она ударила кулаком по столу. — Посмотри на меня, идиот! Сиэль фыркнул, прежде чем он смог остановить себя, и краем глаза поймал яростный взгляд Себастьяна. Миссис Уордсон вскочила на ноги, ее глаза безумно сверкали. — Эй! — крикнула она прямо в ухо Себастьяну. — Посмотри на человека, который с тобой разговаривает! Себастьян не пошевелился, но, к абсолютной радости Сиэля, по его лицу пополз румянец. Он покраснел. Он был так зол, что даже покраснел! Могут ли демоны самовозгораться? — О, оставьте его в покое, миссис Уордсон, — вздохнул Сиэль, печально качая головой. — Когда он находится в одном из этих состояний, он вас не слышит. — Что вы хотите этим сказать? — миссис Уордсон бросила на него полный отвращения взгляд и с раздражением вернулась на свое место. — Однажды он помогал мне седлать лошадь, и его ударили по голове. После этого у него развилась психическая болезнь. Иногда он просто не разговаривает и не реагирует на то, что ему говорят другие. Если бы взгляды могли убивать, их контракт закончился бы в этот самый момент. Сиэль не думал, что он когда-нибудь доведет Себастьяна до такого состояния неистовой ярости. Еще немного, и он сам убьет учителей. Тогда Сиэль сможет победить, даже не пытаясь... И тогда, вполне возможно, Себастьян тоже попытается оторвать ему голову от плеч, невзирая на последствия. — Почему вы все еще держите его? — мистер Айменс нахмурился, глядя в свою тарелку. — Если он не может делать свою работу? — Я не могу его уволить, — Сиэль опустил глаза. — Это было бы несправедливо. Что бы он делал без меня? Никто другой не возьмет его на работу. — Вы так добры, — мягко сказала мисс Тейлор. Ее глаза сияли, и Сиэлю пришлось быстро отвести взгляд, чтобы не раскрыть свое притворство, посылая застенчивую улыбку куда-то в ее сторону. Когда он рискнул взглянуть на Себастьяна, то с удивлением обнаружил, что его взгляд утратил лихорадочный блеск. В нем было что-то новое, более темное и пугающее, и Сиэль вздрогнул, сам не зная почему. Он понятия не имел, чем вызван этот новый взгляд, но он шептал о смерти. Это заставляло его чувствовать себя маленьким, пятнышком грязи перед лицом вечности, и Сиэлю не нравилось это чувство. — Не беспокой нас сегодня, Себастьян, — сказал он, не отрывая глаз от еды. — Иди в свою комнату и отдохни. Пусть Финни и Мей-Рин все уладят. — Да, милорд, — ответил Себастьян, и миссис Уордсон залилась краской. — Почему он только что ответил вам? — спросила она. Сиэль пожал плечами. — Кажется, я для него исключение, — неопределенно сказал он. Себастьян остановился на пороге. Это длилось мгновение, но Сиэль все равно заметил, и странная, противоречивая смесь стыда и надежды закружилась в нем, заставляя его внезапно с нетерпением ждать окончания ужина. Он многое бы отдал, чтобы узнать, почему Себастьян остановился. Если он посмеется над ним... Или если поймет, что его слова правдивы. Сиэль жаждал последнего, но часть него знала, что это было первое — потому что, конечно, так оно и было. Он уже давно распрощался с иллюзиями и не собирался возвращаться к ним. Его веселье испарилось, оставив после себя пустоту.***
Утром настроение Сиэля не улучшилось. Даже недовольство Себастьяна не позабавило его так сильно, как предполагалось, поэтому он с гримасой на лице отправился на урок музыки вместе с миссис Уордсон. Дальше все пошло еще дальше под гору. С каждым днем эта женщина становилась все смелее и агрессивнее, но на этот раз она превзошла саму себя. Пятнадцать минут спустя у Сиэля зазвенело в ушах от ее криков, и если сначала он брал не те ноты из-за своего прикрытия, то теперь он действительно не мог сосредоточиться. — Ошибка! — миссис Уордсон закричала, когда он снова потерпел неудачу. — Ты не только слепой, но еще и глухой? Это не так должно звучать! — Простите, — пробормотал Сиэль. Его собственный гнев потрескивал, желая вырваться на свободу, но с усилием он сдержал его, сосредоточившись на своей задаче. Ему нужно было как можно скорее покончить с Уордсон. Ее преступление не могло быть таким уж трудным, учитывая ее агрессивность и неспособность вести себя хорошо даже со своими работодателями. Но насилие — это такое широкое понятие... Она могла быть кем угодно, от убийцы до насильника и простой наркоманки. Как он мог сузить этот круг? Скрипка издала ужасный стон, заставив его съежиться. — Ошибка! — взвизгнула Уордсон. — Неправильно, неправильно, неправильно! — в следующую секунду она ударила его с такой силой, что он споткнулся. Сиэль едва сумел удержать свою скрипку, слишком потрясенный, чтобы протестовать или что-то говорить. — Ты просто невыносим! У меня никогда не было таких ужасных учеников! Он тупо смотрел поверх ее плеча, не зная, как реагировать. Очевидно, это было неправильное решение, потому что Уордсон снова ударила его, на этот раз еще сильнее. Значит, ей нужна была реакция. Он даст ей одну. — Простите меня! — Сиэль фыркнул. Заплакать по требованию было непросто, но он мог заставить свой голос дрожать, по крайней мере. — Я н-не хотел. Мне очень жаль. Уордсон прищурилась, внимательно изучая его, и в качестве меры предосторожности Сиэль захныкал, положив скрипку и закрыв лицо руками. Его плечи начали трястись, и он надеялся, что этого будет достаточно, чтобы Уордсон решила, что она победила. — Посмотрим, как тебе будет жаль, — сказала она гораздо спокойнее, чем прежде. — Я спущусь вниз и попрошу чашку чая. Когда я вернусь, я хочу, чтобы ты играл безупречно. И я имею в виду безупречно. Если ты подведешь меня, тебе не понравятся последствия. — Хорошо, — прошептал Сиэль. Он продолжал съеживаться, пока она не ушла. Когда дверь закрылась, он фыркнул, выпрямился и осторожно прижал палец к ушибленной щеке. Сначала Себастьян с этой чашкой, теперь эта жалкое подобие учительницы с ее жаждой обрушить насилие на кого-то. Что такого было в его лице, что все хотели его ударить? Его внутреннее ворчание было прервано громким треском. Подпрыгнув от неожиданности, Сиэль поспешно вышел из комнаты. То, что он увидел, заставило его замереть, и каждая мысль, которая только что была у него, испарилась в одно мгновение. Уордсон лежала у подножия лестницы, скрюченная и неподвижная. Ее голова была повернута под неестественным углом, широко раскрытые глаза смотрели куда-то невидяще. Себастьян наблюдал за ней, и, учитывая, что именно он стоял на вершине, было только одно объяснение. — Что это такое, черт возьми? — зашипел на него Сиэль. Себастьян взглянул на него, остановив взгляд на его щеке. — Боюсь, ваш учитель неудачно упал, — сказал он, и Сиэль усмехнулся. — Конечно. Она упала случайно и каким-то образом ухитрялась приземляться на шею каждый раз, когда касалась лестницы. Ты что, думаешь, я идиот? Ты убил ее! Себастьян пожал плечами, ничего не сказав, и хотя Сиэль уже все знал, он все равно разинул рот. — Ты не можешь просто убивать людей! — воскликнул он, шокированный, и Себастьян скептически поднял бровь. — Это что, новое правило?” — Ну... Нет. Но ты не можешь убить кого-то без причины, особенно без моего явного разрешения! Себастьян шагнул к нему, слегка коснувшись пальцами синяка. Он ничего не сказал, но его жест говорил о многом, и по какой-то причине Сиэль вспыхнул. — Всего лишь несколько ударов, — пробормотал он. — Ты швырнул чашку мне в лицо, но я не вижу, чтобы ты сломал себе шею за это. Себастьян убрал руку. Высокомерная ухмылка скользнула по его губам, но глаза оставались темными и непроницаемыми. — Это был несчастный случай, — спокойно сказал он. — Миссис Уордсон, в свою очередь, забылась раньше, чем я ожидал. Она была слишком опасна, чтобы позволить ей остаться вашим учителем. — У меня все было под контролем! — Вы плакали. У Сиэля отвисла челюсть. — Это было не по-настоящему! — яростно запротестовал он. — Что ты... Неужели ты всерьез думаешь, что я буду плакать от этого? Да что с тобой такое! Во взгляде Себастьяна появился огонек, и его ухмылка стала снисходительной. — Я так и думал, — согласился он. — Но эта конкретная фигурка все еще становилась слишком непослушной. Мы не могли позволить ей остаться в игре. — Говори за себя, — проворчал Сиэль. Он снова взглянул на Уордсон, и в груди его зародилось странное сочетание разочарования и удовлетворения. — Так как же нам ее считать? Кто победил? — Никто, — заключил Себастьян, тоже глядя на тело внизу. — Игра продолжается без единой фигуры. О. Может быть, в этом все и дело? — Ты все спланировал! — Сиэль обвинил его. — Ты знал, что я приближаюсь, и убил ее прежде, чем я успел ее вычислить! Себастьян очень грубо фыркнул. — Не совсем, — протянул он. — Если вы считаете, что были близки, то можете поделиться со мной своим вердиктом. Таким образом, вы все еще можете выиграть... Или нет. Сиэль смерил его подозрительным взглядом. Было заманчиво попробовать, но у него был один шанс и около четырех вариантов. Нет, риск был слишком велик. Лучше было дисквалифицировать Уордсон, чем позволить Себастьяну победить. — В этом нет необходимости, — надменно сказал он. Себастьян поджал губы, словно сдерживая смех, и Сиэль фыркнул. — Убери этот беспорядок, раз он из-за тебя, — приказал он. — Я не хочу, чтобы кто-то еще видел это. И приготовься к проигрышу. Сегодня я уберу с доски еще одну фигурку. — Да, милорд, — пробормотал Себастьян. Он выглядел довольным собой, и хотя Сиэль хотел дать ему пощечину, он боролся с глупой ухмылкой по непонятной причине. Все это не имело никакого смысла. Значит, лучше было исчезнуть.***
Во время обеда Сиэль сообщил оставшимся учителям, что миссис Уордсон больше не работает. Леди Роузмор, как всегда шумная и энергичная, принялась болтать о том, что это к лучшему, поскольку ее все равно никто не любит. Мисс Тейлор кивнула в знак согласия, хмуро глядя на избитое лицо Сиэля, а Мистер Айменс с явным интересом склонил голову набок. — Значит, теперь она ушла навсегда? — уточнил он. — Да, — тяжело вздохнул Сиэль. — Себастьян должен был немедленно выпроводить ее. Мистер Айменс оживился. — Она все оставила здесь? Или вы вернули ей ее вещи? Что это был за вопрос? — Первое, — осторожно ответил Сиэль. — Все ее вещи все еще в комнате. Завтра я скажу слугам, чтобы они их выкинули. Он не мог позволить себе смотреть прямо на Айменса, но все равно видел, как его лицо светится от возбуждения. — Себастьян думал, что она ничего не заслужила после того, что сделала, — добавил Сиэль. — Совершенно с вами согласна, — вмешалась Леди Роузмор. — Ударить ребенка! Слепого ребенка! Ее ученика! Это же варварство. — Вообще-то, это обычная практика в некоторых местах, — Айменс повернулся к ней лицом, и они погрузились в горячую дискуссию. Сиэль сосредоточился на своей тарелке, внимательно прислушиваясь. Поведение Айменса всегда было странным, но этот вопрос, который он задал, был просто убийственным. Если его интересовало, остались ли вещи Уордсон в доме, то для этого могла быть только одна причина. Вор. Неужели все так просто? Если так, то он постарается сделать свой ход как можно скорее, надеясь украсть что-нибудь до того, как комната будет убрана. Если Сиэль был прав, то Айменс был осторожен в своем подходе, и он будет пытаться взять что-то маленькое сначала, что-то, в чем никто не будет немедленно нуждаться и замечать. Комната Уордсон была идеальной приманкой. Если бы Себастьян был здесь, Сиэль послал бы ему торжествующую ухмылку. А так он сгорбил плечи, надеясь выглядеть несчастным, хотя ликование горячо струилось по его жилам. Сегодня вечером второе расследование подойдет к концу, и вторая победа будет у него в кармане.***
Айменс вышел из своей комнаты примерно в половине второго, держа в руках чемодан. Он на мгновение замер в коридоре, прислушиваясь к звукам вокруг, и Сиэль затаил дыхание. Когда Айменс наконец тронулся с места, он последовал за ним, стараясь держаться как можно дальше, не теряя его из виду. Он знал, что Себастьян должен быть где-то поблизости. Он не упустит этого, как бы ему ни претила сама мысль о том, что Сиэль выиграет их игру. Он также мог саботировать его, врезавшись во что-то и заставив Айменса бежать обратно в свою комнату, поэтому Сиэль подозрительно огляделся, пытаясь угадать, в каком углу мог спрятаться Себастьян. Они добрались до комнаты Уордсон в мертвой тишине. Бросив последний осторожный взгляд по сторонам, Айменс исчез за дверью, и Сиэль с довольной улыбкой посмотрел в темноту. Вот и все. Как только Айменс вернется с украденными вещами, Сиэль обыщет его, и на этом все закончится. — Не хотите ли пройти внутрь, господин? — шелковый голос выдохнул прямо ему в ухо, и Сиэль подпрыгнул от удивления, прежде чем нахмуриться. — Я знал, что ты здесь, — проворчал он. — Неужели ты всегда так подкрадываешься? Себастьян отступил на шаг, изучая его пристальным взглядом. — Значит, вы считаете, что раскрыли дело вашего учителя математики? — спросил он вместо ответа, и Сиэль выгнул бровь. — Ну конечно, — самодовольно заявил он. — Он вор. Он решил начать с комнаты, которую никто не собирается обыскивать, и если бы я дал ему время, он, вероятно, нашел бы все дорогие и редко используемые вещи, прежде чем украсть их и сбежать. — Какого рода вещи? — настаивал Себастьян. Сиэль пожал плечами. — Все, что он мог потом продать за высокую цену. Что же еще? Улыбка Себастьяна стала шире. — Это ваш окончательный ответ? — произнес он, и нежеланная подозрительность подняла свою уродливую голову. Неужели он ошибся? Себастьян не выглядел бы так, если бы Сиэль снова собирался победить. Он бы дулся и гримасничал, как тогда, на кладбище. Если только он не намеренно сбивает его с толку? Может быть, на этот раз он решил изменить свой подход и попытаться заставить Сиэля совершить ошибку. Проглотив неуверенность, Сиэль выпрямился, глядя Себастьяну прямо в глаза. — Да, — уверенно ответил он. — Это мой окончательный ответ. Айменс — вор, и в настоящее время он ищет все драгоценности и другие дорогие вещи, которые оставил Уордсон. Как только глаза Себастьяна вспыхнули торжеством, Сиэль понял, что он проиграл. Холод и унижение начали разливаться внутри его тела, заставляя его чувствовать себя деревянным и неподвижным, и с усилием он сжал кулаки, пытаясь стряхнуть с себя оцепенение. Он совершил ошибку. Он не знал, как это произошло, поскольку все сходилось так идеально, но он ошибся, и Себастьян собирался рассказать ему все в мучительных, надменных подробностях. — В таком случае пройдемте внутрь, — настаивал Себастьян. Не дожидаясь ответа, он распахнул дверь, поклонился и пропустил Сиэля вперед. Каким-то образом Сиэль заставил ноги слушаться. Тысячи разных идей проносились в его голове, одна безумнее другой, но даже они бледнели по сравнению с тем, что он увидел дальше. Айменс явно воровал, тут не было никаких сомнений, так что Сиэль все понял правильно. Проблема была в том, что единственное, что он воровал, была одежда. Много-много одежды. Платья, юбки, жакеты и ночные рубашки Уордсон были свалены в кучу рядом со шкафом. Некоторые из них уже были спрятаны в чемодане Айменса, другие все еще проверялись, учитывая то, как Айменс держал зеленую рубашку, явно восхищаясь видом. — Это, должно быть, шутка, — решительно сказал Сиэль. — Скажи мне, что это ты его подговорил. — Мне очень жаль это говорить, но нет, я этого не делал, — ответил Себастьян, смех звенел в каждом слоге. — У мистера Айменса очень... Особенные интересы. — Это просто смешно. Зачем ему брать одежду? Кто крадет одежду, когда вокруг валяется столько других ценных вещей? Айменс, должно быть, окончательно оправился от шока, потому что отшатнулся назад, уронив рубашку. — Я могу объяснить! — он закричал, запаниковал, и Сиэль сердито посмотрел на него. — Ты действительно не можешь, — отрезал он. — Никто в здравом уме не решится украсть одежду, поэтому твои слова автоматически становятся бессмысленными! Плечи Себастьяна затряслись, когда он прикрыл рот в явном смехе, а рука Сиэля зудела от желания ударить его. — Это не значит, что я проиграл, — прошипел он, сосредоточив на нем свой злобный взгляд. — Разве? — Себастьян говорил так снисходительно, что желание ударить его превратилось в настоящую навязчивую потребность. — Вы считали его обыкновенным преступником со склонностью к краже дорогих вещей. Вы никогда не упоминали одежду. — Как я мог это предположить? — воскликнул расстроенный Сиэль. — Я был прав насчет того, что он вор, просто не догадывался о деталях! Почему это должно считаться твоей победой? — Потому что было много доказательств, подтверждающих сферу интересов мистера Айменса, — пожал плечами Себастьян. — Были моменты, когда я верил, что он настолько очевиден, что вы сразу же его раскусите. Ваша уловка со слепотой сделала его более расслабленным, и он провел все ваше общее времяпрепровождение, изучая вашу одежду. Сиэль открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его снова, потому что воспоминания нахлынули на него. Себастьян был прав. Айменс и в самом деле продолжал пялиться на его одежду, не потрудившись даже смотреть ему в глаза. Разве Сиэль не подумал, как это удобно, ведь ему не нужно все время притворяться слепым? Он был так близок к разгадке, и все же выбрал самое простое объяснение, потому что не хотел подумать глубже. То, как он вел себя с Уитмором, придавало ему неоправданную уверенность, и вот результат. Себастьян действительно победил — по той простой причине, что Сиэль потерпел неудачу. Разочарование поселилось где-то в животе, тяжелое и горькое. Сиэль плотно сжал губы, испепеляя Айменса взглядом, затем повернулся и зашагал к двери. — Я должен сказать вам еще кое-что, милорд, — прервал его Себастьян. — Две оставшиеся фигуры тоже уже сделали свои ходы. Поскольку они все еще намерены повторить их, я не буду считать это вашей потерей. Скажем, у вас есть две недели, чтобы определить их специальность — если только преступление не свершится полностью, прежде чем вы примете меры. Он просто должен был оставить за собой последнее слово, не так ли? Осторожно вдохнув через нос, Сиэль повернулся и одарил Себастьяна мягкой улыбкой. — Мне не понадобится две недели, — сказал он. — Я закончу раньше. — Посмотрим, — Себастьян уставился на него с той же легкой усмешкой на губах, веселой и игривой. — Что мне делать с мистером Айменсом? — Мне все равно, — Сиэль решительно не смотрел на Айменса с его проклятой одеждой. — Просто убери его из моего дома. Он вышел из комнаты, едва сдерживая детское желание захлопнуть дверь. Если то, что Себастьян рассказал ему о других, было правдой, то он был великодушен в своем предложении дать Сиэлю две недели... А великодушный Себастьян был невозможен, так что здесь происходило что-то еще. Он должен быть абсолютно уверен, что Сиэль не сможет раскрыть оставшиеся два преступления, если он так хочет быть обходительным. Высокомерие... Наглость… Зарычав, Сиэль с грохотом захлопнул дверь в свою комнату, надеясь, что это разбудит и расстроит всех, кто сейчас спит под его крышей. Как он мог быть таким глупым? С каких это пор он выбирает самые очевидные варианты? Он должен был хотя бы подумать о том, что Себастьян не возьмет обычных преступников. Он хотел шокировать и удивить, поэтому, конечно же, выбрал самых сумасшедших людей, которых смог найти. Как будто грабитель могил не был достаточным доказательством этого. Теперь их счет сравнялся, и это было совершенно неприемлемо. Сиэль не мог допустить еще одной ошибки, поэтому завтра утром ему придется активизировать свои усилия. Какой вопрос хотел бы задать ему Себастьян? Сиэль резко тряхнул головой, отгоняя эту мысль. Он подумает об этом позже. Теперь он должен был сосредоточиться на расследовании, потому что Себастьян не мог одержать вторую победу. Он просто не мог.