***
Мисс Тейлор с энтузиазмом откликнулась на его предложение пообедать вместе. — Просто в доме стало так одиноко, — пробормотал Сиэль, в отчаянии заламывая руки. — Я надеялся, что смогу подружиться со всеми моими учителями, но некоторые из них были так грубы, а теперь они ушли. И миссис Уордсон ударила меня! Должно быть, я делаю что-то не так. — Вовсе нет, — мисс Тейлор сочувственно коснулась его плеча, как всегда тихо. — Боюсь, ваш дворецкий не проявил должного усердия в поисках подходящих профессоров для вас. Но мы собираемся исправить это, верно? Давайте начнем с чая. Хотите, я приготовлю вам чашку? Это была странная просьба для человека, который не был слугой, но Сиэль не позволил этому застать себя врасплох. Он поднял голову и с надеждой посмотрел на собеседника. — Да! — воскликнул он. — Пожалуйста. Если это не слишком вас затруднит. От чая Себастьяна меня всегда тошнит, но я не говорю ему об этом, потому что не хочу ранить его чувства. В прошлый раз, когда я раскритиковал его, он заплакал... Мне было так плохо после этого. — Он что? — мисс Тейлор сделала небольшую паузу, и Сиэль заметил, как ее губы изогнулись в быстрой, испуганной улыбке. — Ну, меня это не удивляет. Судя по тому, что я видела, он очень чувствительный человек. — Именно так, — кивнул Сиэль, надеясь, что он выглядит серьезным. Он многое бы отдал, чтобы узнать, слышит ли их Себастьян и видит ли выражение его лица. — Это одна из причин, почему я до сих пор не уволил его. — Думаю, вам больше понравится мой чай, — произнесла мисс Тейлор, заговорщически подмигнув — не то чтобы Сиэль мог отреагировать на это, поскольку он не должен был этого видеть. — Я знаю отличный рецепт. — Звучит здорово! — воскликнул Сиэль, размахивая тростью. — Я подожду в столовой. — Хорошо, — легко согласилась Мисс Тейлор. Она вернулась через несколько минут, болтая и ставя перед ним чашку... И вот тогда что-то изменилось. Сиэль не мог точно сказать, что именно, но воздух изменился, и присутствие Себастьяна заполнило его, окутав облаком знакомой тьмы. В этом не было ничего особенного — может быть, тени удлинились, или свет потускнел, но чувства Сиэля покалывали, и его кожа горела, как это бывало каждый раз, когда Себастьян смотрел на него с пугающей напряженностью. Он осторожно огляделся, но ничего не увидел. Мисс Тейлор вернулась на свое место, и когда ничего не произошло, Сиэль отмахнулся от странного ощущения. Должно быть, он ошибся. Или, может быть, Себастьян действительно был здесь, желая послушать, о чем они будут говорить. Это будет не в первый раз, так что не было причин слишком глубоко задумываться об этом. С другой стороны, в прошлый раз, когда Сиэль следовал простым маршрутом, он эффектно проиграл. Раздосадованный собой, он потянулся за чашкой, но не успел дотронуться до нее, как перед глазами мелькнуло что-то темное. Когда Сиэль моргнул, оно исчезло. Ничего не изменилось — чашка была на месте, мисс Тейлор все еще что-то говорила, и самое главное — странное ощущение, что за ним наблюдают — исчезло. Все было прекрасно, но какая-то часть его разума отказывалась принять это. Он что-то видел. Что-то очень быстрое, едва различимое, но это не было галлюцинацией. Сбитый с толку, Сиэль сделал глоток. Мисс Тейлор улыбнулась ему. — Итак, что вы думаете? — спросила она. — Это восхитительно! — он начал энергично кивать, но, по правде говоря, не почувствовал никакой разницы. Этот чай был точь-в-точь таким же, как тот, что Себастьян готовил для него ежедневно. Что-то шевельнулось у него в голове, но прежде чем Сиэль успел проследить за ходом этой мысли, мисс Тейлор задала ему вопрос. В общем, это была очень странная встреча. Когда Сиэль вернулся в свой кабинет, он не приблизился к ответу. Мисс Тейлор рассказала ему о своем доме и о том, как она выучила французский, оставаясь милой и внимательной. Но ощущение неправильности не проходило — он просто не знал, к чему его приписать. Почти уверенности в том, что Себастьян присутствовал при их разговоре? Той необъяснимой вспышке чего-то? Может быть, ему стоит обыскать комнату Тейлор? Там могут быть ответы. И вообще, что это за имя такое — Тейлор? Кем бы ни была эта женщина, она солгала о чем-то. Она могла бы выбрать самую распространенную фамилию, чтобы избежать внимания, и если так, то ее секрет должен быть большим. Но как это проверить? Откуда-то из-за двери донесся взволнованный голос: Сиэль настороженно встал, но прежде чем он успел отреагировать, дверь открылась. Себастьян втолкнул Леди Роузмор внутрь. Он выглядел вежливым, как и подобает безупречному дворецкому, но на его губах играла дьявольская улыбка, и независимо от того, делал он это намеренно или нет, он буквально излучал превосходство. — Мне жаль сообщать вам плохие новости, молодой господин, Но Леди Роузмор только что попыталась сбежать, — объявил Себастьян таким трагическим и фальшивым голосом, что Сиэль немедленно закричал бы на него, чтобы он заткнулся, если бы ситуация была иной. — В самом деле? — холодно спросил он. Сердце билось у него где-то в горле, но он все же сумел сохранить ровный голос. — С чего бы ей убегать? Он не мог снова ошибиться, он не мог так глубоко ошибиться во второй раз меньше чем за день! Он был уверен, что Роузмор убежит, но только ночью, а не днем, когда все ее видят! — Я могу объяснить! — Роузмор причитала — и почему они всегда говорят одно и то же? Сиэля тошнило от этих так называемых попыток объяснений, которые ни к чему не приводили. — Я взяла только несколько книг, чтобы прочесть, я верну их вам, клянусь... — Книги?! — взвизгнул Сиэль. — Она — похититель книг? Губы Себастьяна задрожали от смеха, и Сиэль зарычал, не в силах остановиться. Ублюдок. Ну и сволочь же ты! — Где ты смог найти всех этих воров? — прошипел он сквозь стиснутые зубы. Гнев окутал его темным и горьким облаком, и в этот момент Сиэль почувствовал, что он может убить Роузмор сам, голыми руками, за то, что она стала причиной его второго поражения. — Вор, который крадет с кладбищ, вор, который крадет одежду, и вор, который крадет книги! Я даже не хочу знать, кто такая Уордсон — она крала музыкальные инструменты? А как насчет Тейлор, она что, воровка чая? Короткий лай искреннего смеха вырвался из горла Себастьяна прежде, чем он снова придал своему лицу серьезное выражение. — Подождите! — Роузмор вдруг встревожилась еще больше, чем прежде. — Вы можете видеть? Что это такое?! Сиэль проигнорировал ее. Он не нуждался в повторении выступления Уитмора. — Она никогда не говорила ни о книгах, ни о библиотеках! — пожаловался он. — Она болтала обо всем, но только не об этом! — Она пыталась нравиться всем и притворяться тщеславной, чтобы никто не заподозрил ее в нездоровой привязанности к редким книгам, — лениво сказал Себастьян, отталкивая кончиком пальца все более паникующую Роузмор от двери. Он был похож на кота-переростка, играющего с мышью, и Сиэль вздрогнул от прилива нежности, которая пробилась сквозь слои гнева и разочарования. — Таким образом, она надеялась избежать подозрений, если ее поймают. Она намеренно избегала упоминаний о библиотеке, и с ее болтовней создать алиби было легко. Она уже делала это несколько раз в прошлом. — Я ученый! — Роузмор умоляюще посмотрела на Сиэля. — Пожалуйста, вы должны понять. Дело не в деньгах, а в знаниях! — Конечно, речь идет о деньгах, - ледяным тоном перебил ее Сиэль. — Если бы ты была ученым, тебе не пришлось бы прибегать к краже книг. Ты можешь прочитать их прямо здесь. Или ты так любишь перечитывать? — Я... — Роузмор прикусила губу, ее глаза дико сверкнули. Потом они загорелись надеждой. — Мы можем заключить сделку! — выпалила она. — Если вы меня отпустите, я расскажу вам о Клеа! "Тейлор" — это не ее имя, а она сама... Раздался щелчок, и Роузмор упала на землю, ее губы все еще были приоткрыты, взгляд потускнел, как будто жизнь внезапно вырвалась из нее. Разинув рот, Сиэль уставился на ее тело, прежде чем перевести взгляд на Себастьяна. — Я же говорил тебе, что ты не можешь просто так убивать людей, — прорычал он. Маленькое зернышко сожаления сжало его изнутри, и оно расцвело во что-то более основательное, когда он снова посмотрел на Роузмор, вспоминая ее преувеличенные попытки заботиться о нем. Увидев ее мертвой, он почувствовал себя неловко, хотя и не мог точно определить причину этого. — Вам ее жалко? — лицо Себастьяна исказилось презрительной гримасой, и Сиэль недоверчиво фыркнул, хотя его сердце немного упало. — То, что я не хочу, чтобы ты убивал каждого встречного, не значит, что мне их жалко. У меня есть стандарты, вот и все. — Есть стандарты? — Себастьян произнес это с таким сомнением, что Сиэль зашипел, не уверенный, что это оскорбление. — Конечно, есть! И я думаю, что воры не обязательно заслуживают смерти за свои преступления. — Вам было все равно, что я сделаю с Айменсом, — заметил Себастьян, и Сиэль поморщился. — Не упоминай его больше. Я понимаю, что можно красть книги или семейные драгоценности, но одежду? — Ах. Значит, вы согласны убивать людей, мотивы которых вам непонятны? — Я этого не говорил. — Вы, кажется, тоже не возражали против смерти Уордсон. — Ты хочешь сказать, что она все-таки была воровкой? Но, несмотря на это, она ударила меня. Это все меняет. Себастьян ухмыльнулся, и Сиэль чуть было не улыбнулся в ответ, но тут же вспомнил, что должен злиться — и за себя, и за Роузмор. — Мне очень жаль это говорить, молодой господин, но ваши стандарты не совсем... Стандартизированы. — Да заткнись ты — Сиэль закатил глаза, прежде чем снова украдкой взглянуть на тело Роузмор. Нет, то, что он чувствовал, не было жалостью. Но, может быть... Сожаление? Воровка она или нет, но эта женщина не казалась ему особенно опасной. Она притворялась шумной и тщеславной, чтобы скрыть свой ум, и она… Она напомнила ему мадам Ред. Осознание этого заставило его отступить на шаг. Что-то горькое и хрупкое обожгло его кожу, ослабляя колени, и Сиэль впился ногтями в шрам, оставленный кинжалом мадам Ред на его руке, позволяя острой боли отрезвить его. Но это не имело значения. Мадам Ред, Леди Роузмор — они обе хотели напасть на него, так или иначе. Их смерть означала, что мир станет более безопасным местом, и именно этого добивался Сиэль. — Не говоря уже о том, что то, что ты сделал — мошенничество, — запоздало добавил он. Себастьян, который изучал его странным жадным взглядом, который Сиэль даже не надеялся понять, моргнул. — Мошенничество? — Она как раз собиралась намекнуть мне насчет мисс Тейлор. Ты убил ее, чтобы предотвратить это, и у тебя не было на это права. — Я прошу прощения, — сказал Себастьян, и он не смог бы говорить более неискренне, даже если бы попытался. — Но победа по-прежнему за мной, не так ли? Преступление было совершено до того, как вы поняли, что оно влечет за собой. Теперь, когда Сиэль выяснил причины своей реакции на смерть Роузмор, игнорировать ее и сосредоточиться на их с Себастьяном шутках стало намного легче. — Я принимаю поражение вместе с Айменсом, — произнес он, хотя его гордость вопила против каждого произнесенного слова. — Я должен был заметить его... Неестественные интересы. Мне следовало бы также сделать окончательный вывод о том, что он вор, а не поддаваться на твою провокацию и пытаться угадать, что именно он украл. Но сейчас ты заходишь слишком далеко — ты не имел права убивать Роузмор без моего приказа, что бы она ни собиралась мне сказать. И кроме того... — Сиэль прищурился, внезапно ему в голову пришла одна мысль. — Это ты ее спровоцировал. Во взгляде Себастьяна быстро промелькнуло радостное удивление, но Сиэль успел заметить его. Его осознание превратилось в раздражение, а затем наполнило его раздраженным весельем. Он был прав. Себастьян играл еще грязнее, чем он себе представлял. — Ты слышал наш утренний разговор, — медленно произнес он. — Ты пришел к тому же выводу, что и я: Роузмор слишком нервничала из-за постоянных исчезновений учителей и собиралась сбежать. Так что, ты спровоцировал ее на это. Ты слышал, как я пригласил мисс Тейлор на чай, и тогда ты сказал или сделал что-то такое, что напугало ее настолько, что она убежала. Делать это в середине дня, в такой спешке, имея всего несколько книг, бессмысленно — ты должен был привести все в движение. И ты убил ее только для того, чтобы она не рассказала мне все, что знала о Тейлор. Это жульничество. Себастьян хмыкнул, прислонившись к двери и ничуть не смахивая на подобострастного дворецкого. Он казался таким же веселым и игривым, как и Сиэль, и хотя Сиэль отрицал бы это, если бы его спросили, сияние удовольствия от того, что Себастьян был так погружен в игру, которую Сиэль придумал для них, согревало его грудь, прогоняя остатки мрачности. — То, что не оговорено в правилах — разрешено, — напомнил Себастьян. — Неужели? — Сиэль приподнял брови. — Тогда как насчет того, чтобы я велел Барду, Финни и Мей-Рин вытрясти информацию из мисс Тейлор? Они работают на меня, так что технически я выиграю. Это стерло ухмылку с губ Себастьяна, но ненадолго. — Даже тогда, — надменно протянул он. — Вы не победите. Лучшее, на что вы можете рассчитывать — это ничья, молодой господин. На этот раз Сиэль перестал улыбаться. Себастьян был ублюдком, но он был прав. Он мог выиграть битву, но война была проиграна... Если только он не превратит свою победу во что-то действительно впечатляющее. Если только он не придумает что-нибудь, что поколеблет самообладание Себастьяна и принесет ему несколько дополнительных очков. Медленная, наглая улыбка появилась на губах Сиэля, и он почувствовал, как внимание Себастьяна мгновенно переключилось на него, как настороженность прокралась в его оценивающий взгляд. — Посмотрим, — только и сказал Сиэль. И конечно, его шансы на успех были невелики, и если он проиграет, то никогда больше не сможет смотреть на Себастьяна... Но он приложит все усилия. Он вырвет эту победу из рук Себастьяна, даже если она убьет его. А убить его это может.***
Теория, которую он построил, включала в себя много этапов, но в сущности она была проста. Себастьян притащил в дом три разных вида воров, что поставило их на самый нижний ярус. Уордсон была неизвестным существом, но с тем, как грубо она действовала, она не могла быть скрытым тузом. Это означало, что каким бы ни было ее преступление, оно не было таким уж важным. Оставалась мисс Тейлор, и если первоначальный список Сиэль был хотя бы отчасти верен, то в верхнем ряду должен был быть убийца. Мисс Тейлор прекрасно подходила на эту роль. При том, как мягко и нежно она говорила, было почти невозможно думать о ней плохо, и, следовательно, это делало ее самой вероятной кандидатурой. Она не торопилась, что означало, что она либо оценивает ситуацию, либо уже делает что-то, чтобы выполнить свой план. Учитывая слова Себастьяна о том, что каждый преступник сделал свой ход, было очевидно, что это был последний вариант. Это имело еще больший смысл, если сложить вместе с тем странным случаем с чашкой чая, которую она принесла. Сиэль догадывался, что это может означать, но на этот раз ему нужно было быть абсолютно уверенным, прежде чем делать какие-либо выводы. Решение было очевидным — он должен был организовать ту же самую ситуацию, только поставить ее в более удобный контекст, а затем посмотреть, что произойдет. И если он прав, то он так сильно расшатает хладнокровное превосходство Себастьяна, что окончательная победа будет за ним независимо от счета. Чем скорее он начнет, тем лучше. Значит, он начнет прямо сейчас.***
Мисс Тейлор прилежно учила его французскому, а Сиэль прилежно делал ошибки, высматривая малейшие перерывы в ее безупречном спокойствии. Пока их не было — впрочем, он и не ожидал их увидеть. Если она и была убийцей, то он понятия не имел, каковы ее мотивы, но она была полна решимости сохранить безупречный внешний вид до самого конца, это было ясно. — У меня пересохло в горле, — пробормотал он, спотыкаясь на очередном наборе слов. — Можно мне стакан воды, пожалуйста? — Конечно, — улыбнулась Мисс Тейлор, и поскольку Сиэль смотрел в ее сторону, он заметил, как по ее лицу пробежал возбужденный румянец. Любопытно. Она неторопливо налила стакан воды, и вдруг странное напряжение наполнило комнату. Волосы Сиэля встали дыбом, словно наэлектризованные. Что-то горячее скользнуло по его коже, мгновенно напомнив о Себастьяне, и его глаза забегали в бесплодных поисках. Нет, Себастьяна поблизости не было. Но ощущение было такое же, как тогда, в столовой, и оно должно было что-то значить. Сиэль снова сосредоточился на мисс Тейлор, и его сердце подпрыгнуло в предвкушении. Она что-то подсыпала ему в стакан. Ее движения были ленивыми и уверенными, а губы скривились в довольной ухмылке, выдавая ее удовольствие. Она упивалась своей силой и знанием того, что он не мог видеть ее, даже когда она отравляла его прямо у него на глазах. Сиэль сохранял веселое и глупое выражение лица, запоминая все, что мог, о пузырьке, который она держала в руках. Он был завернут в невзрачную коричневую бумагу, а само вещество было светло-серого цвета. Он не знал достаточно о ядах, чтобы определить их вид, но в данном случае в этом не было необходимости. Его гипотеза оказалась верной. Мисс Тейлор была убийцей. Почему она хотела отравить его, оставалось загадкой, но Сиэля это не особенно интересовало. Волна неистового возбуждения захлестнула его, заставляя сердце учащенно биться. Сиэль опустил голову, пряча ухмылку, которая грозила пролиться на его губы. Он выиграл этот раунд, не задавая вопросов. Он может позвать Себастьяна прямо сейчас, и игра закончится. Но два против двух его не удовлетворяли — нет, ему все еще нужно было доказать свою точку зрения. И теперь, когда он знал о яде, он точно знал, что делать. Мисс Тейлор поставила стакан на поднос, все еще улыбаясь своей странной улыбкой, и поставила его рядом с ним. — Спасибо, — пробормотал Сиэль, медленно протягивая руку к стакану. Технически, одна небольшая доза яда вряд ли убьет его. И если его вторая теория верна, то ему все равно не о чем беспокоиться, потому что Себастьян будет прав… Последовала короткая вспышка и едва слышный грохот. На первый взгляд ничего не изменилось — стакан был все тот же, но содержимое... В этом стакане было больше воды. Сиэль готов был поставить на это свою жизнь. Восторг, вспыхнувший в его груди, был ярким и теплым, освещая каждый темный уголок его сознания. Сиэль скромно выпил воду, чувствуя на себе взгляды двух пар глаз, надеясь, что его восторг не был ощутимым, хотя он чувствовал, что может взорваться от этого. Себастьян заменял отравленные напитки. Он должен внимательно следить за его с Тейлор взаимодействием, готовый вмешаться в любое время. Он мог бы привести убийцу в их дом, но он позаботился о том, чтобы нейтрализовать ее, чтобы защитить Сиэля. Ну, чтобы выполнить контракт, но это было одно и то же. Это сделало бы игру с ним намного более забавной. Сиэль сделал еще глоток и подумал о своей победе.***
Его план состоял из пяти конкретных этапов. Первый этап состоял в том, чтобы заставить Себастьяна поверить, что он до сих пор понятия не имеет, в чем состоит преступление Тейлор. Если Себастьян менял чашки, то он прислушивался к их разговорам, поэтому знал, что Сиэль видел, как Тейлор что-то подсыпала ему в стакан. Молчание Сиэля, должно быть, сбило его с толку, так что сейчас главной целью было сделать вид, что он преследует другую теорию, не связанную с ядом. Это было крайне маловероятно и оскорбительно для его интеллекта, но Себастьян будет недооценивать его, и в конце концов, он поплатится за это. Возможно. Сиэль начал с фальшивого обыска их кухни. Отослав Барда, он начал осматривать полки, делая вид, что изучает каждый флакон, похожий на тот, что использовала Тейлор, нюхая их содержимое и из-за всех сил стараясь выглядеть встревоженным. — Милорд? Что вы делаете? Себастьян прибыл даже раньше, чем ожидалось. Повернувшись к нему лицом, Сиэль широко раскрыл глаза, прижимая к груди один из пузырьков. — Ничего! — выпалил он. — Почему ты здесь? — Я пришел посмотреть, как продвигается Бард, — Себастьян пристально посмотрел на пузырек. — Вы ищете что-то конкретное? Возможно, я смогу предложить свою помощь. — Как будто я могу доверить тебе что-то настолько важное! — Сиэль вызывающе вздернул подбородок. — Уходи. Себастьян поклонился, но самодовольство пряталось в каждом его движении, и решимость Сиэля была жестоко испытана внезапным желанием захихикать. Однажды чувство превосходства Себастьяна станет его падением. Жаль, что Сиэль не будет свидетелем этого. После встречи на кухне он затеял долгий и громкий спор с Бардом о возможных специях. Затем он спросил Мэй-Рин, о каких наркотиках она слышала, и хотя он не мог знать наверняка, он был уверен, что Себастьян наблюдает за ним. Хорошо.***
Второй этап предполагал избавление от Себастьяна на определенный период времени. — Иди навести Лау, — сказал Сиэль, выглядя мрачным и взволнованным. — Дай ему это письмо и подожди, пока он пришлет ответ. Себастьян колебался. Это было недолго, но причины его были настолько очевидны, что практически были написаны на его лице. Он не хотел надолго оставлять Сиэля и Тейлор одних. Но он не хотел бы еще больше отказываться от игры, поэтому он будет следовать приказу, предпочтя свое тщеславие безопасности Сиэля. — Будет сделано, — сказал Себастьян после очередной паузы, и Сиэль кивнул головой. Удовлетворение и негодование вскипели внутри, борясь за победу, но ему было неинтересно знать, кто из них получит ее. Себастьян был верен контракту, а не он, Сиэль не собирался забывать об этом. До сих пор он менял чашки, но и глазом не моргнет, если Сиэль раз или два проглотит порцию яда. И однажды он сам отравил его, не так ли? Оставалось надеяться, что после сегодняшнего дня он начнет относиться к своей работе более ответственно. Когда Себастьян ушел, Сиэль взглянул на часы. Полдень. До начала шоу оставался час.***
Третий этап требовал помощи Финни. — Покажи мисс Тейлор все, что может предложить наш сад и оранжерея, — сказал Сиэль. — Отвлекай ее как хочешь, говори что угодно, но ровно в час она должна вернуться в свою комнату. Ни раньше, ни позже этого. Ты меня понимаешь? — Да! — Финни нетерпеливо кивнул, улыбаясь ему. — Я не подведу вас, молодой господин. Сердце Сиэля было не на месте, но он все же заставил себя благодарно улыбнуться. Судя по тому, как просветлело лицо Финни и как вновь наполнились решимостью его глаза, это могло привести к желаемому результату.***
Четвертый этап проходил в комнате Тейлор. Сиэль нашел яд в течение первых пяти минут — он стоял среди других таких же пузырьков с написанными на них медицинскими названиями. Он высыпал содержимое в карман, прежде чем снова посмотреть на часы. Без двадцати час. Пора заканчивать четвертый этап и переходить к пятому. Сиэль разбил пузырек, взял один из осколков и сунул себе в руку, осторожно открывая рану, оставленную мадам Ред. Боль была острой и висцеральной, посылая его тело в легкий шок. Его легкие сжались, сердце заколотилось, и на какое-то время мозг сконцентрировался на этой маленькой физической агонии, время от времени пронзая его жгучими толчками. Сиэль не знал подробностей того, как работает связь между ним и Себастьяном, но он мог сделать несколько хороших предположений. Очевидно, Себастьян был настроен на реакцию его тела, поэтому, когда Сиэль был в опасности или когда его тело считало, что оно в опасности, как это было в данном случае — он чувствовал это. Он не мог понять, что происходит, но понимал, что нужен. Именно на это Сиэль и рассчитывал. Теперь ему просто нужно было заставить свой разум сотрудничать на случай, если Себастьян тоже почувствует его эмоции. Это была самая сложная часть, но Сиэль был уверен, что он справится. В его разуме было так много дыр, что попасть в одну из них не составило бы труда. Он закрыл рот и нос рукой, сильно надавив на него. Затем он закрыл глаза, вызывая самые ужасные кошмары, какие только мог припомнить. Он думал о том, как его погрузят в темноту, свяжут и посадят в клетку, без всякой надежды увидеть нападавших. Он представил себе крики других людей, звуки, которые он еще не мог понять. Он вспомнил, как его прижимали к земле и клеймили, как что-то невыносимо горячее прижималось к его спине, обжигая кожу и плоть. Чужие руки сомкнулись на его лице, не давая ему дышать — этого не было на самом деле, но оно преследовало его от кошмара к кошмару, и теперь тоже. Чем больше он отказывался дышать, тем сильнее колотилось его сердце. Ядовитый страх начал проскальзывать быстрее, разворачиваясь и поджигая его грудь. Вспыхнувшая паника была яркой и живой, на мгновение затмив все остальные его мысли. Она ударила его в живот, в сердце, в мозг, и Сиэль наконец отдернул руку, жадно втягивая воздух, дрожа и судорожно пытаясь проглотить тошноту, которая подступила к горлу. Несмотря на дрожь, ему удалось поднять голову и посмотреть на часы. Почти час. Нет времени на продолжение паники — ему нужно было подумать, собраться с мыслями. — Себастьян, — выдавил Сиэль. Он не был уверен, что Себастьян действительно слышит его, но это было бы дополнительным бонусом. — Себастьян, иди сюда, это приказ. Помоги мне. Помоги! И на этом четвертый этап был завершен. Пятый этап состоял из ожидания встречи Себастьяна и мисс Тейлор над его якобы бессознательным телом.***
У этой идеи были свои недостатки, размышлял Сиэль, заставляя себя неподвижно лежать на полу, не смея открыть глаза. Во-первых, Себастьян, вероятно, мог сказать, находится ли он в смертельной опасности. Но знание не всегда означает понимание, не так ли? У Сиэля был свой собственный пример, чтобы доказать это. Он все же кричал, когда увидел, как люди Вернера стреляют в Себастьяна, хотя знал, что демоны невосприимчивы к человеческому оружию. Может быть, Себастьян тоже на это клюнет. Он всегда жаловался на то, что люди слишком хрупки, поэтому он мог поверить, что его печать была неисправна, особенно если Сиэль на некоторое время не будет отказываться от своей игры. С другой стороны, если Себастьян полностью положится на печать, он сможет разоблачить блеф Сиэля, и это унижение будет хуже всего, что он когда-либо испытывал. Сиэль вздрогнул при одной мысли об этом, но в следующую секунду дверь открылась, и он замер. Судя по вздоху, это была Тейлор — Финни хорошо справился со своей работой. — Милорд? — нервно позвала она. Сиэль не двинулся с места. Пробормотав что-то, Тейлор подошла и склонилась над ним, проверяя рукой его лоб. И вот тогда-то тьма начала заполнять комнату. Сиэль держал глаза закрытыми, но он чувствовал это каждой частью своего разума и тела. Очень скоро свет потускнел настолько, что он заметил это даже под прикрытыми ресницами, и второй вздох Тейлор прозвучал гораздо более испуганно. Только что она все еще сидела на корточках рядом с ним, но в следующее мгновение исчезла, словно ее толкнула невидимая сила. Раздался треск и испуганный, болезненный стон, но Сиэль не позволил ему вызвать улыбку на своих губах. Он так тщательно все спланировал, что не собирался сдаваться только потому, что хотел посмеяться. Знакомые пальцы в перчатках убрали прядь волос с его лба, и Сиэль задрожал, прежде чем он смог остановить себя. Выругавшись про себя, он заставил себя снова и снова дрожать, надеясь выдать это за симптом того, что, по мнению Себастьяна, произошло с ним. — Что ты наделала? — спросил Себастьян. Его голос звучал очень тихо, но угроза в нем была смертельной. Сиэль гадал, понимает ли это Тейлор. — Я ничего не сделала, — пробормотала она откуда-то из противоположного угла комнаты. — Я нашла его таким. Может, он заболел? Может быть... — Ты хочешь, чтобы я повторился дважды? — пальцы исчезли, и воздух вокруг них стал очень холодным. — Я могу. Но если я это сделаю, тебе не понравятся последствия. — Показушник, — одними губами произнес Сиэль, уверенный, что в этот момент на него никто не смотрит. Себастьяну действительно нужно было придумать более креативные угрозы. — Я ничего не сделала! — истерически повторила Тейлор. — Что ты— что это? Что-то мягкое упало ему на лицо, и Сиэль рискнул прищуриться. Темное перо. Себастьян был как курица, всегда ронял их, когда злился достаточно сильно. Не то чтобы он мог жаловаться, особенно учитывая, как он держал одно из перьев в своей спальне... Может быть, он мог бы украсть и второе? Раздался тихий хруст, и Тейлор закричала так громко, что Сиэль чуть не вздрогнул. — Расскажи мне, что ты натворила, — прошептал Себастьян. Еще один двусмысленный звук, еще один крик. — Что с ним такое? Почему он лежит на полу? — Не знаю, клянусь, не знаю! Я только что пришла в свою комнату, я даже не видела его сегодня! Себастьян рассмеялся, но этот смех был так далек от обычного и приятного, что Сиэль почувствовал укол беспокойства. Снова раздался грохот, и Тейлор застонала из другого угла, вероятно, того, куда ее только что отбросили. — Ты очень храбрая для человека, — заметил Себастьян. — Но очень глупа. Ты хочешь продлить свою смерть? Потому что я добьюсь от тебя ответа, даже если мне придется вырвать его из твоего горла. — Я ничего не сделала! — взвыла Тейлор. Ее слова были искажены рыданиями, и Сиэль испытал сильное желание увидеть ее, увидеть ее глазами, понять, что ее так напугало. Физическая боль от того, что Себастьян сделал с ней? Или его демоническая форма? — Пожалуйста! Пожалуйста, поверь мне, мне нравится этот мальчик. Я бы никогда... Следующий крик был таким пронзительным, что Сиэль вздрогнул, борясь с желанием заткнуть уши. Поскольку он даже не мог видеть, что происходит, это было не так забавно, как он думал, так что, возможно, он должен был взять на себя более активную роль. — Себастьян, — пробормотал он. В мгновение ока Себастьян оказался рядом с ним, излучая такую густую тьму, что ее завитки быстро добрались до Сиэля и обвились вокруг его тела. На мгновение Сиэль позволил себе отвлечься, удивляясь и радуясь новым странным ощущениям, но бледное, напряженное лицо Себастьяна неизбежно привлекло его внимание. — Молодой господин, что случилось? Как вы себя чувствуете? — руки Себастьяна снова потянулись к его лбу, как будто он ожидал обнаружить лихорадку, затем двинулись к шее и груди. Правильно. Ему еще предстояло сыграть свою роль. — У нее был пузырек, — выдохнул Сиэль, пытаясь встать. — Она заставила меня проглотить все, что было внутри, я не знаю, что это было. Она сказала... Она сказала... Что это лекарство, но потом... Ох, — Сиэль поморщился, словно от боли, и откинул голову назад. — Молодой господин! — Себастьян схватил его за плечи, не давая упасть, и сердце Сиэля екнуло, когда он увидел выражение чистой паники на его лице. Красные глаза были широко раскрыты и потеряны, и Сиэль наслаждался страхом, отраженным в них. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел Себастьяна с таким выражением лица. Он был напуган. По-настоящему напуган. Испуганный и не знающий, что делать, потому что даже демоны были бесполезны, когда дело касалось ядов. Его печать, должно быть, говорила ему, что все в порядке — так и должно быть, но Себастьян попал в ту же ловушку, что и Сиэль, позволив своим глазам одержать верх над разумом, поддавшись эмоциям, а не рациональности. Было приятно сознавать, что Себастьян что-то чувствует, даже если эти чувства вызваны возможностью провала контракта. — Он лжет! — потрясенный голос Тейлор нарушил тишину. — Я ничего ему не сделала! Себастьян зарычал. С тех пор как Сиэль закрыл глаза, он не мог видеть его снова, но его холодная ярость была осязаема, ее волны замораживали воздух, покрывая комнату тонкой нитью льда. — Какое лекарство? — Себастьян зарычал так яростно, что, казалось, сами стены задрожали под его воздействием. — Что он имел в виду? — Клянусь тебе, я ничего не знаю! Меня даже не было в комнате, я просто... Нет! Нет, пожалуйста! Себастьян снова исчез. Различимых звуков не было, но Тейлор вдруг издала булькающий звук, а затем сдавленное сочетание крика и всхлипывания. — Если ты не скажешь мне, то... То, что я делал до сих пор, будет похоже на ласку, — выдохнул Себастьян. — Я не остановлюсь на твоем теле. Если он умрет, я утащу твою душу прямиком в ад. Жнецы никогда не смогут найти ее, и я лично познакомлю тебя со всеми удовольствиями, которые может предложить мой дом. Ты действительно хочешь провести со мной вечность? Уверяю, тебе это не понравится. Внезапный приступ зависти застал Сиэля врасплох, приглушив получаемое им удовольствие. Не то чтобы он хотел провести вечность с Себастьяном, замученным или нет. Но быть в состоянии покинуть человеческий мир, сбросить с себя все обязательства, открыть что-то новое, что-то, где нет людей... И, возможно, быть рядом с Себастьяном тоже было бы не так уж плохо. По крайней мере, не все время. — Я его отравила! — слабо выпалил Тейлор. Каждое слово звучало так неуверенно, что понять их было нелегко. — Я, я... Я признаю. Но это не было злонамеренно, я просто хотела помочь ему! И я ничего ему сегодня не сделала, поверь мне! Я говорю... Это так... Раздался громкий грохот. Тейлор закричала, но звук быстро превратился в визг. — Какое лекарство? — взревел Себастьян. Его голос больше не звучал по-человечески, и Сиэль удивился тому, что он все еще может что-то разобрать. — Говори! Сейчас же! Теплое сияние торжества растопило даже тупую боль в его порезанной руке. Сиэль глубоко вздохнул. Воздух казался тяжелым и холодным, и он задался вопросом, не пробует ли он на вкус эмоции Себастьяна. Его гнев. Его страх. Его стремление защитить. Может, они и не стоили многого, но кое-чего стоили . И конечно, Себастьян был идиотом, потому что все еще не понимал, что происходит, и думал, что Тейлор действительно что-то знает. Какой человек в здравом уме стал бы лгать в таких обстоятельствах? По крайней мере, с Вернером Сиэль понимал, что Себастьян не может умереть в течение нескольких секунд. Себастьян действовал гораздо медленнее. Тейлор снова издала нечеловеческий вопль, но в этот момент он стал утомительным. Она могла быть убийцей, но Сиэль не настолько злился на нее, чтобы позволить ей страдать от глупости Себастьяна. — Сколько еще я должен это слушать? — протянул он, приподнимаясь на локтях. — Честно говоря, даже дурак понял бы, что она ничего не знает. Или ты настолько не уверен в своих способностях к пыткам? Себастьян повернул голову в сторону Сиэля так быстро, что Сиэль едва успел это заметить. Ухмыляясь, он наблюдал, как шок и непонимание на лице Себастьяна сменились облегчением, а затем обострились, превратившись в крайнее недоверие. Себастьян встал. Сиэлю удалось мельком увидеть Тейлор, которая была очень мало похожа на себя, но затем ее отбросило в сторону, как тряпичную куклу, и Себастьян шагнул к нему, все еще окутанный тьмой. Сердце Сиэля с силой ударилось о грудную клетку, и он не знал, было ли это вызвано тревогой или волнением. Как только Себастьян подошел достаточно близко, его руки легли на голову Сиэля, слегка поворачивая ее из стороны в сторону, как будто он хотел убедиться, что все в порядке. На некоторых его ненормально длинных ногтях виднелись следы крови, и Сиэль слегка дернулся, когда несколько капель попали ему на скулу. Осторожно, но тщательно, руки Себастьяна опустились ниже и остановились на его руке. Не говоря ни слова и не обращая внимания на протестующее шипение Сиэля, он разорвал пиджак и уставился на вновь открывшуюся рану. Он медленно перевел взгляд на осколки стекла, блестевшие неподалеку, а затем сосредоточился на лице Сиэля. Не было никакой возможности расшифровать его взгляд, поэтому Сиэль облизнул губы, прежде чем скривить их в самодовольной улыбке. — Мы сыграли вничью, — прошептал он. — Но скажи мне, Себастьян. Ты чувствуешь, что это ничья? Чувствуешь ли ты, что что-то выиграл у меня? Себастьян отпрянул от него, как будто нашел его пугающим, и Сиэль схватил его за пальто, останавливая его движения. — Ты так ослеплен своими примитивными эмоциями, — усмехнулся он, задыхаясь. — Такой слабый и доверчивый. Неужели ты думал, что твоя печать лжет тебе? Что из-за яда Тейлор она дала сбой? Или тебя так напугала возможность того, что наш контракт закончится раньше, чем ты выполнишь свою часть, что ты вообще забыл о печати? Себастьян вырвался из его объятий и попятился, все еще глядя на него. Сиэль усмехнулся. — Я думаю, что ты не понимал, что означает драматизм? — спросил он. — Вот тебе ответ. То, что произошло сейчас, было драматично... Для тебя, по крайней мере. А мне было очень весело. Надо будет как-нибудь повторить. Грудь Себастьяна поднялась, когда он глубоко вдохнул. Может быть, это совпадение, но он выглядел подозрительно, как будто зеркально повторял технику Сиеля, пытаясь успокоить себя. Даже пауза между вдохами длилась точно такое же время. Глаза Сиэля расширились от осознания этого, а затем он рассмеялся, прикрыв рот, чтобы заглушить звук, но зная, что он все равно прорвется наружу. Он не переставал смеяться, даже когда пылающий взгляд Себастьяна стал еще яростнее. Энергия, которую он излучал, была дикой и хаотичной, и Сиэль почувствовал, что пьянеет от нее. Он открыл рот, чтобы сказать что-то еще, что-то прямо-таки самоубийственное, но в этот момент Себастьян наконец оторвал взгляд и отвернулся. Там было какое-то расплывчатое пятно, и когда Сиэль снова оглядел комнату, она была пуста. Ни Себастьяна, ни Тейлор — только несколько лужиц крови и разбитые вещи, лежащие в разных углах. — Ты самый плохой слуга на свете, — воскликнул Сиель, закатив глаза. — Кто, по-твоему, будет убирать эту комнату и перевязывать мою рану? Себастьян больше не появлялся, но Сиэль и не ждал его появления. Тихо фыркнув, он вышел из комнаты, чувствуя головокружение и почти ослепительное счастье. Он победил. Может быть, не в самой игре, но он все равно выиграл, и побег Себастьяна доказал это ярче, чем что-либо другое. Тейлор была сопутствующим ущербом, но учитывая, что она пыталась отравить его, Сиэль не особенно жалел ее. Она сама напросилась, так что он не собирался думать ни о ней, ни о том, куда ее затащил Себастьян. Он собирался погреться в лучах своего триумфа.***
Себастьян вернулся вечером. Он выглядел совершенно спокойным и собранным, так что Сиэль предположил, что он получил то, что хотел. — Похоже, у вас больше не осталось учителей, милорд, — вежливо заметил он. — Хотите, я найду вам новых? — Да, конечно, — так же вежливо ответил Сиэль, хотя на его губах постоянно играла легкая улыбка. — Только на этот раз убедись, что они настоящие учителя. Игра была веселой, но я предпочел бы перейти к новой. — Согласен, — Себастьян выдержал его взгляд, безмолвно сообщая что-то. Это могло означать самые разные вещи, поэтому Сиэль решил использовать ту интерпретацию, которая ему нравилась больше всего, — предложение мира. — Я сделал две правильные догадки, — сказал он. — Одна часть осталась загадкой, потому что ты избавился от нее прежде, чем я смог что-либо определить. Таким образом, у тебя также остается две победы. Может быть, перейдем к нашим вопросам? В глазах Себастьяна вспыхнул интерес. — Прямо сейчас? — уточнил он. — Зачем ждать? Или ты еще не знаешь, о чем будешь спрашивать? — Знаю, — Себастьян продолжал пристально смотреть на него, и Сиэль слегка удивленно приподнял брови. Он думал, что Себастьян не слишком заинтересован в призе, но, возможно, он ошибался. Может быть, он действительно хотел спросить о чем-то существенном, а не просто о чем-то, что должно было унизить и смутить. Но какие у Себастьяна могут быть вопросы? Не похоже, чтобы Сиэль интересовал его как личность. Может быть, что-то связанное с контрактом? Легкий ветерок любопытства коснулся его лица, и Сиэль кивнул в сторону кабинета. Там он сел за свой стол, ожидая, пока Себастьян займет дополнительное кресло. Все это выглядело до смешного официально, как насмешка над деловой сделкой, которую ему порой приходилось организовывать, но Себастьян казался таким мрачным, что шутка явно ускользнула от него. Ну что ж, это будет не в первый раз, и уж точно не в последний. Себастьян любил все претенциозное, поэтому он, вероятно, думал, что завершение их игры в такой обстановке было естественным делом. Не важно, что это всего лишь несколько вопросов. С другой стороны, теперь, когда настал момент задать им эти вопросы, Сиэль вдруг занервничал. Его желудок сжался в тревожном ожидании, а горло сжалось тугим узлом, не позволяя произнести ни слова. Вопросы, которые он выбрал, не были достаточно личными, чтобы волноваться. Не то чтобы он собирался спросить что-то неловкое, например, что Себастьян на самом деле думает о нем или как часто он хочет убить его... Но все же, его сердцебиение продолжало ускоряться, так что Сиэль откашлялся и встретился взглядом с Себастьяном. — Первая победа была за мной, так что я собираюсь начать, — объявил он. Себастьян склонил голову в знак согласия, а Сиэль откинулся на спинку стула, сцепив пальцы и положив на них подбородок. — Никакой лжи, — напомнил он. — Никаких недомолвок. Только правдивые и подробные ответы. — Конечно, — спокойно подтвердил Себастьян. — Но я надеюсь, вы помните, что это касается обеих сторон. Сиэль хотел спросить, не считает ли Себастьян его забывчивым лжецом, но в последний момент остановился. Нет смысла заполнять паузу бессмысленной болтовней. — Какой контракт ты считаешь самым запоминающимся? — спросил он. Это был совершенно мягкий вопрос, каждое слово было тщательно продумано, но его предательский язык продолжил, прежде чем он смог остановить себя: “Что отличает того хозяина от других в твоем сознании и делает его достойным запоминания?” Сиэль тут же захлопнул рот, ужаснувшись жалкой необходимости своих последних слов. Но Себастьян, казалось, не обратил на это никакого внимания. Вплетенный в нее пальцами, он откинулся на спинку стула и с необычайно серьезным выражением лица стал его разглядывать. — На протяжении веков детали моей службы расплываются, — произнес он. — Лица превращаются в тени. Даже воспоминание о том, как вкушал души, становится тусклым и далеким. Единственное, что помогает вытащить конкретный контракт на поверхность и конкретизировать все, что с ним связано — это желание. — Желание? — тихо повторил Сиэль. — То, которое помогает составить контракт? — Да, — глаза Себастьяна переместились куда-то над ним, глядя в вечность, которую Сиэль никогда не надеялся понять. — Люди склонны сливаться в одну серую массу одинаковых желаний. Они хотят богатства, мести или власти. Те, кто желает чего-то другого, обычно выделяются среди остальных. Сердце Сиэля упало, и он опустил взгляд, стараясь не обращать внимания на кислое разочарование, растущее внутри. Учитывая, что его желанием была месть, он попал в категорию серой массы. Значит, ему суждено быть забытым. Превратиться в одно из расплывчатых лиц. Через сто лет Себастьян не вспомнит его имени. Боль от осознания происходящего накатывала волнами, проникая в грудь и задерживаясь там, и когда Себастьян снова заговорил, ему потребовалось усилие, чтобы поднять голову и выглядеть нормальным. — В последние столетия я начал ценить вызов. Я не заключаю контрактов, если нет чего-то достаточно уникального, чтобы привлечь мое внимание. Бывают моменты, когда я заключаю сделки с людьми, к которым ни один другой демон не снизойдет прикоснуться. Господин, который сияет ярче всего в моей памяти — это тот, кто хотел получить власть над всем миром. Сиэль моргнул, автоматическое едкое замечание замерло у него на языке. — Власть над всем миром? — недоверчиво спросил он. — Как ты можешь исполнить такое желание? И разве ты только что не сказал, что власть — одно из самых скучных желаний? Себастьян пожал плечами. — Я никогда не встречал человека, который был бы настолько дерзок, чтобы просить власти над континентами, — заметил он. — Обычно демоны игнорируют подобные просьбы, но я оценил творческий подход, который был с ними связан. Обида все еще тянула его, закручиваясь в тяжелые круги, но любопытство сумело победить. — И как же ты исполнил его желание? — спросил Сиэль. И тут он понял, насколько ревниво это прозвучало. Отвратительный румянец обжег его кожу, но Себастьян снова не отреагировал, и Сиэль осел под ударом сокрушительного облегчения, надеясь, что это охладит его пылающее лицо. Он должен был держать себя в руках. Он знал, что вряд ли оценит ответы Себастьяна, он готовился заранее, так почему же он позволил всему этому достучаться до него? — Я разнес одну из самых смертоносных зараз по всему миру, — самодовольно сказал Себастьян, вздернув подбородок, так нелепо гордясь собой, что Сиэль подавился смехом, несмотря на тяжесть, которая все еще сжимала его сердце. — Во имя твоего господина? — сухо уточнил он. — Формально я принадлежал ему в тот период. Это значит, что все мои действия были совершены от его имени. — Итак, ты запугал весь мир чумой, но твой хозяин не получил должного признания и вынужден был наблюдать за происходящим издалека? Улыбка Себастьяна стала еще более высокомерной, и Сиэль задался вопросом, сможет ли он разлепить свои губы от такой широкой ухмылки. — Действительно. Мой хозяин владел ключом к одному из самых разрушительных явлений в истории человечества. Миллионы людей во всем мире одновременно были напуганы из-за него, так что в некотором смысле его власть была абсолютной. На самом деле, он не мог использовать его, и никто не верил ему, когда он пытался сказать, что он несет ответственность. Строго говоря, контракт был выполнен с того момента, как мир узнал о чуме, но я ждал, пока число умерших достигнет десяти миллионов, прежде чем поглотить душу моего хозяина. — Значит, ты ввел его в заблуждение, — предположил Сиэль. — Бедняга думал, что станет королем мира, вероятно, мечтал о дворце, достаточно большом, чтобы вместить всю страну, а ты подарил ему чуму, на которую он даже не мог претендовать... Подожди минутку. Смертельная чума? Ты имеешь в виду Черную смерть? — Это все еще считается самой смертоносной эпидемией, которую когда-либо видел мир, — похвастался Себастьян, и Сиэль так расхохотался, что чуть не свалился со стула. Сам того не желая, он подумал, что, возможно, ему не следует находить это смешным, зная, какие разрушения и страдания вызвала радостная шутка Себастьяна, но ничего не мог с собой поделать. Ядовитую горечь сменил смех, и он с радостью предпочел его удручающей альтернативе. Себастьян выглядел невыносимо довольным его реакцией, и нежность, нахлынувшая на Сиэля в этот момент, была почти пугающей в своей лихорадке. — Надеюсь, ты сможешь об этом умолчать, — сказал он, стараясь говорить строго. — Я не потерплю никакого хвастовства на эту тему. Себастьян кивнул, но его губы задрожали, обнажив настойчивую улыбку. — Хорошо, но этот контракт... — Сиэль нахмурился. — Дело не в твоем хозяине. Все дело было в тебе. Это незабываемо, потому что тебе удалось превратить идиотское желание во что-то, что позволило нанести глобальный ущерб. — Да, — согласился Себастьян. — Именно поэтому я его и помню. — Но это же не веская причина! Себастьян тупо уставился на него, явно не понимая, что именно не устраивает Сиэля. Устало покачав головой, Сиэль уронил ее на руки. Невероятно. Из всех своих хозяев Себастьян помнил самого большого идиота. Даже тщеславие Сиэля не позволило бы ему пасть так низко — он предпочел бы быть забытым, чем вспоминаться как шутка. В этом случае он был бы счастлив придерживаться старомодной мести и своих первоначальных планов. Себастьян был слишком оторван от человечества, с ним невозможно было по-настоящему поговорить. — Достаточно ли моего ответа? — Более или менее, — вздохнув, Сиэль снова поднял голову. — Хорошо. Давай послушаем твой вопрос. И тут же следы веселья соскользнули с лица Себастьяна. Его губы слегка изогнулись, обнажив зубы в жестокой усмешке, и внезапная вспышка злобы в его глазах заставила Сиэля замереть. Себастьян собирался спросить что-то ужасное. Ему не хотелось ничего узнавать, он не собирался ставить его в неловкое положение — нет, он собирался напасть. Он собирался сказать что-то, что должно было ранить и унизить, потрясти самообладание Сиэля так же основательно, как и Себастьяна ранее. Охваченный паникой, Сиэль поспешил разрушить все оборонительные стены, которые у него были, придавая своему лицу ледяное выражение. Он не мог допустить внешней реакции. Ему придется сохранять маску, что бы ни говорил Себастьян, и отвечать ровным голосом. Ни вздоха, ни содрогания, ни вздрагивания — ничего, что могло бы выдать его истинные чувства. Себастьян открыл рот, и Сиэль напрягся. — Как вы понимаете понятие привязанности? Его мозг был так плотно скручен вокруг необходимости избегать реакции, что на мгновение Сиэль не двинулся с места, старательно сохраняя непроницаемое выражение лица. Затем слова проникли в его сознание, и он моргнул, глядя на Себастьяна с недоверием. Он был не один такой. Себастьян выглядел таким же удивленным этим вопросом, как и Сиэль, словно не мог поверить, что он сорвался с его губ. — Не мог бы ты повторить? — медленно спросил Сиэль. Себастьян молчал, но челюсти его были крепко сжаты. Он чувствовал... Как будто тот злился на самого себя. За то, что спросил не то? Зачем он это сделал? Он собирался бросить ему совершенно уничтожающий вопрос. Здесь сомнений не было — Сиэль все еще помнил злобный изгиб его рта, эту злобу и яд в его взгляде. Но что-то его остановило. Что-то заставило его передумать в самую последнюю секунду, и не похоже, чтобы Себастьян был доволен этим. — Что такое привязанность, по-вашему? — повторил он неохотно, каждый следующий слог звучал кислее предыдущего. Что ж. Хотя Сиэль и считал, что глупо тратить впустую такой вопрос, он не мог отрицать облегчения, которое теперь свободно текло по его венам, согревая его испуганный разум. Он не хотел знать, о чем Себастьян собирался спросить поначалу. Разговоры о чувствах тоже не были идеальным вариантом, но он в любой момент согласился бы на это, а не на то, что еще минуту назад вызвало у Себастьяна столь злобный взгляд. — Привязанность, — произнес Сиэль вслух. Это был такой пустой и непонятный вопрос... Почему это было первое, что выпалил Себастьян? Но это неважно. Самое меньшее, что он мог сделать, это попытаться дать ему полный и подробный ответ. — Привязанность — это чувство... Нежности к человеку, с которым у тебя есть связь, — произнес он неуверенно, выдавая свое замешательство. — Она может быть разной интенсивности. Это может быть... Что-то незначительное, например, желание изредка получать весточки от человека и знать, что с ним все в порядке, — большинство людей, которых знал Сиэль, относились к этой группе. Элизабет. Тетя Фрэнсис. Мадам Ред. — Или это может быть что-то более сильное, — добавил он, теперь еще более неловко. — Например, необходимость видеть кого-то очень часто и скучать по нему, если этого не происходит. Невозможно представить свою жизнь без него. Но если привязанность присутствует, то в любом случае ты хочешь заботиться об этом человеке. Ты пытаешься... — мысли об Элизабет снова заполнили его голову, вызвав всплеск снисходительности и раздражения. — Ты стараешься щадить их чувства, делать то, чего обычно не делаешь, потому что не хочешь, чтобы им было больно. Ты идешь на компромисс с собственными убеждениями, потому что злиться или, что еще хуже, обижаться на них — неприятно. Ты хочешь успокоить их и убедиться, что они в безопасности — от кого-то другого или от тебя, неважно. Видеть их счастливыми — приносит тебе удовлетворение. Сиэль замолчал, не зная, что еще сказать по этому поводу. Себастьян слушал с каменным выражением лица, и разгадать его мысли в этот момент было совершенно невозможно. — Для человека, с которым у тебя есть связь, — холодно повторил он. — Что за связь? — Любая, — пожал плечами Сиэль. — Это может быть кто-то, кого ты знал много лет назад, и даже если у вас нет ничего общего сейчас, ты все еще привязан к нему на основе тех воспоминаний, которые ты когда-то разделял. Это может быть кто-то, с кем ты проводишь много времени... Или твоя семья. — Как можно привязаться к человеку, с которым у тебя нет ничего общего? — Может, ты и не любишь этих людей, но ты все еще привязан к ним, — Сиэль потер лоб, надеясь, что разговор подходит к концу. Разговор с демоном о чувствах был уникальным опытом, но он не хотел его продлевать или повторять. Когда-либо. — Это может быть из-за общего прошлого или из-за того, что у вас когда-то была дружба. Это как... Ностальгия. — Ностальгия, — отрезал Себастьян. — Тогда как насчет существ, с которыми вы только что познакомились и у которых есть что-то общее? Если ностальгия не является фактором, как может сформироваться эта... Привязанность?” — Я не знаю! — Сиэль в отчаянии всплеснул руками. — Не то чтобы у меня был большой опыт в подобных делах. Единственные люди, которых я знаю — это те, кого я знал всегда. Что насчет тебя? Ты существовал целую вечность. Ты хочешь сказать, что у тебя никогда не было друзей, или как вы, демоны, их называете? Себастьян задумался, и Сиэль инстинктивно наклонился к нему. С одной стороны, он не хотел ничего знать о прошлом Себастьяна, но с другой — не мог не задаваться вопросом. О ком думал Себастьян? Были ли у демонов вообще отношения, или они были озабочены только тем, чтобы набить свои желудки? — У меня есть... Знакомые, — наконец сказал Себастьян. Его голос звучал отстраненно. — Возможно, один из них более дружелюбен, чем другие. Тем не менее, привязанность — это чуждое мне понятие. — Думаю, большинство из них таковы, — проворчал Сиэль. Себастьян ничего не ответил, просто уставился на него. — Итак, удовлетворяет ли тебя мой ответ? И снова ответа не последовало, но Себастьян слегка пожал плечами, и Сиэль решил расценить это как согласие. Последние пять минут казались сюрреалистичными, и он не был уверен, что это было хорошо. — Тогда перейдем ко второму вопросу, — он скрестил руки на груди. Этот вопрос был более важным, но по какой-то причине он боялся возможного ответа. — Когда Грелль сказал, что знает, кто виноват в смерти моей семьи, ты пытался убить его. Почему? Что-то странное и быстрое промелькнуло на лице Себастьяна, прежде чем исчезнуть в обычной пустоте. — Вы отдали мне приказ убить его. Уклонение. Интересно. — Да, — согласился Сиэль, откидываясь на спинку стула и пристально глядя на него. — Но, в отличие от того, как ты ведешь себя иногда, у тебя есть здравый смысл. Грелль был первым возможным свидетелем, с которым мы столкнулись за эти годы. Самое меньшее, что ты мог сделать — это остановиться и посоветоваться со мной. Вместо этого ты поспешил избавиться от него. Почему? Себастьян напоминал мертвую статую. Похоже, он не собирался говорить, и на этот раз Сиэль нахмурился. — В контракте сказано, что ты не можешь мне лгать. Мы с тобой договорились: никаких уверток. Только правда. Наконец, некоторые эмоции вернулись на лицо Себастьяна, и он расслабился, посылая снисходительную улыбку в его сторону. — Боюсь, что ваш второй вопрос не заслуживает подробного ответа, милорд, — произнес он. — Я почувствовал, что Грелль солгал. Все очень просто. Такие существа, как мы, обладают повышенной способностью чувствовать друг друга, так что я мог сразу же прочитать его намерения. По какой-то причине Сиэль никогда об этом не задумывался. Разочарование и досада охватили его, оставаясь холодным, он сжал губы, пытаясь сдержать свой гнев. Грелль солгал. Он просто хотел спасти свою жалкую жизнь, и поскольку он проводил так много времени в обществе мадам Ред, он знал, чего Сиэль хочет больше всего. Это была всего лишь манипуляция, которую обнаружил Себастьян. Как он мог потратить свой вопрос впустую? Это было даже хуже, чем неудавшаяся попытка Себастьяна... И кто знает, о чем он сейчас спросит? Он продолжал улыбаться, что никогда не было хорошим признаком. Но, по крайней мере, на этот раз улыбка не была враждебной, так что Сиэль мог догадаться, что это будет не первый невысказанный вопрос. Себастьян положил руки на стол, прежде чем сдвинуться с места и двинуться вперед. — Вы убежите от меня? — спросил он непринужденно. — Когда закончится наш контракт и настанет ваша очередь выполнить свою часть. Вы попытаетесь сбежать? Чтобы заключить еще одну сделку? Сиэль недоверчиво уставился на него. Какое-то мгновение он не мог поверить своим ушам, а затем в нем закипело неистовое негодование, вспыхнувшее короткими горячими всплесками негодования. Значит, Себастьян считал его трусом? Слабаком? — Ты... — начал он, но Себастьян остановил его взмахом руки. — Я не хочу вас обидеть, молодой господин. Я только прошу вас подумать об этом. Знание того, что однажды вам придется гипотетически отдать свою душу, сильно отличается от того, чтобы сделать это, когда придет время. Я служил многим господам. Среди них было много испытанных в боях воинов, и Вы были бы удивлены количеством тех, кто просил пощады в конце. Большинство пыталось бежать. Некоторые пытались вызвать другого демона, чтобы защитить себя от меня. Поэтому я просто задаюсь вопросом, можете ли вы с уверенностью утверждать, что после осознания того, что завтра не наступит, вы сможете сохранять спокойствие, и спокойно ждать, пока ваша душа будет поглощена. Что-то неприятное и испуганное дернулось в его груди, прежде чем Сиэль с силой толкнул его вниз. Прищурившись, он молча смотрел на Себастьяна, не зная, что ответить. — Знаешь, чего я хочу, Себастьян? — наконец спросил он. Себастьян поднял бровь. — Мести, — лаконично ответил он. — Месть — это общее понятие. Что это влечет за собой? В моем случае? Что я хочу, чтобы ты сделал с теми, кто несет ответственность, как только мы найдем их? — Убить их, — на этот раз голос Себастьяна звучал более настороженно, как будто он не был уверен, к чему это приведет. — Да, — согласился Сиэль. — Мое желание — смерть. Смерть питает меня. Это дает мне цель, это мотивирует меня во всем, что я делаю. Я должен был умереть еще той зимой, и у меня было все время в мире, чтобы понять и принять это. Когда ты так долго заперт в клетке, видя, как ежедневно убивают других, ты не можешь не признать свою смертность. В отличие от тех хозяев, о которых ты мне рассказывал, я уже принял ее. Я вернулся не потому, что хотел жить, а потому, что хотел утащить с собой в могилу еще нескольких человек. Поэтому, когда придет мое время, я не собираюсь убегать от этого. Я живу на заемное время, и я полностью ожидаю, что это закончится в какой-то момент. На самом деле, — добавил Сиэль, — я буду считать тебя ответственным, если этого не произойдет, потому что у меня нет намерения оставаться в этом оцепенелом состоянии вечно. Я надеюсь, что ты поможешь мне добиться прогресса в этом расследовании в течение следующих нескольких лет. Взгляд Себастьяна был непроницаем. Когда он снова заговорил, его голос был таким же бесстрастным, как и лицо. — Но смерть — не единственное последствие, к которому вы должны готовиться. Как я и предупреждал вас, до того, как наш контракт был подписан, заключив сделку со мной, вы лишились своего шанса войти в загробную жизнь. Когда я уничтожу вашу душу, она перестанет существовать. Вы никогда не переродитесь. Вы никогда не воссоединитесь со своей семьей. Вы исчезнете из всех миров, и через тысячу лет даже ваше имя исчезнет из записей. Как будто вас никогда и не было. На этот раз тревога была гораздо сильнее, и Сиэлю пришлось приложить усилие, чтобы подавить свою реакцию. — Если подумать о том, чтобы возродиться, — тихо сказал он, — то вряд ли я вспомню, кем я был. Так что это не имеет значения. С загробной жизнью... Почему ты думаешь, что я хочу войти в нее? Себастьян быстро заморгал, словно не понимая смысла слов Сиэля. — Потому что все люди этого хотят? — пробормотал он, но это прозвучало как вопрос, и Сиэль усмехнулся. — Я не "все люди”, — насмешливо выплюнул он. — И в загробной жизни нет никого, кто бы по-настоящему приветствовал меня. Во всяком случае, Себастьян выглядел еще более озадаченным. — Вы не верите, что ваша семья примет вас? — с сомнением спросил он. — Я думал... — Что ж, ты ошибся! — внезапная волна гнева заставила Сиэля вскочить на ноги. Резко выдохнув, он ущипнул себя за переносицу и подождал три с половиной секунды, прежде чем снова вдохнуть. Так. Гораздо лучше. — Всю мою жизнь родители пытались защитить меня, — спокойно сказал он. — Я понятия не имею, чего они хотели добиться и какую роль они хотели, чтобы я взял на себя, когда вырасту, но они очень старались, чтобы я оставался чистым, как новорожденный. Конечно, они не совсем преуспели, и были во мне стороны, о которых они никогда не подозревали, но то, чем я был тогда, все еще очень далеко от того, кем я являюсь сейчас. И поверь мне, Себастьян, они не захотят видеть меня в таком состоянии. Они подумают, что я их самое большое разочарование. Себастьян издал лающий недоверчивый смешок. — Мне трудно в это поверить, — высокомерно заявил он, и, несмотря на тяжесть в сердце, Сиэль чуть не улыбнулся. Неужели Себастьян действительно обиделся за него? — Вы приняли на себя обязанности вашего предшественника и продолжаете его дело. Вы сохранили имя Фантомхайвов. — Я не сохранил его, я просто продлил его существование. Я заключил с тобой контракт. Он предполагает мою смерть. У меня не будет наследника, так что Фантомхайвы умрут вместе со мной. Моя тетя все еще носит мою кровь, но мое имя скоро исчезнет. Себастьян ощетинился, но Сиэль слишком устал, чтобы понять его причины. Иногда Себастьяну казалось, что он любит обижаться только ради этого. Было бы забавно проанализировать его реакцию, но сейчас он хотел только закончить этот разговор и лечь спать. — Скажи мне вот что, — попросил он. — Если я побегу, ты меня поймаешь? Или ты меня отпустишь? Неожиданно нежная улыбка тронула губы Себастьяна, и все следы недовольства исчезли. — Вы мой, — сказал он мягко, но снисходительно. — Я никогда не отпущу вас. —Ты мой, — поправил его Сиэль. — Я еще не твой. Но я буду, и ты никогда не позволишь мне сбежать. Я не успею добежать даже до двери, как ты меня поймаешь. Неужели ты думаешь, что я опозорю себя, как трус, за две секунды бессмысленной надежды? По крайней мере, это должно сработать. Если Себастьян не доверял эмоциональным объяснениям, он, вероятно, понимал логические. — Нет, — ответил Себастьян после долгой паузы. Его голос снова стал странно тихим. — Я так не думаю. — Хорошо, — протянул Сиэль, взглянув на часы. Сегодня был насыщенный событиями день, но даже несмотря на то, что он не был особенно доволен последними двадцатью минутами, он все равно одержал победу. Теперь пришло время лечь в постель и насладиться этим. — Если это все, я объявляю нашу игру законченной. Принеси мне чаю и чего-нибудь сладкого. — Вы и так съели слишком много десертов за последние несколько дней, — возразил Себастьян. Он тоже встал, и остатки странного настроения между ними рассеялись. — Этого недостаточно, — возразил Сиэль, выходя из кабинета. Хотя были и не самые приятные моменты, ему очень нравилась эта игра. И, несмотря на усталость, он уже предвкушал начало новой жизни. Может быть, завтра.