From the Attic to the Basement

Вуууу! Баааам! Бууууум! Тыыыыщ! Санс оглянулся с книжной полки на Канселла, и легкая улыбка расползлась на его черепе. Маленький рогатый скелет сидел на покрытом ковром полу библиотеки, играя с несколькими игрушками-автомобилями и лодками — колотя их друг о друга. Несмотря на все его глубокие мысли и планы, Канселл все еще оставался ребенком в самой сердцевине его души — и притом взрослым. Ему было всего несколько недель от роду, а он уже сидел без особой помощи. Он не шутил, что его тело вскоре последует за разумом. Когда Санс вернулся к книгам, лежавшим перед ним, он сделал себе пометку лелеять все те моменты, когда он все еще мог обнимать Канселла. Ах, да кого же это Санс дурачит? Он всегда будет обнимать Канселла, независимо от того, сколько ему лет. Он был маленьким ангелом Санса, одетым в рога дьявола. Санс улыбнулся этой мысли и снова посмотрел на Кансела, который, казалось, выпрямился в кресле. Яркие багровые зрачки уставились на маленького скелета. ‘Мама…. Что такое?’ – О, ничего, – улыбнулся Санс. – Просто замечаю, какой ты милый. Канселл нахмурился. ‘Я вовсе не милый.’ Санс снова повернулся к книжной полке, не переставая улыбаться. – Ты очень милый, Канселл. ‘Я совсем не милашка!’ – Канселл захныкал, еще больше нахмурившись. – Ох? Тогда какой же ты? Канселл снова уставился на свои игрушки. ‘Я — Маленькое Проклятие и Порог пустоты. Я собираюсь быть тем, кто понесет ответственность за смерть Азгора. Тогда я стану Королем и поведу нас к славе против людей.’ Санс усмехнулся. – Такие громкие слова для такого крошечного скелета. ‘Это слова истины!’ – настаивал Канселл. ‘Я и так уже сижу! Скоро я буду ползти, потом ходить, потом бегать. И когда я овладею своей магией, я уничтожу Азгора! Я заставлю его заплатить за все свои грехи: против тебя и меня, против Кримсона, против всех! Может быть, я брошу его в Подвал и позволю им прикончить его. Таким образом, обе стороны могут отомстить.’ – Ну, многие из монстров, которых он изначально обидел, скорее всего, Пыль, – заметил Санс, вытаскивая книгу под названием "Не так уж и волшебные предметы и амулеты". ‘...Ториэль все еще там, внизу.’ Санс помедлил, открывая книгу, но только на секунду. – ...Интересно, что бы она сделала, если бы увидела его снова. А может, и ничего? – ответил он, понизив голос. – Ее магия перестала бы там работать, если бы у нее не было времени каким-то образом настроиться на более низкую частоту и теперь она может использовать талисманы. Но..., – Санс повернулся спиной к книжному шкафу и откинулся назад. Он посмотрел на стеклянный потолок. – Я думаю, что сначала она спросила бы: "почему? Почему ты предал меня? Почему ты видел во мне своего врага? Почему ты не был честен со своими страхами и эмоциями? Она всегда была довольно любопытной. Я думаю, что она хотела бы знать, почему, прежде всего. ‘Хм’, – проворчал Канселл. ‘Я бы убил его с первого взгляда.’ Санс вздохнул. – Я знаю, Канселл, – ответил он, возвращаясь к полке и открывая книгу, которую держал в руках. – Но Ториэль была... Ториэль была очень доброй и нежной. Я могу только надеяться, что Подвал не изменил этого — но я не верю, что ее первой инстинктивной реакцией было бы убить Азгора. На самом деле... я думаю, что она бы заплакала. ‘Заплакала!?’ – Канселл замер, уставившись на свою мать. – Потому что тот монстр, которого она любила и дорожила больше всех остальных, причинил ей такую боль, – объяснил Санс. ‘Тск!’ – Огрызнулся Канселл и резко повернул голову обратно к своим игрушкам. Конфетно-красный шарф вокруг его шеи хлопнул в ответ. ‘Какая пустая трата времени. Плакать. Слезы ничего не сделают, но испачкают твою одежду и лицо.’ Санс закрыл книгу, обнаружив, что ее содержание бесполезно. Ничего о браслетах или каких-либо магических запечатывающих предметах, если на то пошло. – Нет ничего плохого в том, чтобы плакать. Это... катарсис. Это высвобождает негативные эмоции и позволяет мыслить яснее. ‘Хм. Ты, наверное, можешь сказать так о любой эмоции.’ – А? – Спросил Санс, ставя книгу на место и снова осматривая книжную полку. ‘Да’, – ответил Канселл, поворачивая маленькую деревянную лошадку в своих маленьких когтистых костлявых руках. ‘Если ты чувствуешь ярость, то сруби то, что тебя бесит. Ты, конечно, будешь чувствовать себя лучше после этого.’ Санс искоса взглянул на сына и вытащил еще одну книгу, "Анти-магия и ты". – Боюсь, что это не всегда возможно. Канселл снова повернулся к матери, широко раскрыв глаза. ‘А почему бы и нет? Разве это не логичный курс действий?’ – Ну да, логически, но эмоции и мораль должны преодолеть такую логику. А что, если причина, по которой ты расстроен, заключается в другом монстре? ‘Тогда ты срубишь этого монстра и избавишься от всех негативных последствий, которые они тебе причинили!’ – Канселл сорвался гораздо быстрее, чем хотелось бы Сансу. Более высокий скелет вздохнул и закрыл книгу, затем поднял глаза к потолку, устало поднеся руку ко лбу. Собравшись с мыслями, Санс подошел к сыну и присел перед ним на корточки. – Мой маленький ангел в рогах дьявола, ты не можешь убить всех, кто тебя огорчает. ‘А почему бы и нет!?’ – Затребовал Канселл, тряся крошечными кулачками. – Ш-ш-ш, успокойся, – прошептал Санс, положив книгу на пол и взяв в руки кулаки Канселла. – Любовь моя, если бы все убивали тех, кто причиняет им хоть малейшую боль, во всем мире не осталось бы никого. Ты должен научиться разговаривать с другими и решать свои разногласия с помощью слов. – Санс вытянул вперед кулаки Кансела и сжал их в своих. – Насилие всегда должно быть последним средством, потому что когда кто-то уходит, он может уже никогда вернуться. Канселл уставился на руки своей матери, обнимающие его. ‘Но ведь есть же монстры, которые лучше послужат миру, если уйдут, не так ли?’ Санс на мгновение закрыл глаза. – Некоторые — да. Бывают случаи, когда смерть человека может стать большой помощью для группы. ‘Понятно... Таким образом, это не вырубка, которая является проблематичной, но вырубка правильного монстра для лучшего результата’ – пробормотал Канселл. ‘Зачем мне тратить свою магию на единичное преступление против меня, когда я лучше буду целиться в того, кто совершил несколько личных преступлений против многих?’ Санс снова вздохнул. – Да, я полагаю, что это один из способов взглянуть на ситуацию. ‘Очень хорошо’, – кивнул Канселл. ‘Я уничтожу тех, чьи преступления затрагивают многих, начиная с Азгора.’ – Да, конечно, – кивнул Санс. ‘Кстати, об этом тиране,ты давно его видел?’ – Спросил Канселл, пристально глядя на свою мать. – О, теперь, когда ты упомянул об этом... – Санс постучал себя по подбородку. – По-моему, уже довольно давно не видел. – Высокий скелет затем улыбнулся Канселлу. – Полагаю, я так наслаждался твоим обществом, что уже давно не замечал Азгора рядом. Канселл покраснел ярко-вишневым цветом, прежде чем отвернуться. ‘Его отсутствие беспокоит меня, мама. Возможно, он что-то замышляет. Мы должны быть осторожны’ –Крошечный скелет снова посмотрел на свою мать. ‘Ты искал несколько дней и до сих пор не нашел ответа на вопрос о браслетах, а все, что я могу сделать с моей магией — это сделать вот это.’ – Он ткнул пальцем в игрушечную машинку. Игрушка выросла в толстый черный контур и плавала на несколько дюймов в воздухе, прежде чем Канселл выстрелил игрушкой в дальнюю стену, где деревянная игрушка взорвалась с громким хлопком. Несколько служанок подскочили. Санс посмотрел на дело рук своего сына. – Я думаю, что это впечатляет. ‘Это не будет иметь такого же эффекта на более крупную цель, такую как Азгор’, – проворчал Канселл, скрестив руки на груди. ‘Мне нужна более сильная магия.’ – Ты получишь ее вовремя, – улыбнулся Санс и ободряюще похлопал Канселла по голове. Покраснев, Канселл поднял руку и отнял ее от черепа. ‘В этом-то и проблема, мама! Никто из нас не знает, сколько у нас времени!’ И еще один день подошел к концу без новых ответов.... Покормив и переодев Канселла, Санс завернул его в шарф Папайруса, кусок одежды, достаточно теплый, чтобы служить своего рода дополнительным одеялом. Затем он положил свой узелок в колыбельку, стоявшую не совсем рядом с кроватью. С более чем очевидной ненавистью Азгора к Канселлу, Санс не мог позволить ему спать одному в своей детской. В результате детская превратилась в игровую комнату Канселла. Санс прочитал несколько историй, чтобы убаюкать Канселла, несколько минут улыбался, вспоминая, как делал то же самое для своего младшего брата, а затем запер дверь и окна. Он погасил свечи, потом улегся в свою постель и погрузился в тихий, глубокий сон. Санс не был уверен, сколько прошло времени, прежде чем он услышал тоненький голосок, зовущий из темноты. …Санс…. …Папайрус..? Что…. Просыпайся…. Что...? ПРОС- Чт- Нет! - Мама! - Мама! Глазницы Санса резко открылись. Он поспешил привести в порядок ладони и коленные чашечки, широко раскрытые глазницы, прерывистое дыхание. Его кости были холодными, хотя пот стекал по черепу. – Кан... Канселл..? – крикнул он в темноту. Нет ответа. – Канселл!? – Санс выбрался из постели и поплелся к колыбели. Пусто. – ...Нет... нет, нет, НЕТ! – Закричал Санс, выбегая из своей комнаты. – Канселл!? ‘МАМА! МАМА! АЗГОР- ААА!’ Мир Санса начал смыкаться вокруг него. Азгор.... Он ничего не слышал, ничего не чувствовал. У Азгора... Его зрение затуманилось до одной точки. У Азгора мой ребенок. Туннельное зрение. Санс бросился бежать полным ходом. Он сбежал вниз по лестнице, завернул за угол и помчался по коридорам. Единственное, что было у него на уме, это Канселл — не крик о помощи, не крик о том, что его ребенка похитили — нет, это означало бы остановиться, чтобы объяснить, потому что кто-то остановит его, чтобы он объяснил, и не было времени для разговоров, просто бежать, глубоко дыша, чтобы продолжать бежать, бежать, чтобы спасти своего ребенка. Санс не мог потерять Канселла. После всех остальных, кто был потерян для него, он не мог потерять своего собственного ребенка. Я превращусь в Пыль, я превращусь в Пыль, если потеряю его! Сбитый с толку разум Санса сумел закричать, когда он метнулся за угол и оказался в тупиковом коридоре. Он пронесся по коридору, распахнул дверь и закричал: "АЗГОР!!!” Козел стоял перед открытой каменной дверью, с завернутым в маленькую корзинку Канселл, с шарфом, завязанным вокруг рта и глаз. Его крики были приглушенными. – КАКОГО ЧЕРТА ДУМАЕШЬ ТЫ ДЕЛАЕШЬ?? – Потребовал Санс, широко раскрыв глазницы и оскалив зубы. – Избавляюсь от вещей, которые мне больше не нужны, – ответил Азгор холодным голосом, без всяких эмоций в мертвом тоне. – Я предупреждал вас, чтобы вы не переоценивали свою ценность для меня. Между прочим. – На его лице появилась длинная ухмылка. – В будущем поменяй замки, если действительно хочешь, чтобы кто-то не взял то, что тебе дорого. И без предупреждения или колебаний высокий монстр бросил корзину — ребенка и все — вниз по лестнице. Санс в мгновение ока бросился за корзиной. Его босые ноги громко стучали, когда он прыгал вниз по лестнице, перепрыгивая через две или три ступеньки, чтобы догнать падающую корзину. Когда Санс обогнул еще один виток спиральной лестницы, он обнаружил корзину, зацепившуюся за внутреннюю стену лестницы, перевернутую вверх ногами, с криком Канселла на нижней ступеньке. – Канселл! – Закричал Санс, падая на колени и отбрасывая корзину в сторону. – Мама здесь, любимый! Мама здесь, все в порядке! – Кричал он, снимая шарф, и обнаружил, что у малыша нет никаких видимых повреждений. Он гораздо больше боялся быть похищенным и брошенным вниз по лестнице. Санс молча поблагодарил брата за защиту, а сам тем временем прижимал к груди Канселла. – Все хорошо, все хорошо, – шептал он снова и снова, раскачиваясь взад и вперед. – Теперь ты в безопасности, милый. Мама уже здесь. Ш-ш-ш, Ну вот, теперь все в порядке. Ты- Тууууум Гнезда Санса снова расширяются. Он знал этот звук, Боги Наверху и Внизу, он знал этот звук. Дрожащее эхо пронеслось по лестнице прямо в самую глубину души Санса. Какая-то часть его отказывалась верить, что Азгор действительно.. Нет, нет, он этого не сделал.... на самом деле это было не так.... Он все еще нуждался в Сансе и Канселле, не так ли? Сглотнув, Санс повернул голову и посмотрел на темнеющие ступени. Он не слышал ничего, кроме стука шагов по каменной лестнице. Прижав Канселла ближе к груди, Санс поднялся по ступенькам, молясь и Инку, и Эррору, чтобы увидеть свет свечей сразу за следующим поворотом, за следующим поворотом... может быть... за следующим поворотом? Санс подошел к твердой стене. В течение нескольких долгих секунд все, что он мог сделать, это смотреть, все еще широко раскрыв глаза. Этого не может быть... этого не может быть! – ...Аз... Азгор... Азгор, открой дверь, – произнес Санс голосом, срывающимся от напряжения ситуации и не способным произнести больше шепота. – Ты не можешь.... – Санс пытался сдержать слезы. – Ты не можешь оставить нас здесь! – Его голос прервался. – А что ты всем расскажешь?? Азгор усмехнулся. – Мои Придворные, Королева не хотела, чтобы кто-то знал об этом, но он тайно боролся с послеродовой депрессией. Я знаю, я знаю, он казался таким счастливым с нашим ребенком. Вот какой силой он обладал. Но, боюсь, все оказалось гораздо хуже, чем я думал. С тяжелым сердцем я должен сообщить вам всем, что Королева убила нашего ребенка, а затем покончила с собой, чтобы искупить свой гнусный грех. У Санса отвисла челюсть. Неужели он... неужели он все правильно расслышал? Азгор собирался сделать так, чтобы это выглядело как убийство-самоубийство? Это было слишком много, слишком нереально. – Ты... Ты сошел с ума!? Я бы никогда не убил Канселла, даже если бы был в депрессии! Это безумие, Азгор! Никто никогда в это не поверит! Все знают, как я был счастлив с Канселлом, они никогда не видели меня несчастным рядом с ним! Неужели ты всерьез думаешь, что они поверят, будто я убил его, а потом покончил с собой? – Я могу убедить их в обратном, уверяю тебя, – ответил Азгор с легким смешком. Горе Санса от того, что его бросили в Подвал, было поглощено растущей яростью, сжигающей его грудную клетку. – Именно этим ты и занимался последние несколько дней, не так ли? Ты организовал это — способ избавиться от нас! – Ты был бы прав, – ответил Азгор. – Я нашел время, чтобы сделать свое собственное исследование о болезнях, которые могут случиться с беременными монстрами — да, я воспользовался твоим советом и тоже кое-что прочел, – рассмеялся он. – В своем чтении я узнал о послеродовой депрессии и о том, насколько ужасной она может стать. Это был идеальный инструмент для моего плана. И за то время, что я читал, ты привязался к своему Маленькому Пустотному Отродью на таком глубоком уровне, что бежал прямо сюда, не зовя на помощь. Ах, тот самый разум, думающей только об одном, матери, ищущей потерянного ребенка. – Азгор разразился добродушным смехом, звук которого царапал уши и душу Санса, заставляя его рычать сквозь слезы гнева. – Ты больной, извращенец... – выплюнул Санс. – Ты бы использовал чьи-то эмоции против них вот так, не так ли?? – Хотя внутри Санс ругал себя за то, что не позвал на помощь, но он не хотел рисковать и останавливаться, чтобы все объяснить. Он уже знал, куда идти, толпа замедлила бы его — учитывая, как восхитительно было бы прибыть с толпой, монстры смогли бы увидеть своего истинного короля… ...Прежде чем он уничтожит их всех огнем, конечно. Не позвав на помощь, Санс, возможно, спас несколько жизней, и ему еще повезло, что его бегство никого не разбудило. Но будет ли рассказа Азгора достаточно? Неужели кто-нибудь действительно поверит, что Санс был настолько подавлен, что убил Канселла, а потом и себя? – Это не сработает, Азгор! – Воскликнул Санс. – Никто тебе не поверит! – Как я уже сказал, У меня есть свои способы. Может ты хочешь узнать маленький секрет? Пепел из камина на первый взгляд очень похож на Пыль. Санс моргнул. – Пепел из... ? – А потом точки соединились в сознании Санса. – Вот почему Пыль Ториэль показалась мне такой странной... – прошептал он. – И камин всегда горел. Это была вовсе не Пыль. Это был пепел из камина.... – Ну да! – Засмеялся Азгор. – На первый взгляд, это идеальный внешний вид и ощущение Пыли! Идеально подходит для всех моих планов! – Ты кусок предательского дерьма! – взорвался Санс. – Помяни мое слово, Азгор! Я обещаю тебе, что все это вернется к тебе в тысячу раз! Боги Наверху и Внизу собираются уничтожить тебя!! Попомни мои слова!! Азгор продолжал надменно смеяться. – Я занимаюсь этим уже сотни лет. У меня было несколько сбоев здесь и там, но я всегда добиваюсь успеха. Уверяю вас, мое царствование будет вечным, и ничто меня не остановит. Ни тебе, ни гневу Богов, которым ты молишься. Ничто не встанет у меня на пути! – И смех Азгора стал тише, пока не оборвался с мягким стуком. Дверь, ведущая в потайную комнату, была закрыта. Тишина. Санс и Канселл были одни — и Ред не придет за ними. ‘...Мама...’ – прошептал Канкелл. – Все в порядке, любимый, – успокоил Санс своего малыша. – Мы... мы что-нибудь придумаем. ‘...Мне очень жаль....’ Санс моргнул, прежде чем посмотреть на заплаканное лицо Канселла. ‘Я... я не смог достаточно быстро стать сильным...’ – Канселл фыркнул, прежде чем разразиться потоком рыданий. – О, мой маленький ангелочек в рогах дьявола, – Санс крепко обнял Канселла. – Все нормально. Важно то, что ты в порядке, и я здесь, чтобы защитить тебя сейчас. ‘Н-но что же н-нам д-делать?’ – Канселл говорил сквозь слезы. – Ну... Ред сказал мне, что Ториэль живет недалеко отсюда. Мы можем найти ее и тогда.. Я не знаю. Давай сначала найдем Ториэль. ‘Х-хорошо.’ Санс отвернулся от двери, держа Канселла как можно ближе. Он начал спускаться по винтовой каменной лестнице и остановился, услышав отчетливый звук Цз-цзин! – Что? – Санс посмотрел себе под ноги. – Ох… У его ног лежали два тонких браслета. – Им, должно быть, нужна магическая частота Чердака, чтобы работать, – сказал Санс, когда Канселл уставился в пол. – Теперь, когда мы не на Чердаке, они перестали работать. Честно говоря, я не уверен, что это будет хорошо, – признался Санс. – Поскольку я не знаю, как пользоваться талисманами, но, возможно, это знак того, что дела идут на лад. – Санс слегка улыбнулся Канселлу, пытаясь вселить хоть какую-то надежду в эту в остальном бесполезную ситуацию. Канселл только прижался затылком к грудной клетке Санса. Санс продолжал спускаться по лестнице, и вскоре он нашел корзину и положил Канселла в ее тонкое одеяло, затем завернул его в шарф Папайруса. – Постарайся немного отдохнуть, дорогой, – улыбнулся он угрюмому малышу. Санс выпрямился, затем продолжил спуск по ступенькам, которые заканчивались у арки. Маленький скелет осторожно выглянул из башни, в которой находилась лестница. – …Вау… Бодрящий воздух был полон желтых, огненно-оранжевых и рубиново-красных листьев шмелей, летящих под- это было тусклое осеннее небо, тонкие облака и все такое? Нет, конечно, это была работа какого-то камня и магии, но Санс все равно была очарован. Неужели это действительно Подвал? Ред никогда не придавал значения тому, что его предки что-то сделали из этого места. Санс оторвал свои широкие глазницы от этого зрелища на достаточно долгое время, чтобы поискать знак, но все, что он нашел, было изношенной, грязной дорожкой. Этого вполне достаточно. Как бы ни хотелось Сансу побродить здесь, он должен был найти Ториэль. Может быть, она знала, что случилось с Редом — по крайней мере, они были знакомы. И... если Ред был жив, то самое меньшее, что мог сделать Санс, — это извиниться за то, что не обращал внимания на его предупреждения, за всю ту боль, которую он причинил. Прямо сейчас, без возможности вернуться на Чердак, найти Ториэль, извиниться перед Редом... вот и все, что мог придумать Санс....