***
— Вот ваш новый дом! — произнесла Шури, останавливаясь у двери и глядя на Баки непривычно серьёзно. — Примерьте! Она вынула из кармана руку и протянула на ладони кольцо из чёрного металла с гравировкой вакандскими народными узорами. — Зачем мне это…? — удивленно вскинув брови, поинтересовался Баки, глядя на кольцо. — Ключ от номера. Наденьте его, и дверь будет отпираться автоматически, как только вы возьметесь за ручку. Баки хмыкнул и, взяв кольцо с ладони, повертел его в руках, разглядывая. — Ой, я совсем забыла… — спохватилась Шури. — Вам же неудобно, наверное… Давайте я помогу! Она взяла кольцо и попыталась надеть его сперва на один палец, потом на другой, на безымянный кольцо село идеально. Баки снова хмыкнул, разглядывая руку с кольцом. — Как будто обручился… — улыбнулся он. — С дверью… Шури тоже хмыкнула и улыбнулась на мгновение, но быстро вновь посерьёзнела. Барнс отметил это про себя, но вслух ничего не сказал. Шури жестом указала на дверь, приглашая проверить кольцо-ключ в действии. Он протянул руку и едва коснулся ручки, как что-то тут же отчетливо щёлкнуло, и дверь чуть приоткрылась. — Проходите! — вздохнула Шури, распахивая ее шире и пропуская Баки вперед. Он вошёл и огляделся. В комнате медленно вспыхнул свет, осветив большую прихожую со шкафом для одежды, зеркалом в пол, банкетку и прочими принадлежностями. Дальше виднелась комната, но Баки не пошел туда, а обернулся к Шури. — А как же ее запирать? — спросил он. — Никак. Она сама заблокируется и будет всегда заперта, пока вы не отопрёте кольцом. Проходите, я вам сейчас всё покажу. Вновь тяжело и устало вздохнув, произнесла Шури и шагнула вперед. — Здесь спальня, — она указала на пространство и, обернувшись, провела рукой по стене напротив светящейся полосы. Зажегся свет, но по мере продвижения руки вдоль полосы свет чуть приглушился. Баки вошёл следом и уставился на огромную кровать в центре комнаты. — Ого… Зачем мне такая…? — произнес он, вскинув брови. — Что? Кровать…? — не сразу сообразила Шури. — Ну, знаете ли, здесь, в основном, останавливаются послы и консулы других государств. Думаю, они не оценили бы, если бы мы просто бросили им у стены надувной матрас. — Послы? Я не занимаю чьё-то место? — Ой, расслабьтесь! Всё равно сейчас никого нет. Не сезон. Ни конференций, ни собраний, ни чрезвычайных ситуаций, слава Богам. А даже если кто и прибудет, тут полно других комнат на нижних этажах. Ваш этаж, кстати, практически полностью в вашем распоряжении. Только в другом крыле есть ещё одни такие же апартаменты. Но они пока тоже пустуют, — Шури, наконец, вновь немного оживилась, но тут же будто сама себя одернула и помрачнела. Баки кивнул, хмыкнул, глядя на кровать и на общее чересчур шикарное, по его мнению, убранство, которое слегка напрягало. Ощущение было, что тут останавливаются не послы и консулы, а как минимум короли и президенты. Причём, с манией величия. — Вот здесь гостиная, — Шури прошла через комнату и вышла в следующее помещение с удобным диваном напротив огромного телевизора, столиком, украшенным вазой со свежими цветами и панорамным окном во всю стену, открывающим вид на горы и лес. — Там, за шторой, выход на террасу. Можно пить кофе по утрам или отдыхать после обеда на свежем воздухе. У вас самый верхний этаж, так что почти полная свобода действий. Никто не помешает. Она взяла со столика небольшой предмет, похожий на смартфон. — Это пульт от ТВ. Если нажать эту кнопку и взять пульт с собой, экран станет голографическим и последует за вами. Баки удивлённо заморгал, глядя на Шури. — Зачем…? — выдохнул он. — Что — зачем? — не поняла Шури. — Зачем экрану за мной следовать…? — Ну… Может, вы смотрите интересный фильм или передачу и захотели, вдруг, например, пойти перекусить, — экран отцепится от панели и будет двигаться за вами, пока вы не остановитесь. Тогда он расположится перед вашим лицом примерно в метре. Звук начнет передаваться с пульта. Это автоматическая настройка, вы можете его приблизить или отодвинуть, уменьшить или увеличить, я вам потом покажу как. — Понял. Спасибо. Мне кажется это немного излишним. Шури вновь вздохнула. — Не хотите — не пользуйтесь. Смотрите ТВ, сидя на диване, или вообще не смотрите, я просто вас информирую. — Я понял. Спасибо, — вновь повторил Баки. Шури чуть нахмурилась, глядя на него, и, дернув плечом, пошла вперед. — Здесь мини-кухня, можете что-то приготовить, если захотите. Вот холодильник. Там стандартный набор продуктов сейчас. Здесь на экране список продуктов, которые есть в наличии внизу, в магазине. Если вам что-то надо, прокручиваете список и ставите галочки на том, что вам требуется. Галочки — это заказ и количество. Через пару часов вам всё это принесут. Но не более трёх галочек, на один вид продукта в день, к сожалению. Все бесплатно, вернее, всё уже оплачено. — Кем? — произнёс Баки, чуть нахмурившись. — Ваканда платит за своих гостей. И не вздумайте морить себя голодом или заказывать один бутерброд в неделю! — погрозила Шури. — Ну, в общем, там дальше ванная комната, душевая слева, ванная для расслабления справа. Туалет чуть дальше. Ничего интересного, всё стандартно, — махнула она рукой и пошла обратно. Баки глянул в сторону ванной и поплелся за ней. Они вернулись в спальню и Шури показала на экран сбоку на стене, рядом с изголовьем. — Кровать регулируется, можно включить массаж, можно подогрев или наоборот охлаждение, отрегулировать жесткость ну и так далее. Разберётесь, я думаю, — она вновь устало махнула рукой. — Ну, как вам? Сойдёт пока? Баки неопределенно качнул головой и сжал губы. — Что-то не так? — Шури, мне кажется это всё… Как-то чересчур… — Ну, начинается… — закатила глаза принцесса. — Мне хватило бы и одной этой комнаты. Даже половины ее. Может, у вас есть номер поменьше и… Попроще…? — Нет. Нету, — буркнула Шури. — Но вы же сказали, что внизу полно пустых комнат…? — Они все зарезервированы за владельцами, и те очень не любят, когда в их отсутствие в них кто-то живет, — буркнула Шури. — Но, может… — Нет, не может! — прервала его принцесса. — Наслаждайтесь, живите, отдыхайте, для вас все условия, чтобы вы чувствовали себя комфортно! Что опять не так? Ну, можете притащить сюда свою лежанку из хибары, кинуть в ванной комнате и там спать, если вам так неймется страдать и мучиться, — яростно произнесла Шури и, зарычав, отвернулась. Баки немного помолчал, затем протянул руку и осторожно чуть коснулся её плеча: — Принцесса… Я сделал что-то не так? Вы за что-то сердитесь на меня…? Шури лишь раздраженно скривилась. — Если я вас случайно обидел, простите… — Да, обидели! — резко обернулась Шури. — Очень неприятно, когда тебе лгут в лицо. Баки посмотрел ей в глаза. — Просто не хотел всё усложнять и расстраивать. — И всё равно расстроили! — буркнула Шури, но тут же чуть смягчилась: — Я понимаю, зачем вы так поступили. Не хотели, чтобы это выглядело, будто вы жалуетесь мне на брата. Хотели оставить это всё между вами двоими. Да, это благородно. И всё равно это было неприятно. Я думала, мы доверяем друг другу! Я беспокоилась! А вы так ничего и не прояснили. Сидели там, весь изодранный когтями и твердили про этот мифический куст как заведённый! Меня это прямо взбесило! — Постараюсь больше вас не огорчать. — Уж постарайтесь! — буркнула Шури и, тут же повеселев, шагнула ближе, чуть помешкала и вдруг крепко обняла Баки. — Тьфу, аж устала на вас сердиться! Не заставляйте меня больше, ладно? Это так утомляет… — Постараюсь… Шури отстранилась и взглянула на Баки более серьезно. — Вы же здесь временно. Вам предстоит еще долгий и довольно изнуряющий путь. Ну, позвольте нам хоть немного скрасить вам все эти неприятности? Никто не заставит вас жить тут вечно, если вы не хотите. Считайте это просто временной остановкой в гостинице. — Чересчур дорогая гостиница… — Хватит занудничать! Мы хотим для вас самого лучшего! — Почему…? — очень серьёзно глядя, спросил Баки. — Ну, потому. Потому, что вы наш друг. Потому, что нам хочется, чтобы вам было хорошо у нас. Но вас, судя по всему, это пугает. Пугает, когда вам хорошо… Видимо, вы не привыкли к этому. И это ужасно грустно… — Я вам очень благодарен и я ценю это все, не думайте, что не ценю. Одно то, что вы дали мне укрытие в вашей стране. Пытаетесь мне помочь. Пошли на риск, — одно только это уже неоценимо. А роскошь и комфорт… Я равнодушен к ним. Я солдат. Я могу приспособиться к любому месту, любым условиям, меня это совсем не беспокоит и не тяготит. Не обижайтесь, всё вот это очень увлекательно и впечатляюще, никогда такого и нигде не видел. Но я вполне могу обойтись и без этого, и моя благодарность к вам и вашей стране, вашему брату не уменьшится. Шури очень внимательно всмотрелась в его глаза. — Ну, вот и отплатите нам, раз благодарны. Расслабьтесь и поживите немного по-человечески, а не как солдат, — сказала она серьёзным тоном. — Вы сейчас не на войне, Баки. — Я сделаю, как вы желаете, принцесса, — серьезно и решительно кивнул Барнс. — Ну, нет же! Оооо! — зарычала Шури и воздела лицо к потолку, прорычав что-то нечленораздельное. Потом всплеснула руками и с размаху села на кровать. Баки растерянно смотрел на неё, стоя рядом. Шури, стиснув зубы, смотрела куда-то в угол. — А хотите, прикольную штуку покажу?! — вдруг неожиданно предложила она и, не дожидаясь ответа, вынула из прикроватной тумбочки небольшой пульт. — Садитесь! — она хлопнула рукой по кровати рядом, нажимая какие-то кнопки на пульте. Баки застыл в нерешительности, глядя на то место, куда указала Шури. — Ну, садитесь же! — взглянув на него, повторила Шури. Баки перевел взгляд на нее и не двинулся с места. — Ой, ну ладно вам! — закатила глаза принцесса. — Я вас не соблазняю! — Не хочу вас случайно скомпрометировать… — Боги, какие старомодные выражения… Ладно, тогда садитесь на пол, там всё равно ковер. Баки сел на пол и уставился на Шури. — Не на меня смотрите, а на потолок! Баки поднял голову и ахнул. Вместо потолка зияла космическая бездна. Мерцали далекие звезды, вспыхивали туманные галактики, медленно вращаясь, проплывали планеты. Всё выглядело настолько реалистично, будто они летят сейчас на космическом корабле и смотрят в окно. Захватывало дух и становилось немного страшно, но увлекательно. — Нравится? — улыбнулась Шури, глядя на обескураженное лицо Барнса. Тот зачарованно кивнул и, развернувшись, сел поудобнее, прислонившись спиной к кровати. — Моя личная разработка! Придумала, пока сидела в офисе у Т’Чаллы и чуть не померла там со скуки, пока он сочинял какой-то свой доклад для международной конференции. — Мне очень нравится, — медленно произнёс Баки, всё ещё глядя в потолок. Шури гордо заулыбалась. — Там рандомные сценарии, каждый раз всё немножко иначе. Повторов пока еще не было. Погодите-ка, а вот ещё! — она нажала на кнопку пульта, и космос плавно превратился в океан. Над ними медленно проплывал кит, разноцветные рыбки стайкой пронеслись мимо. Несколько медуз, будто в танце кружились в центре, чуть смещаясь и вновь возвращаясь на место. Сине-голубое свечение падало на лица смотрящих и успокаивающе мерцало. — Чёрт, это охрененно… — пробормотал Баки восхищенно. Шури рассмеялась. — Тут еще дельфины бывают, если им помахать, они начинают кружиться и переворачиваться, словно играют. Ещё такая есть, но она немного грустная… Шури нажала кнопку, и океан медленно сменился верхушками осеннего леса, которые колыхались, роняя листья вниз. — Эту я самую первую сделала для пробы, а дольше всего с космической мглой возилась. Слишком много сценариев. — А есть просто небо? — спросил Баки, глядя вверх. — Конечно, но я подумала, это будет слишком банально… Шури вновь переключила пульт, и потолок как будто исчез, открыв глубокое голубое небо с медленно плывущими облаками. — Вот эту оставьте! Мне она больше всех нравится! — улыбнулся Баки, завороженно глядя, и головой совсем ложась на кровать. — Да? — фыркнула Шури. — А мне не особо. Мне от нее как-то неуютно становится, будто крышу снесло и ветер дует. И думаешь, — как бы дождь не пошёл… — Вы очень талантливая, Шури! Не представляю, как такое можно придумать и создать… — произнёс Барнс и глаза его блестели, будто те самые звезды в начале. — Да тут ничего сложного, на самом деле. Это так, игрушки на досуге. Развлечение от скуки, — пожала плечами принцесса. Она несколько минут смотрела на него, пока он смотрел в потолок, затем осторожно коснулась плеча. — Ладно, мне пора. Устраивайтесь. Обживайтесь, ни в чем себе не отказывайте, — это приказ! Баки, наконец, оторвавшись, поглядел на нее. — Да, если решите принять душ, то эта штука у вас на руке — «био-ткань», она воду снаружи не пропускает. Так что не бойтесь, смело можете её мочить, с ней ничего не будет. — Спасибо, — искренне произнес Баки, глядя снизу вверх. Шури кивнув, усмехнулась одной стороной губ и вдруг посерьезнела. — Вы, по сути, хороший человек, Баки. А то, что с вами сделали… Это жестоко, несправедливо и просто бесчеловечно! — произнесла она печально. — Я не думаю, что стоит винить себя, в том, что… — Стоит, — перебил ее Баки, мгновенно мрачнея. — Я слишком многое забыл. Но те, кого это коснулось, не забудут никогда. Я делал ужасные вещи. Не по своей воле, но делал. И этого не отменить. Мои руки в крови. Мои, а не чьи-то еще. И я должен об этом помнить. Всегда. — Не знаю, есть ли в этом смысл. Ведь ничего уже не изменишь, — тихо произнесла Шури, уже жалея, что подняла эту тему. — Есть. Для меня есть. Это дает мне робкую надежду, что помня все это, и свои сожаления об этом, я смогу вовремя остановить себя ещё в самом начале, если вдруг нечто подобное кто-то захочет повторить. — Остановить…? В каком смысле? — напряглась Шури. Баки промолчал и вновь поднял лицо, глядя в потолок, на небо, которое уже изменило цвет и глубину, и расположение облаков. — Я благодарен вам за всё, Шури, — произнес он минуту спустя, всё ещё глядя вверх. — И за то, что верите в меня. За то, что считаете меня лучше, чем я есть. Но не обманывайтесь на мой счет. Да, я был хорошим парнем. Но это было очень-очень давно. А сейчас… сейчас я и сам не знаю, кто я.***
Когда Шури ушла, Барнс ещё немного полюбовался иллюзией неба. Потом побродил по своему новому дому, осматриваясь. Заглянул в холодильник, съел пару слив из вазы с фруктами, запил всё это безалкогольным пивом, которое лежало в отделении для бутылок. Открывал он его об острый угол раковины, от чего на ней появилась небольшая царапина, и Баки сконфуженно и виновато закусил губу. Потом долго тёр царапину салфеткой, надеясь как-то ее сгладить. Принял душ и побрился, потому как его печальное и слегка замученное, заросшее лицо, под каскадом отросших, давно не знавших стрижки волос, напоминало ему лицо бездомного бродяги. И казалось слишком не подходящим для данного интерьера. Сам посмеялся над своими мыслями и из-за этого тут же слегка порезался. Забросил свои вещи в мини-стиральную машину. Оделся в белые льняные брюки и футболку, которую ему выдали ещё, когда он только прибыл в Ваканду, и выбрался на террасу. Солнце уже село, но сухой теплый воздух стоял неподвижной, плотной стеной, заставляя кожу мгновенно становиться влажной и липкой. Баки немного полюбовался видом, одновременно невольно фиксируя, есть ли возможность у кого-то забраться на его балкон снизу, сверху или сбоку? Хорошо ли он сам, стоя на террасе, просматривается с улицы, и с какой стороны? Есть ли подходящие позиции для возможных снайперов напротив резиденции? И сможет ли он сам, в случае чего, взобраться на крышу или спуститься с балкона? Когда начало темнеть, неожиданно включились непонятные штуковины, стоящие по периметру терраски на расстоянии примерно по полметра друг от друга. Они мерцали и чуть вибрировали, поворачивая какую-то кольцеобразную антенну. Баки долго их разглядывал, пытаясь понять, для чего они и что делают. Сперва решил, что это сигнализация с датчиком движения, потом подумал, что, возможно, это камеры слежения, потом, сообразив, что раз у них что-то типа антенн, возможно, они что-то излучают. А раз включились только сейчас, значит излучение рассчитано на определенное время суток. С приходом сумерек обычно активизируются ночные животные и насекомые, значит, возможно, это какие-то устройства, отгоняющие их. Хотя, это не исключает и того, что они могут совмещать в себе дополнительно и функции сигнализации, и датчиков движения, и камер слежения. Поразмышляв так, Баки почувствовал себя не очень уютно и вернулся в комнату. Задернул шторы. Прошел в гостиную и, найдя пульт от ТВ, сел на диван. Пощелкав по каналам, где, в основном, транслировались местные программы, но были и международные. Наткнулся на какой-то матч английской премьер лиги, и решил его посмотреть. Через пару минут, ощутив, что от пребывания на террасе у него все пересохло в горле, он собрался было сходить на кухню. Но до перерыва в матче было еще десять минут, а команда соперников гостей арены как раз забила первый гол и хозяева наседали, желая отыграться. Баки вспомнил про функцию «следования экрана», про которую говорила Шури и, найдя эту кнопку, нажал ее. Изображение тотчас же словно распалось на песчинки и тут же собралось, зависая в воздухе. Баки положил пульт в карман, и медленно пошел на кухню, оглядываясь за плечо. Экран немного задержался, потом быстро перескочил ему за спину, потом в бок и дальше двигался параллельно ему. Придя на кухню, Баки достал из холодильника сок и налил себе в стакан. Экран, чуть помедлив, скакнул и завис в метре перед его лицом. Звук при этом раздавался из кармана с пульта. Баки хмыкнул, отпивая из бокала и глядя, как голкипер мечется по штрафной, готовясь отражать удар. В штрафной образовалась толчея, каждый пытался сделать то, что обязан. Нападающие забить, защитники не дать забить, полузащитники отобрать, отпасовать или же тоже забить, глядя по обстоятельствам, а голкипер поймать или отбить мяч. Еще больше нервозности данной суматохе добавлял орущий и перебивающий второго ведущего комментатор. Баки снова хмыкнул, сделал глоток и тут услышал стук в дверь. На минуту зависнув от неожиданности, он пропустил момент гола, когда почти все, включая и голкипера, попадали в угол. А мяч, отскочив от кого-то и ударившись в штангу, закатился с другой стороны в ворота. Стук вновь повторился и Баки, поставив стакан, метнулся в коридор, на ходу пытаясь сообразить, кто это может быть в такой поздний час. Подскочив к дверям, он обнаружил досадное упущение: ни глазка, ни домофона у этого номера не предполагалось, поэтому оставалось лишь самому, по привычке встав чуть боком и напротив стены, а не двери, настороженно спросить: — Кто там…? — Всего лишь король Ваканды, впустите меня, сержант Барнс. Хочу поговорить… — Черт… Да, сейчас… — тут же вскинулся Баки, вспоминая как отпирается дверь, и посмотрел на собственную руку без кольца. Перед его носом внезапно появился припозднившийся экран, на котором обе команды с вымотанными и мокрыми лицами отправлялись на перерыв. — Чёрт… — вновь выругался Барнс, пытаясь вспомнить, куда дел ключ. — Минутку! — он помчался в ванную, экран преследовал его и там. Найдя кольцо, Баки вернулся обратно и, не надевая, поднес его к ручке. Щелкнул замок, и дверь чуть распахнулась. Баки осторожно выглянул в коридор. Т’Чалла стоял к нему спиной у противоположной стены, разглядывая картину и заложив руки за спину. Обернувшись, он улыбнулся: — Добрый вечер… — Ваше Величество…? Т’Чалла шагнул к Баки: — Надо будет тут стул, что ли поставить и, может, журнальчики какие положить… — пошутил он. — Простите, что заставил ждать. Ключ забыл. — Ничего, — отмахнулся Т’Чалла и приблизился вплотную ко входу. — Можно…? — спросил он. — Да, конечно, — отстранился, пропуская его, Баки. Т’Чалла вошёл и тут же откуда-то раздался дружный рев трибун, а лицо Барнса загородил полупрозрачный экран. — Чёрт! — снова выругался Бак, пытаясь достать из кармана пульт. — Футбол любите? — Т’Чалла попытался выглянуть из-за экрана сбоку. Но Баки как раз повернулся туда, и экран снова загородил его полностью. — Не то чтобы… Просто решил посмотреть… — пробормотал Баки, наконец, достав пульт и выключив телевизор. — Я всегда как-то настороженно относился к этой функции. — Да уж… — выдохнул Барнс, представив себе на мгновение, что если бы вместо безобидного футбола за ним гонялась бы какая-нибудь порнушка… Они замолчали и некоторое время мялись в коридоре, глядя друг на друга. — Я бы на вашем месте кольцо не снимал. Потеряете ещё, и придётся взламывать дверь, чтобы вас отсюда вызволить… — улыбнувшись, произнёс, наконец, Т’Чалла. — Да… Точно… — кивнул Баки и, достав из кармана кольцо, вставил его себе в рот, зажав зубами, потом просунул туда палец и опустил руку. Т’Чалла застыл на месте со странным выражением лица. Баки стало неловко от этого очень странного взгляда, обращённого на него, и он кашлянул. Т’Чалла тут же спохватился, отворачиваясь в сторону. — Ну… Как… Вы уже освоились здесь…? — произнёс Т’Чалла и медленно шагнул в спальню. Баки пожал плечами, сообразил, что Т’Чалла, стоя к нему спиной, этого не увидел и выдохнул: — Осваиваюсь. Т’Чалла дошел до кровати и застыл, глядя на нее. Баки пошел за ним и замер в метре, словно тот самый экран. Король Ваканды провел рукой по покрывалу, и будто на что-то решившись, глубоко вздохнул и обернулся. Баки тут же поймал его взгляд, ожидая разговора. Но Т’Чалла снова потерял решимость, глядя на его лицо. Он опустил глаза и, скользнув по фигуре Баки вниз, замер, глядя теперь куда-то в область кисти. — Как рука…? — произнёс он, наконец, гораздо тише и каким-то другим тоном. И до Баки, наконец, дошло, что Т’Чалла, видимо, мается от чувства вины, одновременно пытаясь не уронить достоинство монарха перед лицом «белого чужака». — Бывало и хуже, — произнес он как можно более беззаботно. — По крайней мере, она у меня всё ещё есть! Он пытался пошутить, но по лицу Т’Чаллы было не похоже, что ему полегчало от этой шутки. И Баки, сконфуженно улыбнувшись, снова замолчал. — Если вам здесь не нравится… — начал Т’Чалла. — Нет, всё нормально, — тут же перебил его Баки. — Я… Я не должен был приказывать… — выдавил Т’Чалла. — Я привык к приказам. — Да в том-то и дело… — яростно начал Т’Чалла, потом резко смолк и тяжко вздохнул, запрокидывая голову, закрывая глаза. — Как все сложно… — пробормотал он. — Все просто, — откликнулся Баки. — Не стоит беспокоиться. Я слишком многое себе позволил. Постараюсь больше не выходить за рамки. Вы были правы, я вел себя слишком эгоистично и подверг вас неоправданному риску из-за этого. Просто я слишком… Слишком возомнил себе. Думал, могу, наконец, делать всё, что хочется. Жить, как мне нравится… Но в моей ситуации, наверное, это невозможно в принципе. Т’Чалла смотрел ему в лицо с непонятной грустью и сожалением. Баки вновь попытался ободряюще улыбнуться. — Джеймс, — произнёс вдруг Т’Чалла, подходя ближе. — Могу я называть тебя Джеймс? — Можете, — ответил Барнс. — Хорошо, Джеймс. Я не хочу, чтобы ты так думал… — произнес Т’Чалла. — Ты должен понимать, что я несу за тебя ответственность. Да, перед Стивом Роджерсом, — перебил он открывшего было рот Барнса. — И не потому, что ты «вещь, принадлежащая ему». Это не так. Я дал слово этому человеку, что с тобой ничего не случится, и ты будешь в полном порядке. У белых людей слова ничего не значат порой. Не у всех, но у многих. У нас же, слово — это как печать. Тем более, слово короля. И второе… Более неприятное. Я ограничен правилами поведения как монарх. Я ничего не могу с этим поделать. И, чтобы не навлечь лишние проблемы, тебе придется также подчиняться этим правилам. На меня смотрит мой народ. Я — лицо нации. И то, как ко мне относятся чужестранцы, будет означать, что также они относятся и к моему народу. К моей стране. Я лояльно отношусь к любому поведению, не оскорбляющему достоинство, но со стороны это может выглядеть неуважением или даже дерзостью… Со мной наедине ты можешь говорить, что угодно и как угодно. Можешь спорить со мной, не соглашаться, высказывать своё мнение, упреки, даже наорать на меня. Но в присутствии других людей, хотя бы одного, я прошу тебя, держи себя в руках. Если не согласен, — промолчи, мы обсудим это позже. Если хочешь высказаться, — не перебивай, дождись, когда я смолкну. Если я прошу тебя что-то сделать, не противься этому, пожалуйста! Как я уже сказал, — мы обсудим все позже, но на людях — сделай. Не мне это нужно! Таковы правила. Т’Чалла смолк и взглянул в глаза Барнсу: — Похоже, я вновь обидел тебя, — вздохнул Т’Чалла, глядя на стиснутые губы и ледяной блеск в глазах. — Нет, — выдавил с трудом Барнс. — Я знаю, что такое субординация. Я вас понял, Ваше Величество. — Нет, всё-таки обидел, — вздохнул Т’Чалла. Он устало опустился на кровать и потер лоб. — Присядем? Баки покосился на кровать, чуть помешкал и сел. — Ты очень нравишься моей сестре, — задумчиво произнес Т’Чалла. Баки встревоженно покосился на него: — Нравлюсь? В каком смысле…? — осторожно спросил он. — Как человек. Друг. Она очень переживает за тебя и хочет помочь. Хочет, чтобы ты ни о чем не волновался. Чтобы насладился спокойной жизнью, пока это возможно. Чтобы больше радовался и меньше грустил. Хочет оградить тебя от всего, что может причинить тебе боль. Хочет, чтобы ты побыл счастлив хоть немного. Перевел дух перед битвой. — Перед какой битвой? — удивленно вскинул брови Баки. — У нас говорят, — «воин живет в битвах, а между ними лишь копит силы». А ты — воин, — вновь посмотрел на него Т’Чалла и, чуть помолчав, добавил: — Можно твою руку? Баки озадачено посмотрел на короля, но руку протянул. Т’Чалла очень нежно и осторожно взял его ладонь, и, достав из кармана черный лаково блестящий браслет, защёлкнул его на запястье. На браслете тут же высветился и завертелся вакандский национальный узор, а чуть позже появилась какая-то надпись по-вакандски, она замерцала и замерла. Баки уставился на браслет. — Это, чтобы я не сбежал и отсюда тоже…? — мрачно выдавил он. — Нет-нет. Это не «ошейник!» — отмахнулся Т’Чалла. — Даже, скорее наоборот. Ключ от всех дверей, охранная грамота и удостоверение личности. И снять его с тебя теперь могу только я.