***
Баки сидит на полу, прислонившись к кровати, он смотрит вверх, на плывущие по потолку виртуальные облака, когда дверь в его «номер», щёлкнув, открывается. Баки напрягается. Никто не может войти в его дом без его согласия, ключ есть только у него… Он судорожно всматривается в полумрак, готовый в любой момент откатиться в сторону или вступить в бой. Но долгое время никто не входит, он даже решает, что ему просто послышалось, когда внезапно из темноты выплывают два жёлтых глаза. Баки вздрагивает от неожиданности и цепенеет, он ожидал увидеть кого угодно, но только не её… Пантера вновь, как у себя в роще, уверенно движется к нему. Подходит, обнюхивает лицо Баки и, опустив голову, толкается в бок. — Эй… — Баки всё также боится шевельнуться. Но зверь всё толкает и толкает его в бок головой, от чего Баки чуть было не опрокидывается на пол. — Эй! — смеется он, опуская руку вниз и пытаясь отпихнуть пантеру, но рука натыкается на что-то, что совсем не похоже на шкуру зверя. Баки непонимающе ощупывает «пантеру», но под руками гладкая кожа и одежда, а не шерсть и когти. Баки опускает голову вниз и видит Стива Роджерса… — Стив…?! — выдыхает Баки изумлённо и радостно. — Как ты здесь оказался?! Стив, стоя на четвереньках, поднимает лицо и улыбается, а потом вновь толкает его головой в бок. — Эй, что ты делаешь…? — смеется Баки. — Стиви, ты спятил? Стив трётся о него головой и бодается, обхватывает его руками за торс, обнимает, прижавшись к животу лицом. — Да Стив, перестань дурачиться! — смеётся Баки. — Что ты вытворяешь? Стив всё плотнее прижимается к нему, Баки чувствует тепло его дыхания у себя на коже. Он опускает руку и гладит Роджерса по голове. — Я так скучал… — произносит он тихо. Роджерс в ответ целует его в живот, а затем медленно вылизывает это место. — Э…Стив…? — немного озадаченно произносит Баки. Стив снова целует и лижет, опускаясь всё ниже и ниже… Баки напрягается всем телом. По коже бегут мурашки. Ему приятно и одновременно странно и непонятно от того, что происходит. — Стив, что ты делаешь…? — произносит он, уже не улыбаясь. Стив закусывает зубами резинку его трусов и медленно тянет вниз. — Стив! — резко выдыхает Барнс и также резко прижимает резинку обратно, придерживая её рукой. Стив целует эту руку, а затем утыкается лицом ему в пах. Барнс вздрагивает всем телом. — О, Боже… — Баки ошарашен и сбит с толку. Его голова сама собой запрокидывается назад, а ноги чуть разъезжаются в стороны, пока Роджерс лижет, целует, посасывает и ещё Бог знает что вытворяет с его членом через ткань белья. — Стив… — теряя остатки самообладания и здравого смысла, стонет Баки, и глаза его закрываются. — Не надо… — шепчет он, но уже не так уверенно хоть и, схватив Роджерса за волосы, пытаясь оттянуть его голову. — Это неправильно… Неправильно… Но… Боже, как хорошо… Стив всё-таки стягивает с него белье и тут же обхватывает горячим ртом приподнявшийся член, вырывая тем самым резкий выдох и стон. Баки резко открыл глаза и сел на кровати. Минут пять он сидел в темноте с широко открытыми глазами, пялясь в никуда и пытаясь унять грохочущее сердце. — Что за чёрт…? — пробормотал он, наконец, и повалился обратно. Упал на подушку и некоторое время смотрел на проплывающую мимо комету с пыльным, полупрозрачным хвостом. Кое-как успокоившись и уверив себя, что просто он как раз вспоминал Стива накануне, чем вызвал всплеск эмоций и, видимо, накопленное сексуальное напряжение внезапно нашло именно такой странный способ разрядки, он отключил потолок и закрыл глаза. Стив и Баки снова в 44-м. Сидят за стойкой бара и расслабляются перед важным заданием. Стив спрашивает у Баки, — «пойдет ли он за Капитаном Америкой?» На что Баки, улыбаясь, отвечает, что — «ну, уж нет! А вот за парнем из Бруклина, который не умел драться и не хотел убегать — пойдёт». Стив улыбается в ответ. Его глаза так блестят в приглушённом свете стареньких и немногочисленных ламп… В баре звучит медленная тягучая музыка. Старомодный вальс или фокстрот. Баки смотрит на Стива, на его красивое лицо, на атлетическую фигуру, и делает глоток из стакана, думая о том, что теперь уж он не тот заморыш-коротышка. Теперь он самому Баки даст фору по части привлекательности для другого пола. Стив тоже делает глоток. Баки немного досадно, он сам не понимает с чего. Может, от прихода Пегги Картер, которая минут пять полностью игнорировала его присутствие, хоть Баки всячески пытался с ней флиртовать? Но для Пегги существовал только Стив. А всё и все остальные были лишь декорациями. От этих мыслей Баки снова становится не очень приятно на душе и он снова делает глоток из стакана. Стив ободряюще кладет руку ему на плечо и пристально смотрит в глаза. Баки криво улыбается ему в ответ. Стив спускает руку по его плечу вниз, к руке, хватает за кисть и, встав со стула, тянет его за собой куда-то. — Куда ты…? — удивлённо хмыкает Баки. Стив тянет и тянет его за собой. Глаза его всё также блестят, а губы загадочно улыбаются. Баки идёт следом, давая себя увлечь, но все еще не понимает, чего хочет от него Стив. А Стив вытягивает его на середину зала и, резко дернув на себя, останавливается. Баки по инерции влетает ему прямо в объятия. Ударяется в него всем телом, но Стив даже не сдвигается от этого. Он обхватывает Баки за талию, одной рукой тесно прижимая к себе, а второй стискивает его кисть. — Стииив! — нервно смеясь, выдавливает Барнс, пытаясь оттолкнуться. — Ты что, спятил? Что ты делаешь?! На нас все смотрят… — Плевать… — придвинувшись вплотную, шепчет ему на ухо Роджерс и нежно целует в шею. Медленно кружит его по залу в такт музыки. Баки ошарашенно смотрит перед собой. Стив утыкается лбом ему в лоб и смотрит в глаза, всё также медленно кружа. Губы Барнса то и дело опаляет его горячее дыхание. — Стив… — шепчет Баки. — Ты спятил… Завтра нас засмеют, в лучшем случае… — Мне всё равно, — шепчет в ответ Роджерс и, придвинувшись, прижимается горячими губами к его губам. В первый момент Баки пытается отстраниться, но Стив обхватывает его за шею обеими руками и не дает этого сделать. А потом Баки уже и сам не хочет. Он полностью отдается поцелую и сам целует в ответ, теряясь и утопая, пьянея от этой гипнотической музыки, медленного кружения и сладости чужих губ. — Я…так… скучал… — выдыхает он в перерывах между поцелуями и крепко обнимает Стива, прижимаясь к нему всем телом, и отчего-то всё ещё чувствуя тоску по нему. — Хочу тебя! — выдыхает Стив ему на ухо и, не давая опомниться, толкает его куда-то назад. — Чт… Стив… Стив… Ты что…? — бормочет обескураженно Баки и, пятясь, утыкается спиной в барную стойку. Стив настигает его, подхватывает под бедра и сажает на неё верхом, притираясь между его ног и обнимая за талию, медленно гладит спину. — Ты что, совсем спятил?! Ты пьян! — испуганно шипит Барнс, оглядываясь по сторонам.— Отпусти меня! — Ни за что! — ухмыляется Стив и заваливает его спиной на столешницу. — Стив! — Баки уже даже не сдерживается и орёт на него в полный голос. Но люди вокруг как будто ничего не замечают, продолжая заниматься своими делами. Баки перепуганно пытается оттолкнуть Стива и встать, но тот подминает его под себя. Зажимает одну руку между их телами, а вторую буквально пришпиливает своей хваткой к стойке. Баки, как ни старается, не может сдвинуть его с места. Стив как будто в пять раз тяжелее и в десять раз сильнее. — Отпусти меня, Стив, что ты делаешь? Это безумие! Кругом люди! Отпусти! — бормочет Баки, лежа на столе и дёргаясь в безнадежных попытках высвободиться. — Ты меня не хочешь? — Стив смотрит ему прямо в глаза, время от времени напрягая мышцы, чтобы подавить очередной всплеск сопротивления. — Конечно нет! — выдыхает Баки яростно, но тут же чуть прикусывает губу. — Стиви, ты пьян! Мы делаем глупости… Ты будешь жалеть потом. Кругом люди! — Никого нет! — пожимает плечами Стив. Баки, не веря, оглядывается и с удивлением обнаруживает, что бар действительно совершенно пуст. Всё ещё звучит музыка, светят лампы, но нет ни одного человека. — Все ушли… — произносит Стив и медленно, горячо, с наслаждением целует его горло. Баки обречённо откидывается назад. Последний аргумент, который он мог использовать, чтобы достучаться до разума Стива, внезапно растворился. И Баки, неожиданно даже для себя, расслабляется. Всё это уже не кажется ему настолько диким и неприемлемым. Губы Стива на его горле выцеловывают узоры, смещаясь от правого уха к левому через межключичную впадинку. Барнсу приятны эти поцелуи как само ощущение. Но не как прелюдия к чему-то большему. Не как сексуальное действие со стороны Стива. Ему просто хочется сейчас быть со Стивом. Побыть с ним хоть немного рядом. Близко. Пусть вот так. Если ему это нравится, то пусть так. Он мягко высвобождает руки и обхватывает голову Роджерса, нежно ерошит его волосы на затылке, гладит по шее, плечам. Прижимает к себе теснее, чтобы ярче ощутить его присутствие. Чтобы почувствовать его реальность. Понять, что он действительно здесь сейчас. Что он есть. Он реален. Стив отрывается от его горла, поднимает лицо и, улыбаясь, заглядывает в глаза. — Я люблю тебя, Стиви, — шепчет Баки, глядя в упор. — Я очень сильно тебя люблю. Люблю и смертельно скучаю по тебе… Баки открыл глаза и уставился в выключенный тёмный потолок. Долго лежал, не шевелясь, переваривая всё приснившееся. Отчего-то в душе остался горький болезненный осадок, а сердце с ещё большей силой сдавила тоска. Он тяжко вздохнул и перевернулся на бок. По щеке тут же побежало что-то тёплое. Баки закрыл глаза и уснул на этот раз без снов.***
— Мой король, мы можем поговорить? Т’Чалла, стоявший на широкой террасе и задумчиво глядящий вдаль на открывающуюся его взору живописную панораму Ваканды, медленно развернулся и, окинув глазами Окойе, её встревоженный взгляд и стиснутые губы, произнёс: — Конечно, генерал. Что-то случилось? Воительница ступила на террасу и подошла к Т’Чалле вплотную. — Мой король, вы ведь знаете, что я верна своей стране и престолу как никто другой? — Конечно, — немного удивлённо произнёс Т’Чалла, разворачиваясь к ней всем корпусом. — И я никогда не сделаю того, что будет идти вразрез с интересами Ваканды…? — К чему ты клонишь? — непонимающе моргнул Т’Чалла. — Заберите у чужака «атрибут». — Ах, вот оно что, — хмыкнул Т’Чалла. — Я ждал, что ты это скажешь. Но ты как-то слишком долго тянула, и я уже даже подзабыл об этом. — Вы совершаете ошибку и позорите своё имя. — Позорю?! Чем? Тем, что выполняю свое обещание? — немного раздражённо ответил Т’Чалла. Окойе шагнула ещё ближе. — Он не достоин носить этот знак! Он убийца! Наёмник! Беглый преступник, которого обвиняли в убийстве вашего отца… — Ложно обвиняли! — перебил её Т’Чалла. — Его оклеветали и использовали это в своих корыстных целях. — Пусть так, но это не отменяет всего прочего, что тянется за ним, как шлейф, из прошлого. — Он не по своей воле участвовал во всем этом. — И, тем не менее, участвовал. И обо всём этом можно почти открыто прочитать во всемирной сети. Вы будете каждому в стране объяснять, что он не виноват и его просто использовали? Вы вот так запросто наделяете его полномочиями приближенного к королевской семье подданного? Он даже не вакандец! — Окойе, — раздраженно вскинулся Т’Чалла. — Если ты думаешь, что я проснулся однажды утром и решил наделить его атрибутом власти просто так, — то ты ошибаешься. Я очень долго думал, я взвешивал все «за» и «против», и принял решение, обдумав всё. — Ваше решение может стоить вам короны, — процедила сквозь зубы Окойе. — С какой стати? — рассерженно уставился на неё Т’Чалла. — Разве не король решает, кого наделять своим расположением, а кого нет?! — Король решает, а совет старейшин одобряет, либо не одобряет. Чужаков у нас принято клеймить и выдворять за пределы без права на возврат. Ладно, мы сделали одолжение одному, но наделять его властью здесь… Возвышать над нашими согражданами… Тем более беглого преступника! Это просто кощунство. — Я всего лишь пытаюсь его защитить! — рявкнул Т’Чалла. — И он не из тех людей, кто будет пользоваться своим положением, чтобы кого-то унизить или оскорбить. — Он оскорбляет нас уже одним своим присутствием с данным атрибутом. Хотите защитить его? Посадите под замок. Заприте где-нибудь, пусть сидит и не рыпается, и будет цел! Вы даёте ему свободно шляться, где попало, и делать всё, что ему взбредет в голову, и после этого говорите, что ему нужна защита… — Он не пленник! — рявкнул Т’Чалла, совсем выходя из себя. — Он здесь как друг. Он наш гость! Его и так годами держали взаперти, заставляли подчиняться, выполнять чудовищные задания против его воли, всячески измывались над его личностью. Калечили его и физически, и морально. Я не собираюсь поступать с ним также! Наоборот. Я дам ему всё самое лучшее из того, что могу дать. Окружу заботой и окутаю безмятежностью. Пусть знает, что Ваканда великая страна, щедрая страна, справедливая страна. А её король ему друг. Друг, который не допустит, чтобы к нему относились с пренебрежением или враждебностью! Окойе пораженно смотрела в глаза своему королю, не зная, что ещё сказать. — Мой король… — наконец выдохнула она еле слышно. — Вы совсем слепы и глухи… Я буду молиться великой Баст, чтобы она вразумила вас.***
Барнс топтался в коридоре, собираясь уже выходить, когда сработал коммуникатор на его браслете. Он привычно уже ткнул пульсирующим пятном на браслете себе по скуле и отвёл руку ладонью вверх. В воздухе зависла голограмма головы Т’Чаллы. — Приветствую! — улыбнулся король. — Готов? Мы тебя ждём. — Да, — выдохнул Баки, заметно нервничая, но стараясь это скрыть. — Сейчас приду… — Можем выслать за тобой машину, — предложил Тчалла. — Нет, не надо. Хочу пройтись… — Баки чуть было не произнёс — «напоследок», но вовремя себя одернул. С чего вдруг в голову пролезла такая мысль? Со вчерашних размышлений про обоснованность его ликвидации для всех? И опасений выйти из-под контроля и совершить непоправимое? — Только умоляю, идите через город! — рядом с голограммой Т’Чаллы возникла голова Шури. — А не рощами и оврагами, распугивая крокодилов и питонов! — Вот чёрт… Хорошо, — улыбнулся Баки. — А я-то как раз собирался полюбоваться местными болотами. Говорят, там где-то есть кувшинки… Баки понимал, что Шури его подбадривает, и старался подыграть ей. Но мандраж внутри никуда не уходил, а даже наоборот время от времени нарастал. — Ладно, не будем отвлекать. До встречи, друг! — улыбнулся Т’Чалла. — Всё будет хорошо! — напоследок влезла голова Шури и коммуникатор погас. Баки глубоко вздохнул и, коснувшись кольцом ручки, решительно дёрнул дверь. --- — …Зачем его приковывать к креслу? — Ради безопасности! Думаю, он и сам этого захочет. — Нет, я так не думаю. Боюсь, что это наоборот может ему не понравиться, и спровоцировать какую-нибудь «нештатную ситуацию», как в прошлый раз со сканером. — Вот именно для того, чтобы не спровоцировать «нештатную ситуацию», мы так и сделаем! Это его наоборот успокоит. — Как его может это успокоить?! В прошлый раз сканер просто опустился ему на голову, а он уже не совладал с собой. — Он всего пару минут посидит привязанным, а потом мы погрузим его в транс, и он ничего уже не будет ощущать… Баки вошёл в лабораторию и уставился на скопление вакандских медиков и обилие новых незнакомых ему аппаратов. По центру зала стояло большое белое кресло с подголовником и подножкой, составляющими с ним единое целое. Подлокотники были оснащены дополнительными тяжёлыми держателями, видимо, из вибраниума, а само кресло укомплектовано широкими ремнями, — одним на уровне предполагаемого живота, и вторым на уровне груди. Т’Чалла и Шури стояли по бокам от этого кресла и оживлённо о чём-то спорили. — Пусть сперва просто сядет в кресло, а когда ты введешь его в транс, опустим блокираторы! — произнёс Т’Чалла и оглянулся через плечо. — О! Джеймс, ты уже здесь! Шури сразу тоже взглянула на Баки и улыбнулась: — Проходите, Баки, не волнуйтесь! Я уже говорила, мы ничего не будем пока серьёзного делать. Просто протестируем аппарат и вашу гипнабельность. Баки подошёл к креслу и уставился на него, словно уже был под гипнозом. — Всё нормально? — Т’Чалла очень осторожно положил руку ему на плечо. — Да, — кивнул Барнс. — Но я думаю, надо что-то посерьёзнее, чем эти ремешки, чтобы меня удержать… — Я же говорила! — прошипела Шури, но Т’Чалла раздражённо отмахнулся от нее и она резко смолкла. — Я думаю, ты себя переоцениваешь. Без своей… без той руки, ты вполовину слабее, чем был тогда в штабе ЦРУ. — Лучше переоценить, чем недооценить, — хмыкнул Баки и обернулся к Шури. — Оружие…? Шури, недовольно закатив глаза, приподняла светло-салатовый медхалат, наброшенный сверху на одежду, открывая кобуру, прикреплённую к бедру. — Надеюсь, оно боевое? Достаньте, пожалуйста. Шури, вновь недовольно морщась, вынула небольшой пистолет и протянула его Баки. Тот пальцем отвёл дуло от себя и вниз. — Оружие подают рукоятью вперед, — хмыкнул он. — Странная модификация… — Мы тут огнестрельным оружием не пользуемся. Это раритетный отцовский подарок, — пояснил Т’Чалла. — А вы им владеете? — настороженно произнёс Барнс. — Стрелять умею, — буркнула Шури. — Папа учил. — И насколько метко…? — В людей не стреляла, но в девятку в тире попадаю. — Покажите магазин. Шури отстегнула обойму. Баки взглянул на патроны и вернул его обратно. — Хорошо, можем приступать. — Ладно, — Шури выдохнула, словно собираясь прыгнуть с трамплина в воду. — Вам придется снять рубашку, мы будем цеплять датчики. Баки без лишних разговоров расстегнул пуговицы и стянул с себя рубаху, оставшись в одних штанах. В глаза сразу же бросились шрамы на стыке живого плеча и металлического обломка протеза. Т’Чалла забрал у Барнса одежду и на мгновение, приблизившись, шепнул на ухо: — Не волнуйся, я буду на страже. Баки нервно улыбнулся в ответ. — Садитесь и расслабьтесь, — Шури указала на кресло. Баки сглотнул давящий горло ком, несколько минут смотрел на подлокотники с блокираторами, затем решительно сел в кресло и, прислонившись к спинке, на миг закрыл глаза. А открыв, перевел дух, словно всё это время не дышал. Медики, помощники Шури, принялись прикреплять к его груди и запястью многочисленные измерительные приборы. — Это просто датчики сердцебиения и пульса, а также измеритель давления, — пояснила Шури. — Я знаю, — одними губами произнёс Баки, глядя перед собой остекленелым взглядом. — Баки, — Шури сочувствующе положила руку на его кисть. — Всё будет хорошо. ВЫ никому не причините вреда. Вы ведь этого так боитесь? Не думайте об этом. Представьте, что вы просто сейчас немного поспите и посмотрите цветной сон. И всё! Баки взглянул в глаза Шури и хмыкнул: — Со снами у меня тоже беда… — Ничего. Скоро мы все это решим, — Шури снова похлопала его по руке, улыбнулась и махнула помощнику. Тот что-то нажал, и тяжелые блокираторы опустились с обеих сторон на подлокотники, заблокировав кисть, а также на ноги Баки, фиксируя его на месте. Барнс смотрел куда-то в стену, а грудь его вздымалась и опускалась всё учащённее. Ассистенты несильно затянули ремни на его груди и животе. — Туже, — произнес Баки, не глядя. — Туже не надо, вы должны свободно дышать, — тут же сказала Шури. Она взяла со стола какой-то прибор, похожий на ободок для волос, от которого тянулись провода к одному из компьютеров, и закрепила его на голове у Баки ближе к затылку. Ещё два плоских предмета, похожих на датчики пульса, но без проводов, прикрепила ему на виски. И ещё один, самый маленький, серебристый овальный предмет на центр лба. Всё это время Барнс смотрел сквозь нее в стену и изо всех сил старался дышать помедленнее. В голове сами собой всплывали обрывки образов из других лабораторий. Лица врачей и военных, профессоров и тюремщиков, командиров и директоров. Препараты и аппараты для воздействия на его тело и разум. Временами к горлу подступала паника, но Барнс всё ещё ухитрялся её как-то подавить. Т’Чалла в своем костюме пантеры, но без шлема, сделал шаг и встал в паре метров напротив, попав в фокус его зрения, и уставился ему в глаза. В этот невидящий остекленелый взор, с то и дело вспыхивающими на дне искорками ужаса и отчаяния. — Это не слишком болезненно для его психики? — вполголоса произнес король, когда Шури, отойдя к нему, начала настраивать компьютер. — Ты же видишь, что болезненно. Но выхода нет… Думаю, через пару сеансов он будет легче реагировать. Просто ему всё это что-то напоминает. Что-то, что с ним делали… Т’Чалла сжал зубы и в его глазах блеснула ярость и ненависть ко всем тем людям, а вернее «нелюдям», которые довели Барнса до такого состояния, что бесстрашный, закаленный во многочисленных боях, опытный воин, почти теряет контроль над собой от ужаса, просто садясь в медкресло. — Баки, слышите меня? — произнесла Шури, перестав набирать что-то на виртуальном экране. Барнс ответил не сразу: — Да… — Сейчас я запущу генератор альфа волн. Вы ничего не почувствуете. Никакой боли. Ничего неприятного. Просто начнёте медленно расслабляться, будто засыпаете, но ещё не спите. Хорошо? — Да, — глухим и каким-то хриплым, низким голосом произнёс Баки и снова сглотнул душащий горло ком. — Всё, запустила, — произнесла Шури, выведя на экран тумблер и медленно двигая руку в сторону увеличения. Баки несколько раз как-то растерянно моргнул, случайно поймал взгляд Т’Чаллы, устремлённый на него, и так и продолжил смотреть ему в глаза с несчастным, затравленным выражением лица. Т’Чалла, в свою очередь, пытался хоть как-то его подбодрить, не отпуская взор ни на секунду и посылая ему свою поддержку в виде сочувствующей улыбки. — Частота колебания 8 герц. Амплитуда на 40 процентов, — произнёс темнокожий парень за другим компьютером. — Хорошо, — машинально произнесла Шури, глядя в экран. — Баки, как самочувствие? Всё нормально? — Да, — выдохнул очень тихо Барнс. — Помните ваше полное имя? — Джеймс… Бьюкенен… Барнс… — медленно произнёс Баки. — Хорошо, всё хорошо. Всё идет по плану, — она двинула рукой, увеличивая мощность. — Частота 10 герц. Амплитуда 60 процентов, — снова произнёс парень. — Баки, вы с нами? Помните где находитесь? — В…В Ваканде, — чуть запнувшись, произнёс Баки. — Хорошо, — Шури дотянула тумблер до конца шкалы. — Частота 13 герц, максимальная амплитуда. — Баки, как дела? Назовёте ваше имя? — Джеймс Бьюкенен Барнс… — уже более свободно произнес Баки. — И находитесь вы…? — В Ваканде, — выдохнул Баки и впервые за все время немного расслабился, отвёл взгляд от Т’Чаллы и покосился на Шури. — Разве я не должен уже уснуть? — Ну… — чуть растерянно пробормотала Шури. — Не совсем… Вы должны максимально расслабиться. Но семьдесят процентов людей на этой стадии уже довольно вяло реагируют на окружающую действительность. Активирую тета-излучатель. Шури снова что-то быстро набрала и вывела на экран другую шкалу с бегунком. — Запускаю, — она двинула рукой. — Пять герц, амплитуда 60 процентов, — эхом отозвался второй медик. Баки несколько раз моргнул, прислушиваясь к ощущениям, потом снова покосился на Шури. Та, взглянув на него, чуть нахмурила брови и двинула рукой по шкале. — Восемь герц, амплитуда 70, — пробубнил медик. Баки вопросительно уставился на Шури. — Я должен чувствовать что-то особенное? — произнёс он. — Вы вообще-то должны были уже отключиться, по идее, — нахмурилась принцесса. — Я же говорила, что далеко не факт, что вы легко поддаетесь гипнозу. Она махнула рукой по шкале. — Максимальная амплитуда колебаний, — произнёс ассистент и тоже вопросительно покосился на Шури. Баки несколько раз моргнул, повернул голову, открыл рот, собираясь что-то сказать, и тут его глаза потеряли осмысленное выражение, а веки слегка опустились, и он замер, немного покачивая головой и глядя в никуда. — Фух, ну наконец-то, — выдохнула Шури. — Я уж испугалась, что излучатель не работает… Голова Баки немного опустилась подбородком на грудь, взгляд оставался всё такой же расфокусированный, он шевельнул губами и что-то произнёс. — Он что-то говорит… — обратил внимание на это, все время смотрящий на Барнса Т’Чалла. — Наверное, просто болтает во сне, остаточное явление, такое бывает! — пояснила Шури. — Назовите код… — повторил Баки уже более отчётливо. — Что…? — удивлённо подняла брови Шури. — Код? О чём это он? — Т’Чалла, нахмурившись, взглянул на сестру. — Назовите… код… — снова произнёс Барнс и через мгновение глаза его закрылись, а голова безвольно откинулась на подголовник. Сразу же раздался какой-то писк. — Всплеск адреналина. Пульс растёт, — сообщил один из ассистентов. К первому писку присоединились и еще несколько похожих звуков, а затем и вся лаборатория взорвалась безумной какофонией звуков, тревожных сигналов с датчиков. — Сердцебиение учащённое, систола идет по нарастающей, — встревоженно сообщила девушка медик. — Пульс 180, 200… — рявкнул медик. — Что происходит? — Т’Чалла схватил Шури за плечи, та непонимающе открывала и закрывала рот, глядя на Барнса. — Синусовый ритм не стабилен, возможна аритмия! — крикнула девушка медик. — Развивается гиперкриз! — поддержал её другой ассистент. — Адреналиновый всплеск, давление критически растёт, пульс зашкаливает… — Шури, что происходит?! — крикнул Т’Чалла. — Я…я не знаю…. — пробормотала Шури. — Разбуди его! — встряхнул её Т’Чалла. — Нельзя резко обрывать сумеречное состояние… — Разбуди его, срочно! Это его убивает!!! Шури перепуганно выкатила глаза на брата. — Реанимационную бригаду, быстро! — крикнул медик, срываясь с места и подбегая к креслу. Лицо Барнса покраснело, глаза закатились и подрагивали под приоткрытыми веками. Медик что-то нажал и блокираторы убрались под кресло, а само оно плавно распрямилось и поднялось, превращаясь в горизонтальный стол. — Апоплексия! У него сейчас будет инсульт! — крикнул медик, глядя на Шури. — Купируйте приступ! Магния сульфат, внутривенно, быстрее! — скомандовала девушка медик. — Шури, делай что-нибудь! — рявкнул Т’Чалла. Шури, наконец, словно очнулась, быстро сдвинула оба бегунка на середину, и вывела на экран третью шкалу. — Активирую бета-излучатель! — нервно крикнула она, и плавно, но довольно быстро повела одной рукой по новой шкале, увеличивая излучение, а второй по двум другим уменьшая. По мере движения её рук писк приборов начал постепенно, один за другим, затихать. Т’Чалла сорвался с места и рванул к Барнсу. — Ваше величество, отойдите, вы мешаете! — попытались мягко отстранить его от стола. — Джеймс, — крикнул Т’Чалла, с надеждой и отчаянием глядя в его лицо. — Джеймс, очнись! — Ваше величество, вам здесь нельзя… — Состояние стабилизируется, пульс замедляется, — произнёс оставшийся у монитора ассистент. Медик застыл рядом с Барнсом со шприцем в руке. — Джеймс, очнись, — Т’Чалла всё-таки прорвался к Баки и обхватил его лицо ладонями, склоняясь над ним. — Посмотри на меня, Джеймс! Открой глаза! Ты слышишь меня? Джеймс! Его голос дрогнул и надломился в неожиданно повисшей тишине. Все замерли, глядя на Баки. Тот шевельнул бровью, чуть нахмурился и медленно приподнял веки. — Уже все…? — пробормотал он с трудом из-за того, что Т’Чалла всё ещё держал его лицо в ладонях. — Джеймс… — Лицо короля Ваканды просияло, он чуть дернулся вперед, но сам себя остановил, и лишь его рука судорожно гладила Баки по щеке, задевая ухо. Баки моргнул и ещё больше нахмурился, глаза его быстро окинули комнату, — скопление перепуганных лиц, глядящих на него, изменение положения тела, шприц в руке у одного из медиков. Баки резко поднял голову и с тревогой произнес: — Что случилось…? Что я сделал…? Шури медленно сползла на пол и, обессиленно сев, накрыла лицо руками.