***
— Капитан, — Шури посмотрела на Стива, и взгляд её был слегка какой-то настороженный и чуть извиняющийся. — Я просмотрела все нейронные связи и синапсы… Всё очень сложно. Я предполагала такой вариант, это не сюрприз для меня, но подтвердились мои худшие предположения. — Что такое? — насторожился и неосознанно сделал шаг к лежащему на кушетке Баки Стив. — Понимаете, — Шури присела на край стола и сложила руки в замок. — Программа, а вернее, «триггеры», запускающие её, представляют собой «слоёный пирог» из воспоминаний, реальных и вымышленных, эмоций и рефлексов. Отделить одно от другого очень сложно, практически невозможно. Для этого надо погрузить вашего друга в гипноз и долго выяснять каждый шаг и последовательность. На это уйдут годы! Но даже потом нет стопроцентной гарантии, что мы сможем удалить все синапсы нейронных цепей, запускающих программу, не задев при этом что-то нужное. Другими словами, — удалить программу, не удалив безвозвратно часть реальной памяти Баки, почти невозможно. Стив растерянно моргнул и тряхнул головой. — И…Что? Значит, вы не можете удалить эту программу…? — Могу, — тяжко вздохнула Шури. — Но вместе с ней удалится часть памяти вашего друга, и как следствие его личность претерпит значительные изменения. И это трудно прогнозируемые последствия. Есть вероятность, что тот Баки, которого мы все с вами сейчас знаем, после удаления программы исчезнет вместе с ней. А кто будет вместо него, — неизвестно. Возможно, он «откатится» в сознании на несколько десятилетий назад и станет таким, каким вы его знали в вашей с ним юности, до «Гидры». Возможно, он забудет часть каких-то событий, они просто перестанут для него существовать, а значит, и реакция на них и изменения в характере, вызванные ими, тоже исчезнут. А возможно, это будет совсем новая личность… Вы готовы к такому шагу? — Шури посмотрела на Стива. Тот приоткрыл рот и, повернувшись, уставился на Баки, лежащего под приборами и смотрящего прямо перед собой. Т’Чалла тоже шагнул чуть ближе к Баки, но с другой стороны от кушетки. — А если всё же попробовать отделить одно от другого, ты сможешь? — обратился он к сестре. — Здесь десять слов, Т’Чалла. Каждое слово — «триггер». На каждый «триггер» уйдёт от одного до пяти месяцев. Это несколько лет беспрерывной работы. Боюсь, психика Баки просто не выдержит всего этого. Да и я сама, в принципе, не готова… Это очень сложная и кропотливая работа, и она довольно-таки мучительная и выматывающая для пациента. Я не готова каждый день мучить человека, даже ради его собственного блага. Да и в любом случае результат не гарантирован. Простите, капитан Роджерс… — последние слова она адресовала Стиву, печально глядящему на Баки. Тот робко прикоснулся к руке друга, и тот скосил на него внимательные глаза. — Надо спросить у него самого… — тихо произнёс Стив. — Согласен ли он… — А что если… — Т’Чалла почесал подбородок, глядя перед собой, а потом резко взглянул на сестру. — Что если удалить только один «триггер?» Программа ведь тогда не запустится? — Я думала об этом, — кивнула Шури. — Боюсь, это не сработает. Сбой кода программы может повлечь за собой каскад непредвиденных последствий. И, наверняка, в нём заложен какой-нибудь вспомогательный «нейроскрипт» на такой случай. Тот, кто делал это с ним, был очень предусмотрителен и застраховался практически от всего. Вспомни хотя бы защиту против взлома… — Даже вспоминать об этом не хочу! — поморщился Т’Чалла. — Но если программу не удалить… Можно ли просто как-то сделать так, чтобы он на неё не реагировал? — в отчаянии вопросил Стив. Шури печально покачала головой. — «Триггеры» в любом случае запустят программу… Разве, что… — взгляд её вдруг стал блестящим и вдумчивым. — Ты что-то придумала? Я знаю этот взгляд! — взбудораженно произнёс Т’Чалла. — «Триггеры» запускают программу, и их практически не убрать. Так? Но если задать им новые условия… — произнесла Шури, воодушевлённо сияя взглядом. — Что… Что это значит? — Стив переводил взгляд с Шури на Т’Чаллу и обратно. Шури задумчиво кусала большой палец, что-то обдумывая. — Думаю, это может сработать! — сказала она наконец, взглянув поочередно на Т’Чаллу, Роджерса и Баки. — Что может сработать? Объясните мне, принцесса!!! — взмолился Стив. — «Триггеры» работают при произношении, запуская программу подчинения. Это простая формула. Порядок слов, — запуск синаптических каналов, — включение искусственной нейронной сети. 1+2=3 Если чуть изменить первый шаг, второй и третий не запустятся при прежних условиях. Но удалять мы ничего не можем, иначе произойдет сбой. Значит, надо прибавить! Прибавить условие к первому шагу! 0+1+2=3 Если задать такое условие, то прежняя формула 1+2=3 уже не сработает! Стив, раскрыв рот, смотрел на Шури, потом тряхнул головой и, глянув на Т’Чаллу, смущённо кашлянул. — Я…кажется, немного понял, но не уверен, что всё… — Мы не будем ничего удалять, а добавим ещё один синапс к «триггерам»! Какое-нибудь сложное условие. Например… — Шури вновь закусила палец. — Например, — для того, чтобы «триггеры» запустили программу, нужно, чтобы их произносила только женщина! — Но что это поменяет? — развёл руки Т’Чалла. — Программа же всё равно сможет запуститься! — Да, ты прав. Женщин слишком много, это условие не слишком сложное, — отмахнулась Шури. — Тогда голос должен быть определённой высоты и тональности или… Принадлежать конкретному человеку… Точно!!! Шури хлопнула в ладоши и аж подпрыгнула на месте. — Только конкретный голос конкретного человека, произнёсший «триггеры», запустит программу! В других случаях программа должна спать и не включаться! — И… — Стив вновь обменялся взглядами с Т’Чаллой. — Это поможет…? — Да, конечно! — кивнула Шури. — Это минимизирует условия запуска до единичного случая, а при определенных условиях даже до нуля! Программа останется, но запуск её будет почти невозможен без соблюдения данных условий!***
Стив нервно перебирал пальцами, мрачно наблюдая за Баки, который лежал на кушетке под приборами: в специальных наушниках, без конца проигрывающих его голос, и очках, похожих на лыжные, закрывающих половину его лица. Через определённый промежуток времени раздавался щелчок и следом яркая вспышка, и Баки немного вздрагивал всем телом. — Долго ещё? — не выдержав, наконец обратился Стив к Шури, которая стояла рядом, наблюдая за показателями на виртуальном экране. — Ещё три подхода и два повторных сеанса для закрепления, — произнесла Шури, не глядя на него. А затем, оторвавшись от приборной панели, всё же взглянула. — Ему не больно… — произнесла она с сочувствием во взгляде. — Просто небольшой электрический импульс заставляет его тело рефлекторно вздрагивать. — Знаю… — тяжко вздохнул Роджерс и растёр лицо ладонями. — Знаю, что всё это необходимо… Но он вот так уже почти целый час дёргается! Это точно не навредит ему? — Не навредит. Всё рассчитано до микрона! Но, мы можем сделать перерыв перед вторым сеансом… — Думаю, так и сделаем. Нам всем надо немного отдохнуть, — влез в разговор Т’Чалла, который сидел в кресле, сложив руки «домиком», и также напряженно и неотрывно смотрел на Баки. --- — Всё же мне это не очень нравится… — мрачно глядя перед собой, произнёс Стив, отпивая горячий шоколад из чашки, заботливо принесённой ему работником кафетерия. — Что именно, Капитан? — Т’Чалла сидел за столом напротив него, подпирая подбородок рукой, и механически помешивал в своей чашке ложечкой. — То, что мы не избавляем его от программы, а просто делаем её… Менее доступной. — На сегодняшний момент это лучшее решение, — Шури откусила от бутерброда. Они все ненадолго поднялись наверх, оставив Баки под наблюдением медиков, предварительно погрузив его в медикаментозный сон, и теперь сидели в небольшом кафетерии для сотрудников. — Ваш голос — идеальный вариант! Вы точно не станете злоупотреблять своими возможностями. При сохранении секретности, — никто никогда об этом не узнает. Добиться от вас, против вашей воли, чтобы вы активировали в нём снова этот режим, — практически нереально. А самое главное, — он вам доверяет. Пусть и на подсознательном уровне, но это будет вселять в него уверенность и спокойствие, — произнесла Шури. — Пока данный способ решает все проблемы, но я постараюсь со временем решить эту задачу полностью. Просто смоделирую и буду перебирать варианты на виртуальном симуляторе задач, и в конце концов что-нибудь придумаю. — Спасибо, Шури! — кивнул ей Роджерс и перевёл взгляд на Т’Чаллу: — И вам тоже, Т’Чалла. — Давай уже на «ты», — тяжко вздохнув, произнёс тот, отмахиваясь. — Так, планы не поменялись, завтра улетаешь? — Да, и мне надо будет связаться с Сэмом сегодня. — Нет проблем. Стив благодарно кивнул и сделал ещё глоток шоколадного напитка. — Я думаю, мы могли бы закончить с Джеймсом сами… — произнёс вдруг Т’Чалла. — Запись твоего голоса у нас есть. Мне кажется, так будет лучше для него. Нужно проделать ещё два таких же сеанса. Это чересчур много для одного дня! Т’Чалла посмотрел на Роджерса. Тот мрачно хмурил брови, глядя в чашку. — Нет, — наконец выдохнул он, чуть качнув головой. — Я обещал ему, что буду рядом. Мы закончим сегодня. Т’Чалла уставился на капитана с неодобрением. — Мне самому невыносимо наблюдать за всем этим вынужденным мучением, — произнёс Стив, заглядывая в глаза Т’Чалле. — Но лучше закончить сегодня. — Он не так уж и мучается! — вмешалась Шури, задумчиво теребя соломинку в коктейле. — Боли он особой не чувствует. Неприятные импульсы, как удары натянутой резинкой, и вспышки, от которых перед глазами могут возникать иррадиирущие кольца, — это всё не так и страшно. Тем более для того, кто переживал нечто и похлеще. Просто долго и нудно…. А вот после всех этих манипуляций может наступить «синдром отложенного стресса», перетекающий в подавленность и депрессию из-за разрушения части серотонина. И вот это, — уже проблема. Тем более, — она посмотрела на Роджерса, — Это как раз наложится на ваш отлёт… — Если бы я мог, я бы остался ещё, но, к сожалению, не могу. Меня ждут. Я очень нужен людям, которых невольно подставил, спасая Баки. Они пожертвовали ради меня и него всем, — произнёс Стив, виновато глядя и тяжко вздыхая. — Я не могу подвести их ещё раз… — Вот я и говорю, незачем травмировать Джеймса ещё больше, пытаясь в спешке загрузить в него всё сегодня! — вновь начал Т’Чалла. — Пусть отдохнёт. Выспится. Вы спокойно проститесь. А завтра мы спокойно продолжим и завершим начатое. Об успехах сможем сообщить потом на сеансе связи. — Нет, — выдохнул Стив, глядя перед собой, а затем перевёл взгляд на короля. — Он справится. Мы закончим сегодня. — Капитан, у меня ощущение, что для вас главное только проконтролировать всё лично, и неважно какой ценой! — резко вдруг выдохнул Т’Чалла. — При этом собственными планами вы пожертвовать не хотите, предпочитая жертвовать чужим благополучием и здоровьем! Шури изумлённо вздёрнула брови и незаметно пнула брата под столом. Стив повернул к нему спокойное лицо и некоторое время смотрел. — Мне жаль, что у вас складывается такое впечатление, Т’Чалла, — произнёс он спокойно, но от скрытого напряжения на столе, кажется, начала звенеть стеклянная посуда. — Тогда хватит настаивать! — не унимался король. — Джеймс не лабораторная мышь, которую во что бы то ни стало надо обучить трюкам к определенному сроку! Он не безмолвная зверушка! Он достоин человеческого отношения и уважения его личности и чувств! Шури неистово щипала брата за бедро под столом, но тот никак не реагировал. Стив резко подался вперёд, к Т’Чалле, опираясь о стол, и пристально уставился в его глаза. — Я отдал бы жизнь за Баки. И я уважаю его чувства. А вы? Вы думали о его чувствах, когда безропотно принимали всё его нездоровое, рабское подчинение вам…? Т’Чалла резко вскочил из-за стола, прожигая капитана взглядом. Шури вцепилась в его руку. — Так, спокойно!!! — воскликнула она. — Вы ещё подеритесь тут! Я же сказала, процедура неприятная и длительная, но во время неё мучений он не испытывает! Мы больше мучаемся сами, наблюдая за всем этим. Весь «отходняк» начнётся после. И с этим надо будет что-то решать! Так что по большому счету неважно, закончим мы сегодня или отложим на завтра! — Я бы отложил! Ради его блага… — процедил Т’Чалла сквозь зубы, глядя в глаза Роджерсу. — Но, похоже, это волнует здесь только меня одного. И он, отдёрнув руку, решительно пошёл прочь. Стив проводил его взглядом и глянул на принцессу: — Что с ним такое…? — Ну, вы его только что обвинили в том, что он злоупотреблял своей властью над Баки… — пожала плечами Шури. — Да, но я этого не утверждал! — вскинулся Стив. — А он обвинил меня в том, что мне плевать на моего лучшего и самого близкого друга, и я забочусь только о себе! Что просто нелепо!!! Шури тяжко вздохнула. — Почему он так упорно хочет растянуть всё это на несколько дней? — продолжил возмущаться Роджерс. — Я не знаю… — вновь вздохнула принцесса. --- Т’Чалла спустился на нулевой этаж и, кипя от гнева внутри, вошёл в комнату, где двое медиков снимали с приборов показатели состояния спящего Барнса. Медики покосились на него, но тот их будто даже не заметил. В глазах у Т’Чаллы плясало слепое пламя, и медики, переглянувшись, поспешили удалиться от греха подальше. Т’Чалла подошёл к Баки и уставился на него. По мере того, как он смотрел на это погруженное в искусственный сон спокойное лицо, в лице самого Т’Чаллы также появлялось спокойствие и умиротворение. Он подошёл совсем близко и нежно погладил расслабленную кисть Барнса. А затем, воровато озираясь, сжал её в руке и, поднеся к губам, нежно поцеловал. — Я бы тоже отдал жизнь за тебя… --- — Т’Чалла… — произнёс Стив, входя в помещение, и чуть кивнул. Тот глянул через плечо и медленно отошёл от Барнса. — Простите мне мою несдержанность, Капитан, — выдавил Т’Чалла, не глядя. — И вы мою, — вновь кивнул Стив. — Мы все чересчур взвинчены и вымотаны морально, оттого и срываемся друг на друге. Т’Чалла ничего не ответил, закладывая руки за спину и глядя на Баки. — Можем продолжать? — осведомилась Шури, входя следом и быстро кидая взгляд то на Стива, то на брата. Стив тоже взглянул на Т’Чаллу, но тот, отвернувшись, молчал. — Продолжаем, — снова кивнул Стив, беря на себя ведущую роль. — Чем быстрее мы закончим, тем будет лучше для всех. Ещё через несколько часов процесс формирования новых синапсов в мозгу Баки был практически завершен. — Ну, всё! — радостно и облегченно выдохнула Шури, отключая аппараты. Нажав какую-то кнопку, она открыла автоматическую дверь, которая всё это время отделяла их всех от других медиков, и по переговорному устройству на браслете позвала их. Вошедшие темнокожие парни быстро сняли и убрали с Баки все приборы и подвели капельницу с каким-то препаратом. — А это ещё зачем…? — настороженно глядя, указал на неё Стив. — Последний этап, — закрепление. — Пояснила Шури. — Для формирования позитивного условного рефлекса нужно, чтобы его психика была полностью восприимчива, а мышление не вмешивалось в процесс со своим критическим анализом. Поэтому мы его ненадолго отключим. На этом этапе поработать придётся вам. — Мне…? — удивленно выдохнул Роджерс. — Но, я не обладаю такими навыками! Я боюсь навредить ему… — Не волнуйтесь, — улыбнулась Шури. — Вам всего лишь надо будет сказать ему что-то приятное, что-то, что гарантированно породит в его душе позитивные эмоции, и чем ярче эти эмоции будут, тем лучше. Это простая подстраховка. Этап не обязательный, но раз уж у нас есть такая возможность… Понимаете, при попытке ввести его в состояние подчинения с помощью кода другим человеком, он теперь не испытает ничего. А при произношении кода вами он неосознанно испытает позитивные эмоции. Его разум дополнительно сделает вывод, что откликаться нужно только на ваш голос. Центр удовольствия — это самый мощный центр управления из всех! Испытав один раз приятные ощущения, человек редко когда способен сознательно отказаться от действий, вызывающих их. Происходит, так сказать, «залипание», выйти из которого очень трудно, да и нет никакого желания выходить. Это подстраховка от случайного сбоя и реакции на «триггеры» любым голосом, как раньше. Повторяю, можно и без неё. Но те, кто делал всё это с Баки, предусмотрели всё, что только можно! Поэтому я хочу тоже просчитать все возможные события и предупредить их. — Ладно… — растерянно произнёс Стив и оглянулся на Баки. — Но, что мне ему сказать…? — Это уж вам решать. Подумайте! Мы выйдем, чтобы не смущать вас, — улыбнулась Шури, вставая со своего места. — Как только закончите, — нажмите вот на это. Она отстегнула от своего браслета одну бусину и протянула её Стиву. А затем взяла шприц у медика и вставила его в капельницу с физраствором, выдавив немного препарата. Лежащий без движения Баки сразу как будто обмяк и ещё больше расслабился, закрыв глаза. — Препарат короткого действия, так что, если он вдруг начнёт приходить в себя в процессе, введите ещё один кубик. Это одно такое деление. Нужно, чтобы его подсознание было полностью открыто, тогда ваши слова закрепятся у него на подкорке. Да, и ещё, он не вспомнит их в сознательном состоянии, когда очнётся, так что можете говорить всё, что угодно, главное вызвать у него яркие положительные эмоции! Она ободряюще похлопала Роджерса по плечу и пошла из кабинета, по пути прихватив с собой и мрачно слушавшего всё это Т’Чаллу. Тот сперва, задумавшись, упирался, чем вызвал у Шури неподдельное удивление. Ей пришлось приложить все силы, чтобы развернуть его к выходу. Но вскоре Т’Чалла встрепенулся, словно очнувшись от каких-то своих размышлений, и пошёл вместе с сестрой, правда, постоянно оглядываясь. Когда тяжелая железная дверь задвинулась, Стив подошёл совсем близко к лежащему Баки и уставился в его лицо. Он мучительно перебирал в голове всё, что могло бы вызвать у его друга всплеск радостных эмоций, но отчего-то все мысли мгновенно улетучились. Понимая, что терять время нельзя и Баки может начать пробуждаться, он положил руку ему на кисть и легонько сжал расслабленную холодную ладонь. — Баки… — тихо, почти вкрадчиво произнёс Стив и как-то виновато улыбнулся. Потом придвинулся и склонился ближе к его лицу. — Эй, Бак, — всё также вполголоса произнёс он и погладил его по щеке тыльной стороной ладони. — Ты… Ты мне очень дорог… Ты…надеюсь, ты знаешь это… Дорог, несмотря ни на что… Я так рад… Нет, я просто счастлив, что ты оказался жив! Ты мне нужен! Очень-очень нужен! Как был нужен всегда… Я нуждался в тебе все эти годы! Я рад, что мы провели это время вместе… Я… — Стив вдруг смолк и резко встряхнул головой, словно решив, что говорит что-то глупое и совсем не подходящее. Склонился ещё ниже и слегка потёрся лбом о лоб Барнса. — Я люблю тебя, приятель… — прошептал Стив, закрывая глаза и кожей ощущая тепло чужой кожи. — Люблю и того «восторженного юнца», и этого печального и уставшего от боев Белого Волка, и даже Зимнего Солдата… Люблю… Лицо Стива медленно двинулось чуть ниже, потираясь своей скулой о выступающую скулу Барнса, карябая колючей щетиной щеку, задевая кончиком носа переносицу и кончик чужого носа, пока его губы не коснулись чужих, тёплых, мягких и расслабленных губ и не задержались на них. Стив не открывал глаза и не двигался больше, чуть вжимаясь губами в губы. Так и стоял, нагнувшись, замерев. Ему нравилось вот так чувствовать чужое присутствие. Вот так, «наощупь» определять чужую близость к себе и свою абсолютную сопричастность. Будто соединяться оголёнными контактами, безмолвно передавая чувства, и получать в ответ немое, спящее, молчащее, но такое родное тепло. Когда он отстранился, глаза Баки были чуть приоткрыты и внимательно смотрели на Стива. Тот тут же смутился и растерялся, перепуганно открывая рот и пытаясь что-то придумать, чтобы всё ему объяснить. Но Баки сам внезапно заговорил: — Мы… хотим… подчиняться тебе… — хрипло и тихо произнёс Баки, чем вверг Стива в ещё большую растерянность. Он непонимающе и с тревогой смотрел в глаза Барнсу. — Только тебе! — вновь хрипло произнёс Баки. — Тебе одному. Всегда. Только тебе и никому больше. Ты наш лучший командир! И до Стива наконец дошло, что с ним говорит Зимний Солдат. Видимо, с его стороны такое признание было высшим проявлением некой привязанности. Поскольку, по идее, он должен был подчиняться любому, кого ему представили бы командиром. С одинаковой беспрекословностью и безразличием к его личности. Лицо Стива стало печальным, а губы еле заметно дрогнули. — «Мы…?» — переспросил он едва слышно. — Мы оба, — безэмоциональным голосом пояснил Солдат. — Мы оба считаем тебя лучшим выбором. — Понятно… — грустно хмыкнув, произнёс Стив и потянулся к шприцу, аккуратно добавив оговоренную дозу препарата в капельницу. Глаза Солдата внимательно и цепко, словно глаза преданного пса, ждущего команды, глядящие на Стива, медленно закрылись, и сам он вновь обмяк и расслабился. Стив, чуть помедлив, нагнулся к его уху и прошептал: — Мне не нужно твоё подчинение, Бак… Мне нужен — друг. Мне нужен мой Баки. Мне нужен — ты. --- — Всё хорошо? — произнесла Шури, возвращаясь в помещение и глядя на погрустневшее лицо и печально-задумчивые глаза Стива. — Да. Думаю, да, — тут же встрепенулся тот и выдавил натянутую улыбку. — Правда, он ненадолго проснулся… — Вы ввели ещё дозу препарата? — насторожилась Шури, подходя к Баки и сверяясь с какими-то голографическими данными, всплывшими перед ней. — Да, как и условились, — одно деление. — Хорошо. Шури нажала какие-то кнопки в ногах Баки, и его от пяток до макушки просканировал синий луч. — Отлично, всё очень хорошо! — улыбнулась Шури, сверяясь с дисплеем, всплывшим от прикосновения к ее браслету. — Я вижу, что зона удовольствия очень активна. Вы отлично справились! — произнесла Шури, продолжая набирать что-то на виртуальном дисплее. Стив мысленно порадовался, что она в этот момент не смотрела на него, потому как он явно ощутил, что смущенно краснеет. Зато это не укрылось от глаз Т’Чаллы, стоящего напротив, с другой стороны от Баки. И глаза короля блеснули недобрым светом от глубоко задавленной ревности. — Он сейчас проснётся, и можно будет выводить его из этого «зомбирования». А пока, верните мне мою бусину! — Шури протянула ладонь к Стиву. Тот удивлённо воззрился на неё, а затем, спохватившись, вернул чёрный блестящий шарик. Шури прикрепила его обратно к браслету. — Просыпается! — первым оповестил всех Т’Чалла, как обычно, безотрывно глядевший всё это время на Барнса. Тот медленно приоткрыл глаза, моргнул пару раз, пытаясь сообразить, что к чему, и тут же уставился на Стива. — Солдат, — произнёс Роджерс, — твоё задание произнести три слова: раз, два, три. Выполняй. — Раз, два, три… — хрипло произнёс Солдат и закашлялся, жмурясь. Когда он вновь открыл глаза, то облизал пересохшие губы и непонимающе уставился перед собой. — Баки…? — позвал Стив. Баки перевёл на него растерянный взгляд. — Почему у меня привкус какао во рту…? — хмуря брови, произнёс он задумчиво. Все растерянно замерли, а Стив снова покраснел.