***
— Поверить не могу, что ты потащил меня в рощу к диким зверям! Теперь я понимаю всё возмущение Т’Чаллы! — негодовал Стив, идя быстрым шагом и таща Барнса с собой, обхватив его за талию и накинув на плечо его руку. — Какого черта я тебе поддался? Уму непостижимо! Мы были в шаге от того, чтобы стать обедом для хищника! И поделом! Два идиота! Баки рассмеялся. — «Капитан Америка бесславно погиб в неравной схватке с диким зверем, гуляя по Африке!» — проворчал Стив. — «Замечательный конец!» — А помнишь, как ты тащил меня через весь район пьяного и тоже возмущался? — произнёс, усмехнувшись, Баки. — Это когда ты напился на спор? — хмыкнул Роджерс. — Я не напивался! Мы с Задирой Бадом швыряли ножи на меткость. — Предварительно выпивая стакан за стаканом, — вздохнул Стив. — Да, я помню! Вы на двоих почти две бутылки виски ушатали! — Но я выиграл! — рассмеявшись, гордо обернулся Баки. — Выиграл… — проворчал Стив. — А потом мне пришлось практически тащить тебя на себе. Ты на ногах не стоял, постоянно падал и тянул меня следом. Мы собрали всю грязь с подворотен! А у лавки Теда Джонсона тебя вырвало! — Прости, — виновато пробормотал Баки, будто всё это произошло буквально вчера. — Но, я же для тебя старался! Я выиграл для тебя десять долларов! — Бада, кажется, вообще потом в госпиталь забрали с алкогольным отравлением! — проворчал Стив. — Сам виноват! Это же он меня всё подначивал. — А ты и рад был стараться! — И что? Я поставил его на место! Нечего выпендриваться и бросать вызов Баки Барнсу! — А потом ещё твой отец на тебя орал у порога, а я не знал, куда деваться от стыда, — тяжко вздохнул Стив. — Но это же не ты меня напоил! — удивился Баки. — Но я за тебя отвечал… — Ты за меня отвечал?! — рассмеялся Бак. — Это я тебя опекал! Я в этот спор ввязался, можно сказать, только из-за тебя! Хотел тебе денег на лекарства и на альбомы достать. — А я думал, ты хотел «заткнуть Бада за пояс» своей меткостью! — усмехнулся Стив. — И покрасоваться перед девчонками! — Одно другому не мешает, — довольно ухмыльнулся Баки. — Ну, всё, пришли, — произнёс Стив, останавливаясь у ворот резиденции. — Пойдём и дальше так, или попробуешь сам, чтобы не растерять остатки достоинства? Баки высвободился из рук Стива и неуверенной походкой пошёл вперед. Стив нагнал его уже в холле и снова подхватил под руку. — Лифт в другой стороне! — произнёс он, усмехнувшись. — Я хочу пешком! — упрямо произнёс Барнс. — Ты еле стоишь, Бак! — возмутился Стив. — Ты слегка пьян и устал, а нам ведь на самый верх! — Я в курсе! — буркнул Баки в ответ. — Не хочу ехать с кем-то ещё в лифте, хочу быть только с тобой. Стив удивлённо замер, потом нагнал Баки и, подхватив под локоть, пошёл вместе с ним через служебный ход. Не доходя один пролет, Баки вдруг сел на ступеньки и заявил: — Посидим здесь. — Зачем? — Стив опустился рядом. — Устал? Я же говорил, надо было не выделываться и ехать на лифте. Осталось немножко, пойдём! Там примешь душ и отдохнешь, наконец. Я, так и быть, что-нибудь нам приготовлю. Он встал и потянул Баки за руку, но тот отдёрнул её, упрямо глядя вперёд. — Бак, не упрямься! — добродушно проворчал Стив. — Я хочу побыть здесь. Мне кажется, так я могу немного замедлить время… — пробормотал Баки, и взгляд его снова наполнился грустью. Стив смотрел на него сверху вниз и молчал. Затем тяжко вздохнул и присел рядом. — Никто не может замедлить время. Ты ничего не выиграешь, сидя тут. Пойдём! У нас ещё целая ночь впереди. Пойдём! Баки устало закрыл глаза, привалился лбом к перилам и больше не отвечал. Усталость всего этого дня, следовавшая за ним по пятам, наконец настигла его и придавила всей своей тяжестью к земле. Стив осторожно коснулся плеча Баки и чуть потряс его. Баки не реагировал. От тряски голова его склонилась к груди, а длинные волосы совсем скрыли лицо. Стив глубоко вздохнул и сжал губы, глядя на него с нежностью и сочувствием. Он нагнулся, просунул голову под рукой Баки, обхватил одной рукой за торс, а второй подхватил под коленями и, подняв, понёс его к дверям их временного жилья. Барнс не возмущался, его голова, склонившись, невольно прижалась щекой к шее Стива и больше не двигалась. Когда Роджерс кое-как открыл дверь его кольцом и внёс его внутрь, Баки уже безмятежно и глубоко спал. Он не проснулся даже, когда Стив аккуратно положил его на кровать и долго смотрел на него, спящего, полным светлой печали взглядом.***
Баки куда-то летит. Он летит и летит, его словно бы несёт тёплый весенний ветер. А вокруг нет ничего, только белая мгла. Не ясно, где небо, не ясно, где земля, есть ли они здесь вообще — тоже не ясно. Баки легко и хорошо. Ветер сильный и надёжный, он несёт его, словно пушинку, словно пыльцу цветущих деревьев, и Баки знает точно, что он его не уронит. Что бы ни случилось, он его не уронит! Но внезапно в лицо Баки ударяет встречный, холодный зимний ветер. Он обжигает его кожу, заставляет на мгновение задохнуться, подавиться этим внезапным порывом, швыряет в лицо жесткую пригоршню снежной пороши. Бьёт ею по лицу, царапает, словно крошкой битого стекла. Баки задыхается от этого мороза. Легкие перехватывает и сжимает спазмом. Он не может нормально вдохнуть. Он открывает глаза и видит себя, держащимся за какой-то поручень. Рядом грохочут колёса несущегося поезда. Снег забивается в глаза, тает и ползёт по щекам вместе со слезами, выступающими от встречного ветра. В ушах только грохот колёс и свист. Лицо словно всё онемело и стало жесткой промороженной маской. Волосы треплет и сдувает назад. Кажется, ещё чуть-чуть и ветер просто сорвёт с него скальп, обнажив окровавленный череп. Баки почти не чувствует рук, он висит над пропастью и держится из последних сил. Он должен удержаться во что бы то ни стало. На него рассчитывают! Его ждут! Его не хотят терять! Он должен держаться. Он не может вот так глупо умереть. Он должен держаться! Ему помогут! Надо только дотерпеть. Дотянуть. Внезапно в проёме двери мчащегося поезда возникает Стив. Он выскакивает, карабкается по боковине, хватаясь за что попало, протягивает ему руку, что-то кричит. Лицо его полно тревоги и вместе с тем уверенности, что всё сейчас наладится. Всё под контролем! Сейчас он всё исправит! Сейчас он всё наладит! Баки тянется к нему, протягивает руку. Ещё немного! Ещё совсем чуть-чуть! Но внезапно поручень предательски обламывается под его весом, и Баки срывается в пропасть… Он кричит от ужаса, от понимания, что сейчас умрёт. Что всё кончено. Он видел Стива в последний раз…. Он видел всё в последний раз… Это конец… Конец… Его швыряет и переворачивает, он падает и падает, и падает, и всё никак не упадёт. Он боится и ждёт этого момента. Удара. Последнего момента, когда он ещё есть…. Когда он ещё существует…. Но он всё падает, и падает, и падает… Его кидает из стороны в сторону, и он всё падает и падает. И падение не заканчивается. Внезапно кто-то обхватывает его сзади руками и крепко прижимает к себе. Они всё ещё падают, но Баки теперь не один. Он узнает эти руки, обхватившие его и сомкнувшиеся на животе, он удивлённо оборачивается и видит лицо Стива. Оно совершенно спокойное и расслабленное, он даже слегка улыбается. — Стив?! Что ты делаешь? — шепчет Баки. — Мы разобьёмся, Стив! Зачем ты прыгнул? Мы разобьёмся вместе! Ты должен жить! Я хотел, чтобы ты жил! Мы разобьёмся оба!!! — Мы не разобьёмся! — выдыхает Стив. — Я тебя держу. Падай на меня! — Нет! — Баки отрицательно качает головой. Минуту назад он был в ужасе от ожидания собственной смерти, но теперь ему это кажется ерундой по сравнению со смертью Стива. — Нет! — вновь яростно машет головой Баки, запрокидывая её назад и глядя в лицо Стива. — Не бойся! Падай на меня, всё нормально. Всё хорошо! Падай на меня! — мягко улыбаясь, говорит Стив. Их переворачивает в воздухе, и Баки оказывается полностью лежащим на нём спиной, Стив мягко прижимает его к себе, обхватывая руками и ногами, прижимается щекой к щеке. Баки всё ещё тревожно, он вцепляется в руку Стива и ждёт удара о скалы в любой момент, но ничего не происходит. Они всё ещё падают, хотя движение словно замедляется, ветер стихает, всё вокруг теплеет. И теперь они снова летят. Теперь уже вдвоём. Их подхватывает тёплый весенний ветер и несёт куда-то, словно две пушинки. И Баки точно знает, что теперь они не упадут! Теперь точно!***
Стив сразу же открыл глаза, как только его чуткое ухо привычно уже уловило нарастающее и частое дыхание Баки. Он тяжко вздохнул от того, что надеялся, что хотя бы сегодня Баки не будут мучить его кошмары, и он нормально выспится и отдохнёт, но надежды не оправдались. Быстро поднявшись, он перебрался на противоположную сторону кровати, махнул рукой, зажигая свет, и уставился на друга. Тот лежал на боку и нервно вздрагивал во сне, часто и судорожно дыша, рука его была сжата в кулак так сильно, что пальцы побелели, а ногти, без сомнения, уже впились в ладонь. Стив придвинулся ближе и погладил его по вспотевшему лицу. Баки вытянул руку вперёд и вдруг резко разжал ладонь, одновременно с этим исторгая из себя дикий, леденящий душу крик, от которого у Стива по всему телу пробежали мурашки. Ему показалось, что он уже слышал однажды такой крик. Когда-то очень-очень давно… Он резко обхватил Баки сзади и сильно прижал, придавил к себе. Зажмуриваясь и внутренне сжимаясь от этого невыносимого вопля. Крика человека, который знает, что сейчас умрёт. Что это его последние мгновения. От этой предсмертной агонии… И внезапно он вспомнил, где уже слышал подобное. Где и когда… Стив повернулся на спину и привалил Баки к себе на грудь, продолжая сжимать его в объятиях, ещё крепче зажмурился и судорожно всхлипнул. Горло его сдавило от спазма, его словно вывернуло наружу, а все внутренности стянуло в узел, лицо опалило огнем, сердце кольнуло от боли и чувства вины, безысходной и давней вины. Баки внезапно смолк и лишь тревожно ёрзал головой по его груди, вскидывал и опускал руку. — Стив?! Что ты делаешь? — внезапно прошептал Баки, и тому на миг почудилось, что он проснулся, но Баки тут же добавил: — Мы разобьёмся, Стив! Зачем ты прыгнул? Мы разобьёмся вместе! Ты должен жить! Я хотел, чтобы ты жил! Мы разобьёмся оба! — Мы не разобьёмся! — прошептал ему прямо в ухо Стив. — Я тебя держу. Падай на меня! Стив улыбнулся, а из глаз его сами собой потекли горячие слезы. — Нет, — прохрипел Баки, тряся головой. — Нет! — Не бойся! Падай на меня, всё нормально. Всё хорошо! Падай на меня! — мягко улыбаясь, вновь повторил Стив. Баки слепо нашарил его руку у себя на груди, вцепился в неё изо всех своих сил и замер. Постепенно его хватка начала ослабевать, а дыхание выровнялось и углубилось. Стив высвободил руку и чуть приподнялся, заглядывая в лицо друга, проверяя, — спит ли он? Тяжко вздохнул, дотянувшись, укрыл их обоих одеялом, вновь обнял и прижал Баки к себе. Уткнувшись носом в его шею, он чуть коснулся её губами и медленно закрыл глаза.***
Баки плавно вынырнул из каких-то своих сладких приятных снов, и некоторое время лежал, слушая тихое шуршание и царапающее поскрипывание, не шевелясь и не открывая глаза. Первое время он просто слушал это шуршание, и оно его чем-то успокаивало, вселяло какое-то тепло и комфорт. Потом он начал пытаться понять, — что это? И что может издавать такие звуки? В какой-то момент он сообразил, что так обычно шуршит грифель карандаша по бумаге. Решив проверить свою догадку, Баки приоткрыл глаза и повернулся в сторону звуков. Стив сидел на своей половине кровати и что-то увлечённо писал или чертил в небольшом потрепанном блокноте. — Ты мою кровать уже в свой офис превратил? — добродушно пробурчал Барнс, сонно потирая кулаком глаза. — Тебе что, жалко? — шутливо огрызнулся Роджерс и принялся как-то судорожно сворачивать свою деятельность. — Тут даже аэродром организовать при желании можно. И она твоя лишь временно! Баки чуть развернулся боком, чтобы ему было удобнее смотреть на Роджерса, и подпёр рукой щеку. — Что ты там писал? — Ничего! — отрывисто буркнул Стив, оглядываясь в поисках чего-то и держа блокнот перед собой. Баки как будто невзначай выпростал из-под одеяла ногу, немного полежал так, шевеля пальцами и вдруг, филигранно выбив из руки Роджерса блокнот, отправил его к себе на грудь. — Отдай! — испуганно выдохнул Стив, резко подаваясь вперед. Баки схватил блокнот, но раскрыть его не успел. Роджерс кинулся прямо на него. — Отдай, тебе говорят!!! — нервно выкрикнул Стив. Баки прижал блокнот к груди и, смеясь, перевернулся на живот, укрывая его от тянущихся к нему рук. Стив обрушился на него сверху, придавив всем весом, и судорожно шарил руками по его телу, пытаясь подлезть под него руками. — Отдай сейчас же!!! Барнс снова зловредно рассмеялся, оттолкнул от себя Стива и перекатился на другой бок. Стив отшатнулся назад и с серьёзным видом потребовал, протягивая руку: — Бак, я не шучу! Отдай! Баки снова перевернулся на спину и, уже не улыбаясь, замер, глядя на непритворно серьёзное, даже суровое лицо друга. Блокнот лежал у него на груди, но рука уже не прижимала его к себе, а лишь слегка придерживала. Стив резко подался вперед и без труда забрал его. Тут же надевая сверху резинку и пряча внутри карандаш. — Что, какие-то секреты от меня…? — мрачно протянул Баки, глядя на Стива с лёгким недовольством. Его задело, что безобидную шутку Стив воспринял настолько серьёзно, чуть ли не как личное оскорбление. — Да, угадал! — буркнул Стив ворчливо, поворачиваясь к нему спиной и пряча блокнот в карман своей куртки, висящей на спинке стула. — Может у меня быть хоть что-то личное? Или я обязан постоянно перед всеми ходить с душой нараспашку?! Он сказал это таким едким и раздраженным тоном, что все остатки веселья с Баки будто ветром смело. Он совсем перестал улыбаться и долго смотрел в затылок Стива тяжелым, немигающим взглядом. И вдруг резко взметнулся и, обхватив его за шею, завалил на себя. Роджерс удивлённо охнул, взмахнул руками, падая назад, а затем вцепился в руку Баки, пытаясь стащить её с горла. Но Барнс держал его крепко, хоть и не сжимал в полную силу, позволяя дышать. Ногами он обхватил Стива за бёдра, не давая ему двигаться, фиксируя в захвате, блокируя любое движение, и лишь чуть сопел от усердия, не произнося ни слова. Роджерс ещё пару раз изумлённо дёрнулся, пытаясь ослабить захват или дотянуться до Баки и оттолкнуть его. Но потом глаза его сверкнули яростной и злой решимостью. Он резко сжал кисть Барнса, грубо и сильно, не жалея, вывернул её в сторону. Баки негромко вскрикнул. Стив выскользнул из захвата и продолжил выворачивать сустав всё дальше, из-за чего Баки, охнув, упал на живот. Стив заломил ему руку за спину, упёрся коленом в ноги, а второй рукой схватил Баки за шею и несколько раз хорошо приложил его лбом об матрас, грубо вдавил лицом в постель и некоторое время так и держал, яростно сопя. Только спустя пару мгновений, когда пелена ярости спала с глаз, Стив сообразил, что всё это время Баки практически не сопротивлялся и не пытался отбиваться. По сути, он сразу же сдался. Так что, настолько жестко действовать с ним не было никакого основания. Стив растерянно отдёрнул руку, перестав вжимать лицо Баки в матрас, а затем отпустил и кисть. Баки продолжал лежать всё в той же позе, только вернул руку в естественное положение и подтянул её к груди. — Бак… — растерянно произнёс Стив, собираясь извиниться и уже сожалея, что так вышел из себя, непонятно из-за чего так сорвавшись. Баки медленно поднялся и сел, затем обернулся. Глаза его на измятом, раскрасневшемся лице под каскадом растрёпанных прядей сверкнули обидой и уязвленной гордостью. Он мягко положил ладонь на шею Роджерса, и вдруг, резко дёрнув к себе, звонко приложил его лбом о своё железное плечо. В ушах у Стива раздался гулкий звон, а в глазах сверкнули искры. Он ахнул и, схватившись за лицо, завалился на спину. Баки замер на месте, потрясенный и испуганный собственными действиями. Широко распахнутыми глазами он смотрел на Стива и почти не дышал. — Чёрт… — простонал Стив, лежа на спине и отняв ладонь от лица, взглянул на неё, проверяя, не выступила ли кровь, а затем потер ушибленное место. — Стив… — осипшим голосом еле слышно произнёс Баки. Роджерс не ответил, молча поднялся и пошёл в ванную. Там он осмотрел лоб в зеркале, отметил про себя, что кожа в месте удара уже слегка вздулась и покраснела, и наверняка в скором времени там образуется синяк. Затем открыл холодную воду и несколько раз умылся, задерживая ледяную воду в ладони у места ушиба. Через мгновение ему вдруг стало дико смешно от всей этой потасовки. Будто они снова внезапно стали шестнадцатилетними бруклинскими подростками! Он фыркнул, улыбнувшись сам себе и, вытерев лицо и руки полотенцем, толкнул дверь. За нею стоял Баки, и Стив вздрогнул, в первый момент даже не узнав его. Лицо Барнса было пепельно-серым, зрачки расширились настолько, что светлые, серо-голубые глаза казались сейчас наглухо чёрными, а взгляд был пустым и словно омертвелым. Баки медленно поднял растерянное и испуганное лицо на Стива и еле слышно произнёс: — Я нарушил главную директиву… Стив непонимающе вздёрнул брови и приоткрыл рот. — Я проявил агрессию к своему командиру… Я должен подвергнуться обнулению и повторной реактивации… — Что…? — выдохнул Стив ошарашенно. — Ты должен обнулить меня и реактивировать… — словно робот, повторил Баки. — Я должен быть наказан, я напал на своего командира… — Бак, ты спятил? Успокойся! — Стив шагнул к нему и обхватил за плечи. — Обнули меня… Я должен быть наказан… — повторил Баки, и лицо его выражало отчаяние, ужас и потрясение. — Обнуление и реактивация… — Я не собираюсь тебя обнулять и что-то там ещё… Баки, успокойся! Мы просто друг друга не поняли. Ничего страшного не произошло! — Я проявил агрессию… — повторил Баки, глядя куда-то в стену пустым, чёрным от расплывшихся зрачков взглядом. — Я тоже проявил! Мы просто слегка повздорили, это бывает. Сто раз было! Успокойся! — Стив слегка встряхнул Баки за плечи, а тот вдруг, подогнув ноги, упал на колени и, подняв перепуганное лицо, снова произнёс: — Я проявил агрессию к своему командиру! Я должен быть обнулен и реактивирован. Я должен быть наказан… — Прекрати! — прошипел Стив, падая на колени рядом с ним. — Ты меня слышишь? Баки! Перестань это повторять! Ничего не случилось! Мы просто неудачно подурачились. Ты слышишь меня? — Я проявил агрессию… — прошептал Баки, глядя широко открытыми глазами в глаза Стива. — Я напал на своего командира… — Бак, всё хорошо… — видя, что тот явно не в себе, осторожно произнёс Роджерс и погладил его по плечам и шее. — Я не сержусь! И я не собираюсь тебя наказывать и обнулять. — Я проявил агрессию, я должен быть наказан… — Так, стоп! — рявкнул Стив, зажмуриваясь на мгновение. — Я не твой командир. Я твой друг! Друзья иногда ссорятся, — это нормально. Я не сержусь на тебя! Баки, пожалуйста, успокойся! — Я проявил агрессию к своему командиру… — В лице Барнса появилось отчаяние, будто он сам никак не может остановиться. — Я нарушил главную директиву. Я должен быть подвергнут обнулению и реактивации… Стив застонал сквозь зубы, а затем вскочил и дёрнул Баки за локоть, заставляя и его встать. И тут же потащил в ванную комнату. Включил холодную воду, чуть нагнул Баки над раковиной и принялся умывать его лицо ледяной водой, невольно расплескивая её вокруг по полу. А потом и вовсе полностью подсунул голову Баки под кран, и некоторое время так и держал, наблюдая, как его спутанные волосы намокают, темнеют и распрямляются, облепляя затылок. Баки сделал судорожный громкий вздох и чуть дрогнул, и Стив тут же перестал держать его за шею. Баки распрямился и замер, глядя на Стива ошарашенными, но уже более-менее нормальными глазами. Вода стекала по его лицу и плечам, струилась по груди, заливала пол под ногами. Стив, не отрывая взгляда от Барнса, протянул руку и выключил воду. — Ну… Как ты? Бак…? — как можно мягче произнёс он, глядя на друга. Баки молчал и не шевелился, глядя в ответ встревоженно, напуганно и виновато. — Эй! — Стив шагнул ближе к нему и ласково обхватил его лицо ладонями, внимательнее заглядывая в глаза. — Всё хорошо? Баки…? Всё в порядке? Он убрал мокрые пряди, налипшие на его лоб и щеку, дотянулся до полотенца и аккуратно принялся промокать воду, вытирая его лоб, подбородок и плечи. — Скажи что-нибудь, Бак! — попросил он, останавливаясь и умоляюще глядя. Баки медленно поднял руку, неуверенно протянул её к лицу Стива и очень осторожно, едва ощутимо прикоснулся холодной ладонью к его лбу. Стив внимательно и настороженно следил за ним глазами. Баки невесомо, едва касаясь, нежно погладил его уже начинающий проступать синяк, и лицо его скривилось, губы задрожали, а глаза наполнились отчаянием и виной. — Я… Я так сожалею… Прости… — прошептал он, и рука его, безвольно опав, обессиленно повисла вдоль тела.