Вторник. 19:03
— Джису, кофе. Девушка сидит на барном стуле и осматривает зал в поисках человека, который в ней нуждается. Но таких пока не наблюдается. Вечером людей в заведении всегда больше, и если днём человек может посетить это место один, то в такое время люди часто берут с собой ещё кого-нибудь. Джису ненавидит, когда приходят одни, она каждый раз сражается с желанием подсесть и просто побыть рядом с одиноким человеком, и пока выигрывает. Иначе она, наверное, просто будет отпугивать клиентов... — Джису, кофе! — громче повторяет Намджун, не получив от девушки никакой реакции. Она медленно переводит взгляд на Кима и ее губы опускаются ещё ниже. — А может я лучше Дженни попрошу отнести? — кивает та на девушку, медленно несущую поднос с салатом и соком. — Джин это не оценит, он тебя попросил это сделать, — сразу отвечает Намджун, пододвигая кофе ближе к девушке. Джису продолжает сидеть без движений ещё минуту, Ким даже успел подумать, что та прикидывается мёртвой, как это делают опоссумы, но выдохнул, заметив, что та начала двигаться. Сердце девушки больно стучит, когда она перекладывает кофе на поднос и направляется к кабинету, спрятанному за залом. Она совсем не хочет заходить туда, но помявшись перед дверьми пару секунд и вспомнив, что кофе скоро остынет, она все же стучится: — Можно? — Входи, — отвечает Джин и она дёргает ручку. Незнакомая девушка улыбается ей, пока Джису смотрит растерянно и даже не думает поднимать глаза на нее. Не хочется. Ей всего-лишь надо пройти парочку метров, положить кофе на стол и выйти. Всего-то. — Джин, у тебя такие молоденькие официантки. Им восемнадцать хотя бы есть? — посмеивается девушка, пока уголки губ Джису даже не думают подниматься. — Ты не думал насчёт того, чтобы нанять людей поопытнее? — может она и права в том, что у Джису нет никакого опыта, но у нее есть чувство ответственности и ей уже год как не восемнадцать. Она игнорирует каждое слово девушки и ставит кофе сначала боссу, смотрящему на нее ещё более внимательно, чем смотрит незнакомка. Чего они все от нее хотят, думает Ким. — Боже! — вскрикивает девушка, когда из-за невнимательности Джису опрокидывается на подносе чашка и одна треть содержимого выливается на юбку-карандаш. — Джису! — встает Джин со своего места и кидает взгляд то девушку, которую привёл, то на официантку. — П-простите, пожалуйста, я случайно... — темные глазки бегают по всему кабинету, не зная куда деться. Это абсолютная случайность, Джису не стоило класть чашки в противоположные углы подноса, следовало предвидеть, что взяв одну чашку, из-за перевеса опрокинется другая. Следовало. — Пойду приведу себя в порядок, — через секунду девушка уже скрывается за дверьми. В кабинете настаёт тишина, которую никто не хочет слушать, но она их не спрашивает о желаниях. Джису вытаскивает из кармана салфетки, которые всегда при ней и принимается убирать с кожаного дивана капли кофе. — Зачем ты это сделала, Джису? — звучит над ней спокойный голос. Рука останавливается на весу. Она кидает грязную салфетку в мусорку и смотрит на босса так, словно он убил ее домашнего животного, как минимум. — Что этот вопрос означает? — искренне недоумевает девушка. Потому что вопрос прозвучал так, будто Джин знает ответ на него. И он совершенно неправильный. — Я же сказала, что случайно. Почему Вы... — Да хватит ко мне на «Вы» обращаться! — взрывается на месте Джин, ещё сильнее путая девушку. Самого себя, кстати, тоже. Она громко выдыхает и поворачивается к нему спиной, готовая уходить отсюда побыстрее. Но все же задерживается ещё на минуту, повернувшись обратно. — Я уже поняла, что Вам ничего из того, что я делаю не нравится, — поджимает губы, направив глаза точно в чужие. — Это была случайность, ясно? Я бы не сделала подобного намеренно. А если думаете, что сделала бы, то Вы совсем меня не знаете. Джину от ее сломанного голоса совсем нехорошо на душе становится. — Ее зовут Солар, она будет работать у нас бухгалтером со следующей недели, — успевает сказать он, пока Джису направляется к двери. — Мне все равно. Неудивительно, что Джин ничего о ней не знает, он ведь ни о чем ее не спрашивал, они и не говорили толком. Самый длинный их разговор состоялся тогда, когда Джису впервые вошла в этот кабинет. Да и то вовсе не разговор был, а викторина какая-то. Поэтому она не должна обижаться на его слова. Они совершенно незнакомые друг другу люди. Джису хочет это поменять, а Джин видимо нет... Она не глупая маленькая девочка, как о ней думают. Быть доброй не означает быть глупой, быть открытой не означает быть наивной. Для Джису быть серьезной это не проблема, носить каблуки она тоже может. А ещё она может сменить этот неаккуратный пучок на голове на укладку и вместо джинсов, в которых удобно работать, она может надевать юбки, которых у нее бесконечное множество. Джису принимается за операцию «расколоть орех». А Джин, кстати, тот ещё орешек.Среда. 12:10
Чимин почуял что-то неладное ещё с самой первой секунды, когда зашёл в столовую и не нашёл нигде Чеен. Он сразу достал телефон и написал девушке сообщение, но его уже десять минут как игнорируют. — Мне пора, — это все, что он говорит Тэхену и Чонгуку перед тем, как исчезает из поля зрения, прихватив с собой рюкзак и пончик с ягодной начинкой. Он почти на сто процентов уверен, что Чеен сидит на том самом подоконнике сейчас, и на столько же уверен в том, что она ничего не ела. Чонгук с Тэхеном переглянулись, но ничего говорить не стали. Они уже привыкли к тому, что их друг один день может быть нормальным, другой может сходить с ума, третий снова быть нормальным, четвёртый загадочным и, в общем-то, это выливается во что-то бесконечное и иногда раздражающее. Ким часто поглядывает на столик с Дженни, Джису и Лисой. Девушки там смеются, а он тут с Чонгуком от скуки помирает. Чон молчит о том, что уже должен сказать о себе и Лисе, но это только потому, что он должен сделать это с самой Лисой?.. Да, это кажется правильным. Он хотя бы не набросится на Чона с кулаками при присутствии сестры. Хотя бы. Тэхен вторым встает со стола и уверенно направляется в сторону девочек не проронив ни слова. Чонгук пялится ему в спину с нахмуренными бровями. — Привет, — здоровается Ким и как ни в чем ни было садится напротив Дженни. — Как дела? — оглядывает девушек и ждет ответа. Они не то, чтобы удивлены тому, что Тэхен подсел... он все же брат Лисы, и ничего удивительного в том, что он захотел с ней поесть нет, но... все равно, резко это слишком. — Э-эм... Все путем, вроде как... — первая заговаривает Джису, поглядывая на подруг. И вот когда к ним решил присоседиться Чонгук тоже, тогда уже лица начали хмуриться. — Привет, — здоровается уже Чон и садится перед Лисой. — Я чего-то не поняла. Что тут происходит? — не выдержав какого-то невидимого давления спрашивает Джису, пока остальные девочки устремили глаза на подносы с едой. — Мы с Дженни живем вместе, так-то. Что страшного в том, что я подсел к вам? — отрезает Ким, после чего Джису и Чонгук смотрят на него как на сумасшедшего. То есть причина не Лиса вовсе... — Вы что?! — незамедлительно реагирует Джису, с какой-то даже скрытой обидой смотря на Дженни. Да, они совсем не лучшие подруги, ведь знают друг друга всего ничего, но все равно берет обида из-за того, что она не поделилась подобной новостью. — Я-я кажется не говорила, — виновато ответила Дженни, опустив голову ниже, когда ушки залились красным цветом. — Кажется, — недовольно произносит девушка. — Знаете что, моя одинокая задница вообще не вписывается в эту вашу атмосферу, пойду к своим одногруппникам лучше, — быстро говорит собирая вещи и пересаживается на самый дальный столик, где ее радостно встречают друзья. — Черт, я думал ты вернулся домой, — Чонгук только сейчас понимает, что в сложное время для Тэхена, он только делал его сложнее. — Зачем ты забрал чемодан с нашей комнаты? Оставался бы у нас, — озвучивает тот генеральную идею, кинув взгляд на Дженни. Сначала он подумал о том, что им чертовски неудобно жить вместе. А после он вспомнил, что Дженни — это та самая девушка, которая так засела в голове друга, после того случая в ванной. Так что возможно им не так-то и неудобно. — Это опасно, — отвечает Тэхен. — Я не хочу доставлять неприятности, — потому что если администрация узнает, что в общежитии живет человек, который там не значится, то будет плохо. И Чонгуку, у которого чудом до сих пор не отняли его место, и Чимину, который с начала года ничего кроме четверок по десятибалльной системе не получал, и Тэхену, которому не поможет даже собственный отец. — Не один ты что-то не договариваешь, Тэхен, — произносит Чонгук спокойным голосом, посмотрев на Лису, которая отказывается понимать к чему клонит парень. Она не готова вообще к таким разговорам, особенно сейчас! Она об этом даже Дженни ещё ничего не сказала, не обсудила... Лиса слишком испуганно смотрит сначала на Чона, а потом на брата. В голове проскальзывает, что возможно она и преувеличивает, но все равно. Дженни раскусила ее сразу, а Ким смотрит словно хищник на добычу, надеется, что она скажет что-нибудь приятное своему брату, хотя на это, конечно, не очень похоже. — Ты только спокойно, л-ладно? — тихо просил девушка и взяв себя в руки продолжает: — Мы... мы с Чонгуком вместе. Тэхен молчит, пока улыбающийся и готовый ко всему Чонгук протягивает Лисе руку, чтобы вложила свою, что она и делает, правда неторопливо очень, но делает. Молчание затягивается слишком на долго, а выражение лица Кима не меняется, Дженни решает помочь парню отомреть. — Мы очень за вас рады, да, Тэхен? — под столом она толкает парня ногой. — Не знаю, — мрачно отвечает Ким, после чего получает ещё один толчок, Дженни надеется, что никто не понял, что Тэхена бьют под столом. — Поговорим потом, — достаточно спокойно произносит он, смотря на сестру. — С тобой тоже, — смотрит уже на Чона. Чонгук вообще удивлён, что его не отметелили до сих пор. И на самом деле очень этому рад. Молчание продолжилось, а волнение Лисы становилось все больше и больше. Чон приблизился к девушке ближе, чтобы сказать: — Мы сегодня будем готовится к турниру с ребятами. Хочешь... — Хочу! — резко отвечает Лиса. Другим кажется, что из-за нервов, но по правде говоря, потому что она просто рада такому предложению. Лиса, любящая уличные танцы ещё детства, теперь приглашена на репетицию супер талантливых ребят. Да, она по-настоящему счастлива. — Я приду, обязательно. — Ты знакомил Лису с ребятами? — спрашивает приятно удивлённый Тэхен. Он знает, что в тот гараж попадает далеко не каждый человек, его самого пригласили туда только спустя год дружбы с Чонгуком. Потому что тот гараж для ребят значит даже больше чем собственный дом. — О чем вы? — Дженни единственная, кто ничего не понимает. — Тебя тоже с ними познакомим как-нибудь, — обещает Тэхен и мягко улыбается девушке перед ним. Знали бы люди вокруг, что ещё бы чуть-чуть и этот ангелочек превратил бы Тэхена в инвалида, такими-то ударами. — Мне пора, надо подготовиться к экономике перед началом, — Лиса встает, смотря на Чонгука и Дженни, в общем, куда угодно, главное, чтобы не на брата. — Пошли, я провожу, — следом поднимается Чонгук и они вместе исчезают из столовой. — Тэхен, ты не сова, — усмехается Дженни, наблюдающая за парнем, который повернул голову на все триста шестьдесят градусов к удаляющейся паре. — В смысле, — недовольно буркнул Тэхен продолжив смотреть назад. — Хватит на них так смотреть, — Дженни бьет парня под столом в последний раз за сегодняшний день. — Ты не понимаешь, — вернув голову на место отвечает Тэхен и коротко машет головой. — Ты считаешь Чонгук может ей чем-то навредить? — Дженни спрашивает этот вопрос, потому что самой кажется, что Чон способен на такое, даже в отношении Лисы. Она лично его не знает, но судя по слухам, все плохо... Дженни понимает, что возможно это даже на девяносто девять процентов ложь все, но кто знает... — У него не было такой, как Лиса. Ей нужно чтобы ее любили, заботились, и чтобы были всегда рядом. И она никогда ничего на прямую не говорит. Может сказать, что у нее все хорошо, когда на самом деле не очень. И я боюсь, что Чон не умеет понимать такие вещи. — выдыхает Тэхен, потерев ладонью затылок. — Чонгук любитель свободы, не знаю насколько рядом он может быть, когда ей это понадобится. — Скажи ему обо всем этом, — уверенно произносит Дженни. — Если он не умеет читать между строк, то научи. В ответ на это она получает лишь мягкий кивок, закрывающий эту тему. — У меня есть друг один, он работает в клубе барменом, сказал, что администрация ищет ему помощника, — девушка сначала не совсем понимает к чему ведёт Тэхен. — Пойду сегодня туда, попробуюсь. Дженни боялась именно этого. — Во сколько открывается клуб? — спрашивает та, запихнув надежду куда-то далеко. — В двенадцать ночи, — устало проговаривает тот. — закрывается в шесть утра. — И как ты собираешься учится или хотя бы спать с такой работой? — Дженни берет какая-то злость, которую никто здесь не ждал. — К отцу за помощью я не пойду, ты это знаешь, да и у тебя вечно жить не могу, Дженни, — Тэхен ужасно не хочет приносить ей неудобства, особенно на долгий промежуток времени. — Тебе не нравится у меня? — Как ты можешь у меня о таком спрашивать? — еле дав закончить вопрос девушке, отвечает Тэхен. — Мне в твоём доме уютнее, чем в своём собственном, — честно признается тот. — Тогда не торопись.12:13
Чимин улыбается, когда замечает девушку с длинными светлыми волосами, сидящую на подоконнике и смотрящую в тетрадку. Она словно и не дышит, не моргает, парень успевает испугаться. — Ну конечно же ты тут, — выходит он из-за угла и сразу привлекает внимание Чеен. Та по-настоящему искренне улыбается, но в улыбке спрятано переживание вселенских масштабов, это видно невооружённым глазом. — Привет, — тихо здоровается Чеен и парень не выдерживает: — Что такое? Пак садится рядом, коротко поцеловав девушку в висок. Чеен на секунду закрывает глаза и вновь улыбается. — Ничего, чепуха, — машет та руками, пока Чимин усаживается на не слишком широкий подоконник поудобнее и протягивает пончик. Чеен лишь сжимает пухлые сухие губы и принимается тыкать пальчиком в мягкий пончик в прозрачной упаковке, словно это не еда, а игрушка «Антистресс». — Рассказывай, — не желая больше слушать попытки Чеен уйти от темы, произносит Чимин. Терпеливо ждет. — Говорю же чепуха, — она все не успокаивается. Секундный злой взгляд Чимина помогает ему. — У меня через десять минут пара со злым преподом по физике, — признаётся девушка, вновь устремившая взгляд на тетрадь. — Я никогда не знала физику, но мне ее поставили со второго курса и теперь сижу трясусь на каждой паре, — без преувеличений, все так и есть. Для кого-то физика — это проще простого, а кто-то действительно трясётся где-то сзади и молится, чтобы его не трогали. Кто-то охотно говорит с преподавателем на паре по английскому языку, а кто-то и двух слов связать не может. Это ведь абсолютно нормально, не существует человека, который будет знать все и будет идеальным во всем. И так же сложно найти того, кто во всем плох. — Чего именно ты боишься? — мягко спрашивает Чимин. — Всего. Злобного взгляда препода. Того, что он меня вызовет, а я не смогу вспомнить даже самое элементарное. И все наверняка будут смеяться... — Тише, — Пак замечает как с каждым словом голова и плечики девушки опускается все ниже, ее действительно съедает животный страх. — Из-за чего у тебя такой страх к этому предмету? — Из-за того, что я его никогда не понимала на меня все кричали. И учителя в школе и родители дома, — Чимин притягивает ее ближе к себе, заключая в тёплые объятия, а Чеен льнет только ближе. — Физика просто не мой предмет. Пять минут перемены пара сидит молча, Чимин не стал мешать мыслям блондинки, сжимающей в руках все тот же пончик. — Пошли, — говорит он мягко хлопая по спинке и спрыгивает с подоконника, ждет пока Чеен повторит за ним. — Куда? — заинтересованно спрашивает она. — Только не в кабинет физики. Чеен смеётся и с удовольствием спрыгивает со своего места. Она без понятия куда ее ведёт блондин уже как три минуты. В какой-то момент Чимин так неожиданно останавливается, что Чеен просто впечатывается в его спину лбом. Перед ними старое большое дерево, расположенное во дворике позади университета. — Это мое самое любимое дерево из всех, знаешь почему? — Чимин мило улыбается, пока она осматривает красивое дерево. — Здесь живет Фундук. — М? — недоумевает Чеен. — Я приношу ему каждый день немного орешков, — парень шарится в рюкзаке и достает пакетик с фундуком. Не прошло и минуты, как появляется крохотная пухлая белочка и не стесняясь прыгает на плечо Паку. — Раньше он мне не доверял, а теперь сам в руки лезет, — говорит тот и угощает белочку орехами, которыми та сразу же забивает щечки. Белка становится ещё милее. — Душка, — Чеен готова плакать из-за этих огромных чёрных бусинок на крохотной мордочке. Она тянет к белочке ручку и нежно проводит по ее шерстке, которая оказывается жестче, чем она предполагала, все же это не домашний котёнок. Фундук долго не церемонятся, исчезает как только набивает щеки полностью и понимает, что больше не влезает. — Это ты душка, — шепчет ей Чимин, притягивая за талию. — Я хотел бы уберечь тебя от всего, что пугает, — каждое слово действует на Чеен как наркотик, она хочет слушать этот шёпот постоянно, бесконечно долго. — Тогда пошли отсюда подальше, — кивает она на здание сзади них и льнет ближе.20:28
Лиса не может оторвать глаза от танцующего Чонгука и его влажной футболки, прилипшей к груди. Она сидит с банкой пива на старом диванчике и пытается хотя бы какое-нибудь внимание уделить другим, но глаза смотрят только в одну точку, где танцует Чон и Соен рядом. Как поняла Лиса эти двое как главный герой и главная героиня фильма, только они не актеры, а танцоры. Шатенка в какой-то момент концентрируется только на Соен, даже не замечая этого. Она проводит параллель между ей и Чонгуком, ловит ее ошибки и резко бросающийся в глаза рассинхрон. Не то. Музыка заканчивается и пока все пытаюсь отдышаться, Джексон подходит к столику рядом с Лисой и жадно пьёт воду. — Как тебе, цветочек? Парень кивает на всех ранее танцующих и Лиса коротко улыбается, кивая. Джексон сразу замечает, что что-то тут не так и тычет ей в бок локтем, мол, говори что не так. Лисе этого толчка было более чем предостаточно. — Соен, ты, пожалуйста, не пойми неправильно, ты потрясающе двигаешься, но просто совет, — осторожно начала девушка, обратив на себя внимание абсолютно всех. Она кладет полную банку пива в руку Джексона и подходит к ребятам ближе, замечая как высоко поднялись у Соен брови. — Ты, когда делаешь это движение, должна замирать на месте, как будто перед тобой какая-то преграда. Попробуй представить перед собой стену, и... — Так может, блять, ты вместо меня тут встанешь, а? Лиса как раз боялась этого, и видимо, вовсе не зря. Она знакома с ребятами только второй день, а уже лезет своими советами, это, конечно, никому приятно не будет, но реакцией Соен не остался довольным никто. Лиса хочет как лучше, она им не враг. — Я не хотела тебя никак задевать, — Лиса протягивает руки перед собой и машет ими, а та лишь закатывает глаза и складывает руки: — Я немного не понимаю, ты думаешь, что можно прийти сюда во второй раз и сразу… — Вообще-то девочка права, у тебя не получается это движение, — слышится сзади строгий голос, к которому Лиса тут же поворачивается лицом. Перед ней парень с каштановыми волосами, одетый во все большое и наверняка до жути удобное. — Пойду подышу, — говорит Соен перед тем, как выйти из гаража полностью расстроенная и злая. — Я так понимаю, та самая Лиса, — тихо смеётся Хосок и протягивает руку девушке. — Джексон мне проболтался, что «Чонгук привёл к нам цветочек», — кивает на двух друзей. Чон наконец-то отмирает, приходит в себя после слов совсем уже неконтролируемой Соен. В следующий раз... хотя нет, Чон следующего подобного раза не допустит. — Лиса, знакомься, это Хосок, мы называем его Хоби, — Чонгук подходит к ним ближе и предствляет девушку, приобнимая ее за талию. Хосоку не сложно догадаться кого именно представляет парень. — Приятно познакомиться, — говорит милая Лиса с оленьими глазками. — Чувствуй себя как дома, Лиса, — отвечает Хосок, получив свое рукопожатие. — А ты тоже танцуешь? — Никогда профессионально не занималась, но да, люблю это дело, — ребята сзади переглядываются, думая о своём. Даже Чонгук об этом не знал, но догадывался. Ее глаза выдают с потрохами. И то, как она показывала то движение Соен тоже ее выдало. — У нас здесь танцами профессионально занимался только Джексон. Ходил на балет год, когда ему было восемь. На этом все, — говорит Хосок факт, который смешит всех. Здесь танцуют только те, кто научился всему сам, кто усердно тренировался на практике, а не на теории, и кто вставал сразу же после падения. — Может... покажешь как бы станцевала на месте Соен? — высовывается из-за спины Чонгука Джексон, подталкивая девушку к ребятам ближе, пока она сопротивляется. В это же время Чонгук мысленно обещает Джексону сломать ему руки, давящие на кожу девушки через худи. — Простите, мне это не кажется хорошей идеей, — продолжает сопротивляться. Чонгук отгоняет от девушки своего друга и притягивает ближе к себе, шепча: — Это всего-лишь тренировка, ну же, — по Лисе проходит бесконечная толпа мурашек. — Представь будто я один смотрю на тебя, — он немного отстраняется, чтобы посмотреть прямо в глаза. — Мне, если честно, легче совсем не стало, — Чон смеется и наблюдает за Лисой, которая встает на место, где раньше стояла Соен и зовёт всех остальных на их места. У шатенки, на самом деле, память просто ужас, она никогда не могла быстро запомнить даже самое крохотное стихотворение в школе. Но движения танца, который ей нравится, она запоминает сразу. Лиса не понимает как эта фотографическая память может работать только в танцах, но она от этого в восторге. И сейчас, почти что идеально прогнав хоть и маленький, но сложный кусочек танца рядом с Чонгуком, она как никогда радуется, что имеет такую способность. А Чон широко ей улыбается и проводит ладонью по темным волосам. В ней идеально все. Он влюблён в ее скромность, спокойствие, ум, красоту, душу, тело. Иногда кажется, что она может все. Вот кто главная героиня, думает Хосок, пока сзади в темноте прячется Соен, готовая громить тут все. Но она всего-то уходит домой под уверенное: — Хорошо. Вообще-то очень хорошо, — от Хоби. Она никогда не слышала даже такого в свой адрес от него. А слово Хоби тут для всех самое главное, потому что он именно тот танцор, которым хотят стать все. Он что-то типа туза, всегда запрятанного на турнирах. Уставшие ребята падают на диванчики чувствуя себя мешками с картошкой. — Так, когда у вас турнир? И с кем? И где? И как он проходит вообще? — Лиса не дает никому отдышаться и насладиться тишиной. Она бы дала, но слишком ей интересны ответы. Чонгук, сидящий рядышком, приобнимает девушку за плечико и та кладет ему голову на грудь. — Через две недели. Каждый турнир включает в себя три этапа: в первом сражаются десять команд, во втором три, в третьем две, — начала девушка, которую Чонгук не подпускает к Лисе. — на самом первом турнире мы вылетели сразу вначале. У нас не было даже костюмов в одном стиле, мы просто надели что обычно надеваем на тренировку. Мы не следили за светом и за музыкой, это тоже был большой минус. А у других это все было. Все ребята погрустнели, что стало заметно тут же. — А сколько раз вы выступали? — Только три. После первого раза мы не выступали, кажется год, было очень сложно, — Хосок кинул каждому по шоколадному батончику. Кому-то попало в глаз, кому-то в живот. А на Джексона вообще не хватило батончиков. Хоби почему-то так любит смотреть на его обиженную мину, что иногда специально чего-то лишает. — Потом Чонгук привёл сюда Чимина и Тэхена. Ким достал нам клевые шмотки, и помог со светом на турнире, а Чимин с музыкой, — вспоминает Хосок с теплом о том, как парни их выручили. — В итоге мы выиграли деньги, часть разделили между собой, а часть отдали Тэхену за одежду. Мы дико радовались. Это был невероятный день. Никто не спал той ночью перед вторым выступлением. Они сидели в гараже точно так же, как сидят сейчас и говорили обо всем на свете, отвлекали друг друга от волнения. — А что было на третьем турнире? — Лиса отодвигается от парня, смотря на него. Чон зачёсывает волосы пятерней и громко выдыхает: — После второго мы возомнили себя какими-то Богами, когда мы вообще никем не были. У нас висела пелена перед глазами из-за победы. Мы почти что не готовились, только и делали, что пили пиво и обсуждали второй турнир. Так мы и провалились. Ребятам всегда сложно говорить об их провалах. Кроме таких турниров, как будет через две недели, существуют и обычные, в которых нет никакого приза, в таких они тоже принимали участие, и в таких тоже были провалы. Они всегда есть, главное просто не опускать голову, а поднять ее выше и идти дальше уверенно. Спустя еще полчаса разговора с ребятами Лиса чувствует давящую усталость и шепчет Чонгуку, что ей пора. Парень не намерен отпускать ее одну, поэтому попрощавшись со всеми, они вместе идут к общежитию. Лиса уходя кидает ободряющее: — У вас все получится, я обязательно приду на вас посмотреть, — улыбается и машет руками. — Буду болеть громче всех! Лиса обещает самой себе, что что бы то ни было, она обязательно придёт поддержать ребят. Этот турнир очень важен для них, и она искренне надеется, что победа будет за ними. Проходит еще двадцать минут и пара уже стоит в женской части общежития возле дверей комнаты Лисы. — Давай еще поговорим, — негромко просит шатенка и садится на подоконник перед своими дверьми. Парень идет к ней и натыкается бёдрами на острые коленки. Он хочет быть ближе, а у Лисы все еще сведены ножки. Она смотрит на него снизу вверх и заставляет себя расслабиться, раздвигает ноги так, чтобы дать возможность парню обнять себя за талию. Чон этот жест оценивает по достоинству и коротко целует в висок. Он медленно достигает того уровня доверия к себе, к которому стремится. — Чонгук, а... — Лиса не договаривает, не уверена, что стоит вообще поднимать эту тему сейчас. — М? — спустя несколько секунд тишины произносит Чонгук. Но она не спешит продолжать, поэтому он делает это сам, закопав нос в волосы аромата кофе. — Ты хочешь спросить у меня что-то про Соен? — он с закрытыми глазами видит как Лиса опускает голову. — Что именно? — поднимает большим и указательным пальцем подбородок девушки, заставляя смотреть прямо себе в глаза. — Ты, видимо очень ей нравишься, — наконец-то озвучивает та ни для кого не скрытый факт. Она без малейшего понятия какой ответ ждет от Чонгука. — Я знаю, — говорит, поглаживая мягкую щечку большим пальцем. — Я давно ей сказал, что это не взаимно, — Чонгук поднимает правый уголок губ, наблюдая за удивлением девушки. Мог ли Чон просто спать с Соен? Не мог. У Чона принцип такой, его команда — его семья. — Она хороший танцор, но, как ты уже успела заметить, характер у нее невыносимый. Несмотря на не очень приятную тему, Лиса запоминает каждую минуту здесь, с Чонгуком. Он так близко, что наверняка слышит все удары ее сердечка. Он уже игрался со всем, что у нее есть: и с волосами, и с ушками. И мысленно просит не играть с одним — с сердцем. — Ей управляет ревность, — грустно улыбается. — И мной, если честно, тоже ревность сегодня управляла немного. — К кому же? — издевается Чонгук. — Думаешь, я добивался тебя так долго, чтобы потом уйти к Соен, которую уже год как игнорирую? — Лиса краснеет, а Чонгук ловит момент и любуется чужим смущением. — Надеюсь она с тобой больше так разговаривать не будет, иначе я не сдержусь, — приблизившись к ушку с серебряной сережкой проговаривает тот глубоким голосом. — И что ты сделаешь? — Лиса кладет ручки на грудь, вновь поднимая на парня глаза. — Переломаю все кости, — отвечает без всяких сомнений. — Чем больше ты говоришь, тем больше я пропадаю в тебе, — признается девушка. — Это пугает. — Я у тебя первый? — звучит неожиданный вопрос для Лисы, ответ на который он получает почти сразу: — Первый. Что-то в сердце парня сильно колит, такое происходит впервые. Перед ним ни кем не тронутая девушка, красивая девушка, умная девушка. В ней есть все, и это все теперь доверенно ему самому. И Чонгуку следовало бы сдержаться, но он не смог и потянулся к манящим алым губам напротив, а Лиса наоборот, прогнулась в спине и дёрнула голову назад. Они так и застывают. — Прости, — совсем тихо извиняется Лиса, обняв его за шею и уткнувшись носом в ямку между ключицами. Ей жаль, что она недостаточно смелая для него, но Чонгук правда первый. Во всем первый. Ей нужно время. — Это ты прости, — следом извиняется и парень. Ему не следовало. Он знает, что ему не следовало. — Я веду себя как ребенок в свои восемнадцать, да? — задаёт вопрос, прекрасно зная ответ на него. Лиса не похожа на тех девушек, которые спали с Чонгуком. Ей страшно за то, что он устанет ее ждать, но что делать, если она совсем не готова? — Тише, все хорошо. Мне нравится твоя осторожность, малыш, — Чонгук целует ее в висок, давая понять, что для нее он готов ждать вечность.