Однажды в Лиллехаммере

Прощаться с Лиллехаммером было сложнее, чем он думал. Сколько раз Леша предупреждал себя, что заводить дружеские отношения с другими спортсменами — плохая идея, но вот он попался на эти игры с расстоянием. Теперь оно всегда будет преследовать его, напоминая, что там, где-то очень далеко, живет человек с которым он хотел бы проводить все свое свободное время. И Леша уверен: это взаимно. От этого становится еще больнее. Иногда Леша задавался вопросом: почему люди вынуждены отказываться отчего-то по-настоящему важного, сдаваясь обстоятельствам, вечным «потому что так нужно». Разве для того дана всего одна жизнь? — Ты уже собрал сумки? Когда Леша не отвечает на вопрос, Алексей Николаевич переступает порог и осматривает комнату на предмет собранного чемодана. Тренера игнорировать нельзя, поэтому Леша едва заметно кивает, даже не особо уверенный, что Алексей Николаевич это заметил. Но судя по тому, что он больше не задает вопросов — заметил. Дома близкие люди. Люди, по которым он безумно соскучился, и хочет скорее увидеть. Сесть за стол и поделиться впечатлениями — вот так по-настоящему. Без вездесущих телекамер, журналистов, и прочих лишних людей. Обсудить эту олимпиаду с близкими, которые не будут искать в нем лживые эмоции, искать то, чего они сами хотят видеть. Мама всегда говорила ему, что искренность — это самое важное. Леша старался быть искренним, поэтому его очень обижало то, что воспринимает его не таким, какой он есть. Он ведь никогда не притворяется, так почему они позволяют себе искать в нем притворство? Может, это пройдет со временем? Он привыкнет или привыкнут люди. Он готов ждать сколько потребуется. Терпение — залог успеха. — Прогуляюсь, — говорит он Алексею Николаеву, но тот загораживает ему проход, встав спиной к двери. — Ты выглядишь так, словно весь мир ополчился против тебя. Но это не так. — Я знаю, просто еще не привык к этому… К этой внезапно свалившийся на него популярности? Будет ли дома также? Леша не хотел об этом думать. Он предпочитал помнить о доме, как о спасительном гнезде, где тепло, уютно и всегда есть те, кто его ждет. Вот было бы здорово взять с собой еще парочку людей с собой. Почему нельзя просто забрать тех, кто ему нравится. Разве должны нужные друг другу люди жить так далеко. Он почему-то думает не только о Юле. Элвис тоже в какой-то степени вызывает у него положительные эмоции, реже, чем негативные, но все же. Будь его воля, он бы эту парочку забрал с собой в Россию. Но жизнь сложнее, чем хотелось бы. Остается только прощаться до следующего страта. А потом межсезонье, а потом… — …к этому титулу, — подбирает Леша уместное слово, понимая, что пауза затянулась. — Привыкнешь, — как-то неуверенно обещает Алексей Николаевич, — привыкнешь. Какие планы у тебя сегодня на день? — Хочу прогуляться и попрощаться с ребятами. Леша чувствует, как его щеки начинают гореть, украдкой он кидает взгляд на отражение зеркало. И правда — он краснеет. Это его смущает еще больше, но Леша снова вспоминает слова матери об искренности, поэтому отпускает ситуацию. Алексей Николаевич достаточно воспитан, чтобы никак этого не комментировать. Но Леше почему-то хочется поговорить с ним о… о Юле? Это как попросить совета у отца, которого у Леши, к сожалению, не было. Ему не прийти домой, и не спросить папу, что делать с девочкой, которая ему нравится. Он не то чтобы жаловался, но иногда этого жутко не хватало. Например, прямо сейчас. — Как думаете… — Осторожно начинает Леша, поглядывая в распахнутый чемодан. Там — на груде вещей лежит его медаль. В каких-то вещах он победитель, но сейчас Леша чувствует себя проигравшим. — Как думаете, стоит человеку на что-то надеяться, если этого точно не случится? Он точно не знает, понял посыл тренер, или же посчитал вопрос Леши глупым — он на него не смотрит, потому что неловко. Алексей Николаевич всегда мог помочь в вопросах физической подготовки, посоветовать как зайти на тот или иной элемент, он мог подсказать, как одеться по погоде. Но заниматься любовным вопросами своих учеников? Такого за ним не замечалось, и Леше захотелось забрать свой вопрос обратно. — Откуда тебе знать: случится это или нет? — спрашивает Алексей Николаевич, — жизнь непредсказуемая, кому как не нам — спортсменам, знать об этом? — Можно предположить, — не сдается Леша, — что может случиться, а чего не может. От этого и плясать… — Зачем? — как-то легкомысленно Алексей Николаевич относится к столь серьезному разговору, Леше начинает казаться, что он просто над ним смеется. — Разве в этом заключается вкус жизни — в предположении? Мы итак предполагаем слишком много. Разгрузи голову. Некоторые вещи лучше оставить на волю судьбы. Леша не сразу находится что ответить. Отдаться на волю судьбе — это как? Просто уехать и надеяться на что-то? Разве это не глупо? Он задает этот вопрос Алексею Николаевичу и получает резонный ответ. — А разве глупо надеяться стать Олимпийским Чемпионом? *** Леша приглашает Юлю на прогулку. Ему не хочется думать о том, что эта прогулка будет прощальной, поэтому они оба сводят все к юмору. Юля проверяет все кусты, заглядывает за деревья, Леша распахивает двери подъезда. Пусто. — Я не думаю, что твой друг следит за нами, — наконец, говорит он. — Ты слишком плохо знаешь Элвиса. Он переживает за меня, кстати, думаю я бы за ним тоже следила, наверное, — заявляет Юля, — это такая… забота. — А как же личные границы? — Личные границы несколько размываются. Она говорит таким тоном, что очевидно — Юля не хочет продолжать разговор об этом. Леша е настаивает. Может, потом, она захочет поговорить с ним об этом, но не сейчас. Да и он не особо хочет тратить их время на разговоры об Элвисе. Его и без того слишком много в его жизни. Но почему-то нет желания, чтобы это прекращалось. Леша первый слышит странный звук, доносящиеся откуда-то неподалеку. Он поворачивается к Юле. — А? — спрашивает она, зачарованно глядя на него. Может, показалось. Он мгновенно забывает о том, что только что слышал. Юля смотрит на него такими глазами… такими… что Леша подумывает воспользоваться советом Алексея Николаевича и отдаться воле судьбе. Подойти ближе, еще ближе, забыть о холоде, который пробирал обоих до дрожи. Теперь что-то снова пробирает… только совсем не холод. Что-то, что заставляет сердце стучаться в разы быстрее, от чего бросает в жар. Желание обнять Юлю настолько сильное, что Леша подается порыву. На миг ему кажется, что Юля сейчас оттолкнет его, но она только цепляется за него руками, пряча лицо у него в груди. Так уютно. — Обещай писать, — шепчет она. — Письма будут идти целую вечность, — напоминает ей Леша, не в силах скрыть в голове грусть. — Это все, что нам остается. Юля поднимает голову и смотрит на него. Леша касается пальцами ее щеки, а руки трясутся. Столько непонятных чувств сейчас в нем, кажется, вот-вот и голова взорвется. Но это хорошие чувства, пусть и грустные, но очень хорошие. Юля приподнимается на носочки, а ему приходится склонить голову, чтобы… … он сравнивает этот поцелуй с победой на главном старте жизни. Ничего общего. Абсолютно. Он понимает, что Леша пусть и победил на этом турнире, но Элвису досталось нечто по-настоящему золотое. Юля, которую он может видеть каждый день: разговаривать с ней, гулять с ней, веселиться, смеяться. Есть в мире что-то поважнее медалей, только понимают люди это не сразу. Парадоксально — он завидует Элвису, а тот ему. Наверное, они оба никогда не научатся ценить то, что имеют. Их поцелуй совсем детский — едва уловимое касание губ, не более. Но для Леши это самый настоящий поцелуй. Он крепче прижимает к себе Юлю, а потом их прерывают. Это снова тот звук. — Ты слышишь это? — спрашивает Юля, опуская глаза. — Кто-то скулит. Леша не сразу убирает руку с плеча Юли, он проводит пальцем по ее холодной щеке. Убирать руку не хочется, и он не убрал бы, хочется поцеловать ее еще раз, но скулеж становится еще жалобнее, а вынужденная прерваться Юля — еще раздражительнее. Где-то скулит щенок. К такому выводу Леша пришел после того, как к нему снова вернулась способность соображать. Он убирает руку с плеча Юли, и обхватывает ее ладонь. — Пойдем, посмотрим, — предлагает он. Они обходит небольшой магазин, замечают на снегу следы, Леша опускается на колени, чтобы заглянуть в расщелину между снегом и забором. — Что там? — нетерпеливо спрашивает Юля, прыгая с одной ноги на другую. «Горячий» момент прошел, и теперь они оба ощущают холод. Леша просовывает руку, стараясь достать до скулящего щенка, но тот только дальше забивается, не позволяя себя схватить. У Юли рука меньше, и теперь достать собаку пытается она. — Получилось! — радуется она, поднимаясь с колен на ноги. У нее в руках что-то пушистое, маленькое, и очень громкое. Леша расстегивает куртку, прячет туда щенка, прижимая его руками к себе, чтобы холодный воздух не попадал внутрь — не хватало еще заболеть. — Кто интересно его выбросил, — размышляет Юля, пока они добираются до гостиницы, — он такой маленький. — Вряд ли персонал гостиницы будет рад такому постояльцу, — замечает Леша, — даже не знаю, что делать с ним. Тайком они пробираются в номер Леши, по пути Юля добывает пакет молока, чтобы накормить незваного гостя. Если он будет продолжать скулить, им точно влетит, и никто не посмотрит на то, что они Олимпийские чемпионы. Леша даже не знает точно — незаконно ли это, но судьбу испытывать не хочется. — И куда его? — спрашивает Юля. Щенок заканчивает лакать молоко, заваливается на бок, и похоже засыпает. Юля протягивает руку, чтобы погладить его по шерстке, но ее руку перехватывает Леша. — Не буди, — просит он, — он пищит, как серена. Юля переводит взгляд на пальцы Леши, и у него перехватывает дыхание. Удивительно, как что-то такое простое вроде взгляда, может вызвать поток эмоций и чувств. К этому никогда не привыкнуть… — Я буду писать, — обещает он, — пусть письма будут идти целую вечность. Юля снова первая тянется к нему. На этот раз Леша целует ее смелее, голова идет кругом — столько всего он чувствует, и знает, что Юля ощущает что-то похожее. И пусть они расстанутся, но придет время, и они снова встретятся. И эта встреча будет самой долгожданной. Заранее думать о том, что их отношения обречены — дело неблагородное. Это делает только больно, им обоим. Позже, Юля признается, что любить на расстоянии — это не так сложно, ведь она вот, любила. Для Леши это ново. Завтра он сядет в самолет, который вернет его в Санкт-Петербург, где он, заперевшись в комнате, будет вспоминать все то, что случилось с ним в волшебном Лиллехаммере. Если это не волшебство, то что? По крайней мере, поцелуй именно так и ощущается. Он, наверное, еще совсем мальчик, раз позволяет сердцу взять вверх над его головой. Леша мог подумать об этом потом. Он бросит все силы на подготовку к чемпионату мира, постарается полностью погрузиться в работу, может, тогда и время пролетит быстрее. Но это только казалось простым. На деле все окажется совсем иначе. Леша обнимает Юлю, смотрит на щенка, и думает о том, что вот именно в этот момент, он ни о чем не жалеет.