***
В тот день светило солнце, птички пели и в целом была великолепная погода, располагающая на прогулки под чистым, открытым небом. Я как раз возвращалась из магазина, когда к нашему дому подлетела сова. Поначалу я не поверила своему зрению, — с каких пор совы летают днем по городу? — но уже оказавшись у дома, осознала, что это реальность. Сова, едва меня завидев, подлетела ближе, бросила письмо в мою сторону и зависла в воздухе, чего-то ожидая. Я машинально уклонилась, конверт упал на землю. По привычке просканировала его магическим зрением и с удивлением заметила на конверте следы магии. Но аура письма не располагала к ловушкам, да еще и оно предназначалась лично мне. Подумав, я подобрала конверт с земли, спрятала его в карман и вошла в дом, проигнорировав полетевшую следом сову. Захлопнув перед ней дверь (нечего посторонним лазить в мой дом!), отдала продукты маме и ушла на чердак — если что, там следы будет заметать проще. Поставила магическую защиту, нарисовала связку защитных рун и только после этого крайне аккуратно вскрыла конверт. Ничего не случилось. Внутри оказалось обычное письмо. На всякий случай я и его просканировала, но ничего кроме уже знакомого мне следа магии на нем не было. В письме была написано следующее: «ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС» Директор: Альбус Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный, чародей, Президент Международной конфедерации магов)Дорогая мисс Марель! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля.
Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора!»
И на втором листе был длинный перечень необходимого для этой самой школы. Минут пять я тупо пялилась в письмо, пытаясь осознать содержание. Школа магии? Окей, это я понимаю, но что значит «ждем вашу сову не позднее 31 июля»? О какой сове речь? Той, что отдала мне письмо? Ла-адно. Решив, что с меня не убудет, я написала ответное вежливое письмо загадочной Минерве МакГонагалл, запечатала в конверт, который у меня волшебным образом, не иначе, оказался на чердаке, вышла на улицу и отдала сове. Та попыталась меня цапнуть (вероятно, за дверь), но я ловко увернулась и слегка толкнула ее магией. Сова прониклась и, недовольно ухнув напоследок, улетела. А я со вздохом отправилась к родителям — показывать письмо из Хогвартса и искренне надеяться на их хорошо развитое чувство юмора…***
Надеялась я на удивление не зря. Родители посчитали письмо весьма забавной шуткой и не восприняли всерьез. Я пожала плечами, чего-то подобного и ожидая. Было бы странно, если бы они поверили. Я же тем временем задумалась над тем, каким поистине магическим образом должна купить все, что входило в необходимый список покупок, если даже половины списка у нас в супермаркетах не продавалось? Очевидно, следовало идти в магический мир. Но ведь будь я обычным ребенком я бы его не нашла! Это что, испытание такое? Отбор? Кто найдет магический мир, тот молодец и добро пожаловать, а кто нет, тот его и недостоин? Сомнительно как-то, все же вряд все дети-маги рождаются в семьях одаренных, следовательно у некоторых будет преимущество. Ничего нового. И что делать? В конце концов, я решила просто немного подождать и основательно подготовиться к походу в магмир — до начала учебы все равно оставалось почти два месяца.***
Ответ на мой вопрос пришел вместе с взрослой солидной ведьмой, заглянувшей в наш дом через несколько дней после отправки письма в загадочный Хогвартс. Ею оказалась та самая заместитель директора, Минерва МакГонагалл. Родители встретили ее растерянно и вежливо. Строгая дама довольно сухо, коротко и по делу разъяснила им, что их дочь — малолетняя ведьма, которой надо учиться контролировать себя и что Хогвартс ей в этом поможет. Для убедительности она превратила стакан в мышь и полевитировала несколько предметов по воздуху. Родители прониклись, а я заинтересовалась странным предметом, выглядящим как деревянная палка, которым колдовала заместитель директора. Я спросила что это, и мне сухо пояснили, что данный артефакт является проводником магии, благодаря которому волшебники и используют ее. И вот тогда я и поняла чего именно не хватало моей силе для полного контроля. Волшебники этого мира оказались скучными людьми, пользующимися артефактами! Я спросила есть ли возможность колдовать, не используя палочку и мне уверенно заявили, что да, но «беспалочковая магия подвластна только сильным волшебникам, мисс Марель». Я мысленно фыркнула, но вслух ничего не сказала. Ничего особо сложного в манипуляциях с магией без волшебной палочки я не замечала, разве что контролю она поддавалась плохо. Но и это как показали годы моих тренировок можно было обойти. «Ограниченные же люди, эти маги», — подумала я, и только много после поняла, насколько же была права.***
В конце концов, родители смирились с дочерью-ведьмой и засыпали МакГонагалл вопросами о безопасности, комфорте, деньгах и всем таком прочем. В итоге, вышло, что Хогвартс — это школа-интернат, в ней учатся семь лет, обучение бесплатно и доступно каждому, сама школа находится в Шотландии. Это самое основное и важное. Остальное я так поняла мне расскажут уже на месте, так как профессор (а МакГонагалл пояснила, что ведёт в Хогвартсе трансфигурацию, предмет по преобразованию) не слишком стремилась делиться со мной информацией. Полагаю, ей поднадоели мои многочисленные вопросы, да и в какой-то момент она пробормотала себе под нос, но я услышала что-то вроде «с таким любопытством ей точно место в Рейвенкло». Я уже хотела было спросить, а что это собственно за зверь такой и почему мне там самое место, но почувствовала серьезное раздражение ведьмы и всё-таки решила оставить ее в покое. На сегодня. В конце концов, профессор откланялась, пообещав в один день сходить со мной за покупками к школе. А я задумалась над тем, сколько же ей лет и почему она выглядит довольно старовато. Похоже, мои подозрения оправдались — маги этого мира не могли контролировать свою внешность и к тому же старели как обычные люди. Может чуть позже и жили подольше, но все равно им было далеко до моего Ильмариана. Моему учителю, например, было более тысячи лет, но выглядел он молодым тридцатилетним шикарным мужчиной. Только взгляд у него был слишком взрослым и слишком снисходительным. Впрочем, учитывая тернистый путь его жизни, он действительно имел право смотреть на всех как на детей. Да мы все и были для него как дети. Глупые, беспомощные, те, кого нужно было научить жить. Он и учил, будучи преподавателем в Академии магии Ильмариана. Жестоко учил, беспощадно, без сочувствия, потому что жизнь не пожалеет. Даже взял меня в личные ученицы. До сих пор не понимаю чем заслужила подобное. Во многом я оставалась жива именно благодаря его урокам. Да ведь я даже умерла лишь потому, что спасла маленького неодаренного ребенка от проклятия сошедшего с ума малефика*, устроившего в центре Кэрриола мини-апокалипсис. Я ведь не думала, что это проклятие меня убьет, обычно ведь малефики на смерть свою силу не настраивали — это было для них слишком скучно. Я не успевала убрать ребенка с линии проклятия, поэтому пришлось подставиться — рукой. Думала, ну отвалится рука максимум, подумаешь, у меня же Иветта есть, она некромант, что-нибудь придумает. Или Эван новую руку создаст, он же целитель. А проклятие оказалось убивающим. До помощи Ивы или целителей я банально не дотянула. Даже то, что я почти сразу отрубила себе эту руку, меня не спасло: процесс уже было не остановить. Не сказать, что я об этом сожалела. В конце концов, я спасла ребенка, который не был ни в чем виноват. Просто было немного обидно, что все закончилось так быстро и нелепо. Право слово, я выживала и в куда более опасных ситуациях! А тут почти бытовой случай… Интересно, что подумал учитель когда узнал об этом? Сожалел ли он о моей смерти хотя бы секунду? Я вздохнула. Думать о прошлом по-прежнему было больно.***
Через две недели после известия о том, что я ведьма профессор МакГонагалл меня таки навестила и забрала в магический мир. Но перед этим мы переместились к ещё нескольким детям и всей толпой пошли за покупками. Я была в своих мыслях и по большей части внимания на них не обращала, меня больше интересовал магический мир, а мои спутники, кроме профессора, также как и я ничего не знали. Мы прошли в магмир через тот самый «Дырявый котел». Проход был ещё более сомнительным, чем сам бар. Нужно было отсчитать определенную последовательность на кирпичах на стене над мусорной урной. Кирпич дрожал, потом дергался, в середине у него появлялась маленькая дырка, которая быстро росла. Через секунду перед нами была арка, достаточно большая, чтобы можно было спокойно пройти. За аркой начиналась мощенная булыжником извилистая улица, которая по словам профессора называлась Косым переулком. Первым делом мы зашли в банк под названием «Гринготтс», где обменяли деньги. Банком управляли гоблины. МакГонагалл по пути особо ничего не объясняла, только основные моменты: куда идём и зачем. Я осматривалась. Магический мир пестрел разными цветами и немного раздражал. После банка мы пошли за мантиями (я считала их абсолютно бессмысленными, неудобными и раздражающими элементами одежды, которые во время боя будут только мешать), совами, котлами, книгами, чемоданами и так далее по списку необходимых покупок к школе. Дети, идущие со мной, много галдели и задавали вопросы МакГонагалл, я же молча осматривалась и сравнивала. Маги этого мира выглядели странно, у них был сомнительный вкус, дурацкие мантии, они были шумными, резкими, толком не закрепляли палочки, от чего их было легко украсть. Они были громкими. Я отрешилась от диалога МакГонагалл и детей, хотя и старалась его отслеживать — вдруг что полезное скажут — и внимательно прислушивалась к чужим разговорам. Ничего полезного узнать не удалось, по большей части вокруг обсуждали сплетни, последние новости, которые мне ничего не говорили и перемывали всем кости. Судя по антуражу и окружающей обстановке они сильно отставали от мира неодаренных. Я мало знала о магах этого мира, все ещё недостаточно изучила сам мир, но меня бесила откровенная слабость волшебников. В Ильмариане первое, чему маги учились — быть бесшумными, внимательными и незаметными. Маги моего мира следили за тем, что едят, за тем, что происходит вокруг. Мы старались не слишком много говорить на улице, по максимуму никого не трогать и всегда смотрели по сторонам. В этом же мире маги были отвратительно беспечными! Да они даже ходили, топая как стадо слонов! Никакой скрытности, никакой внимательности, никакой незаметности. Они раздражали. Я разглядывала всех магическим зрением и поражалась их серости. Не видела никаких особых Даров, выдающихся способностей, ни одного Мастера не попалось нам на пути. Их ауры были похожими друг на друга и абсолютно неинтересными. Маги Ильмариана пестрели цветами, все мы были яркими, чем-то выделялись, имели если не свой Дар, то хорошо развитое направление силы… По сравнению с серыми магами Лондона мы сияли. Я смотрела на цветущий Косой переулок, на его многочисленные магазины, аккуратные витрины и вспоминала свой мир, в котором не было ни одного клочка земли, нетронутого магией. Я смотрела на магов, холеных, самоуверенных, ухоженных, двигающихся громко и с уверенностью в своей безопасности, магов, не держащих в руках ничего тяжелее палочки и вспоминала собственные, всегда забинтованные, саднящие пальцы, плавные движения, бесшумные шаги, едва слышные вдохи и негромкие разговоры. Я смотрела в эмоциональные лица окружающих меня магов и вспоминала сдержанные выражения на лицах в моём мире, вечный контроль. Привычка держать себя в руках въелась в нас настолько, что стала инстинктом. Мне в какой-то степени повезло — эмоции были моей силой и мне не настолько сильно нужно было себя контролировать. Но до чего же было странно и обидно смотреть на спокойную жизнь магов другого мира. Мне не нравился этот мир, его откровенная слабость, необоснованное высокомерие по отношению к неодаренным и сильная отсталость от обычного мира. Я слушала вопросы Гермионы, кажется так звали эту девочку, которая была в моей группе, и ответы Макгонагалл, и все больше разочаровывалась. Я хотела вернуться обратно в Ильмариан. Это место слишком чужое. Профессор так и не заметила моих метаний. Казалось, она была просто рада, что я молчу, потому что другие дети продолжали ее утомлять вопросами. А потом мы пошли за палочками. Это стало последней каплей, после которой я окончательно разочаровалась в данном магмире. Узнав о том, что у палочек есть свой характер, и именно она выбирает волшебника, я потребовала каталог продукции с характеристиками. На меня посмотрели странным взглядом, когда я его попросила. Мистер Оливандер стал заверять, что нужная палочка найдется для каждого волшебника путем несложных замеров и подбора, в подобных вещах настоящий мастер не нуждается. Прервав речь мужчины, сразу же уточнила нужные для моей будущей палочки характеристики, а именно: палочку, которая будет послушной, верной, сильной и универсальной, так как я ещё не определилась со своим будущим направлением. Оливандер снова посмотрел на меня странным взглядом, а от стоящей рядом МакГонагалл почему-то повеяло раздражением. И что я опять не так сделала? Дурацкий магический мир, дурацкие маги. Своевольные артефакты, где это видано?! Любое оружие должно быть в первую очередь надежным. После недолгого спора мы определились с деревом: либо берёза, либо чёрное эбеновое дерево, они больше всех мне подходили, а вот с сердцевиной возникла проблема. Я уточняла характеристики и тут же браковала предложенные варианты: сердечную жилу дракона за непостоянство, волос единорога за слабость и целительское направление (ну не целитель я ни разу!), мы даже редкого феникса попробовали! Но в итоге лишь устроили погром в магазине. Я уже не знала, что делать, как вдруг мистер Оливандер предложил такое сочетание: чёрное эбеновое дерево и чешуя саламандры. Она подходила храбрым и мужественным людям, не идущим на компромисс со своей совестью, поступающим правильно и справедливо. Он сказал, что мне наверняка подойдёт, так как она не противоречит моим критериям. Я согласилась, и мистер Оливандер уточнил, что заказ редкий, поэтому будет выполнен за три рабочих дня. Профессор попробовала возмутиться, мол «у меня нет столько свободного времени, мистер Оливандер, нельзя ли что-то побыстрее и попроще?», но мужчина уверенно ей отказал. Ну не подходили мне палочки с другой сердцевиной, я их отталкивала. Других вариантов не было. МакГонагалл пошипела, но смирилась (я ее с одной стороны понимала, зачем ей тратить время на постороннюю малолетку, но с другой стороны это ее работа, так что простите, я тут ни причем). Дети рядом пораженно молчали. Кажется, они даже не дышали, пока завороженно следили за нашей с мистером Оливандером перепалкой. Мы договорились прийти за заказом через три дня. Остальные ребята справились с выбором палочки значительно быстрее, да и пышущая раздражением МакГонагалл стимулировала пошевеливаться. Я же в это время искренне пыталась понять зачем существует палочка из сердечной жилы дракона, если она может изменить своему хозяину и переметнуться? Кто в здравом уме покупает вещь, способную тебя предать? Маги этого мира все больше меня удивляли. В конце концов, мы вернулись в обычный Лондон и МакГонагалл переместила («это называется аппарация, мисс Марель») всех по домам. Настроение было довольно паршивым, но для родителей я привычно натянула улыбку и, сказав, что устала завалилась спать. Родители отнеслись понимающе. А я забросила все вещи в угол комнаты и рухнула на постель, мгновенно засыпая. День выдался на удивление тяжёлым.***
На следующий день села изучать магические книги, купленные в Косом переулке. Через четыре часа я отложила последнюю книгу и печально подытожила: ничему особенному в Хогвартсе нас явно учить не будут. Впрочем, чего-то подобного я и ожидала, учитывая, что в той же Академии Ильмариана учили основам, а более полное обучение можно было получить только при личном ученичестве, как это было со мной. Самой бы мне пришлось потратить лет двадцать, не меньше, чтобы обучиться любому направлению магии хотя бы на уровне Подмастерья, так как информацию нужно было ещё смочь добыть. Но благодаря ученичеству у Эдуарда Легранда — Мастера Менталистики, Ритуалистики, Артефакторики и многих других наук (тысяча лет — достаточный срок для того, чтобы стать профессионалом во многом, особенно если ты учёный, которому интересно все) я сама заслужила звание Мастера Ритуалистики всего лишь в девятнадцать лет. Во многом это результат моего упорного труда в течение трёх лет и великолепного преподавательского таланта моего учителя, но все же я смогла стать самым молодым Мастером за последние несколько сотен лет. Нечестно, что мне так повезло? Может быть. Но я достаточно заплатила за это везение. Однако вернёмся к учебникам. Чего-то стоили только трансфигурация, Защита от Темных Искусств и зелья, потому что они были полезны и открывали огромные возможности, если грамотно их применять. В моём мире зельеварение было развито немного иначе, нежели здесь, мы больше ориентировались на яды, противоядия и целебные отвары. Здесь же зелья использовались даже в косметологии, не только в медицине. Впрочем, в моём мире и не было проблем с внешностью, все было во власти самого мага. Остальные книги меня не впечатлили, хотя я и изучила их все. Интересно было узнать про магических созданий этого мира, но в учебниках было на удивление мало толковой информации. Если честно, меня они только разозлили, так что я просто отложила их и решила не делать поспешных выводов. Приеду в Хогвартс и разберусь, все же миры у нас разные, да и во мне по большей части говорило разочарование в магах Англии. Самой полезно-бесполезной оказалась «История Хогвартса». Информация о заколдованном небе в Большом зале Хогвартса мне была неинтересна (я видела вещи и покруче, до фантазии моего учителя местным было далеко), а вот легенда о Тайной комнате Салазара Слизерина, одного из Основателей этой школы заинтриговала (как показывала моя прошлая жизнь легенды всегда на чем-то основываются, так что при случае надо будет поискать это место, может даже найду, в конце концов, на месте Основателя я бы тоже оставила себе тайный проход в свое детище). То, что школа защищена сильнейшими чарами от «магглов», как называли маги неодаренных, было очевидно и в уточнении как-то не нуждалось. И наконец я слегка расстроилась информации о том, что вещи из простого мира в Хогвартсе не работают. Больше ничего особенного в книге не было. Я вздохнула. Магический мир вызывал во мне противоречивые чувства. И как ко всему этому относиться, я не знала. — Лео! Спускайся обедать! — услышала я крик матери и отложила книги, собираясь на кухню. Со всеми этими проблемами я совсем забыла о еде. Я вышла из комнаты и направилась на кухню, издалека чувствуя великолепные запахи, от которых хотелось предвкушающе облизнуться — мама готовила просто великолепно.***
Остаток лета прошел скучно и обыденно. МакГонагалл, как и договаривались, всё-таки навестила меня и сводила к мистеру Оливандеру, где я отдала целых двадцать галеонов за палочку, но зато осталась ею довольна. Я попробовала расспросить профессора о факультетах и распределении (интересно же было какие тут есть направления, в книгах толком ничего об этом не было), но женщина не слишком хотела со мной общаться и сухо меня отшила, потому что «вам все скажут по приезде в Хогвартс, мисс Марель». Пришлось отстать, а то я рисковала заполучить себе врага среди профессоров ещё даже не начав учиться. Было бы довольно неудобно. Помимо же этого особо ничего интересного не происходило, в магмир я больше не совалась, решив прийти туда на каникулах, когда соберу побольше информации; в обычную школу ходить было не надо, так как лето, а больше ничем я не занималась. Разве что плаванием, но оно требовало не так уж много времени. Так что последние полтора месяца лета ушли на тренировки — обычные и с магией (беспалочковые, разумеется, ведь «несовершеннолетние не имеют право использовать магию вне Хогвартса, мисс Марель»). Магическое зрение указало на заклинание, я предположила, что сигнальное, наложенное на мою палочку, поэтому решила не трогать ее. Заодно проверила свою теорию о том, что маги отслеживают только палочковую магию, и раз за все лето ко мне никто так и не зашел с обвинением в нарушении запрета о колдовстве со стороны несовершеннолетней, я оказалась права. Это было очень удобно. Похоже, местные волшебники слишком сильно верили в то, что беспалочковую магию способны применять только сильные колдуны, а не одиннадцатилетние детишки. В целом логично, но как бы все-таки нет. Вот не поверю, что я единственная догадалась развивать свою силу, едва только о ней узнав. Тем более таких ребят как я — не знающих, что волшебники используют палочки, не так уж и мало насколько я поняла. А тех, кто живет в магмире с рождения (а такие наверняка есть, у нас в Ильмариане большинство, конечно, были выходцами из Кэрриола, но и такие встречались) ограничивает уверенность окружающих в том, что беспалочковая магия невероятно сложна и доступна лишь немногим, а у нас-то таких психологических барьеров нет. Впрочем, это не мое дело, да и выгодно мне как ни посмотри. — Не могу поверить, что моя доченька скоро уедет, — вздохнула мать, отвлекая меня от размышлений. Я сидела в гостиной, на другом конце дивана от нее, а отец смотрел телевизор — у него был выходной. Из-за эмпатии я довольно серьезно относилась к личному пространству, потому что чужие эмоции давили на меня и расстояние немного смягчало этот эффект. Родители довольно спокойно отнеслись к моей отстраненности, а я старалась как-то компенсировать свою холодность (мне не было неприятно находиться рядом с ними, они были хорошими и их эмоции были теплыми, но мне все-таки было больно) и часто обнимала их или целовала в щеку. Пара секунд боли от близости сильных эмоций (они всегда так ярко реагировали на подобное), зато родители довольны, и я не чувствую себя виноватой. Я все больше убеждалась в том, насколько мне с ними повезло. Отец отвлекся от телевизора и спокойно сказал матери: — Не переживай, дорогая, наша девочка уже взрослая и, я уверен, со всем справится. Она у нас молодец, — и подмигнул мне. Я в ответ моргнула немного удивленно. Мама вздохнула и пробормотала что-то согласное, но грустью от нее повеяло лишь сильнее. Родители были и рады, что их дочь ведьма и в то же время расстроены, ведь я уеду на достаточно долгое время и, если верить словам МакГонагалл, мы будем видеться только на каникулах, которых не так уж и много. Я чувствовала себя даже немного неловко от того, что за всей этой магией думала только о себе и новом мире, а про них как-то и не вспоминала. Не то чтобы я успела к ним настолько сильно привязаться, все же я была достаточно взрослым человеком, да и не могу я их воспринимать как маму и папу, ведь они у меня уже были. Но… они любили меня, с пониманием относились к любым моим желаниям. Родители нормально приняли тот факт, что я ведьма, хотя и были ошеломлены этим, но они… обрадовались, потому что их дочь была особенной. Это было так не похоже на реакцию моих родителей в прошлых жизнях… в последний раз наши с Шиаром мама и папа отказались от нас. Они назвали нас монстрами и до конца жизни корили себя за то, что «породили чудовищ»… Подсознательно я ждала здесь такой же реакции, а молчание в начале списала на шок, мои ведь тоже не сразу нас испугались и возненавидели… Я широко распахнула глаза, осознав одну простую вещь — меня приняли. Потому что я их дочь, потому что они меня любят. То, что другие могли принять за проклятие, они посчитали Даром, и это при том, что были верующими до мозга костей! И это было так… так невероятно, так неожиданно и настолько непривычно, что я впервые в этой жизни не стала сдерживать свои эмоции и бросилась обнимать удивленную моей порывистостью мать. До этого момента я даже не задумывалась о том, как они ко мне относятся, да и о своих собственных чувствах к ним. Даже если они не могут стать для меня мамой и папой, это не мешает мне любить их, ведь они даже лучшие родители, чем я заслужила. Мама осторожно обняла меня, явно не ожидая такого бурного проявления чувств от обычно сдержанной дочери, и утешающе что-то зашептала мне в макушку, а я чувствовала приближение отца в нашу сторону и впервые не обращала внимания на боль, которую причиняла эмпатия. Да гори оно все черным пламенем Ильмариана, если какая-то боль помешает мне сейчас быть рядом с людьми, которые меня любят!***
Первого сентября мы стояли на перроне с тележкой и чемоданами, и сдержанно прощались. Ладно, самой сдержанной была я, почетное второе место было у папы, а вот мама, кажется, собиралась разреветься. Так как я не меньше мужчин не любила женские слезы, то старательно ее успокаивала эмпатически и всячески убеждала, что я сильная, взрослая, умная девочка, которая со всем справится. Длилось это минут десять, а потом они наконец-то ушли, и я неторопливо потопала к платформе девять и три четверти. Добрая (наверное, мы пока не настолько хорошо знакомы) МакГонагалл еще при первом походе в Косой переулок объяснила как попасть к магам. Кстати эта информация серьезно выбила меня из колеи, ведь волшебники так усиленно стремились спрятаться от «магглов», но при этом поставили барьер, ведущий к Хогвартс-экспрессу, который в целости и сохранности довезет нас до школы, прямо посреди вокзала неодаренных. И где спрашивается логика? Нет, я, конечно, понимала, что детям обычных людей так проще найти проход в магмир, что тут стоят отвлекающие заклинания (спасибо магзрению, я их видела), но это не отменяло того, что мы находились среди целой кучи простых людей, а в школу поступали одиннадцатилетние дети, которые могли легко потеряться в толпе и вызвать к себе интерес магглов. Кроме того, наверняка есть люди, у которых в предках были колдуны, но сами они силу не унаследовали и возможно даже про магмир не знают. А тут даже не было взрослых магов, которые могли помочь детям, или же разрешить конфликт. Сомнительно они как-то скрывались, эти волшебники. Я тряхнула головой, обрывая эти мысли — не мои проблемы. Меня не трогают и ладно. Может волшебникам нравится рисковать? Я подумывала найти кого-нибудь знающего о магмире и расспросить, поэтому старательно оглядывалась. Никого особенного видно не было поначалу, но потом я наткнулась взглядом на большую, громкую семью рыжих людей. Она состояла из взрослой женщины, по всей видимости матери семейства и целой оравы детишек разного возраста. Если прислушаться к их разговору (м-да, разведчиков из них не выйдет, вон какие шумные), было очевидно, что это семья волшебников, да и магическое зрение, которым я все собиралась сегодня сканировать, подтверждало наличие магического ядра. Я как раз думала к кому поприставать с вопросами — старшим или младшим, учитывая, что взрослые обычно игнорируют «малолеток», а дети не слишком много знают… как вдруг к ним присоединился еще один мальчишка, явно растерянный и не понимающий, что происходит. Хм. Я передумала идти к ним, решив поискать новую жертву, поэтому опередив медленных рыжих, первой прошла через стену и оказалась на другой стороне перрона, рядом с гудящим поездом. Осмотрелась — время еще было. Вокруг иногда появлялись маги с детьми, вероятно, потомственные (значит я не ошиблась, предположив, что барьер на вокзале неодаренных для детей из обычных семей, остальные предпочитают перемещаться сразу сюда), и я примеривалась к кому из них подойти. В конце концов, я выбрала блондинистого паренька, с породистым лицом и видом человека, привыкшего к мантиям. Отлично. Я аккуратно последовала за мальчиком. По пути он встретился с еще двумя мальчишками, явно знакомыми и они направились в поезд, занимать вагон. Я последовала за ними. Через пару минут после того, как они разместились я как бы невзначай постучалась и попросила разрешения войти. Мне разрешили. — Это Крэбб, а это Гойл, — небрежно представил своих спутников блондин, решив, видимо, проявить вежливость. — А я Малфой, Драко Малфой. А тебя как зовут? — Приятно познакомиться, Драко, ребята. Я Элеонтесса Марель, — вежливо ответила я, присаживаясь на скамейку и оглядывая их магическим зрением. Ядро у Малфоя было более ярким, чем у его спутников, хотя никаких направлений или Даров я не увидела. М-да. — Ты маглорожденная? — тем временем спросили меня. Я опешила. Этого слова я не знала, хотя чисто логически оно, кажется, намекало на мое происхождение… Но я была не уверена в этом, в моем мире было много слов, обозначающих совсем не то, чем казалось. — А это имеет значение? — высокомерно вздергиваю бровь. Хорошо, что я умею контролировать выражение своего лица вне зависимости от своих эмоций, а то выдала бы себя удивлением от незнакомого слова. — Я с грязнокровками не вожусь, — в тон мне ответил Малфой. — Я ведьма в третьем поколении, — если считать все мои жизни, то я даже не вру. — Какие-то проблемы с этим, Малфой? — В таком случае нет, Марель, — сказал он гордо. Я едва сдержала смех — до того забавно выглядел ребенок, пытающийся выглядеть взрослым. Впрочем, полагаю я была не лучше. Но похоже мне следовало уходить, потому что долго я свою легенду о «третьем поколении» не продержу, слишком мало знаю о магах. Что ж, пойдем искать новую жертву. — Прошу прощения, мне нужно идти. Было приятно познакомиться, Малфой, Крэбб, Гойл, — я поочередно кивнула каждому, — но я вынуждена вас покинуть. До встречи на распределении. И, дождавшись ответных слов прощания, быстро убежала. Не везло мне сегодня что-то на информаторов. В конце концов, я нашла мальчика по имени Невилл Лонгботтом, он потерял свою жабу и я помогла ее найти (это было несложно, жаба нашлась в туалете, потому что данные животные любят влагу, что я и объяснила удивленному моей скоростью мальчишке). Потом мы разместились в его купе, где он и разъяснил мне многие магические заморочки. Оказалось, что «магглорожденная» — это, как я и думала, обозначение волшебника, рожденного в обычной семье. Вообще в магическом мире было всего три деления — на магглорожденных (которых почему-то не любили), чистокровных (то есть детей, родившихся в полностью магической семье) и полукровок (к ним, что странно, относились те маги, чей один родитель был либо магглорожденным, либо неодаренным). А еще существовали сквибы — люди, родившиеся в семьях волшебников, но не имеющие магии. В общем, я очень удачно наврала Малфою, который оказался членом не последнего магического рода и сыном крайне влиятельного волшебника, который кстати входил в Совет Попечителей Хогвартса и спонсировал школу. М-да. Удачно я с ним не поругалась, хотя лучше нам не сильно пересекаться, вряд ли ему понравится, что я солгала. Вздохнула. Невилл был добрым малым, малость стеснительным, зажатым и неуверенным в себе, но если придать ему немного лоска и повысить самооценку, выйдет вполне видный парень. Его приходилось мягко пинать, чтобы не заикался, не терялся и не замолкал в смущении, но это даже особо не раздражало — право слово, я натренировалась терпению благодаря учителю и моей сумасшедшей семейке. Я узнала, что он чистокровный, его долго считали сквибом и пытались пробудить магию всякими экстремальными методами (логично в общем-то, магия обычно на угрозу и реагирует), у него нет родителей (я так и не поняла, что с ними случилось, но уточнять не стала — ему было неприятно и горько говорить об этом, поэтому я просто эмпатически приласкала его теплом и сменила тему), только очень строгая бабушка, которую он очень любит и боится. Я в ответ рассказала про то, что родилась в обычной семье неодаренных, про свои занятия в школе и как-то случайно спалила, что друзей у меня нет. Он мне посочувствовал, признался, что тоже один, и я его поддержала, не став уточнять, что друзей у меня нет в первую очередь потому, что я сама все сделала для этого. Зачем расстраивать ребенка? Он все равно не поймет. Я спросила про факультеты, и Невилл рассказал, что в Хогвартсе их всего четыре: Гриффиндор, Слизерин, Хаффлпафф и Рейвенкло. Как оказалось, распределение шло по чертам характера, а не как было в Академии Ильмариана — направлениям силы. И программа у всех была одинаковая. Тут я зависла, а потом вспомнила, что не встречала толком ни одного волшебника с Даром, поэтому возможно здесь это оправданно?.. Только это не объясняло зачем вообще нужно распределение по чертам характера. Типа причем здесь это вообще? Как наш характер с силой связан-то? Невилл ничего вразумительного на эту тему не мог сказать, так что я опять сменила тему. Одни сплошные вопросы, а ответов как обычно ноль. М-да. Я даже не стала спрашивать про эти самые черты характера — какая разница, если программа одинаковая? Также Невилл рассказал про относительно недавнюю магическую войну, в которой был как водится злой Темный Лорд, который хотел захватить мир и уничтожить нечистокровных (я так и не поняла почему), сколотил свою банду под пафосным названием Пожиратели Смерти и вполне неплохо успел наследить. А потом убился об годовалого ребенка, непонятно как и почему, и исчез. Годовалый ребенок стал в один момент сиротой, так как злодей успел убить его родителей, и героем. Всех его приспешников или убили, или посадили, или они откупились, если были богатыми и с тех пор прошло десять лет. А того годовалого мальчика зовут Гарри Поттер и он наш ровесник. Я пожала плечами, здраво рассудив, что злодея убила какая-то мощная защита, поставленная его родителями, они ведь были магами. Когда мы подъезжали к Хогвартсу Невилл зачем-то смущенно предложил выйти, чтобы я переоделась. Я так и не поняла зачем, учитывая, что была в форме и мне оставалось только накинуть мантию, но уточнять я не стала, только быстро оделась. И сама вышла из купе, дав возможность смущенному мальчишке переодеться. Когда поезд остановился я не стала сразу выходить и Невилла придержала — толпа школьников ломанулась на выход, грозя друг друга растоптать. Мы подождали пока все пройдут и мирно вышли следом на небольшую неосвещенную платформу. Долго стоять на холоде нам не пришлось — почти сразу пришел какой-то огромный мужчина (которого я сразу начала подозревать в родстве с какими-нибудь гигантами, слишком уж он был большим и аура была какой-то двойной и не совсем человеческой) с фонарем и позвал за собой первокурсников. Со вздохом я и Невилл поплелись за ним, старательно глядя под ноги. Полоса препятствий в виде дороги по темноте по узкой дорожке, уходящей вниз, после поездки на крошечной лодке, от малейшего колебания готовой перевернуться в ледяное озеро меня откровенно запутали. Насколько я поняла, магов в Британии было мало, война унесла жизни многих одаренных; а необходимости вести борьбу за свое место под солнцем каждый день причин у них не было. Поэтому такое безразличие к новичкам мне было непонятно. Сомневаюсь, что пропажу пары-тройки детей скоро бы обнаружили, с таким-то сопровождающим. Для меня же дорога не стала проблемой, я даже в темноте неплохо видела, но так издеваться над своими же детьми было нерационально, бессмысленно и жестоко. Все замерзли, устали и мечтали о том, чтобы все наконец-то закончилось. Хагрид, именно так представился сопровождающий нас великан, трижды постучался в дубовую дверь, возле которой мы стояли. Дверь распахнулась. За ней стояла моя недавняя знакомая, Минерва МакГонагалл. — Профессор МакГонагалл, вот первокурсники, — сообщил ей Хагрид. — Спасибо, Хагрид, — кивнула ему волшебница. — Я их забираю. Она повернулась и пошла вперед, приказав первокурсникам следовать за ней.* Мы оказались в огромном зале, на каменных стенах которого горели факелы, потолок терялся где-то вверху, а красивая мраморная лестница вела на верхние этажи. Проходя мимо закрытой двери справа, я услышала (и почувствовала эмпатией и сразу еле заметно скривилась от боли — слишком много людей) шум сотен голосов — должно быть, там уже собралась вся школа. Но МакГонагалл провела нас не туда, а в маленький пустой зал. Толпе первокурсников тут было тесно, и они сгрудились, дыша друг другу в затылок и беспокойно оглядываясь.* Речь ведьмы я слушала вполуха, стараясь прийти в себя от какофонии эмоций окружающих меня первокурсников. У детей в принципе эмоции сильнее, чем у взрослых, а тут они все еще и волновались да и стояли ко мне очень близко, так что я была близка к сенсорному шоку. Мне срочно требовался свежий воздух или хотя бы кто-то спокойный. Я зацепилась за спокойствие и строгость МакГонагалл и попробовала абстрагироваться, начав медитировать. Но в этот момент МакГонагалл закончила свою речь, бросила косой взгляд на меня (явно поняла, что я ее не слушала), задержалась на мантии Невилла, которая сбилась так, что застежка оказалась под левым ухом, а потом на грязном носу рыжего мальчишки из той семьи, что я встретила на платформе. — Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, — сквозь шум в ушах услышала я, после чего МакГонагалл пошла к двери. Нет, не уходи, ты же единственная тут спокойная! Меня же раздавит от их эмоций! Перед тем как выйти, она обернулась. — Пожалуйста, ведите себя тихо.* Я с шумом втянула воздух, отошла к стене, мысленно отметив, что Невилл слишком взволнован, чтобы обращать на меня внимание, и медленно присела на пол. Едва только я сделала это, я поняла, что теряю сознание.***
Очнулась я минут через пять, если судить по внутренним часам, и хвала небу самостоятельно. Давление эмоций ослабло. Все-таки стоит создать новый, усовершенствованный артефакт из магических материалов, а не эту жалкую пародию в виде серег, которая со своей ролью среди толпы магов не справляется. Мой обморок никто так и не заметил, что меня несказанно обрадовало — если бы кто-то увидел, он бы поднял шум, и эмоции всех первокурсников были бы направлены на меня. Ох и несладко бы мне пришлось в таком случае!.. Все-таки, что эмпаты, что телепаты предпочитали не быть в центре внимания. Желательно, никогда. Я медленно встала на дрожащих ногах и увидела, что зал, в котором мы находились, наполовину опустел, МакГонагалл вернулась и начала уводить первокурсников небольшими группами. Я тут же зацепилась за ее эмоции и направилась на выход. Невилл наконец вспомнил про меня и, заметив мой бледный вид, встревожился, но я максимально убедительно улыбнулась и сказала, что все в порядке, слегка на него эмпатически воздействуя. Пожалуйста, не думай обо мне, это слишком больно, а я сейчас не в лучшей форме. Нас провели в Большой зал, где, едва узнав как именно будет происходить распределение, я печально вздохнула, мгновенно себя пожалев. Песню Распределяющей Шляпы я внимательно послушала и вычленила главное. В Гриффиндор идут храбрые и благородные, в Хаффлпафф трудолюбивые, верные и преданные, в Рейвенкло веселые и умные, а в Слизерин — хитрые и подлые. Но вот странность — именно про последний факультет Шляпа спела «Быть может, что в Слизерине вам суждено найти своих лучших друзей». И как это понимать? Подлые априори не могут быть хорошими друзьями. Я вздохнула, снова зацепилась за спокойствие Макгонагалл и слегка пришла в себя. Пока я разбиралась с негативными последствиями своей силы распределение успело начаться и шло полным ходом. Я никого не знала, кроме Невилла и Драко, поэтому рассматривала преподавательский стол магическим зрением. Выявила несколько интересных моментов. Во-первых, директор и темноволосый мужчина с хищными чертами лица были Менталистами, причем явно сильными, это было видно по их очень плотной ауре с серебристыми нитями менталистики. Во-вторых, в школе был одержимый! Причем среди преподавателей. Это был невзрачный мужчина с тюрбаном, аура которого была двойной и одна подавляла вторую. Я заинтересовалась. Выходит, есть-таки среди магов кто-то особенный! В-третьих, интересно было, что одним из преподавателей был гоблин, что намекало на неплохую толерантность магов (или лично директора). Ну или на связи. Это было интересно. Взглянув на МакГонагалл, вспомнила, что так и не поинтересовалась, что это за странные, непонятные золотые узоры из линий у нее на ауре. Вероятнее всего так проявилась ее особая способность. Я поставила пометку узнать об этом подробнее. Когда вызвали Невилла, тот умудрился споткнуться и упасть, даже не дойдя до табурета. Шляпа отправила его на Гриффиндор. Я слегка удивилась, так как была почти уверена, что он попадет на Хаффлпафф. Невилл, услышав свой вердикт, вскочил со стула и бросился к столу, за которым сидели ученики факультета, забыв снять Шляпу. Весь зал оглушительно захохотал, а спохватившийся Невилл развернулся и побежал обратно, чтобы вручить Шляпу Мораг МакДугал.* После был Малфой, который попал на Слизерин. Не прошедших отбор первокурсников оставалось все меньше. — Марель, Элеонтесса! — позвала профессор, и я со вздохом подошла к табурету, присев на него. — Ооо, — задумчиво протянул прямо мне в ухо тихий голос, пока я отчаянно цеплялась за эмоции стоящей рядом МакГонагалл. — Взрослых трудно распределять… Особенно иномирян. «Ты видишь мои воспоминания?», — спросила я аккуратно. «Да, девочка, я артефакт самих Основателей, меня никакая ментальная защита не остановит. Я должна убедиться, что ты пришла сюда с добрыми намерениями, ведьма из Ильмариана». «Если все так, как ты говоришь, то ты должна понимать почему я здесь», — сказала я, похолодев. «Для распределения я увидела достаточно». «Все, что ты увидела останется между нами?». «Не смей сомневаться в моих умениях хранить чужие секреты, ведьма, единственные, кому я бы могла все рассказать без последствий для себя, давно мертвы». Несмотря на то, что она звучала убедительно, верить на слово я разучилась давно. К тому же, я была уставшей, злой, голодной, моя голова болела от обилия чужих эмоций, направленных на меня и спокойствие МакГонагалл уже не помогало. И я сама показала Шляпе парочку своих воспоминаний, угрожая. Ты видишь, что я могу? Ты понимаешь с кем ты говоришь сейчас? Я убийца, пусть и старалась всю жизнь решать проблемы мирно. Но я убивала и убивала много, и никогда об этом не жалела. Я впервые убила человека в двенадцать лет, и пусть даже он был маньяком, который охотился за моим братом, это не отменяет того, что я нанесла ему двадцать два ножевых ранения и не сожалела об этом ни единой секунды после. Ты действительно хочешь искушать судьбу, уважаемая Шляпа, учитывая, что ты даже не человек? Шляпа замолкла, а потом выкрикнула: — Хаффлпафф! Я едва не расхохоталась, услышав этот вердикт после моих угроз. Это было крайне забавно. Полагаю, мы договорились. В реальности прошло секунд пять. Я встала и направилась за стол своего факультета, где меня добродушно поприветствовали. Стало немного легче, когда внимание с меня переключилось на других. Дальнейшее распределение я прослушала, хотя и сканировала всех магическим зрением. Обратила только внимание на то, как Гарри Поттера отправили в Гриффиндор. Это вызвало небывалый ажиотаж у всех, но мне было все равно. Меня куда больше заинтересовал осколок души во лбу Поттера. Ух ты, тут на лицо некромант! Причем довольно сильный, вон, уже духа-защитника на себя прицепил. Уважаю. Больше я особо одаренных магов не встретила. К речи директора я не слишком прислушивалась, вычленив только, что не надо соваться в правую часть коридора на третьем этаже, так как опасно и может стоить жизни. Наконец, подали еду. Школьный рацион меня не порадовал — сплошь жирная еда и мерзкий тыквенный сок. Искренне понадеялась, что это в честь первого дня пребывания в Хогвартсе, а то я загнусь. Сделала пометку поискать кухню. Петь школьный гимн не стала, только вздохнула тяжко — голова болела, хотелось тишины, покоя и теплой кроватки. Наконец, нас отвели в гостиные, где выстроили в шеренгу, после чего вперед вышел старшекурсник, и сказал: — Поздравляем! Я — староста Хаффлпаффа, меня зовут Габриэль Трумэн, и я рад приветствовать вас на факультете Хаффлпафф. Наш герб — барсук, животное, которое часто недооценивают, так как он живет спокойно до тех пор, пока его не трогают. Однако барсук даст отпор животным намного крупнее себя. Ученики Хаффлпаффа надежные и верные. Мы не болтаем по пустякам, но поддержим вас в трудной ситуации. Поскольку наш герб барсук, мы будем защищать себя, наших друзей и семьи от кого бы то ни было. Нас не испугает никто. Наш факультет выпустил наименьшее количество тёмных волшебников. Ах, да, вход в гостиную Хаффлпаффа скрывается в куче больших бочек в укромном уголке по правой стороне коридора, ведущего на кухню. Постучите по второй бочке снизу в середине второго ряда в ритме «Хельги Хаффлпафф» и крышка распахнется. Только на нашем факультете имеется средство для предотвращения проникновения в гостиную потенциальных нарушителей. Если постучать по неправильной крышке, или неправильным будет ритм, нарушитель получит приличную порцию уксуса. Как только вы открыли бочку, проползайте внутрь и дальше по проходу позади нее. В итоге вы окажетесь в самой уютной гостиной Хогвартса. Это круглая, простая комната с низким потолком. В ней всегда чувствуется присутствие солнечного света, а из круглых окошек открывается вид на колышущуюся траву и одуванчики. Вы будете спать с комфортом. В наших спальнях мы защищены от бурь и спокойно можем отдохнуть. Мы никогда не нарушаем ночное спокойствие, как иногда делают ученики в некоторых других башнях. А сейчас вас распределят по спальням по два человека, где вы будете жить. Всем спокойной ночи! Добро пожаловать в Хаффлпафф. И нас наконец-то отправили спать. Меня поселили с Сьюзен Боунс, милой спокойной девочкой. Едва оказавшись в комнате, я пожелала соседке спокойной ночи, кивнула на ответ, быстро переоделась в пижаму (вещи уже были в комнате), рухнула на постель и мгновенно уснула.