Если ты не убьёшь его, ты им станешь

Мясо было просто восхитительным. Даже несмотря на то, что Уилл теперь точно знал, что он ест. Или, правильнее будет сказать, кого? Ганнибал пристально следил за каждым его движением, улавливая эмоции. И видимо, он был удовлетворён. Хоть об этом можно было судить разве что по приподнятым уголкам губ и довольному взгляду. Лектер поднёс к губам бокал вина и сделал неспешный глоток. «Его губы будто созданы для того, чтобы пить вино» — подумал Уилл, — «Волк, пьющий кровь овец. Интересно, какова на вкус твоя?» Уилл приложился к своему бокалу, отразив жест психотерапевта. — Это из твоих старых запасов? — спросил профайлер, указывая на мясо. — По-твоему я заехал домой, чтобы забрать их? Или ты думал, у меня в машине холодильник с человеческим мясом? Таким ты меня представляешь, Уилл? Грэм мотнул головой. — По дороге встретился настырный обыватель, чересчур неравнодушный к твоей судьбе, — пояснил Лектер. Профайлер безучастно кивнул — несмотря на то, что ради его ужина оборвалась чья-то жизнь, участь обывателя в данный момент его нисколько не заботила. Мысли об убийстве Ганнибала всецело поглотили его. В конце концов, несчастный обыватель будет отомщён, как и другие невинные жертвы гастрономических извращений доктора. И произойдёт это сегодня. Грэм незаметно опустил руку под стол, нащупав в кармане бритву. Он предусмотрительно переложил её в брюки, когда Ганнибал всё же принёс ему одежду взамен домашним штанам. «Бритва — это так глупо, если подумать. Маленькое туповатое лезвие лишь раздразнит его и навряд ли убьёт. Надёжнее было бы использовать нож или, в крайнем случае, вилку.» «Или убить его своими собственными руками.» — Мне стало интересно, — начал Ганнибал, — Если бы ты убил, к примеру, Абеля Гидеона, как бы ты его выставил? — Абеля Гидеона? — профайлер ненадолго задумался, — Он считает себя Чесапикским потрошителем, в то время, как настоящий потрошитель — ты. С моей стороны было бы неправильно становиться между вами, так что… Я предоставил бы это тебе. — Вот как? И как бы с ним поступил я? — продолжил Ганнибал. — Думаю, ты бы не стал его выставлять. Он пытается стать тобой, бросает тебе вызов. На твоём месте, я бы заставил его поглотить себя. А затем я бы съел его. — Как интересно! — глаза Лектера светились, — А что насчёт… меня? — Тебя? — Как бы ты выставил меня, Уилл? — Я бы вырезал тебе сердце и на его место приделал бы желудок. Извлёк бы мозг и вложил его тебе в руки. В твой череп я бы вбил оленьи рога. Я бы раскрыл тебя, я бы узнал, какой ты внутри. Ганнибал с интересом слушал. Было заметно, что фантазии Уилла ему по душе. — Ты вложил бы мозг мне в руки в знак того, что я копаюсь в чужих головах? Уилл улыбнулся, выражая согласие. — А куда бы ты дел сердце? «На самом деле, я не обнаружил бы его, вскрыв тебя, так что мне не пришлось бы с ним ничего делать.» — Я бы его выбросил. — Любопытно, — подметил Лектер, — Я почему-то думал, ты бы съел его. — Чересчур банально, не находишь? Ганнибал едва заметно пожал плечами и вновь потянулся к вину. Уилл невольно залюбовался доктором, и, поймав себя на этой мысли, почувствовал, что если он не сделает это сейчас, он уже не решится. Откинув ненужные мысли, Грэм упёрся ладонями в столешницу и с силой толкнул её на доктора. В тот момент он совершенно позабыл о своей ране, и она напомнила о себе, отозвавшись гулкой болью. Уилл слегка скривился, но проигнорировал её — сейчас нельзя было терять время. Стол опрокинулся и Лектер распластался на полу, придавленный им. Вылетевший из его руки бокал со звоном разбился, залив пол рубиновой жидкостью. Не дав Ганнибалу прийти в себя, Уилл сдавил его грудь коленом и приставил к гладковыбритой шее доктора бритву. — Если бы я съел твоё сердце, я бы стал таким же, как ты, — прошептал Грэм. — Ты уже такой же, как я, — шёпотом ответил Ганнибал. В ответ на это Уилл с силой вдавил лезвие ему в кожу. По шее мгновенно заструилась кровь, окрашивая белую рубашку, но на лице Лектера не отразилось и тени боли. Грэм надавил ещё сильнее, сам не понимая, зачем он это делает. Почему бы просто не убить Ганнибала? Грэм сдавливал своим телом лишь одну руку доктора. Воспользовавшись этим, Лектер с деланной небрежностью откинул от себя столешницу свободной рукой. Казалось, всё происходящее его немало забавляло. Может быть, даже заводило. Уилл успел отразить внезапную атаку доктора, перехватив его руку свободной левой. При этом плечо профайлера заныло с такой силой, что в голове помутнело, но Грэм подавил едва не вырвавшийся крик. В голову ударил адреналин, и Уилл смог прижать руку доктора к полу, зафиксировав её ногой, тем самым оказавшись верхом на психотерапевте. Лектер был явно заинтригован. — Убив меня, ты лишишься последней возможности вернуться к прежней жизни. К невиновности, которой ты так жаждешь. Вместо ответа Грэм отбросил бритву и со всей силы вмазал ему кулаком по лицу. Ганнибал улыбнулся. — Сможешь ли ты убить меня, Уилл? Ещё один грубый удар. Ещё больше крови. «Он ведь даже не сопротивляется. Почему он не сопротивляется?!» Третий удар уже был слабее. Уилл почему-то не чувствовал ни ярости, ни наслаждения от исполнения задуманного. Ведь это не он победил Ганнибала. Это Ганнибал дал ему себя победить. — Теряешь хватку! Мне тебя подзадорить? Четвёртый удар был сильнее всех предыдущих, потому что был наполнен досадой. А пятый Грэм уже нанести не смог — рука опустилась в бессилии. Профайлер откатился и лёг подле Ганнибала, предоставляя тому полную свободу действий. Весь в чужой крови, ничтожный и жалкий, так он и умрёт, не сумев переступить через себя. Чудовище одержало победу, не нанеся ни единого удара. «Я спасаю жизни.» «Спасал.» Ганнибал приподнялся на локте, развернувшись корпусом к профайлеру. От этого раны ещё сильнее закровоточили, но он будто не замечал этого. — Уилл? — хрипло окликнул профайлера психотерапевт. В его взгляде читалось беспокойство. — Я не смог убить тебя… — прошептал он. Грэму не удалось сдержать подступающий к горлу комок, и несколько слезинок вырвались из его зеленоватых глаз, мгновенно смешавшись с кровью. Ганнибал наклонился и поймал их своими губами. Его касания обжигали щёку Уилла, но тот не сопротивлялся. В глубине души он всё ещё надеялся, что Лектер убьёт его. Но вместо этого психотерапевт приподнял правую руку профайлера и аккуратно её осмотрел — костяшки были разодраны и утопали в их общей крови. Ганнибал осторожно приложился к ним губами, пробуя на вкус. Уилл шумно выдохнул, но совсем не от боли. — Надо будет обработать, — заботливо заметил доктор. — Ганнибал… — прошептал Уилл. — Не волнуйся, у тебя ещё будет возможность убить меня. — Ганнибал! — произнёс Грэм чуть громче. Лектер повернул голову, нависнув над лицом профайлера. Изучающе прошёлся по нему взглядом, ненадолго задержавшись на приоткрытых губах. Затем посмотрел в глаза. Грэм всё молчал, поэтому доктор решил подтолкнуть его словами: — Я слушаю, Уилл. От психотерапевта разило кровью. Её медный и дурманящий сладковатый запах, казалось, заполнил всё пространство. Она всё текла без остановки, тонкими струйками, давно залившими рубашку Лектера. Разбитые Уиллом скула и нос — кровь обрамляла даже губы доктора, вытекая изо рта. И всё равно это казалось каким-то ребячеством, не похожим на последствия настоящей драки. Драки ведь и не было. Ганнибал выглядел спокойным и величественным, несмотря на то, что это его кровь была повсюду, несмотря на то, что это его Уилл избил. Грэм вдруг понял, что видит настоящий облик Лектера, лишённый непроницаемой маски психотерапевта. — Какая она на вкус? — наконец выдавил из себя профайлер. — Твоя или наша? — уточнил Ганнибал. Уилл не ответил. — Можешь и сам попробовать, — предложил Лектер. Грэм неуверенно притянул к губам правую руку и под одобрительным взглядом доктора слегка лизнул одну из костяшек. Солёная и с металлическим привкусом. «Ну, а чего ты ожидал, Уилл Грэм? Какой ты представлял себе его кровь? Особенной? Пряной? Может, в ней должен был обнаружиться привкус вина? Кровь у всех одинаковая и на вкус, как кровь.» «И почему ты вообще чего-то ждал? Неужели ты хотел отыскать в ней что-то притягательное или особенное? Неужели ты хотел узнать, что он почувствовал?» Видимо на лице Уилла отразилось что-то вроде разочарования, потому что Ганнибал вдруг произнёс, будто прочитав его мысли: — Можешь мне поверить, у всех людей она разная на вкус. Просто твои рецепторы ещё недостаточно натренированы, чтобы осознать это. Лектер поднялся и протянул руку профайлеру. Так победитель выказывает милосердие побеждённому. Впрочем, довольно неуместное сравнение — слова «Ганнибал» и «милосердие» в принципе не могут находиться в одном предложении. — А твоя кровь, Уилл, — добавил Ганнибал, когда Грэм поднялся, — Сладкая до безумия. От его слов профайлер почувствовал разливающееся по телу тепло и какую-то несвойственную ему нежность к этому совершенно лишённому морали чудовищу. Губы Грэма сами собой расплылись в нелепой улыбке. Лектер улыбнулся в ответ окровавленными губами. «Лучше бы ты убил меня, Ганнибал Лектер.» — подумал Уилл. — Идём, — сказал психотерапевт и направился к лестнице, — Нужно обработать твою руку.