Если ты не убьёшь его, ты им станешь

Уилл не был под кайфом, у него даже не случился пространственный провал, тем не менее он с трудом осознавал, как оказался на втором этаже, как Ганнибал весь в крови опускал под воду его руку, бинтовал костяшки. Как профайлер отвечал что-то невнятное на его вопросы, и как Лектер ушёл, оставив его одного в спальне. Оказавшись в темноте и одиночестве, Уилл обессиленно рухнул на кровать. Единственное, о чём он на данный момент мечтал — никогда больше не просыпаться. Грэм никогда не думал о самоубийстве — жить ему очень даже нравилось. А ещё ему нравилось спасать чужие жизни. Но он не соврал Ганнибалу о том, что убить Гарретта Джейкоба Хоббса было для него удовольствием — сорокопут Миннесоты был маньяком, убившим собственную жену и едва не прикончившим дочь. Если бы не Уилл и Ганнибал — Эбигейл давно была бы мертва. Впрочем, Ганнибал счёл, что, подарив жизнь, имеет полное право её забрать. Нужны ли ему вообще поводы, чтобы пресечь чьё-то существование? Грэм провалился в тяжёлый сон — на простынях проступила кровь, постепенно заполняющая собой сначала кровать, а затем и всю комнату. Уиллу уже снилось раньше нечто подобное, только тогда вместо крови была вода — бурлящий океан, захлестнувший его маленький дом, его всегда наполненный светом корабль в Вулф Трэп. Сейчас же профайлер оказался в целом океане крови, неумолимо погружаясь в него. Всплыть он даже не пытался — было попросту некуда. Вскоре рядом с ним показался вендиго — рогатое чудище, которое, как Уилл был уверен, заточено под строгим костюмом Ганнибала. Оно тянуло к профайлеру свои руки, а его рога стремительно разрастались. Уилл почувствовал, как они проступают из его груди, пронзая его насквозь. Сдавленный болью, он закричал, выпустив изо рта с дюжину алых пузырей, сделавших кровавую воду вокруг лишь ещё темнее и насыщеннее. — Уилл! Уилл? — голос вендиго звучал даже под толщей жидкости. Должно быть, профайлер слышал его в своей разрывающейся на части голове, когда почувствовал чьё-то отчётливое прикосновение. Вздрогнув, Грэм проснулся и резко сел в кровати. Увидев перед собой Ганнибала, он слегка вскрикнул уже наяву, с ужасом уставившись на него и тяжело дыша. Профайлер вдруг осознал, что именно его чрезмерная эмпатия к Ганнибалу могла породить в нём те новые мысли и чувства, под действием которых он разрывался изнутри на части. Что Ганнибал всё это время хотел взрастить в нём те черты, которые присущи ему самому, вытеснить его, Уилла, настоящего. А какой он вообще настоящий? И что теперь реально? — Уилл, всё в порядке? Уилл! — Лектер выглядел… напуганным? Психотерапевт хотел было произвести быстрый осмотр, чтобы оценить вероятность наступления очередного припадка, но Грэм перехватил его руку. — Не трогай меня! — голос дрожал и срывался на крик, совершенно не поддаваясь хозяину. — Прости. Ганнибал отдёрнул руку и слегка отодвинулся. — Тебе снилось, что я причиняю тебе боль? Грэм не отвечал, всё ещё не в силах контролировать своё дыхание. Ганнибал выглядел таким обеспокоенным, что Уилл даже засомневался в своей новой теории. «Если уж Ганнибал намеренно пытается подавить мою личность, хочет уничтожить меня, то почему заботится обо мне?» — Уилл? Мне уйти? Вместо ответа профайлер резко притянул его к себе, уткнувшись лбом в его грудь. Ему вдруг нестерпимо захотелось узнать, что он почувствует, обняв его. И какие из этих чувств будут принадлежать ему самому. От прикосновения к обнажённому торсу доктора, дыхание Уилла сбилось ещё больше. Чужая кожа обжигала, а бешеный стук другого сердца гулко отдавался глубоко внутри ударами хлыста. Он прижимался щекой к обычной человеческой коже, к другому мужчине, но ощущал себя крепко вцепившимся в туловище большого и очень опасного зверя. Зверя, которого Уилл пытается укротить, или же который позволяет ему это. Лектер успокаивающе поглаживал его по спине, помогая восстановить дыхание. Его руки мягко скользили вдоль позвоночника, вызывая мурашки, от которых Уилл вздрагивал. «Он такой чувственный…» — подумал Ганнибал, — «Интересно, как он ощущает боль?» Лектер воспроизвёл в памяти их последний ужин. «Ему было больно, хоть он умело это скрывал. Какую же боль я должен причинить ему, чтобы увидеть?» — Ганнибал... — произнёс едва слышно профайлер. Его дыхание уже почти полностью восстановилось, поэтому он слегка отстранился от доктора. Вопреки своим ожиданиям, Грэм так и не смог понять природу своих чувств. Он уже перестал отличать свои эмоции от его. — Да, Уилл? — Тебе лучше уйти. Это прозвучало довольно нелепо, ведь Грэм всё ещё сидел, обхватив Лектера руками. Однако Ганнибал без возражений поднялся и совершенно невозмутимо произнёс: — Отдыхай, Уилл. Спокойной ночи. Обычно Лектер передвигался бесшумно даже в обуви, но сейчас Грэм отчётливо услышал его шаги. Они показались профайлеру тяжёлыми, словно только в них Ганнибал мог выразить свою досаду. Или же он внушил себе, что слышит это? Уилл откинулся на подушки, вновь погрузившись в одиночество и темноту. «Ты всегда будешь один…»