Первая из Учиха

      Всё происходящее Сакура видела, как во сне. Словно в замедленной съёмке, она перевела взгляд на Мадару, который тут же, опрокинув небольшой деревянный столик, поймал первую попавшуюся под руку служанку. Та лишь вскрикнула. Учиха схватил её скользкой окровавленной рукой за горло, размазывая по белой коже густую тёмно-красную жидкость. Его пальцы блестели, погружаясь всё глубже в плоть тонкого девичьего горла. Девушка захрипела, обезумевши вытаращив глаза. Её дыхание застыло на иссиня-мраморных губах.       Его чакра пригвоздила каждого в помещении к татами, а плотность воздуха не позволяла лёгким до конца раскрыться. Сакура поняла, что если она сейчас не предпримет никаких мер, то на её глазах может погибнуть невинная девушка. Как медик, − нет, как человек, − она просто не могла позволить этому случиться. Вложив в собственные ноги чакру, женщина встала. Её колени дрожали от напряжения, но она двинулась навстречу ему.       Белый шум в голове Учихи Мадары нарастал с каждой секундой всё отчётливее и громче, стягивая коркой ярости рассудок. Шаринган против воли мужчины активировался, ведомый грязным желанием подчинить себе и уничтожить раздавленную жертву. Взять силой, разорвать, а затем сжечь дотла мягкое податливое тело. Его пальцы горели от желания погрузиться в её плоть всё глубже, чтобы сомкнуть хватку. Жажда крови и ярость смешались. Это был плевок в лицо ему и только ему. Он никому не позволит так с собой обращаться.       Внезапно его хватка ослабла, а затем и вовсе исчезла. Девушка выскользнула из его руки, отлипая от запёкшейся крови на ладони Мадары. Когда его пальцы разжались, на её коже виднелись белые обескровленные пятна, которые медленно наполнялись приливающей кровью. Прислуга судорожно хватала ртом воздух, снова приобретая естественный цвет лица. От бессилия девушка упала на колени всё ещё задыхаясь. Мадара повалился на колени вслед за ней, сделав судорожный болезненный вдох. Его грудь разорвало вспышкой невыносимой боли. Он буквально почувствовал, как его сердце перестало биться.       Сдавливающая пространство чайного домика чёрная аура моментально рассеялась. И люди внутри него снова зашевелились. Сакура выпрямилась в полный рост, и, вложив в ладонь медицинскую чакру, снова запустила нервно-рефлекторный аппарат сердца мужчины, работу которого же сама и прервала. Женщина знала, насколько это было опасно для его жизни, но если бы она замешкалась хотя бы на мгновение дольше, то тогда это он бы отнял чужую жизнь. Жизнь, которая вряд ли была виновата в том, что произошло. − Быстро забирайте её, − Сакура кивнула на девушку в форме прислуги. — Выведите её отсюда на воздух и уходите сами.       Вырвавшись из оцепенения, вся элита клана Учиха, словно стая взъерошенных грязных крыс, поползла в сторону маленького выхода, даже не заботясь о собственной обуви на пороге. Мужчины и женщины смешались в единый поток брани, всхлипов и треска рвущихся подолов дорогих парчовых кимоно. Им не хотелось попасть под горячую руку Мадары. Каждому было плевать на другого. Девочка-прислуга так и осталась сидеть перед Сакурой и Мадарой, сознание медленно покидало её. Сакура понимала, что если она создаст теневого клона и выведет эту девочку, то не сможет больше сейчас оказывать медицинскую помощь главе Учих. Женщина помнила о своём постоянном расходе чакры из печати Силы Сотни, которая уходит на поддержание пространственно-временной техники, поэтому старалась держать себя в рамках дозволенного. Сколько накопила за ночь — столько она сможет потратить. Потратить на Мадару, потому что именно он был её целью. Поджав губы и направляя в Учиха свою чакру, залечивая крошечные венозные застои, которые она же и создала своей атакой на сердце по типу мягкого кулака, женщина наблюдала, как в юной девушке угасает жизнь от недостатка кислорода.       На свой страх и риск из-за начисто выбеленной стены чайного домика быстро выскользнула девушка, форма которой несколько отличалась от обычной формы прислуги, но явно говорила не в пользу её знатного происхождения. Она посмотрела с болезненным блеском на Мадару и задержала взгляд на руках Сакуры. Переключившись на прислугу, девушка подхватила ту под локти и поволокла, скользя телом по татами. Незнакомке явно не хватало физических сил на эту манипуляцию, но она самоотверженно извлекла наружу, из глубины душного домика, служанку, которая через пару минут уже задышала ровно и даже смогла подняться с помощью поддержки своей спасительницы. Они обе скрылись в глубине чайного сада.       Сакура выдохнула, сосредоточившись на диагностике и лечении Мадары. Пускай она только могла догадываться кто бы мог стать зачинщиком этого происшествия, но в поведении Мадары она винила себя. Если бы не её резкий выпад с ядом, то, возможно, новый приступ бы не захватил Учиху. Сакура действовала необдуманно.       Мадара снова дышал размеренно и спокойно, обмякнув в той позе, что находился. Сакура невесомо проводила пальцами по его шее, разгоняя кровь по ярёмным венам. Он запрокинул голову, смотря ей в лицо. Шаринган померк, оставив за собой лишь усталый угольный штрих его природного оттенка глаз. Сакура чувствовала сквозь таби, как его колкие пряди волос опустились ей на ступни. Его лицо не выражало ни единой эмоции. Мадара перехватил её узкие ладони и прижал к своей шее вплотную, чтобы почувствовать ярче и сильнее её прикосновения. Его большие пальцы поглаживали кожу тыльной стороны ладони Сакуры. В этом движении было нечто близкое и интимное. Она растеряно смотрела на него, не понимая, чего он хочет добиться. Мужчина тянулся к её спокойной прохладе. Пальцы розоволосой были холодными из-за стресса, потому приносили механическое расслабление своими касаниями даже без использования чакры. Мягко ведя её выше, он поднял её ладони на свои виски, стараясь облегчить спазм сосудов.       Учиха наблюдал за трепетанием её ресниц, за тем, как она хмурится и поджимает губы в белую тонкую полоску, как короткие розовые пряди, собранные парой скромных украшений, выскальзывают из аккуратной причёски, обрамляя лицо и шею. Сейчас она казалась ему красивее, чем когда он увидел её впервые. Так близко и так естественно.       Послегрозовое поведение Мадары напрягало розоволосую, но она не могла просто оставить его в таком состоянии сидеть в чайном домике и пялиться в четвёртое измерение. Она понимала, что после такого всплеска мужчина был опустошён, а потому старалась не принимать близко к сердцу его телодвижения. Важны были лишь скользкие жирные тромбы в системе чакры Мадары, которые она заприметила, восстанавливая его динамику крови. Подобного раньше она никогда не видела. − Мадара-сама, − мягко, но строго начала Сакура, чтобы не напугать нестабильного Учиху. — Вы понимаете, что кто бы это ни был, их целью была не я? — она посмотрела прямо в его глаза. Учиха лишь слабо кивнул. — Вы сейчас в крайне уязвимом состоянии, поэтому Ваш недруг старается устроить внутри клана скандал с Вашим участием. Вас хотят свергнуть?       Сакура не ждала от него ответа, но по потяжелевшему взгляду поняла, что попала прямо в точку. Это не было для него новостью. Каждый, кто был на этом проклятом чаепитии, мог бы стать потенциальным главой клана, если бы не его прямая кровная власть. После гибели последнего младшего брата, он остался единственным в главной семье. Погружаясь во тьму, он чувствовал, как Учихи дистанцируются от него. Но сейчас, когда он сам привёл в дом женщину по своему усмотрению, которая даже не являлась кровной частью клана, они решили действовать кардинально. Все его мысли сводились к старейшинам. Мадара не был дураком, потому понимал, что он не может просто пойти и обвинить их без веских доказательств.       Оставалось ловить ублюдков за руку.

***

      Массивные деревянные ворота медленно открылись перед Сакурой, открывая обзор на добротный дом, скрытый в тени вековых дубов. Женщина стояла, не решаясь войти во двор. Стража осматривала её с сомнением: знатная дама в чёрном парчовом кимоно, спину, длинные рукава и грудь которого украшала символика клана Учиха; блестящий на солнце красный шелковый пояс, плотно обхватывающий фигуру, серебряные заколки в волосах и далеко не учиховский типаж внешности. Если бы не приказ Мито-сама, то никто бы даже не подумал пустить её на порог. − Учиха Сакура-сама, − из дома невесомо выплыла, словно лебедь, рыжеволосая женщина. Сакура силилась припомнить, где могла бы слышать из истории о ней. — Ну что же Вы, проходите.       Сакура выдохнула и медленно ступила на каменную дорожку двора Сенджу. Всё здесь напоминало о лесе. Время близилось к обеду, потому слуги сновали мимо женщины из главного дома в дочерние помещения. Она всё ещё чувствовала неловкость, ступая в столь роскошные строения, но чем более робкой казалась сама Сакура, тем добродушнее была хозяйка дома, словно она чувствовала Сакуру на ментальном уровне.       Учиху проводили в комнату для приёма важных гостей, где уже стоял стол, уставленный всевозможными блюдами традиционной кухни. Женщина выдохнула, потому что давно не видела столь богатого стола. Она была готова поклясться, что между тем, как Мадара послал ястреба с запиской Первому, и её личным прибытием прошло не более часа. Сакура смотрела на блеск свежего тунца, а во рту интенсивно накапливалась слюна. Ведь чай она так и не попробовала. Желудок был почти пуст. − Сакура-сама, для меня большая честь с Вами познакомиться лично, Хаширама много о Вас рассказывал, − вошедшая вслед рыжеволосая женщина подошла к Сакуре вплотную и взяла её ладони в свои. Её широкая улыбка завораживала, а тёплые пальцы располагали к общению, несмотря на нарушение этикета. — Я не уверена, что Вы когда-нибудь слышали обо мне, моё имя Узумаки Мито, − она символично поклонилась. Сакура лишь могла догадываться, как давно они с Первым-сама были женаты. Кто чьи привычки уже успел перенять? − О нет, что Вы! Это для меня честь познакомиться с такой великой женщиной как Вы! –Учиха поклонилась настолько низко, насколько позволяло расстояние между ней и Мито-сама. В ответ Узумаки лишь тепло рассмеялась. − Должно быть Вы голодны, не составите мне компанию? — Узумаки подмигнула ей, указывая на шикарный стол. − Разве мы не ждём ещё кого-то? — в нерешительности застыла Сакура. Еды здесь было явно больше, чем на одного человека. − Этот обед будет исключительно дамским, − рыжеволосая подобрала полы своего белого кимоно и опустилась на колени, присаживаясь за стол. Этим жестом она приглашала и Сакуру последовать своему примеру.       Потребность в пище — одна из базовых потребностей человека, но как ниндзя Сакура умела игнорировать свои биологические нужды. Хотя бы ограниченное время. Желудок требовал сытного наполнения, но нервы Учихи, пошатнувшиеся утренним происшествием, одёргивали её за руку. Женщины выразили своё уважение к пище привычным поклоном. И после этого Сакура решила начать с мисо-супа, придвинув глубокую чашу к себе. Управляясь гладкими чёрными палочками с позолоченным рисунком, розоволосая ловко выловила кусочки овощей. Перед тем, как отправить их в рот, она чуть заметно втянула их аромат носом. Она была почти уверена, что в этом доме ей не грозит опасность. Почти. − Сакура-сама, Хаширама упомянул, что в вашей Конохе существует уже семь Хокаге, − Мито отставила чашку с остатками риса в сторону, явно насытившись. — Развитым военным делом сейчас, как Вы понимаете, никого не удивить. Скажите, а что насчёт моей затеи с академией? С детьми? — Узумаки вглядывалась в лицо Сакуры, акцентируя внимание на точке в центре лба. − Академия, основанная Вами и Первым Хокаге-сама, существует и в моём времени. Быть воином или нет — сейчас это осознанный выбор детей и их родителей, − Сакура улыбнулась, вспоминая собственную мать, которая устроила грандиозный скандал во время поступления розоволосой в академию. — Смертность не только детей, но и взрослых ниндзя значительно снизилась благодаря другой Вашей задумке — медицинскому госпиталю. А Ваша внучка создала целое подразделение ниндзя-медиков, минимизировав, на сколько это возможно, смерти во время выполнения миссий.       Услышав про внучку, глаза Узумаки загорелись новым, доселе невиданным интересом. Жестом руки она приказала слугам убрать со стола едва тронутые блюда. Несколько человек ловко расчистили почти нетронутый стол, чтобы подать лёгкий послеобеденный чай. Мито приложила ладонь к своему животу, мечтательно разглаживая складки кимоно. Была приятно и тепло думать о том, что у них с Хаширамой будут не только дети, но и внуки. Вопреки мнению клана Сенджу, их брак был по любви, а не из политических соображений. Их кланы были союзными задолго до брака, поэтому формально это лишь укрепило дружественную межклановую связь. Редкая удача в их неспокойное время, где едва ли находилось место для искренней любви. − Моя внучка, какая она? Вы знали её? — глаза Узумаки лучились любовью к своим ещё не рождённым детям. − Ваша внучка была моей наставницей в медицинских и боевых техниках. Она сильнейшая женщина-ниндзя своего времени. Я только предполагаю, что это Ваше наследие, − Сакура смущённо улыбнулась, опустив глаза. Пальцами она притронулась к своей печати на лбу. − Она удивительная женщина с удивительной судьбой, ставшая первой женщиной-Хокаге, − в этот момент Учиха поймала на себе восхищённый взгляд Мито, который та явно адресовала своему потомку. — Это просто удивительно… − выдохнула Узумаки. Сакуру захватило восхищение и безграничная любовь этой женщины; свет и тепло вдруг заставили её саму вспомнить о собственном ребёнке. Светлая грусть подавила розоволосую, заставив скопиться в уголках глаз крупные капли, которые сорвались вниз одним взмахом ресниц. Женщина поймала их по пути к краю лица. Мито решила тактично ничего не спрашивать об этом. Прислуга подала к столу горячий чай и сладости.       Сакура отвлеклась на терпкий напиток, которого жаждала весь день. Стенки глиняной чаши обжигали ладони, проникая теплом через кожу, впитываясь в каждую прожилку на руке. Чаинки свежего чая ещё плавали в полупрозрачной воде, медленно опускаясь на дно и отдавая своё содержимое плавными облаками цвета и аромата. Края посуды обрамляли крупные капли воды, что сбежали конденсатом из горячей жидкости. Придерживая чашу за дно, она отпила. Этим глотком она удовлетворила не физическую, а духовную потребность в чае. Сакура чувствовала, как чай опускается прямо в желудок, согревая что-то внутри, до чего не смогла добраться Мито-сама своими чувствами. − Получается, что Вы и моя наследница тоже? — Узумаки уже опустошила свою чашу, с глухим стуком опустив на столик. — Тогда я считаю своим долгом показать Вам особое место в этом доме, − Мито поднялась на ноги, расправляя белое кимоно. Этим жестом она приглашала Сакуру проследовать за ней. Учиха тоскливо посмотрела в недопитый чай. Она опустила чашу, пообещав себе, что однажды напьётся чаем до отвала.

***

      Когда женщины оказались в библиотеке Сенджу, Сакура не смогла сдержать улыбку. Дом Тсунаде-сама был совершенно не похож на этот роскошный особняк Первого Хокаге, являясь безликой тенью некогда великого кланового дома. Многочисленные нападения на Коноху несколько исказили образ первоначальной деревни, но Сакура помнила, что Пятая всегда бережно следила за тем, чтобы её дом был отстроен ровно на одном и том же месте. И вот что являлось тому причиной — подземная библиотека.       Мито прошлась вдоль стены с факелами, делясь огнём с ними от своего собственного. Сакуре казалось, что в этом помещении она находилась не более четырёх дней назад. Камень на стенах, колонны и стеллажи — всё это было привычно, но трещин в камне почти не было, он был гладкий и изящный в своей простоте. Подушки на полу заменяли небольшой зелёный диванчик и деревянные столики; они были хаотично раскиданы чьей-то небрежной рукой. Сакура подошла к ближайшему стеллажу, осматривая строгие свежие корешки книг. У розоволосой сохранялось стойкое ощущение, что каждую из знакомых ей книг кто-то тщательно отреставрировал. Женщина отыскала знакомый томик по лекарственным травам страны Огня и осмотрела его: конструкция книги была более крепкая и надёжная, чем она её помнила; кожаный корешок ещё сохранил свой натуральный аромат, а теснённое на нём название книги тускло поблёскивало в свете огня. Похрустывая свежим переплётом, Сакура открыла редкое издание по ботанике. Поражённая свежестью шершавых страниц, она перелистывала их с трепетом. Этим страницам лишь предстояло познакомиться с великими медиками, которые оставят на болезненно белых страницах потёртую желтизну опыта и времени. − Сакура-сама, Вам нравится эта книга? Хотите, я подарю её Вам? — рыжеволосая задорно улыбнулась, тронутая такой искренней любовью к книгам. − Что Вы, я всего лишь встретила старого друга, − Сакура рассмеялась в ответ, покачав головой. — Здесь она куда нужнее. Поверьте мне, она в более надёжных руках, чем мои, − книга отправилась на своё законное место дожидаться первого юного медика, которому сможет помочь.       Мито прошла вглубь библиотеки, увлекаемая темнотой каменного помещения. Через мгновение Сакура увидела свет, который теперь отражался и от дальней стены большой комнаты. Вернулась Узумаки уже с небольшой стопкой книг со спиральным рисунком на обложке. — Это частица моего отчего дома, которую мне было позволено унести с собой на память, − женщина любовно потёрла пальцами корешки книг. — Позвольте мне познакомить Вас со знаниями моего клана.       Сакура снова узнала знакомые книги, которым приветливо улыбнулась. В этот раз она готова была познакомиться с ними ближе, чем в прошлый раз. Учиха подобрала пару подушек ближе к ней и Мито-сама, устроив их таким образом, чтобы женщины могли вместе заглядывать в страницы. Приняв половину книг у Узумаки, они обе опустились на колени. Сакура чувствовала дикую усталость от тугого пояса и тяжёлого кимоно, но позволить себе немедленно раздеться она просто не могла. Она знала, что такая красивая роскошная одежда стоила очень дорого, потому почувствовала дополнительный дискомфорт, опустившись на подол одеяния без должной для него подготовки. Узумаки, казалось, это и вовсе не беспокоило. − Кажется, тут не хватает горизонтальных плоскостей, − улыбнулась Мито, намекая на отсутствие столиков. Сакура предполагала, что как только об этом узнает Первый, то они тут же здесь появятся.       Книги аккуратно расположились на коленях у женщин. Шорох ткани их одежд переплетался с шорохом страниц, а приглушённый свет оттенял этот момент дополнительной близостью. Сакура чувствовала дружеский энтузиазм, что исходил от Узумаки. Кажется, что этот клан всегда её оберегал. Учиха с теплом в груди вспомнила солнечного Наруто, который всегда вырывал розоволосую из лап опасности, подставляя свою спину вместо неё; Карин, что очень долго скалилась на розоволосую, но в итоге первая пришла на помощь во время родов, приняв их буквально в лесу в палатке; Мито-сама, понимающая, как Сакуре может быть одиноко в этом чужом времени. Каждому из них она выражала свою особую благодарность. −Мито-сама, − Сакура остановила женщину в методичном листании страниц, ткнув указательным пальцев в одну из центральных строчек. — Вам не кажется, что такая методика будет не эффективной? − Что Вы имеете в виду? –Мито в задумчивости потёрла мочку уха. Раньше она даже не думала усомниться в словах мудрейших лекарей клана. Но эта розоволосая ведь была из будущего, а потому могла знать куда больше. − Если мы просто очистим полость гнойной раны и с помощью чакры начнём регенерацию поверхностных тканей, то эта патология не только повторится, но и может стать причиной смерти, − Сакура жестикулировала руками, углубляясь в свои познания о полевой хирургии. — Лучшим способом избежать рецидива будет не просто опустошить гнойное содержимое, но и очистить капсулу от оболочки, выстилающей её. Она и производит гной, − Сакура старалась подбирать наиболее простые и достаточно понятные формулировки. Мито, казалось, анализировала полученную информацию, сопоставляя со своими собственными знаниями. − Думаю, эти данные слишком ценные, чтобы ими не поделиться, − ловким движением руки, Узумаки извлекла из своего длинного большого рукава простой потёртый карандаш. Грифель карандаша, словно вандал, запятнал девственную чистоту страниц. Рыжеволосая сделала несколько ремарок к абзацу на полях, взяв на себя роль автора.       Сакура посмотрела на эту пометку и поняла, что те карандашные наброски, которые она видела на полях книги, когда искала информацию о печати Силы Сотни, принадлежали большей частью Мито. В горле у Учихи пересохло. Неужели она сама чужой рукой учила себя из будущего? Это было настолько противоречиво, что Сакура прогнала эти мысли. Разбираться сейчас с хитросплетениями пространственно-временного континуума меньше всего хотелось. Голова загудела от тяжелых мыслей, отдаваясь сосудистыми спазмами в висках.       Женщины, охваченные исследовательским энтузиазмом, просидели не один час за книгами, работая над их содержимым. Сакура старалась говорить лишь о тех вещах, которые технически были осуществимы в это время без сложных механизмов. Интерес Мито-сама позволял Сакуре игнорировать усталость и головную боль дольше, чем она предполагала. Ей хотелось побыть с этой тёплой женщиной ещё немного, продлить этот уют, которого она так давно не ощущала. Их тихий книжный трепет нарушил мужчина, застывший на каменных ступенях библиотеки. − Учиха-сама, − мужчина поклонился знатным дамам. — За Вами прибыло сопровождение, позвольте составить Вам компанию до ворот, − растворившись в этом моменте, Сакура совершенно забыла о клане и Мадаре. Вспомнив о мужчине, розоволосая уловила лёгкое ощущение внутри. Она почувствовала себя вдруг внезапно глупо. Соскучиться по Мадаре?       Она действительно хотела его увидеть. Сакура волновалась о нём, он был уставшим и взволнованным, злым и растерянным, когда отправлял её в этот дом. Волнение о своём пациенте — это нормально, да? Женщина поднялась, разглаживая помятый подол. Кимоно вполне можно было считать изрядно подпорченным. Сакура размяла затёкшие ноги в коленях, поклонилась Мито-сама и проследовала к выходу из библиотеки. − Спасибо Вам большое, Мито-сама. Я очень благодарна за это время, проведённое с Вами, − Сакура не могла не поблагодарить эту женщину. − И тебе, Сакура, − тихо прошептала Узумаки вслед розоволосой, закрывая книгу.       Поднявшись на поверхность, она зажмурилась. Вечерний тёплый свет полоснул по глазам. После уютного полумрака библиотеки было слишком ярко. Сакура вдохнула глубже, прогоняя из себя затхлый воздух подземного помещения. Неосознанно женщина начала поправлять волосы. Закат придал её внешности ту материнскую мягкость, которая была свойственна женщинам в кимоно. На выходе из дома Сакура поклонилась поместью и всем, кто заботился о ней сегодня. Ей действительно хотелось скорее обернуться и увидеть Мадару. В этом она заставила себя признаться. Но сознательно себя воздерживала от поспешности, чтобы не показаться глупой.       Когда за вратами показался высокий темноволосый мужчина в одеянии Учиха, в Сакуре вдруг увяла нежная веточка надежды. Она сама себе всё придумала. Мадара не должен был за ней приходить. Он ведь глава клана. И он действительно воспользовался этим обстоятельством, прислав за Сакурой одного из своих доверенных, − на это надеялась женщина, − воинов. Незнакомый ей Учиха встретил её кивком. В руках он держал шелковую накидку, которую протянул Сакуре. − Приказ Мадары-сама.

***

      По прибытии в особняк Учиха Сакура надеялась хоть мельком пересечься с Мадарой, чтобы успокоить себя присутствием знакомого лица. Она и сама не понимала, почему зацепилась этим чувством тревоги и неудовлетворённости за него. Но коридоры, по которым ей дозволялось ходить, были пусты. Ни присутствия, ни его чакры женщина не ощущала. Дом, в котором, ей казалось, она была одна, наполнился терпкой тоской, растворяясь в сумерках. Проходя по коридору до комнаты, чтобы выполнить водные процедуры, она распускала на ходу пояс и всевозможную тесьму, поддерживающую его. Следом она спустила тяжёлое парчовое кимоно, которое чёрным куском ткани распласталось на деревянном полу. Из волос Сакура вытаскивала заколки одна за другой, с крохотным рассеянным звоном отбрасывая их от себя. Женщина расправила плечи, оставшись лишь в полупрозрачном белом нижнем кимоно и рубашке. Она словно только что снова начала дышать. Пальцы розоволосая запустила в волосы, растрепав их в свободные локоны каре. Она оставила след сегодняшнего дня позади, закрывшись в душной банной комнате.       Ванну для неё приготовила прислуга, заранее получив весть о том, что жена главы возвращается. Сакура приоткрыла деревянные створки окна, выпуская горячий пар из помещения, взамен которого проникал внезапно свежий влажный воздух. На землю вместе с ночью тихо опустился летний дождь. Учиха погрузилась в большую деревянную ёмкость с горячей водой и маслами. Омовение давало ей возможность подумать о прошедшей паре дней в этом времени. О тех новых связях, что сегодня, возможно, были созданы.       После омовения в предбаннике её ждал свежий хлопковый халат. Коридор был пустым и чистым. Прислуга в этом доме действовала словно призрачная рука, которая боялась лишний раз потревожить хозяев. Вспоминая маршрут до покоев, она двинулась вглубь дома.       Сакура и не надеялась в покоях обнаружить Мадару. Ещё вчера она протестовала против того, чтобы он спал с ней в одной комнате. Сегодня, осознав, что в этом доме кроме него её никто не принимает, ей уже не казалось такой плохой идеей находится рядом с ним. Отчасти чтобы контролировать и его вспышки.       В углу женщина заметила новый маленький сундук. Она надеялась, что он предназначался для её нужд. Открыв его, Сакура обнаружила тёмно-синее платье, свою форму ниндзя и новые комплекты белья, которые кто-то предусмотрительно оставил для неё. Кто-то, кому она была благодарна. Учиха расстелила свой футон самостоятельно, не дожидаясь прислугу. Ужинать совершенно не хотелось. Не в этом доме. Сакура приоткрыла на ночь уличное сёдзи. Дождь всё ещё продолжал идти, но крыша веранды не позволяла редким каплям долетать до татами покоев. Свежий воздух всегда помогал ей заснуть. Лампу на ночь женщина решила не гасить, словно приглашая Мадару светом в одиноком окне. Сакура уснула почти сразу, коснувшись головой подушки.       Проснулась розоволосая глубокой ночью от яркого, словно дневного, света луны. Лишь он освещал тёмную комнату. Она поморщилась, приоткрыв тяжёлые веки. Рядом с её футоном прямо на татами спал Мадара, обращённый спокойным расслабленным лицом к ней. Сакура облегчённо выдохнула, отпуская лёгкую тревогу внутри. Он был одет в ту же одежду, что и днём, не заботясь о собственном комфорте. Женщина потянулась к ближайшей от неё руке Учихи, вкладывая свою ладонь в его и активируя диагностическую чакру, проверяя состояние его тела. Ей было это необходимо, чтобы успокоиться окончательно.       Мадара нахмурился во сне, обхватил её ладонь пальцами крепче, прижимая к себе, и снова расслабился. Это движение глухо отозвалось в груди Сакуры.