***
Иноши начинал чувствовать себя паразитом в разуме старика: он разгребал старые пыльные свитки один за другим в невесомости подсознания. Воспоминания о женщинах и сражениях в виде нескончаемой ленты пролетали мимо него, и он пытался уловить хоть что-то значимое для Мадары-сама. Яманака нужен был якорь, за который он мог ухватиться в своих поисках, и им оказалась та самая розоволосая куноичи из последних воспоминаний. Старик руководил снующей мимо него расторопной прислугой, которая переносила низкие столики, натирала глиняные чаши и готовила лучшее чайное сырьё к церемонии. Клан Яманака был не столь большим и богатым, как Учиха, а потому масштаб, с которым проходила подготовка заставил Иноши мысленно тяжело выдохнуть. Черноволосая молодая девушка со светлыми нежными руками, в которых сжимала хлопчатобумажный мешочек, подбежала и низко поклонилась старику. Она не смела смотреть ему в глаза, а потому, устремив взгляд в пол, протянула ему содержимое своих ладоней. Старик потянул за мягкую светлую нить, и в нос ему ударил пышный цвет аромата ферментированных трав из раскрывшегося мешочка. Он зачерпнул жменю чая и положил на язык, пережёвывая. Остался доволен. Девушка собиралась уже выпрямиться и затянуть заветный мешочек, когда старик своей фигурой в тяжёлых доспехах заставил её вскрикнуть от удара. Мимо проходящая неуклюжая служанка, жадная до работы, нагрузила себя большим количеством деревянных подносов, и не удержала их, скинув половину на спину старца. Он, потеряв равновесие, толкнул корпусом впереди стоящую прислужницу. − Ещё раз такое повторится и выгоню тебя из поместья разгребать навоз у скотины, − старик был зол не от боли, а от удивления столь внезапной и глупой атакой. Он прикрикнул на неё, тут же приводя себя в порядок. − Простите, господин, простите меня, − нерадивая прислуга собирала потерянные подносы и неловко пыталась снова сгрузить их вес на себя. Обе прислужницы скрылись в дальнем коридоре так быстро, как только могли. Старейшина вновь приосанился и продолжал жестами регулировать пролетающий поток помощниц. Не сразу, но он заприметил жмущуюся к стене неловкую фигуру розоволосой женщины. Она вжималась в стену и затравленным взглядом растерянно ощупывала чужое ей помещение. Растрёпанная, бледная и тонкая в платье Учиха она выглядела непривлекательно для старика. Как мужчина, вкусивший большое количество женской плоти, он искренне не понимал Мадару, который притащил к себе эту женщину. Да ещё и выставил женой. Старик кивнул ей, привлекая к себе трёх служанок, которые должны были помочь этой Сакуре хоть немного стать похожей на красивую женщину. Она была для него не больше, чем ещё одна церемониальная чашка на этом собрании дорогих родственников. Было глупо полагать, что все они собираются, чтобы попить маття. Каждого интересовала женщина Мадары. Иноши был лишь скромным наблюдателем, но его собственное мнение по поводу Сакуры Учиха в корне не сходилось со вкусами старика. Его клан столетиями занимался цветами, Яманака учили своих детей всегда точно выбирать беспроигрышный цветок для центра композиции. И пускай это не было мужским делом, Иноши видел этот цветок в Сакуре. А кое-что в этом он точно понимал. Но сейчас, увидев её такой напуганной и беспомощной, он не узнавал в ней ту женщину, что голыми руками выламывала каменные глыбы. Что они успели с ней сделать, чтобы так разозлить? Старик тем временем проводил взглядом уносящих своей расторопной волной слуг и розоволосую. Стоило проверить состояние дел и на кухне. Он прошёл вглубь бокового коридора, ведущего широким проёмом в шумную комнату. Звуки и запахи смешивались в этом помещении в причудливую картину. Вошедший на кухню мужчина застал перепалку двух девушек. − Я прошу тебя, не надо! Я не хочу так… − брюнетка в плотном одноцветном кимоно из простой ткани одёрнула служанку за запястья на себя. Та рассыпала часть чая из мешочка на деревянный полированный пол. Небольшие засушенные кусочки листков забились в тонкие щели между досками. − Как это понимать? — старейшина скрестил руки на груди, собираясь отчитать девушек за растрату столь дорого сырья. − Извините меня, господин! — девушка, чей костюм и красота отличались от остальных прислужниц своей скромной выразительностью, низко поклонилась, касаясь длинными тёмными волосами пола. Оппонентка последовала её примеру.– Это просто дружеская перепалка. Старик потер пальцами переносицу, разминая комок нервов. Слишком часто за сегодня он слышал извинения. Он собирался обойти этих двух, когда брюнетка снова нерешительно привлекла его внимание. − Господин, разрешите поговорить с Вами наедине, − её руки мелко задрожали, она опустила свои ладони вдоль корпуса в очередном поклоне. — Это касается главы. Мужчина покровительственно посмотрел на неё, смерив взглядом сверху вниз. Девушке с такими бёдрами было сложно отказать. Спрятав руки в длинных рукавах тёмной рубашки стандартного кроя, он развернулся к выходу, увлекая девицу за собой. Он вёл её по стройными дубовым коридорам первого этажа, пока они не оказались в богато обставленных просторных покоях. Поместье располагалось на склоне, а потому его покои, упирающиеся в горную породу, не имели окон. Кажется, это был его собственный выбор. − Говори, − сказал ей старик снисходительно. − Мадара-сама и я… Мы обычно… − она смотрела в пол, явно подбирая слова. Девушка нервно гнула пальцы, переминаясь. — В первый день каждого месяца мы имеем встречи определённого характера… − Плотские утехи. Я понимаю, − старик был тем, кто сам подтолкнул когда-то Мадару к ней. И тем, с чьего позволения он оставил её мать в клане с бастардом. Но при условии, что бастарда сделают бесплодным к шестнадцати годам. − Сейчас, когда у него появилась жена. Я не понимаю, стоит ли мне продолжать приходить. Он никогда не зовёт, я всегда иду сама. А сейчас просто… Старейшина оборвал брюнетку на полуслове. Он заправил её мягкие тёмные волосы тонкой прядью за ухо и обвёл пальцами контур лица, останавливаясь на остром точеном подбородке. − Наоки, дитя, в клане есть определённые традиции, которые поколениями не нарушаются, − девушка не смотрела ему в глаза, но сосредоточенно кивала. — Возможно ты слишком юна, чтобы это понимать, но у мужчин может быть столько женщин, сколько он пожелает. А у женщины только муж. И измена будет караться жестоко. Очень жестоко. Наоки сглотнула слишком громко, что не утаилось от старика. − Мадара-сама — мужчина и глава этого клана. Тебе нечего бояться, девочка. Не разочаруй его, − старец продолжал опутывать молодую женщину, перебираясь пальцами к её губам и приоткрывая их. Дальше Иноши смотреть просто не смог. Он не хотел знать, чем закончился этот разговор. А потому, он брезгливо выставил себя из этого участка воспоминаний старика. Яманака встряхнул головой, перебарывая в себе омерзение к этому человеку. Руками он потянул тот же свиток на себя, раскрывая чуть более поздние события того же дня. Старик шёл сквозь сад по дорожке, выложенной камнями разной породы, величины и размера. Каждый камень был так гармонично уложен с соседним, словно природа выточила его в пару к другому. Рядом со старейшиной шла женщина в дорогом парчовом кимоно глубокого красного цвета, украшенным символикой клана Учиха. Простой надёжный крой, как и полагалось традициям, скрывал изгибы её тела, но подлинную красоту не могло утаить даже несколько слоёв ткани. Тонкие запястья и узкие мраморные руки, видневшиеся из-под рукавов, кричали о природном изяществе их обладательницы. − Кажется мне, что Сакура эта без рода и племени, − шептала старику женщина, высматривая розоволосую внутри чайного домика. Они покинули его вместе с остальными гостями церемонии, чтобы размять ноги перед основной частью. Впереди их ждал густой зелёный маття. — Вы видели, как она держалась на церемонии? Она же почти ничего не знает о ней. − Нам так ничего и не удалось разузнать о её родительском клане. Мадара оберегает любую информацию, связанную с девчонкой. − Ну кто бы мог подумать, − женщина рассмеялась легко и непринуждённо. — Мадаре Учиха что-то дорого. Не похоже на нашего мальчика. Когда настало время продолжать церемонию, старик пригнулся, входя в домик, оставил обувь на пороге и сел за свой личный низкий стол. Он обвёл взглядом присутствующих, чтобы ещё раз убедиться, что многие здесь молчаливо разделяли мнение старика по поводу столь неудачной партии. Для главы, который заменит Мадару, он найдёт жену лучше, чем Сакура. Собственная голова Иноши уже начинала болеть, а умственное напряжение давило тисками на виски, но он выдавливал из себя последние остатки воли. Сегодня он зашёл дальше и глубже всего. И он хотел добить этот цикл до конца. Он устало, рассеянно наблюдал глазами старика за церемонией. Проводил взглядом чашу с густыми зелёным чаем, представив его сладостную терпкость, которую довелось попробовать старику. Его усталость рассеяла Сакура своим мощным ударом чайного пузыря о стол, который заставил жидкость разметаться по татами. − Это яд, Мадара-сама, − розоволосая куноичи говорила тоном эксперта. И он не терпел возражений. − Кто?! — нечеловеческий крик Мадары заставил даже закалённого войнами старика вздрогнуть. Он попятился назад, когда увидел, как летят осколки от смятой глиняной чаши в руках главы. Аура в помещении начала тяжелеть, и старейшина был не в силах пошевелиться. Желваки начали ходить по его лицу от напряжения. Мадара взметнулся, опрокинув столик, и схватил за горло служанку, вытрясая из бедняги жизнь. Слишком глупо. Просто. И опрометчиво. Только дилетанты подмешивают яд в пищу. Старейшина крупно задрожал. Он вжал свою голову в окаменевшие плечи, словно пытался уменьшиться в размерах. Мадара бы точно убил эту несчастную, если бы не розоволосая. Она действовала на опережение, нанося главе удар в спину. Старик так и не успел понять почему от одного удара мужчина повалился на колени, но густая тяжелая атмосфера в помещении рассеялась, как дымка. И больше ничего не удерживало его страх на месте. Единственным его желанием было желание бежать: по чужим головам, поскальзываясь о чужую одежду. Теперь всё это казалось таким глупым и далёким. Тело подчинилось древним животным инстинктами, и он вылетел из чайного домика босиком. Женщина в красном кимоно цеплялась за него, обламывая ногти о рукав его рубашки, а он лишь отмахивался от неё, пихая ладонью в лицо, которое было мокрым от слёз. Старик чувствовал, как в опасном напряжении натягиваются связки на ногах, но адреналин заглушал боль. Боковым зрением он уловил фигуру Наоки, проскользнувшую в дом. Словно из-за стены старик слышал, как его спутница кричала на него, брызгаясь слюной. − Господи, это ты сделал, ты! — она пыталась его догнать, разрывая порчу своего наряда. − Замолчи, идиотка! — престарелый мужчина отпихивал её, стремясь к воротам главного поместья. — Я бы не стал так рисковать, − в нём говорил адреналин. И адреналин не давал мужчине солгать. Иноши оторвал свою горячую руку от дымящейся макушки старика, открывая глаза. Зрачки не сразу уловили фокус в тёмном подвальном помещении. Хаширама взволнованно смотрел на него. И только после этого взгляда мужчина почувствовал, как по его подбородку струится горячая кровь, которая давно покинула разорвавшийся сосуд в носу. − Ты в порядке? — Сенджу тут же метнулся к Яманака, придерживая покачивающегося мужчину. − Что ты видел? — Мадара перебивал друга своим напором. Иноши был ниндзя, мог и потерпеть. Хаширама помог присесть вымотанному Яманака на стул, который довольно любезно освободил для него старик, находившийся внутри устройства для чтения мыслей. − Он не травил чай. Я не могу сказать точно кто, но он этого не делал. Мадара нахмурился и заскрипел зубами от досады. Тогда кто?***
Сакура была восхищена мастерством и трудолюбием плотника. Оказалось, что знакомые с детства старые здания, были построены им. Лишь одно огорчало женщину: она не могла разделить с Номи-саном свой восторг. Он не должен был знать, что его здания простояли так долго. И что она была тому живым свидетелем. Их экскурсия подходила к концу, когда они пробирались сквозь последнюю вечернюю толпу работяг и женщин, спешащих по домам. Сакура так и не нашла в себе силы отказаться от его простого холщового хаори. Она несла свой рюкзак в руках и улыбалась, слушая его истории. Улыбалась впервые за весь день. Возможно, даже за последнее время. На одной из центральных улиц он остановился возле скромного двухэтажного домика с яркой тканевой вывеской, прикрывающей треть входа. − Я в своё время помог хозяйке, она не забывает чужую доброту, − мужчина мягко посмеивался, приподнимая рукой ткань. Он вошёл первым, радостно приветствуя людей внутри. Сакура огляделась по сторонам, прежде чем войти следом за ним. Розоволосая сняла пару простых походных сандалий в маленьком коридорчике. Простая уютная комната встретила её образцовой чистотой. Запах горячих влажных полотенец привлекал внимание Сакуры больше, чем присутствующие. Но она нашлась, чтобы поздороваться с пожилой женщиной за деревянной стойкой. − Здравствуйте, − Сакура низко поклонилась в знак приветствия. − Нори-кун, вам с дамой нужно уединиться? — старушка шутливо подмигнула. В ответ Сакура густо покраснела, приторно-сладко улыбаясь. По старой юношеской привычке жгуче захотелось шибануть кулаком чью-то белобрысую макушку. − Не-а, баа-сан. Только ей, − Нори-сан указал пальцем за свою спину, где предположительно стояла розоволосая. Он совершенно не чувствовал неловкость ситуации, вальяжно облокотившись локтем на стойку. Старушка выудила из-за своего пояса увесистую связку ключей и ловко выцепила из общего строя один из них. Она со звоном положила его на стойку. Сакура потянулась за ним. − Сколько я буду должна Вам за пару ночей в комнате? — старушка накрыла своей мягкой морщинистой ладонью ладонь Сакуры. − Я думаю, мы найдём способ договориться. Женщина вежливо улыбнулась, кивая. Она взяла ключ и отправилась вслед за Нори-саном, который уже ждал её на лестнице, ведущей на второй этаж к жилым комнатам. Краем уха Сакура слышала, как бабуля приветствовала очередного входящего потенциального постояльца, но, по мере удаления, звуки теряли чёткость своих очертаний. Нори-сан проводил Сакуру непосредственно до двери. Розоволосая повернула ключик той стороной, на которой виднелась цифра, выведенная светлой краской. Ей необходимо было свериться. − Ну вот, довёл. Как и обещал, − мужчина улыбался ей ласково, но не решался прикоснуться. Сакура почувствовала себя глупо, словно снова была одиннадцатилетней ученицей академии. − Спасибо Вам за всё. Прошу, не забудьте накидку, − Сакура подставила ему свою спину, предоставляя шанс самостоятельно забрать вещь. Аккуратно он приспустил с неё хаори, обнажая плечи, лишь в половину прикрытые платьем. Блондин мягко дошёл до лопаток, когда его руки дрогнули. − Вы Учиха? — голос Нори-сана предательски захрипел. − А Вы разве не видели, когда надевали это на меня, − Сакура нахмурилась, окончательно высвобождаясь из плена нагретой ткани. − Я как-то не обратил внимания… Да и Вы никак не похожи на одну из Учиха. − Потому что я такая одна в своём роде Учиха. Первая.***
Спустя несколько часов после поспешного расставания с Нори-саном, Сакура спустилась к ужину и обговорила с хозяйкой условия проживания. Розоволосая представилась обычным врачом, и старушка с радостью ухватилась за эту возможность. Небольшое количество денег, которыми располагала Сакура, и профессиональная услуга — это всё, что от неё требовалось. Женщина не испытывала сложностей с простым осмотром и выпиской нескольких лечебных мазей, не используя технику мистической ладони. То, сколько она уже истратила чакры, было просто преступлением. Ночь на деревню опустилась быстро набежавшими густыми тучами. Дождь снова забарабанил о кровлю, отстукивая свой размеренный ноктюрн. В этот раз дождь был спокойным, не вызывая тревоги, в отличии от мыслей, которые роились в голове Сакуры. Она уже продолжительное время не могла нащупать сон, лёжа в нагретом ею футоне. Уложив его у дальней стены, женщина открыла нараспашку окно. Редкие крупные капли, любопытно залетавшие внутрь комнаты через проём, с глухим стуком падали на деревянные доски. Расплываясь в причудливой форме, вода пыталась дотянуться до футона Сакуры, но всё равно не доставала. Женщина отвернулась от окна, уткнувшись лбом в холодную стену. Таким образом она старалась остудить кипящий котелок внутри черепа. Когда ночная дымка начала затягивать Сакуру в сон, тугой скрип дерева со стороны окна заставил розоволосую вздрогнуть. Сердце забилось в ритме чечётки. − Я хорошо маскирую чакру. Как ты меня нашёл? − По запаху твоего тела.