Ведьмак: Путь Дракона

      — Так, ведьмак… — Довакин закончила делать замеры, начала делать наброски комплекта доспехов. — Опиши мне, какой ты видишь свою новую броню? Должна она быть легкой или тяжелой? Цельный панцирь? Чешуя? Какие части тела ты хотел бы защитить больше остальных?       — Предпочитаю средние по тяжести доспехи. — Начал описывать Геральт. — Хотя, конечно, мне не составит труда носить и латы, но предпочитаю я все же что-то более легкое, да и стиль боя ведьмаков больше располагает как раз к ношению средней или легкой брони. Долгое время для меня идеальным доспехом была кожаная куртка с кольчужными и пластинчатыми вставками.       — Сколько весит твое снаряжение?       — Примерно двенадцать килограмм, если без мечей. — Вспомнил ведьмак количество материалов, которое пошло на его доспехи. — Но я привык, что за спиной еще мечи и арбалет.       — Угу. — Прикинула довакин, что-то черкая в записях. — Так… Кость отпадает. Слишком тяжело будет. Шипы, украшательства и прочий мусор тоже… Под доспехи кожаные… Нет, лучше, наверное, из плотной ткани пошить… Нет, лучше все-таки кожу. Так… Сюда и сюда каркасы, на них внахлест мелкую чешую. Ага, а здесь лучше что покрепче. Вытравить немного в двемерском масле… Так, с чем у нас проблемы?       — С пониманием друг друга? — Как-то неуверенно спросил Геральт.       — А, не обращай внимания. — Отмахнулась Хельга. — Я иногда с проектированием увлекаюсь немного. Так… Ладно. Можно приступать.       — А посмотреть на работу мастера можно? — Спросил ведьмак, который никогда раньше не видел процесс изготовления доспехов.       — Ну-у… — Задумалась девушка. — Думаю, можно. Только не мешайся и не лезь под руку. А то из кузницы выгоню и обратно не пущу. Доверься мастерству.       Геральт уселся на табуретку, что была приставлена к точильному камню. Если Хельга надумала делать доспехи — это место ей едва ли понадобится. Сама довакин начала творить. Она заглянула на склад, принесла несколько кусков какой-то странного вида руды, мешок древесного угля, сняла с полки три чаши с огненной солью, принесла несколько флаконов с какой-то странной жидкостью, несколько рулонов белесой драконьей кожи, клубок дратвы, несколько странных фиолетовых кристаллов явно магического происхождения и целую кучу пластинок чешуи. Все материалы, которые должны были понадобиться в работе.       — Для начала сделаем основу. — Пояснила девушка, разворачивая на специальной полочке необходимые инструменты. — А уже поверх нее можно будет крепить защитные элементы. Начнем с основной части доспеха. С куртки, на которую потом посадим нагрудник, плечи, защиту спины и так далее.       Девушка расположила драконью кожу на растяжке, уселась перед верстаком, принялась укрывать кожу составом, от которого жутко несло маслом, спиртом и сосновыми опилками. Хельга стала рассказывать:       — Понимаешь… Кожа — слишком мягкий материал по своей структуре. И не сильно долговечный. Чтобы кожаная куртка служила достаточно долго, обычные мастера-кожевники ее дубят, за счет чего она становится жестче и долговечнее. — Мастерица обмакнула кисточку в состав, принялась покрывать кожу составом. — Я предпочитаю некоторые достижения алхимии. Драконья кожа сама по себе прочнее любой другой, так что именно дубить ее необязательно. Достаточно просто укрыть ее вот этим составом. Компоненты раскрывать не буду, ты уж извини. Секрет. Могу только сказать, что в состав входит спирт и яд морозного паука. Что-то вроде вашего арахноморфа.       — Секрет так секрет. — Не стал спорить Геральт, наблюдая за тем, как Хельга укрывает материал составом и даже не желая думать, где она взяла яд.       Закончив с укрытием — а заняло это почти сорок минут, прежде, чем состав лег максимально равномерно, — Хельга засыпала кожу золой, которая хранилась в ведерке, что стояло у плавильни, поднялась на ноги. Вспышка пламени, сорвавшаяся с ее рук, мгновенно обратила золу в ничто, высушила состав. Кожа из розово-белесой стала серой и даже на вид куда более прочной. Сняв заготовку с растяжки, драконорожденная положила ее на верстак, разметила кусочком угля силуэт, много раз сверилась с чертежами, после чего достала ножницы, выделанные, казалось, из ночной темноты — настолько черен был металл. Ведьмак поинтересовался, что это за вещество такое.       — Это эбен, ошибочно называемый «эбонит». Редкая разновидность вулканического стекла, одно из самых ценных веществ в Тамриэле. — Пояснила девушка, аккуратно выкраивая из кожи заготовку. — Работать с этим материалом может далеко не каждый кузнец. Эбонит куют раскалённым, так как если его ковать по-холодному, образуются трещинки, и вся конструкция разваливается. В отличие от других материалов, его не сплавляют с железом, он используется в чистом виде. Как по-твоему, сколько у меня ушло, чтобы изготовить две пары ножниц, нож, шило, иглы, кусачки, комплект молотов разного размера, пинцет и щипцы?       — Часов пять?       — Трое суток. — Ошарашила его довакин. — Ненавижу работать с эбеном, но за него платят больше всего. Именно длительность и сложность изготовления, а также огромная цена на материал не позволяет ему вытеснить сталь и эльфийские сплавы, будь то орихалк, лунная руда или дварвен. Зато на выходе, после всех этих усилий, получается такое прочное вещество, что считается почти неразрушимым. Инструменты из него стоят целое состояние, оружие никогда не тупится, а доспехи в состоянии отводить удары оружием и попадание стрелами из любых менее прочных материалов. Вот только он кошмар какой тяжелый…       Закончив кроить, Хельга оценила получившиеся заготовки, по-хозяйски нарезала остатки куска на полосы. Из этой заготовки удалось сделать только формы одной из сторон куртки — кожу довакин собиралась сшить в несколько слоев — и на обе стороны рукавов. Но мастерица на это и рассчитывала, объяснила ничего не понимающему ведьмаку, что спереди кожа должны быть немного другой — чуть более мягкой — принялась выделывать второй кусок схожим образом, только на этот раз обошлась без золы. Наконец, и второй кусок кожи был обработан, размечен и нарезан. Хельга присела на верстак, чтобы немного передохнуть, выпить водички и размяться. Дальше все куски следовало сшить между собой.       Геральт наивно полагал, что это Золтан мастер пользоваться далеко не литературными выражениями. Но нет. Двадцатипятилетняя соплячка крыла матом не хуже краснолюда в порту, пока дырявила выделанную кожу эбеновым шилом. Потому что материал получился удивительно прочным и даже столь прочным и острым шилом пробивался крайне неохотно. К середине процесса ведьмак отодвинул девушку в сторону, взял шило в руки и принялся не без усилий делать новые отверстия там, где разметила Хельга. Процесс пошел быстрее, хоть довакин и ворчала на тему того, что ей не дают все сделать самостоятельно, но Геральт понимал, что это она так, из профессиональной гордости шумит. На деле же, в голосе девицы слышалась благодарность.       Хельга чутка передохнула, выперла ведьмака обратно на табуретку, взялась за нить и иглу — и принялась сшивать куски куртки между собой, скрепляя их в некоторых местах еще и кожаными полосами. Получилось так хорошо и крепко, что Геральт лишь завистливо присвистнул. Ни один другой мастер не изготовил бы такую крепкую одежку за столь относительно недолгий срок.       — Примеряй. — Попросила девушка. — Если что — мы ее еще чуть-чуть подгоним.       Геральт примерял. Рукава оказались несколько длиннее, чем стоило бы. Хельга моментально исправила свое упущение. Ведьмак остался более чем доволен. Затем девушка по похожей схеме исполнила из кожи штаны, перчатки и сапоги, на которые ушло даже больше времени, чем на куртку по той простой причине, что для сапог кожа требовалась невероятно жесткая и упругая и ее пришлось изготавливать путем трех проходов заготовки через состав и золу. А потом еще делать колодки, которые держали форму заготовки для обуви. Наконец, Хельга подошла к ведьмаку и буквально рухнула на него, облокотившись всем весом.       — Надо съесть что-нибудь. — Решила она. — А то я тут и останусь.       — Куда мы вообще спешим? — Удивился ведьмак.       — Я думала, ты спешишь закончить это путешествие. — Оторвалась от его плеча рыженькая мастерица.       — Теперь я уже в этом не уверен.       И все же, после обеда они снова спустились в кузницу. Хельга решила, что за сегодня она должна еще хотя бы изготовить защитные элементы для штанов, перчаток и сапог. А уж основная часть доспеха могла быть закончена завтра. Ведьмак приготовился помогать, но снова был отправлен на «наблюдательный пункт», то есть на табуретку. Сама же довакин вывалила кучу угля в плавильню, сыпанула туда огненной солью — и принялась молотом дробить руду, на ходу поясняя весь процесс.       — Эта руда — тот самый эбен. — Пояснила она, упорно дробя металл на крошечные, никак не больше ногтя, кусочки и укладывая эти кусочки в большую форму, похожую на стенки медовых сот. — В форме руды он не такой прочный, в составе очень много пузырьков воздуха и различных примесей, от которых следует избавиться жаром и углем. При этом подойдет не всякий уголь, а только тот, что получается после сжигания дерева. Каменный, добываемый из руд, не подойдет, он больше используется для других целей. Сейчас мы это дело переплавим сразу в форме сетки, обработаем получившуюся конструкцию — а потом в нее можно будет вставлять чешуйки.       — Почему не сразу в куртку? — Поинтересовался Геральт.       — Потому что если вшить чешую сразу в куртку — они ее просто порвут под собственным весом. — Пояснила девушка, не отвлекаясь от процесса. — Кстати, если есть желание чем-то себя занять, то кожаный костюм у тебя, а краска — вон в том ящике. Кисти — там.       Так Геральт нашел чем скрасить (во всех смыслах) собственный досуг. Он помнил, как в свое время покрасил свои ведьмачьи доспехи. Тогда получилось довольно неплохо. Так что он с большим удовольствием взялся за кисть и краски. Хельга тем временем сунула форму с металлом в плавильню, после получаса плавки вынула получившуюся сетку, осмотрела.       — Сойдет. — Заключила она, уложила форму в маслянистую жидкость, которая мгновенно зашипела, воздух наполнил аромат дегтя и какого-то пряного запаха.       После этого девушка высыпала в горн весь оставшийся уголь, заклинанием подожгла его, после чего высыпала в пламя две чаши с огненной солью. У Геральта заслезились глаза — жар стал таким, что, казалось, отправили на костер культа Вечного Огня. Девушка взяла щупом сетку из эбена, сунула ее в адски жаркое пламя, дождалась, пока металл раскалится, вынула обратно и принялась ковать. Никогда прежде ведьмак не видел, чтобы кто-то так умел работать с молотом и наковальней. Идеально равные по силе удары молота ложились именно туда, куда целилась девица. Никто во всех Северных Королевствах так не смог бы. Ни человек, ни краснолюд, ни эльф. Даже Лазарь Лафарг, единственный в истории кузнец-человек, который сумел добиться в гильдии статуса гроссмейстера, не смог бы сделать все так ровно и изящно. А эта девушка смогла.       Звон металла об металл наполнил комнату. Эбен разогрелся настолько, что принял какой-то бледно-бледно желтый оттенок, но даже и не подумал «поплыть», как произошло бы с любой, даже самой прочной махакамской сталью. Ведьмак смотрел на это мастерство и, кажется, даже дышать не смел, чтобы не отвлечь Хельгу от ее высокого искусства. Интересно, что сказал бы на это Золтан? Или Лютик? Нет, Лютик, как раз, понятно что сказал бы — принялся бы увещевать, что работать с металлом — не женское дело и что лучше бы ей, досточтимой леди, уединиться с ним для прослушивания нескольких романтических баллад под хорошее вино. А вот что сказал бы Золтан? Наверное, удивился бы, может даже попытался бы напроситься в ученики, ведь и сам был металлургом не из последних. Впрочем, ведьмак сомневался, что Хельга возьмет себе в ученики хоть кого-то. То баловство, которым она занимается с орком-недоучкой не в счет, это не мастерство, это так — для снятия скуки.       Снова зашипело масло, снова цикл разогрева и ковки, снова масляная ванна. Наконец, мастерица оставила этот фрагмент в покое и принялась греть в плавильне следующий. Ведьмак поинтересовался, для чего был тот каркас, что она уже сделала       — Это кусок каркаса для одного из сапог. — Легко объяснила девушка, пытаясь перекричать рев пламени. — Сейчас еще один такой же буду делать. Потом займусь защитой для стопы, потом каркасами для штанин, бедер и перчаток. Геральт, если не трудно — приволоки еще мешок угля, будь другом. А то, боюсь, на все нам не хватит!       Час шел за часом. После завершения работы для каркаса защитных элементов сапог, Хельга нашла ведьмаку занятие, доверив ему сшить ремешки и подогнать с их помощью каркасы щитков к сапогам так, чтобы ему было удобно. Геральт попробовал, у него вроде даже получилось. Драконорожденная на несколько минут отвлеклась, проверила его работу, оценила как «хорошо», кое-что поправила, сделала наметки с помощью угля и предложила ведьмаку начать нашивать каркас на кожаный сапог. Тот взялся за дело, хоть и поинтересовался:       — А как же тогда чешуйки?       — А вот это, мой дорогой друг, уже самый секретный секрет, благодаря которому я единственная в мире могу изготавливать доспехи из чешуи дракона. — Хельга выпила стакан соку, целую флягу которого они уволокли с собой после обеда. — Вернее, не так… Изготавливать пытаются еще минимум три мастера, но только я их умудряюсь сделать так, что после изготовления эти доспехи не разваливаются от нескольких ударов.       И она вернулась к ковке. Сам же Геральт принялся пришивать эбеновые «соты» к сапогу как щиток, закрывший всю переднюю часть голени и основательную часть икр. Постепенно процесс шел. Из кузницы они вывалились ближе к полуночи. И то только потому, что Хельга воззвала к какому-то странному двемерскому божеству под именем «Нуегонахер», бросила остывать последний фрагмент сеточного каркаса, предназначенного для нагрудной защиты — и уверенно направилась в сторону бани, не приглашая, впрочем, ведьмака с собой. Тот, едва передвигая ноги от усталости, пополз в сторону домика для гостей.       А с утра все продолжилось. Выспавшаяся и бодрая Хельга взялась за работу с новыми силами, рассчитывая все закончить уже до вечера. Поскольку каркасы она закончила делать еще вчера, ведьмак взялся нашивать их на куртку в том порядке, который определила девушка. Сама же драконорожденная заняла точильный камень, взяла в руки кусачки — и с жутким скрежетом принялась обтачивать драконью чешую таким образом, чтобы фрагменты идеально ложились в пазы каркаса. Этот фрагмент работы был не столько тяжелым физически, сколько требовательным ко внимательности. Это напомнило ведьмаку работу мозаистов, только работали они сейчас не с камнем, не с мраморными кусочками, а самой настоящей чешуей взрослого, гигантского дракона. Хельга материлась на несовершенство мира, сломала несколько чешуйчатых заготовок, но постепенно работа спорилась. Под вечер она вдруг выровнялась.       — Геральт, ты не обижайся, но я попрошу тебя выйти. — Сказала она. — Видишь ли, тут такое дело, что я не могу показать тебе весь процесс. Тут осталось по-особенному закрепить чешую и произвести некоторые магические и алхимические процессы, чтобы доспех стал полноценным. Это личное. Слишком личное, чтобы доверять это кому-либо. Этот процесс, можно сказать, настолько же личный, насколько интимная близость.       — Я понимаю. — Кивнул ведьмак, поднялся с табуретки и направился к выходу. — Как скоро тебя ждать?       — До утра точно не жди. Но после этого обещаю — ты получишь самую лучшую броню, которую только можешь себе вообразить. Все, иди. Не отвлекай меня… И не заходи в кузницу, даже если отсюда будут раздаваться вопли как из пыточной. Это мое дело. Личное.       Геральт вышел. И только за ним закрылась дверь, девушка вынула из кармана две вещи. Черный камень душ и самое настоящее сердце даэдра. Два последних компонента, которые позволят укрепить защиту еще больше и дополнят эту броню невероятными магическими свойствами. Но это будет после. Девушка взяла в руки кинжал, что до этого болтался у нее на поясе, резанула себя по ладони и принялась выводить на полу кузни магические символы, отпечатывая их собственной кровью.