В стенах / (Брамс и Читатель)

Я отпираю дверь и выхожу на улицу. Ощущается холодный пол даже в пушистых тапочках. Я смотрю на комнату Брамса. Думаю, стоит ли мне посмотреть, проснулся он или нет. Я подхожу к его двери и осторожно прижимаюсь к ней ухом. Я ничего не слышу. Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но мне просто нужно было посмотреть, что он делает. Я опускаюсь на колени и смотрю в маленькую замочную скважину. Я знаю, что не должна этого делать, но любопытство взяло верх. Мои глаза расширяются от этого зрелища. Брамс был в своей комнате без рубашки. Судя по виду его тела, я могла бы сказать, что он всё ещё тратит время на тренировки. Он не был так сложен, но и не был средним. Я думаю, он только что вышел из душа. С его кудрявых черных волос капала вода. Он шёл, чтобы взять свою вчерашнюю рубашку и кардиган, но остановился. Он отпустил рубашку и повернул голову к двери. Моё сердце бешено колотилось, а тело становилось всё горячее и горячее. Он быстро пошёл к двери, но мне удалось сделать вид, что я собираюсь постучать в дверь, прежде чем он её откроет. Вот он стоял, без рубашки. Я старалась не смотреть вниз, но ничего не могла с собой поделать. Посмотрев на него в течение короткой секунды, я смогла удержать свои глаза от того, чтобы смотреть вниз. Я заметила, что его маска была намного чище, и я могла видеть его глубокие, карие глаза. В тот момент я узнала о нём очень много нового. Он слегка склонил голову набок, потом снова наклонил её. Осознав, что я только что проверила его. Почему я чувствую, что мои щёки становятся жаркими? Чтобы прервать это долгое молчание и пристальный взгляд, я обернулась. — Я просто хотела сказать тебе, что собираюсь приготовить поздний завтрак, — я сглотнула, — прости, что проснулась поздно. Ты, должно быть, голодный… Почему у меня такой дрожащий голос? После ещё одной минуты молчания я спускаюсь по лестнице. Я приготовила бекон, домашние картофельные оладьи и яичницу-болтунью. Наливая себе два стакана апельсинового сока, я услышала скрип половиц. Я поворачиваюсь и вижу сидящего в кресле Брамса. Я ставлю стакан рядом с нашими тарелками. — Не волнуйся, я подожду, пока ты поешь. Я буду наверху. — сказала я, признавая его уединённость. — После мы сможем что-нибудь сделать, хорошо? — сказала я, выходя из кухни. Я остановилась у лестницы и подождала, пока он не начал есть. Через несколько секунд я слышу звук движущегося столового серебра. Хорошо, он ест. Я подождала 30 минут, прежде чем спуститься вниз. В эти минуты я думала о том, как ему, должно быть, всегда скучно. Он копировал и вставлял один и тот же текст в течение шестнадцати лет, и родители обращались с ним как с восьмилетним ребёнком. Мне его вроде как жалко. Я чувствую, что действительно могу ему помочь. Держать его на правильном пути и, возможно, исправь его здоровье ментально. Я здесь не просто так. Чтобы помочь кому-то в отчаянное время нужды. Покончив с едой, я попыталась найти Брамса. Я искала везде. Я была на грани того, чтобы сдаться, но была одна вещь, которую я не сделала. Постучать. Я встала у стены и постучала несколько раз.