***
— Ты не упоминал в отчётах… — Лар пространно повела рукой, словно не могла подобрать правильных слов; конечно, она могла; просто… не хотела, — какие они. Вздохнула, непроизвольно потерев шрам. Реборн коротко хмыкнул. — Эти двое талантливо притворяются мусором. Девчонка кажется простушкой, «традиционной японкой» в самом плохом смысле, ямато надэсико*, этакое стеснительное существо, шугающееся всего подряд. А пацан? Травят его Никчемным Тсуной, сама же разведку проводила. Обобщающе, как считаешь? Киллер задумчиво помял сигарету, так и не закурив, погрузившись в мысли. — Ты и сам чувствуешь несоответствие. — О, да-а. И это так бесит! — шальная пуля простреливает несчастную ветку в городском парке. — К тому же… всё слишком… Лар предостерегающе толкнула его в плечо, но он не отпихнул её подальше, как сделал бы прежде. Даже не бросил, по обыкновению, ругательство в ответ. Лишь посмотрел — как прежде делал только Ирен, и делал только если… minchia, Лар не нравилось его состояние, но с ним одним жить было можно! — с такой тоской, что она будто бы вернулась на много лет назад, когда прикосновения были для них нормой, а не… чем-то, что приносило лишнюю боль. Она и сама забылась здесь, в Намимори. Вот только ни один из них этого не заслуживал. (…Мальчик-Небо и девочка-Туман, хах? Нужно дать знать придурку — он определённо сочтёт это стоящим внимания, а там… честно? А там хоть трава не расти. Ну, и пара советов по тренировкам от чистого фантома лишним не окажутся).***
Это было так забавно — снова повторять базовые основы обладания пламенем, которые они когда-то постигали путем проб и ошибок. Туман всегда был подобен ластящемуся котёнком с обманчиво-мягкими лапками, таившими в себе острейшие когти. В сущности, Тсуме давно смирилась, что её психика никогда не придет в норму. С первым дуновением Тумана в её жизни сознание приобрело необратимую деформацию, чтобы поддерживать хоть какое-то подобие рассудка, когда в собственных иллюзиях легко было пропасть без остатка. Наверное, ей повезло, что пламя никогда не стремилось вырваться, уничтожить, погрузить в агонию безумия всё на своем пути — ох, нет, её Туман имел свои, специфические оттенки сумасшествия. Жажда обладания, собственничества, почти поклонения — личная зависимость. Ну и что, если этой зависимостью стали все шесть Хранителей? Для Тумана это не имело значения: желание было высказано, кому какое дело до глупых возражений? Так что — да, не было проблемой лишь окунуться в новую грань знаний с головой, жёстко контролируя все попытки Тумана вновь попытаться ощутить опьяняющий вкус слияния с таким соблазнительным пламенем наставницы. Но что для голой силы обида, граничащая с ненавистью, когда душа не допускает иных трактовок для положения Лар Милч в их Семье? Абсурд. Как держалось Небо, ей было больно представлять. Связь накалялась слишком часто, чтобы она могла сохранять спокойствие. — Не отвлекайся! — пуля выбила искры из стены, странным образом не задев плечо Тсуме (или таков и был план?). Вскрикнув, она отскочила, чудом удержавшись от того, чтобы покрыть себя покровом Тумана, скрывшись от враждебно настроенного существа. Но стоило сознанию понять, что это Лар, как вставшее на дыбы пламя успокоилось, позволяя адекватно оценить ситуацию. — Мы даже не на тренировке! Лар Милч пренебрежительно фыркнула, спрыгнув с лавочки, на которой поджидала нежеланную ученицу. — Ты всегда должна быть начеку, глупая Тсуме. — И где я это уже слышала? — пробормотала девушка себе под нос, но тут же снова отскочила, уворачиваясь от удара прикладом. — Эй! — Разговорчики в строю, — холодно посмотрела на неё Лар, закинув винтовку на плечо. — Живо на полигон. Огрызаться, что никакого полигона в Намимори отродясь не было, Тсуме не стала.***
Самым странным было пламя Лар. Побойтесь Ками, Тсуме была не в состоянии с доступным уровнем навыков драться с ней на равных, но один факт, что наставницу выдернули (откуда, кстати?) для обучения владеть Туманом, уже вызывал недоумение. Осторожное сканирование, буквально на грани того, чтобы не быть убитой на месте, выдало ошеломляюще странные результаты. Пламенем Дождя Лар Милч не обладала. Совершенно. Словно родилась она уже Облаком с примесью Тумана — и никак иначе. Тсуме справедливо не доверяла своей памяти, но невозможно было так искусно подделать целый пласт воспоминаний, где Лар… это не укладывалось в голове. Вот и сейчас наставница улыбалась хищно, показательно напитывая свои пули пламенем Тумана. — Я даю тебе увидеть это один раз. Твое дело — научиться справляться с подобным применением своей силы и уметь, при необходимости, сделать что-то подобное. Пламя уже пробуждено, так что это не должно стать проблемой. А теперь… — она перезарядила винтовку, мгновенно бросившись по кривой, увеличивая дистанцию. — Выживи, глупая Тсуме! Выругавшись, девушка метнулась за редкие деревья, что могли дать хоть какое-то подобие защиты. Лар Милч все ещё, подобно Реборну, была сторонницей спартанских методов воспитания. Выживи и стань сильнее — либо умри. Град пуль выбил из коры пару щепок, оцарапав щеку. Выглянувшая было из укрытия Тсуме дернулась обратно, чувствуя, как заполошно бьётся в груди сердце. Пули, окутанные пламенем Тумана, совершенно не отслеживались в пространстве, хваленая интуиция Вонголы давала сбой, так как не считала наставницу угрозой, тревожным колокольчиком предупреждая лишь за мгновение до попадания, да и слабее она была, чем у брата… О-ча-ро-ва-тель-но. Со свистом выдохнув, девушка сосредоточилась. Пусть сейчас у Тсуме были связаны руки — оставалось тело, и оно не должно было подвести, а ещё — яркая, тупая злость, с которой не могли справиться никакие доводы логики и разума… Побарахтаемся. Пламя заструилось между пальцами, формируя заготовку. Испуганными зайцами от дерева отскочили сразу четыре Натсуме, запетлявшие в подлеске. Мгновенно испарились две из них; впрочем, неудивительно. Ставка была лишь на количество, не более. Что сделала бы вчерашняя школьница, пусть и с любопытными способностями, оказавшись в такой ситуации? Бежала бы прочь со всех ног — простая психология. Поэтому оригинальная Тсуме бросилась с ещё двумя копиями навстречу собственной смерти, к укрытию Лар Милч, методично обстреливавшей цели. Пламя послушно прильнуло к рукам, когда наставница, слегка удивлённая, выскочила ей навстречу, выпуская целый град пуль. — Совсем дурная? — рявкнула маленькая женщина, когда все копии разлетелись в клочья, оставляя одну Тсуме буквально на ладони. — Такой глупости я ещё… Сработал эффект неожиданности. Лар перезаряжалась за доли секунды, но этого было достаточно, чтобы в ладонях появилась знакомая тяжесть металла. Граната разорвалась между ними, отбросив их в разные стороны. Выпустив на мгновение покров, Тсуме перекатилась, вскакивая на ноги. Из дыма, вызванного взрывом, ангелом смерти вырвалась фигурка наставницы, выглядевшей совсем чуть-чуть, но помято. Вскинув винтовку, она взяла девушку на мушку, и Тсуме ничего не оставалось, кроме как поднять руки, сдаваясь. — Убита, — резюмировала Лар Милч, опуская оружие. А затем улыбнулась, едва-едва, на доли секунды. — Ты смогла меня удивить. В тот день «глупая Тсуме» больше так и не прозвучало.***
Возможно, Тсуме было немного стыдно. Самую капельку. Ну кто бы знал, что так забавно будет использовать тактику Наруто? Девушка впервые прочитала мангу в десять, оставшись под глубоким впечатлением, а затем они с братом с головой ушли в эту культуру, словно ненадолго и правда становились теми детьми, которыми казались сейчас. Обе их комнаты были завалены дисками с аниме и любимыми томиками манги, обклеены плакатами с героями, скрадывая поразительную аскетичность в вещах. Тсуме не привыкла к обилию вещей, ей казалось диким стремление Наны наряжать дочь, заполняя гардероб до отказа. Их семья никогда не нуждалась в деньгах, поэтому у матери-домохозяйки весь мир сузился до детей и быта. Во многом это создавало неудобства, но Нана была… такой светлой, такой… любящей. Тсуна как-то сказал, что эта женщина заслуживала большего, чем двое с памятью убийц в телах её детей, — и это было правдой. Они не чувствовали своего ментального превосходства перед ней, обычной гражданской женщиной со столь примитивными интересами. — Натсуме-чан, милая, ты выглядишь устало, — Нана на мгновение отвлеклась от приготовления ужина, рассеяно улыбаясь. — Все в порядке? Что думаешь о новом репетиторе? Я так рада, что и для тебя нашлась такая прекрасная специалистка! Для того, чтобы стойко сносить словесную атаку, хватало пространного положительного бурчания: Нане не требовались ответы, она прекрасно справлялась в разговоре за двоих, таким странным образом уверяясь, что всё в порядке. Они справлялись. Вот только в глазах её отражался тот уровень понимания происходящего, который был обычной гражданской вовсе не свойственен. — Милч-сенсей потрясающая, ка-чан, — рассеяно ответила Тсуме, плюхаясь на своё место за столом. Зашедшая следом Лар сбилась с шага и дикими глазами посмотрела на даже не заметившую этого ученицу. Со своего места фыркнул Реборн, скрыв кривую ухмылку за федорой. Тсуна странно покосился на него, но ничего добавлять не стал. — Ох, простите, я не сразу вас заметила, — Нана неловко засмеялась, кланяясь Лар. — Это было так невежливо! — Всё в порядке, — сумрачно ответила наставница. — Такие мелочи недостойны вашего беспокойства, Нана-сан. Нана вновь неловко улыбнулась, но отвернулась к плите, скрывая смущение. То заочное уважение, которое к ней питали репетиторы её детей, вызывало оторопь у матери, Тсуме это ясно заметила. И если Реборна с потрохами купила божественная стряпня Наны, то мотивация Лар была куда менее очевидна. — Ка-чан, тебе помочь? Нана на предложение Тсуме лишь отмахнулась, начиная выставлять тарелки. — Я уже давно закончила, милая, не волнуйся. И даже не думай перемывать посуду, тебе нужно использовать время с репетитором с максимальной пользой! — Я думаю, Тсуна сможет это прекрасно сделать, синьора. Ему будет полезно, — подал голос Реборн. — В конце концов, моя работа не оканчивается учёбой. Нана на мгновение смешалась, пытаясь понять, как столь обыденное занятие может иметь отношение к какому-либо обучению. Но откуда Реборну было знать, насколько слухи о лени Тсуны преувеличены? О, Тсуме знала, как за глаза их с братом звали дармоедами на спине матери. Или как одна из соседок, тучная и склочная Рико-сан, пустила шепоток, что такими темпами они оба угробят мать на радость гуляке-отцу. Это… вызывало неприязнь, но таков уж был менталитет в Японии, основанный на недоверии к отличавшимся. Мать-одиночка с двумя детьми, с мужем, что появляется чудо, если пару раз в год… рай для сплетен самых разных мастей. Емицу Савада же… создавал идеальное впечатление веселого гуляки, да ещё и гайдзина в самом плохом смысле этого слова. Какое уж там положительное общественное мнение? Впрочем, им с Тсуной было плевать. Да и выгодно, до определенного момента. Нана же никогда не брала в голову пересуды, мастерски игнорируя всё, что не вписывалось в картину её мира. Подперев подбородок ладонью, Тсуме хитро улыбнулась брату. — Кажется, у нас нашелся новый бытовой раб. Тсуна на это лишь сморщился так, будто залпом выпил любимого пойла Реборна. Ужинали они в тишине.***
Разминала брату плечи она всегда с удовольствием. Пусть теперь его фигура не была такой мощной, даже сейчас оглаживать ладонями литые мышцы было сплошным удовольствием. В такие моменты она всегда напевала любимый мотивчик, жалея лишь, что под пытливым взглядом Реборна нельзя позволить себе ничего лишнего. Под её руками блаженно застонал брат, пуская вибрацию по гибкому телу. Тсуме удовлетворённо заулыбалась, склоняясь совсем близко к его шее. — Мне кажется, тебе хватает одного его взгляда, чтобы… Предложения она не закончила, прекрасно помня о столь же прекрасном слухе Реборна… и подразумевая вовсе не страх, как можно было бы подумать, исходя из контекста. — Если закрыть глаза и представить… — пространно отозвался Тсуна, вводя подслушивающего репетитора в ещё больший ступор. Тсуме пакостливо хихикнула и повисла на спине брата всем телом, блаженно вытягиваясь. — Милч-сенсей тоже будет ночевать со мной, Реборн-сан? Маленькая фигурка в гамаке вздрогнула, удивившись вопросу. Он тут же словно нервно поправил федору, обнажая взгляд черных глаз. Хмыкнул. — Понятия не имею, что придет ей в голову. Скорее всего — поселится неподалеку: она ненавидит чужих в зоне своего личного пространства. Это «чужих» неожиданно резануло по сердцу; улыбка с губ пропала моментально. Под её телом напрягся брат. — Вот как? — пробормотала тихо себе под нос Тсуме, удивляясь собственной реакции. Это было ожидаемым и понятным… кто убедил бы глупое сердце? Небо заботливо огладило поникший Туман, словно само сейчас не дрожало в очередном приступе ярости. Огромное, такое неприветливое, жесткое до жестокости и не своё Солнце под боком не добавляло им обоим спокойствия.***
— Ты говорил с ним… вне образа? Они долго откладывали этот разговор, опасаясь выплеснуть друг на друга собственные тревоги. План был давно обговорен — но с каждым днём давал всё больше трещин. Они просто не справлялись. Ха, кто бы сомневался! — Я в принципе ломаю все его представления о Наследнике. Но он молчит. Чертов сукин сын! Молчит, да только и сверкает своими черными глазищами, ублюдок… Тсуме лишь вздохнула, зная, как брату сложно сдерживать темперамент. Выговорившись, он бездумно выпустил из ладоней плеяду пламени, оранжевыми всполохами украсив их подсознание. — А что он сказал на этого… боже, как там его… Хаято? — Псих чуть ли не ест у меня из рук, так что, наверное, так и задумывалось. Помимо того, что он в принципе не может стать моим Хранителем — но это уже частности. — Как и Сасагава с этим Ямамото? — Тсуме, ты серьезно? Она чуть повела плечами, понимая, что сморозила откровенную глупость. Виновато потупила глаза, надула губы. Тсуна хмыкнул. — Не притворяйся, что тебе стыдно. Получается отвратно Тсуме подняла на него искрящийся смехом взгляд и согласно кивнула. — Я постараюсь. Может быть. Он лишь покачал головой, отбрасывая дурашливость. — Ты узнала, откуда здесь Лар? Вонгола выкупила ее для тебя? — Бери выше, — помрачнела она. — Она сейчас работает на CEDEF. Аллигатор даже набивать цену не стал, сказал, каждая собака знает. — Этот твой крокодил… — поморщился Тсуна. — Ему доверять — себе дороже. Тсуме устало вздохнула, но не стала заводить привычный спор о личности её информатора. — Мы с тобой сильно расслабились, когда решили завязать с мафией, но это не значит, что я так подставлю нас, доверившись не тому человеку. Его код… я потом покажу тебе, когда отдохнёшь хоть немного. Сейчас нагружать твое сознание будет лишним, поверь, Реборн хорошо постарался, расшатывая твою психику. — Сложно сказать, в чем он не постарался! — Тсуна с трудом удержался от очередного крепкого словца. — Этот хвалёный репетитор скоро в могилу меня сведёт. И ладно если нагрузками, его ослиное упрямство в том, чтобы свести с выгодными Вонголе людьми, уже в печенках. Какая ему выгода пихать мне эту блядскую Киоку, скажи? Контроль через постель? С чего он вообще решил, что эта мелочь может меня интересовать! Тсуме не рассмеялась: ситуация не располагала. Но как комично выглядело усталое возмущение выходками Реборна! (Так брат походил на… он был мёртв — он не мог не быть мёртв, — и поэтому неважен. Он был мёртв — и как его не хватало). — Не смейся, окей? Я знаю, что это всё безобидно, на самом деле. Но я не понимаю его мотивов. Он словно воплощение бога безумия, а не… …тот, кого они знали. Помолчали. — Киока — школьный идол. Возможно, он решил, что «Никчемный Тсуна» вполне бы мог сохнуть по ней. К тому же, не помню, что именно по этому поводу творила иллюзия, так что, возможно, у него была и почва… — наконец опасливо протянула Тсуме. В ту же секунду она увернулась от цепких пальцев брата и со смехом бросилась прочь. Ненадолго серьезные вещи были забыты.***
А потом случилась Бьянки. Наверное, это и стало поворотной точкой. О девке, кинувшей ему отравленную газировку, брат бросил походя. Полное спокойствие Лар и Реборна убедило, что это очередная задумка на пути становления Десятым Вонголой. Не то чтобы это особо успокаивало, однако… Вырядившаяся в курьерскую униформу девушка была симпатичной, не отнять. Однако притягивала взгляд одна единственная деталь в ее образе — удивительного оттенка розовые волосы. В груди стало зреть неясное подозрение, пока эта тварь распиналась, что обязательно освободит Реборна от контракта по обучению Наследника путем его банального умерщвления. — Кто это? От ледяного спокойствия в этих словах курьерка даже замолкла, удивлённо посмотрев на совершенно невпечатлённого брата. Реборн словно почуял неясную опасность, повисшую в воздухе. Он сузил глаза, пытаясь найти во взгляде ученика хотя бы намек на нервозность, но не находил ничего, Тсуме это ясно понимала. — Бьянки, моя… бывшая напарница. В воздухе повисло нечто иное, так и не сказанное вслух по непонятным причинам. Тсуна медленно перевёл взгляд на занервничавшую Бьянки. Впрочем, интуиция у той работала плохо, так что она вновь завела пластинку, что место Реборна вовсе не здесь. Неприкрытое обожание во взгляде подписало Бьянки смертный приговор.***
Первой что-то почуяла в её настроении Лар. Тсуме особо не верила, что наставнице есть до нее дело, за то и поплатилась. — Ты напряжена. Зла. Несобранна. Что происходит? Вздрогнув, она сильнее сжала пистолет, словно пытаясь найти в куске металла константу бытия. Выстрел получился смазанный, пуля косо чиркнула по самому краю мишени. Милч неодобрительно цыкнула. — Что я говорила о контроле, глупая Тсуме? Поморщившись, она признала ошибку, склонив голову. Ярость, клокотавшая в груди, чуть улеглась, но не пропала совсем, подпитываясь в бушующем пожаре ненависти Неба. Тсуна дошёл до точки кипения слишком давно. Лар Милч покачала головой, заметив её побелевшие пальцы на курке. — Пойдем. Поговорим. Удивление окончательно прогнало отголоски ярости, а Тсуме полностью сосредоточилась на задумчивой наставнице, что уселась на камне, приглашающе махнув ей рукой. Неловко присев рядом, она подняла взгляд на небо, необыкновенно голубое в этот ранний час. Тишина вовсе не давила бетонной плитой — с Лар всегда было комфортно молчать, и она не хотела портить уютное ощущение пустым разговором, в котором с её стороны не нашлось бы и капли правды. Так странно было вновь ухватить это ощущение покоя рядом с той, что… — Дело в Бьянки? Тсуме вздохнула, не опуская взгляд на подавшую голос наставницу. — Зачем она красит волосы? — Волосы? — переспросила удивлённо Лар. — Я… я не думала об этом. — Ты ведь её даже не знала, верно? — Лично? Да, ты права. Ядовитый скорпион достаточно известна в наших кругах, Реборн бы не стал работать с кем попало. Думаю, дело как раз в нем. Пояснять Лар больше ничего не стала, посчитав вопрос исчерпанным. Хмыкнула Тсуме, до боли зажмурившись. Образ Ники встал перед глазами ясно и четко. Розовые пряди всегда были её визитной карточкой. Было ли это простым совпадением? Ей не хотелось знать ответ. Неожиданно ненависть, бушевавшая в её Небе, улеглась, заменилась странным умиротворением и удовлетворением. Тсуме облегчённо улыбнулась, не открывая глаз. — Теперь всё будет в порядке, Милч-сенсей. Продолжим тренировку? А недоверие в глазах Лар предпочла проигнорировать.***
— Хибари устранили Бьянки? Лар, ты, блять, серьезно? Дева Мария… Реборн смял федору, игнорируя заметавшегося на его плече Леона. — Она попыталась отравить этого Кею, видимо, посчитав его допустимой жертвой, чтобы добраться до Тсуны. Случайность. Но договор с Вонголой… — Она же знала границы, Лар. Это слишком подозрительно. — Мы не можем предъявить никаких претензий, иначе Хибари взбрыкнут, посчитав, что Вонгола пытается мутить воду. Сейчас, когда нам нужна Япония, это… неразумно. Твоя Бьянки оказалась слишком глупа, о чем ты только думал? — Ключевое слово — «моя», Лар, — рыкнул Реборн вместо ответа. — А я не терплю, когда кто-то покушается на мою собственность. И это знают все. — Думаешь, кто-то решил уколоть тебя, использовав Хибари? — Уверен в этом. Лар презрительно фыркнула, отвернувшись. Слова ученицы никак не выходили из головы. «Теперь всё будет в порядке»… Но глупо же подозревать вчерашних школьников, правда? (Нет. Ирка в тринадцать мог перегрызть горло и не колебался, осуществляя, — но это было в Городе, до — фестиваля, фальсификации, COMSUBIN и Китая, встречи с… до горы, другой фальсификации, того, как она вскрылась, нелепо и по случайности, — всего. Она сама… В Городе они были вместе — во всём). Лар Милч была профессионалкой. Но сейчас её чутье и разум утверждали совершенно противоположные вещи. …Наверное, стоило позвонить ему. Хотя бы поговорить с кем-то, кто не… С кем-то, в разговоре с кем было меньше всего больных тем.