Определение безумия

      Вилла семьи Дельгадо занимает огромную территорию. В главном доме можно ненароком заблудиться, а вокруг него расположены ещё несколько строений, отданных под нужды персонала. Соседей рядом нет, и на своих двоих до ближайшего города не доберёшься — со всех сторон виллу окружает пустыня. Зато по ночам в таком далёком от цивилизации месте на небе всегда можно разглядеть множество звёзд, и пейзажи на закате здесь завораживают своей красотой. Только Нисса всего этого не видит.       Она сидит взаперти. Её комната гораздо чище и просторнее, чем та, что была дома, в ней есть мягкая кровать, ткань на подушках удивительно приятна на ощупь, в симпатичном резном шкафу из светлого дерева появились милые платья, о которых девочка раньше не могла и подумать, у неё теперь есть даже своя собственная ванная, но все вещи, что должны её радовать, утратили всякий смысл.       Нисса ни с кем не разговаривает целый год. Всё, что она делает — это сидит, забившись в угол, или смотрит пустым взглядом из окна, или просто плачет до тех пор, пока тело не устанет, и она попросту не уснёт. Это, кажется, уже начинает бесить всех. Даже сам Гектор заявляется к ней несколько раз.       — Ты хоть понимаешь, какой шанс тебе выпал? Глупая девчонка… — говорит он, но Нисса не реагирует, и мужчина начинает кричать. — Смотри на меня! Тебе лучше взяться за ум и начать вести себя подобающе! Знаешь ведь, что случается с вещами, которые не выполняют свои функции? От них избавляются!       Он свирепеет, его потряхивает от злости, а круглое лицо медленно багровеет, пока он продолжает срывать голос, но девочка будто не слышит его. Пару раз она получает по лицу, но это тоже не даёт никакого результата. Слёзы льются из глаз, Нисса тихо всхлипывает, но продолжает молчать. И чем больше внимания ей уделяют, тем глубже и дальше она уходит в себя, замыкается в своём маленьком тёмном коконе, куда не долетают чужие голоса, куда не проникает солнечный свет.       Только один человек смотрит на девочку с искренним беспокойством. Рута — невысокая женщина средних лет — уже давно служит у Дельгадо. Она не очень хорошо говорит по-английски, и у неё странный грубый акцент. Гектор всегда предпочитал нанимать прислугу из других стран, и чтобы они обязательно не были испаноговорящими — в своих делах он максимально скрытен и предельно осторожен.       У домработницы русые волосы, светлая, почти фарфоровая, кожа и очень добрые серые глаза, в которых всякий раз отражается печаль, когда она приносит в комнату Ниссы очередной поднос с едой. Первое время девочка оставляла еду нетронутой, но ослабший организм в итоге всё равно взял своё, и теперь Нисса послушно съедает всё, что есть на тарелке. Справедливости ради — еда всегда невероятно вкусная, такого прежде пробовать ей не доводилось, но радости не приносят ни запечённая рыба, ни сочное мясо ягнёнка, ни восхитительные кремовые пирожные.       День за днём она продолжает быть безмолвной узницей своей комнаты, и постепенно ей начинает казаться, будто стены сжимаются. Это пугает, и Нисса поддаётся на мягкие, но настойчивые уговоры Руты и под чутким присмотром женщины выходит на улицу.       — Тебе нужно гулять. Растущему организму необходим свежий воздух, да и ноги размять не повредит, — ласковым голосом день ото дня твердит женщина, и в итоге девочка кивает. Они ни разу не выходят за границу территории, но внутри всё свободное пространство невероятными усилиями рабочих превращено в один большой сад. Это самый настоящий цветущий оазис посреди пустыни. Здесь встречаются самые разнообразные растения, и Нисса в глубине души даже готова признать, что рада тому, что вышла из комнаты. Она с интересом разглядывает цветы, которые то напоминают своей причудливой формой красочных птиц, то украшают собой нечто страшное, колючее и шипастое. Больше всего ей нравится растение, которое слово пытается поглотить собой маленькую подсобку, обвивая и полностью затягивая одну из стен. Оно цветёт огромным количеством кроваво-красных маленьких цветов, которые издалека выглядят почти пушистыми, а при ближайшем рассмотрении каждый отдельный лепесток напоминает цветную бумагу. На каждой такой прогулке Нисса обязательно идёт именно к этой дальней части сада, садится на скамейке между небольшим фонтанчиком и высоким железным забором и разглядывает полюбившиеся ей цветы.       — Это бугенвиллея, — говорит как-то раз Рута, садясь рядом. — Тебе, похоже, нравятся эти цветы, и я решила уточнить у садовника, как они называются, — улыбнувшись, отвечает она на вопросительный взгляд девочки. Нисса благодарно кивает в ответ, но по-прежнему молчит, и Рута поджимает губы и отворачивается, пытаясь не показывать досаду. Ей искренне жаль девочку. Она не знает, что произошло, но видит, как та страдает, будучи запертой в своей золотой клетке. И Рута уже готова смириться с мыслью, что ребёнок, возможно, так никогда и не заговорит, но в один день всё меняется.       Нисса, как обычно, сидит в своей комнате, поджав колени и уронив на них голову, когда щёлкает замок, и дверь открывается. Рута заходит с очередным подносом в руках, ставит его на стол, а затем подходит к Ниссе и садится рядом с ней на кровать.       — Я разбирала старые вещи в подвале и кое-что нашла. Собиралась отнести в библиотеку, но по пути встретила молодого господина, и он сказал, что это принадлежало тебе…       На мгновение Нисса замирает, почти не дыша, а затем поднимает голову и бросает взгляд на книгу в руках домработницы. Молочно-белая книжка с кроликом, которую ей подарила мама. Девочка осторожно протягивает чуть дрожащую руку и берёт её. В глазах застывают слёзы. Она поднимает взгляд на Руту и смотрит с такой грустью и с такой благодарностью, что у женщины сжимается сердце. А потом слабым, совсем тихим голосом Нисса произносит:       — Спасибо.       С этого дня большую часть свободных вечеров Рута проводит с девочкой. Приносит ей новые книжки или рассказывает забавные истории из собственного детства. Видеть её улыбку, пускай и слабую, помогает успокоить сердце. Ниссе родной язык женщины кажется очень смешным, и, заметив это, Рута начинает чаще говорить на нём. Девочка ничего не понимает, но со временем домработница обучает её разным словам и базовым фразам.       Больше Руты внезапным переменам радуется только Карлос. Молодой Дельгадо до этого часто приходил к Ниссе, но, как и все остальные, сталкивался лишь с равнодушным лицом и стеклянным взглядом покрасневших глаз. Он старался быть ласков с ней, но всё безрезультатно. Нисса даже не смотрела на него. Однако юноша убеждён, он искренне верит, что их любовь — это просто вопрос времени, что пока это лишь тлеющий уголёк, на который нужно только достаточно сильно подуть, чтобы разгорелся огонь. Не получается? Значит, дуй сильнее. Словом, его целеустремлённости можно только позавидовать. Вопрос в том, где та грань, где целеустремлённость и упорство превращаются в одержимость?       Он тут же устремляется к ней, когда до него доходит новость о том, что девочка говорит. Она по-прежнему смотрит на него с опаской, смятением и злостью, но он готов мириться с этим до тех пор, пока она отвечает ему. Пускай односложно — это уже прогресс. Тот прогресс в их отношениях, которого он так долго ждал. И вот, его терпение вознаграждено. И если она перестанет отворачиваться, если в её глазах проскользнёт хоть крошечная искорка, способная растопить лёд, он станет самым счастливым.       Несмотря на время, что Нисса приятно проводит с Рутой, её положение в сущности всё равно не меняется. Она не может быть здесь, в этом доме, с этими людьми, однако же и пойти ей больше некуда, даже если бы шальная идея побега и пришла ей в голову. И от этой безысходности девочка постепенно теряет себя. Ей не снится ничего, кроме кошмаров, и день ото дня они становится только более странными, сюрреалистичными и пугающими. И ощущаются они с каждым разом всё явственнее. Одной ночью она чувствует, как в горле что-то щекочет, зудит. Она осторожно поднимает руки, касается пальцами шеи и понимает, что у неё выросли жабры. А глубже, в глотке что-то будто шевелится, и ощущение просто нестерпимое. Она открывает рот и пытается ухватить то, что застряло в горле. И затем медленно и болезненно извлекает оттуда рыбью голову. Голова лезет вместе с хребтом, и острые кости цепляются за горло и вырывают из него куски мяса. Нисса захлёбывается кровью, а вместо крика издаёт лишь сдавленный хрип…       В ту ночь она просыпается в луже собственного пота и решает для себя, что лучше будет вообще не спать. И она поразительно хорошо справляется с данным себе обещанием. Проблема только в том, что чем больше она не спит, тем больше реальность начинает походить на сны. Все вокруг замечают, как постепенно девочка бледнеет. Под глазами появляются тени, она часто моргает, становится нервной, дёрганной, всё чаще словно отключается, не закрывая глаз, не слышит, что ей говорят или вообще не замечает рядом чужого присутствия. Рута не на шутку волнуется. Она просит Гектора вызвать врача, но тот отмахивается и говорит, что молодой организм сам рано или поздно со всем разберётся — девчонка либо уснёт, либо умрёт. Так или иначе, ему не о чем тут беспокоиться. Но рассуждает так он ровно до одного дня, когда его сын в очередной раз приходит к Ниссе.       Карлос навещает её всё чаще с тех пор, как она заговорила, в надежде, что это поможет им сблизиться. Он не обращает особого внимания на перемены в девочке. Он смотрит на неё, как и прежде, сквозь розовые очки, и для него она по-прежнему прекрасна. Когда Карлос входит в комнату, Нисса сидит в углу, чуть раскачиваясь, и без конца что-то бормочет себе под нос, чтобы отвлечь себя от сна. Ему не сразу удаётся обратить на себя её внимание, но в конце концов девочка замирает и поднимает взгляд. Сквозь мутную пелену она видит неизменную широкую улыбку на его лице, и отчего-то сейчас это вызывает в ней особенно жуткую злость.       — Здравствуй, милая, — мягко произносит Карлос и достаёт из-за спины небольшую коробочку. — Сегодня такой прекрасный солнечный день. Мне захотелось тебя порадовать. Вот, возьми. Я приготовил тебе подарок.       Карлос чуть наклоняется к ней, протягивая коробку, но Нисса не реагирует. Тогда он открывает крышку, и внутри обнаруживается небольшая изящная подвеска в форме сердца, которую украшает маленький поблёскивающий камень. Нисса недолго смотрит на парня, как на полнейшего кретина, после чего кривит губы и отворачивается к стене. Карлос разочарованно вздыхает, убирает подарок в сторону и приближается к девочке. Он искренне не понимает, почему она так холодна. Он так добр к ней, постоянно старается баловать её всякими милыми мелочами, но она остаётся равнодушной. Только глядит на него исподлобья.       — В чём дело? — спрашивает он, взяв её за плечо, стараясь вновь обратить на себя внимание. — Ты что, всё ещё злишься из-за своей семьи?       Он произносит это так спокойно, так буднично, словно это совсем ничего не значит, словно это какое-то недоразумение, о котором она должна была давным-давно забыть. И глядя на его безучастное лицо, Нисса просто слетает с катушек. В один миг она срывается и начинает реветь, как дикий зверь, отбрасывает от себя руку Карлоса и пытается расцарапать ему лицо. Ей даже удаётся оставить на коже крошечные следы, из которых выступает несколько капель крови. Ошарашенный парень отшатывается, спотыкается, пытается подняться с пола, но это проблематично сделать, когда в это же время стараешься удержать взбесившуюся девчонку. Он с силой держит её запястья, кричит ей, чтобы она успокоилась, но она его не слышит и, рыча и щёлкая зубами, безуспешно пытается хотя бы отгрызть ему что-нибудь.       На шум сбегается прислуга, но все стоят в проходе и лишь наблюдают за борьбой, не решаясь вмешаться, пока за их спинами не появляется грозная фигура Гектора Дельгадо. Он хмурится и рявкает своему амбалу, чтобы тот оттащил Ниссу от его сына. Громила, не произнеся ни слова, тут же устремляется выполнять приказ, и в следующую минуту брыкающаяся девочка, остервенело крича что-то нечленораздельное, оказывается сжата в огромных ручищах. Но, несмотря на это, она всё равно продолжает сопротивляться, машет ногами в воздухе и норовит укусить охранника. Однако вскоре рядом появляется другой мужчина. Пожилой, худой, с нелепыми круглыми очками на носу и со шприцом в руках. Он что-то вкалывает девочке в плечо, и постепенно силы её покидают.

***

      Всю ночь Нисса лежит, не шевелясь с закрытыми глазами и надеется, что если будет так продолжать, то рано или поздно провалится в ту темноту, которой так жаждет. И пускай это так и не происходит, хотя бы голова в таком положении болит чуть меньше. Ближе к утру ей всё же удаётся немного поспать. Сон прерывист. Она падает в бездну на несколько минут, а потом её какой-то силой выталкивает обратно в реальность. И так несколько раз до тех пор, пока Нисса наконец не сдаётся.       Когда она в очередной раз открывает глаза, солнце больно бьёт по сетчатке. Яркие лучи, даже рассеиваясь листьями нависающих деревьев, всё равно нещадно слепят, и девушка тут же щурится и прячет лицо в маленьком кусочке тени. Её плечи успели обгореть, и красивый загар местами приобрёл красный оттенок, губы потрескались, а во рту страшно пересохло, но, несмотря на это, Нисса чувствует себя гораздо лучше. Она ощущает странный прилив сил, энергии, будто бы проспала целую вечность, хоть болезненные круги под глазами и говорят об обратном.       Качнув головой из стороны в сторону, громко хрустнув позвонками, она садится и облизывает шелушащиеся губы. Мозг окончательно включается, и на девушку нахлынывает не совсем связный поток мыслей. Её руки непроизвольно подрагивают, разум фырчит, шипит, как горящий кусок пластмассы. Под кожей ощущение, будто бы ползают жуки, а гул в голове нарастает, и кажется, будто это слышны мысли всех окружающих. Нисса хватается за голову, пытаясь унять их шёпот, упорядочить, и постепенно у неё вроде как получается.       Она массирует виски, зарывается пальцами в спутанные волосы и старается ещё раз осмыслить и оценить свою ситуацию… Если этот остров действительно отсутствует на всех картах мира, как говорил Дуглас (а, вероятнее всего, так и есть), и никто из прошлой жизни не сможет дотянуться до неё своими цепкими лапами, то пускай она даже и подохнет здесь! Это всё равно будет стоить того…       В её сознании возникает видение перекошенного от злости лица Гектора, и от этой картины девушку пробивает на тихий истеричный смех. Успокоившись, Нисса поднимает голову и видит в противоположном углу Монику. Та застыла с потерянным лицом, сидя на земле и обняв руками колени. Она уже не плачет, а только растерянно глядит на Ниссу. Рядом с её ногами девушка замечает полупустую бутылку воды и несколько перезрелых, сочащихся соком, манго. Она резко, как на пружине, подскакивает с своего места и невероятно быстро подлетает к Монике.       — Утречко! — с лёгкой улыбкой на губах и нездоровым блеском в глазах говорит она. — Я проспала время завтрака в номер?       Моника не отвечает. Её глаза только сильнее округляются, в них отражается неподдельный страх, и девушка лишь отшатывается в сторону. Несколько секунд Нисса продолжает буравить её немигающим взглядом, но быстро теряет интерес. Она хватает бутылку и принимается жадно пить. Вода неприятно тёплая, почти горячая и по первым ощущениям не слишком утоляет жажду, но чем больше глотков делает девушка, тем легче становится в горле. Она вновь облизывает губы, прикрывает глаза и удовлетворённо улыбается.       — Как… как ты можешь улыбаться? — раздаётся вдруг рядом дрожащий, несмелый голос Моники, но постепенно он переходит в крик. — Почему ты такая спокойная? Чёрт, да ты же убила тех людей! Что с тобой не так?!       Пока она говорит, Нисса, кажется даже не слушает её, а вместо этого с заинтересованным лицом ещё раз оглядывает пиратский лагерь, пока руками разрывает манго на куски. Когда же Моника замолкает, девушка медленно наклоняется к ней и недолго смотрит на неё, будто пытается понять, не шутит ли она.       — Что со мной не так? — искренне не понимая, спрашивает она, а затем тычет в Монику пальцем. — Это что с ТОБОЙ не так?       — А?       Моника инстинктивно отшатывается, она выглядит растерянной, напуганной, однако её брови гневно нахмурены. Она ждёт, что Нисса пояснит, что имела в виду, и та, бросив на брюнетку мимолётный взгляд, расслабленно откидывается назад, прислонившись к прутьям клетки, откусывает истекающий сладким соком кусок манго и, прожевав, абсолютно спокойным тоном говорит:       — Оглянись! Ты в полной заднице. И ты посреди джунглей. А значит, нужно жить по законам джунглей. Иначе… — Нисса то ли задумывается, то ли специально выдерживает драматическую паузу, после чего вновь наклоняется к Монике и заговорщически шепчет: — Иначе они сожрут тебя…       Нисса издаёт короткий смешок и, моментально потеряв интерес к своей соседке, опять погружается в созерцание местных видов, попутно доедая свой скромный завтрак.       Жизнь в лагере бурлит. То тут, то там слышатся голоса, низкий грудной смех и ругань на самых разных языках. Возле их клеток лениво прогуливаются взад-вперёд двое пиратов. Они без конца курят и делятся друг с другом весёлыми байками. Во всяком случае, Нисса может это предположить по звонкому хохоту, что время от времени прерывает их диалог, а говорят они, насколько она может судить, на тайском. Впрочем, в восточных диалектах она не сильна.       Где-то вдалеке за хижинами слышится голос Вааса:       — Эй! Эй, слышь! Тащи аккумулятор! О, ещё захвати тех тарантулов! Мы с Крисом будем снимать охуительное кино на его модную камеру! С детишками закончим позже…       Он звучит взволнованно, взбудоражено, словно ребёнок на детском празднике, и в промежутке между зданиями Нисса мельком видит, как он бодро, чуть ли не вприпрыжку проносится мимо, очень спеша куда-то.       Закончив есть, девушка выбрасывает кожуру за пределы клетки и оглядывает соседние камеры. Знакомые лица куда-то исчезли. Среди её соседей осталась лишь юная особа, которая за всё время, кажется, так ни разу и не подняла головы, и Нисса видела лишь рыжую макушку, а также ещё один незнакомец. Он лежит на земле, не двигаясь, тёмную оливковую кожу покрывает грязь, прилипшая к высохшей крови, а одна его рука неестественно вывернута. Он не похож на других пленников, не выглядит богатым туристом, как все прочие, на нём надеты только простая хлопковая футболка и пляжные шорты. Парень больше смахивает на тех местных жителей, которых до этого она видела в Бангкоке.       Нисса меняет позу и разворачивается лицом к Монике, которая опять начала хныкать, опустив голову на колени и закрывшись руками.       — А куда делись парни?       Голос Ниссы заставляет Монику вздрогнуть. Она резко поднимает голову и глядит на девушку опухшими глазами, в которых уже не осталось слёз.       — Не знаю. Они… Их куда-то забрали. Они ничего не объяснили. Пришли утром и просто выволокли их.       Голос Моники тонкий и совсем тихий, слова даются ей с трудом. Нисса же в ответ лишь хмыкает. Чем бы парни не были теперь заняты, им хотя бы выпал шанс размять ноги…       Этот непонятный прилив сил, который она чувствует, не даёт ей усидеть на месте. Нисса пытается, правда пытается, но ноги, руки, пальцы — всё непроизвольно начинает дёргаться, отбивая какой-то сумасшедший ритм. Девушка превращается в один большой комок нервов, как ребёнок с дефицитом внимания, и в конечном итоге всё-таки подрывается с места. Благо клетка позволяет встать в полный рост.       Сперва она ходит кругами, потом придумывает себе новую замысловатую траекторию, затем останавливается, разминает шею, плечи, позвоночник… снова начинает бродить по клетке, как загнанный зверь, то замедляясь, то ускоряя шаг, то подпрыгивая и повисая на прутьях. Висеть ей нравится больше всего и, раскачивая ногами в воздухе, Нисса широко улыбается, чем окончательно приводит Монику в панический ужас. И так продолжается до самой темноты.       Когда по всему лагерю начинают загораться фонари, где-то вдалеке раздаётся рёв моторов, а затем с площади кто-то из пиратов хрипло кричит:       — Эй, Ваас, там Хойт прислал своих наёмников за девками!       — Ну так чего ждёте?! Ведите товар. Дуглас всё равно обещал со дня на день прислать нам новых гостей.       Несколько пиратов через минуту появляются возле клеток. Сперва они достают рыжую девчонку, которая всё же оказывается жива, но едва шевелится, пока её вытаскивают наружу и волоком куда-то уносят. Затем один из мужчин отпирает их замок и тянется к Монике. Та пытается отступить, но только упирается спиной в прутья, загоняя себя в ловушку.       — Нет! — истерично кричит она. — Куда вы нас ведёте?! Отпустите!       Но девушку, разумеется, никто не слышит. Её крики только выводят пирата из себя, и тот грубо хватает её за волосы. Моника взвизгивает от боли, пытается высвободиться, но тщетно. Она лишь оставляет ногами глубокие полосы на земле.       Другой пират с усмешкой и нескрываемым удовольствием на лице наблюдает за этой картиной, пока его напарник раздражённоне не рявкает ему:       — Хорош ржать, Нейт! Займись делом!       — Ладно, ладно. Не нужно так нервничать, — без малейшего акцента отвечает ему тот, и Нисса на мгновение замирает, задумываясь о том, насколько многонациональна пиратская банда… От этой мысли её отвлекает тот самый Нейт. Он заходит в клетку, с силой берёт девушку за руку и принимается тащить вслед за остальными. Нисса на неожиданное прикосновение реагирует мгновенно. Кровь вскипает, глаза застилает пелена ярости, и девушка резко разворачивается, свободной рукой хватает руку пирата, дёргает на себя и что есть мочи впивается в неё зубами. Мужчина ревёт, вырывается, но Нисса сжимает челюсти, как бешеная псина, и отпускает только тогда, когда тяжёлый ботинок бьёт её в живот.       Воздух мигом вышибает из лёгких, и Нисса падает, сложившись пополам. Пират же не прекращает орать и сыпать проклятиями, держась за прокушенную руку, испачканную в его собственной крови.       — Сука! Тупая бешеная сука! — кричит он и ещё раз пинает девушку, но та, откашлявшись, поднимает голову и начинает смеяться. На её губах блестит кровь пирата. Девушка облизывается и принимается хохотать ещё громче. В суматохе никто не замечает, как рядом появляется Ваас. С тлеющей самокруткой в зубах, изогнув бровь, он оценивающе оглядывает присутствующих, а затем его спокойный насмешливый голос заставляет матерящегося Нейта замолчать и резко обернуться.       — И что тут у нас происходит? Чего застряли?       К этому моменту и другие пираты успевают сбежаться на крики и теперь толпятся позади главаря, с нескрываемым любопытством наблюдая за происходящим.       — Ей бы выспаться… — раздаётся где-то сбоку низкий бархатный голос. Обернувшись, Нисса видит уже знакомое лицо Рамзи. Пират глядит на неё не то с сомнением, не то с сочувствием. Девушка же не может заставить себя долго фокусировать взгляд, и её глаза вновь принимаются нервно бегать от одного мужчины к другому, однако безумная улыбка с её губ не сходит ни на секунду.       — Ага, и команду психиатров! — кричит Нейт, почти переходя на визг. — Чокнутая сучка меня укусила! — говорит он, показывая раненую руку Ваасу. Тот бросает на парня короткий равнодушный взгляд.       — Ну так сгоняй к доку. Он тебя подлатает, даст волшебных таблеточек и по головке погладит, если нужно. Хули сопли-то размазывать? Чё встал? Ну! Вали, давай!       От его слов Нейт моментально тушуется, замолкает и спешит последовать совету, пока Ваас не решит сам отрезать ему что-нибудь ещё. Сам же главарь пиратов меж тем подходит ближе к открытой клетке и садится на корточки напротив хихикающей девушки. С минуту он задумчиво глядит на неё, а затем чуть наклоняется к ней ближе, словно пытаясь что-то лучше рассмотреть. Его лицо совсем близко. Резкий запах травки больно бьёт по ноздрям.       Нисса молча смотрит на мужчину в ответ и с такого расстояния теперь отчётливо видит огромные синяки вокруг его глаз. Похоже, что у кого-то здесь тоже проблемы со сном… Она вдруг улыбается ещё шире, и её сиплый голос первым нарушает тишину.       — Твой приятель оказался очень вкусным. Можешь потом ему передать, — говорит она, стирая ладонью засыхающую на губах кровь, и снова тихо смеётся. Ваас внезапно тоже улыбается в ответ.       — Смешно, да? Ты у нас шутница… — еле слышно произносит он спокойным, даже ласковым, тоном, — Сдохнуть хочется, а?! Или… или, может, тебе просто нравится искать неприятности? Так тут с этим нет никаких проблем, hermosa! Организуем в лучшем виде! Ну, чего молчишь? — говорит он и моментально снова переходит на крик: — Чего молчишь, бля?! Отвечай, когда я с тобой разговариваю!       Нисса же, к всеобщему удивлению, не прекращает улыбаться. Она лишь приподнимается с земли, и её взгляд вновь начинает блуждать вокруг. Глядя в пустоту, девушка прочищает горло и произносит:       — На самом деле любые решения так или иначе заканчиваются неприятностями… — Она театрально размахивает руками и продолжает чуть тише, вновь переключив своё внимание на Вааса. — Выбор, перепутье, развилки… Дороги только кажутся разными. Когда не знаешь, куда они ведут.       На мгновение они оба замолкают и просто смотрят друг другу в глаза. Ваас прищуривается и наклоняется ближе, так, что их лица теперь разделяют какие-то сантиметры.       — Хочешь сказать, что тебе не страшно? На твоём месте я бы боялся… — Его улыбка больше напоминает звериный оскал, а обманчиво мягкий голос звучит действительно угрожающе, но Нисса сидит, не шелохнувшись. Она понижает голос до шёпота и отвечает так, словно выдаёт большой секрет:       — Бояться — для ссыкунов.       Произнеся это, она снова заливается смехом. На секунду на лице пирата отражается недоумение, а затем он усмехается.       — Ну охуеть! Явилась на мой остров со своим кукольным личиком и бросаешься на моих людей?! Припёрлась сюда с дебилами-дружками и залупаешься?! Ты, блядь, залупаешься?! — кричит он, и тут же мгновенно затихает и спокойно говорит: — Мне нравится. Не, респект тебе. — Он поднимется на ноги и, развернувшись, обращается уже к остальным пиратам: — Что за девка? Не помню, чтобы видел её документы…       — Эм, — неуверенно начинает Рамзи. — А у неё не было при себе документов. То есть… вообще ничего. При ней была только сумка, набитая наличными.       — Вот это поворот! — Ваас присвистывает, а в его глазах вспыхивает задорный огонёк. — Всё интереснее и интереснее… — Он возвращается к девушке и снова садится напротив неё. Делает большую затяжку, внимательно, изучающе оглядывая её с ног до головы, а затем выдыхает облако едкого дыма прямо ей в лицо и медленно, разделяя каждое слово, произносит:       — Кто... Ты... Такая?