Определение безумия

      Едва Нисса переступает порог, железная дверь за её спиной резко захлопывается, и раздаётся жуткий скрежещущий звук, будто кто-то двигает огромный металлический шкаф по такому же металлическому полу. Как ножом по стеклу. Ниссу передёргивает, она инстинктивно оборачивается, хватается за ручку, тянет, толкает, но эта махина не поддаётся. Никаких замков тут нет, так что либо Ваас и правда придвинул к двери долбанный шкаф, либо же это засов.       — Ну да, ну да. Попробуй взломать это. Я поняла, — произносит девушка сама себе и досадливо вздыхает. — Какие мы обидчивые…       Она разворачивается на месте, прижимается спиной к холодному железу и решает наконец осмотреть, куда же её занесло на этот раз. В иных обстоятельствах и в более ясном уме она бы уже начала паниковать. Зажалась бы в угол, заплакала, колотила бы руками в дверь, пока не разбила бы все руки, умоляя не запирать её больше, но способность здраво оценивать своё положение давно помахала ручкой, отчаливая куда подальше, а молочный туман в голове к этому моменту стал только гуще и плотнее. Да и комната не так и плоха. Конечно, изысканными дизайнерскими решениями интерьер тут похвастаться не может, как и наполненностью в целом, но здесь есть хотя бы какое-то подобие кровати. Нет. Это и есть настоящая кровать! Маленькая, низенькая, с заржавевшим местами каркасом, но чёрт! На ней же есть матрас!       В другом углу пустого помещения обнаруживается старая, явно знававшая лучшие времена, раковина. Глаза Ниссы тут же загораются. Во рту и до этого была пустыня, но после травки Вааса жажда стала совсем невыносимой. Девушка тут же подбегает к раковине и поворачивает кран. Тот издаёт жалобный вой, но через секунду вода всё же появляется. Нисса приглядывается. Вроде бы не коричневая… Расценив это, как достаточный показатель пригодности, она тут же подставляет лицо под струю и делает несколько больших глотков. Она даже не чувствует никакого привкуса. Только чистое наслаждение.       Вдоволь напившись, Нисса выключает воду и возвращает своё внимание к кровати. Этот давно пожелтевший, но каким-то чудом до сих пор целый матрас так и манит её. Голова всё ещё ватная. Даже сильнее, чем раньше. Веки такие тяжёлые, а ног она вообще почти не чувствует. Сама не понимает, как передвигается.       Словно летя на пушистом облаке, Нисса оказывается возле кровати и тут же падает. Пружины тихо поскрипывают под её весом. Подушек нет, одеяла — тем более, но это не имеет ни малейшего значения. Здесь так удобно… С голой землёй точно не сравнится.       В комнате не слышно ни звука. Ветра тоже нет, а каменные стены дарят приятную прохладу в эту жаркую ночь. В какой-то момент Ниссе на автомате хочется спрятать ноги под покрывало, но поёрзав и ещё раз осознав, что ничего нет, она забрасывает эту мысль подальше. И так нормально. Ведь глаза закрываются сами собой, а темнота окутывает куда плотнее и куда уютнее любого мягкого пледа.       — Да-а… Забористую дурь он курит… — бормочет она в пустоту, постепенно проваливаясь в сон.       ~       Глаза резко распахиваются, и ошалелый взгляд упирается в грязный, испещрённый мелкими трещинами, бетонный потолок. На лбу выступили капельки ледяного пота, дыхание частое, сбитое. Всё в порядке. Это просто сон. Гектора здесь нет. Он не нашёл её, не запер, не измывался днями и ночами. Она всё ещё на острове. Острове, которого нет ни на одной карте.       Сквозь узкую щель под самым потолком, которая задумывалась, видимо, как окно, но по факту — просто жалкое недоразумение, пробиваются солнечные лучи. Нисса садится. В голове так легко, так пусто… Если бы не кошмары, можно было бы с уверенностью сказать, что она по-настоящему хорошо отдохнула. Впрочем, чувствует она себя замечательно. Только вот мочевой пузырь ужасно давит.       Оглядев помещение ещё раз, Нисса с изумлением замечает проём, ведущий в закуток, который напоминает небольшую кладовку. Странно. Она готова поклясться, что вчера тут была голая стена. Неужели её действительно так сильно накрыло? Да быть не может… Девушка поднимается и несмело двигается в ту сторону, неуверенная в том, что же её обманывает: зрение или память?       — О, боже. Здесь есть туалет! — восторженно ахает Нисса, обнаружив в том самом закутке не внушающий особого доверия, явно дышащий на ладан унитаз. Но это всё же унитаз! Какой-никакой! Всяко лучше, чем справлять нужду тихонько в углу клетки, пока никто не видит…       Она едва успевает натянуть обратно трусы, когда раздаётся душераздирающий лязг, и дверь в её комнату с грохотом открывается. Нисса аж подпрыгивает на месте, но тут же медленно выдыхает, когда видит на пороге добродушное лицо Рамзи.       — Тьфу, блин! Напугал!       — Идём. Ваас велел подготовиться к отъезду.       Нисса кивает в ответ и молча следует за пиратом. Тот ведёт её куда-то в сторону уже знакомых ей клеток, пока девушка бешено вертит головой, стараясь рассмотреть всё то, что упустила раньше. Вот потёртые, местами ободранные диваны, стоящие вокруг сцены, на которой прямо по центру возвышается какой-то деревянный шест; а вот, за одной из хижин маленькое поле конопли. Пираты-то и впрямь хозяйственные… Вон, какие кусты вырастили! Зелёные, пышные!       Рамзи всю дорогу молчит. Его тёмная кожа в ярком свете солнца выглядит как шоколад, и от этой мысли у девушки сводит желудок, напоминая о том, как давно она ничего не ела. Даже странно, что голова ещё не начала кружиться. Наконец он приводит её к одному из этих маленьких не то домиков, не то шалашей каких-то. Конкретно в этом, например, нет дверей. Вообще. На мгновение Ниссе кажется, что он пустой, и тогда остаётся только гадать, для чего они здесь. Пират делает приглашающий жест рукой.       — Можешь брать, что приглянётся, — говорит он. — Всё равно всем лень разгребать тут барахло. Но советую надеть что-нибудь красное. Если, конечно, не хочешь, чтобы тебя случайно подстрелили.       Нисса непонимающе глядит на него, но как только заходит внутрь, видит перед собой целую стену, заваленную всевозможными сумками, рюкзаками и чемоданами всех цветов и размеров. Похоже, та компашка, с которой они тут оказались, далеко не первые гости на острове.       Глаза разбегаются, и руки не знают, за что хвататься. Стараясь не разрушить этот завал и не похоронить себя под уже никому не нужным багажом, Нисса осторожно достаёт одну за другой ближайшие к ней сумки. Устраивается на полу и увлечённо принимается рыться в них, напоминая со всем своим грязным и растрёпанным видом большого енота в мусорном контейнере.       Этот склад оказывается настоящим сокровищем. Или точнее — местом захоронения кучи сокровищ. Нисса откладывает несколько вещей, счастливая уже просто от возможности избавиться от ненавистного платья. Когда же в одном из маленьких карманов чьего-то рюкзака она обнаруживает немного помятый, но в целом вполне сносный батончик мюсли, её восторгу нет предела. Еда моментально оказывается запихнута за обе щёки. Сахар. Сахара ей точно не хватало. Нисса блаженно прикрывает глаза, а затем снова продолжает осмотр. В маленьком розовом чемоданчике она находит аккуратно сложенный в пластиковую косметичку дорожный набор для душа и, призадумавшись, на секунду застывает неподвижно.       Её конвоир спокойно и молчаливо ждёт девушку на выходе и даже не дёргается, когда из-за угла совершенно внезапно высовывается шкодливая мордашка с круглыми щеками, за которыми, как у хомяка, по-прежнему лежат запасы вкусняшки.       — Слу-у-ушай, — слегка неразборчиво тянет она. — А тут есть где помыться? Мы же не торопимся?       Пират окидывает её скептическим взглядом и отчего-то колеблется с ответом. Но девчонка выглядит хуже многих беспробудно валяющихся в пьяном угаре местных, поэтому, вздохнув, он отвечает:       — Торопимся. Но если не будешь залипать, и если не стремаешься, то пошли. Покажу.       Нисса довольно лыбится, скрывается за стеной, а затем снова показывается, уже с горой барахла в руках. Вся сияет от предвкушения и до сих пор что-то жуёт. Рамзи опять ведёт её в другую сторону, назад, к тем складским постройкам, и когда они останавливаются, улыбка на лице девушки быстро сменяется выражением сомнения на лице. Помещение представляет собой одну большую комнату, у одной из стен которой, отделённые лишь перегородками из кирпича, находятся душевые.       — Да… — задумчиво произносит Нисса. — Двери здесь явно не жалуют.       Рамзи в ответ лишь пожимает плечами и кивает в сторону самого дальнего угла.       — Вперёд, тут сейчас всё равно никого нет. Да тебя никто и не тронет, — говорит он и, поймав её вопросительный взгляд, добавляет: — Ваас ненавидит, когда кто-то трогает его игрушки. Иди, я не буду смотреть.       Сказав это, он показательно поворачивается к ней спиной, и Нисса хмыкает. Она замирает ненадолго, просто наблюдая. Пират действительно стоит на месте, как послушный солдат. Не торопясь, девушка делает шаг в сторону, бросает вещи на пол, расстёгивает платье и с чувством огромного облегчения сбрасывает его. Включает душ. Вода прохладная, напор не очень, но какое же блаженство смыть с себя всю пыль, пот, грязь и кровь… Она продала бы душу за это, но раз уж такая возможность выпала бесплатно, то и грех жаловаться. Её глаза закрыты, тело расслаблено. Она буквально чувствует, как кожа снова может дышать. Однако пират всё ещё стоит у неё за спиной, и образовавшаяся тишина кажется какой-то неловкой.       — Так… у Вааса есть сестра? — намыливая спутанные волосы, решает прервать это молчание Нисса.       — Откуда ты узнала?       — Он как-то упомянул. Мне стало любопытно, но тогда разговор ушёл в другую степь… Что у них за проблема? Он не особо лестно отзывался о ней.       — Цитра — лидер местного племени, с которым Ваас воюет за остров. Не знаю, что именно произошло. Всё, что мне известно — что она хитра и чертовски красива. А задавать вопросы — не моя работа, так что тут ты не по адресу. Долго там ещё?       — Нет. Почти всё.       Шум воды вскоре стихает, и через несколько минут Нисса вновь появляется в поле зрения пирата. Чистая и переодетая она выглядит совершенно другим человеком. На ней теперь короткий чёрный спортивный топ, торчащий из-под явно великоватой красной майки, и длинная свободная юбка, достающая почти до самой земли, болотно-зелёного оттенка. С чёрными мокрыми волосами, падающими ей на плечи, и всем этим новым прикидом она больше напоминает ведьму из детских сказок или цыганку. Прежнюю неадекватную девицу из клетки в ней выдают лишь синяки под глазами и эта едва заметная, но всё равно какая-то нездоровая улыбка, застывшая на губах.       Рамзи одобрительно кивает, и они снова куда-то идут.       — А что такое П.Б.? — вновь начинает разговор Нисса.       — Многовато вопросов для ходячего мертвеца, — хмурится и бубнит себе под нос мужчина, но, бросив мимолётный взгляд на горящие интересом глаза девушки, вздыхает и всё-таки даёт ответ. — Что-то вроде местной тюрьмы на заливе. Все называют её Пиратской Бухтой. Место симпатичное вообще-то, только пиздовать туда через весь остров… — задумчиво произносит он, подходя к старым-добрым бамбуковым клеткам.       Здесь их уже ждёт Ваас в компании ещё четверых пиратов. Клетки открыты, и пленников начинают выводить. Тот гордый идиот, что оказался тут с двумя девчонками, как и стоит ожидать от любого гордого идиота, предпринимает отчаянную попытку вырваться и отобрать оружие, как только их троицу выводят наружу, за что тут же получает пулю в ногу. С жутким воплем парень падает на землю под пронзительные визги своих подружек. Впрочем, те весьма быстро затихают, лишь молчаливо скуля, когда прицелы автоматов оказываются у них перед лицами. Стоит отдать пиратам должное — ногу парня тут же наспех перевязывают какой-то тряпкой, чтобы тот не подох по дороге. Его пыл чуть поутих, но, похоже, урок так и не усвоен, потому что сквозь стоны и застывшие в глазах слёзы, он поднимает взгляд на главаря пиратов и сдавленно, но жёстко произносит:       — Ты… ублюдок! Нас будут искать!       Ваас на секунду замирает, и кажется, что он вот-вот снова взорвётся, но вместо этого он коротко смеётся, резко разворачивается на месте и, подскочив к парню, наклоняется к нему и игриво отвечает:       — Что ж, если будете плохо себя вести, то может быть они найдут кусочек…       — Мы готовы, босс, — коротко рапортует Рамзи, привлекая внимание Вааса. Он оборачивается к ним и окидывает Ниссу долгим пристальным взглядом, не то силясь вспомнить, кто она такая, и зачем здесь, не то просто оценивая.       — Куколка! — наконец, расплывшись в улыбке, восклицает он. — Вы как раз вовремя. Отлично выглядишь. Жаль, что у нас мало времени… могли бы здорово развлечься! — Он усмехается своему недвусмысленному комментарию и переводит внимание обратно на пленников, кивая в сторону оставшихся в клетке. — Давай, скажи им, чтоб вылезали. Заебало. У меня нет столько терпения, чтобы с каждым возиться в отдельности.       Нисса подходит ближе, наклоняется и, немного запинаясь, объясняет иностранцам, что от них требуется. Она говорит ровно, медленно, стараясь особенно их не пугать, потому что ещё одна истерика её доконает. Поначалу она силится вспомнить грамматику, но быстро соображает, что особого смысла это тут не имеет — напуганная парочка и так её понимает и, в отличии от своих товарищей по несчастью, здраво оценив ситуацию, они не храбрятся и спокойно выполняют приказ. Нисса уже начинает двигаться за пиратами в сторону огромных ворот, когда одна из хнычущих девчонок внезапно хватает её за руку и смотрит так зло и так презрительно, что хочется рассмеяться в голос. Будто и не она только что тут сопли по песку размазывала…       — Ты! — шипит девушка. — Почему ты им помогаешь? Как ты можешь? Так ведь нельзя. Ты же сама была там, в той клетке! Должны же быть какие-то принципы…       И в один миг от хорошего настроения Ниссы не остаётся и следа. Отлично! Просто замечательно! Выбесила всё-таки… Она резко вырывает свою руку из ослабевших пальцев и смотрит на девчонку так, будто одним взглядом способна оторвать ей голову.       — Принципы? Принципы?! Херня твои принципы! — Нисса почти кричит ей в лицо, и вся дружная процессия разом останавливается, и не совсем ясно, готовы ли пираты изрешетить их в любой момент, или же просто наслаждаются бесплатным шоу. А Нисса и не думает замолкать. Её уже несёт. — Легко корчить из себя святую из своего уютного мирка радуги, бабочек и розовых пони, когда кроме этих сраных бабочек и пони ты ничего другого в жизни не видела! — Нисса выдыхает, немного успокаивается, но продолжает хмуро глядеть на девушку с нескрываемым отвращением. — А когда случается настоящее дерьмо, что делают такие, как ты? Только и можете стоять да молча глазеть… Вы ничего не делаете. И вы получаете то, что заслужили. — Последние слова она практически выплёвывает ей в лицо, после чего тут же разворачивается и снова неспешно шагает вперёд, словно ничего не случилось.       За воротами их встречает лес. По тонкой вытоптанной тропинке группа двигается вглубь и на удивление быстро оказывается на побережье. Солнце здесь слепит глаза сильнее, чем обычно, и Нисса непроизвольно жмурится и закрывает лицо. Остров. Там впереди ещё остров, и до него рукой подать. На хлипкой пристани они грузятся по трём моторным лодкам, которые в два счёта переправляют их на другой берег, где их поджидает небольшая колонна заляпанных засохшей грязью внедорожников. Пираты распихивают пленников по машинам и связывают их покрепче, Нисса безропотно садится рядом с Ваасом, а сзади к ним запрыгивает Рамзи, становясь у закреплённого сверху пулемёта.       — Держись крепче, loca! Сейчас прокатимся с ветерком! — с нездоровым восторгом кричит ей Ваас и набирает скорость.       Машина дребезжит, качается, и Ниссу резко вжимает в сидение. Она машинально хватается за первую попавшуюся под руку перекладину каркаса этого железного монстра и как раз вовремя. Дороги на острове оставляют желать лучшего. Асфальтом здесь даже не пахнет, а местность холмистая, ухабистая. Они гонят на какой-то совершенно дикой скорости, и Ниссу буквально швыряет из-стороны в сторону. Она так и норовит вылететь из машины на очередном крутом повороте, но вместо того, чтобы закрыть глаза, сжать пальцы крепче и молиться, чтобы не подохнуть, девушка приподнимается и громко кричит, смеясь и радостно взвизгивая всякий раз, как они подпрыгивают на каком-нибудь камне или яме.       — А говоришь, не ебанутая, — бросив на неё мимолётный взгляд, с усмешкой говорит Ваас.       — Самосохранение уже давно меня не привлекает! — хохочет в ответ Нисса. — В чём смысл?!       Местные пейзажи её восхищают. Цветы, яркие птицы, горы, дребезжащие мосты, которые, кажется, держатся на одном честном слове, водопады… Она пытается успеть рассмотреть всё, что так быстро мелькает перед глазами, пока наконец машина не тормозит. Поездочка, несмотря на скорость, оказалась далеко не быстрой. Трудно сказать, ехали ли они час или больше… а может, меньше… но то, что Нисса успела за это время отбить себе весь зад, это точно. Но несмотря на онемевшую пятую точку и затёкшие ноги, девушка замирает с открытым ртом. Рамзи был прав — тут действительно красиво. Песок такой светлый, а вода в заливе такая волшебно-голубая… На высоком холме стоит наблюдательная вышка, откуда поблёскивает снайперская оптика, несколько лодок брошены на берегу, а между небольшими домиками и навесами суетливо снуют несколько пиратов, что-то перетаскивая в деревянных ящиках. Ниссу так и тянет к воде, но вместо пристани их ведут совсем в другом направлении.       Пещера. В скале чернеет вход в пещеру, от одного вида которой веет холодом. Внутри пахнет сыростью, старым, въевшимся в немногочисленную мебель, табачным дымом, потом и кровью. Слышится гудение генератора. Пещера оказывается гораздо больше, чем можно было бы предположить. Они идут по длинному каменному коридору, будто в каком-то бункере. Повсюду лежат неопознанные деревянный ящики с бог знает чем, у стен в аккуратные стопки сложены пакеты, и не трудно догадаться, что белый порошок в них — точно не мука.       За первым поворотом Нисса видит железные шкафчики, как из раздевалки, а рядом с ними расставлены несколько коек с тонкими жёсткими матрасами. Как в подобном месте возможно спать — останется для девушки загадкой.       Ещё один поворот приносит новые сюрпризы. Одинокий дрожащий луч проектора тускло освещает эту часть пещеры. В самом центре стоит хирургический стол с закреплёнными на нём кожаными ремнями, на котором видна запёкшаяся кровь и ещё какие-то грязные пятна, о происхождении которых не хочется и спрашивать. Рядом на небольшом столике разложены хирургические инструменты, а компанию им, к удивлению девушки, составляет бензопила и сварочная горелка. Справа друг на друге стоят ржавые железные клетки. Значительно крепче, но значительно меньше тех, что остались в лагере. Но главным экспонатом этого выставочного зала оказывается клетка гораздо больших размеров, в которой сидит огромный живой тигр. При виде людей зверь начинает рычать, и его рёв заставляет непроизвольно вздрогнуть.       Здесь они останавливаются. Раненого парня и его подружек засовывают в нижнюю клетку. Кажется, здешняя атмосфера и компания огромного хищника произвели должное впечатление, потому что троица уже даже не всхлипывает, не хнычет и не перешёптывается. Иностранцев же ведут дальше, и Нисса, гадая, что ещё интересного тут может быть, бодро семенит за Ваасом.       Следующий поворот этого бесконечного коридора всё же оказывается последним. У стены, завешанной драными светлыми тряпками, стоит одинокий стул, прожектор подсвечивает его, как театральный софит, а на всю эту импровизированную сцену направлена стоящая на высоком штативе вполне себе профессиональная камера.       Парочку проводят вперёд. Девушку крепко привязывают к стулу, а парня ловким движением ноги отправляют на землю рядом с ней. Ваас, жутко довольный собой и будто бы предвкушающий свою любимую часть работы с заложниками, подходит к камере и что-то настраивает, внимательно и сосредоточено глядя то на пленников, то на аппаратуру. Резкий хлопок в ладоши нарушает тишину совершенно внезапно.       — Так, ладно, поехали! Ну? Чего застыли?! Мы ж тут сраное кино снимаем! Что, не выучили свои роли? — Ваас разочарованно качает головой и переводит взгляд на Ниссу, тихонько стоящую в углу «за кадром». — Хули ты стоишь? Давай, переводи! Они ж нихера не понимают! Пускай начинают говорить.       — Что говорить?       — Ну как… всё по классике. «Мама, папа… я люблю вас. Пожалуйста, я хочу домой…» Ну, ты поняла.       Он нетерпеливо машет рукой, девушка кивает и осторожно подходит к пленникам. С минуту прикидывает в голове, как правильно всё передать, а потом спокойно и вкрадчиво начинает говорить. Парень хмурится, старается привстать, прижаться ближе к своей девушке, а та уже и не слушает Ниссу. Поначалу её плотно сжатые губы лишь немного подрагивали, но теперь она опять принимается рыдать. Никто из них не слушается. Никто не произносит ни слова. Только всхлипывают, да мотают головами. Нисса замолкает и устало потирает виски. Откуда у них вообще до сих пор берутся слёзы?       — Эй, куколка, что-то я ничего не слышу! — Ваас говорит спокойно, но на его лице уже появляется гримаса раздражения, а это не сулит ничего хорошего. Он беззвучно проходит к ней за спину и говорит ещё тише: — Я надеялся, ты будешь полезной. Просто… Я просто хочу, чтобы ты понимала кое-что… — Он переходит на шёпот и выдыхает ей в шею: — Ты жива только потому, что я тебе это позволил.       — Минута…       — Что? Чего ты там бормочешь?       — Дай мне минуту.       Ваас делает два шага назад, а Нисса закрывает глаза, стараясь сосредоточиться и придумать, как заставить этих двоих успокоиться и начать говорить. И через несколько секунд её глаза резко распахиваются. Она подходит к заложникам ближе, садится перед ними на корточки и очень тихо начинает что-то объяснять им. Толкает целую речь, но спокойным и ласковым голосом, будто разговаривает с детьми. Парень постепенно меняется в лице, бледнеет, а девушка на миг даже перестаёт дышать, но, шмыгнув носом в последний раз, кивает головой в знак согласия. Нисса победно улыбается и поднимается на ноги.       — Порядок. Включай запись. Они всё скажут. С чувством, как в голливуде. Тебе понравится.       — Что ты им сказала? — Ваас улыбается, но смотрит на девушку с подозрением. Та в ответ пожимает плечами, а её взгляд становится каким-то отрешённым.       — Когда ты находишься в аду, сознание — твой злейший враг. У меня в этом много опыта… Я сказала им, что их будут пытать. На глазах друг у друга. Долго. Болезненно. Очень болезненно. Обычно, если становится слишком больно, наше тело защищается, и мозг пытается отключиться… Я сказала им, что каждый раз, когда они будут готовы потерять сознание, их будут бить током, приводить в чувства, не давать погрузиться в спасительную темноту, и будут продолжать мучать их снова и снова… Поэтому, разумнее будет прекратить цирк и быть послушными. Ну, что-то типа того…       Ваас молчит. Никак не отвечает. Только буравит её таким цепким взглядом… словно не верит тому, что она только что сказала, не верит, что она вообще сейчас стоит перед ним, а не является на самом деле очередным глюком. А затем он улыбается. Широко и зловеще. Как натуральный Чеширский кот. И моментально, в одну секунду, полностью переключает своё внимание с Ниссы на пленников.       Запись включается, Нисса кивает, и парень с девушкой, чуть дрожа и стараясь подавить рыдания, медленно и чётко по очереди начинают произносить нужные фразы. Потом их уводят, а на их место устраивают ту троицу, что были в клетке. Эти оказываются более сговорчивыми. С первого раза выполняют то, о чём их просят. То ли и правда верят, что родители отдадут за них свои денежки, и их счастливо отпустят домой, то ли просто наконец усвоили урок. Когда Ваас заканчивает и с ними, двое крупных пиратов волокут их обратно. Нисса, всё это время молчаливо наблюдавшая, отлипает от стены и уже делает шаг в сторону выхода, когда насмешливый голос заставляет её остановиться.       — Стоять! Далеко собралась? — окликает её Ваас. Нисса тут же разворачивается к нему с самой невинной улыбочкой на лице. Пират скалится и делает приглашающий жест, указывая на стул перед объективом камеры. — Твоя очередь. Что? Не надо так на меня смотреть. Я всё помню. Помню, с чем ты здесь появилась. Целую сумку наличных не часто встретишь в багаже, знаешь ли… Сто пудов кто-то отвалит кучу бабла за твою жизнь.       Удивление на лице девушки сменяется неожиданным весельем. Она послушно проходит вперёд, расслабленно усаживается на стул и закидывает ногу на ногу.       — Не хочу тебя расстраивать, но у меня никого нет, — отвечает она, разводя руками. Ваас прищуривается и медленно подходит к ней. Он сейчас похож на того огромного тигра, готовый в любую секунду вцепиться зубами ей в глотку, но он оттягивает этот момент, изучает свою жертву…       — Пиздишь, — с сомнением говорит он, склонив голову на бок и не отрывая взгляда от её лица. Нисса же спокойна. Она не ведёт и бровью. Только подаётся вперёд и невозмутимо смотрит на пирата прямо в упор.       — Это правда. У меня никого не осталось. Мои родные давно мертвы. У меня нет причин врать. Терять мне нечего. И возвращаться мне некуда.       — Интересно… И откуда же были те деньги?       — Там, где взяла, уже нет, — лукаво улыбается Нисса и откидывается на спинку стула.       — Ладно! Окей! А что насчет любимого мужа? М? Да-да, все заметили твоё клёвое колечко…       — Боюсь, недавно он тоже скоропостижно скончался.       С этими словами улыбка на лице девушки становится только шире, а выражение её лица приобретает совершенно жуткие черты. В глазах пирата вспыхивает искреннее любопытство,азарт. Он уже собирается что-то сказать, когда рация на его поясе начинает издавать тихий треск и шипение, а затем оттуда доносится взволнованный голос:       — Ваас! …Ракьят… нападение… Доки Валсы… …атаковали аванпост!