Определение безумия

      Ливень делает своё дело, и пламя на первом внедорожнике почти сразу же начинает затухать. Воины Ракьят показываются из-за кустов и не прекращают огонь по укрывшимся за машинами пиратам. Ниссе приходится приложить все усилия, чтобы не отключиться. Нельзя отключаться.       Она практически вываливается из машины и падает на мокрую землю. Оно и к лучшему, потому что пули не прекращают свистеть над головой. Но Нисса уже не слышит выстрелов, не слышит воинственных криков, не слышит воплей раненых и даже шума дождя. Её будто контузило, и теперь в голове только глухая пустота. Это чувство пугает, потому что глаза видят, как мир вокруг продолжает существовать, но ни одного звука при этом нет. Словно кто-то нажал на кнопку и просто случайно выключил всё.       А потом в один момент звук возвращается. Только теперь он кажется слишком громким. К выстрелам и крикам прибавляется непонятный гул, похожий на радиопомехи, а с ним и другие голоса. Слишком много голосов. Больше, чем должно быть. Здесь нет столько людей. И невозможно разобрать, что они говорят, но они продолжают. Всё громче, настойчивей, ближе…       Нисса садится на колени, сгибается и закрывает уши руками, но это не помогает. Голоса окружают её. За ними приходят нечёткие фигуры. Призрачные силуэты людей тоже медленно подступают со всех сторон. Но их лица совсем не людские. Это маски. Страшные маски с искажёнными чертами, которые выглядят скорее как головы гигантских жуков. Крик застревает в горле.       — Нет… нет, нет, нет… — почти неслышно бормочет она.       Нисса закрывает глаза и пытается отогнать видения, но они надвигаются всё ближе. И когда чья-то рука хватает её за плечо, Нисса наконец кричит. Пронзительно, истошно, до боли в горле. Чужая ладонь тут же крепко зажимает ей рот, но девушка продолжает в ужасе брыкаться, стараясь вырваться из цепких лап чудовища. А затем прямо над самым её ухом раздаётся очередной выстрел. Звук настолько резкий и настолько громкий, что кажется, будто один лишь этот хлопок только что пронзил её голову насквозь. Однако это заставляет Ниссу очнуться и открыть глаза.       — Давай же, куколка, пойдём! Нужно валить отсюда! Первое правило успешной войны: никогда не вступай в бой, если численный перевес не на твоей стороне.       Она оборачивается на голос и видит рядом с собой Вааса. И в этот момент она чувствует облегчение. Видения исчезают, и остаётся только не менее пугающая реальность. Но в отличие от кошмаров, в реальности она ещё способна контролировать хоть что-то, а это уже само по себе не так плохо.       Ваас не собирается ждать. Он тянет её куда-то назад, в густые кусты. У него нет плана к отступлению, но он любит импровизировать. Впрочем, погода к этому сейчас совершенно не располагает. Она только портится с каждой минутой, когда, казалось бы, хуже уже некуда.       Нисса сгибается в три погибели и ещё как-то ухитряется в таком положении бежать за пиратом. Но ноги то и дело норовят разъехаться на мокрой земле, которая теперь больше похожа на скользкую глинистую жижу. Поэтому девушка сама хватается за предплечье Вааса, крепче сжимает пальцы, впиваясь ногтями в кожу, но он, кажется, и не замечает этого вовсе, а уверенно крадётся вперёд, будто бы знает, куда нужно идти. Сквозь ветки кустов, больно бьющих по лицу, рукам, царапающим ноги, сквозь высокую траву... избегая открытых пространств.       Однако когда они наконец выбираются из зарослей, становится понятно, что двигались они не к какой-то конкретной цели, потому что Ваас сам застывает на месте и хмуро глядит по сторонам, а по выражению его лица можно предположить, что он сейчас в некотором замешательстве. Словно судорожно пытается прикинуть, что делать дальше.       Шум перестрелки, в какой-то момент начал отдаляться и затихать, но сейчас незнакомые голоса повстанцев вновь звучат совсем близко. Они ищут их. Идут по пятам. Возможно, изначально они просто хотели перехватить заложников, но Ваас — цель куда крупнее. Позволить себе отпустить его они просто не могут. И если срочно не придумать что-то, к этой цели они подберутся вплотную совсем скоро.       Нисса слышит, как сердце бешено колотится в груди. Здесь джунгли совсем редкие, прятаться негде, а возвращаться назад — самоубийство. Ливень, будто насмехаясь, обрушивается с новой силой. Капли просто огромные. Дождь льёт то непроглядной стеной, то из-за порывов ветра вообще начинает идти горизонтально. Девушка делает шаг к Ваасу, неосознанно пытаясь оказаться к нему ближе, потому что, как ни странно, он единственный, на кого она ещё может надеяться. Едва она успевает к нему приблизится, как он снова резко дёргается и почти бегом двигается в неизвестном направлении вдоль еле различимой узкой тропы, и Нисса, спотыкаясь, спешит за ним.       — Прошу, скажи, что ты знаешь, куда идти…       — Нужно найти транспорт. Иначе у нас почти нет шансов. — Он произносит это так спокойно. Его самоуверенность искренне удивляет. Он взволнован, но в голосе нет страха. Нет. Ему… это нравится? Да, точно. Нравится этот взрыв адреналина, азарт погони. Из горла Ниссы вырывается нервный истерический смешок, на что Ваас только хмыкает и, обернувшись, добавляет: — Не ссы, куколка. Ты удивишься, сколько брошенных тачек можно найти на этом острове.       Неясно, что это — судьба, удача, или Ваас на самом деле просто долбанный волшебник, а никто об этом не знает, — но стоит ему произнести эти слова, как впереди и правда оказывается машина. Внедорожник, похожий на те, на которых они недавно ехали. Только все машины пиратов были красными, а этот непонятного жёлто-зелёного цвета, без пулемёта сзади и с небольшой вмятиной на правом боку. Но какая разница? Будь это хоть ржавое корыто — лишь бы было на ходу.       К моменту, когда они запрыгивают внутрь, несколько пуль уже пролетают прямо над их головами, а ещё парочка попадает аккурат в корпус автомобиля. Сзади слышится приближающийся звук мотора.       — Чёрт! Гони! Скорее! — пригнувшись, кричит Нисса, пока Ваас абсолютно хладнокровно пытается завести это ведро.       Машина фырчит, плюётся, но всё же наконец начинает громко тарахтеть, и они, смачно пробуксовав, резко трогаются с места. Остаётся только гадать, каким образом эта колымага способна выдавать такую скорость. Их мотает ещё страшнее, чем прежде. Капли дождя больно бьют по лицу, а машина, кажется, в любой момент готова перевернуться на очередном повороте. Это уже совсем не весело. Страх неприятно покалывает где-то внутри, и Нисса кое-как ухватив ремень дрожащими пальцами, пристёгивается.       Она не сразу решается поднять голову. Деревья так быстро мелькают, что в какой-то момент сливаются в одну мутную бегущую линию, размываемую нескончаемым ливнем. Она не уверена, сколько они успевают проехать, прежде чем им удаётся оторваться от преследования. Километр? Два? Ничерта не понятно… Но никаких звуков чужих автомобилей уже не слышно. Всё, что она видит — это крутой склон, к которому они неизбежно приближаются. И девушка на мгновение забывает, как дышать. Она выдыхает только, когда их подбрасывает на кочке, камне или ещё бог знает чём, а потом начинается резкий спуск. Там, где уже даже не видно и намёка на какую-либо дорогу.       — Боже… Ваас! Тормози! — истошно кричит она, вцепившись руками в кресло под собой, но уже поздно.       Скорость бешеная. Нисса готова поклясться, что чувствует, как колёса проскальзывают по размытой земле. Машину мотает в сторону, и у самого подножия холма, с которого они летят, едва замедлившись, с ужасным громыханием она проходится боком по толстому стволу дерева. Нисса едва успевает понять хоть что-то. Видит только, как весь мир закручивается, будто в воронку, а потом разворачивается в другую сторону, по другой оси… Она только успевает зажмуриться и зачем-то задержать дыхание, прежде чем ощущает удар.       — Ммм… — глухо стонет она и медленно открывает глаза. Пытается пошевелиться и чувствует ноющую боль в плече. — Бля…       Нисса шипит сквозь зубы и инстинктивно прижимает другую руку к больному месту. Осознание приходит к ней не сразу, но когда реальность вновь обретает относительно чёткие контуры, глаза девушки в ужасе распахиваются. Машина лежит на боку, а Нисса, всё ещё пристёгнутая к креслу, практически висит в воздухе, удерживаемая в странном положении одним лишь ремнём безопасности. Она замирает, не двигается, дышит медленно, стараясь не паниковать и сообразить, что делать дальше. Осторожно шевелит больной рукой. Кажется, всё в порядке… Только потом будет сочный синяк…       — Так, хорошо… спокойно… Соберись и подумай. Окей, первым делом надо вылезать отсюда, так ведь? Конечно…       Покрепче ухватившись одной рукой за корпус машины, она щёлкает замком, ремень отстёгивается, и Нисса тут же хватается уже обеими руками и старательно подтягивается. Пальцы норовят соскользнуть с мокрого металла, но девушка довольно быстро выбирается через верх и спрыгивает на землю. Откуда-то рядом раздаётся едва слышный стон. Нисса обходит машину с другой стороны и видит Вааса. На первый взгляд с ним всё в порядке, но автомобиль упал как раз на сторону водителя, и пират шевелится совсем слабо. Беспокойство снова неприятно сдавливает грудь. Нисса моментально падает на колени, стараясь лучше оценить ситуацию и помочь мужчине выбраться, потому что сам он это сделать не спешит.       — Ваас! Эй! Ты в порядке?! — дрожащим от волнения голосом зовёт она. Он не отвечает. Только тихо мычит, когда она пытается его растормошить. — Чёрт… Пожалуйста… Ваас!       Она чувствует, как старая добрая паника вновь подкатывает к горлу, отчего становится трудно дышать. Руки сами собой продолжают легонько потряхивать мужчину за плечи, затем она приподнимает его голову от земли и в этот момент замечает, как струйка крови растворяется и теряется в дожде.       — Ну же, давай! Помоги мне! — отчаянно говорит она, изо всех сил стараясь вытянуть его из машины, и наконец, когда её руки соскальзывают, и она падает назад, его глаза открываются, с губ слетает тихая ругань, и Ваас кое-как переворачивается на живот и делает первые попытки вылезти наружу.       Нисса тут же облегчённо выдыхает, тянется ему навстречу и, хватаясь за его плечи, отчаянно старается помочь. Ваас пытается подняться на ноги, но его шатает, и девушка спешит подхватить его и не дать рухнуть вниз. Тяжёлая туша пирата, навалившись на неё, заставляет охнуть, и, стиснув зубы, Нисса толкает его в сторону, прислоняя к стволу стоящего рядом дерева.       — Охуенно прокатились… Да, куколка?       Он слабо улыбается. Едва не умер, и всё равно улыбается. Даже пытается смеяться. Выходит только паршиво. Его голос звучит сипло, слабо, от левого виска, прямо над шрамом, кровь течёт вниз по скуле. Нисса смотрит на него со смесью радости и волнения, а затем произносит:       — Мы не можем здесь оставаться. Нужно либо найти транспорт, либо где-то укрыться. Водить я не умею, так что вариант лишь один. Ты в порядке? Можешь идти?       — О чём разговор? — ухмыляется он в ответ. — Я, блядь, могу что угодно!       Но выражение уверенности быстро исчезает с его лица, когда он резко шагает вперёд, и тут же мир вокруг начинает кружиться, перед глазами всё плывёт, и устоять на ногах кажется практически нереальной задачей. И не имеет значения, готов ли он в этом признаться или нет. Его снова качает, и Ниссе приходится подставить плечо, чтобы не дать ему упасть.       Тащить на себе кого-то, кто почти в два раза тяжелее тебя — такое себе удовольствие. Но что ей остаётся? Не могут же они просто рухнуть прямо здесь, посреди бури, и сдаться… И Нисса, задыхаясь и стараясь самой не подскользнуться на влажной грязи, перекинув его руку через плечо и кое-как обхватив его, продолжает упорно идти вперёд, неизвестно куда, пока Ваас, едва перебирая ногами, то и дело норовя завалиться то в одну сторону, то в другую, тащится вместе с ней.       — Ну же… пожалуйста… ещё немного, — едва слышно умоляет она его, когда тот в очередной раз почти падает на землю. Впереди, из-за зарослей густых кустов, у подножия небольшого холма виднеется нечто похожее на ветхое строение. Сердце тут же начинает колотиться быстрее, и Нисса хорошенько встряхивает пирата, который своим весом уже почти сломал ей спину, как ей кажется. — Там что-то есть! Ты слышишь меня? Давай же, пойдём.       Силы уже на исходе, но короткий всплеск адреналина заставляет на время забыть об этом. И усилия не напрасны. Чудом спустившись с холма, они оказываются возле деревянной хижины, которая выглядит весьма печально, но в нынешних обстоятельствах это всяко лучше, чем ничего. Рядом с ней видны развалины чего-то, что, видимо, тоже когда-то было домиком или навесом, с другой стороны из песка торчат несколько бамбуковых палок, о происхождении которых вообще не возникает ни одной догадки, и повсюду валяются полусгнившие деревянные ящики, ржавые бочки и прочий мусор, среди которого виднеется обрывок знакомого красного флага. Создаётся впечатление, что это место когда-то было одним из аванпостов… или должно было им быть, но по какой-то причине осталось давно заброшенным.       Внутри хижина оказывается не такой ужасной, как могло показаться снаружи. Сюда даже каким-то волшебным образом не проникает вода, несмотря на бушующую за стенами стихию. У стены стоит почти пустой металлический стеллаж, на котором остались валяться только какие-то пустые бутылки и жестяные банки, рядом на тоненьких ножках стоит стол, заваленный не то выцветшими картами местности, не то листками с какими-то начерченными планами… В углу валяются три таких же деревянных ящика, что и снаружи, а у противоположной стены на полу лежит потрёпанный пожелтевший матрас.       Не долго думая, Нисса проходит вперёд и со вздохом облегчения бросает Вааса прямо на него. Затем сама опускается рядом и прячет лицо в ладонях. Теперь, когда они здесь, и можно наконец выдохнуть, она отчего-то чувствует себя так, будто ей снова тринадцать. Будто она снова осталась одна, в чужом, враждебном месте, и никак не может помочь сама себе. Что ей делать теперь?       Нисса поднимает голову и поворачивается к Ваасу. Тот лежит с закрытыми глазами совершенно неподвижно, и в сердце девушки медленно зарождается страх. Она робко касается его, толкает, легонько бьёт ладошкой, но реакции никакой.       — Нет… Ваас! Тебе нельзя засыпать! Пожалуйста…       Сил совсем не осталось, и её голос звучит хрипло, пока она отчаянно и безуспешно пытается заставить его очнуться. Когда же Нисса понимает, что ничего не выйдет, безысходность наваливается ей на плечи, отчего она сгибается, скрючивается в маленький комочек, и сама не замечает, когда начинает беззвучно плакать. Где же то безумие, когда оно так отчаянно нужно? Где тот туман, что заполнял её сознание всё время до этого? Почему именно сейчас мысли стали такими ясными? Они причиняют боль и заставляют чувствовать себя жалкой и беспомощной.       Только тихонько всхлипнув, девушка осознаёт, что уже какое-то время по её щекам медленно скатываются слёзы. Она не плакала почти десять лет, и теперь она так и застывает с поднятой головой и удивлённо распахнутыми глазами, трогая пальцами мокрые щёки. Если она не умерла до этого момента, насколько глупо было подохнуть вот так? Нисса утирает слёзы и ещё раз бросает взгляд на мужчину за своей спиной. И новые вопросы шквалом обрушиваются на её больную голову. С каких пор она перестала чувствовать себя в опасности рядом с ним? Когда его присутствие стало таким спокойным? В те ночи, что она рассказывала ему сказки, а он то молчаливо слушал, то смеялся и сравнивал доктора Эрнхардта с Безумным Шляпником? Или когда щурился так хитро, улыбался во все тридцать два и спрашивал, напоминает ли он ей Чеширского Кота, а она отшучивалась, что для этого он слишком много курит и больше похож на Гусеницу? Всё это уже не важно, если они не смогут вернуться назад, а значит, нет смысла просто сидеть и жалеть себя, и нужно что-то делать.       Первым делом Нисса снимает с себя промокшую насквозь юбку, которая липнет к ногам и мешает двигаться. Затем решает обыскать пирата на предмет чего-то полезного. Сперва она снимает всё оружие, которое при нём было, и откладывает в сторону. Потом извлекает из карманов смятую пачку из-под сигарет, в которой катастрофически размокли несколько плотно скрученных косяков, и зажигалку. Щёлкает крышкой, чиркает несколько раз и взволнованно вздыхает, когда загорается пламя. Это уже что-то. Осмотрев Вааса ещё раз, Нисса обнаруживает рацию и спешно снимает её с пояса. Внутри поселяется призрачная надежда, что можно вызвать помощь, но она стремительно тает, когда после того, как девушка потыкала на ней всё, что только можно, а та не издала даже предсмертного хрипа. Видимо, рацию постигла та же участь, что и несчастные самокрутки.       Девушка наклоняется над Ваасом и пытается разглядеть рану на его голове. Крови мало, но ещё одним шрамом точно станет больше, особенно, если не накладывать швы. Она берёт свою юбку, осторожно стирает влажным краем куски запёкшейся крови и налипшей грязи. Поддавшись мимолётному порыву, девушка слабо касается кончиками пальцев его виска, поглаживая тот длинный шрам, что тянется к его брови. Потом отрывает самый сухой кусок ткани, какой удаётся найти, прижимает к ране и устраивается поудобнее на твёрдом полу.       Неясно, сколько ещё Нисса просидела вот так, раздумывая, что делать, прежде чем начала заметно трястись от холода. Бросив короткий взгляд на зажигалку, девушка поднимается на ноги и решительно шагает к двери. Стоит только её распахнуть, как прохладная струя воды сразу же бьёт в лицо, но, несмотря на ливень, Нисса выходит наружу. Среди остатков былых построек она находит самую сухую бочку и уверенно тащит её внутрь хижины. Закрыв за собой дверь, она подходит к стене, у которой стоят ящики, и принимается с силой лупить по ним ногами. Старые доски поддаются, и Нисса спешно складывает их в бочку, собирает со стола бумагу, поджигает и молится, чтобы всё получилось. Задумка срабатывает и разгорается огонь. Однако вскоре помещение начинает заполняться дымом, и девушка бросается к двери, чтобы слегка её приоткрыть. Теперь дождь частично заносит внутрь, но это лучше, чем задохнуться, а огонь помогает согреться и хоть немного просушить одежду.       Вместе с теплом тело постепенно начинает окутывать смертельная усталость, с которой почти невозможно бороться. Нисса решает прикрыть глаза. Ненадолго. Всего на минутку. Жар от огня такой приятный, а темнота такая манящая… Хочется нырнуть в неё, завернуться и просто немного отдохнуть…       Она не может точно сказать, сколько проспала в итоге. Дождь так и не думает прекращаться. Наоборот. Кажется, что он лишь усиливается, хотя куда уж сильнее… И за тёмными тучами совсем не видно света, поэтому сказать наверняка, какое сейчас время суток, сложно — кругом постоянно темно. Разница только в том, что ночью в этой темноте невозможно разглядеть ничего даже прямо перед собой.       Казалось бы, звуки шумящего за стеной дождя должны успокаивать, но в сложившихся обстоятельствах этот шум имеет ровно противоположный эффект. Гром гремит так, что всё вокруг аж трясётся, будто рядом разорвался снаряд, и от этого резкого звука Нисса распахивает глаза и подскакивает. На секунду ей и правда кажется, что это был взрыв, что Ракьят нашли их и сейчас ворвутся в их жалкое укрытие, но ничего не происходит.       Медленно выдохнув, девушка поворачивается, чтобы проверить Вааса. Он до сих пор не проснулся. Сон его тревожен. На лбу выступил холодный пот, время от времени, словно в бреду, он вяло бормочет что-то невнятное, неразборчивое, судорожно дёргается, пальцы на руках то сжимаются в кулаки, то вновь расслабляются. Нисса касается его руки и чувствует, что он страшно горячий. Она не уверена, что с ним — инфекция, болезнь или же отходняк… В любом случае она едва ли может как-то ему помочь. Поэтому она просто сидит рядом и надеется, что Ваас сам справится. Должен справиться.       Она сидит так около часа, пока в один момент не понимает, что от волнения ей не хватает воздуха. Нисса собирается встать, но пальцы Вааса крепко сжимаются на её ладони. Она бросает на него полный надежды взгляд, но тут же видит, что он сделал это бессознательно, так и не придя в себя. Осторожно высвободив свою руку из его крепкой хватки, Нисса всё же поднимается, подходит к двери и делает несколько глубоких вдохов. В горле страшно пересохло. Подобрав с полки пустую банку, девушка выставляет её наружу, чтобы набрать воды, а сама тем временем разламывает ещё один ящик и бросает доски в свою импровизированную печь. Чиркает зажигалкой. Смотрит на пламя, как завороженная. И сколько ещё она сможет просидеть здесь? Вроде бы без еды человек может прожить довольно долго… Эта мысль немного утешает.       ~       Вааса лихорадит около двух дней. Всё это время погода ни капли не улучшается. Нисса смиренно сидит рядом с ним. Она уже изорвала добрую половину своей юбки на лоскуты и регулярно смачивает их в воде, чтобы потом пытаться прохладными компрессами сбить ему температуру. Не совсем понятно, помогает это или нет, но хуже точно не становится. В первую ночь она не без труда переворачивает его на бок, боясь, что если дело в наркоте, то его может начать тошнить, а захлебнуться собственной рвотой — поганейшая участь. И в бреду его тело даже сводит короткими спазмами, но в итоге больше ничего так и не случается.       Несколько раз Нисса пытается дать ему воды. С усилием приподнимая его плечи себе на колени, она подносит банку с дождевой водой к его пересохшим губам и просто пытается влить внутрь хоть немного, стараясь при этом ещё и не дать ему захлебнуться, но естественные рефлексы делают своё дело и, кашляя и выплёвывая большую часть, Ваас всё же глотает.       В эти два дня Нисса спит урывками. Последняя партия досок быстро догорает, и лежать на полу теперь совсем холодно. Каждый раз устраиваясь рядом с пиратом, она чувствует тот жар, что исходит от него, и в какой-то момент перестаёт противиться сама себе и тесно прижимается к нему. Рядом с ним так тепло… Глаза тут же сами закрываются, и девушка проваливается в сон.       Когда в очередной раз она открывает глаза, то первым делом слышит неутихающий дождь, отчего хочется громко заорать, потому что это уже напоминает какой-то проклятый день сурка. Потом она чувствует странный непривычный холод. Нисса приподнимается, поворачивает голову, и её глаза широко распахиваются, а в горле застревает взволнованный вздох. Ваас очнулся. Сгорбившись, он сидит на краю матраса, громко и сипло дыша, держась руками за голову. Нисса моментально подрывается с места, спотыкается, едва не падает на затёкших ногах и подползает к нему. Она несмело касается его плеча, будто бы это всего лишь иллюзия, которую она сейчас может разрушить одним прикосновением. Он по-прежнему горячий, но уже не так. Кажется, это его естественная температура…       — Чёрт… Ваас, ты в порядке?       Он поднимает голову, медленно поворачивается на её голос и смотрит на неё так странно и слегка удивлённо. Будто бы кто-то впервые в жизни задал ему этот вопрос. Он ничего не отвечает и Нисса спрашивает снова.       — Как себя чувствуешь?       Ваас устало вздыхает, отворачивается, закрывает глаза и морщится, как от боли.       — Омерзительно… трезвым, — хрипло произносит он, и Нисса начинает тихонько смеяться. Разумеется. Это первое, о чём он мог подумать… Ваас опять поворачивается к ней и смотрит с наигранным осуждением. — Эй, это тебе нихуя не шутки, — угрожающе говорит он, но сквозь маску суровости пробивается слабая ухмылка. — Голова трещит… пиздец. Слышь, и долго мы тут торчим?       — Дня два. Может, три. Я не уверена.       Он удивлённо приподнимает бровь и глядит на Ниссу с недоверием и сомнением.       — И зачем ты осталась? Давно бы уже свалила на все четыре стороны…       — Да ну? Интересно, куда? Я ж понятия не имею, где мы. Уйти, чтобы замёрзнуть там насмерть? Или чтобы оказаться сожранной каким-нибудь тигром? Спасибо. Отличная перспектива, — фыркает Нисса, затем встаёт, отходит в дальний угол и возвращается назад с банкой воды и немного побитым манго. — Вот, держи. Тебе нужно попить и съесть хоть что-то. Неоспоримый плюс глухих джунглей — тут везде растёт что-то съедобное. Что? У меня было полно времени на пробежки под дождём, пока ты валялся в бессознанке, — саркастично бросает она в ответ на немой вопрос на лице пирата. Пока тот жадно глотает воду, она кладёт перед ним его вещи. — Я думала, эта штука поможет, но она, похоже, насквозь промокла…       Нисса неуверенно кивает на рацию. Ваас, жуя переспелый фрукт, берёт её в руку, крутит какой-то рычажок, затем нажимает на несколько числовых кнопок, и из динамика раздаётся шипение. В этот момент Ниссе кажется, что оно даже звучит издевательски, потому что она чувствует себя полной дурой.       — А включить её не пробовала? — с издёвкой спрашивает Ваас, и девушка только кривит губы и обиженно отворачивается.       — И с чего бы мне знать, как она работает?       Пират усмехается, щёлкает по кнопкам, и зажав боковую, пытается докричаться до кого-то. Удивительно, но сквозь помехи ему вскоре отвечает изумлённый голос, который сбивчиво тараторит, сообщая о том, что все думали, что повстанцы прикончили группу, на что Ваас злобно рявкает, в красках рассказывает им, какие они идиоты, и велит пригнать лодку к южному берегу острова недалеко от старого разрушенного аванпоста.       Нисса всё это время сидит неподвижно, наблюдая за ним. Вот это — тот Ваас, к которому она привыкла. Как будто ничего и не случилось. Он и правда гораздо сильнее, чем можно было бы ожидать. Непобедимое чудовище этих островов… Она даже не вслушивается в то, что он говорит. Просто смотрит. Когда он заканчивает разговор, повисает тишина, и в воздухе чувствуется странная неловкость. Хочется чем-то разбавить молчание, но Нисса не знает, что сказать, поэтому произносит первое, что приходит ей на ум.       — Почему ты забрал меня там? — Её голос звучит совсем тихо. Ваас смотрит на неё, как на дуру. Она не сразу понимает, что сказала, но назад слова не заберёшь. Поэтому она делает вдох и говорит уже чуть громче: — Почему не оставил вместе с остальными своими людьми?       — Просто… так захотел, — равнодушно отмахивается он, но Ниссу ответ явно не устраивает.       — Но почему?       Ваас закатывает глаза, раздумывает, стоит ли вообще что-то отвечать, но всё же поворачивается к ней.       — Когда ты выбираешь, что съесть на обед, ты тоже спрашиваешь себя «почему»? Для того, чтобы хотеть что-то, веская причина не нужна. — Он отводит взгляд, а Нисса поджимает губы, не зная, что можно на это возразить. Аргумент железный. Ваас же лениво откидывается назад и пялится в потолок. — Эти кретины будут собираться сотню лет. Надо убить время, пока они не пригонят транспорт… Так что… может расскажешь наконец, как ты оказалась на моём острове? Ты совсем не вписываешься в компанию тех богатеньких белых детишек в поисках экзотики…       Нисса ловит на себе его хитрый взгляд. Он никогда об этом не спрашивал, и она искренне считала, что ему не интересно. Неловко сглотнув, она встаёт, подходит ближе и плюхается на матрас рядом с ним. Ваас приподнимается, садится, оперевшись спиной о стену, и всем своим видом показывает, что готов слушать. А она не знает, с чего начать. Немного подумав, Нисса тихо вздыхает и невидящим взглядом смотрит в пустоту перед собой.       — Тебе знакомо чувство конца? — начинает она. — Когда что-то превращается в воспоминания прямо… у тебя на глазах? Думаю, всё началось в мой тринадцатый день рождения…       Он молча слушает всю историю с самого начала. Она так и не смотрит на него, не видит выражение его лица. Слова почему-то в этот раз даются ей с трудом, но чем больше она говорит, тем постепенно становится легче. И когда Нисса подходит к концу, то поворачивает голову и смотрит на пирата почти в упор. Молчит несколько секунд, а потом произносит:       — Я расскажу тебе, что такое безумие. Это бесконечная пропасть, над которой мы балансируем всю жизнь, но в которую постоянно так и подмывает прыгнуть. Ты идёшь, ступаешь осторожно, борешься с этим желанием из последних сил, но в конце ты видишь, как канат, по которому ты шёл, растягивается, нити медленно лопаются одна за другой, и ты летишь в бездну. И этот полёт дарит тебе долгожданную свободу и… облегчение.       Она замолкает. Смотрит на него, не мигая, и видит, как его губы плавно растягиваются в улыбке.       — Вау! — наконец говорит он. — Что ж, это… ну… многое объясняет.       Нисса тоже понемногу начинает улыбаться в ответ, а затем улыбка перерастает в тихий смех, и девушка утыкается лбом ему в плечо, сотрясаясь от хохота, пока не устаёт смеяться. И тогда она попросту замирает в таком положении. Не решается пошевелиться. А потом всё-таки поднимает голову и оказывается с ним лицом к лицу. Тепло его тела сейчас так манит… С той их стычки в коридоре она больше не чувствует ужаса от его присутствия. Страх превратился в любопытство, и теперь ей скорее интересно, каково было бы ощутить его прикосновения снова. Его пронзительный взгляд гипнотизирует, и она сама тянется к нему. Целует его несмело, осторожно. В тот же миг желание внутри нарастает, будто бы подтверждая правильность её действий.       Ваас застывает всего на секунду. А затем сам перехватывает инициативу. Ему дважды предлагать не нужно. Больше он останавливаться не намерен. Даже если она передумает. Пути назад уже нет. Он целует её отчаянно, жадно, словно не может насытиться. Прикусывает её нижнюю губу, и Нисса едва слышно стонет. Даже сквозь поцелуй она чувствует ухмылку, появившуюся на его губах. Он отстраняется, глядит на неё насмешливо и лукаво.       — Знал, что ты передумаешь…       — Да заткнись ты уже! — задыхаясь, произносит она и хмурит брови. Руки сами тянутся к нему. Всё её тело тянется к нему, почувствовав нечто, что прежде не испытывало. И ей нестерпимо хочется большего.       Он вновь накрывает её губы своими и чувствует, как холодные дрожащие ладошки нетерпеливо забираются ему под майку и двигаются вверх в попытке скорее стянуть её, так что ему снова приходится ненадолго оторваться от девушки, чтобы избавиться от мешающей одежды самому и стащить майку и топ с неё. Прохладный воздух в тот же миг заставляет кожу покрыться мурашками, но близость сразу же согревает и совсем скоро становится нестерпимо жарко.       Ваас наваливается на неё, прижимает к этому старому ветхому матрасу, но всё вокруг уже успело потерять всякий смысл. Единственное, на чём Нисса способна сосредоточиться — это то, каким волнительным чувством отзывается внутри каждое его прикосновение. В груди зарождается огонь, и он распространяется по всему телу, концентрируясь где-то в животе и стремясь вырваться наружу. Когда она впервые вновь смогла чувствовать хоть что-то, это было невероятно, но она даже представить не могла, что способна чувствовать нечто подобное. В тот раз он не соврал — он действительно умеет быть ласковым.       Ваас скользит губами по её шее. Широкие ладони беспорядочно блуждают по её спине и животу, вынуждая извиваться под ним, выгибаться ему навстречу и отчаянно вцепляться пальчиками в его спину и плечи. Горячие поцелуи опускаются ниже, в то время как его рука бесцеремонно забирается ей в трусики. Она такая горячая и уже совсем мокрая… Он тут же принимается неспешно поглаживать её, лаская пальцами влажную плоть. Губы обхватывают её острый сосок, скользят по вздымающейся груди. Колючая щетина слегка царапает нежную кожу, отчего Нисса издаёт совсем тонкий писк. Её голос срывается. Он словно принадлежит кому-то другому. Не ей вовсе. Ваас мучительно медленно проникает в неё двумя пальцами, двигается внутри, а затем вновь принимается поглаживать её, уже быстрее, чуть надавливая, и девушка чувствует, как то обжигающее наслаждение, что накапливалось в животе готово вот-вот накрыть её с головой.       Ваас поднимает голову, смотрит на неё, любуется её лицом, выражением блаженства, что застыло на нём. Её глаза закрыты, а сквозь припухшие губы вырывается тяжёлое сбитое дыхание. Тогда он склоняется над её ухом и, ни на секунду не прерывая мучительных ласк, тихо, прерывисто шепчет:       — Знаешь… С тех пор, как ты появилась тут… не могу выкинуть из головы твоё кукольное личико, всё перепачканное чужой кровью… Когда впервые увидел его, мне показалось… показалось, что я в жизни не видел ничего красивее.       Стоит ему произнести это, как испепеляющая волна удовольствия захлёстывает Ниссу. С громким протяжным стоном она выгибается ему навстречу. Тело сводит судорогой, и через пару секунд она наконец расслабляется в его руках. Ваас глядит на неё с выражением искреннего самодовольства на лице.       — Хм, это было… быстро, — с лёгким удивлением в голосе говорит он и замечает, как щёки девушки неожиданно смущённо краснеют.       — Просто… Со мной это впервые, — всё ещё тяжело дыша, отвечает она, и пират скептически приподнимает бровь.       — Что? Оргазм?       — Эй! Не смотри на меня так, — усмехается Нисса. — Тяжело кончить, когда ты накачана транквилизаторами.       Его улыбка становится шире, а во взгляде вспыхивает озорной огонь.       — Бля, куколка… Да нам с тобой предстоит ещё сто-о-олько всего интересного!       Его взгляд такой обжигающий и такой… обещающий, что желание вспыхивает с новой силой. Она улыбается ему в ответ, приподнимается и кладёт руки ему на плечи.       — Не хочу ждать. Хочу начать прямо сейчас.       Нисса толкает его в грудь, заставляя откинуться назад, и сразу же забирается к нему на колени. Ваас ухмыляется, но не спешит помогать ей. Ему интересно, что она задумала.       Девушка окидывает голодным взглядом его тело, плавно проводит ладонями по напряжённому животу, наклоняется, целует, сперва несмело, медленно двигаясь вверх по мускулистой груди. А потом она жадно впивается в его губы, пока пальцы торопливо пытаются расстегнуть его штаны. Сил ждать больше нет. Терпение вообще не было в списке её лучших качеств. И когда его ладони крепко сжимают её ягодицы, она отрывается от его губ, с глухим стоном прогнувшись в пояснице, затем встаёт и, не прерывая зрительного контакта, медленно, словно дразня, снимает с себя трусики. Вновь склоняется над ним, помогает ему избавиться от остатков одежды и сразу же снова запрыгивает сверху.       Устроившись на его бёдрах, она ахает, когда чувствует его каменный стояк у себя между ног. Она делает несколько плавных движений бёдрами, трётся об него, потом наклоняется вперёд и вновь мягко касается его губ. Поцелуй на этот раз медленный, тягучий. Её ладонь обхватывает его член, немного двигается вверх и вниз, а затем она приподнимает бёдра и, шумно выдохнув, опускается на него. Незнакомое прежде чувство заполненности сносит ей крышу. Сперва она двигается медленно, осторожно, будто стараясь распробовать это новое ощущение, но ей быстро становится мало. Она откидывает голову назад и ускоряет темп, Слышит, как с губ Вааса срывается негромкий стон, и от этого заводится лишь сильнее. Прежний жар снова начинает разливаться под кожей, когда его руки касаются её груди, поглаживают возбуждённые соски, сжимают. Она берёт его запястья и тянет выше, заставляя обхватить её шею. Закрывает глаза. И когда пальцы чуть сильнее сдавливают её горло, она уже не сдерживает крика, рвущегося наружу. Продолжая держать его за руки, Нисса двигается всё резче, желая чувствовать его ещё глубже, и через несколько рваных толчков оргазм снова обрушивается, как цунами, заставляя её сжиматься и пульсировать вокруг его члена.       Ваас отпускает её шею, позволяя Ниссе упасть ему на грудь. Она почти задыхается от наслаждения, но он не намерен так просто это заканчивать. Одним ловким движением он переворачивается, и девушка даже не успевает ахнуть, как оказывается под ним. Он подхватывает её под бёдра, приподнимает, и она инстинктивно закидывает ноги ему на талию. Одним резким толчком Ваас тут же входит в неё, и девушка вскрикивает. Он не церемонится с ней, двигается резко, грубо, но ей только кажется, что каждое его движение лишь продлевает её последний оргазм.       Она такая тугая, такая невозможно узкая, что он едва сдерживается. Нисса стонет громко, развратно, совершенно не стесняясь, тянется к нему, прижимается грудью, желая стать как можно ближе. Пальцы крепко вцепляются в его шею, перебираются наверх, зарываются в его ирокез. Сил совсем не осталось. Ей кажется, что она вот-вот просто умрёт… И в следующий миг Ваас выходит из неё и с низким утробным рыком кончает ей на живот.       Какое-то время у них нет сил, чтобы даже пошевелиться. Они просто лежат рядом, тяжело дыша, стараясь хоть немного прийти в себя. Ниссе кажется, что всё её тело ватное, и всё, что она сейчас может — только тупо улыбаться. Это было чем-то невероятным, и теперь она не уверена, что когда-нибудь сможет полностью насытиться.       Протянув руку, Нисса хватает с пола первое, что удаётся нащупать. Этим предметом оказывается её маленький топ. Она недолго раздумывает, но всё же решает вытереть им живот, после чего отбрасывает в сторону, подбирает оставшиеся вещи и одевается. Ваас молча следует её примеру. Одевшись, он устраивается на матрасе и по привычке принимается шарить по карманам в поисках курева. Нисса замечает это и, устроившись рядом, бросает на него виноватый взгляд.       — Прости, но всё безнадёжно промокло, пока мы добирались сюда, — говорит она. Ваас тоскливо вздыхает, а потом лениво вытягивает ноги и опускает голову Ниссе на колени.       — Ну… — задумчиво произносит он, — У нас в запасе есть ещё часа два, не меньше, так что… расскажи ещё что-нибудь.       — Что?       — Тебе виднее. Это же твои сказки.       — Но я уже закончила рассказывать про Алису…       — Так придумай свою собственную.       Нисса ненадолго замолкает, сомневаясь, получится ли у неё, но вскоре откидывается назад, запускает пальцы Ваасу в волосы и, набрав в грудь воздуха, начинает рассказ.       — Давным-давно в маленькой деревне посреди чащи густого леса жил один мальчик. Он был добрым, отзывчивым, а душа его была чистой и открытой. Но с самого детства его преследовала чёрная тень. Мальчик рос, и тень росла вместе с ним, и однажды она стала такой огромной и страшной, что все вокруг в ужасе разбегались, стоило только мальчику переступить порог своего дома. Люди сторонились его, и друзей у него совсем не было, а тень была вечно голодной. И чем больше она росла, тем больше становился её аппетит. Ей нужны были жертвы. Сперва это были маленькие зверьки, потом животные побольше, а потом тень начала требовать людей. И мальчик давал ей всё, потому что они с тенью были неразделимы, были единым целым. Он сам не смог бы жить, если бы она умерла. До тех пор, пока они вместе. И каждую ночь мальчик молился луне, чтобы проклятая тень исчезла, но всё тщетно. Весь народ их маленькой деревни отвернулся от него, а тень скалила свои огромные острые зубы и, казалось, была готова в любую минуту поглотить его самого целиком. Чтобы осталась только она. И тогда отчаявшийся мальчик отправился в далёкие земли, где, по легенде, жил злой колдун, нагонявший ужас на все окрестные поселения. Мальчик шёл, забыв о голоде, боли и усталости, и когда добрался, рухнул перед колдуном на колени и взмолился, чтобы тот забрал его тень. Колдун усмехнулся и сказал, что поможет, но взамен ему нужна будет душа мальчика. В тот же миг тучи сгустились на небе, молния ярко вспыхнула, и раздался гром. Мальчик вздрогнул, но затем смело поднял взгляд на колдуна и согласился на сделку. Потому что иногда, чтобы победить зло, недостаточно быть хорошим, недостаточно быть героем… Иногда нужно просто найти зло покрупнее.