Определение безумия

      Руки туго стянуты над головой толстой верёвкой. Намертво привязаны к опасно торчащему из стены куску арматуры. Грубые колючие волокна до боли натирают нежную кожу, каждая малейшая попытка сопротивления, попытка вырваться заставляет их только сильнее врезаться в запястья, на которых и так уже образовались зудящие красные следы. Пальцы слегка онемели, но чувствуется, как кровь всё же продолжает циркулировать. Голос успел немного охрипнуть, сил совсем мало, и теперь из горла рвутся одни слабые и глухие стоны.       Ваас упивается этим. Её выражением лица, её беспомощностью. Каждым ласкающим слух вздохом, что срывается с её губ. Как дрожат ресницы на полузакрытых глазах, как соблазнительно выглядит этот приоткрытый ротик, когда она в очередной раз выдыхает его имя… Она сопротивлялась долго, отказывалась полностью подчиниться. Настоящая дикарка. Но теперь выбора нет. Теперь ей остаётся только вздрагивать от каждого нового прикосновения и выгибаться, отчаянно желая нового.       Нет, такой Нисса определённо нравится ему больше. Хотя, это не точно. Но в любом случае трудно оторвать взгляд от неё сейчас. Когда она лежит под ним голая и такая беззащитная, в очередной раз резко подаётся ему навстречу, силясь вырваться из плена и вернуть себе инициативу, но верёвки вновь царапают и без того раздражённую кожу, и Нисса шипит сквозь зубы и с отчаянным вздохом падает обратно на спину.       Ваас сидит на ней сверху и удерживает своим весом её ноги, не позволяя ей брыкаться. С довольной садистской ухмылкой наблюдает за тем, как она извивается под ним, изнывая от желания. Но он продолжает играть с ней. Мучает, бесконечно долго оттягивая удовольствие. Он вообще до сих пор одет, и этот факт явно не даёт ей покоя, потому что девушка делает ещё один рывок, но всё такой же безуспешный. Верёвки обжигают её запястья, и она уже чуть не хнычет. И снова протяжный стон вырывается наружу, когда он, едва касаясь, проводит ладонями вниз по её телу. От самых ключиц до низа живота. Останавливаясь так не вовремя.       — Пожалуйста… — Голос почти плачущий, надрывный. — Умоляю… Я больше так не могу.       Музыка для его ушей. Кажется, он готов слушать её мольбы снова и снова, но, откровенно говоря, ему и самому уже невыносимо терпеть. Ваас склоняется над ней, замирает на мгновение, снова дразнит, мучает её. Мягко, почти невесомо касается её талии, и Нисса тут же прогибается, силясь прижаться к нему. Рука скользит выше, и горячая ладонь сжимает приподнятую девичью грудь. Нисса ахает, но Ваас почти сразу закрывает её рот поцелуем. Голодным, отчаянным, жарким. Сил продолжать эту пытку уже нет. Нисса манит его, притягивает к себе какой-то незримой силой. И в то же время рядом с ней появляется странное чувство покоя, нечто, отдалённо напоминающее равновесие в голове… Ведьма проклятая, не иначе. По-другому и не объяснить, отчего он никак не может насытиться ею.       Он отрывается от её губ. Ненадолго. Лишь для того, чтобы стянуть майку, отбросить подальше. Обхватить это тонкое тело руками и прижать к себе ещё крепче, ещё теснее. Чтобы она понимала, чтобы почувствовала, как сильно он сам хочет её… Но наглый, громкий и настойчивый стук в дверь рушит всё в один миг.       — Блядь, — раздражённо рычит Ваас, но всё-таки отстраняется и оборачивается на шум. Нисса разочарованно скулит, но сделать ничего не может. Стук повторяется. На этот раз ещё громче. — Что?! Что?! Что, блядь, такого важного случилось?!       Теперь Ваас уже кричит, начав постепенно снова закипать. Тем не менее дверь слегка приоткрывается, и за ней показывается лицо Рамзи. Он смотрит себе под ноги. Не отрывает глаз от пола. Не решается поднять голову и взглянуть ни на Вааса, ни на Ниссу. Он и без того прекрасно себе представляет, что тут происходит. А ещё он отлично помнит, что было в прошлый раз, когда один из парней беззаботно ворвался сюда. Он сам тогда стоял позади и, пусть и оставался за дверью, но всё видел. Видел, как Ваас поймал блуждающий любопытный взгляд несчастного дурака, видел, как главарю в одно мгновение сорвало крышу. В голове до сих пор всплывает его истошный ор: «Что, сука, нравится?! А? Нравится, я спрашиваю?! Глаза лишние, мудила?!». А с ним и хрипы этого ещё совсем зелёного паренька, которого Ваас одним прыжком повалил на землю и остервенело наносил удары, сидя на нём сверху. Один за другим. Без продыху. Не оставляя ни единого шанса. А когда оба кулака уже были покрыты чужой кровью, и дышать от ярости стало тяжелее, последовала серия завершающих ударов головой. И лишь когда кровь начала стекать по лицу, а парень едва слышно делал совсем редкие вдохи, Ваас наконец остановился. А у Рамзи перед глазами всё ещё стоит то кровавое месиво, которое осталось от носа парнишки. Поэтому сейчас он старается даже дышать максимально неслышно, быть незаметным. И если бы дело было в чём-то другом, он и не сунулся бы сюда вовсе.       — Это Хойт, — несмело, но вполне отчётливо произносит он.       Ваас прикрывает глаза и стискивает зубы. Он надеялся услышать что угодно другое. Что можно было бы смело послать нахуй и заняться этим позже. Но конечно! Это обязательно должен был быть именно он… С шумным вздохом Ваас поднимается на ноги и зловещей тенью двигается к двери.       — Что Хойт?       — Он ищет тебя. Не знаю, что случилось. Он просто пытался связаться с тобой всё утро, но… — Рамзи виновато пожимает плечами и инстинктивно отступает назад, не желая познавать участь гонца с дурной вестью. Сам лично он ни разу не виделся с Хойтом Волкером, но боялся даже представить себе кого-то, кто способен был управлять таким как Ваас. — Короче, он хочет поговорить.       — Бля… Ладно. Я понял.       Всё настроение коту под хвост. А как хорошо начинался этот сраный день… Ваас устало трёт переносицу, пытаясь прикинуть, что такого могло понадобиться Хойту, да ещё и почему-то так срочно. Он уже готов шагнуть за порог, когда сзади раздаётся возмущённый голос девушки.       — Нет! Эй! Ты не можешь меня вот так здесь оставить!       Она снова вырывается, снова режет свои руки, но верёвка не поддаётся. Её сердитый вид заставляет Вааса невольно улыбнуться. Такая забавная... Он только подмигивает ей в ответ и, развернувшись, уходит.       — Ваас! Ваас! Чёрт, вернись и развяжи меня! — продолжает доносится до него даже сквозь закрытую дверь.       Когда же он возвращается, Нисса встречает его молча, но взглядом, кажется, готова испепелить на месте. Девушка явно успела выбиться из сил в тщетных попытках освободиться и теперь могла только лежать и тяжело дышать от злости. Губы плотно сжаты, брови нахмурены, а тёмные глаза так и буравят в нём невидимую дыру. Но Ваас на это никак не реагирует. Он выглядит мрачным и непривычно серьёзным. Некоторое время он просто стоит на месте, оперевшись спиной о закрытую дверь, и всё так же молчит.       Нисса чувствует неладное и меняется в лице. Теперь уже она смотрит на него с плохо скрываемым беспокойством и терпеливо ждёт, когда он скажет хоть что-то. Но Ваас так ничего и не говорит. Вместо этого он медленно подходит, садится рядом с ней и осторожно развязывает её руки. Ладони тут же начинает болезненно покалывать. Нисса шумно втягивает воздух, потирая запястья, и пытается пошевелить затёкшими пальцами, чтобы скорее восстановить нормальный кровоток. Затем, когда неприятные ощущения постепенно сходят на нет, она поднимает на него взволнованный взгляд, не в силах больше терпеть эту тяжёлую тишину.       — Да в чём дело? — выходит немного раздражённо. Не так, как она рассчитывала. — У тебя такое лицо… Как у врача, который никак не решается сказать, что пациент скоро умрёт.       Ваас поворачивается к ней, вглядывается в её лицо и невесело усмехается в ответ. Подмечено чертовски точно.       — Надо же! Почти угадала.       Он хмыкает. Ему не нравится это колющее чувство, засевшее под рёбрами, и он старается придать лицу большую хладнокровность, будто бы это поможет избавиться от того, что внутри. Пальцы на автомате нащупывают в кармане очередную самокрутку и зажигалку. Дым обжигает горло, бьёт по лёгким, обволакивает сознание. Безотказная штука. Всегда помогает задавить всё лишнее и ненужное. Всё, что мешает. Всё, что может показаться хоть сколько-нибудь человечным. Потому что от этого в итоге всё равно одни только проблемы…       — Да что случилось? — наконец не выдерживает Нисса, когда ногти ощутимо впиваются в ладони, что незаметно даже для неё самой сжались в кулаки.       — Призрак твоего сраного прошлого случился, вот что. — Ему хотелось сказать это с насмешкой, но голос отчего-то дрогнул. Ваас отводит взгляд и продолжает уже чуть тише. Пугающе спокойно. — Отец твоего уёбка-муженька вышел на Хойта в поисках тебя. И теперь он жаждет встречи с тобой, куколка.       Снова повисает тишина. Всё вокруг будто бы останавливается на какое-то время. Нисса, кажется, даже не дышит. Вся она сейчас сосредоточена только на мерзком, липком холоде, ползущем по позвоночнику, как огромная змея. Ваас продолжает смотреть в пол и буквально в одну затяжку полностью добивает зажатый в пальцах косяк. Бросает крохотный уголёк на пол, придавливает тяжёлым ботинком. А в следующую секунду дым из его лёгких вышибает от того, как резко Нисса влетает ему в грудь. Он так и замирает от неожиданности, а она обхватывает его своими тонкими руками, прижимается всем телом, прячет лицо. Молчит и дышит так часто, прерывисто, словно задыхается. Ощущение того, как что-то маленькое и дрожащее вот так льнёт к нему в поисках защиты, для него ново. И оно приносит такое странное удовлетворение, что даже ужасает. Однако, помедлив немного, Ваас всё же неуверенно опускает ладони на вздрагивающую спину девушки.       — Не отдавай, — слабым, будто чужим голосом, наконец произносит она. — Я скорее умру. Лучше ты, ладно? Просто… просто выстрели ещё раз. В этот раз осечки не будет. Хорошо? Лучше так. Только не позволяй сделать это ему.       Всё верно, это ведь его остров. Его пленники! Его грёбаные игрушки! Ну конечно… Всё просто. Вот, что объясняет это дебильное чувство. Вот, почему он сам не хочет этого делать. Но Хойт…       — Прости, hermosa. Есть приказы, которые нельзя игнорировать.       Дрожь прекращается, и на секунду Нисса совсем затихает, а потом ослабляет свою хватку, отстраняется и поднимает на пирата взгляд. Смотрит в его глаза так серьёзно, и неожиданно решительно.       — Это всё он, да? Всё дело в Хойте, верно же? — Она глядит на него недолго в ожидании ответа, но ответ ей и не нужен. Всё и так ясно. — Позволь мне встретиться с ним, — вдруг абсолютно будничным тоном говорит она, и Ваас не может сдержать усмешку, но снова взглянув Ниссе в лицо, понимает, что она ведь ни черта не шутит сейчас.       — Совсем ебанулась? — Он хмурится, сжимает пальцами её подбородок, заставляя вновь взглянуть в глаза, шипит ей в лицо. — У меня слов не хватит, чтобы описать, насколько это хуёвая идея из всех хуёвых идей.       Нисса почти не моргает. Смотрит на него без тени прежнего страха. Придвигается только ближе, сокращая расстояние между их лицами до минимума. Взгляд её полон решимости. Как тогда. Как в тот день, когда она говорила ему о том, что ей нечего терять. И губы её искривляются в еле уловимой улыбке.       — Просто скажи ему. Больше я ни о чём не прошу, — Нисса переходит на шёпот. Её руки ложатся ему на шею, одна ладонь начинает скользить вверх, поглаживает бритый череп, зарывается пальцами в ирокез. — Мне нужен лишь один короткий разговор. Я могу быть убедительной.       Она улыбается шире, хитро так, прижимается к нему, коротко целует в скулу, опускается ниже, к пульсирующей венке на шее, прихватывает кожу зубами, снова целует. И тихо вздыхает, когда чувствует, как крепкие руки сильнее сжимают её. Одним резким движением Ваас опрокидывает Ниссу на спину, и она вновь оказывается под ним. Он смотрит на неё с хищным прищуром, подозрительно, недоверчиво, но лёгкая улыбка выдаёт игривость.       — И что мне с этого будет, а? Если я это сделаю… Будешь послушной девочкой?       — Я уже была хорошей однажды. И к чему меня это привело? Нет. Конечно же нет, — тихо смеётся она в ответ, обхватывает его плечи и с силой притягивает к себе.       — Похуй, так даже интереснее.

***

      Каковы шансы, что её не пристрелят прямо там? Каковы шансы, что не отправят тут же на материк прямиком в загребущие лапы её персонального монстра? Она не знает. Но это — лучшая её возможность. Пожалуй, единственная. Глупо было бы ей не воспользоваться.       До момента, как ноги ступили на эту землю, Нисса даже не подозревала о существовании южного острова. Он оказывается совсем не похож на то, что они оставили позади. От этого места куда больше веет цивилизацией. Чёрт, да тут даже есть нормальные дороги! И наёмники и близко не похожи на головорезов Вааса, а скорее напоминают самых настоящих военных, в этой своей одинаковой форме неясного серо-зелёного цвета, в бронежилетах, а кто-то и в шлемах… Ходят ровно, считай, маршируют, и никто не орёт на тебя благим матом, не свистит вслед, не хохочет над идиотскими шуточками — все только молчаливо провожают взглядом, одинаково непроницаемым и бесстрастным.       Нисса робко шагает за Ваасом через поселение, окружённое огромной стеной с колючей проволокой. Это место в сравнении с джунглями похоже на настоящий город, только маленький. Здесь и заправка, и магазин, и даже кривая вывеска бара мигает вдалеке. За спиной ещё слышится глухое рычание боевых псов, и там же, позади, остались гигантские железные ворота прямо под смотровой вышкой. Да, это определённо похоже на маленький закрытый военный город.       Они заходят в большое двухэтажное здание и оказываются посреди просторного, но почти абсолютно пустого холла. Только старые одинокие кресла печально стоят возле стен в компании уже знакомых Ниссе упаковок с наркотой, сложенных в аккуратные стопки. Их тут так много, что впору строить из них целые баррикады, вроде тех мешков с песком, валяющихся у КПП. Больше в холле ничего нет. Лишь ничем непримечательные двери, возле которых неподвижными истуканами стоят вооружённые наёмники. Смотреть на них нет ни смысла, ни желания, и Нисса возвращает свой взгляд к напряжённой спине пирата, идущего чуть впереди. И всё так же в полной тишине она поднимается за ним на второй этаж, где ненадолго они оба останавливаются перед большими двойными дверями.       Внутри кабинета тоже довольно пусто. На фоне окна, из которого открывается вид на половину городка, в глаза бросаются лишь старый граммофон на тумбе справа, огромный деревянный стол прямо по центру и блестящее кожаное кресло, в котором гордо восседает худощавая фигура мужчины в костюме непонятного цвета пыльного асфальта, в красной рубашке, из расстёгнутого воротника которой раздражающе поблёскивает золотая цепочка. Мужчины, который является её последней слабой надеждой. Мужчины, в присутствии которого Ваас вдруг так притих. Стал не похож на самого себя. И из-за этого Нисса чувствует, как от волнения желчь подкатывает к горлу. Но нужно собраться. Нужно изо всех сил сохранять остатки уверенности. Ведь как там говорят? Нельзя показывать хищникам свой страх?       Сердце стучит так часто, что кажется, этот стук слышат все присутствующие. Хочется уйти. Развернуться и бежать. Но «хищник» уже поднялся со своего места и подошёл слишком близко. Его походка, выражение лица, жесты — всё выглядит совершенно расслабленным, спокойным. Тонкие губы будто готовы в любой момент растянуться в широкой дружелюбной улыбке, но в светлых голубых глазах таится только страшный холод.       — Ваас! Как приятно тебя видеть в этот славный денёк! — Хойт разводит руками, и голос его звучит приветливо и даже гостеприимно. Но отчего тогда все внутренности так скручивает в животе? Льдистый взгляд переходит с пирата на Ниссу, и ком встаёт у девушки в горле. — А вот, значит, из-за кого вся суматоха… — произносит Хойт задумчиво, оценивающе оглядывая её, как товар на прилавке, после чего удовлетворённо кивает самому себе и возвращает своё внимание к Ваасу. — Я только одного не пойму… Почему я впервые узнаю о ней только сейчас?       Всё напускное дружелюбие куда-то сразу испаряется. Нисса нервно сглатывает, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Ненадолго повисает тишина, которая постепенно становится осязаемой. Ваас стоит чуть впереди, и девушке непроизвольно хочется шагнуть немного в сторону, чтобы оказаться у него за спиной, но ноги приросли к полу. Может, оно и к лучшему. Видимость уверенности — всё, что у неё есть.       — Да она с башкой не особо дружит, босс, — наконец произносит Ваас. Его голос звучит ровно, интонация небрежная и в тоже время, несмелая, даже заискивающая. — Ещё и кусаться любит. Товар из неё проблемный — того и гляди хер кому-нибудь отгрызёт.       Хойт хмыкает, глядит пирату в глаза, будто бы давно уже залез к нему в голову и сам всё увидел, и на губах его появляется кривая улыбка. Он отворачивается к окну, пару секунд всматривается в тропический пейзаж и издаёт короткий, какой-то нервный смешок.       — Забавно. Да. За это я тебя и люблю — ты умеешь меня веселить. И умеешь делать отличное шоу. Там, — машет он рукой в сторону острова. — Но с чего вдруг ты решил… — Хойт делает драматическую паузу и разворачивается так резко и так неожиданно, что никто не успевает сообразить, как он оказывается почти вплотную к пирату, и откуда взялся этот нож, который теперь представлен остриём к горлу Вааса. — С чего ты решил, что тебе решать судьбу тех, кто оказывается здесь? — Пират на автомате задирает голову, но продолжает неотрывно смотреть на своего босса, в глазах которого за толстым слоем льда скрывается огонь. Он упивается этим. Ему нравится это. Нравится видеть, как его самый свирепый ручной пёс поджимает хвост и готов стоять перед ним на задних лапках. — Твоя задача предельно проста. От тебя требуется лишь… Беречь. Мой. Товар. Мой! Понимаешь?       Он надавливает совсем чуть-чуть, лезвие сильнее упирается в загорелую кожу, и одна крошечная капля крови скользит вниз по шее Вааса. Смесь страха и злости закипает внутри Ниссы, заставляя кровь всё быстрее бежать по венам. Пульс отдаёт в уши, а где-то за диафрагмой чувствуется болезненный укол. Все мысли в один момент пропадают. Девушка совершенно не думает, когда делает шаг вперёд, не осознаёт, что творит. Только когда боль пронзает ладонь, а горячая кровь стекает по запястьям, чувства возвращаются. Нисса кривит лицо, морщится и тихо шипит, в то время, как удивлённые взгляды обоих мужчин оказываются на ней.       — Не надо, — низко произносит она. Дышать становится тяжелее, но через силу Нисса делает глубокий вдох, чтобы голос её звучал ровнее. — Мы здесь из-за меня. Я хотела поговорить, и вы согласились. Так давайте же поговорим, мистер Волкер.       Хойт смотрит на Вааса, который застыл неподвижно, вновь переводит взгляд на девушку, которая почему-то так и продолжает держаться за острое лезвие, и вдруг улыбается так лукаво и медленно убирает нож.       — А вот это уже любопытно, — едва слышно говорит он себе под нос, продолжая бегать глазами от Ниссы к Ваасу и обратно. Неспешно отходит назад к своему столу и, необорачиваясь, бросает пирату: — Ваас, будь добр, оставь нас.       Ваас хмурится. Глядит исподлобья. Но ослушаться не смеет. Нехотя он всё же разворачивается и уходит. Когда же дверь за спиной Ниссы хлопает, Хойт проходит за стол, усаживается в кресло и выжидающе глядит на девушку, которая, превратившись в один комок нервов, волком смотрит на него и прижимает низ красной майки к раненой ладони. И с чего ей начать?       — Я знаю, вы деловой человек, мистер Волкер. Так что нет смысла тянуть. Думаю, мне стоит перейти сразу к делу?       Хойт, кажется, откровенно забавляется со всей этой ситуации, но старается выглядеть равнодушным. Он делает приглашающий жест, указывая рукой на скромный стул перед своим столом, и Нисса послушно проходит вперед и присаживается напротив.       — Ваше имя показалось мне знакомым, когда я впервые услышала его здесь. А потом я вспомнила, где слышала его. Ещё давно. В доме моего драгоценного свёкра, — не скрывая своего сарказма, продолжает свой монолог Нисса. — В таком случае нетрудно догадаться, какой именно бизнес вы ведёте… Но суть ведь не в этом. Суть в том, что старик Дельгадо хочет со мной расквитаться, а раз я здесь, то сейчас я технически вхожу в список вашего «товара», верно?       — Всё так.       — Я попросила об этой встрече, в надежде убедить вас не отдавать меня ему.       — И мне чертовски интересно узнать, как ты собралась это сделать. Ведь ты явно не настолько глупа, чтобы рассчитывать на бессмысленный альтруизм?       — Конечно нет. Мы же с вами говорим о делах… — Нисса откидывается назад и лукаво улыбается. Она видит интерес в глазах этого «хищника», и прежняя решимость понемногу возвращается к ней. — Знаете, я ведь прожила в той семье так долго… Маленькая беспомощная девочка, которую все перестали замечать, как только она стала вести себя хорошо и тихо… И по иронии судьбы я знаю о делах Гектора больше, чем кто-либо. Склады, точки, способы перевозки, закладки, время, когда мелкие «бегуны» забирают товар, и места… И если старик вдруг исчезнет, прибрать к рукам весь его бизнес не составит труда. Других наследников у него нет, а его люди, пусть и могут казаться серьёзными и опасными, но по факту — просто сброд, который потонет в образовавшемся хаосе. Сами друг другу глотки перегрызут… Так зачем оказывать услугу своему конкуренту, если можно просто стереть его и забрать всё самому? Я расскажу всё, что нужно знать. Всё, что может быть вам интересно. Я умею приносить пользу, Ваас не даст соврать. И я прошу лишь об одном: скажите Гектору, что если он так жаждет меня вернуть, то пусть сам приедет за мной и заберёт. Лично. Ведь это дело само по себе личное. А на острове Вааса я уже сама встречу его. Вам не нужно будет ни о чём беспокоиться.       И снова тишина давит на плечи, сдавливает грудную клетку, вынуждая дышать натужно. Ожидание всегда слишком тягостно. Хойт молчит, а его холодный взгляд буквально пытается пробурить огромную дыру у Ниссы во лбу. Его длинные пальцы сцеплены в замок, локти твёрдо стоят на поверхности стола, и он, чёрт побери, продолжает молчать. А затем он откидывается в кресле так резко, что Нисса, до этого застывшая от напряжения, невольно вздрагивает. Хойт же достаёт из ящика стола сигару, прикуривает, выпускает в воздух облако едкого дыма, улыбается так притворно доброжелательно, и в конце концов произносит:       — Мне нравится ход твоих мыслей. Люблю прагматичный, расчётливый подход. Эмоции всегда только всё портят, согласись? Но мне хочется узнать кое-что… Ты решилась прийти сюда, ко мне. Решилась попросить о помощи. Его ты боишься больше?       — Вовсе нет. Совсем наоборот. От него я по крайней мере знаю, чего ожидать. Просто я давно усвоила одну простую вещь: если хочешь победить зло, то нужно найти кого-то ещё страшнее. И найти способ быть для него полезной.       ~       Ваас стоит у перил. Мрачной тенью наблюдает с балкона за пустующим холлом первого этажа. Невидящим взглядом рассматривает квадраты грязной плитки на полу. Закуривает. Прислушивается. За спиной, за закрытыми дверьми ни черта не слышно. А он всё ждёт. Напряжённо ждёт грохота, выстрела, звука опрокинутой мебели, крика. Её крика. Но позади всё ещё тихо. Если подойти немного ближе, можно различить приглушённые звуки голосов, но в них не разобрать ни слова. И Ваас просто продолжает послушно ждать.       Время будто бы растаяло в сизом дыме, выпущенном из лёгких. Кажется, прошёл уже целый час, но по факту он лишь успел докурить всего одну. Даже не столько докурить, сколько смотреть, как тлеет бумага, подбираясь всё ближе к пальцам. Щелчком он отправляет окурок в полёт, и в этот момент позади хлопает дверь. Он оборачивается на звук и видит Ниссу, преспокойно покидающую кабинет Хойта. Она неторопливо подходит к нему, встаёт рядом, облокачивается на перила и громко и устало выдыхает. Молчит.       — И? — спрашивает он, неотрывно глядя на неё, ссутулившуюся, едва стоящую на ногах. Она словно марафон пробежала. Выглядит паршиво.       — Он не будет помогать, — тихо произносит Нисса. Она снова вздыхает, на секунду прикрывает глаза. Уголки её губ чуть дрожат. Кажется, она почти даже улыбается. И, выдержав небольшую паузу, девушка добавляет: — Но и мешать не станет. Я не уверена, но по-моему ему польстило то, что я практически назвала его самым страшным монстром, которого знаю… — Нисса невесело усмехается и продолжает: — А ещё мне кажется, ему нравится быть сторонним наблюдателем, который просто пришёл насладиться дерьмовым спектаклем. Тем лучше для меня. Он хочет шоу? Тогда я устрою ему шоу…       — И что теперь?       — Времени не так много. Мне нужно встретиться с доктором Эрнхардтом.