to the graveyard

Come tomorrow, will I be older? Come tomorrow, may be a soldier. Come tomorrow, may I be bolder than today [1]?

Неро нравился Орден Меча: наконец-то его неуёмная энергия и сила были направлены на что-то ценное и важное. Рыцарское звание дали без проблем, как только он призвал меч потомка Спарды в свою требовательно раскрытую ладонь. Сначала ему думалось, что Мятежник откажется, заартачится появляться по зову мальчишки как послушная собачонка, но клинок оказался тщеславным и жадным до внимания — как обладателя, когда Неро, пыхтя от усердия, полировал и без того бритвенно острое лезвие, так и орденовцев, удивлённо разинувших рты. Они все патрулировали то особенное кладбище и все когда-то пытались вытащить оружие, подчинить себе. Но одновременно со всеми плюсами настроение Мятежника менялось как семь пятниц на неделе — и тогда и Неро не мог его поднять, не разозлившись хорошенечко. Он не видел сам, но со стороны было легко заметить, как наливались красным его глаза, как воздух за спиной подёргивался голубоватой рябью. Что-то в нём резонировало с эмоциями, однако, не получая достаточно сил, вновь впадало обратно в спячку — до следующего такого раза. Неро нравилось, как его старшие товарищи по Ордену помогали с тренировками, указывали на ошибки и вызывали на спарринги, чтобы он видел собственный рост как рыцаря. Неро нравилось узнавать новое, в том числе и о демонах, несмотря на то, что временами книги по истории вызывали неконтролируемое желание опустить голову на пухлые страницы и вздремнуть часок-другой. Неро нравилось, что он мог помогать Кредо хоть чуть-чуть, мог обсуждать вещи, которые раньше не понимал и знать вообще был не должен. Жизнь была насыщенной и играла всеми красками — и Неро это нравилось, о да! Но как бы ни было радостно от полученного звания, находилось много человек, желавших доказать всем и каждому, что сопляку и неумёхе не место в прославленном Ордене. Неро отлично их понимал: какой-то пацан по везению вытащил легендарный меч — и его сразу без вопросов приняли в рыцари, в то время как другие делали гораздо больше, тренировались больше, умели больше, но годами ждали посвящения. Особые умники умудрялись непрозрачно намекать, что его пропихнул вперёд других по блату Кредо. И после таких слов Неро, который и так плохо контролировал гнев с недавних пор, распалялся сверх меры и лез доказывать на кулаках и мечах, что оппонент неправ. Выходило с переменным успехом. Только Неро и из стычек выжимал максимум пользы: в таких сражениях рыцари, понимая, что простыми ударами мальчишку не поставить на место, переходили на приёмы посерьёзнее. И он запоминал всё, чтобы после, в одиночестве, повторять финты и взмахи раз за разом, доводя до идеала. Мятежник во время тренировок всегда ощущался несколько удивлённым и одновременно радостным. Неро же с досадой закусывал нижнюю губу чуть ли не до крови: реакция меча явственно говорила о том, что прежний владелец не особо утруждался оттачиванием своего мастерства, постигая всё в реальном бою. Он немного завидовал этому. Несмотря на общее расположение Ордена, до реальных заданий или самых лёгких патрулей было далековато. А так хотелось по-настоящему охотиться на демонов и защищать людей от них, оберегать Кирие и Кредо как подобало истинному спасителю! — Неро! Ты сегодня рано! — Кирие выглянула из кухни, чтобы приветливо улыбнуться и тотчас скрыться. Повязанный поверх головы платок подсказал юному рыцарю, что девушка была занята уборкой. Он облегчённо вдохнул и на короткое время прислонился к стене в прихожей: всего пару часов назад неудачно грохнулся с крыши одного старого склада в порту и заработал парочку трещин в рёбрах. Орденовская медсестра забинтовала всё, что показалось ей нуждающимся в лечении, кроме им самим забинтованных по локти рук, так что показываться Кирие до того, как он сменит одежду на более закрытую, было плохим вариантом. — Как дела в Ордене? Неро глубоко вдохнул и выдохнул, тихонько прокашлялся и крикнул, уходя в свою комнату: — Как обычно, тренировался. Кредо просил передать, что сегодня не будет ночевать: патруль. Ответ он слушать не стал, поспешно закрывая дверь и позволяя смертельной усталости свалить его прямо в грязной одежде на постель. Подушки почему-то не было, но Неро было откровенно плевать. Ныли бока, болели руки, как будто их окунули в кипяток, ноги просили о пощаде ещё с вчерашнего дня, в виски словно вбили раскалённые штыри, но парень привычно проигнорировал все позывы слабого тела и подтащил себя к шкафу. Выискать что-нибудь, наглухо закрывающее все конечности, оказалось легко: весь его гардероб состоял преимущественно из таких вещей. На кухне его ждала идеалистическая картинка: горячая порция вкусной еды, Кирие, заканчивающая мыть нижние шкафчики с наиболее громоздкой посудой, и наглая пушистая животина на специально освобождённом для него подоконнике поверх его, Неро, подушки. Кот даже не открыл глаза, чтобы проверить, кто вошёл в помещение, настолько он был сыт, обласкан и с комфортом устроен на понравившемся месте. — Он так облюбовал твою подушку, что я решила его не сгонять, — Кирие виновато улыбнулась, этим сразу заставив Неро растаять и простить ей все оплошности разом. — Ой, точно, я же придумала ему имя. Кот, будто поняв, что о нём идёт речь, соизволил-таки открыть глаза и сесть, коротко встряхнув головой. Неро же, прекратив сверлить наглеющее прямо на глазах животное, устроился за столом, взялся за ложку и вежливо спросил, поддерживая разговор: — И какое? — Спарда. Ложка с грохотом выпала из его рук, звонко звякнув о тарелку и в конце, отскочив от стола, упала куда-то под него. Кот издал непередаваемый мяв, самым близким описанием которого мог быть только зевок, при этом в конце он будто нарочно прикусил язык и заорал от обиды и злости. Неро нырнул за ложкой, выигрывая себе время на обдумывание, пока лучащаяся довольством Кирие выливала грязную воду прочь. — А почему… Спарда? — тактично уточнил он, сжимая и перекручивая столовый прибор так, будто решил, что в доме срочно необходим новый странный штопор. Выбор именно такого имени ввёл в его невиданное смятение. У кота судя по симптомам была то ли истерика, то ли паническая атака. Неро недавно пришёл к выводу, что животина отлично понимала людей, чуяла демонов и на почве собственной уникальности вела себя с ним по-скотски. Другие люди принимали его за милую пушистую зверушку, но Неро-то видел его отвратный характер насквозь и поблажек давать не собирался. И вот такому обманщику Кирие собиралась дать имя легендарного спасителя человечества? Неро не мог этого допустить. Пусть и думал, что Кирие будет рада, если он согласится. А для её удовольствия он был готов на многое. Тем более парень и в страшном сне не мог представить, что будет орать матом на Спарду и что Спарда будет кусать его за разные части тела. — Мне кажется, — Кирие снизила голос до заговорщицкого полушёпота, — что они чем-то очень похожи. «Чем?!» — страдальчески мысленно возопил Неро, не зная, как ещё можно отговорить Кирие. Спустя несколько мгновений метаний, почти смирившись с тем, что Кирие точно оставит коту именно это имя, он предпринял последнюю попытку не свершиться ужасной ошибке: — Я думал, что с Кредо тоже нужно посоветоваться… — О, не думаю, что он будет против, когда я ему скажу, — юный рыцарь согласился и с этим: Кредо души не чаял в Кирие. Она, если бы захотела, с лёгкостью могла вить верёвки из них обоих — и они были бы рады услужить ещё больше. — Да и зачем советоваться, если мы вдвоём будем за? — Действительно, — мрачно пробормотал он, ополаскивая ложку и вставая со стула, так и не притронувшись к еде. Аппетит после такого разговора мигом улетел в никуда. — Я, э, отнесу подушку обратно, ладно? И Неро позорно сбежал, прижимая подушку к себе вместе с котом, вцепившимся в его наглухо перевязанные ладони. Но он не почувствовал этого: то ли из-за выплеска адреналина, то ли из-за того, что руки были скрыты за плотными слоями бинтов, то ли из-за всего вместе взятого.