А мы не ангелы, парень!

Уж если ты разлюбишь — так теперь, Теперь, когда весь мир со мной в раздоре. Будь самой горькой из моих потерь, Но только не последней каплей горя! И если скорбь дано мне превозмочь, Не наноси удара из засады. Пусть бурная не разрешится ночь Дождливым утром — утром без отрады. Оставь меня, но не в последний миг, Когда от мелких бед я ослабею. Оставь сейчас, чтоб сразу я постиг, Что это горе всех невзгод больнее, Что нет невзгод, а есть одна беда — Твоей любви лишиться навсегда.

***

      Незаметно вечера, проводимые вместе, стали нашей небольшой традицией. Просто кто-то из нас, не спрашивая дозволения, заявлялся в комнату другого, дабы избавиться от гнетущего чувства одиночества и пустоты, которое, как оказалось, в последнее время испытываю не я одна. Как-то ночью Локи признался мне в этом, и, нужно сказать, сделал он это весьма неохотно, словно порицая себя за излишнюю откровенность. Открытость и искренность вообще никогда не являлись его добродетелями, это я уяснила на самых первых порах нашего общения. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что Локи просто не привык открываться кому-то… Собственно, как и я, а потому для меня не составляет абсолютно никакого труда понять его. И, хотя мы и провели вместе уже очень, очень много часов, я могу точно сказать, что ни он толком не узнал меня, ни я его. Все разговоры, которые на первый взгляд могли бы показаться откровенными, на самом же деле таковыми не являлись. Мы не делимся друг с другом чувствами и мыслями, не строим планов на будущее, не обсуждаем ничего, что выходило бы за рамки понятия «здесь и сейчас». Да, Локи обещал постараться сделать что-то, чтобы мы смогли выйти из тени, однако, думаю, ему так же нужно время, чтобы решить, а стоит ли оно того? Ведь как бы ни было мне хорошо, я не могу сказать, что эти чувства, это безумие стоит того, чтобы ставить под угрозу все, что у нас есть. Хотя бы себе мне нужно признаться, что я запуталась. Запуталась настолько, что, кажется, самостоятельно найти выход из этой авантюры не сумею, ведь чтобы изменить хоть что-то, надо предпринять хотя бы какую-то попытку… А какую попытку я могу предпринять, если на самом деле понятия не имею, чего именно хочу?       Я не имею на него никакого права, однако все равно отчаянно ревную его к сестре, которая так и не прекратила свои попытки завоевать царевича. Впрочем, и он не имеет абсолютно никаких прав на меня, но в то же время его недовольство, его ревность ощущается каждой клеточкой кожи. Мы попали в весьма интересный переплет: я, днем льнущая к его брату и проводящая практически все ночи с Локи, и он, вынужденный интересоваться моей сестрой на людях, но в тайне мечтающий обо мне. Я знаю, что так продолжаться не может. Что нужно, обязательно нужно сделать выбор… Вот только какой именно?       Мои отношения с Сигюн ухудшаются с каждым днем. Она исходит от ревности, и ей не хватает ни ума, ни опыта, чтобы скрыть это. Хотя мы с Локи и стараемся сделать все для того, чтобы никто не узнал о нас, горькая истина прекрасно известна ей, а потому каждый наш невинный диалог действует на нее, словно красная тряпка на быка. Сигюн страшно ревнует, однако отчего-то не пытается прибегнуть к чему-то более действенному, чем едкие слова да прожигающие взгляды… И мне бы ужасно хотелось знать, отчего моя сестра столь терпима. Что-то во всем этом определенно не дает мне покоя, вот только что именно?.. Наблюдая за теплыми, до приторного теплыми отношениями Сигюн и Локи, я понимаю, что истина кроется прямо передо мной, однако мне никак не удается ухватиться за нее.       Что до нас с царевичем… Держать дистанцию, покорно дожидаясь кратких, запретных встреч ночами, становится все сложнее, так что мы все чаще нарушаем нашу негласную договоренность о том, чтобы эти отношения так и остались в тайне. Царевич очень часто бесцеремонно переносит нас обоих в какую-нибудь тайную нишу, иногда делая это прямо посреди прогулок, где мы жадно стараемся насытиться друг другом. Я то и дело замечаю на себе его взгляды, такие, от которых жар немедленно приливает к щекам. В чуть прищуренных глазах мне ясно удается прочесть его истинные мысли и желания, и тот факт, что я разделяю их, еще больше усложняет мое положение.       Однако семейные шпионы не дремали, и вот уже меня ждут на очередном совете. Сигюн, кстати, наотрез отказалась приходить куда бы то ни было вместе со мной, так что, сдается мне, именно она сегодня — причина, по которой меня ожидает хорошая головомойка. Или что там в который раз взбрело в голову монарших особ? Не просто же так им вздумалось вызвать меня на разговор!       В комнату захожу гордо и даже дерзко, высоко вскинув голову и расправив плечи. С первых минут на всякий случай готовлюсь к бою, ведь мало ли, в каком настроении пребывают дорогие родственнички! Возможно, сделай я еще пару шагов, со всех сторон на меня польется волна праведного гнева. Конечно, ведь все же из присутствующих здесь — ангелы. И только я одна неизвестно, в кого уродилась собой. Позорю великий род и бла-бла-бла… Где-то мы все это уже слышали, да не один раз. С фантазией у монарших особ, как оказалось, ой, как плохо. — Добрый вечер, — склонив голову и присев в реверансе, приветствую всех я, стараясь взглядом из-под полуопущенных ресниц определить, что же меня ожидает. — Астрид, до нас дошли слухи о том, что твое поведение не соответствует девушке твоего возраста и положения… — без обиняков начинает мать. — Что ты вновь и вновь оскорбляешь наследного принца Асгарда, выкидывая разнообразные фортели с его братом… — Насколько мне известно, Тор не жалуется, — пожимаю я плечами, понимая, что отпираться смысла нет. — Да и не думаю, что совершила нечто такое, что могло бы оскорбить его. Наоборот, все это время я, как и было мне велено, была сама любезность и сумела заинтересовать его. — Все это просто прекрасно, — прерывает меня Фрейя властным жестом руки. — Вот только твоя «любезность» распространилась еще и на Локи, чего ты никак не должна была допустить. Да, тебе было поручено узнать от него как можно больше полезной для Ванахейма информации, но, боюсь, у всего есть предел… Тем более, что ты так и не принесла никакой пользы. — Полагаю, из всех нас это особо смутило мою дорогую сестру? — как бы между прочим осведомляюсь я, нисколько не сомневаясь в том, кто именно является инициатором этого разговора. — Сестру, что всеми силами старается заполучить Локи, да только ей не хватает то ли ума, то ли фантазии, и он все никак не попадается в ее сети… — У Сигюн есть то, чего никогда не было у тебя! — отрезает дядя. Вот чудо, он, оказывается, тоже здесь. — Девочка чиста и воспитана, у нее есть гордость! Но ты же с радостью прыгнула в постель Локи, не принеся Ванахейму никакой пользы! Проигнорировав прямой приказ твоего повелителя! Уж не влюбилась ли ты часом в него, а, Астрид?! Потому что только в этом случае можно, хотя и с трудом, понять, зачем ты рискуешь редчайшей возможностью пробить себе дорогу к трону Асгарда! — Смазливой мордашки мало, чтобы я влюбилась, — кокетливо отмахиваюсь я, про себя считая до двадцати. Это постыдно и неприятно, когда тебя пытаются отчитывать, словно маленькую девочку! Да еще и ставят в пример нашу дорогую Сигюн! — Что до тебя, дорогой дядя… Не переживай так! Я видела недавно твою дочь, надеюсь, очень скоро она окончательно поправится. И тогда ты вновь сможешь напустить ее на Тора и Локи, надеясь, что ей перепадет хоть что-то! — Как ты смеешь?! — побелев от ярости, восклицает Фрейр, вперив в меня пылающий взгляд. Если бы глазами можно было убить, ручаюсь, я давно была бы мертва. — Девчонка! — Для тебя — принцесса Ванахейма, — немного надменно поправляю его я. — Довольно! — прерывает нас отец, до этого терпеливо молчавший. — Астрид, я настоятельно рекомендую, — произносит он это так, что можно без проблем слышать «приказываю», — прекратить фривольничать с Локи. Теперь это уже дело не только твоей чести, но задача государственной важности, и не тебе решать, как, когда и с кем заводить отношения. Твое легкомыслие может бросить тень на наш род, а тебе известно, что я не потерплю этого! — Ну, конечно… — с невеселой усмешкой киваю я. — Я сколь угодно могу «бросать тень на наш славный род», но только если это выгодно Ванахейму! В противном же случае мне необходимо быть образцом добродетели и скуки! Но как бы-то ни было, ругаться с Локи я не намерена, так как, сдается мне, очень скоро все дела в столице будут зависеть именно от его решения, а не от решения его брата! Вы видели их? Вы много разговаривали с ними, так скажите… — Астрид, — перебивает меня царь. — Ты правильно все рассчитала, и это, признаю, весьма радует меня. С первых дней нам было ясно, что как бы ни был любим Тор, ему не хватит хитрости и испорченности, чтобы избежать влияния Локи. И править, скорее всего, будет именно младший принц, совершая это руками брата… Вернее, так было бы, не понимай этого Один, — он на несколько мгновений замолкает, формулируя дальнейшую мысль. Сверр привычно поглаживает седую бороду, собранную во множество косиц, и выглядит при этом, признаю, весьма устрашающе. — Скорее всего, в дальнейшем Локи будет отослан править в одном из миров, подконтрольных Асгарду. Как можно дальше от трона. И тогда ему уже будет не до брата… — Но почему? — удивленно спрашиваю я. — Раз Один понимает… — Для этого есть множество причин… Думаю, тебе не повредит, если ты услышишь пару из них, — прищурившись, изрекает отец. — Первая, и самая главная — Локи нельзя управлять. Его правление будет таким, каким его захочет видеть сам Локи, и никто, включая Одина и старейшин, не смогут навязать ему свое мнение. Возможно, это приведет Асгард к величию, а возможно, низвергнет на самое дно бездны. Править единолично нельзя, однако ты сама понимаешь, что младший царевич не станет доверяться советам других… Ну, и вторая, не менее важная: тайна его рождения…       Я вся обращаюсь в слух, гадая, что же откроется мне о том, кто уже долгое время владеет моими мыслями. Тайна рождения? Интересно… Всегда интересно узнавать чужие секреты! Кто знает, быть может, через пару секунд я буду лучше представлять себе политическую картину Асгарда. — Никто не видел, чтобы царица находилась в положении, — начинает свой рассказ Сверр. — Не было ни объявления о беременности, как сделали они это с первым сыном, не было празднеств, ничего. Ребенок вдруг просто появился. Асгардцы сослались на войну и тяжелую беременность, якобы, было не до торжеств. И многие поверили в это, если бы не несколько странных факторов. Первое: как раз в то время старшая дочь Одина — Хела, настоящее исчадие ада, с помощью которой он и создал Иггдрасиль, подняла бунт против отца, попортив немало крови асгардцам. И вот, война заканчивается, Хела бесследно пропадает, а во дворце появляется ребенок, взявшийся невесть откуда. Да еще и ребенок, обладающий магией, отличающийся от остального семейства! Лично я думаю, либо Фригга нагуляла сына, либо… — Либо же Локи — сын Хелы?.. — растерянно уточняю я. — Это лишь домыслы, но, согласись, звучат убедительно, — кивает Сверр, внимательно наблюдая за моей реакцией. — В любом случае, для Одина он — словно бельмо на глазу. Напоминание о неверности жены или же о дочери-бунтарке. Никогда не задумывалась, почему все всегда благоволили именно Тору? Что есть в нем такого, чего нет в его брате? Ведь царю мало иметь недюжинную силу! А в вопросах интриг Локи как раз и нет равных… Но Один все равно упрямо выбирает старшего сына? Уж не потому ли, что младший и вовсе ему не родной? — Но ведь это домыслы… — пытаясь осмыслить все это, едва ли не по слогам замечаю я. — Никому не известно, как оно было на самом деле… — Верно, — кивает царь. — И все же мне такой вариант кажется самым реальным. Иного объяснения тому, что происходит, я просто не вижу. Один не может не понимать, на кого именно из двоих сыновей нужно поставить… Да и в ситуации царевичей достаточно домыслов и слухов. Никто не сделает царем того, о ком ходит дурная слава.       Как говорится, земля слухами полнится… А слухи очень редко, бывают приятными. И все-таки такая правда не могла привидеться мне даже в самом кошмарном сне! Ведь и на минуту допустить мысль о том, что это может оказаться суровой действительностью, не получается! Но, отбросив скептицизм, получаем вполне себе рабочую картинку: нелюбимый сын, отвергнутый и забытый всеми, и причины, по которым он является таковым, становятся ясны. Но все же это лишь досужие слухи, домыслы, а потому верить им не стоит. — Мой царь, я осмелюсь выразить свое мнение… — вдруг произносит дядя, и противный тон, которым он говорит это, заставляет меня насторожиться. — Своим поведением Астрид ставит под угрозу и возможный брак Сигюн… Мы рискуем упустить сразу обе эти возможности, если не примем меры…       Внутри меня все холодеет. Что он предложит дальше? Отослать меня? Не пустить в Асгард? Нет! Они же не сделают этого… У меня есть хорошая страховка — расположение Тора… Если нам не дадут видеться — это будет неминуемый крах всего! Тор моментально забудет обо мне! Чтобы поддерживать его интерес, мне непременно нужно находиться рядом с ним! Черт! — Возможно, ты прав… — задумчиво проведя ладонью по бороде, кивает Сверр. — Но мы не можем добровольно отказаться от возможности брака Астрид… — Я полагаю, нам стоит выбрать, на кого из девочек сделать ставку, — воодушевленно отзывается Фрейр. — Старинная мудрость говорит: за двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь… Возможность брака Астрид призрачна и зависит от эмоций юноши, тогда как перспективы Сигюн вполне ясны. И единственное, что может помешать ей — Астрид. Да, брак с Локи даст нам не столь много перспектив, но это уже будет немало. Но если сейчас ситуация с Астрид и Локи станет известна, это приведет к скандалу! Наше имя будет опозорено! — Я подумаю над этим, — вновь кивает царь. — В твоих словах есть истина… Я мог бы надеяться на благоразумность Астрид, но поскольку мне известен ее характер… Думаю, всем нам будет гораздо спокойнее, если ее какое-то время не будет во дворце. — Отец, — с трудом справляясь с волнением, начинаю я. — Тебе так же известно, что я принесу гораздо больше пользы… — Молчи, — качает Сверр головой, взмахом руки оборвав мои попытки исправить ситуацию. — Ступай, Астрид. Свое решение я озвучу после.       Несколько мгновений мне кажется, что это шутка. Они, что, всерьез собрались обсудить возможность моей высылки из дворца? Из-за Локи?! Но если они сделают это, боги, все рухнет! Я потеряю Локи, Тора и все, чего я добилась за это время! И виной всему моя слабость… Раньше я не знала точно, готова ли пожертвовать всем ради любви… Но теперь, в эту секунду я осознала, что нет. Я совершенно не готова!       Бросаю брату последний умоляющий взгляд и на негнущихся ногах покидаю зал. Сердце бешено колотится в груди, мысли путаются, паника все больше накатывает на меня с каждой прошедшей минутой. Главный вопрос: что делать?! Как исправить сложившуюся ситуацию?! Конечно, Рик попытается все уладить, но, черт, получится ли у него?! Если нет… Нужно будет что-то придумать. Я же всегда выкручивалась из подобных моментов. Так почему в этот раз все должно быть иначе? — Что случилось? — раздается в комнате голос того, из-за кого моя жизнь наполнилась огромным количеством трудностей.       В зеленых глазах мелькает что-то похожее на беспокойство, однако это же чертов Локи! Никогда нельзя сказать наверняка, какие именно эмоции отражаются на его лице! — Ничего, — закатываю я глаза. — Разумеется, если исключить тот факт, что меня собираются выслать из дворца! — прозвучало гораздо грубее, чем следовало бы, однако сейчас мне плевать на это. — Почему? — искренне удивляется Локи. Черт, какой хороший вопрос! Мы же не делали ничего запретного все это время! — Из-за нас?.. — догадывается он, видимо, поняв это по моему лицу и тону. — Ясно. — Что тебе может быть ясно?! — восклицаю я, раздраженно всплеснув руками. — Моя чертова жизнь решается в этот чертов момент! И я не могу никак повлиять на это! «Замолчи, Астрид!» Черт, как же мне все это осточертело!       Я чувствую, как с увеличением напряжения возрастает и магия, бушующая в моей душе. Воздух вокруг начинает вибрировать, словно от разряда молнии, и именно это заставляет меня почувствовать свою силу. Хватит! Довольно отдавать свою судьбу в чужие руки! Я устала скрываться и прятаться за масками! Надоело, что мне вечно пытаются указать на то, как сильно я позорю наш славный род! Я — богиня удовольствий, любви, интриг и страсти, и не им указывать мне, что делать!       Я должна порвать с Локи. Просто обязана, но не ради них, а ради себя самой. Чтобы вырваться из этой кабалы, стать свободной! Стать той, кем я хочу. Замужество с царем Асгарда позволит мне сделать это, а значит, я добьюсь его во что бы то ни стало.       Смотрю на него, внимательно следящего за мной, и прикидываю, как скажу ему, что все кончено. Мне не хочется. Не хочется буквально до ужаса! Я готова рвать на себе волосы от досады, ведь в этот раз душа, сердце и разум требуют совершенно разные вещи! Я понимаю, насколько это глупо — колебаться, зная, какие перспективы ждут меня, однако ничего не могу с собой поделать. Мне хочется чуть подольше погреться в его теплом взгляде, еще хоть раз ощутить его прикосновения, напоследок обнять, уткнуться лицом ему в грудь, вдохнув такой родной лесной аромат…       «Но ты должна», — повторяю я себе, сжав кулаки так сильно, что ногти впиваются в ладони. «Должна, ради себя. Это ведь то, чего ты жаждешь, не так ли? Та необходимая жертва на пути к свободе и счастью!» — Астрид, — вдруг мягко возвращает меня Локи в этот мир, будто почувствовав мои намерения.       Его теплые объятия укрывают меня прежде, чем я успеваю оттолкнуть царевича. Теплое размеренное дыхание согревает, а сильные руки отгоняют липкий мрак, что окутывает меня. И вновь я сдаюсь, отчаянно нуждаясь в нем. Решительность, что изобиловала во мне еще пару мгновений назад, покидает меня, и я, словно последняя девчонка, утыкаюсь ему в грудь, так, как мечтала пару мгновений назад. — Я не хочу быть с тобой, — все же заставляю себя сказать эти слова, по-прежнему не предпринимая никаких попыток разорвать объятия. Я понимаю, что это, должно быть, выглядит странно. Однако мне все равно. — Я знаю, — тихо отзывается он, поглаживая меня по спине. — Мы должны расстаться, — вновь заявляю я, радуясь, что мой голос практически не дрожит. — Ни за что, — уверенно отрезает Локи.       Мне не хочется спорить, но я упрямо заставляю себя высвободиться из его объятий. Отхожу подальше, чувствуя, что если дистанция будет недостаточной, снова окажусь в его власти и тогда уж точно не смогу трезво мыслить… Чего я никак не должна допускать. Царевич ужасно действует на меня, заставляя поступать совсем не так, как я хочу… Точнее, черт, именно, именно так, как я хочу. И это пугает меня еще больше. Оказывается, я могу бояться собственных желаний. — Но мы расстаемся! — отрезаю я, собрав всю волю в кулак. — Так больше не может продолжаться! Эти… отношения… Что бы это ни было, никуда не приведут! Рано или поздно мы все равно расстанемся, только… — Только ты упустишь столь удачную возможность переспать с моим братом?! — жестко осведомляется царевич. — Переспала я с тобой, — фыркаю я, стараясь наполнить каждой слово ядом. Стараясь сделать ему больно… Не знаю, зачем. Но раз больно мне, то почему не должно быть больно ему? — А он… — Возьмет тебя в жены? — скривившись, будто от чего-то противного, уточняет Локи скептично. — Не спорю, возможно и так. Но что это даст тебе, родная? Скучного мужа и жизнь в золотой клетке? Боги, ты не создана для этого!       «Родная»… Это слово бьет меня в самое сердце, хотя я и понимаю, что это лишь искусный ход мастера манипуляций. Я не попадаюсь на него, однако и выбросить вот так запросто из головы не могу. Черт, мне хочется, чтобы он называл меня так и впредь. Хочется слышать эту мягкую, вкрадчивую интонацию, проникающую в самую душу, открывающую все самые потаенные двери… — А если я скажу, что желаю этого? — с пугающим спокойствием уточняю я. — И что с тобой мне было приказано сойтись? Что ты ответишь на это? — В каком… В каком смысле? — растерянно уточняет Локи. — Мне было приказано подобраться к тебе как можно ближе, втереться в доверие и заглянуть в твои мысли! — равнодушно пожимаю я плечами, чувствуя, как мир внутри меня неумолимо рушится. Ощущая, как его осколки впиваются в сердце. Мне хочется плакать, кричать, и в душе я делаю это. Однако на лице по прежнему играет равнодушие. — И я сделала это. Ну, почти. У тебя потрясающая защита, которую мне не пробить! Я поняла это, а потому смысла в наших встречах больше нет.       Боги… Боги! Как же это сложно! Мне хочется взять свои слова назад, сказать, что я придумала все это. Я вижу, черт, я действительно вижу, что мои слова ранят его. Он по прежнему не показывает свои чувства, однако потухший взгляд, подернувшийся пеленой, чуть опустившиеся, словно под непосильной тяжестью, плечи, сами говорят за себя. Ему больно. — Знаешь… — видимо, собравшись с мыслями, начинает Локи, неумолимо приближаясь ко мне. Я отступаю назад и в который раз оказываюсь зажата между ним и стеной. — Я не сомневаюсь, что так все и было, — склонившись так, чтобы заглянуть в мои глаза, горько усмехается он. — Вот только ты бы ни за что не рассказала мне об этом… Тем более о том, что у тебя что-то не получилось… Попытка не засчитана, родная…       Самодовольно улыбаясь, он уверенно приближается к моим губам, заставляя меня паниковать. Я понимаю, что если сейчас позволю этому случиться, уже не найду в себе сил на то, чтобы во второй раз отвергнуть его. Однако уже слишком поздно. Я вновь поддаюсь магии его бархатного голоса, его пронзительному взгляду и сама начинаю тянуться к нему, в который раз посылая все к черту. Кровь приливает к щекам, дыхание учащается, и желание сопротивляться пропадает окончательно…        Его руки спускаются все ниже, небрежно касаются моего бедра, нетерпеливо комкают платье. Я чувствую, что ему ужасно хочется сорвать его прямо здесь и сейчас, прямо в эту секунду. А как сильно этого хочется мне…       Локи требовательно проходится языком по моим губам, углубляя поцелуй, наполняя его нестерпимым, первобытным желанием. Приникаю к нему всем телом, запускаю руки под рубашку, поглаживаю разгоряченные мышцы. Тело царевича моментально отзывается на мои прикосновения, заставляя меня ликовать. Мне мало. Снова. Чертовски мало его. Я хочу раствориться в этих прикосновениях, забыться, отдаться ему… Заполучить его. Почувствовать, как наслаждение овладевает им, увидеть, какую власть я имею над ним… — Астрид! — раздается за дверью приглушенный голос Рика, который я слышу будто со стороны. — Надо поговорить… — в следующее мгновение, не дожидаясь моего ответа, брат входит в комнату, грубо возвращая меня с небес на землю. — Ох…       С глухим стоном Локи отстраняется, напоследок искушающе облизнув губы и смерив меня насмешливым взглядом почерневших глаз. Страшное разочарование моментально закрадывается в мою слишком уязвимую в этот момент душу, и, кажется, вместе с ним меня покидает что-то еще… Что-то очень важное… Незаменимое.        Легко проведя ладонью по волосам, (я оказываюсь просто не в состоянии оторвать от него глаз) он отходит, на удивление расслабленно кивнув Годрику. Боги, я всерьез раздумываю над тем, чтобы, наплевав на присутствие брата, вновь притянуть его к себе… Каждая клеточка моего тела просит этого.       Представляю себе это так красочно, что по телу пробегают мурашки. Его шелковые волосы в беспорядке взъерошились, рубашка чуть сбилась, глаза заволокла поволока желания… От досады и неудовлетворения начинаю нервно кусать губы. Черт, ведь знала же, что так будет! Знала, что вновь попадусь на его удочку! Но, что самое удивительное, больше всего меня расстраивает не тот факт, что я снова едва не поддалась его чарам, а то, что нам помешали. — Астрид, — удрученно закатывает глаза Годрик. — Ты серьезно?.. — Как обычно, — отмахиваюсь я, слишком поздно поняв, что Локи уж точно не оставит без внимания эту неосторожную фразу. — Что сказал отец? — То, что ты, как я понимаю, не станешь соблюдать! — разводит Рик руками, многозначительно покосившись на царевича, чувствующего себя в моей комнате вполне свободно. — Пожалуй, я вас оставлю, — пожимает он плечами. Голос его на удивление спокоен, будто ничего волнующего и вовсе не происходило.       Под испытующим взглядом Годрика царевич испаряется, похоже, нисколько не заботясь о том, что только что едва не случилось. А что самое обидное, его равнодушие, похоже, вовсе не показное и не наигранное. Интересно, а куда именно отправился Локи?.. — Астрид, — вновь окликает меня брат, и похоже, уже не в первый раз. — Я прошу тебя внимательно выслушать меня. Это не шутки, малышка… Все это очень серьезно.       Смотрю на него и понимаю, что это действительно так. Привычно приподнятое настроение Рика сейчас заменяет мрачное и напряженное расположение духа, и я сама невольно напрягаюсь из-за этого, хотя еще даже не знаю, о чем именно пойдет разговор. Все равно, как бы то ни было, если что-то сумело испортить настроение брата, это явно не к добру. — Слушаю, — киваю я, действительно полностью обратившись в слух. — Я долго пытался убедить отца в том, что ты используешь Локи в своих интересах… — начинает он мрачно, и по одному этому тону я понимаю, что все пропало. — Что, когда придет время, ты бросишь его… Но отец все же пожелал отослать тебя из дворца. Это произойдет не сейчас, ведь очень скоро их визит подойдет к концу, так что у тебя еще есть шанс исправить все… — брат сосредоточенно покручивает одну из множества рыжих косиц между пальцами, что выдает его крайнюю нервозность.  — Благодарю, — сдержанно отзываюсь я, всецело погружаясь в мысли обо всем этом. И чем больше я думаю, тем меньше что-либо понимаю. Меня оставляют? Дают шанс? Но что это? Чей-то хитрый план? Мой последний шанс? Удача?.. И как мне следует поступить в таком случае? Что говорить? Как вести себя? — Послушай, сестра… А точно ли ты уверена в том, что игра стоит свеч?.. — вдруг задумчиво уточняет брат, вперив в меня испытующий взгляд. В эту минуту он абсолютно перестает быть похожим на самого себя — молодого и беспечного юношу. Сейчас Годрик больше всего напоминает мне отца, и от этого по коже у меня бегут мурашки. — Я знаю тебя. Вижу, что ты колеблешься. Так стоит ли он этого? — Я не знаю, — устало качаю я головой. Ужасное чувство пустоты вдруг наваливается на мои плечи, и я оказываюсь не в состоянии справиться с ним. Мне кажется, что я одна посреди огромного, необъятного пространства… И ни одно из моих действий не приведет к успеху. Ведь что я, по сути, знаю? Лишь то, что вместе с Локи я провела больше счастливых часов, чем с кем бы то ни было еще. А в остальном… Неопределенность угнетает меня. — Не веришь ему? — вновь спрашивает Годрик.       Верю ли я Локи? Ни на йоту. В искусстве красивых слов, закрадывающихся в саму душу, ему нет равных, вот только… Если бы эти слова были правдой, неужели бы он так ничего и не делал? Да, царевич пытается отменить свою свадьбу с Сигюн… Но на этом и все. У нас с ним, по сути, и отношений то нет! Это просто какая-то сумасшедшая тяга, ночи, проводимые вместе… Ночи, после которых мы расходимся к другим, чтобы улыбаться и быть счастливыми с другими. Так что же это? Безумие? Страсть? Возможно… Но это явно не то чувство, ради которого многие сворачивали горы и отдавали жизни. Я ничего не знаю о нем, он ничего не знает обо мне. У нас есть только здесь и сейчас, и мы наслаждаемся этим. Вот только любовь ли это?.. — Нет, — наконец, качаю я головой. — Слишком много… Молчания. — Что бы ты ни решила… — вздыхает брат. — Прошу тебя, Астрид, убедись в том, что Локи достоин этого. И что он поступит точно так же ради тебя. — Я не… Постой, что?.. — осекшись на полуслове, удивленно замолкаю.       «Используешь…» Но ведь Локи тоже, возможно, использует меня! Это же вполне в его духе! Тем самым я могу прекрасно объяснить, почему он так настойчиво пытался сблизиться со мной, зачем завел эту игру… Наблюдая, как раз за разом разбиваются влюбленные сердца, я точно усвоила, что любовь — самая опасная ложь во вселенной. Поверить в то, что все это — жестокий замысел, гораздо легче, чем в то, что у него действительно есть какие-то чувства… Черт, я же думала об этом и раньше, так почему все же позволила ситуации принять столь серьезный оборот? — Что такое? — видимо, устав от моего молчания, окликает меня брат. — Кое о чем задумалась… — отмахиваюсь я, стараясь сделать все, чтобы сгладить этот инцидент. Не хочу, чтобы кто-то, и брат в том числе, знал, что мною могли попросту воспользоваться. Что я позволила этому случиться… Нет, этому уж точно не бывать. — Мне нужно еще раз все обдумать, — пожимаю я плечами. — Такие вопросы нельзя решать так быстро.       В ответ на это заключение Рик многозначительно усмехается. В немом вопросе складываю руки на груди, дожидаясь ответа. Я догадываюсь, что он скажет что-то о том, как обычно я решаю «серьезные» вопросы. Вот только никогда еще на кону не стояло столь многое. — Уж ты, конечно, обдумай, — скептично изрекает брат. — Только, сдается мне, не в твоем стиле поступать так, как правильно. — Да я сама осторожность! — шутливо вскидываю руки я. — О моем благоразумии скальды слагают песни! Ты разве забыл? — Напомни, это до, или после тех строчек, в которых говорится о твоем безрассудстве? — поддерживая мое настроение, усмехается Годрик. — Да и искушение зачастую побеждает осторожность, — пожимает он плечами, недвусмысленно намекнув на то, чему только что оказался свидетелем. — Тебя тянет к нему, я вижу это. А с чувствами шутки плохи… — Говоришь так, будто тебе уже миллион лет, и ты умудренный жизнью старец, — закатываю я глаза. — Потому что знаю, что тебе нужна помощь, — вздыхает Годрик. — Я уверен, ты понимаешь, что если захочешь все-таки быть с Локи, это придется сделать вопреки желаниям наших родителей, а значит и вопреки желанию царя. Думаю, не стоит объяснять, что произойдет в таком случае… Как и не думаю, что Локи пойдет на столь серьезный шаг ради тебя. — Понимаю, — сдержанно киваю я. Мне и самой не раз уже приходила на ум эта мысль. Ну не откажется царевич от семьи ради меня! Не перечеркнет ради меня свое будущее! Это же просто непомерная плата за что-то эфемерное, что-то, что со временем превратится в прах… Если это «что-то» вообще существует, и я не придумала его себе.       Тяжело вздохнув, Рик вплотную подходит ко мне и заключает в объятия, самые теплые и родные. Как делал когда-то в далеком детстве, когда все было гораздо проще, чем сейчас. Прикрываю глаза, кладу голову ему на грудь и просто растворяюсь в столь уютном моменте. Нет драм, нет страха и интриг. Есть только он, мой брат, единственный в целом мире, кому я могу довериться. — Я боюсь… — срывающимся шепотом признаюсь я. — Боюсь узнать правду… — Но тебе это нужно, малышка, — нежно поглаживая меня по голове, таким же шепотом отзывается брат. — Вы похожи друг на друга ровно настолько, насколько и различны. Вам нужно быть вместе или позабыть друг друга, вырвать из сердца, несмотря на боль, потому что иначе это поглотит вас. А для этого тебе в любом случае нужно узнать правду. — Я понимаю, — тяжело вздыхаю в ответ. — Думаешь, стоит залезть в его разум?.. — А поговорить ты не пробовала? Для начала?.. — я не вижу его лица, но в голосе отчетливо слышу иронию. — А есть смысл?.. — невесело усмехаюсь, немало удивившись столь доверчивому отношению брата к Локи. — Всегда есть, — уверенно заявляет тот, чуть отстранившись и заглянув мне в глаза. — Поговори с ним, дай ему шанс быть честным с тобой. Поверь, если Локи не лжет тебе, он оценит это. Если же лжет… Что же, ты всегда успеешь тайком покопаться в его мыслях. И тогда тебя никто и ни в чем не сможет упрекнуть.       Не даю себе времени на то, чтобы, обдумав все как следует, передумать. Сейчас тот самый момент, когда я хочу поступить так, как советуют мне брат и мое сердце, а потому, заткнув разум, вопящий о том, что я еще не раз пожалею об этом, отправляюсь в комнаты Локи. Про себя, словно мантру, повторяю придуманные заранее фразы. Я должна узнать все, должна расставить все точки над «i». Должна, наконец, понять, что мне делать дальше.       Поднеся руку к дверной ручке, буквально в шаге от того, чтобы войти в спальню царевича, замираю, уловив звуки приглушенного разговора. Говорят тихо, однако мне все же удается разобрать слова. Голоса звучат несколько нервозно и взволнованно… Нет, не голоса. Голос. И голос этот до боли знаком мне. Сигюн. Моя несравненная сестра сейчас в спальне Локи, что-то возбужденно рассказывает ему…       Осознание этого становится для меня полной неожиданностью. Я знала, что Сигюн буквально жаждет заполучить царевича, но чтобы тот не был против… Об этом я тоже думала, но никак не могла найти подтверждения или опровержения своим подозрениям… До этой самой секунды.       Ведомая любопытством и ревностью, что теперь просыпается во мне каждый раз, когда я вижу этих двоих вместе, неслышно устраиваюсь за дверью, гадая, получится ли у меня провести самого Локи. Царевич предельно спокоен… Я бы даже сказала, слишком спокоен. До ужаса. От звуков его ледяного голоса даже у меня по спине невольно начинают бегать мурашки. Боги, я ни разу еще не слышала, чтобы он говорил вот так… — Я не могу иначе! — капризно восклицает моя сестра так, будто ее загнали в угол. — Понимаешь ты или нет?! Ты не нужен ей, Локи! И я покажу это тебе! — С Астрид я как-нибудь разберусь, — отрезает он, — сам. Тебе совершенно точно не стоит лезть в это, Сигюн. — Я не могу! Просто не могу! Ну почему тебе обязательно нужно быть с ней? — чуть не плача от невысказанной обиды, спрашивает она. — Почему она?! Локи, я же действительно… — Сигюн, — тоном, не терпящим возражений, отрезает царевич. — Мне кажется, я уже попросил тебя не лезть не в свое дело. Однажды мне уже пришлось выпутывать тебя из неприятностей, в которые ты сама же влезла по собственной глупости! Астрид опасна, как ты не понимаешь этого?! Узнай она о том, что проклятие — твоих рук дело, немедленно сотрет в порошок! — Если бы ты не контролировал каждый мой шаг… — Я буду контролировать каждый, каждый твой шаг, чтобы больше такого не повторилось! — слегка повышает он голос. — И делаю я это для твоей же безопасности. Видела, что стало с Герсими? Астрид восхищает меня своим хладнокровием, однако я не хочу, чтобы ты повторила участь той девчонки. — Восхищает, — ядовито передразнивает Сигюн. — Того и гляди, начнешь петь ей хвалебные дифирамбы! — Я уберегаю тебя от неверного шага, а ты придираешься к простым словам, — устало вздыхает Локи. — Как же ты еще юна, Сигюн… — Мне ли не знать, что у тебя не бывает «простых слов»! — с горечью восклицает она. — Локи… Я же вижу, что тебя тянет к ней. Я знаю, что вы бываете вместе очень часто! Но еще я знаю, что так, как люблю тебя я, она просто неспособна любить! И ты поймешь это, я уверена! Она непостоянна, импульсивна, цинична! Астрид откажется от тебя сразу же, как только Тор позовет ее замуж! А я просто люблю тебя! Мне не нужен трон! Мне не нужно ничего от тебя!.. Только ты, Локи… — Сигюн, — вновь устало вздыхает царевич. — Ты не понимаешь и половины из того, о чем говоришь. Тебе не стоит переживать из-за Астрид! — Так объясни! Объясни, из-за чего мне все же стоит переживать! — вскидывается вдруг Сигюн, и ярость, что слышится в ее голосе в этот момент, несколько поражает меня. — Я запуталась, Локи! Все это изматывает меня! Но я готова терпеть, я подожду… Только бы знать, что в итоге… — Ш-ш-ш… — успокаивает ее царевич. Я слышу его легкие шаги, и мне нетрудно представить, как он подходит и обнимает мою сестру, успокаивая ее. Слепая обида и ненависть закипает в моей душе. Обида и… разочарование. В самой себе. Я ведь с самого начала знала, что этим все и обернется. Знала, просто гнала от себя эти мысли. Глупая, наивная дура! — Я не могу пока объяснить тебе всего… — Я знаю, на что способна моя сестра, — перебивает его Сигюн быстрым шепотом. — Ради забавы она внушает мужчинам любовь к себе, буквально одержимость, а затем, наигравшись, жестоко бросает их. Думаешь, что произошло с Клаусом? Она влюбила его в себя, как делала это со многими! Но ни разу, слышишь, ни разу я не слышала, чтобы Астрид влюблялась! Всех этих юношей она делала глубоко несчастными! Ее «снисхождение» не приносило им ничего, кроме страдания! Она просто не умеет любить, Локи, она умеет лишь хорошо притворяться!.. Я просто боюсь… — Я не один из простых ванов, коих она поймала на свой крючок, — несколько самодовольно усмехается царевич, окончательно убеждая меня в правильности моих подозрений. — Можешь не бояться…       Первый порыв — ворваться в комнату, заявить, что я все слышала, потребовать объяснений… Порыв столь же безумный, сколь и позорный. Резко одергиваю себя, в раздражении кусаю губы, но беру над эмоциями верх. Я отомщу. Обязательно отомщу. Не за то, что он обманывал меня, вовсе нет… За то, что я позволила себя обмануть. За иллюзию, в которую я поверила…       Черт. ЧЕРТ!!! Как, ну как я могла так попасться?! Я же знала, с кем имею дело! Я была уверена, что все это неспроста, но все равно позволила желанию и эмоциям взять верх над собой! Я же… Мне хотелось верить в то, что это по-настоящему, и ради этой иллюзии я заглушала голос разума. Боги, но если я знала, что все обернется этим, то почему сейчас мне так нестерпимо больно?!       Мне удается не устраивать сцен. Прикрываю глаза, медленно выдыхаю, призывая на помощь все самообладание, что есть у меня в запасе. Чувствую на языке омерзительный вкус крови, однако губы кусать не прекращаю. К черту, эта смешная боль хоть немного отрезвляет.       В душе будто разверзлась огромная дыра, обида… На саму себя. Поддалась, позволила себе привязаться, решила, что можно расслабиться хоть на несколько мгновений. Упустила главное — момент, когда все вышло из-под контроля. Я не должна была позволять этому случиться, однако я позволила. И едва не потеряла вообще все, что у меня было, вплоть до здоровья и жизни. Как наивно и пошло… Я была уверена, что эту ошибку допустит Сигюн, но уж конечно не я!       Упорно заставляю себя не думать о моментах, проведенных вместе. Вместо этого успокаиваю себя тем, что ничего серьезного, по сути, и не произошло. Ну, провели вместе несколько ночей, скоротали множество приятных часов… С самого начала я твердила себе, что все это когда-нибудь закончится… И вот теперь точно убедилась в этом. Осталось главное — не остаться брошенной. Локи не стать тем, кто уходит первым. Именно поэтому я сохраню в тайне то, что слышала только что… Разумеется, до поры-до времени. Я постараюсь сделать ему больно. Прямо как мне сейчас.       Слезы упорно наворачиваются на глаза, заставляя меня еще больше злиться на свою слабость. Упрямо не даю им сорваться, всю боль переводя в ярость. Я не стану той, кто плачет от обиды. Нет. Я — Астрид. Та, кто разбивает сердца других… Хотя и сама повсюду носит это бремя. Разница лишь в том, что я живу с этим, в то время как остальные ломаются.       Гоню от себя все: одиночество, тяжесть которого вдруг стала непомерной, боль, горечь… В этот раз мне удается убедить себя в том, что я ненавижу Локи. Так оно и должно быть, верно? Наверное, я даже могу поблагодарить его за то, что все сложилось так удачно… Ведь, кто знает, как бы все обернулось, если бы мне все-таки пришлось выбирать?       До ужина проходит не так много времени, так что я вновь, и это к счастью, не успеваю ничего как следует обдумать. Приказываю себе забыть все, что только что слышала, дабы сгоряча не наломать дров. Моя месть должна быть красивой, изящной… Чтобы никто ненароком не узнал о том, насколько мне на самом деле больно.       В общем зале нет никого, кроме Тора, что несказанно радует меня. Царевич расплывается в приветственной улыбке и немедленно встает, намереваясь подойти ко мне. План моментально созревает в моей голове. План, который позволит мне убить двух зайцев сразу. Нужно только очень хорошо все разыграть…       Раскрыв объятия, Тор прижимает меня к себе, и я с удивлением понимаю, что без оглядки на Локи его прикосновения мне даже приятны. Это, определенно, радует меня. Не стану врать, за время нашей разлуки я нисколько не скучала, однако помешательство под названием «Локи» прошло, и теперь я вновь вижу все так, как должна и хочу. Объятия Тора — не просто объятия какого-то юноши. Это прикосновения будущего царя, и я должна из кожи вон вылезти, но заполучить его себе в мужья. — Мы не виделись весь день… — грустно замечаю я. — Моя семья совсем не отпускала меня… Боги, как я скучала! — Я тоже, — с улыбкой отзывается Тор, нежно касаясь моей щеки. — Я тоже… Не представляю, как пережить то время, что мы будем в разлуке…       Поспешно отвожу глаза, как если бы боясь сказать что-то неприятное. Царевич, конечно же, замечает это. Обхватив мое лицо ладонями, он заглядывает мне в глаза, настороженно сведя брови. Я уже отмечала, что старший сын Одина невероятно красив, однако в это мгновение я смотрю на него с иной стороны. С моих глаз будто спала пелена очарования его братом, и вот я уже с удовольствием разглядываю его лучистые голубые глаза в обрамлении длинных светлых ресниц. Да, он, к сожалению, не вызывает во мне тех чувств, что пробуждал Локи. Низ живота не скручивает приятная судорога, по телу не бегут мурашки, а сердце практически не ускоряет свой ритм… Вместо этого в душе разливается небывалая теплота и спокойствие, уверенность в том, что уж здесь-то все идет так, как и должно. К черту россказни Локи про Тора, Герсими и остальных девчонок! Теперь, когда мой разум очистился, я уделю этому вопросу больше времени и сил, и у старшего принца уж точно не останется желания быть с ними… В конце-концов, даже если он и будет изменять… Да, это будет огромнейший удар по моему самолюбию… Но ведь главная моя цель — стать его царицей. И ради этого я могу смириться со всем остальным. — Что такое? — наконец спрашивает Тор, так и не дождавшись, когда я начну этот разговор. — Боюсь, очень скоро нам придется расстаться… — с замиранием сердца начинаю я. От волнения голос подрагивает, что очень смахивает на плохо сдерживаемые слезы. Одна малейшая ошибка, допущенная в этом рискованном разговоре, может уничтожить все… Но правильно подобранные слова буквально сотворят чудо. — Моя семья заметила, что я провожу с тобой слишком много времени… Из-за этого меня, возможно, не отпустят в Асгард… — Но в чем проблема?.. — искренне не понимает царевич. — Сигюн же никто не запрещает видеться с моим братом…       От упоминания этого факта у меня невольно сводит скулы, однако я вовремя одергиваю себя. Сейчас мне уж точно не до Локи и не до сестрицы. Я знала, что затевать этот разговор опасно, что еще слишком рано, вот только выбора у меня нет. Если сейчас я не позабочусь о том, чтобы доказать семье, что и я чего-то, да стою, в конечном итоге меня отошлют из дворца, и я потеряю все. — Это другое, — невесело пожимаю я плечами, краем глаза заметив, как Локи входит в залу. При виде него, как и прежде, сердце падает куда-то вниз, но я упорно стараюсь не замечать этого. Он здесь. Прекрасно. — Кажется, я понял, — немного подумав, кивает Тор. — Думаю, я сумею исправить это, — в его глазах загораются озорные искорки, из чего я могу сделать вывод, что мой первый шаг на пути к спасению удался. Главное сейчас было не перегнуть палку, и, кажется, мне удалось это. — Боги, как я скучала, — вновь заключив его в объятия, шепчу я. Знаю, что младший царевич сейчас внимательно наблюдает за мной… Даже могу представить выражение его лица… Интересно, чувствует ли он хотя бы толику той боли, которой мне бы хотелось отомстить ему?       Склонившись, Тор мягко целует меня, и от этого по поцелуя по телу разливается приятное тепло. Нет, это, конечно же, не любовь и даже не влюбленность… Просто приятное чувство. А это уже немало. — Не хотелось бы вам мешать, но, боюсь, скоро вас потревожат, — привычным полунасмешливым тоном замечает Локи. Тор не сразу реагирует на замечание брата, как обычно игнорируя его. Он отпускает меня нехотя, и я всерьез начинаю задумываться о том, что моя задумка приносит свои плоды. — Брат, я вижу, очарование Астрид затмило пред твоим взором лики других дев? — он произносит это расслабленно, однако я вижу, как прищуриваются глаза, мечущие молнии, как напрягается его фигура, как сжимаются кулаки на подлокотниках кресла. — Локи… — предупреждающе одергивает Тор брата.       Рука царевича все еще покоится на моей талии даже тогда, когда мы направляемся к столу. И Локи видит это. Он неотрывно смотрит на нас, будто бы прожигая взглядом. Мне несказанно льстит, что царевич ревнует. Пусть поревнует, а я постараюсь дать ему чуть больше поводов для этого.       Сохраняя невозмутимость, сажусь на привычное место. Локи по прежнему прожигает меня застывшим взглядом, но в ответ я лишь едва заметно пожимаю плечами. Ох, чувствую, буря настигнет меня чуть позже… Когда мы с ним окажемся наедине. Впрочем, я же сама напрашиваюсь на это, не так ли?       Вскоре к нам присоединяется Рик, и сразу становится понятно, что напряжение буквально витает в воздухе. Он бросает мне вопросительный взгляд, однако я лишь быстро качаю головой. Потом. Я все объясню потом. — Не могу поверить, что кому-то удалось обворожить моего брата, — как-бы невзначай замечает Локи. Он произносит это легко и непринужденно, но я, наверное, единственная, кто понимает, сколь много эмоций скрывает напускное спокойствие. — Узнав про тебя и Сигюн, я подумал так же, — пожимает Тор плечами. — Так что уж кто бы говорил…       Тор замечает это просто так, однако на нас обоих: меня и Локи, эта фраза действует практически одинаково. Мы внимательно переглядываемся, пытаясь разобраться в реакции оппонента, и одновременно с этим прекрасно отыгрываем равнодушие. Уж не знаю, что в это мгновение чувствует царевич, однако в моей душе вновь поднимается обида и ревность. Первый шок, ступор постепенно проходят, я все дольше думаю об этом, и все отчетливее понимаю, что ситуация гораздо хуже и больнее, чем казалась на первый взгляд. — Скорая помолвка Локи и Сигюн уже не является тайной, — вступаю я в разговор, краем глаза подмечая малейшие перемены в лице царевича. — Должна признать, поначалу я беспокоилась о том, что вы можете не поладить… Но теперь я вижу, что моя сестра действительно счастлива с тобой.       Слова льются сами-собой. Я стараюсь абстрагироваться от чувств, привычно поддерживая светскую беседу. И все-таки эмоции, буквально переполняющие меня сейчас, слишком сильны. Нет, мой голос не дрожит, а глаза не горят от слез. Лицо, как обычно, скрывает отрешенная маска. Вот только в сердце вдруг становится необычайно пусто, и так хочется вскочить, прекратить это шоу, раскрыть все карты… Даже теперь какая-то сумасшедшая часть меня все еще считает это правильным… — Благодарю, — сухо и сдержанно кивает царевич. — Для меня это высшая похвала. Остается надеяться, что для тебя мой брат сделает то же самое… — Можешь не сомневаться, — пожимает плечами тот. — Уж я то сумею.       Они переглядываются и на пару мгновений замолкают. Мне кажется, что в этот момент воздух вокруг начинает вибрировать от магии и молний, растворенных в нем, однако секунду спустя это чувство пропадает. Молчаливая дуэль заканчивается вничью, когда Сигюн, мать и отец присоединяются к нам, вынуждая нас отложить этот диалог, пропитанный двойным смыслом и ядом, на потом.       После ужина не спешу сразу же идти в комнату, потому как знаю, ну, или догадываюсь, что Локи захочет поговорить о том, что только что произошло. Конечно же, если захочет. Впрочем, на всякий случай я должна сохранить небольшую интригу. Пускай подождет. А потому вместо этого ухожу на прогулку с Тором и специально делаю так, чтобы наш совместный уход попался на глаза родителям. Думаю, стоит почаще напоминать им о том, насколько выгоден для них союз, от которого они намереваются отказаться.       Как прекрасна эта ночь… Прохладная, однако впервые за долгое время безоблачная. Листья с тихим шелестом опадают на землю, покрытую такими же листьями, и кажется, что деревья вокруг ведут тихую размеренную беседу. Наслаждаюсь этим шепотом, этим уютом и умиротворением. Подняв глаза к небу, вижу бессчетное число звезд, равнодушно мерцающих в дали космоса.       Обида не отпускает меня, тугим бременем стягивая сердце. Я видела, как Локи ревнует, но если это так, то к чему все это? Если это не его изощренный план, то что же? Ведь он не пытался сделать хоть что-то ради того, чтобы быть со мной, так значит, его все устраивает? Чего добивается Локи? Хочет заполучить верного человека в стане его брата? Попросту пытается насолить ему? Не знаю. И это одновременно и раздражает, и изматывает. — С Локи что-то происходит в последнее время, — будто бы прочитав мои мысли, заявляет вдруг Тор, подобно мне подняв голову к небу. — Ему явно не понравилось то, что он увидел сегодня… — Думаешь? — «удивляюсь» я. — Знаю, — пожимает он плечами. — И это очень не нравится мне. Скажи… А не говорил ли он что-то в тайне от меня? — Лишь ненароком обронил фразу о том, что вы сблизились с Герсими… — наивно пожимаю я плечами, хотя мой взгляд теперь вовсю следит за Тором. — Больше ничего не припомню. — Ясно, — моментально напрягшись, кивает царевич. По его тону я понимаю, что это именно то, чего он не желал бы услышать. Впрочем, мне этот момент пойдет на пользу. Пускай Тор знает, я в любом случае обо всем узнаю… Так что пусть либо скрывает все лучше, либо… — Астрид, я хочу попросить тебя не верить его словам. Он искусный лжец, да и к тому же ужасно хочет испортить мне жизнь… Я уже говорил тебе об этом, но повторю снова. — Поверь, я разбираюсь в людях и понимаю, к чему он говорит все это, — пожимаю я плечами. — И ни за что не поверю ни одному слову Локи. Так что он может даже не стараться. — Рад слышать, — с явным облегчением в голосе кивает Тор. — А теперь… Поговорим о чем-нибудь приятном?       За разговором не замечаем, как время уходит далеко за полночь. Говорим обо всем: о семьях, о доме, вспоминаем самые разные истории из жизни и, наконец, просто молчим, наслаждаясь окружающим спокойствием. С Тором все совершенно не так, как с Локи. И вот незадача, с ним совсем не скучно! Просто иначе. Нет тысяч вопросов, ответы на которые так и не будут озвучены, нет тайн, нет интриг… Я разговариваю с ним по-простому, как со старинным другом, коих у меня отродясь не водилось. Я сравнила бы это общение с тем, как я веду себя с братом, если бы не одно «но»… С Тором мне все равно нужно играть «правильную» роль, от которой меня несколько воротит. Да и, к тому же, признаюсь хотя бы себе: непредсказуемость Локи манит, заставляет кровь в жилах закипать, разжигает интерес… И именно этого мне не достает в Торе. Не достает жизни в том ее проявлении, в котором ее понимаем мы с Локи.       Расходимся только тогда, когда нас начинает нестерпимо клонить в сон. Царевич провожает меня до комнаты и, перед тем, как отпустить, неспешно и нежно целует.       Шумно выдыхаю, едва дверь за мной успевает закрыться. Откидываю с лица волосы, чувствуя, как гулко стучит в ушах сердце. Получается! У меня получается! Медленно, но верно я продвигаюсь к желанной цели! Вот только почему в душе все еще зияет эта давящая, невыносимая пустота? Почему мне скорее хочется плакать из-за воспоминаний о подслушанном разговоре, чем радоваться от осознания собственного успеха?.. — Так значит, моему брату не удалось уговорить тебя остаться на всю ночь? — раздается ядовитый голос из полумрака балкона, распахнутого настежь. Надо же, а я и не заметила этого… — Или, быть может, он попросту не захотел? — Разберусь, — устало отмахиваюсь я. Стоит ли мне опровергать его догадки? Вот еще! Пускай думает, что я провела веселую ночь с его братом! Это лишь пойдет ему на пользу! — Так это правда?.. — растерянно спрашивает царевич, и по его голосу я понимаю, что он рассчитывал на то, что я стану все отрицать. — Вы с ним… — А мы не должны были? — вскидываю брови я. — Не понимаю, чему ты удивляешься! Мне кажется, с самого начала мои намерения были вполне прозрачны, и я ничего не скрывала. Или ты… — Замолчи! — резко отрезает Локи.       Порывистыми шагами он приближается ко мне, отчаянно блуждая взглядом по моему лицу. Царевич словно пытается узреть в моих глазах опровержение этим словам, но… Но я же не сдамся так просто?       В этот раз я не отступаю, так что очень скоро он оказывается вплотную ко мне. Его частое дыхание опаляет меня, будоражит воображение, однако я упорно отгоняю все картинки, что рождает разум. Надменно вскидываю голову и отвечаю ему прямым взглядом. Обида дарит мне силы, чтобы противостоять ему и себе, а потому в этот раз, и в этом я уверена, Локи не одержать надо мной верх. Только не сегодня. — Я тебе не верю… — выдыхает он наконец после непродолжительной борьбы с эмоциями. — Воля твоя, — пожимаю я плечами. — А теперь прости, я немного устала… — с этими словами пытаюсь обойти его, тем самым закончив разговор.       Однако царевич не пускает меня, моментально схватив за руку. Локи ничего не говорит, лишь смотрит… Так пронзительно, что кровь невольно стынет в жилах. Собираюсь ответить ему чем-нибудь резким, вот только попросту не нахожу слов. Все, на что меня хватает — ждать, что же будет дальше. Я вижу по блестящим в бликах луны глазам, как бешено эмоции сменяют одна другую. Неосознанно Локи сжимает пальцы чуть сильнее, от чего мне становится больно, вот только даже тогда я не издаю ни звука. Я просто боюсь, что мое самообладание сейчас может дать слабину. — Я не верю тебе, — вновь повторяет царевич, похоже, стараясь убедить в этом себя самого. — Ступай к Сигюн, ладно? — хрипло отвечаю я, борясь с дрожью в голосе. — А про меня забудь. Забудь, Локи! У меня своя жизнь, и тебе в ней просто нет места! — последнюю фразу практически выкрикиваю, сломавшись под шквалом чувств. Да! Все так! Ему нет места в моей жизни! Вот только почему мне кажется, что по-настоящему жить я стала лишь рядом с ним?       Эти хлесткие слова, словно пощечина, попадают в самую цель. Хватка на руке моментально ослабляется, и я поспешно отхожу от него подальше. Боги, ну почему даже после всего того, что я слышала, расставаться с ним так больно? Почему я не радуюсь, наблюдая за его растерянностью? Почему мне хочется обнять, успокоить, сказать, что все это чушь?! Я ведь должна ликовать! У меня получается отплатить за собственную боль! Однако плата, как оказалось, может быть еще больнее… — Ступай, Локи, — вновь повторяю я уже более уверенно. — Я должна быть с Тором, я хочу быть с ним, понимаешь?! А даже если не с ним, то с тобой я точно не буду! Я… — «Даже если?..» — моментально подмечает мой промах царевич. — То есть у вас еще… — Это не имеет значения, — отрезаю я, досадуя на себя за излишнюю болтливость. — Было или не было… — Имеет! — восклицает он так исступленно, что я действительно верю в это. — Это имеет значение, Астрид! Для меня — да! — Уж конечно, — закатываю глаза в ответ. — «Я не один из простых ванов, которых она поймала на свой крючок, Сигюн…» — цитирую я фразу, разбившую мое сердце. — Так какое же тебе дело до того, с кем я была? — Ты слышала… — понимающе кивает Локи. — Астрид… — Не нужно, — делаю несколько шагов назад и вскидываю руки, словно защищаясь от него. — Не нужно мне ничего объяснять. Я прекрасно осведомлена о твоих талантах убеждения. Что бы ты сейчас не хотел сказать… Не нужно. Я не хочу этого слышать.       Он медленно кивает, раздраженно поджав губы. Взгляд моментально становится ледяным, черты лица застывают, и от столь мгновенных перемен я неосознанно напрягаюсь. Воздух в комнате вдруг становится до ужаса ледяным, из-за чего по телу у меня пробегает неприятная дрожь. — Воля твоя, — соглашается Локи, возвращая мне мою же фразу. — Оправдываться я не стану. Доброй ночи, Астрид.       Бросив напоследок полный разочарования взгляд, он исчезает, оставляя меня наедине с тысячей непрошенных мыслей. Осознание того, что это был наш последний разговор, приходит ко мне не сразу. Еще некоторое время я просто стою, бездумно всматриваясь в темноту ночи. Но вот постепенно мысли успокаиваются, и я понимаю, что на этом все кончено. — Локи… — повторяю я его имя исступленным шепотом, вновь и вновь переживая эти последние минуты.       Не поверила, не дала объяснить… Разрушила то, что он ценил превыше всего. Быть может, мне все же стоило выслушать его? Возможно, я что-то не так поняла… Хотя, конечно, что нового он мог сообщить мне? И что из этого являлось бы правдой? Все было предельно ясно, так что и думать тут больше не о чем. Возможно, сейчас мне это и сложно принять, но когда-нибудь осознание того, что я поступила правильно, обязательно придет. Хорошо бы это случилось побыстрее.       Потерянно опускаюсь на кровать, зажав похолодевшие ладони между коленями. Эта ночь кажется слишком долгой, просто невыносимо долгой. Глаза застилают непрошенные слезы, противиться которым я просто не хочу. Меня никто не видит, так что, думаю, можно чуть-чуть побыть слабой. А возненавидеть себя за эту слабость я успею после.       Желание оказаться рядом с ним столь велико, что я едва не призываю к себе его плащ. Одергиваю себя в последнюю секунду, вспомнив о том, что это я его бросила, я разорвала отношения, я не позволила ему ничего объяснить… Так мне ли после этого рыдать в темной холодной комнате, уткнувшись лицом в его же плащ?       Сил, кажется, не остается вовсе. Все были истрачены на самоконтроль и жестокую браваду. Так хочется сейчас прижаться к нему, просто почувствовать, что он рядом… Поговорить ни о чем, наслаждаясь самим процессом беседы, всмотреться в эти зеленые глаза, в которых, и я до сих пор уверена в этом, была любовь ко мне. Была, хоть он и не говорил о ней открыто. Я чувствовала, знала и знаю это сейчас. Да, он заявлял Сигюн об обратном, но мне ли не знать истинную стоимость слов?       Спать не ложусь. Даже как-то не думаю об этом. Тяжесть все никак не желает пропадать, и уже под утро, словно придя в себя, решаю отвлечься. Делаю все по памяти: умываюсь, расчесываю волосы, выбираю платье. Нарочно выбираю яркий пурпурный наряд, хотя настроение такое, что в пору облачиться в траур.       Бездумно провожу пальцем по зеркалу. Отражение нисколько не радует меня. Глаза покраснели вследствие бессонной ночи, со щек сбежал румянец… Нет, это точно никуда не годится! Никто не должен заметить этого! Я ни за что не позволю себе казаться жалкой! — Доброе утро, госпожа, — приветствует меня Кая. — Доброе, — киваю я, резко отвернувшись от зеркала. Конечно, стараюсь нацепить на лицо улыбку, но старушка — единственная, кого мне ни разу не удалось провести. Вот и сейчас я точно знаю, что она заметит перемены в моем лице. — Плохо спалось? — участливо спрашивает она, а затем окидывает многозначительным взглядом вчерашнее платье, которое я все еще не сняла. — Или, полагаю, вообще не спалось… — Да что-то не хотелось, — отмахиваюсь я, под ее ловкими руками в два счета высвобождаясь из корсета. — Сегодня, наверное, лягу пораньше… — Быть может, остаться сегодня в постели? — заботливо интересуется Кая. — Отдохнешь, выспишься… А боль, она пройдет. Со временем.       Остаться в кровати? Показать всем, насколько я слаба? Униженно рыдать в подушку? К черту! Этого уж точно никогда не случится! Что бы ни произошло, Астрид всегда будет встречать новый день с улыбкой. И пускай сердце разрывается на части, я унесу эту боль с собой в могилу. — Боль?.. — вскидываю я брови. — Об этом разговора не шло… — Дитя… — с грустной улыбкой качает она головой. — Когда достаточно поживешь на свете, научишься читать людей по глазам. Я вижу, что-то гложет тебя, причиняет боль… — Это пустое, — стараясь не выдавать своего раздражения, качаю головой. — Плохие дни бывают и у лучших из нас. — Как скромно, — добродушно усмехается служанка. — Полагаю, твое настроение никак не связано с младшим сыном Одина? — я вижу, как ее внимательные глаза шарят по моему лицу, подмечая любые едва-заметные эмоции. Вижу и, вообще-то, стараюсь не выдать того, что чувствую… Вот только оно, это чувство, оказывается сильнее меня. — Я люблю его… — закрыв лицо руками, сдавленно признаюсь я. Каюсь, будто это что-то постыдное и неприличное — любить. Я ненавижу себя за это, но противиться этому не могу. Даже сейчас, даже узнав о нем столько всего, я до сих пор люблю его так, как не любила еще никогда и никого. И это чувство… Наверное, самое искреннее и честное, которое мне когда-либо довелось испытать. Как иронично, что как раз ему то и суждено разбиться о предательство. — Это я давно уже поняла, — пожимает Кая плечами. — Но почему ты несчастна?       Рассказываю ей все, что услышала из уст Локи. Переживаю те минуты заново и заново же начинаю ненавидеть его и себя. Как можно было позволить себе так сильно влюбиться в него? Как я могла не заметить эту ложь? — Он же знал о том, что это Сигюн прокляла меня… — завершаю я свою речь длиной в несколько минут. — Защищал ее, потому что переживал… за нее. А я… Боги, Кая, какая же я дура! Я же всерьез думала о том, чтобы…       Внезапно мне перестает хватать воздуха. Я чувствую, как заботливые руки Каи подводят меня к кровати, и послушно сажусь. Старушка опускается рядом, и я, не думая ни о чем, кладу голову ей на колени, почувствовав вдруг страшную усталость. Слез нет, или, быть может, я просто слишком долго старалась их сдерживать. Просто лежу, закрыв глаза и пытаясь разобраться в собственном запутавшемся сердце. Перед глазами упрямо мелькают картинки из наших совместных ночей, а в голове, среди тысяч вопросов, выделяется один: так было ли хоть что-то из этого правдой? — Как много того, что не понравилось бы Локи, ты говорила его брату? — мягко перебирая мои волосы, спрашивает старушка. — Иногда обстоятельства бывают сильнее нас… — Но он ведь не рассказал мне о Сигюн! — отчаянно возражаю я. — Верно. Но он и не позволил ей снова причинить тебе вред, — напоминает она. — Скажи, дитя, а что он сам говорил тебе обо всем этом? — Ничего, — насупившись, бросаю я. — Я не дала ему объяснить. — Зря, — качает головой Кая. — Ты могла бы не верить ему, но обязательно нужно было выслушать его. Хотя бы ради того, чтобы теперь ты не мучилась от неизвестности. — Но мне было слишком больно, — шепотом признаюсь я. — Я… Каждый раз, когда он рядом, я практически теряю контроль… — Настоящая любовь не поддается контролю, — задумчиво изрекает она. — Настоящая любовь, она как грозовой разряд, настигает внезапно и рушит все, что было привычным. Она вносит в жизнь новые краски, и все, что было до, кажется унылым и серым. Она рвет сердце, но исцеляет душу. Ее невозможно уговорить, нельзя предугадать. Любовь часто, почти всегда идет вразрез с нашими, казалось бы, главными интересами… И только со временем мы понимаем, что в этом мире нет ничего важнее любви.       Презрительно фыркаю, едва услышав эти абсурдные слова. Нет ничего важнее? Какая чушь! Любовь жестока и преувеличена, и уж точно не является самой важной частью наших жизней. Она приносит боль, заставляет нас страдать. Приносит так много проблем, как ни одно другое чувство. Даже ненависть, мне кажется, более благородное и достойное чувство. От любви мы болеем и плачем, ненависть же придает нам силы, толкает на новые свершения… Хотя, помнится, во всех романах наперебой говорится, что любовь — самый сильный стимул действовать. Быть может, книги слишком преувеличены? — Ты поймешь это чуть позже. Поверь, даже обретя трон, ты будешь искать нечто большее… Но обретя любовь, иного ты уже не захочешь, — все же стоит на своем Кая. — Прошу тебя, госпожа моя, при случае поговори с ним еще раз, пускай даже в самый последний. Задай все вопросы, расскажи все, о чем молчала. Уничтожь все белые пятна в вашей истории. И тогда все станет ясно, и ты поймешь, хочешь ли быть с ним.       С тяжелым вздохом встаю и, так и не ответив, вновь иду умываться. Надеюсь, ледяная вода хоть немного отрезвит меня… Одеваюсь молча, все еще раздумывая над словами Каи. Мне безумно хочется поговорить с ним еще раз, но я точно знаю, что не стану этого делать, как бы ни было больно. Просто потому, что не позволит чертова гордость. Я отвернулась от него, я не позволила ему объяснить, и теперь, после этого, попытка вновь заговорить покажется просто жалкой. Он лгал мне, а я слишком злопамятна. — Все уже сказано, — бросаю перед тем, как покинуть комнату. — Так что и обсуждать больше нечего.       На завтрак слегка опаздываю, что, несомненно, не вызывает одобрения у монарших особ. Делаю приветственный реверанс и, не забыв одарить Тора улыбкой, занимаю свое место. Практически напротив Локи. Черт.       Лениво скользнув взглядом по моему лицу и едва-едва кивнув, царевич, кажется, и вовсе теряет ко мне интерес, возвращаясь к прерванной беседе с Сигюн, которая, и я в этом уверена, подмечает любую деталь в нашем с ним общении. Ручаюсь, сестра ужасно рада, что отныне наша «дружба» с царевичем канула в лету.       Несколько раз ловлю на себе его взгляды: холодные, как самая черная февральская ночь. Думаю, он нарочно позволяет мне заметить эти взгляды. Когда я обращаю на него внимание, глаз Локи не отводит, лишь вопросительно выгибает брови. Напряжение, витающее между нами, буквально чувствуется в воздухе, хотя мы не делаем ничего, что могло бы выдать нас.       Я вижу настороженный взгляд брата, с которым он внимательно следит за переменами, произошедшими в нашем общении с Локи. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что в скором времени меня ждет разговор по душам… Плевать. Если я справлюсь (а в этом я уверена) с парой грядущих дней, дальше станет легче. Постепенно, какими бы сумасшедшими ни были чувства, они пройдут, сделав меня свободной. И вот тогда… — Наш отъезд назначен через два дня, — доносится до меня вдруг голос Тора. — Разумеется, Асгард почтет за честь принять ответный визит. Мы будем счастливы принять у себя гостей Ванахейма, — с этими словами он нарочно бросает в мою сторону выразительный взгляд, чего, конечно же, не могут не заметить родители.       Я замечаю, что после этих слов на губах Локи появляется едва заметная улыбка. Он тоже стреляет глазами в мою сторону, а затем медленно переводит взгляд на Сигюн. Однако я знаю, что этот жест все равно адресован мне.       Отъезд… Боги, я совсем забыла, что визит царевичей подходит к концу. Упорно заставляю себя думать о том, как сделать так, чтобы за время нашей разлуки Тор не забыл меня, однако на задворках сознания все равно маячат назойливые мысли о том, как не мне хочется расставаться с Локи. Это сущая пытка — сидеть напротив него, но не иметь возможности даже заговорить. Интересно, а его отъезд поможет мне? Или же сделает еще хуже?       После завтрака мы с Тором намеревались вновь прогуляться наедине, однако Локи и Сигюн решили присоединиться к нам. Едва взглянув на реакцию младшего принца, понимаю, что это совершенно точно не радует его. Стало быть, это идея сестры? Не пойму только, чего ради она делает это.       Теперь, когда я знаю не только о том, что это Сигюн прокляла меня, но еще и то, что все это время Локи покрывал ее, желания общаться с сестрой у меня еще меньше. Эта маленькая дрянь возомнила себя взрослой… Что же, с этого момента так оно и будет. Давно уже пора было закончить эти детские поблажки.       Наша компания устраивается на лавках, поставленных вокруг жарко пылающего костра. Осень дает о себе знать промозглой и серой погодой, как раз подстать моему настроению. Теплый плащ прекрасно согревает меня, однако я все равно умудряюсь замерзнуть, настолько не нравится мне это время года. Поплотнее закутываюсь в плотную ткань, не знаю точно, скрываясь ли от холода или от ледяного взгляда Локи. Заметив это, Тор легко привлекает меня к себе, и я немного расслабляюсь, почувствовав тепло и даже некую защиту царевича. Мне действительно некомфортно сидеть вот так, в паре шагов от Локи, и ощущать его враждебное настроение. Быть может, я просто слишком привыкла видеть его другим, моим Локи, кардинально отличающимся от того, что сейчас находится рядом со мной.       Глядя на нас с Тором, царевич слегка щурится и едва заметно поджимает губы. Я вижу, как по кончикам его пальцев пробегают магические искры, однако он виртуозно возвращает себе контроль и в считанные доли секунды успокаивается. Но все же ему не нравится, что его брат прикасается ко мне. И это одновременно и радует, и пугает меня. К чему может привести обида и ревность Локи? Хорошо бы, мне не пришлось проверять худший из вариантов на собственном опыте. — Еще не известно, как скоро состоится ответный визит? — интересуется вдруг царевич, и что-то в его взгляде совершенно точно не нравится мне. — Возможно, через месяц, — пожимаю я плечами. — Это зависит от решения царей. — Целый месяц… — тянет Локи задумчиво. — Не боишься так надолго оставлять Астрид одну? — будто бы без тайного умысла интересуется он у брата. — Как мы теперь знаем, за месяц может произойти очень и очень многое… — За моей сестрой нужен глаз да глаз… — поддерживает его речь Сигюн, приняв столь невинное выражение лица, что становится тошно. — Виднейшие принцы готовы жизнь отдать за один лишь ее взгляд…       А вот эту командную работу уже нельзя оставлять без внимания. Так значит, сговорились? Какова, в таком случае, их цель? И при чем тут, собственно, Локи? Такие выпады от обиженной сестры я, признаю, ожидала, но вот царевич несколько удивил меня. Нет, я не думала, что эту ситуацию он молча забудет, однако… Я думала, что поступит царевич несколько иначе. — Ты явно льстишь мне, min sol, — с милой улыбкой пожимаю я плечами. — К тому же месяц — не столь долгий срок. Уж как-нибудь проживу его. — Верность, безусловно, одно из прекраснейших качеств девы, — согласно склоняет голову Локи, бросив мне многозначительный взгляд. — Зато по прошествии этого месяца мы вновь воссоединимся, — как-бы невзначай замечает Тор, чуть крепче прижав меня к себе. — И никто, — он особенно выделяет это слово, пристально глядя на брата, — не станет мешать нам.  — Да будет так, — пожимает тот плечами в ответ.       Эта странная игра, правила которой мне неизвестны, ужасно раздражает меня. Для того, чтобы разрушить все, что я создала, у Локи есть все карты. Однако он не делает этого, предпочтя, по видимому, другую стратегию, а именно — быть постоянной тенью, изводить меня намеками и тайными смыслами… В этом, я уверена, ему просто нет равных. Но зачем? Почему просто не выдать Тору то, что происходило между нами? Ведь способа, коим мне можно было бы досадить лучше, я просто не знаю. — Прогуляемся? — предлагает мне Тор, видимо, устав от этого напряжения. И я конечно же с радостью соглашаюсь, благодаря небеса за возможность расслабиться.       Беру его под руку, нарочно бросив ядовитый взгляд в сторону Локи и, улыбнувшись тому на прощание, ухожу с царевичем в тень вековых сосен. Это место выбирает Тор, но для меня же оно оказывается сущим адом. Слишком поздно я осознаю, сколь многое мне отныне напоминают сосны. Прикрываю глаза, вдыхаю полной грудью свежий лесной воздух с ароматом хвои… И словно вновь оказываюсь в объятиях Локи, вновь чувствую его прикосновения, вновь слышу его приглушенный голос. Недавнее воспоминание слишком яркое и желанное, чтобы я смогла просто выкинуть его из головы. Ком упрямо подкатывает к горлу, мешая мне свободно дышать. Задумавшись, едва не совершаю роковую ошибку: с моих губ лишь чудом не срывается запретное имя.       Испуганно закусываю щеку, вновь ощущая привкус крови на языке. Катастрофа, что едва не произошла, действительно испугала меня. Да что же я в самом деле творю?! Думаю о нем каждую свободную минуту вместо того, чтобы заботиться о своем будущем! Из-за этого человека мне грозит отъезд из дворца, родители могут запретить мне отправиться в Асгард, но он все еще продолжает владеть моими мыслями. Астрид, как же ты разочаровала меня…       Бросаю быстрый взгляд за спину, на беседку. Мы отошли не столь далеко, и я могу видеть его. Рука царевича покоится на плече сестры. Она что-то говорит ему, однако Локи лишь изредка кивает, похоже, полностью уйдя в собственные мысли. Интересно, о чем он думает?       Словно почувствовав мой интерес, Локи оборачивается ко мне. Я уже даже не пытаюсь отвести взгляд, просто продолжаю смотреть до боли в глазах. Этот миг сродни наваждению. Мгновение, когда все вокруг пропадает, теряет значение, и остается лишь одно неистовое желание — вот так и дальше смотреть на этого человека.       Не знаю, с чего я взяла это, однако мне кажется, что я нужна ему. Я читаю это в отчаянном взгляде, в котором сейчас каким-то чудом мелькают истинные эмоции. Локи тоже борется с собой, ему так же нужно переосмыслить многое из-за меня… Я понимаю его промедление, его нерешительность… Ведь я, подобно ему, не давала никаких обещаний! Осознание этого приходит ко мне в одну секунду, момент откровения, коих у нас еще не случалось. — Астрид? — окликает меня Тор. Он стоит спиной к Локи и, к счастью, не может видеть наш странный немой диалог. — Что-то случилось?.. — Ох, нет, — поспешно качаю я головой, с трудом оторвав взгляд от младшего принца. — Прости, я просто задумалась… — О Локи и его намеках? — понимающе уточняет Тор, обернувшись на брата. — Знаю, к его странностям сложно привыкнуть… — Не так уж и сложно, — не подумав, бросаю я и тут же стараюсь сгладить довольно компрометирующую фразу. — А если их не замечать, так и вовсе просто.       Мысленно отвешиваю себе увесистый подзатыльник, который уже по счету за этот день. Боги, где же моя осторожность, когда она так нужна?! Быть может, скорый отъезд царевичей в действительности окажется моим спасением? Уж за целый месяц я должна суметь привести в порядок мысли и чертовы чувства! — А он все смотрит на тебя… — недовольно замечает Тор, вновь бросив на брата быстрый взгляд. — Не волнуйся из-за этого, — беззаботно отмахиваюсь я. — Я уж точно не попадусь на его уловки! — Остается уповать на твою искренность, — явно несколько раздосадованный, пожимает он плечами. — Потому что мой брат напрочь лишен умения говорить правду. — Тор… — мягко кладу руку на его напряженное плечо. — Но ведь сейчас я с тобой, а не с ним? Разве это не лучшее доказательство? — И то верно, — вмиг повеселев, кивает царевич, легко касаясь моей щеки.       Отвечать ему нет никакого желания, однако, сделав над собой немалое усилие и вспомнив о том, что все это происходит на глазах Локи, первая тянусь к царевичу, прильнув к его губам. В этот момент на меня накатывает столь страшное чувство безысходности, что глаза немедленно начинают жечь непрошенные слезы. Пытаюсь забыться, отдаться чувствам, но все, что владеет моими мыслями — болезненное, жгучее желание послать все это к черту. — Астрид… Точно все хорошо? — мягко отстранившись и приподняв мое лицо за подбородок, заботливо интересуется Тор. — Не представляю, как пережить этот месяц, — моментально нахожу я способ обернуть ситуацию себе на пользу. — Да и, к тому же… — с этими словами стыдливо опускаю голову, словно мне ужасно неприятно говорить об этом. — Родители всерьез подумывают о том, чтобы устроить мой брак… Поэтому они и хотят отправить меня из дворца… — Из-за меня?.. Думают, что все это несерьезно? — догадывается царевич и, к моему удивлению, на его лице я вижу улыбку. — Астрид, я поговорю с ними. Уверен, они изменят свое мнение относительно этого.       Уверенность, которой пропитаны эти слова, поражает меня. Тор просто знает, что за возможность породниться с ним, любое семейство отдаст все, что угодно… Но ни у кого еще не хватало наглости вот так говорить о монарших особах. Видимо, безграничность его гордыни и самоуверенности мне еще предстоит выяснить.       Избавившись от компании Локи и Сигюн, до самого вечера стараюсь избегать их. В конце-концов, мне нужно полностью сосредоточиться на Торе, и их присутствие может здорово усложнить мне задачу. Я так до сих пор и не понимаю, как далеко эти двое готовы зайти в своих намеках относительно меня, а потому пока лучше поостерегусь. В таком деле рисковать уж точно нельзя.       Мы встречаемся лишь во время совместных трапез, и это время оказывается для меня самым волнительным. В присутствии монархов Локи не делает свои резкие замечания, однако я все равно нервничаю. Ведь мало ли, какое из его ядовитых слов станет для родителей сигналом, после которого меня отошлют из дворца и, быть может, не отпустят в Асгард? Я и так наломала дров и теперь испытывать их терпение уж точно не стоит. И царевич, вот черт, прекрасно осведомлен об этом.       Перед самым ужином меня находит Сигюн. Мы не разговаривали вот уже несколько недель, и ее желание заговорить, признаю, несколько удивляет меня. Правда уже очень скоро я понимаю, что вызвано оно отнюдь не искренним порывом. — Ты выглядишь больной, — с притворной заботой замечает она. — Вот уж не думала, что когда-нибудь увижу, как моя сестра страдает от неразделенной любви!       Сигюн произносит это нарочито громко, дабы лишний раз позлить меня. Благо, никто этого не слышит, но я не думаю, что она хотела быть услышанной. Скорее в ее планах было заставить меня волноваться… Боги, какой дешевый и прозрачный ход! — Но я же неспособна любить? — насмешливо выгибаю я бровь. — Так, кажется, ты сказала, когда тряслась от ревности и обиды?..       Эта девчонка слишком мала, чтобы задеть мое самолюбие. Мне даже не приходится прикладывать усилий для того, чтобы сохранять спокойствие. Малышка скалит зубки? Забавно, учитывая, что зубки эти — молочные, и что всему этому она училась у меня. Решила, что теперь может научится у Локи виртуозно ставить людей на место? Я вас умоляю, у моей сестры явно не тот характер! — Кто знает… — глубокомысленно изрекает она. — Быть может, я и ошибалась… Но ты остерегись, Астрид! Никому не нужна больная и уставшая жена! — Ты уверена? — елейно усмехаюсь я, в очередной раз поймав на себе взгляд Локи. Сигюн тоже замечает его и, боги, как предсказуема ее реакция! Она моментально превращается в обиженного ребенка с подрагивающими губами. Бессилие буквально написано на ее хорошеньком светлом личике… Бессилие пред тем, что тот, кого Сигюн так сильно любит, засматривается на меня. — Учись, сестренка, — со смехом пожимаю я плечами. — Учись, пока я добрая!       Красуясь, плавно провожу руками по волосам, чуть задевая открытый участок кожи, и откидываю их за спину. Я знаю, что Локи все еще смотрит, и от этого на душе становится необычайно тепло. Мне нравится ловить на себе его взгляды. Это приносит мне какое-то сумасшедшее удовлетворение. — Зато… Эту ночь он проведет со мной! — немного успокоившись, заявляет сестра, явно гордясь этим фактом. Интересно, она действительно считает, что это что-то изменит? — Слышишь, Астрид?! — Локи может провести с тобой тысячи ночей, — просто отмахиваюсь я. Делаю вид, что, заскучав, собираюсь уходить, однако напоследок ядовито бросаю: — Но в каждую из них он будет думать обо мне.       Не оборачиваясь, занимаю за столом свое место. Знаю точно, что на такой ответ моя сестра не рассчитывала. Уж не знаю, кем она возомнила себя и в какой момент решила потягаться со мной, однако выводы, побудившие ее сделать это, явно были ошибочными. И доказательством этого служат красные от невыплаканных слез глаза. К столу Сигюн возвращается уже после начала ужина и всеми силами отводит от меня взгляд. Самое удивительное, что никакого триумфа я не чувствую, а ощущаю лишь усталость и скуку.       После трапезы, устав от общества Тора и всего этого фарса, ссылаюсь на плохое самочувствие и раньше ухожу к себе. Понимаю, что, быть может, именно сегодня мне и не стоило бы покидать его так рано, однако желание побыть в одиночестве оказывается сильнее меня. В конце-концов, пытаюсь я оправдать себя, завтра бал, и на нем я, быть может, сумею наверстать упущенное время. Но в этот вечер мне просто необходим отдых, иначе, чего доброго, я рискую испортить все очередной необдуманной выходкой. И вот это уже будет гораздо сложнее исправить.       Кая заботливо пытается разговорить меня, как-то поднять мое настроение, однако мне не до задушевных бесед. Я лишь бездумно вглядываюсь в собственное отражение, подмечая столь досадные недостатки, как пролегшие под покрасневшими глазами тени. За последнее время мне слишком часто приходилось сдерживать слезы, и это, по всей видимости, не прошло даром. Черт, если даже сестра заметила это… — Лучше лишиться гордости ради любимого человека, чем того, кого любишь, ради гордости, — напутствует напоследок Кая, задувая свечи. — Слепая гордыня не сделает тебя счастливой, дитя. Прошу, подумай над словами той, что поняла это на собственном опыте. Не повторяй моих ошибок… — Так что же, получается, любовь должна заставить меня упасть к его ногам? — пренебрежительно фыркаю я. Одна мысль об этом до ужаса претит самому моему существу. — Не понимаешь ты еще… — сокрушенно качает головой Кая. — Любовь — она на то и любовь, что заставляет нас чем-то жертвовать… И это не унижение — попытаться понять кого-то. Это высшая мудрость, на которую только способен человек. — Доброй ночи, — цежу сквозь зубы, укрываясь одеялом и ясно давая понять, что этот разговор окончен. — Подумай над тем, что я сказала, — вновь повторяет Кая. — Жизнь твоя не в Асгарде решаться будет. Чувствую, что здесь и сейчас все меняется… Доброй ночи, госпожа моя.       Выкинув из головы эти бредни, раздраженно задуваю последнюю свечу и намереваюсь поспать. Еще чего, поступиться собственной гордостью и честолюбием ради кого-то! Да и зачем? Почему Кая вообще говорит об этом?! Локи лгал мне! Он знал, что это именно Сигюн прокляла меня, и не счел нужным сообщить об этом! Ну конечно, зачем рассказывать что-то той, на чью «удочку он ни за что не попадется»?! Зачем так утруждать свое величество?       В подсознании вдруг отчетливо всплывают мои собственные фразы… «Смазливой мордашки мало, чтобы я влюбилась…» «Но ведь сейчас я с тобой, а не с ним, так разве это не лучшее доказательство?» Ведь, по-сути, Локи произнес то же самое в той же ситуации… Так что это, хоть и скрепя сердце, я могу понять и оправдать нуждой… Но вот его молчание, его предательство, сознательный выбор в пользу сестры… Об оправдании этого я не желаю думать, потому как точно уверена в том, что его попросту не существует.       Часы идут, глаза начинают нещадно гореть от усталости, но сон все никак не желает забирать меня в свои объятия. Я просто лежу, уставившись в потолок и ощущая то, чего, думала, никогда не почувствую. Необходимость в другом человеке и одновременно с этим страшную обиду на него. Как там любят повторять горе-романтики? Люблю и ненавижу? Черт, похоже, это как раз мой случай. Хотя я могу и дальше убеждать себя в том, что любовь и ненависть слишком сильные чувства, чтобы я могла питать их к Локи… Но ведь в глубине души давно уже понятно, что это самообман, жалкая попытка спрятаться от действительности. Попытка, не меняющая вообще ничего.       Часы давно уже пробили полночь, луна вступила в полную силу, а я так и не сумела заснуть. Завороженно наблюдаю за тем, как ветер колышет деревья за окном, утопающие в молочном свете звезд. Комната вдруг начинает казаться мне нестерпимо маленькой и душной, даже невыносимой. Встаю и словно в трансе направляюсь к балкону, позабыв о том, что там сейчас до ужаса холодно.       Упираюсь локтями в каменные перила, запрокидываю голову и шумно выдыхаю, наблюдая за тем, как облачко пара уплывает ввысь, к луне. Мысли, только что буквально разрывавшие мою голову, внезапно пропадают. Очень резко становится тихо и пусто. Так резко, что кажется, будто кто-то нарочно прервал эту невыносимую какофонию, терзающую меня.       Время идет, однако что бы я ни делала, легче не становится. С каждой минутой я чувствую себя все более и более одинокой, и даже успехи в отношениях с Тором скорее вызывают раздражение, чем чувство триумфа. Меня тянет к Локи, словно магнитом, и когда сегодня я осознала, что ради него готова бросить Тора… Когда едва не назвала его именем Локи… Это испугало меня. Но это же дало мне понять одну простую истину: в моей жизни больше никто и ничто не сумеет заменить его. Жаль только, осознала я это слишком поздно…       Не знаю, что заставляет меня перевести взор на его комнаты, однако, едва увидев, что в окнах до сих пор горит свет, уже не могу перестать смотреть туда. Что ты делаешь сейчас? Проводишь ли ты эту ночь один или, быть может, уже заменил меня на Сигюн? Хотя от одной этой мысли мне становится дурно, я никак не могу прекратить представлять их вдвоем. Уверена, моя сестра должна была сдержать данное слово! Но почему, боги, почему мне просто не смириться с этим? Ведь так будет гораздо проще!       Замечаю его силуэт, приближающийся к балкону. Ухожу в тень, надеясь, что под покровом ночи моя «слежка» не будет замечена. Словно наивная дурочка с замиранием сердца жду, когда же царевич наконец покажется, чтобы хоть разок взглянуть на него, не поймав в ответ жестокий насмешливый взгляд. Боги, а ведь в этом мы похожи… В желании причинить друг другу боль, настолько сильную, насколько это возможно.       Локи, подобно мне, облокачивается о перила и устремляет взгляд на водную гладь, залитую лунным светом. В том же свете его иссиня-черные волосы завораживающе переливаются, заставляя меня желать лишь одного — прикоснуться к нему, быть рядом, обнять и никому не отдавать. Боги, как часто я думаю об этом? И каждый, каждый раз мне приходится одергивать себя, высмеивать собственные чувства, заставлять себя верить в то, с чем на самом деле мне не хочется соглашаться.       Он устало проводит ладонью по лицу и опускает голову. Что-то явно тревожит его, не дает покоя… За то время, что мы были вместе, я успела как следует изучить его. Когда ты с Локи, просто необходимо читать между строк, подмечая любые жесты и эмоции, что ускользают из-под идеально отточенного контроля. Ведь он никогда не расскажет, что творится в его душе.       В глубине комнаты, за занавесками я вдруг различаю еще один неясный силуэт. Расстояние слишком велико, и все же сомнений в том, кто составляет ему компанию, не возникает. Конечно, Сигюн… Как и обещала, проводит эту ночь с ним. Стало быть, пути назад нет… Нужно пытаться двигаться дальше, жить, не взирая на отчаянное желание быть с ним… И, возможно, однажды мне станет легче.       Не замечаю, как слезы сами собой начинают катиться по щекам. Завтра, уже завтра утром они уедут, и я не увижу его еще очень долго… А когда, наконец, увижу, это не принесет облегчения. Мне придется быть свидетелем на его помолвке и свадьбе, видеть, как ликует моя сестра… А он, возможно, увидит мою… Как же чертовски глупо, что все получилось вот так. — Локи… — исступленно шепчу я в темноту, чувствуя, как отзвуки этого имени разрывают сердце. Продолжаю звать его, тем самым причиняя себе невыносимую боль. Я знаю, что он не появится, знаю, что не услышит меня. Но противиться себе не могу.       Словно услышав меня, Локи поднимает взгляд на мои окна. В глубине души мне хочется, чтобы лунный свет озарил сейчас этот балкон, позволив ему увидеть мой одинокий силуэт. Мне хочется этого до безумия, однако моего желания, конечно, недостаточно, чтобы обуздать небесное светило. Вот только царевич все продолжает смотреть, вглядываясь в темноту, окружающую меня. Глаз не отвожу, словно завороженная наблюдая за ним. Невольная дрожь пробегает по телу, и я совершенно не понимаю, холод ли является ее причиной, или же что-то иное. — Локи… — вновь повторяю я, позволяя слезам свободно стекать по щекам. — Я здесь, — произносит вдруг родной голос.       Замираю, испуганная его внезапным появлением. Что делать? Как вести себя? Что говорить? Плакать под покровом ночи, вновь и вновь переживая счастливые и не очень воспоминания — одно, но я абсолютно не готова к разговору с ним… А может, я все-таки готова, просто в очередной раз пытаюсь спрятаться от трудностей?       Несколько легких шагов — и вот, я чувствую, что он рядом. И вновь это ужасное расстояние — слишком большое, чтобы ощутить его близость, но через-чур маленькое, чтобы не обращать на него внимания. В ногах тотчас появляется предательская слабость, бороться с которой с каждым мгновением все сложнее. — Ты замерзла, — констатирует Локи, легко пробежав пальцами мо моему плечу. — Зайдем в комнату? — Нет, — коротко отвечаю я, борясь с подступившим в горло комом.       И вновь гордость торжествует над чувствами. Наивное, глупое сердце желает простить ему все: ложь, молчание и даже эту ночь, проведенную с Сигюн. Вот только я не привыкла слушать сердце. Остаться с ним в комнате все равно, что в который раз добровольно сдаться ему, ведь там, и я точно знаю это, противиться его чарам и своим чувствам у меня не получится. Я вновь вернусь в начало порочного круга, из которого с таким трудом нашла выход. — Астрид… — начинает он, однако я отрицательно качаю головой, призывая его замолчать. — Зачем ты пришел? — без обиняков спрашиваю я, стараясь заставить голос не дрожать. — Я не могу без тебя, — тихо отзывается Локи, подходя еще ближе и мягко проводя рукой по моим волосам. — Я же сказала, что не хочу тебя больше видеть, — жестоко замечаю я, полностью осознавая, какую боль приношу ему этими словами. — Это так сложно понять? — Сложно, — пожимает он плечами. — Особенно когда ты так близко… — Локи… — вновь качаю я головой, уклоняясь от его прикосновений, и слегка увеличиваю дистанцию. Взгляд то и дело спускается к губам, из-за чего мне очень трудно сосредоточиться на словах. Я не знаю, почему, но точно уверена в том, что должна прогнать его. Должна, даже если потом об этом пожалею. — Уходи. — Не хочу, — пожимает царевич плечами, упрямо сокращая расстояние между нами. — Астрид… — Локи, пожалуйста! — не выдержав, восклицаю я. — Возвращайся к себе. Моя сестра, наверное, тебя уже заждалась… Боюсь, снова решит наслать на меня проклятие.       Вижу по глазам: он не ожидал такого ответа. Не думала, что настанет день, когда я увижу растерянность на его лице. — Астрид, ничего не было… — поспешно объясняет царевич. — Только не лги! — закатываю я глаза. — Она в любом случае ждет тебя! Уходи! Слышишь?! Уходи, Локи! Я прошу тебя! Это просто невыносимо — быть рядом с тобой! — самообладание окончательно подводит меня, и я срываюсь на отчаянный крик. Боги, как же сильно я не хочу, чтобы он ушел… Мое тело изголодалось по его прикосновениям, я просто хочу еще разок побыть с ним… И если прямо сейчас Локи не уйдет, желания возьмут надо мной верх. А этого просто нельзя допустить! Только не после того, как он провел ночь с Сигюн. — Хорошо, — устало кивает он. — Если ты так хочешь… — Стой! — восклицаю, испуганно схватив его за руку. Это происходит раньше, чем я успеваю остановить себя. Чувства в одно мгновение овладевают мной, и я с ужасом понимаю, что не могу прекратить это…       Целое мгновение я вглядываюсь в прекрасные глаза, в глубине которых застыл немой вопрос. Луна бросает причудливые тени на лицо царевича, создавая ощущение нереальности происходящего. Прильнув к его губам, чувствую, как высвобождаются сдерживаемые желания. Все вокруг вдруг теряет смысл, и единственное, что мне точно известно, то, как сильно изголодалась я по этой близости. Кажется, что с прошлого раза прошла целая жизнь. Разум еще пытается отрезвить меня, однако сейчас он бессилен. Обвиваю царевича руками, словно боясь, что вот-вот он исчезнет.       На мгновение Локи теряется, но этот миг столь краток, что я его даже не замечаю. По его прикосновениям понятно без слов: он чувствует ту же жажду, что и я. Его руки мягко обхватывают мое мокрое от слез лицо, и поцелуй из отчаянного и спонтанного становится более нежным и мягким, способным отогреть любую душу. Я исцеляюсь рядом с ним. Лишь с ним я чувствую себя действительно живой… — Уходи… Прошу тебя… — вновь повторяю я, с трудом отстранившись и спрятав лицо у него на груди. — Локи… — Я уйду. Обещаю… — кивает царевич, приподняв мое лицо за подбородок и заглянув мне в глаза. — Через минуту…       Склонившись, он вновь накрывает мои губы своими, слегка покусывает, растягивая удовольствие. Разум застилает пелена наслаждения в момент, когда поцелуи спускаются чуть ниже, остаются на шее и груди, и кажется, что в тех местах, где Локи касался меня, кожа вспыхивает жарким пламенем. Я слышу судорожные, хриплые вздохи, свои и его, слившиеся в унисон. — Мне так тебя не хватает… — шепчет Локи, тяжело дыша, и кажется, что в этом мире ничего больше и не нужно. Лишь слышать этот вкрадчивый, срывающийся шепот, и чувствовать его рядом. — Подожди, — вдруг останавливает он меня, с трудом переводя дыхание. — Завтра меня возненавидишь… — Я уже тебя ненавижу, — просто отзываюсь я, вновь попробовав прильнуть к нему.       В глубине души я понимаю, что так оно и есть, что за то, что грозит произойти, завтра непременно настигнет расплата… Но до утра еще так много времени! Целая вечность! Так зачем же думать об этом сейчас? — Астрид… — обхватив мое лицо ладонями, просит Локи. — Я пытаюсь не совершить ошибку. Сейчас я уйду, и если завтра ты еще захочешь видеть меня, мы продолжим. Если же нет…       Тело продолжает пылать, однако я понимаю, что он прав. Царевич дает мне самое необходимое — время. Если бы он поступил иначе, утром я действительно возненавидела бы и его, а заодно и себя — за слабость. И все же это мерзкое чувство одиночества, вновь закравшееся в душу в тот момент, когда Локи отстранился, наверное, самое ужасное чувство, которое я когда-либо испытывала. — Я люблю тебя, Астрид, — вдруг произносит Локи, и эта фраза заставляет мое сердце сжаться. — И это, наверное, самая эгоистичная вещь, которую я когда-либо говорил, — он горько усмехается, а я завороженно вновь и вновь перекатываю в памяти эти, казалось бы, простые слова. — Знаю, произошло слишком много того, из-за чего ты можешь не верить мне… — Я верю, — срывается с моих губ. — Хорошо, — с видимым облегчением кивает Локи. На его губах появляется такая непривычная, слегка неуверенная улыбка, в которую я сразу же влюбляюсь. Черт, как бы я хотела сказать, что тоже его люблю… Но сейчас не время. Только не сейчас. — До встречи, — с этими словами он исчезает, напоследок нежно поцеловав меня в лоб.       Оставшись одна, обессиленно закрываю лицо, все еще горящее от его прикосновений, ладонями. Тело бьет мелкая дрожь, а сердце, кажется, и вовсе перестает биться. Я благодарна ему за эту паузу, потому что она действительно необходима. Это как раз то, что не позволит нам вернуться в порочный круг, из которого мы едва вырвались. Мы оба понимаем, что нам нужно нечто большее, чем безумные, но тем не менее украденные ночи, разделенные на двоих. Вот только это «большее» потребует немалых жертв от нас обоих… И прежде чем броситься в омут с головой, нужно решить, готовы ли мы к ним.       Очередная бессонная ночь не проходит даром, так что утром я встаю (встаю, а не просыпаюсь), с ужасной головной болью. Едва увидев меня, Кая сокрушенно качает головой. Я буквально слышу каждое слово, что вертится в ее голове в этот момент… — Не вздумай, — предостерегаю ее от нравоучений. Сейчас мне только не хватало наставлений от служанки! — Хорошо, госпожа моя, — кивает старушка. — Как пожелаешь.       Не могу, да и не хочу ни о чем думать. Осознание того, что Сигюн может торжествовать, тяжелым камнем лежит на сердце. Хотя не думаю, что ей в радость быть с тем, кто ее не любит… В памяти вновь и вновь всплывают эти магические слова, заставляющие сердце трепетать от волнения. «Я люблю тебя…» Боги, как часто мне хотелось сказать ему это! Едва ли не каждую ночь, проведенную вместе, я шептала эти слова, пока он спал… И вот теперь я услышала их от него. В совершенно не подходящий момент. Слова, вновь заронившие сомнения в моей душе. Но ведь сказать можно все, что угодно?..       Я думала, что, встав так рано, спущусь к завтраку первая, однако с удивлением застаю в зале Сигюн. А ей то, интересно, отчего не спится в такое время? Тем более, судя по ее вчерашнему заявлению, сейчас она должна светиться от счастья… Вот только радости в ее глазах почему-то не видно.       Моего появления она, похоже, не желает замечать, чем несказанно веселит меня. Ну что за детская обида, в самом-то деле? Еще бы заявила, что я плохая, и что она больше со мной не разговаривает! Ах, да! Для полноты картины ей обязательно нужно было бы топнуть ножкой и надуть губы! Боги, эта сцена действительно подняла мне настроение! — Доброе утро, сестра, — с милой улыбкой приветствую ее я, памятуя о вчерашнем разговоре. — Вижу, ты плохо спала? — Конечно, плохо, — пожимает та плечами с многозначительной улыбкой. — Но я не жалуюсь.       Судя по яду, коим пропитаны эти слова, сестра все еще считает себя в выигрыше. Ну что за наивное создание? Может, стоит спустить ее с небес на землю? — Дам тебе совет: последи за своим возлюбленным сегодня, — елейным голоском замечаю я. — Узнаешь мно-о-ого интересного!       Ответить Сигюн не успевает, потому что как раз в этот момент к нам присоединяется Локи. Следуя моему совету, сестра во все глаза начинает следить за царевичем, однако тот будто нарочно не замечает ее. Первый взгляд, едва заметная улыбка — все это адресовано мне. Так о какой же победе в этом случае может думать Сигюн?       За завтраком мы не разговариваем, даже не смотрим друг на друга. Я увлекаюсь разговором с Тором и братом, а Локи… Просто молчит, погрузясь в собственные мысли. Я уже привыкла к его задумчивости и отрешенности, однако именно сегодня мне ужасно хочется узнать, о чем он думает.       Сестра предпринимает несколько жалких попыток разговорить его, чем несказанно раздражает меня. Я никогда не лезла к нему так бесцеремонно, и он был благодарен мне за это. Дело в том, что нам не нужно все время разговаривать, чтобы чувствовать друг друга. Нам с ним было комфортно и в тишине, когда мы, уйдя в лабиринт мыслей, все еще сохраняли эту бесценную близость. Эта магия, дар, благодаря которому ты можешь ощущать энергию человека, заменяла нам общение. Что до Сигюн… Этот ребенок еще не понимает, что такое — наслаждаться простым присутствием человека рядом.       За все утро мы едва ли перекидываемся парой слов. Что уж там, нам опасно даже смотреть друг на друга, и это просто ужасно. Сейчас тот момент, когда мы должны поговорить, нам нужно обсудить все, не скрываясь за масками и ложью. От этого чертового разговора зависит все! Но ни после завтрака, ни в оставшийся день у нас так и не получается найти для этого времени. Чертова подготовка к чертовому балу заставляет меня покинуть общество царевичей и отправиться с матерью, помогать той в приготовлении торжества. Сигюн, конечно же, тревожить не стали.       И вот, долгожданный момент начала бала, на котором я собираюсь как следует отдохнуть и развеяться. Темно-синее платье идеально сидит на мне, волосы забраны в две пышные косы, и я точно знаю, что выгляжу потрясающе. В этот раз я особенно постаралась над своим внешним видом, что не укрылось от слишком внимательного в последнее время взгляда Сигюн. Едва завидев меня, она кривится, словно встретила ужаснейшего из цвергов. В ответ мило улыбаюсь ей. Девчонка исходит от ревности, так что же может быть лучше? — Не хмурься, min sol! — как в старые времена качаю я головой. — Горести жизни нужно принимать с улыбкой! — Не припомню, чтобы просила твоего совета! — раздраженно огрызается она. — Ну я же от чистого сердца! — пожимаю я плечами в ответ. — Ведь в этом мире не существует ничего крепче сестринской любви! — Знаешь, что?.. — начинает было Сигюн, однако брат поспешно прерывает наш обмен «любезностями». — Дамы, не ссоримся! — вклинивается он в наш разговор. — Соблюдаете формальности, а затем расходитесь и не портите друг другу вечер! — Звучит, как тост… — задумчиво замечаю я, уже поднося кубок с вином к губам. — Напомни, что для тебя не звучит как тост? — сквозь зубы интересуется Сигюн, своими жалкими порывами вызвав у меня лишь улыбку. Мне предстоит бал, так почему я должна реагировать на колкости малышки? — Не хочу показаться тебе ханжой… — задумчиво тянет брат. — Но, быть может, сегодня не стоит налегать на вино?.. — Ты думаешь, я не догадываюсь о том, что за моим поведением будут внимательно наблюдать заботливые мамочка с папочкой? — вскидываю я бровь. — Можешь не сомневаться, этот вечер я намереваюсь провести почти как приличный человек! — Хорошо… — кивает он. — Сказал он так, будто поверил мне на слово и решил не наблюдать за мной весь вечер! — потрепав его по волосам, закатываю в ответ глаза. — Ну, уж точно не весь вечер… — смеется брат. — Мне, в отличии от вас, мадам, никто не запрещал веселиться! — Как справедливо! — насупившись, замечаю я под звуки торжественного открытия бала.       В первом танце, как и в прошлый раз, встаю в пару с Годриком, а малышка Сигюн вынуждена терпеть компанию Фьёльнира, над чем я не могу не позлорадствовать лишний раз. В свете тысяч свечей мы вступаем в просторный бальный зал, повинуясь завораживающим мотивам музыки. Как и тогда, царевичи — наши почетные гости, стоят подле трона. И сейчас, спустя, кажется, целую вечность я понимаю, насколько была права начсет Локи. Он опасен. Очень опасен, однако меня тянет к нему, словно магнитом. За время танца я несколько раз украдкой бросаю взгляд в его сторону, и каждый раз встречаюсь с его зелеными глазами. Он смотрит, наблюдает за тем, как мы с Годриком кружимся в танце, и из-за этого мне очень сложно сосредоточиться на чем-нибудь еще.       Внимательный взгляд родителей чувствую буквально кожей. Они смотрят, наблюдают за тем, как я стану вести себя с Тором и Локи. Это ужасно раздражает меня, однако ничего изменить я не могу, а потому стараюсь быть предельно осторожной. Однако несправедливо говорить, что нас разделяет только эта напасть. Главная преграда для нас — наша гордость, наше честолюбие и наша скрытность, и пойти на компромисс с самим собой будет гораздо сложнее, чем обвести вокруг пальца монархов. — Потанцуем? — предлагает вдруг Тор, и я, разумеется, соглашаюсь.       Он берет меня за руку и ведет в центр зала, а я не упускаю возможности послать родителям многозначительный взгляд. Привлекает меня к себе, кладет вторую руку на мою талию, и мы начинаем кружиться в менуэте. Насколько мне известно, этот прекрасный танец был придуман в Мидгарде… Но почему я вообще сейчас вспоминаю историю создания танца? Сейчас, находясь в обществе… К черту. Мне осточертели формальности и титулы. — Я поговорил с твоим отцом, — с довольной улыбкой заявляет Тор. — Он не против того, чтобы ты посетила Асгард. — Боги… — только и могу вымолвить я. — Как тебе удалось?! — Сказал, что мои намерения серьезнее, чем они могли бы подумать, — пожимает царевич плечами. Он делает это с такой беспечностью, что разговоры о серьезности его намерений воспринимаются очень странно. — То есть… — я чуть сбита с толку, однако мне обязательно нужно понять, о чем именно толкует Тор. — Посмотрим, — вновь пространно объясняет тот, пожимая плечами.       Этот престранный диалог вызвал у меня слишком много вопросов. Насколько серьезны намерения, о которых толкует царевич? Что он сказал отцу? Как, боги, как мне реагировать на столь беспечное отношение ко всему этому?! Хотя, конечно… Я знала, что брак не станет для Тора серьезным шагом. Жена для него скорее нечто статусное, что-то, чем по традиции должен обладать царь. А потому не стоит ждать от него серьезности.       Танец подходит к концу, и я, подхватив еще один кубок, на этот раз с медом, решаю выбросить все это из головы. Все равно я пока понятия не имею, что делать дальше, так что лучшее, что приходит в голову — забыть обо всем до поры до времени и дать себе отдохнуть.       И все же даже алкоголь не помогает мне целиком избавиться от неприятных мыслей, а уж когда я замечаю, с каким обожанием в глазах моя сестра крутится вокруг Локи, ревность вновь дает о себе знать. Сжимаю золотой кубок так сильно, что, кажется, сейчас раздавлю его к чертям. — Смотри, что будем делать, коль убьешь нашу сестру взглядом? — с раздражающим сочувствием в глазах интересуется Годрик, вынырнувший откуда-то из толпы. — Иди в Хель, — огрызаюсь я, залпом опустошив кубок. Терпкая жидкость пощипывает кончик языка, разнося по телу приятное тепло. — Убить не убью, но ангельское личико подпорчу… — Одной Герсими, как вижу, тебе было мало? — складывает он руки на груди.       Брат старается выглядеть строгим, однако я знаю, что в глубине души он не против того, что я сделала с нашей «сестрицей». Таковы уж дворцовые реалии, и мы понимаем все их тонкости, как никто иной. Если уж даже родная сестра из-за любви решила проклясть меня… Что уж говорить о ценности крови в нашем мире? — Но Сигюн же не побрезговала проклятием!.. — будто нарочно проговариваюсь я. На самом же деле мне хочется, чтобы брат узнал о том, что я не столь ужасна и коварна, а сестра далеко не святая. Пусть кто-то может посчитать это жалобой… Плевать. Я хочу подпортить ее образ невинной девочки. — Она что?.. — растерянно глядя на Сигюн, приближающуюся к нам в компании Тора и Локи, переспрашивает Годрик.       Быстро пересказываю ему все, что узнала, опустив лишь участие Локи во всем этом. Я еще не до конца определилась, люблю ли его или же ненавижу, а потому пускай пока брат не знает о нем. Слова — опасная вещь, и если распорядиться ими неграмотно, можно здорово усложнить себе жизнь. — Но Сигюн же… — неверяще тянет брат. — Она же не… — Не удивлюсь, если однажды обнаружу ее в своей комнате, стоящей с подушкой над моей головой, — пожимаю я плечами. — Наша сестра изменилась, или, быть может, она всегда была такой… Но в одном я уверена точно: отныне от нее можно ждать абсолютно всего. — Если еще хоть один из ярлов решит заговорить со мной, я просто обрушу на них парочку молний, — закатывает глаза Тор, оказавшись рядом со мной и братом. — Иногда мне кажется, что они просто издеваются над нами и ходят по кругу… — Боги, Тор! — притворно ужасается Локи, и в его глазах я вновь впервые за долгое время различаю озорные искорки. — Если это утомляет тебя, то как же ты собираешься править Иггдрасилем? — Разумеется, без твоих колких замечаний, — парирует царевич, послав брату раздраженный взгляд. — Посмотрим, — пожимает тот плечами, однако я вижу, как сильно на самом деле его задевают эти слова. — Астрид, — меняет он вдруг тему. — я не узнаю тебя! Укрылась в тишине колонн… Никак строишь коварные планы, как бы поизящнее очаровать моего брата? — Да вот, делюсь с Риком последними новостями… — бросив на сестру мстительный взгляд, отзываюсь я. — Вы же знаете, сколь теплые отношения связывают нас с принцессой Ардамирэ из Ривенделла? Так вот недавно ее попыталась проклясть родная сестра! Это просто ужасно!       В притворном ужасе качаю головой, с удовольствием наблюдая за тем, как резко сестра меняется в лице. Она старается не показывать своего волнения, однако затравленный взгляд, которым девчонка поочередно всматривается в каждого из нас, выдает ее с головой. Сигюн выглядит такой беспомощной и уязвленной, а я ведь еще даже не сделала ничего действительно серьезного! Как же опрометчиво с ее стороны было бросать мне вызов, боги!       Локи так же напрягается после этой реплики, однако перемены в его настроении заметить не так уж и просто. Едва заметно закатив глаза, он легко, практически невесомо, касается руки моей сестры, давая ей невидимую поддержку. Думаю, лишь это помогает ей собраться и вымолвить: — О, боги! Надеюсь, все обошлось?! — Конечно, — бросив на Локи испепеляющий взгляд, фыркаю я так возмущенно, будто это что-то само-собой разумеющееся. — Малышка Миримэ слишком слаба, чтобы навредить ей! — В дворцовой жизни, как и везде, есть свои недостатки, — вступает в разговор Локи. — Остается благодарить богов, что в этот раз все обошлось!       Не выдержав, Сигюн покидает нас едва ли не бегом. Позорное бегство еще до начала боя! Боги, это даже не вызывает никакого интереса! Лишь смертельную скуку.       Замечаю, каким неодобрительным взглядом провожает ее Локи. Ну конечно! Думаю, его тоже раздражает столь быстрая капитуляция! И вновь мысли о том, как сильно Сигюн не подходит ему, приятно греют душу. — Окажешь мне честь? — предлагает он вдруг, когда Тора и моего брата крадут у нас ярлы. — Отказываться от приглашения — дурной тон! — Конечно, — соглашаюсь я, вкладывая свою руку в его открытую ладонь. — В порядке исключения!       Воспоминания минувшей ночи грозовым разрядом встают перед глазами. Его прикосновения и сейчас столь чувственны и нежны, что хочется плавиться, хочется растворяться в них, получая немыслимое наслаждение. Мягко, очень мягко Локи проводит рукой по моей спине, посылая по телу каскады мурашек, чуть поглаживает ладонь… Попав в плен его взгляда я вновь забываю о необходимости дышать. Вижу в глубине его глаз свое отражение, и на душе вдруг становится так легко и спокойно, что хочется воспарить. — Так каков будет твой ответ? — склонившись ко мне, тихо и на удивление покорно спрашивает царевич. — Не сейчас… — пытаюсь урезонить его я, однако он отрицательно качает головой. — Здесь и сейчас. Думай, пока не закончилась музыка, — чуть дрогнувшим голосом (но, быть может, это лишь послышалось мне), произносит Локи. В его глазах проносится вихрь разнообразных эмоций, и я с удивлением осознаю, что он позволяет мне увидеть, что чувствует в этот момент. Волнение… Боги, Локи умеет волноваться? — Зачем такие условия? — недовольно морщусь я, увиливая от ответа. — Затем, что иначе мы так никогда и не решимся, — просто пожимает плечами царевич. — Поэтому я прошу тебя сказать мне все здесь и сейчас. В противном случае я пойму, что все, что было между нами, должно остаться в прошлом. — Как я могу что-то решать после всего, что слышала? — растерянно фыркаю я. А музыка все льется, отнимая у меня заветные секунды на раздумье. Отчего-то сейчас я точно знаю, что этот разговор решит все. — Ты поцеловала меня уже после того, как узнала обо всем, — резонно замечает царевич. — Я хочу объяснить тебе все, но лишь после того, как ты скажешь, что это тебе действительно нужно. Я не лгу тебе, Астрид, и мне необходимо знать, что ты веришь в это. — Доверие нужно заслужить, — парирую я, чувствуя, как на меня накатывает страх от осознания неминуемого. — И я верила тебе, пока… — Я люблю тебя, — склонившись так, чтобы никто случайный ненароком не услышал этого, произносит вдруг Локи пронзительным шепотом. — Несмотря на то, что ты все это время мечешься между мной и моим братом, не смотря на то, что ты, возможно, провела с ним ночь… Отринув все это, я все равно люблю тебя. Это самое сильное чувство, которое я испытывал когда-либо, и оно действительно страшит меня. Если ради тебя мне придется пойти против всего, что мне дорого, я сделаю это. Астрид, я не прошу невозможного — забыть все, что я сделал. Но мне нужно знать, что ты чувствуешь ко мне то же самое.       Я чувствую, как гулко стучит его сердце под моей ладонью, вижу, как лихорадочно блестят глаза. Все верно, мы стоим друг друга… У нас обоих за спиной огромное количество недомолвок и лжи, и это нужно либо принять и попытаться совместно справиться со всем, либо, поняв, что наших чувств недостаточно для того, чтобы проделать эту гигантскую и болезненную работу, разойтись, освободив друг друга. — Ты давишь на меня, — опустив взгляд, качаю я головой. — Я так не… — Ты давно уже знаешь ответ, — устало усмехается Локи. — Тебе не нужно время на раздумья. Только на то, чтобы решиться.       Я замолкаю, нервно закусив щеку изнутри. Слезы вновь подкатывают к глазам, однако я привычно сдерживаю их. Боги, он ведь чертовски прав! Ответ известен мне уже очень давно, и сейчас все зависит лишь от того, хватит ли у меня сил и смелости признаться в этом.       Музыка постепенно замолкает, и я вижу, как с последними ее отзвуками надежда исчезает из глаз Локи. И все же продолжаю молчать. Нарочито медленно он склоняется в завершающем поклоне, поднося мою руку к губам, и именно в этот момент во мне словно что-то ломается. В панике понимаю, что все это серьезно, что я действительно теряю его… — Я люблю тебя! — в отчаянии восклицаю я, совершенно позабыв о том, где мы находимся. — Локи, я… Я не смогу без тебя… — Правда? — с вновь загоревшейся надеждой во взгляде переспрашивает царевич.       В ответ я лишь судорожно киваю, прикладывая все силы к тому, чтобы удержаться от слез. Теперь, когда признание сделано, никак не могу понять, зачем я так долго тянула? Ведь это, боги, это именно то, чего я хотела! — Правда, — сдавленно шепчу я, незаметно уведя его в тень колонн. — К черту это все… Я просто хочу быть с тобой. Давай уйдем отсюда? — Астрид… — он с улыбкой проводит пальцами по моим волосам. — Если ты исчезнешь прямо сейчас, тебя не отпустят в Асгард… — Черт, — сквозь зубы цежу я. — Потерпи, — шепотом просит Локи. — Теперь у нас есть время.       С этими словами он будто растворяется среди гостей, оставив меня наедине с тысячей вопросов. Одну посреди огромной толпы — растерянную и ничего не понимающую. Я догадываюсь, что царевич привычно обдумает все наедине с собой, и это ужасно раздражает меня, хотя, признаю, так мне будет гораздо легче. Ведь и сама я не то, чтобы пылала страстным желанием осознавать все произошедшее при нем. С главное проблемой доверия и открытости нам обоим еще предстоит разобраться. — Астрид! — окликает меня вдруг Годрик, разрушив мое единение с собой. — Ты в своем уме?! — с этими словами он с силой хватает меня за руку и утягивает за один из массивных пыльных гобеленов. — На кой черт ты… — Он пригласил, — все еще витая где-то не здесь, пожимаю я плечами. — Отказывать — дурной тон! Да и к тому же это просто танец! Так что у родителей не должно… — Это не просто танец, — сокрушенно качает головой Рик. — Слепой заметит, как сильно вас тянет друг к другу! — Ах, оставь! — устало отмахиваюсь я. — Мне срочно нужно выпить!       Быстрее, чем брат успевает среагировать, возвращаюсь на бал и беру первый попавшийся на глаза кубок. Осушаю его залпом, даже не почувствовав вкуса. Однако сам процесс немного успокаивает, что не может не радовать.       На один из последних танцев Тор вновь приглашает меня, и я снова соглашаюсь. Царевич что-то говорит мне, однако я полностью утопаю в мире его брата, а потому лишь изредка вставляю собственные реплики. Оправдываю это тем, что ужасно устала, и, надеюсь, он верит мне.       Бал, на который у меня было так много надежд, теперь кажется какой-то нескончаемой пыткой. Время идет так медленно… Слишком медленно, и это буквально сводит меня с ума. Мне едва хватает сил, чтобы справляться с собой, ведь Локи — вот он, рядом, стоит в нескольких шагах… Но мы вновь вынуждены красть взгляды друг друга, надеясь, что этого никто не заметит.       Наконец, торжество подходит к концу. Когда я подхожу к своей комнате, царевич уже ждет меня. Не произнося ни слова, бросаюсь в его раскрытые объятия, в этот раз давая волю слезам. Он нежно гладит меня по голове и шепчет что-то приятное. Я не вслушиваюсь в смысл слов, однако одни лишь отзвуки его голоса делают меня невероятно счастливой. — Почему ты поверила мне? — вдруг тихо спрашивает Локи. — После всего… Почему? — А почему ты любишь меня, после всего? — всхлипнув, пожимаю я плечами. — И все же я хочу объяснить, что произошло… — переведя задумчивый взгляд на пламя камина, заявляет царевич, и по напряженному тону я понимаю, что это будет самая искренняя исповедь, что он когда-либо произносил.       Молча веду его к креслу, сама же сажусь напротив. Молчание затягивается на несколько минут, и этого времени мне хватает, чтобы приготовиться ко всему, что бы он ни сказал. Зажимаю похолодевшие от волнения ладони между коленями и терпеливо жду, когда же Локи соберется с мыслями. — Это началось как обычное увлечение, — наконец, произносит он. — Я сразу заметил тебя в нашу первую встречу… Признаю, тебя сложно не заметить. И с самых первых минут мне было понятно, что твоей целью является Тор. Мой брат тоже заинтересовался тобой… Он привык получать все самое лучшее, в том числе и лучших женщин. И вот тогда мне просто стало интересно, смогу ли я… Смогу ли я сделать так, что ты выберешь меня, — Локи сокрушенно качает головой, а шум дождя и грозовые раскаты за окном вторят его рассказу. — Так что никакой любви с первого взгляда не было. Да я и не верю в нее… — он вновь замолкает, давая мне привыкнуть к услышанному.       Узнавать это неприятно, однако, вспоминая себя, чего еще я ожидала? Ведь мною тоже двигал лишь интерес, тяга к опасному и неизведанному, запретному и желанному… Я влюбилась намного позже, сама толком не поняв, как это могло произойти. Просто в один прекрасный момент мне стало ясно, что в нем я нашла частичку себя. Ту частичку, расстаться с которой не в моих силах. — Постепенно я узнавал тебя все лучше и лучше, хотя ты и не очень позволяла мне сделать этого… Я стал ловить себя на том, что постоянно думаю о тебе, о наших встречах, о том, что я чувствую рядом с тобой… Это заинтересовало меня, ведь, признаю, тогда я не думал, что все зайдет так далеко. Ты становилась мне все нужнее, однако я знал, что пока еще могу отпустить тебя, и это немного успокаивало. Вернее, я так думал… Но едва допустив мысль о том, что ты можешь уйти к моему брату… — даже сейчас при одном упоминании об этом его руки судорожно сжимаются в кулаки, а взгляд наполняется холодом. — Едва представив себе эту картину… Боги, боли сильнее мне еще не доводилось испытывать. Наверное, именно тогда я понял, что уже не смогу так просто отпустить тебя. — Локи… — начинаю было я, однако он резко качает головой, будто умоляя меня не перебивать. — Я знал, что ради того, чтобы быть с тобой, придется пойти против всех. Один не позволит мне, а твои родители не позволят тебе… И это останавливало меня. Я не верил, что все это стоит того, а потому не предпринимал ничего. Медлил, пытался понять, что для меня важнее… Своими руками толкал тебя к моему брату, сеял в твоей душе сомнения. Затем, поняв, что проще пойти против Одина, чем оставить тебя, я понял главное: слишком эгоистично лишать тебя выбора. Мой брат может дать тебе несравненно больше, не требуя при этом таких жертв. И это вновь вылилось в промедление. Я даже попытался забыть тебя, заменить на Сигюн… Жалкая попытка, если честно, — невесело усмехается Локи. — Она влюбилась в меня, и я просто… Я боялся, что она может навредить тебе. Особенно после того инцидента с проклятием. Я же говорил, что смогу найти проклявшего? Не сказал тебе, чтобы ненароком не сделать хуже, однако, клянусь, я сделал все, чтобы этого больше не повторилось. И, Астрид… Этой ночью у нас с ней правда ничего не было. Можешь проверить, если хочешь, я не буду возражать… — Я верю тебе, — качаю я головой. Тот факт, что наши чувства настолько совпадали все это время, действительно шокировал меня. Ведь я чувствовала то же самое, и точно так же металась между желаниями сердца и разума! И не рассказывала ни о чем ему, потому что не знала, как он относится ко мне, и стоят ли эти чувства того.       Встаю и, глядя ему в глаза, сливаюсь с ним в самом чувственном поцелуе, на который мы оба только способны. Только так я могу полностью выразить то, что чувствую в это мгновение… Потому что простых слов слишком мало. Его руки нежно скользят по плечам, поцелуи беспорядочно рассыпаются по лицу и шее, и мне уже начинает казаться, что я готова вознестись прямо здесь и сейчас, ощущая лишь эти прикосновения, слыша сумасшедшее биение его сердца и хриплое дыхание. — Я люблю тебя, — выдыхает он мне на ушко, ловко расправляясь с завязками платья.       Этот родной голос и эта интонация окончательно сводят меня с ума. Негнущимися пальцами снимаю с него рубашку и, прильнув губами к шее, покрываю поцелуями каждый сантиметр разгоряченной кожи, чувствуя, как его желание достигает предела. Провожу языком все ниже, в душе ликуя, когда с его губ срываются судорожные стоны.       Не замечаю, как оба мы оказываемся на кровати. Его ласки спускаются ниже, заставляя мое тело пылать. Всецело отдаюсь его власти, растворяясь в безумии и чувствах. Ниже… Ниже… Влажный язык проходится по животу, а руки тем временем дарят мне самое потрясающее наслаждение. Я вскрикиваю, когда его язык касается самой чувствительной точки моего тела. Выгибаюсь, подаюсь ему навстречу, судорожно комкая простыни. С моих губ то и дело срывается хриплое: «Локи!» Я знаю, как ему нравится слышать это… — Локи! — вновь выкрикиваю я его имя прежде, чем вознестись к пику блаженства.       Моя грудь бешено вздымается, когда я постепенно начинаю успокаиваться. Перед глазами все плывет, а тело все еще продолжает плавиться. Мне безумно хорошо. Но мало. Чертовски мало. Хочу почувствовать его, слиться воедино, услышать, как он хрипло выдыхает мое имя в момент наслаждения. И Локи понимает без слов.       Проворно сажусь ему на колени, поймав на себе заинтригованный взгляд. Игриво пробегаю пальцами по его напряженному животу, наслаждаясь тем, как часто он дышит. Слившись воедино, сама задаю ритм. Впиваюсь ногтями в его спину, едва не взрываясь от наслаждения. Локи покусывает мою шею, и приятное покалывание разливается по всему телу. — Ты сводишь меня с ума, — хрипло произносит он, продолжая дарить мне невероятное наслаждение. Пальцы легко скользят по мне, заставляя меня стонать его имя снова и снова. — Скажи, что я у тебя один, — просит он вдруг. — Ты у меня один… — честно признаюсь я. — Один…       Кажется, большего ему и не нужно. Схватив меня за бедра, Локи переворачивает меня, ложась сверху, и я вскрикиваю, когда с каждым разом пик становится все ближе. Его пальцы впиваются в мои бедра, заставляя меня почувствовать, что я принадлежу ему. А он мне. Я буквально схожу с ума от удовольствия, и это прекрасно. — Я люблю тебя! — восклицаю я, вновь рассыпаясь на тысячи осколков.       Приподнявшись, Локи сажает меня к себе на колени. Обхватив руками мою спину, в последний раз ритмично входит и, прикрыв глаза, хрипло выдыхает мое имя. Завороженно наблюдаю за тем, как дрожат его ресницы, как капельки пота стекают по идеально отточенному телу, и понимаю, что с каждой минутой заново влюбляюсь в него.