А мы не ангелы, парень!

Когда захочешь, охладев ко мне, Предать меня насмешке и презренью, Я на твоей останусь стороне И честь твою не опорочу тенью. Отлично зная каждый свой порок, Я рассказать могу такую повесть, Что навсегда сниму с тебя упрек, Запятнанную оправдаю совесть. И буду благодарен я судьбе: Пускай в борьбе терплю я неудачу, Но честь победы приношу тебе И дважды обретаю все, что трачу. Готов я жертвой быть неправоты, Чтоб только правой оказалась ты.

***

      Проходит не менее часа, прежде чем я решаю наконец, что делать дальше. Встаю, кинув слабо тлеющую сигарету на землю и отряхнув пепел с рук. Делаю глубокий вдох, наслаждаясь горьковатым привкусом смолы на языке и стараясь полностью оградиться от ненужных мыслей, и взываю к Лисице, свернувшейся в кольцо у меня на запястье. Секунда, и красновато-призрачный образ появляется предо мной. — Найди мне Тора, — приказываю я ей.       Корабль Щ.И.Т.а должен быть уже за тысячу километров от меня, поэтому без магии мне никак не найти его. Фантом на мгновение пропадает, чтобы после привести меня к Тору. И вот, я уже знаю, где он. Создаю портал, полностью доверившись магической сущности. Рывок…       Открыв глаза, понимаю, что оказалась на какой-то поляне. Трава высокая, выше моего пояса. Вокруг витает сладкий цветочный аромат, воздух тяжелый, вязкий, точно перед грозой. Где-то вдалеке даже слышатся отдаленные раскаты грома. Боги, как же все-таки я люблю грозу!       Присмотревшись к небу, замечаю вдруг, как к земле с огромной скоростью летит что-то большое… Изо всех сил напрягаю зрение, однако расстояние настолько большое, что у меня никак не получается понять, что же это… Внезапно среди тяжелых черных туч появляется провет, и сердце мое в ужасе замирает. С небес летит стеклянная камера. Камера Локи…       Не думая, вскидываю руки, прикладывая все силы к тому, чтобы замедлить ее падение. Скорость страшная, слишком страшная. От напряжения содрогаюсь всем телом, но, скрипнув зубами, заставляю себя и дальше держать многотонную конструкцию. Если бы не амулет Рагнара, у меня вряд ли получилось бы даже чуть-чуть поменять траекторию ее полета… Однако браслет сделал меня сильнее. У меня все еще не выходит окончательно остановить падение, но я хотя бы в состоянии сделать так, чтобы никто внутри не погиб.       Кто же там? Локи? Уж точно не он! Выбраться оттуда для него не составило бы труда. Так отчего же эта громадина сейчас летит к земле? И почему Лиса привела меня именно на эту поляну? Не оттого ли, что внутри Тор?       Мысли об этом, кажется, открывают во мне второе дыхание. По лицу градом струится пот, голову пронзает резкая боль, словно от лопнувшего сосуда, но камера падает все медленнее и медленнее. Если я права, и Тор находится внутри, теперь он отделается лишь парой ушибов.       Вспышка молнии. Звук столкновения многотонной махины с землей тонет в оглушительном рокоте грома. Колени подкашиваются, и я устало падаю на траву. Уши закладывает, будто после удара по голове, пред глазами стоит кроваво-красная дымка, а из носа течет противная струйка крови. Утираю лицо тыльной стороной ладони и неуклюже встаю, оперевшись о влажную землю. На негнущихся ногах подхожу к камере, или к тому, что от нее осталось: груде искореженного стекла и металла. Однако я уверена: Тор должен был выжить. Я сделала для этого все, что могла. — Тор?.. — слабо окликаю его я.       Шевеление и стон под завалами подсказывают мне, где именно искать. Забыв про боль, бросаюсь к Тору (и откуда только взялись силы?). При помощи магии разгребаю кучу железа, проклиная все на свете, и в особенности перебои с колдовством, которые сейчас оказываются очень некстати. Руки мои сводит тремор, однако я не обращаю на него внимания. Все мои мысли сейчас занимает лишь Тор, которого я обязана вытащить, во что бы то ни стало. — Fan-fan-fan! — сквозь зубы ругаюсь я, когда особенно тяжелый лист металла отказывается повиноваться. — Давай же… — Дальше я справлюсь, — произносит вдруг Тор, откинув злополучный металл в сторону.       Немного повозившись в обломках, он встает и нетвердой походкой подходит ко мне. Лицо его разбито и покрыто пылью, на теле виднеются ушибы и кровоподтеки, однако жить Тор явно будет, что не может не радовать. Бросаюсь обнимать его, и кажется, что никогда в жизни я еще не чувствовала себя так хорошо. — Живой! — восклицаю я, повиснув у него на шее. — Вроде того, — усмехается Тор, слегка пошатнувшись. — Только голова кружится… А ты…       Но конец этой фразы я уже не слышу. Я чувствую что-то вроде очередного и очень сильного удара по голове. В ушах начинает звенеть, и я проваливаюсь в темноту, обмякнув на его руках. В себя прихожу, уже лежа на земле. Голова покоится у Тора на коленях, а сам он взволнованно склоняется надо мной. — Все в порядке, — первое, что удается вымолвить мне. — Не волнуйся… — Точно? — хмурится Тор. — Да… Я просто потратила слишком много сил на то, чтобы замедлить… падение, — сглотнув, киваю я. — Скоро пройдет, надо лишь чуть-чуть… отдохнуть. — Тебе не больно? — заботливо спрашивает он. — Вот, попей… — Нет, — качаю я головой, приняв из его рук флягу. — Спасибо…       Вода действительно придает мне сил. Больно ли мне? Ужасно! Все тело разрывается от страшной усталости, и кажется, что я не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Голова с правой стороны над бровью неприятно пульсирует. Во рту стоит противный вкус крови… Но Тор выглядит таким взволнованным, что мне не хочется лишний раз тревожить его, тем более, я знаю, что он ничем не сумеет помочь мне. — Расскажи, что произошло, — слабо прошу его я, прикрыв глаза. Надеюсь, его рассказ отвлечет меня от мыслей о боли. — На нас напали люди Локи, — помрачнев еще больше, отзывается Тор. — Все случилось ровно так, как ты и говорила: они вызвали Халка, и тот начал курочить корабль. Локи между тем выбрался из камеры, забрал секиру, а после заманил меня в ловушку… И я вновь попался на его фокусы, — горько усмехается он. — А после… Ну, ты видела. Он активировал защитный механизм и скинул меня на землю. Если бы не ты… Не думаю, что я бы пережил такой полет. — Слабак, — по-доброму подкалываю его я. — Нашего могучего Громовержца спасла слабая, хрупкая девушка… — Слабая, — фыркает Тор многозначительно. — Ну да, конечно… — Э-эй, — с улыбкой возмущаюсь я. — Позволь девушке побыть слабой! — Спасибо, — вдруг посерьезнев, произносит он. — Я в долгу у тебя.       Тор берет мою руку и подносит к губам; целует нежно, а после переплетает наши пальцы. Открыв глаза, встречаюсь с ним взглядами и просто улыбаюсь. На краткий миг мне кажется, что все горести остались позади, и это настолько приятное чувство, что думать о плохом я не хочу.       Еще немного полежав, встаю. Тор бережно поддерживает меня под руку, не позволяя упасть. Голова все еще кружится, так что, думаю, без его помощи я бы не удержалась на ногах. Подняв глаза к небу, завороженно разглядываю тяжелые грозовые тучи. Первые теплые капли падают мне на лицо, освежая и придавая сил. — Люблю грозу, — делюсь я с Тором.       Дождь становится все сильнее, но я замечаю, что на нас двоих капли почти не попадают. С опозданием вспоминаю, что Тора называют Громовержцем не просто так. Вокруг нас словно образуется защитный заслон, за который не попадает ни вода, ни ветер. И как я могла забыть о том, что он повелевает громом и молниями?.. — Астрид… — вдруг окликает меня Тор. — Как думаешь, как мне стоит поступить?       Заметив, что стало прохладно, он подходит ко мне и обнимает за талию. Согреваясь, прижимаюсь спиной к его широкой груди. Заданный вопрос так и повисает в воздухе, действуя нам обоим на нервы. Что делать дальше? Как поступить с Локи? Мне прекрасно известно, что Тор не хочет воевать с ним… Как и то, что сам Локи не желает этой войны, в чем бы он так отчаянно ни старался убедить себя. «Будь Астрид… человечнее, использовала бы это вам на благо: попыталась бы примирить вас. Но она, наоборот, намеренно стравливает вас двоих, чтобы в итоге выбрать того, кто выиграет». «Астрид, ты — худшее, что могло случиться с Тором и Локи. У тебя был шанс сделать все правильно, свести вражду братьев на нет, позволить всем быть счастливыми, тебя ведь предупреждали».       Эти слова уже долгое время не дают мне покоя. Неужели я действительно виновна во всем, что происходит сейчас? Неужели я могу лишь разрушать чужое счастье и никогда — создавать свое? Я всегда думала, что главное — победа, и не важно, кому при этом будет больно. Так меня научили, и так я жила, руша и втаптывая в пыль чужие жизни. Играя людьми, словно куклами, марионетками, которых очень легко заменить на новых. И до одного знаменательного момента это приносило мне удовлетворение, даже помогало достичь определенных побед. Так стоит ли сейчас что-то менять? Или и дальше продолжать идти по головам, а там будь, что будет? — Он твой брат, — отзываюсь я тихо, поняв, что хочу совершить хоть что-то хорошее. — И он запутался. — Я понимаю, — с тяжелым вздохом кивает Тор. — Но цена его самокопаний и ненависти — этот мир. Я не думаю, что имею право рисковать людьми, живущими здесь, во имя… — Семья превыше всего, — упрямо заявляю я. — Тор, ты многого не знаешь. Локи делает это не по своей воле. Тогда, канув в Иггдрасиле, он попал в Черный Орден. Нет смысла винить Локи во всем, что происходит. Не будет его, во главе армии встанет кто-то другой, и только. Война в любом случае неизбежна, с его участием или без.       Я не знаю, зачем до сих пор продолжаю защищать Локи. Это происходит само собой, и единственное, что я понимаю — иначе просто нельзя. Амора, Наташа, да и все остальные правы: я виновна во многом. Так мне ли ненавидеть Локи за ложь? Мне ли обвинять его в предательстве и недоверии? Надоело. Пускай все идет своим чередом. Пусть он глумится над этим миром, как хочет. Я же просто хочу убраться подальше от него и заодно спасти Тора — Он не примет мою помощь, — отзывается тот. — Я мог бы помочь ему, но… — Это не в твоих силах и даже не в силах Одина, — качаю я головой. — Если Локи проиграет, ему грозит смерть. Лучшее, что ты можешь сделать — не мешать ему. — Но этот мир… — Пожертвовать миром или братом? Вот, в чем твой главный вопрос. Миры рождаются, развиваются, живут и умирают. Во вселенной великое множество планет и народов, но брат у тебя только один. Брат, которому нужна твоя помощь, Тор. Быть может, иногда и злодеев можно понять?       Я знаю, что если эти двое сойдутся, в живых останется лишь один. Тор и Локи просто не созданы для того, чтобы уживаться вместе, для этого каждый из них слишком заносчив и горд. Но за плечами Локи — армия, а что есть у Тора? Его молнии, да поддержка смертных. К тому же, он все еще любит брата, и в конечном итоге эта любовь его и погубит. А я этого очень не хочу. Он уже едва не погиб, схлестнувшись с Локи. Второй раз звезды могут лечь иначе, и я попросту не успею прийти ему на помощь. — Я постараюсь защитить его, — вздыхает Тор. — Но я не могу бросить этот мир просто так. Локи растерзает смертных, его ненависть уничтожит их. — Хорошо, — со вздохом киваю я. — Но прошу тебя, в первую очередь постарайся защитить себя. Я… Не знаю, что буду делать, если с тобой что-то случится.       Устало сажусь на мокрый камень и достаю новую сигарету. Тор неодобрительно смотрит на то, как я выдыхаю дым, слегка запрокинув голову. Точно, он же не в курсе того, что я «слегка» повзрослела за прошедший год. — Не смотри на меня так строго, — закатываю я глаза. — Если меня что-то и убьет, то уж точно не курение! — Не в том дело, — качает он головой. — Просто подумалось вдруг, что ты совсем не такая, какой казалась на первый взгляд. Когда мы только встретились с тобой, ты предстала пред нами наивной, слегка избалованной принцессой… — Ты разочарован во мне? — вскидываю я бровь, сделав очередной вдох. — Наоборот, — отзывается Тор. — Ты куда более глубокий и сложный человек, чем пытаешься казаться… Не знаю, как объяснить. Раньше я не замечал этого. Ты не настолько… хорошая, как бы странно это ни звучало. Не настолько простая. — Ты прав, — киваю я с кривой усмешкой. — Звучит действительно странно. — Ты казалась обычной принцессой, коих я знаю немало, — объясняет он, забавно пытаясь подобрать правильные слова. — Но они сломались бы, не пройдя и трети того, что довелось пережить тебе… А ты еще и пытаешься защитить Локи. Я восхищаюсь тобой, Астрид. — Рада, что я тебе нравлюсь, — пожимаю я плечами. — Так что мы теперь делаем?.. — Я останавливаю Локи, — отзывается Тор. — А ты… — Так, стоп, — перебиваю его я. — Мы оба знаем, что будет дальше. Ты скажешь, что я должна сидеть здесь и не высовываться, а я скажу, что тоже хочу помочь Локи. Затем ты возразишь, что это опасно, на что я отвечу, что все еще дорога ему, и он ни за что не тронет меня, а значит, я нужна тебе. Вопросы есть? — Эффектно, — кивает он. — Но это не отменяет того факта, что тебе там будет опасно. — А так же это не отменяет того факта, что я не собираюсь тебя слушаться, — нахально пожимаю я плечами. — Стало быть, у меня нет выбора, — сокрушенно качает головой Тор. — Ладно, пошли. Ты взрослая девочка, думаю, сумеешь за себя постоять… — Как легко ты сдался! — хмыкаю я, вспомнив, как долго пришлось уговаривать Локи пустить меня на куда менее опасную операцию, и как в итоге он таки отказался, аргументировав это тем, что не хочет за меня переживать. — Просто я верю в твое благоразумие, — пожимает Тор плечами. — К тому же, ты только что поймала многотонную клетку, летящую с небес. Не думаю, что мне есть, чем возразить против такого.       Гордость за себя впервые переполняет мое сердце. Никогда еще меня не признавали, как равного, как кого-то, кому нет смысла что-то запрещать. В Ванахейме все считали женщин неспособными постоять за себя, впрочем, как и в Асгарде. Нас растили лишь для одного — продолжения рода путем выгодного альянса, и на этом наша важность и значимость заканчивались. Даже Локи не посчитал, что я в состоянии позаботиться о себе, хотя в итоге именно мне пришлось спасать его от заклятий Ванды. Только Тор счел, что подобные решения могу принимать я сама.       Беру его под руку, предварительно запечатлев быстрый поцелуй на его губах, и переношу нас обоих в Нью-Йорк, где уже вовсю идет сражение за свободу и независимость Мидгарда. Небо здесь тоже затянуто предгрозовыми тучами, а прямо над башней Старка, в тысячах километров над землей, виднеется разрыв, окно в иной мир, из которого каждую минуту вылетают полчища озлобленных читаури. Вокруг то и дело раздаются взрывы, летают инопланетные ладьи, проносятся лазерные вспышки, кто-то кричит. Взирать на этот хаос без трепета в сердце просто невозможно. — Я к Локи, — оповещает меня Тор. — Мы к Локи, — поправляю я его. — Ты же не думал, что я пришла сюда просто поглазеть?       Локи может быть лишь в одном месте, так что Тор при помощи молота, а я путем портала, отправляемся на самый верх башни Старка. Портал, окруженный защитным полем из живой энергии, а так же магии Ванды, стоит тут же, и Селвиг вовсю хлопочет над ним, кажется, не осознавая масштабы катастрофы, к которой привело его изобретение.       Первой оказываюсь около Локи. Тора по пути задерживают читаури, армия которых столь огромна, что, кажется, у Мидгарда попросту нет шансов. Тяжело сглотнув, заставляю себя не бояться. Кто знает, какой будет реакция на то, что я в очередной раз поменяла сторону? — Какой неожиданный сюрприз, — фыркает он, скользнув по мне ледяным взглядом. — И что же привело тебя сюда на этот раз? — Это, — демонстративно вскидываю руку с кольцом на пальце. — Не хочу, чтобы ты убил моего будущего мужа.       Локи морщится, как если бы эти слова причинили ему физический дискомфорт. Ну и пусть, плевать. Теперь я не обязана заботиться о его чувствах! — Что случилось? — наконец спрашивает он. — Астрид… — Ты случился! — не выдержав, восклицаю я. — Ты! Как можно дважды солгать об одном и том же событии?! — О чем ты…       Локи выглядит растерянным, однако по его взгляду абсолютно ясно, что он ждал этого. Быть может, не сейчас, а может, упорно надеялся на обратное, но удивления нет и в помине. — Я все вспомнила, — пожимаю я плечами, показав ему ожог на руке. — Камень разума помог. Локи, Хель тебя забери! Я же просила тебя по-хорошему все мне рассказать! Думаешь, я мазохистка — лезть руками в один из камней бесконечности?! Но нет! Тебе обязательно нужно было снова солгать! Как будто ты знаешь меня первый день! — я чувствую, как эмоции вновь захлестывают меня. Спохватившись, одергиваю себя, чтобы не натворить того, о чем впоследствии пожалею. — Ай, к Сурту. Был бы смысл говорить с тобой о чем-то… — Но тем не менее, ты здесь, — щурится он. — И все еще не ушла. — Да потому что я люблю тебя, идиот! — восклицаю я и тут же до крови прикусываю язык, проклиная себя за слабость. — Слушай, что бы я ни делала, я все равно продолжаю любить тебя! Чтобы забыть тебя, мне понадобилась магия норнов! И вот, я умудрилась влюбиться в тебя во второй раз! Наши с тобой… отношения ходят по кругу, — устало объясняю я, нервно прикуривая сигарету. — Мы сходимся, лжем, узнаем правду, ругаемся, начинаем ненавидеть друг друга, а после все начинается заново. Это как порочный круг. И я устала бороться с этим. Локи, пора принять: мы не подходим друг другу и никогда не подходили, хотя и пытались сопротивляться этому. Тебе нужно было… Нужно было остаться с Сигюн. А мне с Тором. Они бы жили в блаженном неведении, а мы с тобой могли бы делать все, что нам заблагорассудится… Они доверчивы. Наша ложь казалась бы им правдой. — Возможно, — немного подумав, кивает он, заставив мое сердце оборваться. В душе я надеялась, что Локи не согласится с этим. — Но сейчас мы ничего не можем изменить. — Можем, — пожимаю я плечами, удивившись тому, насколько безэмоционально оказывается может звучать мой голос. — Локи, я люблю тебя, как бы странно это сейчас ни звучало. А еще я знаю, что ты любишь меня. И именно поэтому сейчас нам нужно разойтись и больше никогда не встречаться. Так будет правильно. Мы ужасно влияем друг на друга. Послушай нас: это же чистый яд! Мы стараемся сделать друг другу больно, наша любовь сравнима лишь с ненавистью, я толкаю тебя на ужасные поступки. Так не может больше продолжаться. Я этого не хочу. — А если… — Нет! — вскидываю я руки в защитном жесте, призывая его замолчать. — Никаких «если»! Я приняла решение. Мы должны расстаться. Хватит, Локи. Мы причинили друг другу достаточно боли. Я… Я здесь, чтобы сказать это. Я ни за что не стану воевать с тобой, но и поддерживать тебя больше не могу. — Но я люблю тебя, — негромко произносит Локи, и эти слова звучат так по детски наивно, что его невольно хочется обнять и успокоить. — Как ты этого не понимаешь? Я не говорил тебе ничего только поэтому… Потому что боялся потерять. — Понимаю, — пожимаю я плечами. — Это пройдет. Несколько месяцев, и мы даже не вспомним друг о друге. У тебя огромная армия, тебе под силу захватить этот мир! Я… не хочу отпускать тебя, Локи, но так надо, понимаешь ты или нет?! — Так не отпускай! — он быстро подходит ко мне и берет меня за руку. — Не надо, Астрид. Мы как-нибудь справимся со всем этим, только не бросай меня, пожалуйста! Пожалуйста…       Переплетаю наши пальцы, наслаждаясь его близостью. Заглядываю в глаза, поблескивающие лихорадочным огнем, и чувствую, как по щеке скатывается слеза. Затем еще одна и еще… Я плачу и не могу остановиться. Локи протягивает руку и утирает слезы с моего лица. Прижимаюсь щекой к его ладони. Так не хочется прощаться…

Локи

      Упрашиваю ее остаться, хотя и понимаю, что не должен делать этого. Астрид устало вздыхает и на мгновение прикрывает глаза. И я вдруг вижу в ней ее настоящую: измученную, испуганную девчонку, и сразу же понимаю, как чертовски глупо веду себя. Какое право я имею говорить с ней о любви, если никогда не был до конца честен? Доверился бы я ей, поступи она со мной так же, как я с ней… не знаю. Что-то подсказывает мне, что нет. Вокруг раздаются взрывы, кто-то кричит, кто-то гибнет каждую секунду… А мне нет никакого дела до этого. — Скажи, что мне сделать, чтобы ты наконец поверила в то, что я люблю тебя?! — не выдержав, восклицаю я. — Ничего, — пожимает она плечами, раз за разом откидывая с лица волосы, развивающиеся на ветру. — Потому что я и так знаю, что ты меня любишь. — Тогда что? Ты не можешь доверять мне, я понимаю, но… — Локи, — на удивление тихо окликает Астрид. — Здесь дело не в тебе, а во мне. Ты просишь меня о доверии, но мне страшно. Сейчас я… одна. И это одиночество, эта боль, они предают мне сил. Но без них кем я буду? Я стану слабой, понимаешь, как это уже случилось однажды. Я доверилась тебе без оглядки, забыв обо всем. И вот, к чему это привело.       И я понимаю, что она права. Я заслужил ее доверие единожды, чтобы после растоптать его, наивно надеясь на то, что однажды она примет меня вновь. Я должен отпустить ее, но не могу; вместо этого прижимаю ее, дрожащую и всхлипывающую, к себе, накрываю приоткрытые, искусанные губы своими и целую, горько, долго, чувствуя на языке терпкий привкус табака и стараясь насладиться этой женщиной в последний раз, потому что знаю: Астрид не передумает. Она могла бы передумать раньше, но теперь — ни за что. Ей нужно время. И я обязан согласиться с этим и отпустить ее… Даже если она никогда ко мне не вернется. Но все это будет не сейчас, после… Сейчас важно лишь одно: Астрид отвечает на мой поцелуй. Она любит меня до сих пор, хотя я этого не заслуживаю. — Не бросай меня, родная… — выдыхаю я, уткнувшись ей в шею. Это звучит слабо, жалко, однако мне все равно. Хотя бы сейчас я должен быть честен с ней в том, что чувствую. — Прошу тебя… — Прости, — качает она головой. — Скоро придет Тор… Локи, прошу, будь осторожен.       И я уже знаю, что будет в следующую секунду. Астрид отстраняется, и я не мешаю ей. Она исчезает, кинув на меня последний и самый долгий взгляд. До боли стискиваю кулаки в попытке побороть отчаянное желание броситься за ней, умолять ее остаться, клясться в том, что больше никогда ее не обману… Но вместо этого я поудобнее перехватываю секиру, готовясь к долгожданной встрече с братом…       

Астрид

      Мне следовало бы уйти сразу же после этого разговора, однако я решила остаться. Нахожу себе место в здании напротив башни Старка и с замиранием сердца наблюдаю за встречей Тора и Локи. Мне кажется, от волнения и страха я теряю счет времени и вообще перестаю замечать что-либо вокруг. Они сходятся в бою. Два самых дорогих человека в моей жизни хотят уничтожить друг друга, и вина за это лежит на мне… Но кто же знал, что Тор станет мне настолько дорог?       Слез нет, чему я очень рада. Кусаю губы, до боли в глазах вглядываясь в мощнейшие разряды молний, то и дело прорезающие тяжелое небо. Ветер с силой рвет мои волосы и охлаждает пылающее лицо. Не хочу признаваться даже самой себе, однако я горю. Изнутри. Тихо сгораю, связанная по рукам и ногам собственной гордостью, собственными страхами и собственным же одиночеством. — Соберись, — то ли мысленно, то ли вслух приказываю я себе.       Сейчас уж точно не время для самокопаний. Как-нибудь потом. Не здесь. Когда я вновь окажусь одна, и некому будет наблюдать за моей вынужденной слабостью. А сейчас нужно быть сильной. Любовь подменить ненавистью, слезы — улыбкой и смехом. Только так можно выжить в моей сумасшедшей реальности. «Нельзя позволять чувствам брать верх над разумом», — беззвучно повторяю я, а сама до крови кусаю губы и все продолжаю вглядываться в бой Тора и Локи. — Боги… — вырывается у меня сдавленный всхлип, когда кинжал Локи ранит Тора.       Я в ужасе. Хочется броситься туда, помочь… Но я не вмешиваюсь. Это не мой бой и у меня нет никакого права мешать их мести друг другу. Все, что я могу — подождать и смириться с любым исходом событий. Чья победа мне нужна? Понятия не имею. Более сложного вопроса, кажется, в моей жизни еще не возникало. — Осторожно! — слышу я чей-то окрик, а уже мгновение спустя этот кто-то отталкивает меня к дальней стене, ударившись о которую, я падаю на пол.       Как раз в эту секунду в место, где я только что стояла, попадает огромная каменная плита. В воздух поднимается столп пыли, и разглядеть что-то дальше собственных рук не представляется возможным. Я кашляю, прикрывшись рукавами. Надо бы выбираться отсюда, однако я отчего-то решаю задержаться и выяснить имя своего спасителя. — Есть здесь кто? — окликаю я, не переставая кашлять. — Есть, — отзывается… Стив Роджерс, протягивая мне руку. На мгновение я даже теряю дар речи. — Ты цела? — Цела… — ошеломленно киваю я, принимая его помощь. — А… ты?       Только теперь замечаю кровавое пятно, расплывшееся на его плече. Рана не смертельная, судя по всему, однако в бою может стать критической. — Не за меня тебе надо переживать, — качает он головой. — Здесь опасно. Смотри, как бы в следующий раз все не закончилось печальнее. — Приму к сведению, — отзываюсь я, несколько уязвленная тем, что мне читает нотации смертный. — И, Стив… Читаури чуют кровь. С такой воинственной мордашкой и раной на пол руки ты станешь для них целью номер один. — Приму к сведению, — повторяет за мной он, взглянув на распоротое плечо.       Не знаю, зачем, однако излечиваю его рану нехитрым заклинанием. Ну, как, излечиваю… Для полного заживления нужно около двадцати минут. Как я и думала, там не было ничего серьезного. Магия ведь вовсе не панацея, как думают многие. Некоторые раны она, конечно, способна залечить… Вот только с действительно опасными ранениями нужно справляться иными путями, при помощи зелий и целебных снадобий. — Не благодари, — пожимаю я плечами, увидев, что Стив собирается сделать именно это. — Помощь за помощь. Мы квиты. Кстати, посиди пока здесь. Иначе магия не подействует. — Вряд ли чувство долга заставило тебя сделать это, — качает он головой. — Так что я все равно благодарю тебя. — Я же зло, — фыркаю я. — Которое однажды «очень по-доброму прикончит вас!». — Ты не зло, — к удивлению возражает Стив. — Хотя и очень хочешь казаться им. Знаешь, я не верю в то, что вы боги. Но если ты повелеваешь любовью, самым светлым чувством в этом мире, то как ты можешь быть злом? — Любовь заставляет страдать. Ты должен понимать, я вижу в твоей душе сильную боль… — Но она же заставляет меня жить, — пожимает он плечами. — И в конечном итоге, лучше испытать любовь однажды и после терзаться от боли, чем никогда не почувствовать ее и провести всю жизнь с пустотой в сердце. — Что ж, занятная мысль… — щурюсь я, поняв, что вновь едва не переступила черту. — Запишу, пожалуй, — с этими словами создаю в руках перо и пергамент. — Как ты там сказал?.. «Лучше испытать любовь однажды…» — Что и требовалось доказать, — по-доброму усмехается Стив. — Дам тебе совет: прекрати бояться собственных чувств. Ты прочла меня и мое прошлое, словно открытую книгу, а в своем сердце, похоже, разобраться не в состоянии… От этого и возникают все твои проблемы. А они, как оказалось, задевают еще и наш мир. — Вы проиграете, — закатываю я глаза. — У вас нет шансов против такой армии. Вам нужно сдаться… — Ну нет, — качает он головой. — Пока бьются наши сердца, мы еще в силах что-то изменить. Сейчас мы проигрываем, это верно, однако я не поверю в наш проигрыш до тех пор, пока живу на этом свете. — Глупо, — фыркаю я. — Умирать за заведомо проигрышное дело, когда можно жить. — Верно… Можно жить, — тянет Стив. — Но как жить? Я не боюсь смерти, Астрид. Я верю, что там, на небесах, меня ждет моя любовь, и я готов умереть ради того, чтобы воссоединиться с ней. Но есть кое-что поважнее моих желаний: жизнь и свобода этого мира, этих людей, которые не в состоянии сами защитить себя.       Удивительно… Эти смертные смотрят на мир совершенно иначе, не так, как мы. Скоротечность их жизни придает какой-то непостижимый смысл каждому их поступку… В то время, как мы теряемся в собственной вечности. На месте Стива я, не раздумывая, бросила бы и этот мир, и этих смертных, и спасала бы лишь себя… Но он готов пожертвовать собой ради людей, с которым его не связывает вообще ничего. — Удачи, Астрид, — напоследок произносит он, едва заметно улыбнувшись. — Я надеюсь, однажды и ты найдешь что-то, ради чего не жаль будет пожертвовать собой.       Стив уходит, и я вновь остаюсь одна посреди криков, взрывов, воплей читаури и бесконечного визга сирен. Чем дольше я нахожусь в этом хаосе, тем хуже чувствую себя. Боль. Боль буквально витает в воздухе. Она захлестывает меня, переполняет мою душу… Чужая боль кажется ядом, убивающим меня.       Стараюсь не думать об этом. Я чувствую, как страшно смертным, ощущаю их скорбь и страдания, они электрическими разрядами струятся по коже. Однако я не ухожу, быть может потому, что за завесой чужой боли я могу почувствовать свою и при этом не осуждать себя за слабость. А может, я просто чертова мазохистка.       Несколько раз нахожу глазами Локи. Он не ранен, и это приятно греет душу. Локи не замечает меня, а вот я все продолжаю разглядывать его, пока есть возможность. Хочу быть с ним. И нет. Хочу возненавидеть, но при этом не могу перестать думать о нем. Хочу, чтобы он умер. Да, пусть умрет! И тогда я стану свободной, погорюю и смогу, наконец, прогнать его из собственной жизни… Но не сейчас. Сейчас я не готова к этому. «Настоящая любовь не поддается контролю, — сказала когда-то Кая. — Настоящая любовь, она как грозовой разряд, настигает внезапно и рушит все, что было привычным. Она вносит в жизнь новые краски, и все, что было до, кажется унылым и серым. Она рвет сердце, но исцеляет душу. Ее невозможно уговорить, нельзя предугадать. Любовь часто, почти всегда идет вразрез с нашими, казалось бы, главными интересами… И только со временем мы понимаем, что в этом мире нет ничего важнее любви».       Возвращаюсь на башню Старка. Локи здесь нет, но он не был моей целью. Я заметила, как Старк пытается подобраться к порталу. Ванду отвлекает огромный зеленый монстр, а потому Тессеракт остался совершенно без защиты… Не считая, конечно, барьера из чистой энергии. Но думаю, Старк вполне способен придумать, что сделать с этой проблемой. — Стало быть, ты снова при нем, — констатирует он, сощурившись. — Локи свистнул, и ты прибежала к нему. — Скажем так, Локи понятия не имеет, где я и за кого, — с улыбкой пожимаю плечами. — Вот только против моего присутствия он ничего не будет иметь… А тебе здесь явно не место. — Это мой дом, — фыркает Старк. — Как иронично, — парирую я. — Ну ничего, не переживай. Совсем скоро у тебя будет новый дом. Менее… комфортабельный, знаешь ли. — Вот так, да? Заявилась без спроса ко мне домой, а теперь еще и угрожает убить меня, — закатывает глаза Тони. Я замечаю, что он явно пытается придумать, как обойти меня и пробраться к порталу. — Мама не учила, что такое хорошо, а что такое плохо? — О-о-о… — хмыкаю я, вспомнив, какие именно взгляды у моей семьи. — Ты бы удивился, но с ее точки зрение это — хорошо. Для меня, разумеется.       Кивнув, Старк разворачивается и подает какой-то знак. К нему тут же подъезжает огромная конструкция и принимается разбирать его костюм. Я впервые вижу, как этот легендарный костюм разбирают на части. И это поистине завораживающее зрелище. — Видимо, ты пришел воззвать к моей гуманности, — раздается вдруг голос Локи. Он явно удивлен моим присутствием, однако оставляет это без комментариев. — Напротив, я пришел угрожать, — пожимает Старк плечами, заходя за барную стойку. Я явно чувствую какой-то подвох, но понять, что именно не так, не могу, а потому слежу за ним во все глаза. — Тогда тебе стоило костюм надеть, — усмехается Локи, бросив в мою сторону быстрый взгляд, в ответ на который я лишь пожимаю плечами и киваю. Сейчас я за него. А что будет через пятнадцать минут… узнаем. — Да он поизносился, — отзывается Тони. — А у тебя сияет жезл судьбы… Выпьете?       Мы с Локи синхронно усмехаемся, услышав, как именно мидгардцы обозвали камень времени. Если уж умничать и придираться к словам, то именно этот камень не имеет к судьбе абсолютно никакого отношения… чего нельзя сказать о другом. Однако все это слишком заумно и скучно. — Хочешь потянуть время? — интересуется Локи. — Нет-нет, напугать! — восклицает Старк. Боги, его эмоции ведь как на ладони… Он боится нас. Отпускает остроты и прячется за шутками, но на самом деле хватит одного лишь удара, чтобы прекратить его жалкое существование. И все здесь прекрасно понимают это. — Не хотите? Уверены? А вот я выпью! — Пожалуй, я тоже, — пожимаю я плечами. — Вспомним прошлое, да, Тони? — Было бы что вспоминать, — парирует он. — О, не печалься, — усмехаюсь я нагло, приняв из его рук бокал виски. — То, что тогда между нами ничего не было, сейчас спасло тебе жизнь, min sol.       Игриво подмигиваю ему, тем временем пытаясь разгадать его план. На столе перед ним стоят бутылки, пустые стаканы… И браслеты. Вспоминаю, что однажды уже видела их в его мыслях. Они как-то связаны с костюмом Железного Человека, а потому, скорее всего, он хочет добраться до них. — Ваш мир лежит в руинах, — тем временем произносит Локи, отойдя к окну. Узнаю его любовь к эффектным речам и позам. — Так чего мне бояться? — Мстителей, — отзывается Старк, и пафос, с которым было произнесено это короткое слово, заставляет меня прыснуть в стакан. — О, я видел, — усмехается Локи. — Да, не сразу у нас сложилось, спасибо вам двоим, — кивает Тони. — Но если прикинуть силы? Твой брат-полубог… — О-о-ой, зря, — едва слышно вставляю я, заметив, как Локи передернуло от одного упоминания о Торе. — …суперсолдат — живая легенда, достойная называться легендой, человек, чья борьба с собственной яростью дух захватывает, парочка первоклассных убийц, и вы, друзья мои, умудрились взбесить их всех до единого…       Локи не сводит глаз с Тони, так же, как и я, гадая, что он предпримет дальше… Вот только мне гораздо лучше видно его. А потому я первая замечаю, как Старк тянется к браслетам. — Но-но-но… — качаю я пальчиком, заставив браслеты появиться на раскрытой ладони. — Не думаю, что сейчас время для твоих игрушек.       По панике, вспыхнувшей во взгляде Тони, понимаю, что не ошиблась: ему действительно нужно было именно это. Покрутив в руках браслеты, так и не понимаю, для чего именно они используются. Впрочем, неважно. Спрыгиваю с барного стула и подхожу к Локи, помахав трофеем. — Кажется, кто-то хотел обмануть нас. — Нас… — повторяет Локи с улыбкой. — Это забавно. — Не лучший план, — улыбаюсь я, прекрасно понимая, что он акцентировал внимание именно на слове «мы», а вовсе не на неудавшемся обмане. — Поймите наконец, не будет трона, — взяв себя в руки, подходит к нам Старк. Либо он решил, что ему уже нечего терять, либо надеется на что-то еще. — И нет ни одного шанса, чтобы вы одержали верх над нами. Ваша армия здесь, страдают люди, но вы не получите ничего. Не сможем защитить Землю, так отомстим за нее, будь уверен. — Где твои найдут время на меня, когда им придется бороться с тобой? — интересуется Локи, и я уже знаю, что последует за этими словами.       Протянув секиру, он острым концом касается груди Старка, стараясь зачаровать его. Раздается звон, будто железо ударяется о стекло, однако на Тони магия не действует, что приводит Локи в секундное замешательство. — Он не подводил… — словно для себя замечает он, взглянув на переливающийся камень разума. — С мужиками такое случается. Нечасто, один разок из пяти, — язвит Старк в ответ, хотя лицо его принимает молочно-белый оттенок. — Э-э-эй, — недовольно фыркаю я. — Это моя фраза! — Будем считать, ты меня вдохновила, — пожимает он плечами. — Ведь ты умопомрачительно двулична! Я представить не могу, как тебе удается… — Лгать? — вскидываю я бровь, залпом допив виски. — Сейчас продемонстрирую…       Захожу Тони за спину, мягко обхватив его за плечи. Старк напрягается, но его страх понятен. А вот то, каким огнем вспыхивает вдруг взгляд Локи, заставляет меня усмехнуться. — И что бы ты без меня делал, а, Локи? — интересуюсь я у него. — Ведь у Железного Человека сердце тоже из железа. Неужели ты об этом забыл? — И ты будешь вспоминать об этом до конца наших дней, — страдальчески заканчивает Локи. — Верно, сердце железное… Но тело — нет.       Он хватает Старка за шею и с легкостью поднимает в воздух. Тони хватается за его запястье, хрипит, однако ему ли тягаться с богом? Против Локи у него нет никаких шансов. Словно завороженная, наблюдаю за тем, каким может быть Локи. Пугающим. Жестоким. Властным. Я знаю его совсем другим… Но сейчас от одного его голоса у меня захватывает дух. — Вы все падете, — практически рычит Локи ему в лицо. — И начнем мы с тебя…       С этими словами он с силой швыряет Тони в стекло. Осколки градом сыпятся вокруг, покрывая полы мелкой крошкой. Старк с криком летит к земле; высота башни столь огромна, что ему никак не выжить. На губах моих появляется улыбка. Не потому, что мне нравится то, что мы делаем… Хотя и поэтому тоже. Но еще больше мне нравится наблюдать за Локи. — Сурт! — восклицает вдруг он.       Следом за ним и я замечаю, как Тор подхватил Старка и понес его прочь. Фыркаю, поняв, что была готова к чему-то подобному. Все же мы за зло, а значит, победа не дастся нам так просто. — Что ты задумала? — наконец обращается Локи ко мне, подозрительно сощурившись. — Я только что вывела из строя одного из сильнейших Мстителей, — пожимаю я плечами. — Без своего костюма он все равно не представляет угрозы. — Почему ты здесь? — недоверчиво интересуется он. — А где еще мне быть? — закатываю я глаза. — Час назад ты попрощалась и сказала, что не станешь поддерживать меня, — вспоминает он. — А сейчас… — Все верно. Попрощалась и целый час не поддерживала тебя, — киваю я, прекрасно осознавая, что даже самой себе не могу объяснить, что вдруг заставило меня передумать. — Астрид… — глубоко вздыхает Локи. Я замечаю, как он бледнеет буквально на глазах. Портал питается его энергией, и похоже, она уже подходит к концу. — Если ты не заметила, я… немного занят. Сурт, — он нервно ослабляет ворот на костюме. — Я не могу играть в твои игры…       Силы окончательно покидают его, и Локи приходится схватиться за спинку дивана, чтобы устоять на ногах. Оказываюсь подле него быстрее, чем успеваю подумать. Он не сопротивляется, когда я беру его под руку и помогаю добраться до дивана. На лбу его поблескивают капельки пота, глаза становятся мутными… Сурт, ему срочно нужна передышка. И где эта чертова Ванда, когда она так нужна? (О том, что портал может питаться и от моей энергии тоже, предпочитаю забыть. Я уже потратила слишком много сил). — У тебя был шанс сказать что угодно, но ты выбрал самые неромантичные слова, — усмехаюсь я, сокрушенно покачав головой. — Я здесь, потому что я с тобой. Потому что поняла, без тебя мне не найти… дом. Неважно, будем мы вместе или же нет. Я выбрала быть с тобой в самом начале, зная, на что иду, и теперь не имею права сдаться. А там будь, что будет. Вдвоем нам в любом случае будет лучше, чем по одиночке.       Улыбка… Локи слабо улыбается, не смотря на усталость. Тянется, чтобы обнять меня, однако передумывает на половине пути и вновь отстраняется. Так забавно наблюдать за тем, как он пытается сделать все правильно. — Иди сюда, — разрешаю его дилемму я, раскрывая объятия, в которые он бросается, словно ребенок. — Я могу сколько угодно говорить, что не хочу больше видеть тебя, что нам нужно расстаться и жить дальше… Но горькая правда заключается в том, что без тебя я уже не смогу. Я пыталась убедить себя в том, что ненавижу тебя, и Сурт, будь я проклята, если на самом деле это не так! Но я люблю тебя. — Мы со всем разберемся, — тихо произносит Локи. — Обещаю. Потому что я тебя люблю. Это… Непривычно для меня. И поэтому я часто лгу тебе, потому что боюсь, что узнав правду, ты точно уйдешь от меня… Так всегда было. Всегда было проще… прятаться за иллюзиями.       Ему становится совсем плохо. Он тяжело вздыхает и опускает голову мне на колени. Чем дольше мы ждем, когда же Ванда вернется к порталу, тем сильнее становится моя паника. Портал вполне может высосать все силы Локи, необходимые для жизни. Я понимаю, что для меня это точно такой же риск, но теперь всерьез раздумываю над тем, чтобы на время подпитать портал от своей магии. — Но я полюбила тебя, а не твои иллюзии, — качаю я головой. — И гораздо проще мне смириться с правдой, чем с твоей ложью. — Хорошо, — Локи растягивает обескровленные губы в вымученной улыбке. — Я запомню… — Эй, Локи! — поняв, что он на грани сознания, трясу его за плечо я. — Не спать! — Пытаюсь… — шепотом отзывается он. — Не смей! — почувствовав, как я пытаюсь подключиться к порталу, восклицает Локи, кажется, получив второе дыхание. — Сурт… Не надо. Ты не выдержишь. Я чувствую, у тебя мало сил… — Я найду Ванду, — решаю я после минутной борьбы с собой. — Постарайся не умереть до моего возвращения.       Он прав, нет никакого смысла сейчас брать на себя питание портала. Надолго меня не хватит, так что это поможет лишь на время, и в итоге камень высосет нас обоих. Вместо этого отправляюсь на поиски ведьмы, молясь богам о том, чтобы она была все еще жива.       Нахожу ее при помощи все той же магии несколько минут спустя. Признаюсь честно, в какой-то момент я с облегчением понимаю, что готова обнять ее. Девочка выглядит уставшей. Сидит в наполовину взорванном здании, привалившись спиной к стене. Я вижу, как она дрожит… Все же Ванда — ребенок, не привыкший ко всему этому. — Эй… — окликаю ее я. — Это я! Не пугайся! Все хорошо! — Астрид… — выдыхает она, бросившись ко мне.       Этот порыв ввел меня в настоящий ступор. Девочка прячется в моих объятиях, хотя мы знакомы какие-то жалкие сутки… Не совсем понимаю, что делать, поэтому просто поглаживаю ее по спутанным волосам. Сурт, и как меня угораздило влипнуть в передрягу, в которой замешаны дети?.. — Испугалась? — ласково спрашиваю я. — Сначала нет… — качает она головой, немного придя в себя. — Мне ничего… не приходилось делать… Только стоять около портала, да смотреть за тем, чтобы к нему никто не подобрался. Локи предупредил меня, что я должна просто ждать, когда его силы иссякнут, и питать Тессеракт нужно будет мне… Но после… — голос Ванды срывается и тонет в судорожных всхлипах. — Этот… Зеленый… Он напал… Его не убить… Я спряталась…       Мне вдруг становится стыдно, что за все то время, пока я занималась самокопанием и разборками с Локи, мне и в голову не пришло позаботиться о маленькой девочке, которую волей судьбы занесло на войну. При этом я сама же и уговорила ее присоединиться к нам, вызвав нужные чувства… Боги, так паршиво я не ощущала себя еще никогда. — Теперь ты со мной, — с улыбкой поглаживаю ее по голове я. — Где твой брат? — Я здесь, — раздается голос из дверного проема. — Ходил посмотреть, что происходит… — Идем. Теперь я не спущу с вас глаз, — сокрушенно качаю я головой. — Пора подменять Локи? — догадывается вдруг Ванда, и ее проницательность ставит меня в тупик. — Ведь именно поэтому ты стала искать нас, да? — Я стала искать вас потому, что вы двое — маленькие дети, которые ушли от нас слишком далеко, — фыркаю я в ответ. — Но да, и поэтому тоже.       Возвратившись к Локи, понимаю, что еще немного, и стало бы слишком поздно. Он лежит в той же позе, в которой я оставила его. Дыхание рваное и поверхностное, со лба стекает пот, смертельно бледное лицо слишком ярко контрастирует с черными волосами и тенями вокруг глаз. — Он сказал мне, что делать, — произносит Ванда и уходит к порталу. Пьетро исчезает вслед за ней.       Несколько минут спустя замечаю, что Локи постепенно приходит в себя. Его дыхание медленно выравнивается, а на лицо вновь возвращается привычный румянец. У меня отлегает от сердца, когда Локи открывает глаза… Но в то же время в душе что-то противно екает. Умер бы он сейчас, проблема была бы решена. — Живой? — интересуюсь я, откидывая прядь волос с его глаз. — Вроде бы, — кивает он. — То то разочарование, верно?        — Ужасное! — фыркаю я. «Ох, Локи, ты даже не представляешь, о чем я думала только что…» — проносится в моей голове. — Кто-то забыл, что я чувствую ложь, — усмехается Локи, тяжело поднимаясь. — И это была чистейшая правда. — А еще это была манипуляция, — с улыбкой парирую я. — За которую однажды кто-то рискует получить. — Один-один, — капитулирует он, утирая со лба пот. — Судя по-всему, победа будет за нами… — оповещает Локи несколько минут спустя, осмотрев масштаб разрушений. — Мстители еще сопротивляются, однако их силы на исходе. — Смотри! — указываю я на дерево за его спиной. — Это же… — А вот и птички пожаловали, — хмыкает Локи, заметив черного и белого воронов, сидящих на ветке и не сводящих с нас глаз. — Очень нехорошие птички, — нервно добавляю я. — На кой здесь Хугин и Мунин? Не означает ли это… — Один скоро пожалует, — мрачно кивает он. — А с ним и армия…       Эта новость тяжело повисает в воздухе. По реакции Локи понятно без слов: он не был готов к тому, что отец заявится сюда лично. Мидгард слишком мал, слишком неважен и примитивен для того, чтобы великий Один одаривал его своим вниманием. Если честно, понятия не имею, для чего вообще Всеотец присоединил его к остальным мирам… А потому абсолютно все конфликты здесь проходили сами по себе, без вмешательства асгардцев. — Что будем делать? — интересуюсь я. — Выживать, — коротко отзывается он, отходя к порталу. — Если получится. — Оптимистично, — закатываю я глаза. — Надо проверить, нет ли там засады… — Я проверю, — кивает Локи. — Но… — пытаюсь возразить я. — Нет, — отрезает он. — Ты останешься здесь. — Локи! — возмущенно восклицаю я. — Это… — …опасно, — заканчивает Локи. — А потому разговор окончен.       Он уходит быстрее, чем мне удается придумать ответ. Нас разделяет приличное расстояние, однако мне прекрасно виден каждый его шаг. Локи напряженно оглядывается по сторонам, пытаясь понять, ограничился ли Всеотец только птичками, или прислал целую армию в дополнение к ним?       Подняв взгляд, замечаю, как Бартон, очевидно, перешедший на сторону «добра», целится в Локи. Читаури заслоняют его, так что Клинту приходится медлить. На принятия решения у меня есть несколько секунд. Я могу спасти Локи, могу мгновенно нейтрализовать Бартона, тем более, что он, сосредоточившись на главной цели, не видит меня, однако не предпринимаю ничего. Просто стою и наблюдаю за тем, как натягивается тугая тетива… На меня словно накатывает ступор. Я вроде бы и хочу сделать хоть что-то, однако не могу даже пошевелиться.       Еще пара секунд промедления — и выбор будет сделан. Локи не станет, а с ним пропадут и мои проблемы. Вернусь к Тору, заживу новой, спокойной жизнью. Он не будет лгать мне, и все это со временем будет казаться лишь сном, чередой приключений, как в книге. А потому я не двигаюсь с места. Именно в моих руках сейчас находится жизнь Локи, а вовсе не в руках Бартона. И я стою, до боли сжав руки в кулаки, до крови закусив губу и, кажется, забыв, как дышать. — Ну же! — напряженно повторяю я, желая, чтобы все это поскорее закончилось. — Давай! Стреляй!       Соблазн спасти Локи равен желанию уничтожить его. Вспоминаю, каким он был со мной… Дважды заставил поверить в то, что его чувства — настоящие, что я действительно дорога ему… И ведь это чистейшая правда, вот, что самое ужасное. Локи действительно любит меня, но быть честным просто не может. Так разве я с самого начала не понимала, что так будет? И разве могу я требовать честности от него, когда сама лгу ему на каждом шагу? Чертова Амора со своими наставлениями… Из-за нее я уже не столь уверена в том, чего именно желаю. — Да давай же, Хель тебя забери… — вновь шепотом произношу я. «Астрид, я прошу тебя, помни об одном: даже если ты вспомнишь что-то подобное… просто скажи об этом. Выскажи мне все, но не принимай поспешных решений…»       И я пообещала тогда ему и себе, что не стану рубить с плеча. Сколько ошибок я совершила, руководствуясь сиюминутным порывом? Лишила себя чувств, чтобы после отчаянно пытаться вернуть их! Едва не убила дочь, пошла против всех возможных правил… Вся моя жизнь — сплошная ошибка. Так может, стоит совершить еще одну? Или, быть может, наоборот, в кои-то веки поступить правильно? — Да идите вы все к Сурту! — со стоном восклицаю я, поняв, что не могу больше делать вид, будто готова дать ему умереть.       И в тот же самый миг вижу, что стало слишком поздно: Клинт выпускает стрелу, и она со свистом устремляется к Локи. И вновь порыв, а не здравый смысл, руководит мной. Срываюсь с места и быстрее, чем успеваю подумать, оказываюсь между Локи и стрелой. А в следующую секунду грудь пронзает страшная, нестерпимая боль…       Вскрикнув, теряю равновесие и падаю. Пред глазами плывет красная дымка, в горле противно булькает кровь; ее вкус я чувствую на языке, она же липкой струйкой стекает по щеке. Захожусь приступом кашля, и крови становится больше. Похоже, рана серьезная…. А Локи… Он все прекрасно видит. Порывается подойти ко мне, но, резко изменившись в лице, исчезает бесследно, оставляя меня теряться в догадках. Бросил. Снова бросил. Смеюсь, проклиная собственную глупость. Закрыла его собой… Поставила его жизнь превыше своей… Чтобы в итоге он в который раз предал меня. — Ненавижу…       Это последнее, что удается мне произнести. Захожусь страшным кашлем, чувствуя, как пузырится кровь на губах. Не потрать я столько энергии на помощь Тору, быть может, рана показалась бы не такой страшной… Но теперь я слишком измотана, чтобы бороться за собственную жизнь, а потому добровольно сдаюсь пред натиском тьмы.

Локи

      Все произошло слишком быстро. Вот мы стоим, обсуждая прибытие Хугин и Мунин. Вот я отправляюсь проверить, не скрывается ли там армия Одина, тягаться с которой не могут не только читаури, но и весь Черный Орден. Я иду осторожно, в любой момент готовясь убраться прочь. По спине струится неприятный холодок, когда я думаю о том, что скоро, возможно, вновь встречу Одина. Это не страх… Всеотец теперь не внушает мне того трепета, что раньше. Но волнение.       А в следующую секунду передо мной возникает Астрид. Стрела вонзается ей в грудь, и я ничего не успеваю сделать, да что там, даже понять, что произошло. Она просто закрывает меня собой, и осознание того, что только что моя жизнь едва не оборвалась, парализует разум. Астрид закрыла меня. Спасла. Для того, чтобы свыкнуться с этим, мне требуется несколько секунд, непростительно долгих в этой ситуации.       Астрид тяжело падает на землю. Одежда ее моментально пропитывается кровью. Я ошеломленно наблюдаю за тем, как краска сползает с ее лица. Рана глубокая, очень глубокая… Из уголка губ Астрид сочится кровь. Она кашляет, хрипло, надрывно. Ей нужен лекарь и как можно скорее… Никакая магия не сможет залечить подобную рану. Порываюсь броситься к ней, но замечаю отряд асгардцев во главе с Сиф. Я знаю, что если вступлю в бой и меня, и Астрид прикончат на месте. В рядах читаури не найдется лекаря, что сумел бы остановить кровотечение… Если даже мне удастся справиться с отрядом Сиф, Астрид просто умрет у меня на руках… А Одину она нужна живая. Нужна для того, чтобы выторговать мою голову, а значит, он залечит ее раны.       Смотрю на нее, убеждая себя в том, что иного пути нет. Сиф должна забрать ее, должна отвести туда, где ей помогут… Пусть даже на время. Там, после, когда ее жизнь будет в относительной безопасности, я придумаю что-нибудь, обязательно придумаю! Главное помочь ей здесь и сейчас…       И я отступаю, хотя каждой клеточкой тела хочу сейчас быть с ней. Отступаю потому, что иначе нельзя, потому что иначе она точно погибнет. Один подлечит ее, в этом я не сомневаюсь. Да, я вновь предаю ее и оставляю на милость асгардцев, и после она наверняка будет ненавидеть меня, но если только так Астрид останется в живых, я готов смириться с этим. Я знаю, что последует дальше. Один предложит мне сдаться в обмен на свободу Астрид… Так что я сам, своими руками вручаю ему козырь против себя же. Но все это неважно. Плевать, что будет со мной… — Ненавижу…       Это последнее, что я слышу от нее. Взгляд, такой холодный и чужой, кричит громче тысячи слов. Она не понимает, да и не должна понимать, почему я делаю это, зачем оставляю ее асгардцам. Хочется объяснить, сказать, что я никак не могу забрать ее, раненую, с собой, ведь мне попросту не излечить эту страшную, несомненно смертельную рану… Но вместо этого я лишь молча ухожу.       Не думать. Сурт, главное не думать. Пока не выдвинуты требования, буду действовать по старому плану… А это значит, настало время навестить брата, с которым мы так и не закончили в прошлый раз. Мне хочется убить его, уничтожить, причинить так много боли, как я только могу… Хотя подсознательно я понимаю, что на его месте должен быть я сам, и что именно себя мне хочется уничтожить в первую очередь. — Все кончено, брат, — заявляю я, пафосно сойдя с колесницы. С Тором мне хочется сразиться один на один. — Как видишь, победа за мной.       Он загнан в угол: мои войны собрались в плотное кольцо вокруг нас; каждый вооружен высококлассным оружием, по сравнению с которым молнии Тора могут показаться игрушками. И все же непокорный огонь все продолжает гореть в его взгляде. Однако я знаю, как заставить его сдаться. — Это мы еще посмотрим, — выдыхает брат, утерев с лица пот, смешанный с кровью и грязью.       Я хочу причинить ему боль, хочу раззадорить его и натолкнуть на ошибку. И у меня есть козырь: я знаю, какие чувства Тор испытывает к Астрид. И в этот момент мне выпал шанс отомстить ему за это; за то, что он посягнул на что-то, ему не принадлежащее. Небрежным жестом залезаю в карман и швыряю ему под ноги амулет Астрид, испачканный в крови. Я снял его случайно, еще тогда, вытащив Астрид из петли палача, и конечно, даже не думая использовать его вот так… Но как удачно, что эта безделушка оказалась у меня под рукой. — Что ты с ней сделал?! — сквозь зубы рычит Тор.       Я вижу по взгляду: он понял, что случилось нечто плохое. Очень плохое, Сурт возьми! И все же волнение за Астрид отходит на второй план, когда я вижу, как меняется в лице мой брат, как бравада постепенно сходит с его лица. Надо же, чтобы одолеть могучего Тора, оказывается, не нужно было обладать силой… Нужно было просто подождать, пока он влюбится. — Ничего, — пожимаю я плечами. — Она все сделала сама. Закрыла меня собой от стрелы.       Я ненавижу себя за это. За то, что так варварски глумлюсь над ее самоотверженным поступком, но желание сломить Тора оказывается сильнее. Астрид все равно не слышит моих слов… А может, этой бравадой я лишь пытаюсь отогнать от себя ужас, в который меня приводит одна лишь мысль о том, что ее может не стать. Не знаю. Я сам уже запутался в том, что ложь, а что правда. — Что с ней?! Она жива?!       Голос Тора дрожит. А во мне вдруг просыпается ревность — самое неуместное чувство в данной ситуации. Я думаю вдруг: какое право он имеет волноваться за нее? И тут же даю себе мысленную пощечину: прав у Тора всегда было и будет гораздо больше, чем у меня. По крайней мере, он ни разу не бросал ее на произвол судьбы… А вот я делал так постоянно. — Понятия не имею, — пожимаю я плечами, сделав вид, что мне нет до этого никакого дела. — Жаль будет, если твоя невеста погибнет, не так ли? Тем более из-за меня… — Локи… — к моему удивлению, Тор горько, через силу, но все же усмехается. — А ты, оказывается, совсем не умеешь врать… — Что?.. — растерявшись из-за того, что ситуация пошла не по плану, щурюсь я. — Ты переживаешь за нее, — пожимает он плечами. — Только послушай себя: тебе больно, и поэтому ты пытаешься причинить боль мне. Но знаешь, я даже рад этому. Рад тому, что ты еще можешь чувствовать. — Как сентиментально, — фыркаю я. Его словам удается задеть меня за живое. — Этим ты заполучил ее? Вечными слезами и разговорами о надежде? Ей ты тоже пел о том, что она может чувствовать, что она не так плоха… А Астрид тем временем нежилась в моей постели! — Она… — недоверчиво выдыхает Тор. Я вижу, как от гнева его руки начинаю подрагивать. — С самого начала, — киваю я, упиваясь его болью. — С самого начала она была со мной, пока ты пел ей дифирамбы о вечной любви! Ты был таким галантным, гулял с ней до заката… А на самом деле ей хотелось…       Больше сдерживаться Тор не может, а я лишь этого и добивался. Весь этот фарс со смакованием жертвы Астрид я развел лишь для того, чтобы вывести его, заставить почувствовать боль, и у меня получилось. А уж с совестью я договорюсь как-нибудь после. Я хотел, чтобы брат возненавидел меня, и это случилось… — Не смей так говорить о ней, — рычит он, бросившись на меня. — Даже если это и правда, ты не стоишь и волоса с головы Астрид! — Конечно, нет, — усмехаюсь я, парируя удар. — Я — худшее, что могло с ней произойти! Но тем не менее, она была моей. А с тобою просто играла! Она смеялась над тобой, Тор, водила тебя за нос! О-о-о, она потрясающе умеет делать это!       Бой длится недолго. Да и что удивительного, ведь у Тора практически нет шансов! Он ранен и зол, чертовски зол, а это обычно мешает здраво мыслить… Я несколько раз едва не проигрываю, получив тяжелые удары Мьелльниром. Кажется, последний приходится по ребру. Грудь пронзает острая боль, однако я лишь отмахиваюсь от нее. Я должен был победить, и я делаю это. Вовремя оказываюсь у брата за спиной и, использовав магию, зачаровываю его разум, а после пронзаю мечом… — Сурт… — выдыхает Тор, упав на колени и прижав руки к окровавленному животу. Клинок пронзил его насквозь.       Кажется, для того, чтобы осознать произошедшее, и ему, и мне требуется несколько секунд. Он будто не признает или не хочет признавать того, что все кончено. А я… Стою и не понимаю, какие именно чувства вызывает во мне эта победа. Все вдруг смешалось, и мне хочется… нет, не спасти его. Боги, должно быть, так на меня действует жертва Астрид. Вот только смотреть на то, как мой брат истекает кровью, кажется настоящей пыткой. Быть может, я слишком привык к нему… Как-никак, мы вместе росли и до недавнего времени считались семьей… Но я вдруг осознаю, что не хочу его смерти. — Локи… — тяжело выдыхает Тор, похоже, наконец приняв свое поражение. — Ты любишь ее… Я знаю. И теперь… я понимаю, почему она всегда вставала на твою… твою сторону. Спаси ее. Не потому, что я так… прошу. А потому, что она тебе нужна. — Уходим, — приказываю я читаури, взглянув слабеющему брату в глаза. — Прощай, Тор.       Я рассчитал так: если он сумеет выбраться, пускай живет. Если нет, его смерть отчасти будет не на моих руках. Мне вдруг вспомнилась Астрид… «Не хочу, чтобы ты убил моего будущего мужа!» — сказала она тогда… Боги, а ведь Астрид спасла и Тора тоже, иначе как он мог выжить после такого падения и отделаться лишь царапинами?       Понятия не имею, как отношусь к этому открытию. Я чувствую одновременно и ревность, и злость, и… вину. Отчего-то мне становится так паршиво, так стыдно перед ней и матерью, что я предпочитаю просто не думать о них. Так мне гораздо проще…

Астрид

— Эй! Подъем!       Звук пощечины вырывает меня из вязкого полумрака. С опозданием приходит боль, пострадавшая щека пылает. Открыв глаза, чертыхаюсь, наткнувшись взглядом на слишком яркий свет. Тело налито ужасной слабостью, а в голове продолжает противно пульсировать. Новую попытку взглянуть на мир вокруг предпринимаю лишь несколько минут спустя и то не по своей воле. Неприятный окрик просто не оставляет мне выбора. Где я? И вновь этот чертов вопрос. К горлу подкатывает ком, когда я понимаю, что в который раз попала в плен. В плен к асгардцам.       Надо мной склоняется Сиф. Ее язвительная улыбка — первое, что мне удается различить более или менее четко. Рефлекторно тянусь к руне, надежно спрятанной в декольте, но понимаю, что руки крепко связаны у меня за спиной. Я абсолютно беспомощна… И подмоги извне в этот раз ждать не стоит. — Смотрите-ка, она жива! — кричит Сиф громко, слишком громко. — Я тоже безмерно рада тебя видеть, — устало вздыхаю я. — Но я же не верещу как последняя шлюха? Вот и тебе не советую.       Удар. По другой щеке. Такой сильный, что голова моя невольно откидывается назад. Ох, Сиф, были бы у меня свободны руки… Я посмотрела бы, как тогда обстоял бы наш разговор. Улыбаюсь в ответ на боль, чувствуя, как трескается кровавая корочка на губах. Я слишком привыкла растягивать губы в издевательской улыбке в любой непонятной ситуации. — А я говорила: Локи бросит тебя! — злорадствует Сиф. — Говорила, что подожду и обязательно увижу это собственными глазами! — Радуйся: эта победа стала апофеозом твоей жалкой жизни, — пожимаю я плечами, сплюнув тягучую, вязкую слюну с привкусом застоявшейся крови. — Право слово, ума не приложу, насколько же безрадостно твое существование, что ты так радуешься моему появлению? — Тебя ждет казнь, — равнодушно оповещает она. — Давно пора призвать тебя к ответу за все, что вы с Локи сделали. — Тоже мне новость, — фыркаю я в ответ. — Стыдить меня уже поздновато, да и про казнь мне давно известно! — И как только Тор мог польститься на тебя? — окинув меня уничижающим взглядом, вслух размышляет Сиф. — Ты же мерзкая, грязная шлюха… А он действительно влюбился в тебя. В чудовище. Ты не заслуживаешь любви, Астрид. Тебя казнят, а никто даже не заплачет! — Мои шансы быть с Тором все равно будут куда больше твоих, — закатываю я глаза, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Я женщина, которую он любит. А ты… Зверушка, с которой интересно поиграть. Свой парень, с которым не раз ходили в бой. Хочешь послушать, каково это — нежиться в его постели? Слышать слова, сказанные любовным шепотом? Чувствовать, как его руки касаются меня? О-о-о, я могу рассказать тебе о многом!       Как унизительно лежать вот так, распластавшись на земле, будучи связанной и, кажется, доживающей свои последние минуты. Рана в груди дает о себе знать ноющей болью, но уже хотя бы не кровоточит. Видимо, меня все же немного подлечили. Так, для вида, чтобы не умерла раньше времени. На лбу выступают крупные капли пота, дыхание хриплое, рваное; с каждым выдохом затхлый вкус на языке становится все сильнее. Похоже, в этот раз я действительно попала в серьезный переплет…       И вдруг мне удается стянуть с руки браслет, а вместе с ним и веревку… Окрыленная этой возможностью, пытаюсь колдовать… однако с отчаянием понимаю, что не могу. Я будто никогда и не умела творить волшебство. В моем распоряжении есть несколько свободных мгновений… Останавливать себя не хочу, хотя разум робко намекает на то, что я еще пожалею об этом. Сгруппировавшись, пинаю Сиф ногами в живот быстрее, чем она успевает опомниться, хватаю ее за шею и припечатываю к земле, ногтями впиваясь в тонкую кожу. Я чувствую, как напрягаются ее мышцы и как пульсирует вена под моими пальцами. И даже омерзительная боль, сковывающая движения, не мешает мне. — У меня был очень, очень плохой год, — с силой ударив ее головой о землю, шиплю я. — Так что не советую действовать мне на нервы, — еще удар. — Иначе ты очень, — удар, — очень пожалеешь!       Наверное, гнев придает мне сил, потому что не знаю, как объяснить тот факт, что я почти перестаю чувствовать боль. Глаза застилает кровавое марево: я хочу уничтожить ее, хочу выплеснуть на нее свои ярость и обиду. И сейчас мне плевать на все. — Думаешь… я боюсь тебя? — нахально вскидывает Сиф бровь.       Физически она гораздо сильнее меня. Рывок, и я вновь оказываюсь на земле, прижатая весом ее тела. Сиф нависает надо мной, смотря прямо в глаза. Пытаюсь сопротивляться, однако она крепко держит меня. Она так близко, Сурт, я бы очень хотела всадить кинжал прямо ей в сердце. — Я с удовольствием понаблюдаю за тем, как тебе отрубают голову, — выдыхает она мне на ухо. — И никто не встанет на твою защиту, потому что ты стерва, до которой никому нет дела! Тебя невозможно любить! Ты только убиваешь любовь! Потому что ты озлобленная, одинокая, лишенная чувств шлюха! — Я тоже тебя люблю, Сиф, — хрипло усмехаюсь я, начиная задыхаться. — Но, боги, как много… грязных слов для такого ангелочка… Не думала… Что ты знаешь и половину из них…       Ее словам удается попасть в самую точку. Она только озвучила то, о чем я сама постоянно думаю… Но до этого момента мне как-то удавалось отгораживаться от этих мыслей, пока их не выплеснули на меня, словно чан с дерьмом. И от этого никуда не деться и никак не укрыться… Все это в моей голове. Все так. Я именно такая. Это правда, все, до последнего слова… И я не хочу быть такой. Но иначе у меня просто не получается. — Всеотец!       Сиф проворно соскакивает с меня, а после падает на колени и подобострастно прижимает кулак к груди. Презрительно фыркаю, наблюдая за этим цирком. Связать меня еще не успели, так что я тяжело поднимаюсь на ноги и, развернувшись, встречаюсь взглядом с царем… — Сам папа-Один собственной персоной, — усмехаюсь я, сделав издевательский реверанс. Не знаю, говорю это вслух или же про себя… Кажется, у меня начался жар. — Какая великая честь, Сурт вас забери… — Приведите ее ко мне, — громыхает голос Одина. — Не смей меня трогать! — шиплю я, когда Сиф вновь приближается ко мне. — Не смей! Сволочь!       Она грубо хватает меня за волосы и, толкая в спину, заставляет куда-то идти. Не желаю просто так подчиняться ей, хотя и трачу почти все силы на то, чтобы попросту не упасть. Вырываюсь просто потому, что хочу хоть чуть-чуть отличаться от овцы, которая бездумно шагает на убой. Что-то подсказывает мне, что даже если я упаду, меня поднимут и просто потащат по земле, а я этого очень не хочу. Но идти приходится недолго, за что непременно нужно поблагодарить богов. Ударом под колени Сиф заставляет меня упасть на землю и молча встает за спиной. Упрямо вскидываю голову и смотрю прямо в глаза Всеотца. Мне в любом случае уже нечего терять. — И вновь мы встретились, Астрид, — произносит он, окинув меня оценивающим взглядом. — Недалеко же тебе удалось сбежать… Но бед натворить ты успела, причем немало. — Рада стараться, — фыркаю я в ответ. — А ты все та же… — качает головой Всеотец. — Я надеялся… — Что хотя бы перед смертью я образумлюсь, но теперь видите, что я безнадежна, — цитирую я слова другого царя. — Боги, ну почему нам обязательно нужно продолжать эту чертовски скучную прелюдию? Почему бы сразу не прояснить, зачем я здесь? — Сразу переходишь к делу… — кивает Один. — Что ж, пусть так. Я предлагаю тебе сделку. Приведи Локи ко мне, и взамен получишь свободу. — Привести его на поводке? Почесать за ушком и дать косточку в зубы? — вскидываю я бровь. — Локи не собака, чтобы куда-то «приводить» его. Может и не согласиться, знаете ли… Право слово, настолько упрямых людей я еще в жизни не встречала! Характером он явно в вас, о, Всеотец… — Прекрати, — качает он головой. — Тебе не впервой обманывать моего сына. Обоих моих сыновей, — добавляет Один с видимым сожалением. — Так помоги себе. Обмани Локи еще раз, и я гарантирую, тебя сразу же помилуют. Я предлагаю тебе не просто свободу, но укрытие в Асгарде, потому как знаю, что в Ванахейме тебя ожидает казнь. Никто не посмеет притронуться к тебе. Ты будешь находиться под моей личной защитой… Если, конечно, сможешь отплатить за столь большую услугу чем-то не менее стоящим.       В сердце загорается надежда: вдруг, у меня еще есть шанс спастись? Мы можем заключить магический контракт, и тогда даже Один не в состоянии будет обмануть меня. Я останусь под крылом Асгарда, буду жить так, как всегда и хотела! Смогу выдохнуть и наконец перестать бояться за свою жизнь… И цена этому счастью — Локи.       Сразу же вспоминаю, кто именно виноват в том, что все так обернулось. Локи равнодушно наблюдал за тем, как меня забирали, прекрасно зная, что я не в силах сопротивляться. Позволил им схватить меня… Даже не попытавшись помочь. Тогда, рискнув, я выбрала его, поставила его жизнь превыше собственной… И вот, чем он отплатил мне за это, а заодно и еще раз доказал, что ему нет и не может быть веры. — К тому же, мне известно и о том, что твоя дочь и по совместительству член моей семьи находится в руках богини смерти, а это в корне не устраивает Асгард, — продолжает Всеотец. Я не из пугливых, но не могу не робеть при звуках его властного голоса. — Я предлагаю тебе помощь: мы можем попытаться спасти твою дочь из Хельхейма и вернуть ее тебе. — Это возможно? — с замиранием сердца спрашиваю я. — Лора… Она же… — Мертва? — заканчивает Один. — Я так не думаю. Хела нуждается в живом проводнике душ, а потому убивать твою дочь не было никакого смысла. Она жива, хотя и заперта в царстве мертвых. А раз это так, ее можно попытаться вернуть в мир живых. Хела — моя дочь, Астрид. Я знаю, что тебе известна наша история с самого начала. Я был знаком сразу с тремя представителями рода колдунов, живущих одновременно в двух мирах: нашем и загробном. Мне известны их тайны. Тебе — нет. В одиночку ты не сможешь спасти дочь, но с моей помощью это вполне возможно.       На одной чаше весов Локи, который раз за разом втаптывает мою веру и мою любовь в грязь. На другой — моя дочь. Маленькое, невинное дитя, которое нуждается в материнском тепле и заботе. Дочь, которую отправили в царство мертвых, отдали в лапы богини смерти… Дочь, которую я обязана спасти. — Зачем вам я? — устало интересуюсь я просто потому, что не хочу соглашаться слишком быстро. Для того, чтобы сделать выбор, мне понадобилось меньше минуты.       Ни за что не поверю в то, что Локи нельзя поймать без этих ухищрений и сделок. В конце-концов, если подумать, я не так уж и сильно нужна Одину… Да мое согласие вообще не нужно ему! Против Локи — армия с самим Одином во главе. Это будет тяжелая, кровавая битва… но когда это Всеотец боялся замарать руки? Чувствую, здесь есть что-то еще… Что-то, чего я пока не понимаю или не хочу понимать. — Конечно, я могу приказать своим войскам напасть на Локи, — будто прочитав мои мысли, отвечает Один. — Однако тогда многим славным воинам придется сложить головы. Я не хочу этого, и если есть шанс избежать подобного исхода, думаю, им стоит воспользоваться. К тому же, я хочу преподать Локи урок, — к моему удивлению, добавляет он вполне искренне. — Хочу, чтобы мой сын видел, как та, ради которой все это и было начато, та, в кого он до беспамятства влюблен, предает его. Разумеется, истинную цену за его жизнь мы называть не будем. Пусть Локи думает, что ты просто так продала его, польстившись на почетные лавры. Это ведь вполне в твоем характере, не так ли?       Ну конечно, куда же без этих чертовых игр разума? Локи посмел оскорбить самого Всеотца, и простой казни для него будет мало. Один желает не просто убить его, но уничтожить, отнять все, что имеет хоть какую-то ценность… Родной мир, семью, титулы, а теперь, видимо, меня… Не удивлюсь, если на самом деле всем плевать, что там станется с Мидгардом. Один вступил в эту битву не ради смертных, а лишь чтобы усладить собственное эго. — Вы жестоки… — Жесток? — вскидывает он седую бровь. — Возможно. Но как иначе, думаешь, мне удавалось удерживать власть так долго? Как иначе искоренить мятежные души, тянущие руки к моему трону? Как держать в страхе все девять миров, подвластных и зависящих от меня? Ты думаешь, это — жестокость? Но знаешь ли ты, сколько таких «завоевателей» объявится, стоит мне только дать слабину? Миры погрязнут в войнах, кровь польется рекой. И ради сохранения стабильности иногда приходится идти на крайние меры. Ты должна понимать, ведь цена жизни твоего ребенка — голова Локи. Быть может, в иной ситуации тебе бы и думать не пришлось о предательстве, однако стоит правильно расставить акценты, и выбор станет очевидным.       Действительно, выбор очевиден… Да и может ли он вообще стоять, если на кону — жизнь ребенка? Для себя я давно уже все решила. Мне нужно чем-то откупить Лорелей от смерти, так пускай разменной монетой станет Локи. Против воли вспоминаю его взгляд, улыбку, прикосновения… Он говорил, что любит, а сам постоянно лгал. Я ненавижу его, но вовсе не за ложь. Я ненавижу его за то, что вновь поверила в его любовь… Мне так хотелось быть любимой, что я готова была забыть всё, все его предательства, лишь бы не оставаться в одиночестве. А Локи знал это… Пользовался ли он мною, или же нет, теперь не столь важно. Пускай пользовался, ведь тогда мне будет гораздо легче продать его. Да, Локи лгал. Всегда. Постоянно. Отныне это и будет моей правдой. О том, что это — самообман чистой воды, лучше никогда больше не вспоминать. — Вижу, выбор сделан, — кивает Один. — Поклянись на руне привести Локи ко мне, и тогда я поклянусь защитить тебя и спасти твою дочь из Хельхейма.       Он протягивает мне небольшой камешек, в точности как тот, что лежит сейчас у меня за пазухой. Целую минуту я молча пялюсь на руну, стараясь произнести хоть слово. В горле вдруг становится невыносимо сухо. Я должна произнести лишь одно короткое слово, но оказывается, на свете нет ничего труднее. Морщусь, почувствовав, как по позвоночнику бежит капля пота. В голове стоит непроглядный туман, в котором то и дело проскальзывают обрывки чьих-то фраз, сказанных любовным шепотом, выкрикнутых в гневе, произнесенных на последнем вздохе… «Клянусь…» «Клянусь…»       Ну давай же! Одно слово, и пути назад не будет. Пообещай предать Локи, и дело будет сделано. Давай же, Астрид… Однако с языка не срывается ни звука. — Клятвы созданы лишь для обмана… — произношу я вдруг очень тихо, сама не понимая, почему именно этой фразе удалось пробиться сквозь стену моего ступора. — Чем выше цена клятвы, тем больше вероятность того, что она никогда не будет исполнена…       А сейчас цена очень высока. Не знаю, что это: проведение или же простая интуиция, однако откуда-то мне точно известно, что ни в коем случае нельзя принимать предложение Одина. Дочь я сумею вытащить и сама. Должна суметь. Однако мне нельзя предавать Локи. Только не сейчас.       Меня по-прежнему никто не держит. Все решили, я просто сдалась. Встаю, не отрывая взгляда от руны, и чем дольше смотрю, тем отчетливее понимаю, что поступаю правильно. Выпрямляюсь, запретив себе морщиться, хотя боль, кажется, пронизывает все мое тело. Выдохнула. Быть может, за такую дерзость меня убьют прямо сейчас… Но если уходить, так со скандалом! — Отправляйтесь к Сурту, мой царь! — восклицаю я, с силой ударив по протянутой руке. Руна падает куда-то в грязь, где ее тут же топчут подбежавшие ко мне эйнхерии во главе с Сиф. — Всем мирам известно, что Один-Всеотец — мастер красивых речей и обещаний! Только вот меня вы не проведете. Вам нужно приструнить сына? Так будьте же мужчиной! Отцом! Не прячьтесь за спинами тех, кто не может ответить вам! Идите и заставьте его сдаться! Или великий Один страшен лишь в легендах? — Замолчи! — шипит Сиф со страхом. Она вновь заставляет меня упасть на колени, однако остановиться я уже не могу, хотя и понимаю, что каждое слово — гвоздь в крышку моего гроба. Вскидываю голову, взглянув прямо в потемневшие от гнева глаза Одина. — Скажите мне, почему все мы здесь? Почему кровь льется рекой? Потому что Локи напал на Мидгард? О, нет! Мы здесь потому, что вы — слабый, жалкий старик, вконец запутавшийся в собственной лжи! Это вы уничтожаете собственную семью, вы виновны в том, что ваши дети ненавидят вас! И Тор однажды поймет, о, я уверена, он поймет, кто вы на самом деле! Вам же всегда проще было закрыть глаза на проблему, чем исправить ее?! Взбунтовалась дочь? Засунуть ее в Хельхейм и плевать, что будет, когда она найдет способ выбраться оттуда! Главное, что здесь и сейчас ничто не бросает тень на безупречную репутацию Одина! Строите из себя добродетеля, хотя сами по локоть испачканы в крови! Но где вы были, когда Локи нуждался в помощи?! Когда все это еще можно было предотвратить? Где?! А я скажу: вы опять закрыли на все глаза! Это из-за вас у меня отняли дочь! Из-за вас началась эта война! Все эти жертвы — на вашей совести, хотя сомневаюсь, что она у вас есть!       Поток слов резко иссякает. Замолкаю, продолжая сверлить его взглядом. Мне плевать, что ожидает меня за подобную дерзость. Я хотела высказаться уже очень давно, и вот теперь получила такую возможность. Никто из нас не был рожден злым. Такими нас сделали они, те, кто сохранение власти предпочли собственной душе. — Я предложил тебе вариант, который бы был выгоден нам обоим, — равнодушно отзывается Один. Я и не думала, что мои слова возымеют хоть какой-то эффект. — Но тебе не хватило мудрости понять это. Теперь я вынужден действовать жестче… Я даю тебе время до заката. Если передумаешь — ты знаешь, что делать. Если же нет… — О, боги! — театрально ужасаюсь я. — Сказала бы я, если бы мне не было настолько плевать! Делайте, что хотите. Я никогда не буду плясать под вашу дудку! И это не ради Локи! А потому, что вы мне противны! — Локи все равно сдастся, — пожимает плечами Всеотец. — Он любит тебя и сделает все, чтобы спасти твою жизнь… — Он бросил меня, — фыркаю я насмешливо. — Дважды. Что мешает ему сделать это в третий раз? Но, признаю, впервые в жизни я рада этому! Пускай Локи вновь бросит меня, лишь бы ваш план полетел к Сурту!       Ответом мне служит молчание. Всеотец подает Сиф знак, и та вновь заставляет меня подняться… Однако теперь в ее движениях нет былой враждебности, так что боль сводится к минимуму. Когда мы оказываемся в относительном одиночестве, она протягивает мне флягу с водой. — Зачем это? — подозрительно щурюсь я, хотя от жажды уже едва могу говорить. — Я думала, ты согласишься на предложение, — пожимает она плечами. — Это было бы… В вашем с Локи духе. Тем более, на кону стояла жизнь ребенка. Но ты осталась верна ему даже после того, как он тебя предал… Это, конечно, невообразимая глупость, но ты не так плоха, как я думала раньше. В тебе есть… верность. — Рада, что удалось потешить, — закатываю я глаза, однако от воды все же отказываюсь. Одним богам известно, что она могла подмешать туда.       Несколько часов я провожу сидя на земле, привязанная к столбу прямо под палящим солнцем. Почти сразу начинаю жалеть о том, что отказалась от воды. Мне кажется, даже яд я сейчас выпила бы с удовольствием. Голова ужасно кружится, глотать становится больно. Но самое ужасное не жажда и не ноющая рана. Самое ужасное — взгляды эйнхериев. Они пялятся на меня так, будто я кусок мяса. В голове сразу же всплывают воспоминания об одном дне, уничтожившем мою прошлую жизнь… Чужие прикосновения, взгляды… От этих немеркнущих картинок на меня накатывает паника. Я знаю, что для асгардцев я — пленница. Та, с кем можно безнаказанно сделать все, что угодно… И сдерживает их лишь приказ Одина. Он рассчитывает заставить Локи сдаться с моей помощью, а потому пока что я защищена… Но это пока.       И вдруг трое их них подходят ко мне. Становятся в круг, без застенчивости разглядывая меня. Их мысли понятны без слов, и мне становится ужасно неуютно. Вскидываю голову, нагло взглянув каждому в глаза. Они не тронут меня. Не сейчас. Сейчас рано… Пытаюсь убедить себя в этом, однако не слишком получается. Я знаю, что их подослали намеренно, дабы припугнуть меня… И все равно не могу справиться с паникой. — Кого это к нам занесло? — интересуется один, сощурившись. Что-то подсказывает мне, что я где-то уже видела его. — Саму госпожу… — вторит ему другой. — Саму богиню любви, — хмыкает третий. — О-о-ох, какая о тебе слава ходит, дорогая! — Говорят, она еще и богиня похоти! Это правда? — интересуется первый. — Отвечай! — он с силой пинает меня по ноге, поняв, что я не произнесу не звука. — Только не для таких, как ты, — фыркаю я в ответ. — Вы трое меня не прельщаете! — Как обидно, — притворно огорчается страж, присев передо мной. — Но главное, ты нас прельщаешь!       Он протягивает руку и касается моих волос, щеки. Остальные присоединяются к нему. Я чувствую, как их руки блуждают по моим бедрам и груди. Мне не отстраниться. Не уйти. Не закрыться. Я привязана к чертовому столбу, и никто здесь не заступится за меня. Но и я не собираюсь сдаваться так просто. Улучив момент, кусаю одного из них, за что сразу же получаю сильную пощечину, от которой из глаз сыплются искры. — Дрянь! — восклицает он, потрясая рукой в воздухе. — Послушай, до тебя у меня была прекрасная служба во дворце! Я входил в отряд личных телохранителей Одина! Но потом тебе вздумалось бежать! И теперь ты отплатишь мне за это, поняла, шлюха ванахеймская?!       И тут я вспоминаю, когда и где видела его… Тот молодой парень, которого я отправила к лекарю, дабы разобраться с его более опытным напарником… Получается, за мой побег их ждало наказание. Не знаю, рок судьбы это или шутка богов… Однако мы встретились именно здесь и сейчас. — Оу, так тебя не казнили? — усмехаюсь я. — Печально… — Для тебя, — отзывается он.       Ответом ему служит противный гогот остальных. Внутри меня все сжимается от страха… Нет, они не посмеют! Они же не могут притронуться ко мне! Я… А кто я, в общем-то? Никто. У меня больше нет никаких привилегий и прав. И последний шанс на то, чтобы вновь стать кем-то большим, чем грязь, я потеряла, отказавшись предавать Локи.       Меня отвязывают и, грубо схватив за волосы, затаскивают в ближайшую палатку. Пытаюсь сопротивляться, но справиться с тремя мужчинами, будучи связанной и раненой? В панике оглядываюсь по сторонам, в надежде найти путь к спасению. Ну должно же быть здесь хоть что-то! Должен же быть какой-то выход! Ну, пожалуйста!..       Удар в спину вышибает из меня весь дух. Падаю на пол, чувствуя стальную хватку на запястьях. Пытаюсь вырваться… Закричать… Но мне на лицо тут же накидывают веревку, которая больно врезается в уголки губ. Я оказываюсь абсолютно беспомощна. Хочется плакать от страха и унижения, но я запрещаю себе. Хотя бы на это я еще способна… — А она с характером! — глумливо замечает кто-то. — Тем лучше, — слышится такой же глумливый ответ.       Их грязные руки везде: на груди, бедрах, спине… Сопротивляться я попросту не могу. В отчаянии взываю к магии, надеясь, что Рагнар и в этот раз поможет мне. Пожалуйста… Я не могу пережить это снова!       Треск ткани заставляет меня вздрогнуть. Я ощущаю их мерзкие прикосновения к обнаженной коже, и это поистине ужасное чувство. Давай же… Прошу… Я должна спасти себя. Помощи ждать неоткуда…       И она приходит как раз в тот момент, когда один из них с силой сжимает мою грудь. Поток магии, неконтролируемой, страшной, вырывается из моего сердца, отбрасывая насильников в разные стороны. Через мгновение, осознав, что произошло, встаю на дрожащих ногах. Они живы. Живы, чтоб их… — Что здесь происходит? — забегает в палатку Сиф. — Прекрасные солдаты служат в армии Одина, — тяжело дыша, фыркаю я, потрогав языком натертую веревкой щеку. — Они… — недоверчиво уточняет Сиф. — Не успели, — закатываю я глаза.       Хочется упасть, разрыдаться, забиться в уголок и тихо плакать… Силы оставляют меня, и я устало сажусь на скомканную кровать. Только сейчас приходит понимание того, что только что едва не случилось… Веревки с рук упали, так что я прикладываю ладони к пылающим глазам, дабы скрыть слезы. Все это время Сиф стоит напротив, растерянно глядя на меня. — Ну, чего ты ждешь? — глухо интересуюсь я, хотя дрожь продолжает сотрясать мое тело. — Свяжи меня, уведи туда, откуда эти твари меня забрали. — Прости, — тихо произносит она, вновь связывая меня. — Я… — Не извиняйся, — качаю я головой. — Ты всегда следуешь приказам, поэтому ты за добро. А я нет, и потому вы всегда будете против меня. — Но это именно наши солдаты едва не изнасиловали тебя… — задумчиво отзывается Сиф, возвращая меня к столбу. — Я помню, — фыркаю я. — Спасибо. — Я буду неподалеку, — на прощание бросает она. — Они больше не тронут тебя. — Я не нуждаюсь в твоем присмотре! — сразу же вскидываюсь я. — Ну да, конечно, — пожимает Сиф плечами. — Я рядом, если что.       Несколько раз я отключаюсь, и лишь во сне наступает спасительное ничто. Я ничего не чувствую: ни жажды, ни боли, ни жары. Мне снится Лорелей. Я пою ей песни, трогаю губами ее теплый лобик, качаю ее на руках… Она улыбается и говорит что-то на своем младенческом языке. Во снах мне так хорошо, что просыпаться совсем не хочется. Еще лучше становится только тогда, когда к нам присоединяется Локи. Он подходит ко мне, обнимает со спины и заглядывает дочери в лицо…       Вновь просыпаюсь, проклиная свою реальность. Веревки слишком сильно перетягивают запястья, из-за чего я почти не чувствую рук, и каждое движение приносит боль. Солнце медленно клонится к закату, так что жара постепенно сходит на нет. Вместе с прохладой ко мне возвращается самообладание. Не хочу провести свои, возможно, последние часы вот так. Только не так. Травушка расскажет мне о том, что случится, Пропоет мне песню ночную… Ляжет мне рассветною росой на ресницы, Расплетет мне косу тугую.       Слова песни звучат глухо из-за того, что язык упорно отказывается шевелиться. Однако мне это нужно, нужна эта песня. Глаза абсолютно сухие, быть может, потому что я устала плакать, а может, уже просто нечем. А потому я пою, стараясь вложить в каждое слово всю боль и всю ненависть. Солнце взойдет в огне, Позовет в дорогу далече, Но не подняться мне, Не лететь к нему да навстречу…       Где мой дом? Не знаю. У меня нет дома, нет вообще ничего. Если прямо сейчас меня не станет, никто не заплачет. Никто даже не заметит. Я одна. Одна, Сурт бы побрал все это! Думала, забыв Локи я наконец почувствую себя свободной… Но с опозданием поняла, что от себя не убежишь. Моя гнилая сущность будет со мной, куда бы я ни отправилась. Таков уж мой крест — рушить даже малейшую надежду на счастье. Я лишилась вначале признания семьи, после положения при дворе, затем дочери, а теперь и последних людей, которые еще что-то значили в моей жизни… Но сдаваться я не собираюсь. Они никогда не увидят меня поверженной. Пусть морят жаждой, пусть убивают! Один рассчитывает, что я еще передумаю? Что ж, он может подавиться своим предложением! Сколько раз я видела пожар-пепелище, Сколько я ночей сна не знала. Сколько мое сердце ошибалось, но все ищет - Да судьбы своей не узнало. Поздно ли, рано ли Отыскать тропинку другую, Чтоб из чужой земли Возвратиться в землю родную…       Локи… Почему ты бросил меня? Почему, располагая армией, ты не пытаешься помочь мне? Ведь ты говорил, что любишь меня, что я — единственный важный человек в твоей жизни… Так почему же ты позволяешь им так обращаться со мной? Почему изначально позволил забрать меня? Забери меня с собою ты, перепелка, Уведи же в чащу глухую. Стану серой птичкой незаметной — да и только, Растоплю тоску ледяную.       Но я, конечно, могу понять его. Зачем ему рисковать головой ради меня? Одно дело — признаваться в любви, и совсем другое — отдать за кого-то собственную жизнь. Видимо, я оказалась слишком глупа… Это моя вина, а вовсе не его. Нельзя винить его в том, что он попросту выбрал себя. Речка, моя сестра, Примет и укроет волною, Будет ко мне добра, Разлучит навечно с бедою.       Я не виню его. Невозможно представить, чтобы он сделал иной выбор. Кому хочется попасть в плен, верно? Вот и Локи навряд ли желал встретиться с папашей при таких обстоятельствах… А потому нет ничего удивительного в том, что это почетное место пришлось занять мне. И все же обидно. Я понимаю, что глупо было рассчитывать на то, что я действительно важна для него, но… Мне хотелось верить, что в этом мире есть хотя бы один человек, для которого я действительно что-то значу. Тор не в счет. С ним все запутано, и я сама не могу сказать, ложь наши отношения или же правда. И да, кстати, где же он? Почему не поможет мне? Уж не потому ли, что его цели (а именно — поймать Локи) так же гораздо важнее какой-то девчонки? Важнее меня? — Пора, — произносит Сиф, когда солнце окончательно садится. — Всеотец встретится с Локи. Он… — Будет шантажировать его мной? — усмехаюсь я. — Серьезно?       Нервный смешок переходит в неконтролируемый смех. Боги, в каком же Один отчаянии, что прибег к подобным мерам… И с чего он решил, что Локи согласится сдаться из-за меня? Ведь один раз он уже оставил меня на милость асгардцев! Что мешает ему и теперь поступить так же? — Что… С Тором? — спрашиваю я, если честно, не надеясь уже ни на что… Лишь бы он был жив. — Он ранен, — коротко отзывается Сиф, и я чувствую, как сильно волнуется она за Тора. — Серьезно ранен. Локи почти одержал победу, его армия… Поразительно сильна. Тора отправили в Асгард, к лекарям…       Абсурд, но растрескавшиеся губы расплываются в улыбке. Значит, Тор не бросил меня… Его попросту убрали отсюда, дабы не мешать Одину вершить вендетту. Это не борьба за Мидгард. Вся эта операция направлена лишь на то, чтобы указать Локи на его место. Теперь все хотя бы встало на свои места.       О том, что будет со мной в случае отказа Локи, предпочитаю не спрашивать. Скорее всего, меня показательно казнят и сделают это у него на глазах. В назидание, скажем так… Я не готова умирать, совсем нет! Но, как сказал Стив, там меня будет ждать Лора… Быть может, все это не так уж и ужасно? — Сиф… Забери кольцо, — прошу ее я, пошевелив пальцем, на котором красуется подарок Тора. — Отдай его Тору. Может, тебе даже удастся поприсутствовать на его свадьбе… В роли друга, разумеется.       И она послушно стягивает кольцо с моего пальца. А я… Чувствую, будто от меня отломили нечто безумно важное. Только теперь я понимаю, что и вправду готовлюсь к казни. Тогда, в первый раз, я была слишком подавлена, чтобы осознавать весь ужас, творящийся вокруг, вот только сейчас боль не глушит страх. Моя жизнь отныне зависит от решения Локи, а точнее от того, предпочтет ли он меня себе? И даже в этом случае никто не гарантирует мне свободу.       И вот, меня приводят на место переговоров. Локи стоит метрах в пятидесяти, окруженный огромной армией. Теперь я вижу, сколь огромны его шансы на победу. В нашу стороны устремлены тысячи тысяч лазерных орудий, один выстрел из которых даже Одина может превратить в пустоту. — Все кончено, Локи, — громыхает над моей головой голос Всеотца. — Сдавайся, или она расстанется с жизнью.       Я чувствую, как с каждой минутой слабею все больше. Звуки доносятся до меня неясно, с сильным искажением, словно сквозь непроницаемую пленку. Им не нужно пытать меня, чтобы довести начатое до конца; я знаю, что еще чуть-чуть, и провалюсь в бездну. — Ты правда думаешь, что он сдастся? — захожусь я хриплым смехом. Кровь противной струйкой стекает из уголка рта. — Как же ты наивен, о, Всеотец! — Тихо ты! — шипит Сиф, встряхнув меня за волосы.       Ох, дотянуться бы до руны… Однако мои руки вывернуты едва ли не до хруста заломлены за спину. Я потратила драгоценное время на то, чтобы спасти Локи от стрелы… И вот теперь оказалась в лапах Одина, а жизнь моя стала разменной монетой в игре, правила которой задаю не я. Все повторяется. Снова. Вновь Локи предает меня, и вновь я оказываюсь на коленях в ожидании смерти. Когда-нибудь этот круг должен замкнуться.       Смотрю на Локи без мольбы или ненависти во взгляде. Просто смотрю, вместе с остальными дожидаясь его реакции. На чудо давно уже не надеюсь; он ни за что не поставит мою жизнь превыше своей. Я вообще не понимаю, как сама могла решиться на это… Но отчего-то мысль о собственной смерти пугала меня не так сильно. Куда страшнее оказалось представить мир, в котором я останусь абсолютно одна.       А вот Локи на меня не смотрит. Его взгляд устремлен куда-то выше; догадываюсь, скорее всего, сейчас они с Одином играют в гляделки. Спина начинает болеть от перенапряжения. Сплевываю кровь на землю, но это ничуть не помогает. Боги, дайте хотя бы глоток воды… Один-единственный глоток, лишь бы смыть привкус застоявшейся крови с языка. — Убивай, — небрежно пожимает Локи плечами. — Какое мне дело до нее?       Эти слова словно проводят невидимую грань: только что мир вокруг полнился напряженными шепотками, шумом взрывов и жужжанием моторов… И вдруг все это резко пропало, растворилось в одной-единственной фразе: какое мне дело до нее? Я думала, что готова услышать нечто подобное… И все равно это оказывается ударом под дых. — Вы потратили столько времени для того, чтобы отыскать меня… — хрипло усмехаюсь я. — А получили ровным счетом ничего! Какая досада…       Зачем я провоцирую их? А почему нет? Теперь то мне нечего терять. Да и не думаю, что мне дадут шанс на спасение. Один раз я уже избежала смерти, но два — это перебор.       Боль. Боль, к которой я упорно пыталась подготовиться, но так и не смогла. Она прожигает внутренности, плавит меня изнутри. И все же, вопреки всему, запрещаю себе кричать. Я знаю, что рано или поздно сломаюсь. Любой сломается, если хорошенько ударить. Единственное, что я могу, до последнего сопротивляться, вытягивая их силы.       Тело выгибается дугой. Запрокидываю голову, судорожно стараясь вдохнуть, и не могу, легкие будто сводит спазм. Боги, мне больно. Больно-больно-больно… Это все, о чем я могу думать. Даю себе мысленную пощечину и заставляю себя представить лес. В мельчайших подробностях рисую сосны, тянущиеся к глубокому озеру… Вода. Как же я хочу пить. В небе урчат раскаты грома, предвещающие скорую грозу. Все вокруг погружено в тишину…       Начинается ливень. Капли с силой барабанят по лицу, принося долгожданное облегчение и смывая с кожи грязь и кровь. Хотя бы природа сейчас на моей стороне…       Мне больно. На мгновение проявив слабость, больше не могу обманывать себя иллюзией, вымышленная утопия трещит по швам. Кажется, я слышу, как ломается каждая косточка в моем теле, как рвутся сосуды и из открывшихся ран хлещет кровь. Рана на груди и впрямь открывается; я чувствую, как рубашка вновь намокает от крови.       Локи не придет на помощь, не спасет. И никто не придет. Я одна. Одна. Одна… Это слово эхом отдается в пульсирующей голове. Забывшись, мысленно обращаюсь напрямую к Локи: конечно, ты не поможешь. Конечно, твоя жизнь и твоя победа дороже меня. Ничего. Я понимаю. Я все прекрасно понимаю. Родной, знал бы ты, как мне сейчас паршиво…

Локи

      До самого заката меня держат в неведении. Не происходит вообще ничего: со мной никто не пытается связаться, Асгард не выдвигает никаких требований. Астрид словно… испарилась, исчезла без следа. Один — мастер манипуляций. Я понятия не имею, что делать дальше. Он связал меня по рукам, забрав одного-единственного человека… Со временем начинаю жалеть, что так опрометчиво разобрался с Тором. Был бы он сейчас здесь, ручаюсь, сделал бы все, лишь бы спасти Астрид.       Лишь ближе к ночи ко мне прибывает посол, что еще раз доказывает, насколько Одину плевать на Мидгард, ведь все это время мои читаури продолжают наступать. Он оповещает меня о том, что если мне интересна дальнейшая судьба Астрид, я должен явиться на границу лагеря, разбитого далеко за городом. — Она жива? — напряженно спрашиваю я. — Вы узнаете об этом, когда… — Она жива?! — встряхиваю его за плечи я. — Мои господин, вам надлежит… — пытается повторить заученный приказ посол, однако я, размахнувшись, всаживаю нож ему в живот. — Нужно отвечать, когда тебя спрашивают! — выплевываю я в лицо трупа.       Я прекрасно понимаю, что в убийстве одного мальчишки нет смысла. Это был порыв, мною завладели страх и безысходность… Я ведь знаю, что если пойду туда, назад, скорее всего, уже не вернусь. Сейчас я побеждаю Мидгард. От отрядов читаури то и дело приходят отчеты о том, как они продвигаются по планете… И Один не торопится вмешаться.       Мне знаком этот прием. Ему плевать на смертных и на этот мир. Цель его прибытия — я. Он знает, насколько дорога мне Астрид, понимает, как именно повлияет на меня ее смерть… Похоже, я в тупике. Сдамся — она, возможно, выживет… Вот только тогда меня казнят. Откажусь — одержу победу. Ручаюсь, Один не станет вмешиваться в дела смертных. Он же и сам всегда считал их своим скотом… Но тогда Астрид погибнет.       От осознания собственной беспомощности хочется кричать. До боли сжимаю кулаки, стараясь сдержать магию, но все оказывается тщетно. Волна мощнейшей силы вырывается из моей груди, руша все на своем пути. Что делать? Бросить ее я не могу… Но могу ли я сдаться ради нее? — Нет… — качаю я головой. — К Сурту! Нет!!!       Я не могу. Только не сейчас, когда успех буквально плывет мне в руки, и цена за победу — жизнь Астрид. Разве может она быть важнее, чем моя собственная жизнь? Разве я действительно настолько глуп, что не смогу смириться с ее смертью? Это прекрасный шанс освободиться от этой болезненной одержимости, от этого безумия, граничащего с пыткой. Я не привык любить кого-то. Это больно, тяжело и, по правде сказать, переоценено. С тех пор, как мы встретились, мое существование состоит из одних лишь проблем. И вот теперь мне представилась возможность избавиться от главной… «Но ведь можно просто никого не подпускать к себе, — вспоминаю я слова, которые Астрид сказала мне в первые дни нашего знакомства. — Жить только ради себя и своего будущего! И проблема решена!» «Хочешь, скажу, почему сейчас ты здесь? Потому что ты слишком часто оказываешься в одиночестве. Ты просто не хочешь в эту ночь быть один». «Никто и никогда не хочет быть один. Ты можешь сколько угодно пытаться обмануть себя, но однажды наступит момент, когда ты вроде бы будешь в самом центре толпы, окруженный людьми, приветливо улыбающимися тебе, вот только одиночество все равно тяжело ляжет на сердце». «Для того, чтобы это случилось, нужно почувствовать — что такое «не быть в одиночестве», — отозвался я. — Ко всему привыкаешь, а к хорошему — особенно».       Но кто же знал, что те слова окажутся пророческими? Я говорил о ней, но в итоге сам прочувствовал одиночество на вкус. Астрид ворвалась в мою жизнь, не спрашивая разрешения. Перевернула все с ног на голову, стала частью всего, чем я дышу, и вот теперь заставляет выбирать между мной и ей. Но разве же у меня есть выбор?       Она — зло. Она не стоит того, чтобы проигрывать из-за нее… Она — девчонка, которой не должно было быть в моей жизни… То ведение, быть может, было показано мне неспроста? Возможно ли, что я каким-то образом увидел… будущее? «Ты станешь моим истинным сыном, кровь от крови, мы уничтожим всех непокорных и построим мир заново! Это в нашей власти, Локи! Лишь избавься от нее…»       Выбрала бы Астрид меня, окажись в такой ситуации? Нет. Я уверен, она предпочла бы себя, не колеблясь ни единой секунды. Так почему же я все еще раздумываю над тем, как поступить? Она никогда не была до конца предана мне, постоянно строила какие-то планы за моей спиной, предавала… Возвращалась лишь тогда, когда это было выгодно ей… «Все получится. Я верю в это. Да, это сложно, но путь к счастью никогда не бывает простым. Всегда приходится идти на риски и чем-то жертвовать. Я знаю, что на карту поставлено все, что у нас есть… Но даже если ничего не останется, я все равно буду с тобой. Потому что я люблю тебя, Локи! Какая разница, в Асгарде или еще где-то? Мы будем свободными, мы будем вместе, сможем перестать прятаться… Я люблю тебя, родной…»       В голову лезут все новые и новые воспоминания о днях, которые теперь я могу назвать самыми счастливыми. Астрид была со мной. Поддерживала. И пусть в ее действиях всегда читалась выгода! В конце-концов, кто из нас не пытается извлечь для себя максимум пользы? На то я и бог обмана, чтобы иметь на плечах собственную голову и не попадать под ее чары… «Потому что я люблю тебя. Потому что я верю тебе. Потому что я хочу быть с тобой, будь ты сыном Одина, Лафея или еще кого-то… Все это неважно! Я люблю тебя, Локи, и я буду повторять это столько раз, сколько нужно для того, чтобы в твоей душе не осталось сомнений. Тебя!»       Достаю флягу с асгардским виски и осушаю практически залпом. Я не могу оставить ее. Не могу представить, как буду жить, зная, что позволил ей умереть. Плевать, что будет со мной. Плевать на все. Я лишь хочу, чтобы она осталась жива. Женщина, которая помогла мне жить дальше. Женщина, давшая мне новый смысл жизни.       Пребываю на место даже раньше положенного. Моя армия со мной, но я прекрасно понимаю, что она мне не поможет. Через пару мгновений все будет кончено… Тугой ворот на костюме душит меня, заставляя задыхаться. Вспоминаю темноту подвалов Черного Ордена, боль, отчаяние… И страх. Я боялся их, глупо отрицать это… И каждый раз, готовясь сдаться и позволить Таносу овладеть моим разумом, я вспоминал об Астрид. О девушке, ставшей для меня спасительной соломинкой… Она помогала мне сохранить себя, свою душу и мысли. — Где она? — спрашиваю я с замиранием сердца. — Ей был предложен выбор: привести тебя к нам или погибнуть. Она отказалась предавать тебя, — равнодушно отзывается Один.       В словах Всеотца нет и капли лжи. Вновь и вновь прокручиваю их в голове, пытаясь поверить в то, что Астрид… Она не могла умереть. Нет, конечно же, нет. Я не верю в это. И все же… — Астрид жива? — наконец решаюсь я задать этот вопрос. — Пока что да, — кивает Один.       У меня не получается сдержать вздох облегчения. Всеотцу достаточно лишь небрежно махнуть рукой, чтобы Сиф послушно привела Астрид. Не могу заставить себя взглянуть ей в глаза, но и не смотреть тоже не могу. Мне хочется закрыть ее, забрать отсюда подальше… Она сопротивляется, но только лишь ради того, чтобы не выглядеть слабой. Астрид невдомек, что даже сейчас, избитая и измученная, она выглядит очень сильной. — Ты правда думаешь, что он сдастся? — хрипло смеется она, откинув голову. При этом взгляд ее становится по-настоящему безумным. — Как же ты наивен, о, Всеотец!       Она не верит мне, и это словно отрезвляет меня. В последний момент передумываю. Не знаю, на что я надеюсь… Я уже собираюсь сдаваться, когда с губ срываются небрежные, язвительные слова: — Убивай. Какое мне дело до нее? — Вы потратили столько времени для того, чтобы отыскать меня… — язвит Астрид, найдя мой взгляд. Она не кажется удивленной, будто с самого начала знала, что так и будет. — А получили ровным счетом ничего! Какая досада…       Она нарочно провоцирует его, будто желая умереть… И расплата находит ее. Астрид резко замолкает, запрокидывает голову… Ей больно. Она старается не проронить ни звука, но ей чертовски больно. Стою, не зная, что делать… Я ощущаю себя ужасно беспомощным! Все, что теперь имеет значение — она. Хочется провалиться сквозь землю, лишь бы не слышать ее немой крик.       А Один лишь равнодушно наблюдает за нами. Его это будто бы даже забавляет… В этот момент я ненавижу его так, как, кажется, не ненавидел еще никогда. Я только сейчас понимаю, насколько дорога мне Астрид… А Один… Он знал об этом всегда. — Довольно! — хрипло восклицаю я. — Я сдаюсь.       Мне страшно. Вот теперь мне действительно страшно. Полчища читаури за моей спиной начинают роптать, когда я делаю медленный шаг вперед. Затем еще один и еще… А после, оказавшись на территории Одина, опускаюсь на одно колено. Всеотец победил. Я готов был умереть ради этой победы, но наблюдать за ее мучениями — выше моих сил. Я обещал, что защищу ее, что никто больше не причинит ей боль… И это обещание я сдержу, пусть даже это будет последнее, что я сделаю в этой жизни. Хотя бы перед смертью я докажу ей, что мне можно верить.        — Мы договорились, — напряженно произношу я. — Я сдался. Отпусти ее. — Интересно… — усмехается Один, и я готов уничтожить его за эту усмешку. — Стоила ли ее любовь таких жертв, сын? Ты отрекся вначале от семьи, после от родного мира, а теперь упустил победу из рук, лишь бы эта девушка жила. Быть может, она тоже не захочет расставаться с тобой?       И на краткий миг в моей душе появляется сумасшедшая, эгоистичная и попросту глупая надежда: быть может, Астрид действительно останется? Останется просто потому, что любит меня… Однако почти сразу же я запрещаю себе думать об этом. Какая чушь! Она должна жить, потому что мне настало время умирать. Жизнь Астрид оплачена моей кровью, а потому она должна сейчас встать и уйти отсюда, сделать все, чтобы мы больше никогда не встретились. Она должна… И все же я против воли продолжаю думать о том, что вот сейчас Астрид встанет рядом со мной…       Взмах ножа, и веревки падают с ее тонких запястий, которые я могу обхватить двумя пальцами. Астрид кажется такой хрупкой… Хочется подойти к ней, обнять, успокоить… Сказать, как мне сейчас страшно. За нее, не за себя. Хотя и за себя тоже, чего уж душой кривить? В голове вдруг рождаются тысячи слов, которые я должен был говорить ей каждый божий день, пока у меня была такая возможность… Но я оказался слишком малодушен, чтобы произнести их вслух.       «Ты нужна мне… Нужна…» Я повторяю это снова и снова. Мысленно, конечно, а не в голос. «Нужна» так, как не нужен больше никто. Я должен бы продолжать громить этот мир, однако вместо стою на коленях, словно потерянный щенок, и заглядываю в твое бледное лицо, на котором теперь отчетливо проступают веснушки. «Ты чертовски нужна мне, Астрид, и я боюсь остаться один. Боюсь, что сейчас мы расстанемся навсегда». — Прости меня, — произношу я одними губами.       А она все же слышит. Вначале хмурится, а затем слабо, едва-едва заметно, но улыбается мне, и эта улыбка одновременно и излечивает, и выворачивает мою душу наизнанку. А я все продолжаю свою бессловесную исповедь, общаясь с ней одним лишь взглядом.       «Я хотел бы все исправить, правда. Я не знаю, что еще сказать тебе, родная… Но я очень боюсь. Без тебя я просто… не смогу. Ты права, я боюсь стать тем самым монстром. И ты… Ты единственное, что удерживает меня от этого. С тобой я становлюсь лучше. С тобой я хочу быть честным. Хочу, но у меня не получается. И теперь уже не получится никогда. Но я хотел бы попытаться, хотел бы построить с тобой нормальную, человеческую семью, в которой не было бы места лжи… Прости, что все обернулось вот так. Знаю, тебе придется несладко… Знаю, что поступаю как эгоист. Я сдаюсь не только ради тебя, но и ради себя тоже, ведь просто не могу себе представить, как буду жить, зная, что тебя забрали у меня навсегда».       Боги, и зачем она закрыла меня собой? Ненавижу ее за это! Ненавижу себя за то, что наговорил ей столько всего… Но больше, конечно же, ненавижу ее. Какое право имела она обрекать меня на подобное? Я в жизни еще не чувствовал себя настолько беспомощным. Ее жертва придала моей жизни смысл, особую значимость… Но чего она стоит без Астрид? «Ну вот зачем? — в сотый раз мысленно повторяю один и тот же вопрос. — Как все упростилось бы, не спаси ты меня! Ты же сама сказала, какая я сволочь! Так почему, во имя всех богов, тебе понадобилось спасать меня?» — Прости… — выдыхает Астрид, облизнув растрескавшиеся губы.       А в следующий момент, в последний раз взглянув в мои глаза, она исчезает, растворяется, и я почти физически ощущаю, как сквозь пальцы утекает нечто важное. Ушла… Я рад. Честно, я безумно рад тому, что теперь у нее будет шанс на жизнь, нормальную жизнь… без меня. — Что и требовалось доказать, — подводит итог Один с таким видом, словно только что посмотрел очень занятную театральную постановку. — И стоила ли она того? — Стоила, — упрямо заявляю я, пока меня заковывают в наручники и подводят к отцу.

Астрид

      Вдох… Выдох… Подошла к самому краю и заглянула вниз. Как и ожидалось, не видно вообще ничего… Тогда я сажусь и спускаю ноги, их сразу будто бы обволакивает мертвенным холодом. Чем дольше я медлю, тем сильнее становится моя паника: ногтями впиваюсь в твердую ступеньку, будто это чем-то поможет мне. Голова начинает кружиться, а к горлу подступает тошнота. Прикрываю глаза. Одно движение. Толчок. И вот, я уже лечу вниз, в неизвестность, но в ушах вместо ветра звенит девичий голос, и мне кажется, я точно знаю, кому он принадлежит…       Полет длится чертовски долго, из-за чего начинает казаться, что тьма никогда не закончится. Закрываю глаза, чтобы хоть как-то справиться с накатившей тошнотой. В ушах все продолжает звенеть девичий голосок, и я отчаянно напрягаю слух, прислушиваясь к нему, лишь бы отвлечься хоть на что-то. Тело пронзает боль, страшная, нестерпимая. Хочу кричать и не могу вымолвить ни слова. Так и продолжаю бесконтрольно падать, молясь, чтобы конец оказался безболезненным.       В одно мгновение все прекращается; не было ни удара, ни ощущения чего-то твердого под ногами. Полет просто остановился, а вокруг вновь воцарилась тишина. Тяжело сглотнув, заставляю себя открыть глаза, боясь обнаружить, что все еще падаю, и эта тишина — всего лишь иллюзия. Но нет, я больше не падаю, а стою около зеркальной поверхности реки. Той самой реки — Лора? — зову я, несколько раз глубоко сглотнув. — Здравствуй, мама, — отзывается девушка из моих видений.       Взмах ее руки, и вот, над рекой появляется мост, по которому она спокойно переходит на мою сторону. Завороженно наблюдаю за ней, скорее чувствуя сердцем, что это моя дочь, и всегда была она, даже когда я еще понятия не имела о том, что беременна. Однако теперь это уже не та девочка с короткими волосами и насмешкой во взгляде, нет, такой она предстала предо мной в моем первом видении, в котором я все же сумела спасти ее от тьмы. «Ну что?! Бросишь меня?! — спросила она тогда с укором. — Снова бросишь?!»       И ведь я бросила. Не во снах, нет… Тогда я вытащила ее из этой чертовой реки. Но наяву. И пусть у меня не было выбора, я все равно чувствую, что должна была погибнуть, но не дать им забрать ее. И все же я позволила… — Мы в Хельхейме? — спрашиваю я, хотя это волнует меня в последнюю очередь.       Плевать, жива я или нет. Лорелей здесь, моя Лорелей, и ради этой встречи я готова умереть хоть тысячу раз. Хочется расспросить ее обо всем, покаяться, попросить прощения… Но отчего-то я не делаю ни того, ни другого. Быть может, потому, что девушка напротив меня — взрослая? На вид она ненамного младше меня. Ей лет шестнадцать, не меньше. То время, когда она нуждалась во мне, безвозвратно утеряно, и что я могу теперь сказать ей? Прости меня за то, что всю жизнь тебе пришлось провести в царстве тьмы? Что твоей матерью стала не живая женщина, а богиня смерти? За это мне каяться пред ней? Но ведь подобное не прощают… Предательство отпустить невозможно. — Верно, — кивает Лора, оценивающе посматривая на меня.       Она изменилась, боги, и как сильно… Куда больше моя дочь теперь похожа на истинную богиню смерти, а не на одну из нас. Черные одежды, отделанные опалами, ярко контрастируют с белой кожей, настолько тонкой, что можно различить тонкие переплетения сосудов. На иссиня-черных волосах покоится изумрудная корона, однако блеск драгоценных камней меркнет пред жестоким сиянием ее зеленых глаз. Пытаюсь различить хоть какие-то черты, которые моя дочь могла бы перенять от меня, но чем больше смотрю, тем отчетливее вижу Локи — та же усмешка на губах, тот же холодный взгляд, та же бесстрастная маска на лице… Но если Локи можно было читать, словно открытую книгу, стало быть, в ее отстраненности тоже найдется брешь? — А теперь слушай меня, — кинув вороватый взгляд на противоположный берег, быстро начинает она. — Тебе еще рано умирать, так что я помогу. Хельхейм ждет тебя, но не сейчас… — В каком смысле — ждет? — растерянно уточняю я. — Ты все поймешь после, — качает Лора головой. — А теперь дай руку. — Нет, подожди, — отшатываюсь я. — А как же ты? — Мне отсюда путь заказан, — нервно отзывается она. — А ты еще можешь вернуться, если включишь голову и поторопишься, Сурт бы тебя побрал!       Но я все продолжаю медлить. Голову вдруг пронзает странная мысль: я хочу здесь остаться. Я хочу быть рядом с дочерью, пусть это и будет означать, что я окончательно умерла. Я упустила ее первый шаг, первое слово, улыбку… Но сейчас я хочу быть с ней, чего бы это ни стоило! Я хочу наконец стать матерью, пусть и так поздно…       Однако у Лоры на этот счет иное мнение. Закатив глаза жестом, явно унаследованным у Локи, она подходит ко мне и хватает мою руку. Пытаюсь вырваться, но хватка моей дочери гораздо сильнее, чем могло бы показаться на первый взгляд. Лорелей не отпускает меня, и постепенно я начинаю чувствовать, как исчезаю из этого мира… Из мира моей дочери. — Прости, мама… — звенящим от сдерживаемых слез шепотом просит она. — Мы еще встретимся… Но не сейчас. Сейчас рано. Остерегайся… ее… — Лора! — вскакиваю я с криком. Приступ тошноты застревает где-то в горле, заставив меня выругаться. — Зараза… — Аккуратно! — подскакивает ко мне кто-то.       У меня никак не получается сфокусировать зрение на человеке, склонившимся надо мной. Вокруг все плывет, так что очень скоро, отчаявшись, я сдаюсь и просто закрываю глаза. Воспоминания прошедшего дня обрывочны и неточны… Я не помню, где я и как оказалась здесь. Помню только, как Локи сдался Одину ради меня… — Где я? — хрипло интересуюсь я. — На нашей базе, — отзывается некто напротив. — Ты была в таком ужасном состоянии… Я не знала, куда еще можно пойти. — Ванда, это же ты? — вдруг догадываюсь я. — Ага. Я постаралась подлечить тебя… Но тебе бы еще полежать. Ты ужасно выглядишь, да и рана нешуточная, — начинает объяснять она, однако я уже вовсю пытаюсь встать. — Куда ты?! С ума сошла? — Я должна помочь Локи, — сквозь зубы шиплю я.       Встаю, едва снова не упав. Хватаюсь за стену и только благодаря этому остаюсь на ногах. Мое положение ужасно, но Локи сейчас в сто крат хуже… Сурт, и зачем он сдался ради меня? Так просто было ненавидеть его! Но теперь я чувствую, что не могу позволить ему погибнуть. Я должна спасти его… Ну, или что куда более реально, лечь рядом, потому что навряд ли мне так просто дадут вытащить его из Асгарда. — Как? — поняв, что смысла возражать нет никакого, интересуется ведьма. — Как-нибудь, — устало пожимаю я плечами. Тратить силы на объяснения мне ужасно не хочется, вместо этого я прикрываю глаза и взываю к сущности Лисы. — Помоги мне… — прошу одними губами.       Я знаю, что силы, которые я сейчас получу при помощи магии, будут взяты взаймы, и что после расплата обязательно настигнет меня. За магию всегда нужно платить… Но это не столь важно. Главное сейчас — вытащить Локи. А по счетам я смогу расплатиться после. — Так-то лучше, — облегченно выдыхаю я, действительно почувствовав прилив сил. — Как-нибудь научу тебя, — через силу улыбаюсь Ванде, дабы успокоить ее. — Если тебя не прикончат, — резонно вворачивает она. — Локи в Асгарде! Неужели они так просто позволят тебе… — Min sol, я Астрид, богиня любви, — пожимаю я плечами с напускным самолюбованием. — Я не спрашиваю разрешения. Они покусились на мое. Придется решить эту небольшую проблему…       Боги, создавать иллюзии и лгать у меня всегда прекрасно получалось. Хотелось бы надеяться на то, что хоть часть из этих речей окажется правдой, и мне действительно удастся вытащить Локи с плахи. Вот только Ванде вовсе необязательно знать о том, как трясутся поджилки у моей внутренней «я». — Сколько прошло времени? — Чуть меньше суток… Может, я смогу помочь? — неуверенно предлагает она. — Нет, — качаю я головой.       Не то, чтобы я не думала об этом. Асгардцы могут лишь позавидовать способностям этой талантливой ведьмочки. И все же она в первую очередь ребенок, а вовсе не оружие. Ребенок, которого нет смысла втягивать в межпланетные дрязги. Да, Ванда помогла защитить портал. Однако теперь простыми фокусами не отделаться. Мне придется подставить под удар собственную голову, и я не хочу, чтобы в случае чего эта маленькая жизнь оборвалась из-за меня. — Бросите нас? — вдруг с ненавистью спрашивает ведьма. — Верно? — Нет, — повторяю я. — Мне нужно вытащить Локи, это верно. Но после я вернусь. Обещаю. Вернусь за вами обоими, чего бы мне это ни стоило.       И я знаю, что действительно сделаю это, если только останусь жива. Мы знакомы лишь вторые сутки, однако отчего-то я просто не могу бросить их с Пьетро и уйти, как сделала бы раньше. Для меня они — дети. Дети, которым нужна помощь. Быть может, так на меня повлияло рождение Лоры… не знаю. — Хорошо, — кивает она, но по глазам вижу, что Ванда мне не верит. — Ты любишь его, верно? — Больше всего на свете, — киваю я после секундной борьбы с собственным эго, кричащим о том, что никакая это не любовь. — Тогда почему ты бросила его? Почему перешла на другую сторону? — непонимающе хмурится она. — Понимаешь… — тяжело вздыхаю я. — Все это очень сложно… — Да куда уж проще? — закатывает Ванда глаза. — Вы готовы отдать друг за друга жизни, но все еще сомневаетесь в том, что это правильно? Твой уход… Очень тяжело дался Локи. Я же умею чувствовать чужие эмоции, — невесело добавляет она. — Он очень переживал. И после, когда от Одина пришел гонец, сообщивший, что ты в плену, и что тебе грозит казнь… Локи пытался спасти тебя, однако никто понятия не имел, где ты, и что с тобой могут сделать. — Ладно, — качаю я головой. — Все это несущественно. Главное сейчас — вытащить его с плахи. А после разберемся.       Чуть меньше суток прошло с того момента, как Локи попал в плен. Стало быть, суд уже вынес решение. Локи ожидает либо казнь, либо пожизненное заточение. У меня нет четкого плана, сперва стоит узнать, к чему именно его приговорили. Стараюсь отогнать от себя назойливые мысли о том, что за это время его уже вполне могли казнить… Нет, не думаю. Казнь царевича — дело важное, ее проведут с помпой и размахом. А потому у меня еще есть шанс.       Дабы побыть в одиночестве, переношусь в лес. Снова. Сунув руки в карманы, бреду по раскисшей после дождя тропинке, усыпанной старой хвоей. Нужно что-то придумать. Не могу же я просто так лезть в пекло? Ромео и Джульетта очень романтичная история, но мне бы не хотелось погибать вместе с возлюбленным. Не для того я столько раз избегала смерти.       Пешком дохожу до междумирной тропы. Забавно, но за целый год Один не потрудился устранить столь мощную брешь в защите Асгарда. Магия клубится и изменяется, завораживая меня. Нужно сделать один лишь шаг… И я ступлю на земли Золотого Града. А там уже будь, что будет. А что, если там меня ожидает засада? Что, если Всеотец специально заманивает меня назад? Однако другого пути в Асгард попросту не существует. А потому и сомнений быть не должно.       Секунда, и Мидгард остается в прошлом. Вновь оказываюсь в горах, там, куда чуть больше года назад бежала от казни. Боги, как давно это было… Окидываю взглядом привычный пейзаж: вдали виднеются шпили золотого дворца, уходящие прямиком к лазурному небу. Окна заброшенной цитадели, у подножья которой я стою, чернеют, словно потухшие глаза какого-то чудовища. Если пройти чуть выше, можно попасть на площадь старого Асгарда — территорию, лишенную магии. Воспоминания о нападении темных эльфов еще живы в моей памяти… Надеюсь, в этот раз мне удастся миновать их. Идти ль видениям вослед? На кон всё ставить ли за бред? За призрак под луной средь мглы, Исполнить, что три ведьмы предрекли?       С улыбкой едва слышно шепчу слова песни, что пела я здесь год назад. Это помогает отвлечься и успокоиться. Мне нужно в замок… Там, при помощи руны зарекусь поддержкой Сиф. Узнаю у нее обо всем, что произошло с Локи за эти сутки. Думаю, она должна будет добыть мне ключи от корабля… Да, точно, именно это будет на ней. А я при помощи магии приму образ одного из эйнхериев, что будут сопровождать Локи (к огромнейшему сожалению, оригинал придется убить), и постараюсь… Вытащить его? Это звучит как цель, но не как пункт плана. — Стоять! — раздается вдруг голос за моей спиной.       Лоб покрывается холодным потом. Сердце бьется так быстро, что становится даже больно. Сурт. Это все-таки была засада. Хватаюсь за кинжал на поясе, как за последнее спасение. Живой они меня не возьмут.       Продолжаю стоять спиной, хотя прекрасно слышу, как кто-то приближается ко мне. Прикрываю глаза, всецело положившись на слух. Ладонь становится липкой, и я молюсь лишь о том, чтобы кинжал не выскользнул из рук. Раз… Два… Три… Пытаюсь успокоиться и рассчитать все до мелочей. Сейчас он подойдет. Я развернусь и перережу ему горло. Судя по звуку, ко мне идет только один человек…       Так и происходит. Резкий разворот. Кровь из распоротого горла хлещет струей. Страж, захрипев, падает на колени, зажимая рану ладонями. Меня начинает трясти то ли от страха, то ли от адреналина… А может, все вместе. Наблюдаю за тем, как жизнь медленно покидает тело парня, гадая, сколько их здесь еще. — Окружаем! — доносится до меня чей-то шепот.       Прекрасно. Просто блеск! Меня пытаются взять в кольцо… Поудобнее перехватываю кинжал, в другой руке создавая огненный шар. Если эйнхериев здесь слишком много, ясно, что мне не победить. Однако я постараюсь забрать с собой как можно больше противников. — Сдавайтесь! — выкрикивает страж, выходя ко мне. — Иначе нам придется убить вас! — А ты подойди и попробуй! — выплевываю я в ответ.       Шорохи раздаются повсюду: из-за камней за моей спиной, из-за кустов справа и слева, и мне кажется, что здесь целый отряд… Хотя, возможно, так со мной играет воображение. Я чувствую, как кольцо сужается. Постепенно в поле моего зрения попадает все больше и больше стражей. — У нас не было приказа убивать вас! — пытается уговорить меня все тот же паренек. — Лишь доставить во дворец! Но если вы не оставите нам выбора, мы можем…       Договорить ему не даю, послав в его сторону столп огня. Страж с криком падает на землю, закрывая голову руками. Отступать мне некуда. Похоже, меня все-таки загнали в угол. — Довольно! Отставить!       Тор приземляется прямо передо мной. В ужасе отшатываюсь от него, почувствовав, как надежда медленно покидает меня. Если простых стражей я еще могла прикончить, то справиться с Тором… Не смогу никогда. Эйнхерии, повинуясь ему, отступают, но от этого мне нисколько не легче. — Не подходи! — восклицаю я, увидев, что он приближается. — Я не причиню тебе вреда, — поспешно вскидывает руки Тор. — Как раз наоборот! Я просто не хочу, чтобы ты попала в плен к отцу! — Откуда мне знать, что ты не лжешь?! — интересуюсь я, продолжая медленно пятиться. Благо, эйнхерии уже ушли из-за моей спины. — И что на самом деле ты не сдашь меня папочке при первой же возможности? — Ниоткуда, — пожимает он плечами. — Просто ты слишком хорошо знаешь меня, чтобы думать, что я способен так поступить с тобой. — Не смей! — вновь приказываю я, когда Тор делает еще шаг ко мне.       Бороться с ним нет смысла. Кидаю взгляд на кинжал, который теперь кажется мне простой зубочисткой. Лучше умереть вот так, чем попасть к Одину в руки… Я знаю, что меня ожидает не просто казнь. Я по их мнению — причина всех бед. Моей смерти жаждут даже больше, чем смерти Локи.       Медленно разворачиваю клинок острием к себе. Умереть здесь и сейчас гораздо лучше, чем под пытками в подземельях Асгарда. Я знаю, что меня ждет. Я сама видела, как расправляются с теми, кто умудрился перейти дорогу монархам… Нет, уж лучше я сама все сделаю. — Подожди! — просит Тор, поняв мою задумку. — Астрид, я правда ничего тебе не сделаю!       В его глазах мелькает настоящая паника. Он замирает, повинуясь моему приказу. Оружия у Тора нет, он не взял даже свой обожаемый Мьелльнир… Но для того, чтобы справиться со мной, ему будет достаточно иметь обе руки в целости. — С чего мне верить тебе?! — сотрясаясь всем телом, интересуюсь я. — Ты на их стороне! На стороне Асгарда! Думаешь, я не знаю, что готовит для меня твой отец?! Меня продержали сутки под палящим солнцем с раной в груди! Эти… Твари, они едва не… Изнасиловали меня! И то лишь потому, что еще было не время! — мой голос звенит от напряжения и сдерживаемых слез. — Если я попадусь… Они… Они закончат то, что начали! — Тише-тише… — успокаивающе повторяет Тор. — Астрид, я не знал! Честно, я понятия не имел ни о чем! Меня ранили, отправили в Асгард! Я не знал, что произошло после! Поверь мне, прошу! Я здесь ради тебя, а не против!       Он не лжет… Тор не из тех, кто умеет искусно кривить душой. Он действительно ничего не знал о том, что происходило со мной. Но вот можно ли ему верить? С одной стороны, если Тор и правда хочет помочь мне, он может здорово уменьшить риски. Я ведь действительно рискую попасть обратно в руки той грязной троицы. Но с другой… Если Тор все же против меня и сейчас лишь умело прикидывается? Боги, даже думать не хочу о том, что со мной будет тогда. — Хорошо, — киваю я. — Близко не подходи! Стой там, где стоишь! — Стою, — поспешно соглашается Тор. — Но что ты тут делаешь? — А ты не догадываешься? — устало усмехаюсь я. — Правда, что же я здесь забыла?! — Локи… — сокрушенно качает он головой. — Ты хочешь спасти его? — Да, — отзываюсь я. — Хочу.       Я вижу по глазам, как Тору сложно свыкнуться с этой мыслью. Он прикрывает глаза и шумно вздыхает. На щеках его появляется еле различимый румянец. Боги, как же противно мне от себя… Столько времени я водила его за нос! Он ведь действительно любил меня, и я всегда знала это… И никак не могла найти в себе смелости для того, чтобы окончательно порвать с ним. — Это самоубийство чистой воды, — наконец справившись с эмоциями, произносит Тор глухо. Взгляд на меня он не поднимает. — Это ты понимаешь? — Понимаю. Но я не могу его бросить. — Но он же смог! — вспылив, восклицает Тор. — И не единожды! Почему ты так рискуешь ради него?! Чем он заслужил это, Астрид?! — Он не бросил, — качаю я головой. — Не в этот раз. Локи сдался, лишь бы меня отпустили. Думаешь, как Одину удалось пленить его? Всеотец дал ему выбор: либо я погибаю, и Асгард не вмешивается в дела Мидгарда, либо Локи сдается и проигрывает в этой войне, но я остаюсь в живых. — И он… Сдался?.. — недоверчиво переспрашивает он. — Действительно сдался ради тебя? — Да, — всхлипнув, киваю я. — Я должна спасти его, понимаешь? Должна…       Тор делает еще пару шагов ко мне. Попятившись, упираюсь в спиной в отвесную скалу. Он с легкостью выбивает кинжал из моих рук и нависает надо мной… Я вижу, как по его щеке скатывается одна-единственная слеза разочарования. — Нет! — взволнованно произносит Тор. — Я не позволю тебе так рисковать ради него!       Он хватает меня за руку и куда-то тянет. В панике принимаюсь колотить его по плечу, хотя мои удары едва ли кажутся ему тяжелее комариных укусов. Сопротивляюсь изо всех сил. Я должна спасти Локи, и я спасу его. И мне плевать, что там об этом думает Тор. — Не смей! Пусти меня, слышишь? Пусти! — срываюсь на крик я. — Я лучше умру, но сделаю все, чтобы спасти его! Тор! Я люблю его, понимаешь ты или нет?! Я люблю его…       Эта фраза магическим образом отрезвляет его. Тор медленно разворачивается ко мне, все еще не выпуская мою руку, на которой ярко выделяются фиолетовые синяки. Внимательно, очень внимательно он вглядывается в мои глаза. Я не знаю, чего ожидать от него в этот момент, а потому стараюсь готовиться ко всему. — Любишь?.. — тихо повторяет Тор. — Да, — опустив взгляд, киваю я пристыженно. — Очень…       Он медленно отпускает меня и отступает на несколько шагов, словно от прокаженной. Мне хочется броситься к нему, успокоить, все объяснить… Но что толку будет в моих объяснениях? Ведь я действительно врала ему все это время, делая вид, будто искренне влюблена в него. — Стало быть… это правда, — будто бы для себя констатирует Тор. — А я же… Ради тебя… — Прости, — шепотом прошу я, утирая слезы. — Прости, Тор! Ты потрясающий человек! Я… Очень, очень дорожу тобой! Ты стал мне как брат… Ты столько поддерживал меня, всегда был рядом, я знала, что могу положиться на тебя! Но Локи… Я не знаю, что это. Я не могу без него, понимаешь? Просто не могу… — Хватит, — обрывает меня он. — Как ты планируешь вытащить его? — Вот, — проглотив ком в горле, показываю я руну. — Сиф должна будет принести мне ключ от корабля. А я превращусь в одного из стражей… — Понятно, — кивает Тор. — Казнь назначена на вечер. Я… И сам думал об этом. О том, чтобы помочь ему. Все же Локи — мой брат, как ты и говорила. — Ты… Поможешь? — с надеждой спрашиваю я.       Он отвечает мне долгим взглядом, будто не зная, что именно сказать. Я вижу, как дилемма разрывает его изнутри. С одной стороны — желание отомстить, с другой — братские чувства. Молчание длится все дольше, и я постепенно вновь начинаю паниковать. — Танос не оставил ему выбора. Сейчас… На Локи будет открыта охота из-за его проигрыша, — тихо начинаю я. — Что бы Локи тебе ни говорил, он не хотел делать этого. Ты же знаешь его, правда? Тор, он в первую очередь твой брат. Казнь ничего не решит, ты же понимаешь это? Не даст ему шанс исправиться, стать лучше. И потом, подумай, казнили бы тебя за подобную выходку? — Нет… — так же тихо отзывается он. — Вот именно. Для Одина это самый простой способ избавиться от проблемы. Да, возможно, за то, что произошло, Локи заслуживает смерти. Но тогда я пойду и сдамся, чтобы разделить с ним его участь. Мы вместе затеяли это, значит, нам вместе нужно понести наказание. — Ты готова умереть? — недоверчиво уточняет Тор. — Если не будет Локи, мне не будет смысла жить, — киваю я, удивляясь этой уверенности. — Так что да. Я готова.       Я знаю, что Тор не допустит этого. Что бы ни случилось, он все еще любит и меня, и Локи. Быть может, Тор и смирился бы с казнью Локи, потому что так сказал Один, однако нас обоих он не сможет потерять. Я знаю, что иду на риск. На страшный риск, ведь без его помощи мне придется туго… И все же я готова рискнуть, лишь бы вытащить Локи. — Я помогу тебе, — наконец, кивает Тор. — Спасибо, — облегченно выдыхаю я. От волнения у меня начинает кружиться голова. — Это не потому, что ты так просишь, — качает он головой. — Но ты права: казнь ничего не решит. А я хочу, чтобы у моего брата был второй шанс. Локи… Любит тебя. Я видел это. Надеюсь, эта любовь его образумит.       Тор подходит ко мне и протягивает руку. Призывает откуда-то издалека Мьелльнир и приобнимает меня за талию. При этом на меня даже не смотрит. Впрочем, от этого мне намного легче. Так неловко я еще не чувствовала себя никогда. Но колдовство может выдать мое присутствие, а потому выбора у нас нет.       Раскрутив молот, Тор взмывает ввысь, унося меня к облакам. От страха непроизвольно зажмуриваюсь и прижимаюсь к его груди. Я слышу, как быстро стучит его сердце. Нам бы поговорить, обсудить все… Я чувствую, как теряю его. Однако какие слова могут оправдать то, что я сделала? — Здесь тебя не найдут, — бросает Тор, когда мы приземляемся на балконе в его комнате. — Я позову Сиф. Можешь не шантажировать ее. Она поможет просто так.       Киваю, хотя и имею на этот счет свое мнение. Не проронив больше ни слова, Тор уходит, оставляя меня в одиночестве. Сажусь на кровать, забко обхватив себя руками. Я не позволяю себе возвращаться в недавние воспоминания, потому что на то, чтобы принять их, нужны время и силы… А я сейчас не могу отвлекаться.       Интересно, как сейчас Локи? Что он чувствует, находясь на волосок от смерти, и о чем думает? Осознание того, что нас разделяет лишь несколько этажей, заставляет меня нервничать и нетерпеливо посматривать на часы каждые десять секунд. Хочется найти его… Сказать, что я рядом… Время тянется ужасно медленно, словно нарочно издеваясь надо мной.       День постепенно переходит в вечер. Из окна мне прекрасно видно, как на главной площади готовят плаху. От одного этого зрелище меня начинает мутить, и по телу бегут мурашки. Один решил показательно казнить непокорного сына… Я думаю вдруг, как Тор мог решиться пойти против отца, зная, что такое наказание вполне возможно? И что с ним сделает Один, узнав, что он замешан в побеге Локи? От мыслей об этом на глаза наворачиваются слезы. Не хочу втягивать его… Но иначе никак. А потому… Сурт, пусть лучше Тор расплатится жизнью, чем один из нас. — Сиф поможет, — сообщает Тор. — Локи поведут на казнь через полтора часа. Она встретит вас по пути к ангарам. Охранники, которые будут сопровождать его, через час спустятся в его камеру. Ты можешь подменить одного из них в коридоре, ведущем в подземелья. Понимаешь, о чем я?       Я сразу же вспоминаю, как искала Локи в подземельях, когда он ушел поразмышлять над ларцом Лафея, и согласно киваю. Я прекрасно помню переплетение подземных ходов в Асгарде. — Хорошо, — заканчивает Тор. — Ступай. Вот коды доступа, — он протягивает мне пергамент с числами. — И, Астрид… Удачи.       И я перебежками, скрываясь в тени колонн, направляюсь в подземелья. Сердце гулко стучит в ушах. Я вздрагиваю от каждого шороха. Несколько раз воображение подкидывает мне несуществующие образы, заставившие меня испугаться до чертиков. Но в конечном итоге у меня получается спуститься на нужный этаж без помех. Звук шагов оповещает меня о том, что время пришло. Стражей двое. Они идут друг за другом, тихо переговариваясь между собой. — Думаешь, он заслуживает казни? — с сомнением интересуется один из них. — Конечно, — отзывается второй. — А ты считаешь иначе? — Все же, он был нашим царевичем… Не знаю, как-то это странно.       Пропускаю первого, неслышно зайдя второму за спину. Несложным заклинанием очаровываю его разум. Он замирает, словно марионетка, а затем послушно уходит в темный коридор, повинуясь моей воле. Кинжал легко выскальзывает из ножен. Взмах… Подхватываю тяжелое тело и с трудом опускаю его на пол, стараясь не создавать шума. — Эй, Аксель? — окликает второй страж своего товарища. — Где ты там? — Здесь, — отзываюсь я, полностью скопировав внешность убитого. С голосом дела обстоят сложнее… Мне приходится вспоминать интонации, с которыми было произнесено то или иное слово. — Споткнулся… — Ты как всегда, — по-доброму посмеивается страж. — Смотри, не упади перед толпой, которая соберется на казнь поглазеть. То-то зрелище будет!       В ответ лишь киваю, решив лишний раз не открывать рот. Накладываю на тело иллюзию, чтобы его не нашли раньше времени, и благодарю полумрак подземелий. Дальше мы идем молча. До камер добираемся лишь минут десять спустя, однако это время кажется мне вечностью.       Мы идем по узкому коридору. Справа и слева от нас виднеются небольшие оконца — единственный источник света для местных обитателей. Несколько раз уворачиваюсь от протянутых рук, так и намеревающихся схватить меня за плащ. Здесь сыро, душно, тесно… Постоянные шорохи давят на нервы, и кажется, что за спиной беспрестанно маячит призрак. Кожа моя покрывается противными мурашками. — Вот здесь, — оповещает меня мой «напарник», поворачивая ключ в замке. — Да смотри, не заговаривай с ним без нужды. В глаза не смотри. Просто делай свое дело. Мы понятия не имеем, на что он способен.              Как же они боятся Локи, однако… Этот факт не может не повеселить меня. Второй страж — пожилой мужчина в годах, но тем не менее в его голосе так и сквозит трепет и волнение, даже сейчас, когда Локи связан и приговорен к казни. Я постоянно забываю о том, что другие знают его совсем не таким, каким знаю его я.       В самой камере, наверное, единственной в этом подземелье, горит свет. Локи сидит на скамье, откинув голову на стену, посеревшую от влаги, и отрешенно смотрит куда-то в потолок. Он сразу же замечает нас, однако предпочитает делать вид, что мы — пустое место. — Нам велено сопроводить вас на казнь, — оповещает его страж. — Приговор будет приведен в исполнение на закате. — Сопровождайте, — безразлично пожимает Локи плечами. — Встать, — приказываю я, сглотнув вязкую слюну. — Руки.       Локи равнодушно встает и протягивает руки, и я заковываю его в наручники. «Давай же! Давай!» — повторяю про себя я. «Почувствуй, что это я! Ну ты же можешь!» Однако Локи явно витает где-то не здесь. Он словно находится в ступоре, смотрит в одну точку прямо перед собой, не замечая ничего вокруг. И тогда у меня не остается выбора. С силой дергаю цепь, якобы случайно запнувшись. Такая наглость не может не остаться не замеченной, и Локи возвращается к нам, вскинув на меня пылающий ненавистью взгляд. Секунда. Глаза в глаза. Мне нельзя ничем выдать себя, однако он… Он должен узнать меня. — Руки бы тебе оторвать… Min sol, — наконец огрызается Локи, а у меня отлегает от сердца. Узнал. — Идем, — киваю я второму эйнхерию, оставив без внимания колкость осужденного, как того и требует устав.       И мы, встав по обе стороны от Локи, отправляемся к эшафоту. Мне остается лишь молиться, чтобы все прошло как надо, и чтобы Локи не попытался спастись раньше времени, ведь тогда весь план полетит к чертям. Однако все проходит более или менее тихо, и Локи не предпринимает абсолютно никаких попыток сбежать. Он словно понимает, что сейчас не время. Послушно шагает вперед, лишь раз или два бросив на меня быстрый взгляд.       Первый коридор. Второй. Поднявшись на поверхность, облегченно вдыхаю воздух, не спертый сыростью подземелья. А вот и развилка, ведущая в ангар с космическими кораблями. Больше медлить нет смысла, и я делаю едва-едва заметное движение пальцами, заставив наручники исчезнуть. Второй страж моментально замечает это, хватается за меч, собираясь поднять тревогу, но моя магия опережает его. — Постой! — мягко, почти любовно произношу я, возвращая собственный облик. Магия любви всегда действует безотказно. — Разве ты хочешь вызвать тревогу? — Я… — озадаченно тянет он. — Я должен. — Конечно, я понимаю, — с улыбкой киваю я. — Ты предан своему делу и своему царю, да? — Да, — кивает страж. — Ох, как это чудесно! — неприкрыто льщу я, а Локи тем временем аккуратно заходит ему за спину. — Меня всегда поражали мужчины, преданные собственному долгу. Ты ведь именно такой? — Что ты… делаешь? — пытается сбросить наваждение он. — Просто хочу выказать тебе свое восхищение, — пожимаю я плечами. — Скажи, ты же хочешь поцеловать меня? — Я… Да… — растерянно кивает страж. — Но у меня есть жена… И дети… — Ты устал от всего этого, — кокетливо вздыхаю я. — Ну кто твоя жена? А я богиня любви… О-о-о, я умею очень многое! Скажи, что же нам мешает? — Я, — вступает в наш диалог Локи, молниеносным движением свернув стражу шею. — Думаю, я буду против. Кстати, ты очаровательна. — Стараюсь, — вымученно улыбаюсь я в ответ. — А он из крепких… Был. До последнего пытался сопротивляться, все цеплялся за мысли о жене и детишках… — Тебе трудно противиться, уж поверь, — хмыкает он, зачаровывая труп. — Куда дальше? — В ангар, — киваю я на дальний поворот. — Сиф любезно согласилась отдать мне ключ от одного из кораблей. — Сиф?! — со смехом переспрашивает Локи. Весь этот побег явно забавляет его. — А ты разве не знал, что мы безумно влюблены и планируем тайную свадьбу? — поддерживаю его настроение я. Теперь, когда он рядом, все кажется не таким страшным и серьезным. — Это был бы потрясающий союз, — фыркает Локи. — Я бы не рисковал переходить вам дорогу. — То-то же, — киваю я. — Сурт…       Когда нам остается лишь несколько коридоров до ангара, тревожная сирена с силой бьет по ушам. Чертыхаясь, продолжаем бежать дальше. «Только бы успеть! Только бы успеть!» — вертится в моей голове. Поворот. Еще поворот. Группа эйнхериев выходит нам наперерез, но их немного. Встаем спина к спине и быстро разбираемся с ними. Полы за нашими спинами орошаются кровью.       Внезапно среди немногих выживших эйнхериев я вижу его… Того, чьи прикосновения теперь являются мне в кошмарах. Сначала меня пронзает страх, хотя я и понимаю, что это глупо. Я просто не могу справиться с накатившей паникой… Быть может, сказывается напряжение прошедших дней, а может, всплывают давние воспоминания, однако на несколько мгновений я утрачиваю контроль над ситуацией. — Не спать, — произносит Локи, отведя от меня удар. — Астрид! — Да… Я здесь, — прихожу в себя я, поудобнее перехватив кинжал.       После этого уже не вижу ничего. Целенаправленно продвигаюсь к своей цели, желая только одного: прикончить его, а заодно и все плохое, что случилось со мной. Он не узнает меня. Для него я — обычная преступница, очередное задание… Но вот только он для меня — не просто очередное препятствие на пути к свободе.       Этот бой происходит на эмоциях. Я несколько раз ошибаюсь, за что получаю незначительные ранения. Я гораздо, гораздо слабее него, однако меня выручает магия. Я уже успела набить руку на том, как зачаровывать недалеких мужчин… — Разве ты правда хочешь убить меня? — по детски спрашиваю я. — Разве ты действительно хочешь причинить боль маленькой, слабой девушке? — Я…       Он поддается моей магии лишь на мгновение, но мне оказывается достаточно и этого. Приставляю ему кинжал к горлу и заставляю отступить к стене. Руки мои в прямом смысле по локоть запачканы в крови, и это настолько противное ощущение… На мгновение возвращаюсь в день пожара. Сигюн… Тогда на мне была ее кровь. — Ты?.. — растерянно выдыхает он, справившись с мороком. — Но… — Думал, мы никогда не встретимся? — усмехаюсь я, надавив на его шею сильнее. — О-о-ох, было бы у меня чуть больше времени… — Прости! — восклицает он. — Пожалуйста… Это был приказ! Мы должны были испугать тебя… вас, чтобы вы согласились на сделку! Мы бы все равно ничего не сделали! Клянусь! — Клянешься… — усмехаюсь я. — Ну да… Верю… — Не убивайте меня… Прошу, — он просит так униженно, что мне становится противно. — Пожалуйста… — Ох, конечно, я не убью тебя. Я все понимаю… Это было задание, ты не виноват, — делаю вид, что размышляю я. — Но есть одна проблема… Ты посмел оскорбить меня!       С этими словами ударяю его кинжалом прямо в грудь. А затем снова и снова… Бью не глядя, пока его жалкое тело не превращается в кровавое месиво. Меня трясет. Отчего-то я не чувствую облегчения… Мне все еще кажется, что от этой грязи я не смогу отмыться никогда. — Ого… — вырывается у Локи. Видимо, он уже справился со своими. — Остальных ты прикончила более… гуманно. — Пусть сдохнет, как свинья, — выплевываю я дрожащим голосом. — Эй, родная, — Локи аккуратно разворачивает меня к себе. Не знаю, какую магию он применяет, однако рядом с ним мне становится спокойнее. — Идем. Он мертв.       Его голос действует на меня гипнотически, заставляя подчиниться. Одного взгляда в колдовскую зелень его глаз хватает, чтобы сделать в точности то, что он просит. Сурт, мне определенно нравится, когда Локи вот так влияет на меня.       Киваю, справившись с накатившим шоком. Хочется броситься в его объятия, но я упрямо напоминаю себе о том, что сейчас не время. В конце-концов, я справлялась с вещами и похуже… Неудавшееся изнасилование — не самое страшное, что мне пришлось пережить.       У самого входа в ангары нет никого. Сердце мое обрывается. Неужели, предала?! Неужели Тор зря понадеялся на слово Леди Сиф? А в спину нам тем временем уже дышат все новые стражи. В отчаянии бросаю взгляд на лепнину, которой украшены стены, и нахожу там спрятанный ключ. — Слава богам! — то ли всхлипываю, то ли радуюсь я. — От какого это? — спрашиваю я, на бегу передав ключ Локи. — Вон тот, — указывает он на небольшой корабль. — А Сиф не подвела. Этот действительно быстрый.       От постоянного бега в боку начинает колоть. Силы мои подходят к концу как раз в тот момент, когда Локи подсаживает меня на крыло корабля. Секунду спустя он залезает следом. Сирена все продолжает визжать, вызывая противную головную боль. — Заводи, — тяжело дыша, бросает Локи. — Я… Сейчас.       Киваю, хотя и понимаю, что каждая секунда промедления чревата провалом. Но точно так же я понимаю, что Локи ничего не делает без умысла, и он точно бы не решил задержаться просто развлечения ради. На таких кораблях я не летала, однако завести его у меня получается. А дальше пусть Локи разбирается. В конце-концов, он должен понимать в этом гораздо лучше меня. — Все, готово, — присоединяется ко мне он. — Тессеракта нет. Он увезен в другое хранилище. — Хорошо, — киваю я. — Водить умеешь? — Ты решила уточнить это только сейчас, — смеется Локи, уже садясь за штурвал. — Очень своевременно. — Ну ты же у меня все умеешь, — ехидно пожимаю я плечами. — Так что я не сомневалась. — Держись за что-нибудь, — предупреждает он, когда мы поднимаемся в воздух. — Уходить придется напролом.       Из ангара вылетаем со страшным грохотом, по пути снеся несколько колонн (или гораздо больше, чем несколько). Вслед за нами вылетает десяток охранных кораблей. — Асгарду давно пора было сделать ремонт, — не могу удержаться я от комментария. — Поэтому рушим все к чертям, — кивает Локи. — Учти, если мы сейчас выживем, я на тебе женюсь. — Рули давай, — фыркаю я. — По нам уже палят!       Нам нужно продержаться совсем немного… До междумирных троп минут двадцать лету, поэтому, можно сказать, большая часть плана выполнена. Если прямо сейчас плазменный разряд не превратит нас в пар, мы будем спасены, потому что в междумирье за нами никто не полезет. — Ой… Я, кажется, дедушку обезглавил, — хмыкнул Локи, когда корабль крылом протаранил древнюю статую Бёра. — Он вряд ли будет возражать, — пожимаю я плечами.       Чуть-чуть… Осталось совсем немного. До крови кусаю губы, но даже не замечаю этого. Чтобы унять нервы, принимаюсь считать секунды. Раз… Два… Три… — Свобода! — оповещает Локи, когда мы проходим сквозь междумирную грань. — Где мы? — растерянно вглядываюсь я в иллюминаторы, пытаясь понять, в какой из миров нас занесло. — Лесальфхейм, — утерев пот со лба, отзывается он. — Необитаемая его сторона. Здесь можно передохнуть и подумать, как быть дальше.       Киваю, почувствовав, как усталость все больше накатывает на меня. Практически падаю на небольшую скамейку и прикрываю глаза. Грудь противно болит, да и остальные ушибы дают о себе знать. Я слишком сильно выложилась за последние пару дней. Теперь мне явно противопоказано колдовство… Хотя бы на какое-то время. — Устала? — заботливо интересуется Локи, посадив корабль и подойдя ко мне. — Есть немного, — киваю я, поморщившись.       Локи подносит мою руку к губам и прикрывает глаза. Нежно целует пальцы, и на моем лице сама-собой появляется улыбка. Ласково касаюсь его щеки, почувствовав, как наконец-то заканчивается череда невзгод. Он здесь. Со мной. И в данный момент нам ничего не угрожает. — Как ты? — в один голос спрашиваем мы друг друга. Секунду спустя почти синхронно начинаем смеяться. — Я нормально, — пожимаю я плечами. — Думаю, надо восстановиться и пока что не колдовать. А ты? — А мне то что будет? — фыркает Локи.       В ответ на это лишь закатываю глаза. Ну да, конечно, с ним же не случилось вообще ничего особенного, чего это я? Это же не он едва не захватил Мидгард, затем вынужден был сдаться, пробыл под судом отца, выслушал приговор к смертной казни и едва не попал на эшафот? Что и говорить — рутина! Все мы сталкиваемся с этим каждый день, так что обсуждать это, конечно же, не стоит. — Ладно… — качает Локи головой, немного подумав. — Паршиво, если честно… — он признается с таким трудом, будто чувствовать себя плохо — самый позорный грех. — Давай после поговорим об этом? Сейчас все более или менее хорошо, и это главное. — Хорошо, — улыбаюсь я, прекрасно понимая, что лезть с расспросами нет смысла.       Что я точно успела уяснить за время, пока мы были вместе, так это то, что Локи откроется лишь тогда, когда сам посчитает нужным. А точнее не «когда», а «если». Я тоже во многом была неправа, пытаясь заставить его доверять мне… Похоже, нам обоим еще предстоит глобальная работа над ошибками.       Сажусь, поморщившись и тяжело вздохнув. Локи аккуратно помогает мне, и в его взгляде мелькает такое неподдельное волнение, что я вновь невольно начинаю улыбаться. Все же приятно, когда за тебя искренне переживают. А еще мне кажется, ему есть, что сказать или спросить… Разговор буквально повисает в воздухе, однако ни один из нас не осмеливается начать его. — Астрид… — наконец, решается он. — Теперь, когда ты все узнала, и когда все так обернулось… Я понимаю, что ты, скорее всего, больше не захочешь видеть меня рядом… Но я все же должен спросить об этом.       Очень забавно и трогательно наблюдать за тем, как Локи, с его прирожденным умением красиво говорить, сейчас пытается подобрать слова. Смысл его вопроса понятен мне сразу же, но я нарочно позволяю ему договорить и помучиться подольше. Я знаю, как тяжело Локи даются разговоры на подобные темы. — Я… не знаю, — честно признаюсь я. — Я спасла тебя, потому что не вижу смысла жить, если ты вдруг умрешь… Ты стал для меня всем. Но я не знаю, смогу ли доверять тебе после всего. — Я понимаю, — кивает Локи с горечью. — Я должен научиться… любить тебя. И я обещаю, что научусь. Только дай мне шанс. — Хорошо, — устало киваю я. — Только…       Призываю из астрала книгу и, открыв ее на нужной странице, протягиваю Локи. Чтобы понять, какое именно заклинание я предлагаю, ему хватает пары секунд. Я вижу, как непросто ему принять решение. Он перечитывает те несколько строк снова и снова. Затем закрывает книгу и молча отходит к иллюминаторам, потирая пальцами губы. — Тебе действительно так будет спокойнее? — после нескольких минут молчания, напряженно спрашивает Локи. — Да, — киваю я.       Жестоко предлагать ему это заклинание, я понимаю. Оно откроет мне доступ ко всем его чувствам и мыслям, как бы сильно он ни пытался скрыть их. Никакие заслоны не будут работать, если я применю подобную магию. Однако Локи должен сам, добровольно пойти на этот шаг, это одно из главных условий заклинания. В ином случае магия Локи просто не позволит мне околдовать его. — Сурт, ладно! — восклицает он, в два шага вернувшись ко мне. — Давай. — Серьезно?       От удивления я едва не теряю дар речи. Ни за что бы не подумала, что Локи все же позволит мне пробраться к нему в голову. Это ведь… Просто свяжет его по рукам и ногам, и, зная это, он все равно добровольно соглашается на подобную магию из-за меня. Не думала, что его доверие ко мне столь велико. — Я сам виноват, — нервно усмехается он. — Будь я изначально честным с тобой, этого бы не понадобилось. Так что… — Ты же понимаешь, что я смогу читать твои мысли когда и где угодно? — осведомляюсь я на всякий случай, все еще пребывая в легком шоке. — Понимаю, — кивает Локи. — И это… Сурт, это… — Немыслимо, — подсказываю я. — Именно, — соглашается он. — Но ты имеешь полное право требовать от меня этого, раз я не могу иначе…       Когда первый шок постепенно сходит на нет, я наконец понимаю, на что он готов согласиться ради меня. Да чтобы Локи и дал кому-то доступ к собственной душе?.. Это, пожалуй, самая сюрреалистичная ситуация, которую только можно вообразить! И все же он согласился на это, хотя и с видимой необходимостью перебороть самого себя. Согласился, лишь бы я осталась рядом… Но ведь не только ему нужно научиться любить? Я тоже должна понять, как именно понимать его. И магия вряд ли поможет мне в этом. — Думаю, мы все же обойдемся без магии, — с улыбкой заявляю я, погладив его по щеке. — Локи, я понимаю, что тебе сложно полностью доверять кому-то. Я не хочу заставлять тебя идти на такие жертвы, не хочу ломать тебя, не хочу делать из тебя кого-то другого, кем ты не являешься по сути своей, потому что я люблю тебя, даже если иногда ты лжешь или говоришь полуправду, и я хочу заслужить твое доверие без магии. Понимаешь, все твердят о том, что я должна изменить тебя, что ради меня ты должен стать лучше... Но я этого не хочу! Ты потрясающий человек! И тебе не надо меняться, чтобы я была с тобой. Мне нужно, чтобы ты открывался мне просто потому, что сам хочешь этого и понимаешь, что можешь мне доверять. Давай попробуем начать с чистого листа? Я попрошу лишь об одном: предупреждай заранее, если соберешься вновь умирать. — Договорились, — смеется он, положив голову мне на плечо и пощекотав дыханием шею. — Обещаю. Спасибо тебе...       Боги, у него такая потрясающая реакция на мои слова! Я и не ожидала, что сказав правду, сделаю его... счастливым. Он улыбается, и я чувствую, как постепенно между нами ломается стена. Я сказала то, что должна была уже очень давно. Ему не нужно быть кем-то другим, чтобы я полюбила его, потому что я уже люблю его. То, в чем другие видят недостатки, я принимаю за особенности. Я действительно восхищаюсь им. Единственное, чего мне не хватает - уверенности в том, что я могу на него положиться... И кажется, теперь эта проблема решена.       Немного постояв в тишине, беремся за руки и выходим на улицу. Состояние нашего корабля, конечно, теперь оставляет желать лучшего. Проходим вглубь леса и первым делом находим небольшую речку. Боги, кажется, я не мылась уже целую вечность!       Скидываю с себя грязную, пропитанную кровью и потом одежду, и с удовольствием окунаюсь в холодную, почти ледяную воду. Река горная, берущая начало среди льдов и снегов… А потому кристально чистая. Пью, обжигая горло морозной свежестью. Кажется, вода дарит мне новые силы.       На синяки стараюсь не смотреть, слишком уж ужасно они выглядят. Мои запястья, плечи, грудь, бедра, шея… Все мое тело покрыто уродливыми фиолетовыми пятнами. А на груди еще и красуется полузажившая, но от этого не менее страшная рана от стрелы. Вода вокруг меня поначалу окрашивается в красный, но постепенно вновь становится прозрачной. Пусть ее бурные потоки унесут с собой все мои горести…       Уставшая, выбираюсь на берег и, переодевшись в чистую одежду, сажусь прямо на траву, вслушиваясь в трели птиц. Несколько минут спустя Локи присоединяется ко мне, и я просто укладываю голову к нему на колени, наслаждаясь тем, как он лениво перебирает мои влажные волосы. Локи отрешенно наблюдает за рекой, а я, воспользовавшись минуткой, внимательно разглядываю его умиротворенное лицо. Что-то изменилось в нем… Теперь я ясно вижу это. За минувший год он будто повзрослел, стал… другим. И все же, если присмотреться, за изменениями прячется все тот же Локи, которого я полюбила однажды. — Локи, — негромко зову его я. — Давай найдем дом? Где угодно, главное, чтобы вместе… — Давай, — с улыбкой кивает он, погладив меня по щеке. — Только хорошо бы нам не пришлось умирать для того, чтобы найти его… — Не придется, — качаю я головой, потянувшись к его губам. — Вот увидишь… — Прошу прощения за то, что нарушаю вашу идиллию, — раздается вдруг за нашими спинами. — Но думаю, я могу предложить вам парочку вариантов…       Словно по команде, мы подскакиваем, подсознательно готовясь обороняться. «Нашли!» — первое, что думаю я, схватившись за кинжал. Локи выступает вперед, загораживая меня от возможной опасности…