Лучше ужасный конец, чем ужас без конца Фердинанд фон Шилль
Вскоре после того разговора Айзен отпустил меня. Выходя из зала, я и не надеялась вновь увидеть Локи — он ведь сказал, что в нашу первую встречу просто шёл мимо, — но парень, кажется, ждал меня. Приветливо улыбнувшись, он кивнул в сторону коридора, из которого мы пришли, и мы вместе направились в него. Я заметила, что за нами тенью двинулась Харрибел — она тоже ждала около дверей. Наверное, мои «компаньоны» будут сменять друг друга по какому-то графику. — Скажи, Локи… — начала я разговор, когда мы свернули в третий раз. — Айзен Соскэ ведь твой отец? Он молчал, однако на его лице и мускул не дрогнул. Затем перевёл на меня изучающий взгляд. — Хммм… о твоей проницательности не лгали. Я всегда считал себя умелым актёром. Что меня выдало? — Просто… ты очень похож на него. И на мать… — при упоминании Ренэйт я погрустнела. Она была его матерью. Наверное, он спит и видит, как покарает меня после того, как нас разделят. И я была не против, я это заслужила. — Я… — Не надо, — резко, но спокойным тоном прервал меня он. Я удивлённо вскинула на него взгляд. Всё тот же непринуждённый вид и нечитаемая улыбка. — Я в курсе ситуации. И нет, я не ненавижу тебя, Эрика-сан. Ты не помнишь этого, но ты мы уже знакомы. Да, я не помнила этого, но догадывалась. — Наша первая встреча произошла ещё до того, как ты стала Урахарой Нацуми. И мы неплохо ладили. И в том, что случилось, твоей вины нет. — Но твой отец, он… — Не спеши судить о моём отце, — вновь он меня прервал. Складывается новая традиция наших разговоров. — Такого скрытного человека, как он, ещё поискать надо, — он невесело улыбнулся. Истинный сын своего отца, теперь я вижу это ещё явственней. — Даже я не всегда знаю и понимаю, о чём он думает. Не делай о его чувствах какие-либо выводы, они всё равно окажутся неверными. — Он говорил, что убьёт меня, как только вернёт твою мать. — Это лишь… — он на миг задумался над формулировкой, — тонкий психологический приём. Он не тронет тебя. Поверь мне. Мы вышли в очередной коридор, и тут нам на пути повстречалось это нечто. Высоченный, худющий, с волосами длиннее, чем у любой среднестатистической дамы Готея. Повязка скрывает один глаз, другой светится истинным безумием, как и его улыбка от уха до уха. Безвкусная одежда, придающая ему ещё больше странности. Неужто тоже из эспады? — У-у-у-у, Локи, — тягуче распел он слова. Локи тоже говорил протяжно, но не так противно, а даже очень мужественно и вкрадчиво. Девушка перед ним небось толпами падают. Эх, не была б я влюблённой дурой в одного бесчувственного идиота... А от голоса этого эрзаца мужчины хотелось вытереть кровь, вытекшую из ушей. — В няньки записался? Решил выгулять собачку своего папаши? — А почему бы мне и не погулять с крёстной матерью, а, Джируга Нойтра? — огорошил своим ответом и меня и этого Нойтру Локи. Крёстная мать? Сколько новостей за один день. Не дожидаясь ответной реакции на слова, Локи взял меня за руку и провёл мимо Джируги. Я слышала, как у того зубы скрипнули. Когда мимо арранкара проходила Тиа, он обернулся и злобно кинул ей в спину: — Ну что, нашла работку прямо для себя, Харрибел? Присматривать за немощными, чтобы их ещё больше не покалечили? Тиа ничего не ответила ему и даже не обернулась. Такой выдержки и самодостаточности ещё поискать надо. Она резко стала моим кумиром из всех арранкар в этом месте. — Это Джируга Нойтра, — сказал Локи, когда мы отошли подальше от этого арранкара. — Он Квинта эспада. Хотя я бы ему даже десятый номер не дал. Придурошный он какой-то. Я ничего не ответила, ведь была полностью с ним согласна.***
Я стояла перед зеркалом в ванне, примыкающей к моей комнате, и печально осматривала то, что осталось от моих волос. Короткие, разной длины, не собирающиеся ни в какую причёску — они просто торчали в разные стороны. Из крайности в крайность, ей-Богу. У этой Лоли на меня явно зуб. Когда Локи довёл меня обратно в «опочивальню», то сразу же ушёл. Я не могла от него требовать находиться рядом со мной 24/7, поэтому смолчала, глядя в его удаляющуюся спину. Со мной осталась Харрибел и двое арранкаров у дверей, которые вообще казались мне не живыми. Я попросила у Трес эспады ножницы и расчёску, она крикнула девушку по имени Циан, и та в несколько секунд принесла то, что я хотела. С этим гнездом на голове надо было что-то делать. Я уже и ножницы поднесла к волосам, и тут в ванную комнату зашла сама Тиа. — Помочь? — не дожидаясь разрешения, она подошла ко мне, усадила на табурет, накрыла какой-то тканью и принялась искусно орудовать ножницами. — У Вас есть навыки в стрижках? — не могла не поинтересоваться я. Уж очень хорошо она владела этим инструментом. — Нет, на самом деле. Только в фехтовании. Я хмыкнула. Ну одно от другого не далеко ушло. Знавала я одного человека, который стрижёт людей топором. Тиа представлялась мне какой-то поместью Сой-Фон и Широ-тян. Эталон внутренней силы, гордости и сдержанности. Истинная женщина. В пару минут она окончила работу над моей причёской. Я взглянула в зеркало и обомлела — за такое короткое время она из гнезда сделала конфетку. Рвано обрезанные локоны просто исчезли. Осталась лишь короткая стрижка с мягко ниспадающей чёлкой на бок до самого подбородка с правой стороны лица. Слева же волосы были короче, но легко заправлялись за ухо. Лучше этого сделать было просто невозможно. — Спасибо, — я чуть не прослезилась. Боже, я теперь не чучело! — Ничего такого, в общем-то, — Харрибел пожала плечами. — Я же… типа… компаньон. Интересно, она знает значение этого слова? Какой бы распрекрасной женщиной Тиа не была, но общаться с ней я нормально не могла. Он отвечала односложно и предпочитала молчать. Наутро её должен был сменить Старк с Джинджербак. Хорошо, что день быстро подошёл к концу, и я устала. Только улегшись на почему-то заправленную постель, я погрузилась в царство непонятных сновидений и фальшивых воспоминаний. Харрибел тогда ещё бодрствовала, но ей было всё равно.***
Старк был, кажется, не лучше Тии. Но ему просто было лень разговаривать. Он вечно спал, а когда не спал — двигался лениво и заторможено. Вот вам и Примера эспада. Лилинетт была полной его противоположностью. Она полна энергии и жизни, а ещё вечно дубасит своего напарника и будит всякими разными способами, когда он ни с того ни с сего засыпает. Лилинетт может быть как просто весёлой, так и озорной одновременно. Несмотря на какое-то ребяческое поведение, девочка бывает и серьёзной. А ещё она маленькая гордячка, которая, как и ожидалась, способна легко обидеться, если кто-то недооценит её из-за её внешнего вида. Отношения Лилинетт и Койота не были похожими на отношения Тии и её прислужниц — а их у неё, оказывается, три, и я знаю лишь Циан. Фрассьоны Харрибел безоговорочно исполняли любой её приказ, как прислуга. Лилинетт же для Старка была кем-то вроде младшей сестры. Наверное, поэтому её выходки сходили ей с рук. Лилинетт просветила меня во всём. Эспада, их силы, фрассьоны, кто как с кем общается, кто кого не любит, кого обходить за километр, с кем можно по-человечески пообщаться. Как я поняла, к Нойтре, которого я уже видела, Куинта, то есть — к пятому эспаде, лучше не подходить. Грубый, распутный, сквернословный, и, ко всему прочему, ещё, видимо, и сексист. Он алчет лишь крови и битв и пытается стать сильнейшим в эспаде. Сегунда эспада. Бывший король Уэко-Мундо, а как мы все знаем, бывших не бывает. И Лилинетт это подтвердила. Эгоистичный, с завышенным чувством собственной важности, самовлюблённый, но невероятно сильный, как и его фрассьоны, имён которых я не запомнила. Лучше остерегаться их. Куатро эспада — Сифер Улькиорра. О нём было нечего говорить, разве что он бесконечно апатичен и, кажется, ненавидит меня. Однако приказам Айзена он подчинялся беспрекословно, а значит, мне не стоит его сильно опасаться. Почему так? Я что-то ему сделала? И главное, что я должна была осмыслить и проанализировать. Секста эспада. Один из моих «компаньонов». Джагерджак Гриммджоу. Не знаю, как Айзен заставил его следить за мной, но, по словам самого Старка, он ни на йоточку не смирился с этим. Словно бы не смог отказать Соскэ лишь из-за угрозы собственной жизни, а тот будто специально насильно его заставил. Чего же добивается этот безумец? Прощупывает его? Или меня? На первый взгляд спокойный и рассудительный, Гриммджоу является самим воплощением истинных инстинктов зверя. Он — это саблезубый тигр, горячая кровь которого не даёт ему дышать спокойно и находиться на одном месте долгое время, если только во время сна. В первую нашу встречу я не увидела в его глазах той жажды крови, о которой говорила Лилинетт мне, но я была уверена — это маска. Наверняка за столько лет он научился скрывать своё истинное я. Его улыбка мне показалась оскалом, будто бы Джек Потрошитель растянул губы в усмешке, обнажив зубы, в тот момент, как вскрывал свою очередную жертву. Не могу быть точно уверенной, что Гриммджоу не расчленил меня в своих мыслях в тот момент, когда сжал мою ладонь в рукопожатии. К слову, Старк не считал его кем-то, кто отбросил напрочь свою человечность и теперь живёт мыслью о том, чтобы пить кровь невинных дев по утрам вместо апельсинового сока. Он назвал его грубым, невежественным, саркастичным, но лишь в некоторых, особых случаях — несдержанным, импульсивным и безжалостным. Койот сказал, что, в отличие от того же Нойтры и ещё многих арранкар, Гриммджоу сохранил остатки человечности. И у него есть собственный кодекс чести, по которому он жил, живёт и будет жить. А ещё его фракция самая многочисленная в эспаде, что тоже о многом говорило. Всё, что мне оставалось, — ждать. Завтра на смену заступает именно Секста эспада, и кто знает, что он выкинет? У меня какое-то нехорошее предчувствие.***
Меня разбудила Лоли. Теперь именно эта арранкарша занималась оповещением меня о времени суток, которое невозможно было угадать по виду за окном. К моему удивлению, в комнате была только она и завтрак — пищу я тоже принимала только у себя, — я нигде не видела моего компаньона. Неужто Джагерджак решил ослушаться прямого приказа своего господина? Или он поздняя пташка? Что ж… может, это к лучшему?.. Позавтракав прекрасной едой (интересно, кто это готовил?), я переоделась в какое-то очень красивое белое платье в стиле Греции из Мира живых. Локи, что ли, одежду мне выбирает? Но я была рада удобной и практичной вещи, ведь кимоно, если честно, уже в глотке у меня сидели за всё это время. К слову, новая одежда всегда, так же, как и завтраки, к тому времени, как я просыпалась, уже была в моих апартаментах. Лоли и след простыл, поэтому я спокойно могла покинуть комнату. Я была в Лас-Ночес всего ничего, но всё что здесь видела — тронный зал и коридоры. А этот замок, как-никак, достояние культуры пустых. Он так точно их олицетворяет. А ещё здесь явно есть внутренний двор, на который мне очень хочется посмотреть. Я помнила предупреждения от Айзена о том, что некоторые арранкары могут напасть на меня, увидев, что со мною нет защитников, но моя жизнь меня более не интересовала. В любом случае, она принадлежит не мне. А убьют меня пустые, или Айзен после разделения меня и Галлеи — это не суть важно. Конечно, мне трудно было поверить во всё то, что рассказывал мне Соскэ и Локи. Может, им надо усыпить мою бдительность, хоть я не понимаю ещё для чего. Переманить на свою сторону? Или претвориться друзьями, чтобы потом жёстко обломать меня и зверски убить, как расплата за то, что этот век я делили тело и разум с Галлеей? Может, Айзен хочет меня сломать?.. По этой же причине. Для него это будет непросто, но всесильных людей нет. А я слабая. Чувствуя себя самым слабым существом в этом мире пустых, я брела по холодным светлым коридорам с вновь возникшими в голове параноидальными мыслями о слежке, пока при повороте не заметила впереди Улькиорру. Я резко остановилась и зашла обратно за стену. Надеюсь то, что я не ощущаю ничью реацу, работает и в обратную сторону — никто не сможет засечь и меня. Но кажется арранкар ничего не успел заметить. Он стоял, прислонившись спиной к стене со сложенными руками на груди, и смотрел куда-то вперёд безразличным взглядом. Кажется, перед ним в противоположной стене была дверь, открытая в какую-то комнату, которая сейчас не пустовала. Я слышала, что он переговаривался с кем-то, кто находился внутри, но ничего разобрать не могла. Спустя несколько минут дверь громко хлопнула и Улькиорра, не изменившись в лице, оттолкнулся от стены и пошёл в противоположное от меня направление. Неужто действительно не заметил? То, что он не заметил меня, — это хорошо. А то, что я проморгала кого-то пострашнее этого арранкара, — очень плохо. — Бу… — чьё-то невероятно горячее дыхание обожгло мою шею. Я вздрогнула и так поспешно обернулась, что запуталась в собственных ногах. Связки в них неприятно натянулись. Я уже летела вниз, но тут рука этого нахала стальной хваткой обвила меня за талию и резко притянула мой таз к своему паху. Мои ладони непроизвольно упёрлись в обнажённую мужскую грудь, не менее горячую, чем дыхание её владельца. Боже, не бывает настолько горячего тела! Может он болеет? Я задрала голову, ведь этот мужчина был сантиметров на 25 выше меня! Ужас какой, и как они все живут со своими длиннющими ногами? — Тебя не учили, что подсматривать нехорошо, м? — Гриммджоу — а это был именно он — растянул губы в ухмылке и сощурил глаза. Моё сердце до сих пор так быстро-быстро стучало, что даже дыхание сбилось. Джагерджак не отпустил меня, отчего понемногу мои щёки залила краска. Полностью осознав наше положение, я начала вырываться, но он только усилил свою и так зверски крепкую хватку. — Вас это забавляет, не так ли? — я нахмурилась, не прекращая попытки выбраться. Вот же ж неотёсанный мужлан, знающий только язык силы! Нельзя так поступать с незамужними слабыми девушками! — Ты не представляешь, как, — он улыбнулся, обнажая свои зубы. Я чуть ли не вздрогнула от страха перед его длиннющими острыми клыками, как у настоящей пантеры. — Отпустите уже меня! — я вертелась, как волчок, в итоге, не сдержавшись, начала колотить своими маленькими кулачками по его груди, но эффекта от этого не было никакого. Во мне — хрупкой и очень худой из-за долгое действия яда девушки — сейчас нет ни капли сил. И его, по всей видимости, сей факт и всё равно «отчаянные» попытки выражения несогласия с волей гораздо более сильного существа, чем я, забавляли. — Ну-ну, малявка, — сказал он, когда я, перестав драться, упёрлась ладонями в его грудь и прогнулась в спине, распрямляя руки так, чтобы оказаться как можно более дальше от него хотя бы лицом. Его свободная рука обхватила мою правую кисть и резко потянула на себя так, что я стукнулась носом о горячую упругую плоть. Не тело, а сплошные мускулы. Жарко… Он усилил и так зверскую хватку так, чтобы мои суставы и кости хрустнули от давления друг на друга. Я еле слышно вскрикнула, но тут же прикусила губу, чтобы перетерпеть боль. — Забавная, — повторил он свой «комплимент» мне, сказанный ранее в тронном зале несколько дней назад. Я не успела ничего сказать, как он насильно развернул меня к себе спиной, не отпуская руки и заламывая её мне, после чего его пальцы сжались на моём подбородке, оттягивая голову так, чтобы я её запрокинула до предела. Собственная трахея больно врезалась в шею, сглатывание скопившейся слюны приносило резкую пульсирующую боль. Чёрт! У меня на миг потемнело в глазах. Спустя мгновение я была прижата животом к отрезвляюще холодной стене, создающей контраст с тем жаром, который исходил от Гриммджоу и от которого лихорадило. Прошло несколько секунд, он словно чего-то ждал. Всё, на что я сейчас была способна, — это давить стоны боли, пытающиеся вырваться из моей груди. Я буквально кожей ощутила, как Гриммджоу усмехнулся, после чего его руки вновь пришли в движение — одна заламывала мою верхнюю конечность выше, другая оттягивала голову за челюсть чуть в сторону, чтобы оголилась шея. Я стиснула зубы так, что прокусила губу — по моему подбородку тут же скатилась капля крови. Тут я почувствовала его горячее дыхание на своей шее. Что этот безумец собирается делать? Изнасилует в коридоре? Голову мне оторвёт? Защитник, называется! Где в нём те хвалённые остатки человечности? Какой ужас, моё сердце колотится от страха так, что грозится проломить эту чёртову стену своим напором. У меня всё болит только от этой тахикардии, мозгу, кажется, перестало хватать кислорода, и я начала задыхаться. Тут его зубы сомкнулись на моей плоти. Он действительно использовал их с намерением проткнуть мою кожу до крови и испить её, это и близко не был насильственный поцелуй, или лобызание языком, или засос, которого я ожидала. Настоящее животное, алчущая чужой боли и страданий. А пустые ненасытны… Руку всё ещё тянуло выше к лопаткам, пальцы на челюсти давили так, что я удивилась тому, как она ещё не раскрошилась в костную пыль. В момент, когда моя кожа с каким-то хрустом лопнула под напором его зубов, и моя кровь растеклась ещё и по моей груди и спине, я не выдержала и закричала: — Пусти! Пусти, пожалуйста, мне больно! Очень больно, пожалуйста!!! — Так бы сразу, — Гриммджоу усмехнулся мне в шею, выпуская её из тисков своей челюсти. Его руки тут же освободила меня, да так резко, что в первые секунды я не могла найти опоры и чуть не упала снова. Схватив левой рукой — правая ещё очень сильно болела после его залома, — за укус, чтобы помешать беспорядочному вытеканию крови из раны, я на ватных ногах развернулась и оперлась спиной о стену, злобным взглядом пиля усмехающегося арранкара. Мои глаза больно щипало от слёз, которые я еле сдерживала. Нельзя плакать перед ним! Нельзя отдать ему полную победу! Я не слабачка, я капитан третьего, мать его, отряда Готея-13! Я выдержу! — А теперь… — взгляд Гриммджоу наполнился злобой, а усмешка превратилась в оскал, что выглядело ещё более устрашающе с моей кровью на его губах и зубах. — Пошла в свою комнату и чтобы сидела там тише воды ниже травы весь день, пока не кончится моя смена! — чеканил он слова. — Это с Харрибел и Старком ты можешь гулять, где душеньке твоей угодно, но я не добренький мальчик, который вот так просто позволит рядить себя в одежды няньки. К твоему сведению Улькиорра спит и видит, как открутить твою хорошенькую головку от твоего тела куклы, на которую материала пожалели, — что это за новый вид оскорбления такой??? — Я не собираюсь возиться с тобой. Считай в этот раз тебе повезло, и я бы вмазал ему, если бы он решил пойти против воли Айзена-сана. Повезло? Мне повезло, что не был рядом? Повезло, что меня не прибил Улькиорра, а что мне прокусил шею мой надсмотрщик и защитник в одном лице? Да уж, моя удача сегодня просто срубила Джек-пот! И я не просила с собой нянчиться!!! — Увижу гуляющую в коридорах… — он надвинулся на меня, отчего я вжалась в стенку всем своим одеревенелым телом. Его пальцы вновь сомкнулись на моей челюсти, которая и от прошлого их визита не отошла, боль от их давление ощущалась острее в этот раз — наверняка уже к вечеру на моём лице появятся фиолетовые гематомы. Гриммджоу притянул меня к себе так, что мне пришлось встать на носки даже несмотря на то, что он согнулся практически вдвое. — …сам прибью на месте, усекла, малявка? Последние слова он прошептал мне прямо в лицо. И тут я почувствовала, как его сколький, противный язык слизывают дорожку крови с моего подбородка, задевая губы и ещё слегка пульсирующий прокус. Мне стало так мерзко и противно, а он только скалится. Больше я не могла этого терпеть, пора было вспомнить о своей гордости, и пусть меня после этого по стенке размажут. Я не прощу такого обращения со мной! Оторвав руку от раны, я со всей силы саданула ладонью по щеке арранкара. То ли он не ожидал этого и слишком расслабился, то ли удар был действительно сильным — его голова на девяносто градусов повернулась в бок. Щека покраснела, но не только из-за резкого соприкосновения с моей рукой — я вымазала её своей кровью. В голубых газах этого безумства я видела шок и непонимание. Да. У кукол тоже есть чувства. И зубы с когтями. И иногда они могут их выпускать. — Усеки ты, дружок, — с не пойми откуда взявшимся ядом в голосе заговорила я медленно и с расстановкой, шипя ему в повернутое ко мне боком лицо. — Ты лишь жалкая собачка на побегушках у Айзена, которую заставляют делать всё что угодно, лишь бы как-нибудь посильнее унизить. Ты вечно будешь мусором в его глазах, недостоин чего-то большего, чем охранять такую слабачку, как я, от другого мусора. Я немного помолчала, наблюдая за тем, как меняется его взгляд. Руки Гриммджоу начали подрагивать, будто он изо всех сил удерживал их на месте. Он невероятно зол, я чувствую давящую ауру ненависти, исходящую от него. Я не могла не бояться. Это не была реацу, но мне всё равно поплохело ещё больше. Но отступать уже было некуда. Сейчас этот безумец покончит со мной, и мои страдания здесь, в этом холодном невзрачном коридоре, завершатся. Простите меня, Ренэйт, Бенизакура… — Я вижу в твоих глазах жажду крови, — не в силах сдержать бурлящие яд и злость во мне, я не следила за языком, лишь подливая масла в огонь своими словами. — Давай. Убей меня! Посмотрим, сколько ты проживёшь после этого. Он молчал, но трясти его стало сильнее. Эта дрожь заразила и меня. Рана на шее нестерпимо болела, заломанная раньше рука тоже ныла и неприятно подрагивала при малейшем движении, ладонь горела после соприкосновения с щекой арранкара, а увлажнённые его языком губы холодил окружающий воздух. Безумный контраст сводил меня с ума. Мне страшно, очень страшно. И плохо. Вдруг, его дрожь прекратилась. Будто он взял себя в руки. Звучит это очень бредово. Почти сразу же после этого на его лице расплылась широкая улыбка из его обычного репертуара, однако в глазах не было и капли смеха. — Когда ты перестанешь быть нужной Айзену… я лично выпотрошу твоё тело, — он повернул свою голову обратно, устремим на меня взгляд, сверкающий ненавистью и каким-то возбуждением одновременно. Этот взгляд не предвещал ничего хорошего, особенно на фоне его окровавленного лица. — Только сперва нагну тебя в таких позах, что твои кости затрещат. А потом трахну, да так жёстко, что дух из тебя весь выбью, порву вдоль и поперёк. Ты будешь молить о пощаде, пока я буду драть тебя как самую последнюю и разбитую шлюху из самого злачного уголка всех Миров, и никто не спасёт тебя. Посмотрим, сколько ты проживёшь, — теперь в его глазах плескалось чистое безумие и желание поскорее меня изнасиловать и убить. Пугать ещё больше меня у него бы не вышло, поэтому я скорчила такое же сумасшедшее выражение лица. — Возможно, — я зло усмехнулась в его скалящееся в безумной кровавой улыбке лицо. Он настоящий монстр. И мне от него никогда не сбежать, даже если Айзен меня не убьёт и отпустит. Джагерджак Гриммджоу найдёт меня везде, это становится понятно по одному его взгляду. — Но не сегодня. — Да… — сощурил он глаза, ухмыляясь, — не сегодня. Но этот день настанет. Я сломаю тебя, чёртова кукла. И тут он исчез. Точнее просто ушёл в сонидо, оставив меня одну в холодном коридоре. Но меня это не слишком огорчило. Адреналин отхлынул и страх отступил вместе с ним. Я задрожала. Боль от ран стала ощущаться сильнее и острее. Надо вернуться в комнату… трясущейся рукой я накрыла прокусанную плоть на шее, медленно запрокинув голову вверх, чтобы щиплющие глаза слёзы не вытекли из них. — Чёрт… Чёрт! Злоба и ненависть отпустили меня. Теперь моё сердце разрывалось от внутренней боли и страха. Хочу поскорее умереть. Пусть все угрозы Гриммджоу претворяться в реальность сейчас же! Все, кроме одной. Хочу, чтобы он убил меня до того, как сломает, ведь всё, что у меня осталась, — лишь моя гордость. Я не хочу жить. Но мне и без «помощи» Гриммджоу и Айзена с его прихвостнями недолго осталось. Сейчас я истеку кровью, не в силах больше издать и звука, не то чтобы куда-то пойти или просто шагнуть. Неужели я умираю? Я… умираю?