Глава VIII. Письмо
16 апреля 2021 г. в 17:06
Мой дорогой Бьякуя.
Если ты читаешь это, я, должно быть, уже мертва. Или ты сразу же нашёл это письмо после того, как меня схватили арранкары, но это не важно. Наверняка меня уже нет в живых.
Я бы столько всего хотела тебе сказать, сотни мыслей рождаются у меня в голове, безумные и нет, только при взгляде на твоё безмятежное лицо сейчас. Ты такой милый, когда спишь. Как и всегда. Я бы хотела продлить этот миг настолько столь долго, сколько песчинок на том пляжу, где окончательно рухнул мой мир настоящего, построенный на обломках прошедшего. Смотреть на твою полуулыбку во сне, видеть тебя, слушать твой шёпот, несвязный порой, просто быть рядом... Всё это я жажду больше, чем всю власть и богатства всех миров, которые никогда мне и не были нужны. Но, кажется, мы действительно не выбираем себе судьбу. Эта она, эта чертовка с прекрасным и в то же время отвратительным чёрным юмором, выбирает себе жертв. Видимо, ей просто не нравится, когда кто-то счастлив слишком долго по её мнению. Вот и сейчас она решила, что я исчерпала свой лимит «золотых дней».
Я помню нашу первую встречу. Ты был таким злым, когда смотрел на веселящуюся Йоруичи, а я слишком стеснительной, чтобы хорошо тебя разглядеть. Ты казался мне чем-то недосягаемым, как ночные звёзды, и таким же непостижимым, как глубины океанов. Я смотрела на тебя украдкой, когда ты отворачивался, краснея только от мысли о том, что мои глаза смеют видеть что-то столь прекрасное. Каждую минуту, что ты проводил со мной в попытке сделать из меня человека, а не куклу, я не понимала, чем же заслужила такую честь. Такое счастье... Веер, к которому прикоснулось твоя кисть, стал самым дорогим предметом в моей жизни. А в тот миг, когда ты пришёл ко мне с извинениями, пролез пять метров вверх, чтобы только сказать, что тебе жаль, миг, когда я заглянула в твои глаза с такого близкого расстояния, изменил всё. Я поняла, что навсегда и бесповоротно влюбилась в тебя.
Я бы сказала, что несправедливо, что на мои плечи вновь упало столь ужасное бремя тяжкого выбора… Но что есть «справедливость»? Кто её определяет? Люди? Синигами? Может, Король душ?
Передо мной было два пути: идти вслед за своим сердцем или же отдать его во имя долга. Более чем уверена, что ты выбрал бы последнее. Разве я могла поступить иначе из эгоизма, зная, что потом ты бы презирал меня до конца своих дней? А это слишком долго. Слишком больно…
Судьба не спрашивает, чего мы хотим. Малу кому в жизни везёт исполнить свою мечту. Чего бы я пожелала, не появись бы в моей жизни человека по имени Айзен Соскэ? Что-то самое банальное из всего, что могло быть. Маленький домик на берегу моря. Уютный, очень тёплый. Такой, который подарит мне хотя бы иллюзию безопасности. Деревянная открытая веранда, ведущая прямо к тёплой солёной воде, омывающей золотой песок. Тёплый ветер, обдувающий лицо; шум прибоя, что успокаивает и приносит умиротворение. А в комнате пушистый белый ковёр с таким большим и толстым ворсом, что когда становишься на него, ноги просто утопают. А на нём резвятся маленькие детки. Двое, может трое. Они улыбаются, а от долгой игры их щёчки такие розовые-розовые. И я наблюдаю за этими непоседами с чашкой грейпфрутового чая в руках, а рядом со мной такой родной, близкий и такой тёплый человек.
От него бы пахло лавандой, отдающий терпким цитрусом. Он бы любил бананы и острую пищу, из-за которой в нашем шкафчике на кухне была бы своя коллекция приправ из самых разных уголков всех миров. Его почерк каждый раз вызывал бы во мне зависть, а его странный вкус в искусстве – недоумение. Я бы злилась на него из-за того, что он умеет приподнимать одну бровь, чему я не могла научиться столетие, а он бы ругал меня за то, что я кусаю свою губу. У него обязательно были бы мягкие тёмные-тёмные волосы, а его взгляд серо-лавандовых глаз смотрел бы на всех холодно. И только бы я знала, что этот взгляд наедине со мной становится самым добрым, нежным и чувственным, предназначенным только для особенной. И мысль, что я особенная для него, помогала бы справиться мне со всеми невзгодами.
Вся моя жизнь была ложью. Но мне нравилась эта сладкая ложь. Кажется, что только она делала меня счастливой.
Кто знает, что ещё преподнесёт нам судьба? Возможно, мы с тобой ещё встретимся. В этой жизни, или в той. Если я перерожусь, то, вновь умерев там, в Мире живых, я обязательно вернусь. И тогда я сделаю всё, чтобы ты принял меня. Если же моя душа распадётся на миллионы частиц, я обещаю, что стану звездой в ночи, что будет светить только для тебя.
Я бы очень хотела стать твоим солнцем. Чтобы словно эта звезда воскреснуть с прекрасной розово-алой зарёю, подобной той, которую я разделила с тобой прохладным ранним летним утром в твоём поместье.
Не знаю, должна ли тебе это говорить… наверняка мои слова свяжут тебя цепью обязательств к чувствам покинувшей этот мир влюблённой дурочки, но… Знай. Я почти не о чём не жалею. И единственное, что заставляет меня печалиться, это мысль о том, что я не могу умереть с твоим поцелуем на моих губах. Я буду любить тебя вечность, и мне совершенно не важно, испытываешь ли ты ко мне то, что чувствую к тебе я. Моей любви мне хватит на двоих.
Мне бы хотелось думать, что ты скучаешь по мне. Но, мой милый, любимый Бьякуя, если твоё сердце разбивается от мысли, что меня нет, не причиняй себе такой ужасной боли. Не закрывайся от мира вновь, как закрылся после смерти Хисаны и родителей. Живи. Живи и помни, что я умерла самой счастливой девушкой во всех мирах. Живи и помни, что такою меня сделал именно ты. Живи и помни, что конец – это часть пути. Живи и помни, что это ещё далеко не конец.
Твоя навеки,
Нацу