Вскрывая душевные раны

      С широко открытыми глазами Нацуми разглядывала фотокарточку в руке. На ней был запечатлён облик неизвестной ей черновласой девицы. Мало того, что её лицо было вымазано какой-то рисовой мукой так, что его тон стал близким к цвету листа бумаги, так ещё поверх тонкой линией прорисовали брови очень чёрным карандашом. На глазах — тёмные и красные пятна, и словно кровь на снегу выделялись губы, измазанные алой помадой. Ещё несколько изображений такого плана лежали на столе перед девушкой.       — Ну не~ет, — протянула девушка, с комом в горле откладывая фотографию модели. — И даже не просите.       Стоявшая рядом Фуджи недовольно нахмурилась, пока Мацумото откровенно смеялась над «размалёванными» лицами девушек, снимки которых управляющая поместьем Кучики принесла будущей госпоже, чтобы та выбрала себе свадебный макияж. Даже Рукия шокировано смотрела на всё это «искусство», как выразилась леди Чо, не представляя, что что-то подобное сейчас могут начать рисовать на лице её подруги.       — Госпожа Урахара, семья Кучики очень привержена традициям, — с нажимом в голосе произнесла Фуджи, явно оскорблённая тем, что три девушки-синигами не понимают всей красоты устоявшегося эталона макияжа для бракосочетания.       — Я выхожу замуж за Бьякую, а не традиции, — всё ещё противилась Нацуми. — И не позволю искупать себя в краске. Да она штукатуркой с меня в середине церемонии посыпится! Я вообще сомневаюсь, что Бья-кун узнает меня с таким-то камуфляжем на лице.       — Я думаю, что Нацу-чан и так бледненькая. Как труп прям, — Рангику решила поддержать подругу и спасти её от категорически настроенной леди Чо весьма сомнительным комплиментом. — Побелка ей не требуется.       Рукия присоединилась к этому флешмобу во спасение Урахары.       — Да. Подводки, теней и помады будет достаточно.       Нацуми довольно улыбнулась. С такой-то поддержкой Фуджи точно не сможет приговорить её к трём тоннам косметики на лице.       Управляющая закатила глаза и демонстративно собрала фотокарточки со стола. Повернувшись к лучшему визажисту Общества душ, вызванного в резиденцию Кучики в Юмесиме специально для работы с невестой двадцать восьмого главы самого влиятельного клана их мира, Фуджи дала ей несколько рекомендаций по поводу макияжа Урахары, а после вышла из комнаты блондинки — ей предстояло уладить ещё несколько вопросов. Высокая девушка по имени Айяно в парике радужных волос и уж очень сомнительным вкусом в одежде задала пару вопросов Нацуми о её предпочтениях в косметике и цветах, и потом уж приступила к делу.       Рангику и Рукия во все глаза смотрели за сотворением маленького чуда с и так премиленьким лицом их подруги. Когда Айяно с кличем «Вуаля!» отошла от невесты, они ахнули в один голос.       — Слушай, Кучики в обморок упадёт при виде тебя! — сказала Мацумото, присвистнув. — Придётся потом откачивать.       Пусть визажистка использовала самые нежные тона и минимум косметики, лицо Нацу выглядело так, словно сияло изнутри. Идеальный тон кожи, выразительные глаза, красота которых была подчёркнута розовыми тенями и тонкими стрелками, пышный веер ресниц, подкрученный тушью, и восхитительно алые губы, поддёрнутые лёгким блеском. А вкупе с её невероятной причёской, сооружённой искуснейшим парикмахером Юмесимы часами ранее, Урахара выглядела, как ёкай! Как фея! Как настоящая…       — Небожительница! — ахнула Рукия. Её взгляд выглядел слишком подобострастно и раболепно, что Рангику не могла не подшутить, говоря, что это другой Кучики сейчас потребуется медик.       — Да ну вас, — смущённо отмахнулась Нацуми, скромно улыбаясь.       После того, как Айяно ушла, Рукия объявила служанкам, столпившимся под дверями комнаты, о том, что их госпоже пора одеваться. Час Х близился неумолимо быстро. Мэй руководила церемонией облачения, приказывая служанкам сперва снять с ико сиромуку, а потом уже рядить в него невесту. Пусть на первый взгляд свадебная одежда выглядела необычайно сложной, служанки умело справлялись со своею задачей и в считанные сроки одели Урахару, заканчивая тем, что накрыли её голову традиционным капюшоном и всучили ей украшенный цветами веер.       Мацумото вдруг нахмурилась.       — Слушай, я тебя не отдам этому… ну вот её брату короче, — Рангику кивнула в сторону Рукии, которая уже недовольно смотрела на рыжую лейтенантшу. Мацумото решила не оскорблять Бьякую сегодня. Не из человеколюбия или уважению к жениху, а из-за того, что на днях проиграла желание Нацуми в карты. Блондинка потребовала, чтобы подруга сдерживала себя в такой важный для Урахары день. — Сама женюсь!       — А как же эльф? — насмешливо спросила Нацу, поднимая брови.       — Да кому он нужен! Он сказал, что замуж меня позовёт лет так через сто!       — Неужели хочет отсрочить цирроз? С такой-то женой брак по печени ударит первым, — съязвила Рукия.       Рангику уже хотела пнуть маленькую язву, но Урахара попросила девушек не ссориться.       В дверь постучала Фуджи. Она пришла с вестью о том, что паланкин готов, и невесте пора отправиться в храм. Поблагодарив управляющую и пообещав выйти через минуту, Нацуми повернулась к подругам, еле справляясь с мимикой лица — макияж ей не хотелось портить.       Мацумото и Кучики поддерживающее улыбнулись, Рукия даже с энтузиазмом сжала кулачки перед грудью. Рангику снова решила «поддержать» подругу.       — Не волнуйся. Если что, я помогу тебе сбежать. И твой этот… — она снова запнулась, вспоминая о проигрыше, — ну вот он, короче, ты поняла. Ничего он, в общем, тебе не сделает.       Нацуми хихикнула и поблагодарила подруг, после чего подошла к сёдзи, слегка постучав по деревяшке. Двери тут же разъехались, и невеста увидела приготовленный для неё паланкин. К нему-то она и направилась.       Путь был не то чтобы долгим. Храм Юмесимы располагался рядом со здешней резиденцией Кучики, но ход слуг, как и требуют традиции, был мерным, важным. С каждой секундой Нацу чувствовала, что её сердце вот-вот покинет своё привычное место дислокации, а улыбка скоро из аккуратной превратится в сумасшедшую и просто порвёт её так старательно разукрашенное косметикой лицо. В таком случае Айяно точно её убьёт — уж слишком эта дама ценила свою работу. Сдерживая себя из последних сил, девушка старалась ровно дышать, считая в уме уже трёхзначные цифры.       Тут паланкин остановился, и слуги опустили его. Дыхание снова сбилось, и Урахаре пришлось прибегнуть к резервам сил и кислорода в организме. Кто-то из слуг отодвинул полог. Кое-как справившись с ногами, которые вдруг стали ватными, девушка встала и вышла из паланкина, настороженно смотря себе под ноги, чтобы, не дай Король душ, запнуться и упасть. Каким-то немыслимым усилием воли она заставила себя оторвать взгляд от блистающей чистотой дорожки и заметалась глазами по немногочисленным лицам гостей официальной церемонии. С некоторыми из них она была практически незнакома, например, с некоторыми членами клана Кучики и Касумиоджи. Из последних она знала лишь Луричиё (нынешнюю главу благородного дома, из которого «вышла» Йоко) и её жениха — Шу Канноги. Тоже блондинка с большими зелёными глазами, но совсем ещё юная. Луричиё приходилась троюродной сестрой Нацуми.       Откуда-то справа раздавались щёлкающие звуки. Нацуми без труда поняла, что принадлежат они фотографу, а точнее — инструменту, с помощью которого он зарабатывает. Естественно профессионал был тоже лучший. Урахара вдруг почувствовала, что краснеет под устремленными на неё взглядами, и порадовалась, что Айяно-таки нанесла тон на её лицо. И тут, наконец, она нашла его.       Рядом с ним стояли Гинрей, Киске, Йоруичи, Гин, Ренджи, Ичиго с отцом и даже Рукия вместе с Рангику, прибывшие сюда раньше Урахары. Но она их не замечала. Мир сузился до одного человека, до единственного лица, такого родного и любимого. Бьякуя был одет в традиционный мужской наряд, только от шапки отказался, совсем как Кассиопея в своё время. Его аспидо-чёрные волосы были острижены по плечи, а привычного кейсенкана на голове не было. С этой причёской он стал ещё больше напоминать Нацуми Соджуна.       Кучики казался спокойным, но внутри него обиловали переживания. И только лавандовые глаза не врали — в них горел самый настоящий огонь счастья. А при виде своей прекрасной невесты на его лице непроизвольно расплылась улыбка.       Не став дожидаться, пока девушка подойдёт, Бьякуя сам сократил расстояние между ними. Оказавшись в шаге от неё, он протянул невесте руку, за которую та тут же ухватилась, как утопающий за соломинку. Казалось, сейчас ей должно было стать легче, но… нет, не стало. Нацуми чувствовала, что ещё чуть-чуть, и она поцелует дорожку под ногами. Оставалось надеяться, что Кучики ревновать не будет.       — Тшшш… — раздался бархатный голос мужчины над ухом, когда он медленно повёл девушку в храм. — Всё в порядке. Ты просто прекрасна.       — О Божечки! Ради всех небожителей, Бьякуя, держи меня! — прошептала Урахара, едва не повисая на женихе.       — Всё хорошо. Я рядом. Тебе нечего бояться.       — Если сейчас кто-нибудь или что-нибудь выпрыгнет из-за угла, или арранкары, восставшие против Галлеи, явятся, или сами врата Ада развернутся, я… я просто не знаю, что я сделаю. Я слишком долго ждала этот день!       — Если что-нибудь из этого случиться, нарушитель подпишет себе смертный приговор, — заверил причитающую девушку Кучики, ничуть не смеясь. Заявление было серьёзным.       Эти слова и тон голоса мужчины кое-как успокоили Урахару. Пару раз рвано выдохнув, она собралась с мыслями и силами и вроде как уверенно вступила в храм. За ней по правилам шёл отставший на пару шагов Бьякуя, который тут же нагнал невесту, продолжая вести её под руку к верховному богослужителю. Уже после святилище наполнили самые близкие родственники и друзья.       Когда начался обряд очищения, Нацуми почувствовала, что более-менее успокоилась. Наступил день, которого она ждала, можно сказать, больше века. Её окружают самые близкие люди, а рядом сейчас с ней тот человек, которого она безмерно любит. Улыбается только ей и только так, как никому и никогда не улыбался. Смотрит взглядом полным восхищения и обожания и мысленно благодарит всех небожителей за то, что Урахара согласилась стать его.       Кучики до сих пор не понимал, почему и за что в него влюбилась такая девушка, не осознавая, что любят просто так. Но видя её рядом сегодня, он понимал, что годы одиночества, потерь и скитаний во мраке стоили того, чтобы Нацуми сказала ему «да» в той тёмной комнате третьей башни Уэко-Мундо.       — Я, Урахара Нацуми, посвящаю себя Вам, Кучики Бьякуя, как жена, и Вашей семье, как первая леди. Чтобы учиться и расти вместе, исследовать и приключать вместе, уважать Вас во всём как равного, в предвидении радости и боли, силы и усталости, направления и сомнения, для всех восходов и заходов солнца. Твой дом ныне мой дом.       — Я, Кучики Бьякуя, посвящаю себя тебе, моя Нацу, как мужа.       На лице блондинки непроизвольно расплылась улыбка. В который уже раз Бьякуя изменяет традициям. И пусть клятва — это что-то личное, которое можно трактовать так, как просит душа, но это обращение мужчины удивило даже богослужителя. Его лицо кое-как успел запечатлеть фотограф — когда-нибудь да понадобиться. Да и память, как-никак. К тому же брачующиеся не видели это выражение его всегда одухотворённого лика, потому как были заняты друг другом.       — Клянусь всегда обнимать тебя с нежностью и иметь терпение, которого требует любовь. Заботиться о тебе и поддерживать в трудную минуту. Помогать тебе. Беречь и чтить, как равную. Говорить, когда слова необходимы, и разделять тишину, когда их нет. Любить вечность и много больше, когда жизнь кажется легкой или трудной. Когда наша любовь проста, и когда это усилие.       Богослужитель, который, видимо, уже справился со своими эмоциями, передал брачующимся кольца. Те покорно переняли их и стали надевать на безымянные пальцы левых рук друг другу, произнося обоюдную клятву:       — Отныне и во веки веков ты принадлежишь мне, а я принадлежу тебе. С этим кольцом я вручаю тебе своё сердце, свою душу и свою жизнь до последнего дыхания. Да будет эта клятва крепка и непорочна.       — Да благословит союз двух сердец Император Небес и да защитит его Король душ, — величественно заговорил священник, протирая руки над головами Бьякуи и Нацуми. — Пусть будет проклят тот, кто станет между ними, и да низвергнет его душу Властительница Ада в пучины своего Царства Хаоса, Зла и Боли. Отныне и во веки веков вы муж и жена. Встаньте и поклонитесь друг другу.       Кучики подал руку уже своей супруге, и они вместе поднялись. На лицах обоих сияла улыбка, уже не аккуратная и сдерживаемая всеми силами, а широкая и искренняя. Как единое целое, как две части одного механизма, они одновременно начали склоняться друг перед другом, застыли на одном уровне, и также одновременно выпрямились. Гости разразились аплодисментами и поздравление, пока в голове у Кучики расцветала очередная сумасбродная мысль. Кажется, Нацуми смогла прочесть её, заговорщически переглядываясь с мужем.       Бьякуя обратился к гостям, подтягивая к себе блондинку за талию.       — Дамы, господа. И ты, — Кучики стрельнул глазами в Ичимару, и тот закатил глаза под смешок Рангику. — На ваших глазах происходит похищение невесты.       На этих словах новобрачный подхватил на руки новую леди Кучики и они исчезли в его сюмпо. Пока большинство приглашённых изумлённо переглядывались и переговаривались, вперёд вышел Гинрей, поднимая руки, чтобы привлечь их внимание.       — Дорогие гости, уверяю вас, это будет самое короткое преступление в вашей жизни. Следуя традициям и утверждённому сценарию сегодняшнего дня, прошу вас пройти в резиденцию клана Кучики на празднество. Там мы и встретим наших молодожёнов.

***

      Близ Юмесимы протекала река Тен-но-чи. Вода в ней была так чиста, что казалось, будто под ногами расстилается само небо, ведь оно отражалось в зеркальной глади. Через реку был перекинут мост, а за ней располагались горы Кодоку, в которых некогда Айзен нашёл свою будущую жену.       Новобрачная чета Кучики как раз пересекала Тен-но-чи в спокойном темпе, ведь Нацуми любовалась пейзажем, а Бьякуя — ею.       — Нам ведь всё равно надо будет вернуться? — с грустью в голосе риторически спросила уже бывшая Урахара. Муж кивнул супруге, вроде тоже расстроено, но как всегда по его выражению лица мало что можно было разобрать. — Клан Кучики не мог не воспользоваться таким удачным поводом, как наша свадьба, чтобы продемонстрировать всему миру то, какой он великий, богатый и могучий.       На её сетования мужчина слегка усмехнулся, прищурив глаза и чуть сильнее сжав девичью ладонь в своей руке.       — Вообще-то ты говоришь о своём клане, леди Кучики. Сколько пренебрежения в Вашем голосе, моя госпожа.       — Ну да, — Нацу смущённо улыбнулась, но ни капли раскаяния в её голосе Бьякуя не услышал. — Мы ведь теперь муж и жена. Даже не верится.       — Почему же?       Новобрачная оторвала задумчивый взгляд от гор на горизонте. Остановилась. Посмотрела на супруга. Он всё ещё ждал ответа. В её взгляде как будто бы была печаль, но по нему вдруг тоже нельзя было ничего понять о настроении девушки.       — Не знаю, — она пожала плечами. — Сотню лет я думала, что сами Небеса против нашего союза. Между нами всегда что-то стояло — расстояние, время, гордость, недопонимание, предубеждение, враги. И когда богослужитель объявил нас супругами, я вдруг испугалось, что всё это может оказаться сном.       — Ты всё ещё сомневаешься в моей любви к тебе? — тон капитана шестого отряда был непонимающим, а сам он хмурился. Нацу поспешно замотала головой в знак отрицательного ответа.       — Нет, что ты. Разве бы я вышла за тебя, если бы хоть на секунду думала, что моя любовь невзаимная? Нет, я скорее… в себе, что ли, сомневаюсь. В своей бестолковой голове.       Она постучала изящно согнутым указательным пальцам себе по лбу. В серо-небесные глаза вернулись смешинки, но из-за сложившейся ситуации веселье блондинки казалось напускным.       — Правда ли то, что видят мои глаза, и не случится ли что-то такое, из-за чего нам снова придется разлучиться? Я так этого боюсь.       Взгляд Бьякуи всё ещё был тяжёлым. Мужчина взял руку жены, которой она тыкала себя, и трепетно сжав её, поднёс к губам, запечатлев на тонких пальчиках нежный поцелуй. Не успела леди Кучики улыбнуться, как оказалась прижатой к груди своего супруга.       — Я тебя дважды терял, — раздался его голос над ухом, после чего Бьякуя обвил рукой хрупкие плечи, ещё сильнее притягивая к себе жену. — Третьего не будет, — заверил он. И Нацу ему верила.       — Ты не терял меня. Ты целых два раза меня находил.       Положа ладони на грудь мужчины, она отстранилась от него так, чтобы остаться в кольце его рук.       — Теперь нас двое. Мы есть друг у друга. Может, ещё не понимаем, что это значит, но я и ты — единое целое.       — Где бы я ни был, как бы далеко не была ты, я всегда рядом. Поддержу и защищу в любой ситуации. Ведь теперь мы семья, моя леди.       После этих слов Бьякуя запечатлел первый супружеский поцелуй на губах Нацуми. Девушка почувствовала, что камень, лежавший у неё на груди с момента её ухода из Сейрейтея с братом, окончательно рухнул и исчез, а душа освободилась и словно взлетела.