Мармеладные Кости.

      Тэен лежит на кровати, уткнувшись лицом в подушку и пытаясь надышаться запахом трав и лаванды. Ещё каких-то два дня назад они лежали на этой кровати вдвоём, вместе с Тэном, а теперь… теперь он один. Он один во Тьме. Совершенно один и совершенно потерян. Вампир переворачивается на спину и бездумно смотрит в потолок — высокий, идеально белый, в контраст чёрным обоям. Дышать Тэену сложно, он ловит воздух, приоткрыв рот, его клыки удлинились, и он не в силах влиять на мелкие трансформации своего тела. Его сознание при внешнем спокойствии и апатии агонизирует, клочья, остатки его души умирают, сгорая в солнечном свете. Он. Совершенно. Один. От боли душевной выть охота, от усталости хочется залезть в самую глубокую и темную нору. Его отправили отдохнуть, хотя скорее, чтобы он просто не мешал. Вампир выдыхает и садится на мятых простынях, он должен принять решение.       Галерея, наконец, открыта, и ее открытие становится событием в светской тусовке подлунного мира. Тэн открывает двери своего «дома» подлунной элите, абсолютно никому не доверяя, ни дамам с оленьим взглядом в шикарных платьях в пол, ни мужчинам в строгих костюмах, он доверяет только Бэкхену и семье Ли. Внезапно он обнаруживает, что W ненавязчиво следит за ним и даже не по указке Тэена, о чем ему с удивлением сообщает младший вампир Доен, который на деле так же неотступно везде таскается за Ведьмой, облегчая задачу организации небольшого банкета и открытия. Разряжая своей болтовней напряженного парня, а благодаря вампирской колоссальной силе, они с Лукасом меняют экспозицию меньше, чем за час, это удовлетворяет Тэна. А еще ему очень нравится, что ближе к рассвету к нему в галерею приезжает и сам Тэен.       — Как все прошло, тыковка? — нежный поцелуй в щеку.       — Ну знаешь, я подозрительно счастлив, твои парни… спасибо, что прислал их. — улыбается Ведьма.       — Но я никого не присылал, ну Лукас отпросился сам, но он почти прописался у тебя, — отмахивается Ли.       — Эм, то есть Доена и W не ты прислал? — щурится парень.       — Нет, — для Тэена самого сюрприз, что его подчиненные, у которых по графику выходной, решили поехать в галерею, очевидно, его пара, и правда, часть их клыкастой семьи.       — О, это так мило, Тьма, вы все такие забавные, — Тэн прикрывает рот ладошкой и начинает смеяться.       Тэен неопределенно ведет плечом и улыбается криво, да уж, забавные, хищные твари, особенно та троица, что скорее всего зависает в хранилище и тянет кровь из пакетов, готовая убить быстрее, чем противник скажет «амбидекстр». Но все они, как щенки рядом с Ведьмой, ластятся и виляют хвостиками, лишь бы их человек был доволен.       Безусловная любовь, Тьма ее побери.       — Думаю, за это нужно выпить! — продолжает щебетать Тэн, уходя в свой кабинет, напевая что-то веселое на тайском, кажется, языке.       Тэен остается стоять в одиночестве посреди зала, рассматривать новую раму для любимого полотна, которое всегда неизменно остается висеть в главном зале, как венец коллекции, как визитная карточка.       Тэн возвращается с двумя бокалами и открытой бутылкой вина, вручает один элемент посуды в руки вампира и разливает напиток, ставя бутылку на пол и улыбаясь мурчит:       — За второе открытие, — Ведьма делает пару глотков и жмурится от удовольствия.       — Потрясающее вино, где ты его достал?       — Лукас сегодня привез, сказал ты передал.       — Но я ничего не передавал, — хмурится вампир.       — В смысле? Лукас же сказал… — Ведьма моргает и смотрит непонимающе.       — Тэн, я не передавал Лукасу вино! — Тэен начинает медленно поддаваться страху, чувствуя, как Тьма поднимает зубастую пасть со дна остатков его души.       Ведьма улыбается, явно думая, что его мужчина решил поиграть в романтика, а потом пол уходит из-под ног. Тэн, покачнувшись, смотрит на Тэена с непониманием и бессильной паникой. Когда Ведьма падает на мраморный пол и начинает биться в припадке, вампир полностью тонет в страхе, смотря на то, как тело его пары выгибает судорогой, а изо рта идет пена. Все, что Ли может сделать, это кинуться удерживать парня, пытаясь разомкнуть его зубы, где-то на периферии сознания всплывают строчки с плаката в больнице, что когда у больного приступ нужно придержать его голову, во избежание травм, и не дать прокусить язык.       — Лукас! — кричит Тэен, удерживая бьющееся тело, пытаясь контролировать силы, чтобы не дай Тьма не сжать сильнее нужного. — Лукас, Тьма побери тебя и все, что тебе дорого!       — Да, босс, прости мы слишком гром… о, Тьма! — глаза вампира становятся идеально круглыми, при виде Тэна. — Что мне сделать?       — Бэкхен! — все, что может прорычать Ли, его чуткий слух улавливает, как смертное сердце заходится в бешенном ритме, он буквально пальцами ощущает, как яд забирает жизнь из его пары.       Лукас, все так же не отрывая взгляда от Ведьмы, набирает номер демона и удивительно ровным голосом, в контраст трясущимся рукам, кратко сообщает о случившемся. Для Тэена дальнейшие события, как в тумане, он поднимает затихшего Тэна, его откровенно пугает, что его мальчик дышит рвано и поверхностно, мелкими вдохами хватая воздух, при этом покрываясь испариной. Кожа его пары на ощупь намного прохладней нормы для смертного, и она больше не золотисто-бронзовая, она землистого, серого оттенка. У Ли все внутри рушится, но он запрещает себе, он почти бежит до машины, Тэн никогда не казался ему таким легким, как в тот момент… Нарушая все правила, вампир едет до церкви демона, сам уже не зная, кому он молится чтобы только… «Не думай!».       — Все, что я могу, я сделал. Я не помогу ему, Тэен, — Бэкхен стоит над Тэном, который лежит на диване в кабинете.       — В смысле? — Тэен отказывается верить услышанному.       — В самом блять прямом. Он умирает, — глаза Бэкхена заполняет дымящаяся чернота.       — Но… — вампир не может осознать, — но ты же что-то сделал!       — Мой дорогой, маленький, глупенький Ли, яд, которым отравили Тэн-а, мне даже в лучшие годы не вытащить из его организма, я лишь отсрочил неизбежное, тебе стоит вызвать 611, — демон говорит с укором и сдержанной скорбью.       — И все… это все, что я могу для него сделать? — Тэен даже подходить боится к своей паре, что лежит без сознания.       — Ты знаешь ответ.       Бэкхен стоит с сигаретой и наблюдает в окно из своего кабинета, как экстренная реанимация забирает Тэна, как Тэен на машине едет следом. Демон улыбается и качает головой, делая еще одну затяжку.       — Не слишком ли ты был жесток, Бэкки? — раздается голос за спиной Бёна.       — Нет, в самый раз, — вминая окурок в тяжелую пепельницу, отвечает демон и отворачивается от окна.       Тэен никогда еще не был так близок к срыву в безумие, остатков самоконтроля хватает лишь на поддержание человеческой формы. Он, и правда, теряет себя, крича, отталкивая от себя санитаров и медбратьев, кажется, он даже перевернул что-то из медицинского оборудования, его держат, пытаются удержать вшестером. Он рискует заработать ужасно много проблем.       — Мистер Ли! — из-за дверей реанимации выходит молодая женщина. — Вам стоит взять себя в руки и успокоиться! Вы не сделаете вашему другу лучше, если я вызову полицию!       Тэен перестает вырываться, смертная перед ним ни капли не испугана, она твердо стоит на своем, «Енсон», читает на бейдже вампир и стряхивает с себя руки персонала.       — Уже лучше, теперь возьмите, — девушка протягивает папку, кажется, Ли еще недавно выбил ее из рук медсестры, — Вам нужно заполнить данные о пациенте, удобнее всего будет сделать это в комнате отдыха и принести на пост медсестер на втором этаже отделения общей терапии.       У вампира бессилие пополам с паникой и желанием выть, стоящая перед ним женщина явно понимает, кто он, эта мысль, как якорь, он хватается за нее. Тэен берет папку в руки и, помедлив, кивает.       — Я сообщу, когда его переведут в общую палату, — врач смотрит, не отводя взгляда, словно думая, сказать или нет. — Я сделаю все, чтобы он очнулся.       Проходят долгие часы, Тэен успевает заполнить бумаги, выключить телефон, не позволяя себе залезать в фото и переписки, Тэн не… с ним все будет хорошо! Вампир отвлекает себя мыслями о Енсон, она действительно знала, кто перед ней, она знала, что он вампир, а Тэн Ведьма. Ли встает с неудобного кресла в комнате отдыха и шагает к окну. И тут до него доходит, на улице день! А он спокойно стоит у окна! В суматохе и панике, он и не обратил внимание в чьей больнице он находится. Но додумать Тэену не дают, та самая врач кивает ему и жестом приглашает следовать за ней. Ее появление в комнате отдыха, как еще один трос к надежде, вампир быстрым шагом идет вслед за врачом, игнорируя крупную дрожь. Они останавливаются у дверей палаты.       — Прежде, чем Вы войдете… — Енсон спокойна внешне, но ритм сердца никогда не обманет. — Он без сознания, но он очнется, только, господин Ли, все очень плохо.       Женщина кладет теплую ладонь на плечо Тэена и оставляет его одного. Слова врача для вампира говорят очень много, он улавливает недосказанное. Но он просто отказывается верить в происходящее. Его мальчик не может так просто растаять и оставить его. Ли качает головой и толкает дверь в палату.       Тэн никогда не выглядел слабо, он мог быть хрупким, изящным, даже тонким, но не слабым. Он не был тем, кто нуждается в защите или покровительстве, он был всегда язвительным, самоуверенным и изворотливым. Тэн был сильным. Только не сейчас. Сейчас, от увиденного Тэена хватило лишь на то, чтобы сгорбиться на стуле для посетителей, уткнуться лбом в больничную постель, прижавшись лицом к прохладной руке, и на грани слышимости выть, тихо скуля, давиться своими же слезами. Его пара умирает. Тэену не нужен ни один врач, чтобы понять это. Тэн умирает. Ли прижимается теснее, целует бледные пальцы, сжимается в комок, он боится, он бессилен. Тэен с трудом может вспомнить, когда он в последний раз плакал, и нет, он не был сторонником позиции «слезы равно слабость», просто… ничто и никто не заставлял его так обнажиться. Вампир чувствует себя выброшенным на берег, словно он рыба, которую выбросило неугодное море, и страх мокрым песком липнет к его чешуе, а не такой уж и потрясающий мир вокруг, не поддается дыханию. Тэен иррационально не может больше находиться с таким Тэном, его ведет, в глазах темнеет, и чтобы не наблевать прямо в палате, вампир буквально выдирается за дверь. Его тошнит, прямо в коридоре, под вполне себе лояльный взгляд персонала. Ему плевать. Ему нужно найти того, кто это сделал. За страхом всегда следует гнев.       Тэен… он сложный витраж. Мозаика из кусочков острого стекла. Мозаика из серых и черных тонов. Тэен это концентрация жестокости и боли, когда Тэмин узнал Тэена, тот уже был таким. Полный ярости и жажды. Самоконтроль Тэена его же компромисс с самим собой. Агрессия, присущая всем вампирам, была особенно резвой и топящей, она раздирала Ли изнутри, она жадно пожирала его. И жестокость, порожденная агрессией, затмевала в Тэене даже саму Тьму. Но в вампире всегда было противоречие. В разрез с жестокостью шла ненависть… к самому себе. К своей натуре. Тэен ненавидел себя, так же сильно, как и позднее полюбил свою пару. И вся эта мозаика из чувств и инстинктов однажды разлетелась. Тэен впал в безумие, и если бы не Тэмин, у Тэена не было бы шанса на жизнь. И самоконтроль был словно ограничитель скорости в автомобиле. Он позволял Тэену думать, проявлять эмоции и даже любить себя. Самоконтроль для Тэена был больше, чем для любого вампира. И без него он превращался в монстра.       Машина рассекает уже закатное солнце, когда Тэен включает телефон и сообщает Лукасу, что бы тот держал язык за зубами и ехал к Каю в бар. Тэен спокоен, он даже не нарушает правила. Он просто ведет машину. Заходя в бар, где его уже ждет Лукас, и Кай предусмотрительно просит посторонних посетителей, Тэен уже не отдает себе отчет в действиях. Его самоконтроль рассыпался песчаным замком. Первый удар Лукас получает молча. На втором Тэен начинает задавать вопросы.       — Откуда у тебя эта бутылка?       Конечно же, остатками здравого смысла вампир понимает, что это не Лукас отравил Тэна, но вот выяснить, откуда у него появилась бутылка… Тэен бьет так, что младший вампир уже не может стоять и скулит от боли, не может быть и речи об отпоре.       — Я повторю свой вопрос. Откуда. У тебя. Эта. Бутылка.       Ровный голос пугает еще больше. Тэен снимает пиджак, отстегивает кобуру, стягивает и без того ослабленный галстук, расстегивает манжеты и закатывает рукава. Кай за стойкой неподвижен, но начинает нервничать. Он понимает, что ему не стоит звонить Тэмину, не сейчас, не перед «Рождественской службой». Но Тэен потерял себя, и он просто забьет своего подчиненного. Судя по характерному хрусту и последующему вою, Тэен мог и запытать. Но даже Каю было понятно, Лукас не знает ответ. Ему была передана коробка с сопроводительной бутылкой, как они делали множество раз до этого. И вины Лукаса просто нет. И да, скорее всего семья, чьи тела упакованы на складе, так просто не оставила обиду. Но сейчас его друг слеп.       Тэен больше не контролирует себя, он не видит, что он делает. Он больше не Ли Тэен. Он обычный клыкастый монстр, сошедший с ума. Терять больше нечего.       — Нет!       Вставать между вампиром, потерявшим контроль, и тем, кого он собирается убить, плохая, мягко говоря, идея. Но Марк не вписался бы в эту дикую семейку, если бы благоразумие стояло выше эмоций.       — Пожалуйста, нет! — Марк напуган, он чертовски напуган, но все же он пытается закрывать собой Лукаса, который в свою очередь из последних сил пытается своего парня отодвинуть.       Кай думает, что столько драмы его бар, да и он сам, еще не переживал. Но это уже действительно страшно, а не иронично смешно. Слова священника словно что-то вскрывают в Тэене. Марк сейчас слишком напоминает Тэна. Это дает Каю секунды. Решающие секунды. Он бросается на спину Тэена, впиваясь клыками и когтями, не давая сдвинуться места. Шипение, рычание и вой смешиваются в дикую истерию звуков, разбавляемую криками и слезами Марка.       — Он не виноват! Ты это знаешь, хен! Пожалуйста! Возьми себя в руки! Тебе вообще не надо здесь быть!       Слова священника, как пощечина. Кай рыча выпускает обессилевшего в миг Тэена, и ему уже приходится ловить оседающего на пол Ли.       — Тэен… Тебе нужно в больницу, ты нужен там… Тем более, мы, конечно, не в дружеских отношениях с семьей Со, но они лучшие, — голос бармена дрожит.       До Тэена доходит, почему эта больница была такой. Семья Со держала самую крупную больницу, у них лечился и восстанавливался весь подлунный мир, Тьма, да даже поставки крови были их обязанностью. И их глава семьи был настолько необычным и нетипичным представителем вампирского рода, что изучал лечение смертных от онкологий, посредствам вампирской крови. Тэн попал в больницу к лучшему вампиру в этой сфере. Тэен выдергивает полотенце и свой пиджак из рук бармена, который снова с покер фейсом молча все подал. Вытирая кровь и натягивая пиджак уже в машине, Ли едет обратно в больницу. Как он вообще мог поддаться гневу и бросить свою пару?!       Проходят долгие часы, смешивающиеся в сутки, прежде, чем сознание возвращается к Тэну. Тэен дремлет в более удобном кресле, которое персонал приносит в палату, держа в ладони тонкие пальцы пары, ему жизненно необходимо кожей ощущать слабый пульс. Они обходятся без дыхательной трубки, легкие парня все еще функционируют самостоятельно, но вот трубки системы, провода датчиков, и еще, хрен пойми, какие приблуды, вводили Тэена в состояние паники, но перед глазами до сих пор стояла картина — стоящий на коленях Марк, закрывающий собой Лукаса. Это было недостойно, это было не так. Это не было тем, что он должен был делать, это бы разочаровало Тэна.       — Тоску любви, ее волненье постигнул Демон в первый раз; он хочет в страхе удалиться… Его крыло не шевелится… И, чудо, из померкших глаз слеза тяжелая катится… — тихо, безжизненно, мятой бумагой шелестит Тэн, ему трудно говорить, и его прохладные пальцы слишком слабо сжимают пальцы Тэена.       Вампир смаргивает чертовы слезы, и буквально стекает с кресла на пол, вставая у кровати на колени и дрожа, смотрит на свою пару. Любовь его бессмертной жизни слабо улыбается, а у Тэена внутри все обрывается. Тэн очнулся, и почему-то тело становится легким.       — Тэн-а… — хрипит Тэен, он так много хочет сказать, так сильно нуждается в нем, так отчаянно хочет удержать своего смертного, — я…       — Я так устал, Тэен… — Тэн закрывает глаза и продолжает улыбаться.       Если бы не слабый пульс, Тэен уже сошел бы с ума. Его пара больше не похож на спящего. Пульс ниточкой слабо отдается в пальцы вампира и начинает замедляться.       — Енсон! — Тэен не слышит свой крик, кнопка вызова персонала горит ярко-красным.       Ли за всю свою долгую жизнь никогда не видел экстренной реанимации, не было нужды, вокруг всегда были такие же, как и он сам. И это действительно пугающе, его вытесняют из палаты, закрывают дверь, не давая увидеть, как такие же простые смертные борются за жизнь его пары с токсином, убивающим безжалостно и жестоко. Тэен сползает по стене и обхватывает голову руками. В голове какая-то каша, ему страшно, он совершенно не готов. Да, они говорили с Тэном о том, что когда-нибудь этот момент настанет, о том, что Тэн страшится пить его кровь и продлить свою смертную жизнь. Они говорили обо всем этом, и его пара с улыбкой сообщал, что «я все равно не готов к вечной жизни, милый». Но он был не готов. Жизнь смертных слишком хрупкая. Слишком легко оборвать и без того короткую ленту.       — Тэен, — из палаты выходит Енсон, она выглядит усталой и потерянной, — нам нужно поговорить.       Тэен может только поднять голову и кивнуть.       — Больше я ничего не могу сделать… — медля, действительно сопереживая, отвечает врач.       — Нет, у вас же лучшая больница! — сердце вампира не может, не должно заходится в таком бешенном темпе.       — Он просто не вынесет еще один приступ. Токсин слишком сильный, он умрет раньше, чем мы восстановим его тело, — категоричный ответ, честный. — Все, что я могу сделать, это помочь ему прийти в себя, чтобы вы могли…       — Могли что?! Попрощаться?! — Тэен все понимает, он понимает, что Енсон не виновата, что она действительно делает все, но он тонет в скорби и бессилии. — Позови мне Енхо! Позови мне чертова Со Енхо!       Енсон, вздыхает, качает головой, смотрит в пол, ей никогда не приходилось еще быть настолько бессильной, она поднимает голову, кивает и отходит позвонить. У Ли внутри рвутся последние канаты и нитки надежды, он смотрит на дверь палаты, и его чуткий слух улавливает мерный писк аппаратов и шепот медсестер. Он знает, что всем очевиден исход, но он не все, и никогда не был всеми.       — Сделай что-нибудь, что угодно! — Тэен оборачивается, когда слышит шаги другого вампира. — Что ты хочешь взамен? Да не важно, ты получишь все, только спаси его!       Енхо смотрит на вампира, теряющего в данный момент свою пару, жестом отпуская Енсон, и подходя ближе к Тэену, говорит:       — Я ничего не могу сделать.       Тэен не знает, как Тэмин пережил потерю своей пары. Он не представляет, как тот выжил, он ведь был даже связан ритуалом, он хранит в своей Тьме такую боль? Столько лет? Он не сможет так же, проще шагнуть под солнце, чем представить себе хоть один день без Тэна.       — Почему вы… Почему вы все еще не связаны ритуалом? — вдруг спрашивает Со Енхо, смотря на дверь палаты и явно слушая чужой нитевидный пульс. — Я был удивлен, когда узнал, что вы уже сообщили о своем статусе всем, но не провели ритуал…       — Он не хотел, — Тэен отвечает спокойно, пусто и без эмоций, честно.       — Не хотел оставаться с тобой вечность? Или не хотел пить твою кровь? — вампир смотрит уже на Ли, склоняет голову на бок и изучает того.       — Он никогда не стремился к вечности.       — Но, возможно, вечность и есть его шанс, — помедлив, произносит Со.       — Что? — Тэен не верит, но хватается за вновь появившиеся надежды.       — Твоя кровь, это не просто вечная батарейка для его тела, мы не болеем, нас невозможно отравить, просто не существует такой смертельной дозы яда, даже пуля в голову нас не убивает, — вампир говорит медленно и спокойно, размеренно.       — Это спасет его? — Тэен знает, что он не готов к этому, он знает, что его пара не хотел, не сейчас по крайней мере.       — Возможно, — честность.       — Ты не уверен…       — Я говорю, как есть. Он слишком слаб.       — Другой способ?       — У тебя есть еще одна ведьма? А даже если и есть, не успеет. Все, что я могу предложить, это подготовить его для вашего прощания.       — Сколько у меня времени?       — Не много. Совсем немного, Тэен…       Ли трет ладонями лицо и выдыхает со свистом, он должен решиться. Ему нужно сделать выбор. Ему нужно принять ответственность.       — Тебе стоит съездить домой. Отдохни. До завтра я побуду с ним. Все равно до утра он не очнется, — тон Енхо меняется, он больше не похож на сноба с золотой ложкой в заднице, он вдруг становится мягче и, заглядывая в лицо Тэена, неожиданно добавляет, — у меня тоже есть пара.       Сидя на кровати в спальне Тэна, Тэен прокручивает слова Со по несколько раз в своей голове. Что ему делать? Тэн всегда уходил от разговора про обмен кровью, он боялся этого, он согласился стать его парой, они привязали себя не только любовью, но и сшили нитками Тьмы, но… Тэн не хотел пить его кровь. Уважение к своей паре или эгоистичное желание спасти его? Тэен не знал ответ. Он просто умирал вместе с Тэном, вместе со своим мальчиком, лежащим в палате, увитый трубками капельниц. Солнце, поднимающееся над городом… как просто было бы шагнуть сейчас под первые лучи и оставить все… Тэен даже не знает, поможет ли его кровь, он такой трус, у него есть шанс спасти Тэна! Силой и без его согласия…       Тэен опять ложится в подушки, обнимая брошенную Тэном толстовку, вампир оглядывает комнату, его пара опять забыл закрыть флакон с духами и бросил на тумбочке пачку сигарет. Столько деталей. Мелкой мозаики разных цветов, ярких и красиво сияющих в свете Солнца. Тэен вытирает набежавшие слезы с висков, он теряет пару… он чувствует всем нутром, как нити Тьмы отрываются. Тэн умирает.