Однажды осенью

      Оксана не любит позднюю осень. Когда она видит вокруг тусклую серость, а с неба на неё срываются холодные капли дождя, её солнечное настроение начинает портиться. Ваня это знает. Он замечает, что уже который день она приходит в ФЭС без настроения, но ему пока удается отвлекать её на разные беседы.       Сегодня же она, мрачная, влетает в лабораторию, даже не поздоровавшись. Ваня удивлённо смотрит, ждёт, что она что-то скажет, но она только бурчит себе под нос. — Оксан, привет. А что это ты сегодня не здороваешься? — решает всё-таки осведомиться Иван. — Да к чёрту! — злобно отзывается Амелина. Это означает, что она в ооочень плохом настроении. — Ой, Вань, прости, — её голос смягчается. Представляешь, шла по дороге, какой-то идиот толкнул меня прямо в лужу… — Ну ты, я надеюсь, его не убила? — он придает себе серьёзный вид. — А то у нас и так тут улик хватает, а тут ещё с твоим трупом разбираться… — Да если бы! — в голосе Оксаны проскальзывает недовольство. — Я каблук сломала, — она демонстрирует ему испорченный сапог, — и как мне теперь домой идти? У меня тут только туфли.       Ваня внимательно смотрит на Оксану, потом переводит взгляд на сапог и опять на Амелину. — Ну что ж, — подытоживает он. — Выход только один. Придётся нести тебя на руках.       Оксана фыркает, бросая лёгкое «дурак», но Тихонов абсолютно серьёзен. До конца дня он грезит мыслью, как подхватит Оксану на руки и грациозно выйдет из ФЭС с королевой на руках. Впервые попадет в её уютную квартирку, а благодарная Оксана тут же ему скажет… — Тихонов! — в него прилетает скомканный лист бумаги. — Уснул что ли? — Ты чё творишь, Оксана? — незамедлительно вскакивает на ноги Иван. — Покушаешься на жизнь своего начальника? — Нечего спать на рабочем месте, — парирует она. — На, — девушка что-то протягивает ему. — Что это? — он подозрительно смотрит на две пятитысячные купюры у неё в руке. — Рабочий день закончился, а я не могу выйти из ФЭС без сапог, — жалуется Амелина. — Рядом есть магазин, возьми мои сапоги и купи такие же… Ну или такого же размера.       Ване сначала кажется, что она шутит, но серьёзный взгляд Амелиной свидетельствует об обратном. Никакие уговоры про «донести на руках» не работают, и Ваня понимает, что либо так он поможет Амелиной, либо она найдет кого-то другого. — Убери эти бумажки, — сердито бурчит он, кинув её деньги обратно на стол и выходя из лаборатории.       Ване повезло, в магазине действительно обнаружились такие же сапоги, что были у Оксаны. Расплатившись собственной карточкой (ну должен же Иван сделать хоть что-то ради любимой девушки? Отнести на руках отпадает, тогда хотя бы сделать ей подарок), Тихонов спешит обратно в ФЭС. — Ванечка, ты мой герой! — Оксана крутится в новых сапогах. — Ага, — мрачно отвечает Иван, отворачиваясь к монитору. А он такой идеальный план продумал, как произвести впечатление на Оксану и что — всё испорчено, всё пропало. — Спасибо тебе, — слышится вдруг над ухом Ивана, а чужое дыхание обжигает его шею. Он поворачивает голову и видит в дюйме от себя лицо Оксаны. — А-Амелина, — с трудом выговаривает он, сглотнув слюну. — С огнем играешь, — он смотрит на её губы, уже не скрывая свой взгляд. — Да ну? — она деланно изумляется, но не отстраняется. — Я просто поблагодарить тебя хотела…       Ваня ничего не успевает понять: губы Оксаны встречаются с его губами в легком и нежном поцелуе. Он хоть и не ожидал такого от Амелиной, но не теряется, хватает её за талию, усаживая себе на коленки. Хорошо, что рабочий день закончен: в ФЭС почти не осталось сотрудников, а потому можно проникнуть рукой под халат и сжать руку на ягодице Оксаны, слушая, как она сдавлено стонет в поцелуй. Иван не спешит отстраняться, кладет руку на затылок девушки и продолжает её целовать. — Кхм-кхм, — раздается за спиной, и оба испуганно отпрыгивают. Рогозина. — Рабочий день закончен, господа эксперты.             Оксана заливается краской, тушуется, и Иван поспешно вскакивает на ноги, закрывая Амелину собой. — Так точно, Галина Николаевна, — выкрикивает он. — Разрешите собираться домой? — Разрешаю, — с ухмылкой и какой-то доброй материнской улыбкой отвечает Рогозина и, выходя из лаборатории, слышит приглушенный смех экспертов.