***
В очередной раз отпив из бутылки, я почувствовал, как моё тело постепенно расслабляется. Крепкий алкоголь, попавший в организм после двух недель детоксикации, быстро делал своё дело. Голова стала тяжелой, и меня немного мутило. Поёрзав в кресле, чтобы стряхнуть это состояние быстро подступающего опьянения, я наклонился вперед, передавая водку cвоему новому другу. Тот расслабленно улыбнулся, оценивая количество выпитого. – Почти половину всадили, – весело сказал он, помахав бутылкой в руке. – Думаю, теперь самое время познакомиться поближе. – Что ты имеешь в виду? – собственный голос показался мне немного растерянным. Не то, чтобы меня смутило такое предложение, но на задушевные беседы с малознакомым человеком я не был настроен. – Ну, расскажи уже, как ты докатился до того, что оказался в этом гостеприимном месте? – Наверное, как и ты, – я лишь пожал плечами. – Понял, что уже не выплывешь без помощи? – Не то чтобы, – растерялся я, – ничего особо тяжелого я и не употреблял. – А попробовать хочешь? – зачем-то спросил Пауль. – Да нихуя я не хочу пробовать. Уйти отсюда хочу побыстрее, вот и всё. Я не мог сказать, что был законченным торчком, которому так уж необходимо лечение. Я любил повеселиться и покурить травки иногда. Но со временем, как это часто бывает в молодёжных тусовках, кто-то приносит что-то новенькое, ты пробуешь, а потом хочешь попробовать снова и снова. Тем не менее, в отличии от своих родителей, я всегда был уверен, что смогу вовремя остановиться. Но нездоровая обстановка дома и сложные отношения с отчимом не давали этого сделать. И каждый раз, когда мать плакала, уверяя меня, что я болен и меня нужно лечить, а отчим орал, что я ни на что не гожусь, я будто подсознательно хотел подтвердить их слова, не имея возможности убедить их в обратном. – Я попался с использованием кредитки своего отчима, – наконец продолжил я. – Нужно было срочно расплатиться с одним барыгой, а денег не хватало. Пауль присвистнул и привстал на кровати, подвигаясь ближе ко мне, показывая свою заинтересованность. – Тебе стоило быть умнее, – поучительно сказал он, будто я и сам не знал, что поступил крайне глупо. – И дальше что? – Рудольф, в смысле отчим, был в ярости. Даже хотел заявить в полицию, но мать убедила его в том, что меня нужно лечить. Вот так я и оказался здесь. Выбор у меня, как видишь, был не велик. – Точно, блять, – рассмеялся Ландерс. – Наш уютненький реабилитационный центр явно получше тюрячки. Я кивнул, и Пауль вновь протянул мне водку. Но выпивать мне больше не стоило, ведь я точно чувствовал, что ещё пару глотков, и язык начнет заплетаться. Не хотелось показаться новому знакомому неудачником, который даже пить не умеет. Я просто не взял бутылку и приготовился объяснять, почему отказываюсь, но Пауль будто и не заметил этого и продолжил свои расспросы. – Ну а дальше что? Чем будешь заниматься, когда вернёшься домой? – Домой к родителям я точно обратно не хочу. Свалю при первой же возможности. – А жить на что? Снова спиздишь папкину кредитку? – подмигнул мне паренёк. – Да пошел ты, – махнул я на него рукой, но всерьёз обижаться на его подколы почему-то не получалось. – Работу найду. Музыкой займусь серьёзнее. – Ты ещё и музыкант что ли? – На гитаре играю, – я немного смутился, потому что родные никогда не поддерживали моё увлечение музыкой, и я несознательно боялся осуждения. – Мечтаю создать свою группу. Но мне еще навыков не хватает. Может даже стоит пойти учиться куда-то. – В консерваторию что ли подашься? – скептично заметил Пауль. – Нахуя это надо? Если умеешь играть уже, просто тренируйся больше, и всё получится. Лучше искать свой стиль, чем несколько лет повторять уже написанные кем-то ноты. – А ты, небось, большой эксперт в игре на гитаре? – парировал я. – Ну, кое-что умею, – загадочно ответил он, закидывая руки за голову. – А знаешь, когда тебе разрешат встречи и передачи, попроси мать привезти гитару. Посмотрим, стоит ли тебе вообще о группе мечтать. Идёт? Я отвернулся и с грустью посмотрел в окно. Как же, родственники не одобряли мои рвения к музыке, считали, что тусовка музыкантов, с которыми я проводил время, виновата в том, что со мной произошло. Отчим и вовсе грозился запретить мне играть. Он считал, что музыкант – это не профессия, и хотел, чтобы я выучился, например, на юриста и не занимался всякими глупостями. – Моя гитара уже, наверное, на свалке, – я печально покачал головой. – Вряд ли мне ее привезут. Пауль сел на кровати, опустив ноги на пол и тут же задвинув недопитую бутылку водки за тумбочку. – Не настраивайся с ходу на негатив, – он ободряюще похлопал меня по плечу. – Скажи предкам, что это часть твоей терапии, и они тут же привезут тебе все, что захочешь. Я улыбнулся ему. Казалось, что этого худощавого паренька со светлыми взъерошенными волосами ничто не могло расстроить. И мне это нравилось, рядом с ним даже хотелось самому перестать быть угрюмым и начать радоваться тому, что имею.***
– Ну а у тебя что? – поинтересовался я и его историей, потому что говорить всё время о себе становилось неловко. Пауль лишь загадочно улыбнулся, и я заметил, что на секунду его вечно смеющиеся глаза стали грустными. Хотя, это могло мне показаться, ведь я и трезвым не особо хорошо считывал эмоции людей, а в тот момент окружающая меня реальность немного поплыла. – Да ничего интересного, – ответил он, отходя к стене и отодвигая кровать. – Потом как-то расскажу, а пока, мы тебя немножко развеселим. Я был уверен, что жизнь Ландерса уж точно была интереснее моей, и он явно лукавил. Но расспрашивать дальше не стал, наблюдая за тем, как он убрал от стены расшатанную доску плинтуса и достал из-под паркета какой-то сверток. Подойдя ко мне, Пауль развернул пакет, и в нём оказался закрученный косяк. Я только открыл рот в изумлении. Прятать дурь под кроватью – сомнительный способ избавиться от наркозависимости. – Челюсть с пола подними, это всего лишь травка, – сказал Пауль, посмеиваясь с моего охуевающего вида. – Слушай, я проблем не хочу. – Рихард, какие к черту проблемы? Анализы у нас сегодня взяли, и еще недели две проверять не будут. Не дрейфь, расслабишься немного. Считай, что это мой подарок в честь твоего первого дня здесь. Пауль отошел к окну и уселся на подоконник, зовя меня к себе. Я подошел и озадаченно выглянул на улицу. Окна его комнаты выходили на задний двор, где стояли мусорные баки и другой хлам. Людей там не было, но я всё равно немного сомневался. – Садись рядом, – скомандовал Ландерс, взяв в руки зажигалку. – Такой дым в окно, а тем более в комнате, лучше не выпускать. Я сел вплотную к нему, поняв, что именно он хотел. Собираясь с приятелями, парнями и девчонками, мы, бывало, выстраивались в ряд, выдыхая дым рот в рот. Пауль поджег косяк и наклонился ко мне, дотронувшись пальцами до моего подбородка, чтобы я развернулся лицом к нему. Я разомкнул губы и втянул струйку густого дыма из его рта. Он прикрыл глаза, и я мог беспрепятственно разглядывать его красивое, юное лицо. Мы были так близко друг к другу, что я смог рассмотреть каждую мелочь. Например, его светлая кожа на самом деле была покрыта мелкими веснушками, а кожа на веках была тонкой и прозрачной, просвечивая маленькие красноватые сосуды под ней. Его ресницы были мягкими и пушистыми, а вот брови смешно разлетались и казались коротковатыми из-за совсем светлых кончиков волосков. Несмотря на то, что парень вряд ли был старше меня, от его глаз лучиками рассыпались маленькие мимические морщинки, явно от того, что он часто смеялся. Как раз в тот момент, когда я понял, что мне очень нравится то, что я вижу, Пауль раскрыл глаза и мягко улыбнулся мне, заметив мой изучающий взгляд. Я потянулся пальцами к самокрутке, чтобы проделать то же самое в обратную сторону, но он одернул руку, и сам приложил косяк к моим разомкнутым губам. Затянувшись, я наклонился к его улыбчивому лицу и начал медленно выдыхать, и в этот раз глаз он уже не закрывал, откровенно изучая меня в ответ. Я чуть пошатнулся, и на какую-то долю секунды наши губы соприкоснулись. Ощущение его шершавых губ на моих, его близость и запах почему-то вызывали лёгкую дрожь. Я смутился и опустил взгляд ниже, уставившись на его выпирающие из растянутой горловины футболки ключицы. Меня захлестнули странные, но приятные эмоции. Я и раньше чувствовал легкое возбуждение от травки, но не после второй же затяжки. Возможно, всё дело было в смеси водки и хорошей расслабляющей дури. Да и физическая близость другого человека после долгого время в одиночестве тоже была весьма приятной. Я действительно чувствовал себя расслабленно и хорошо. Пауль уткнулся лбом в мой лоб и задорно рассмеялся, замечая мой тупняк. Но в его взгляде не было неодобрения или насмешки. Кажется, он тоже ловил кайф от происходящего. – Закончим здесь, и надо будет отдохнуть, – тихо сказал он, перед тем как сделать следующую затяжку. – Это лёгкая вещица, но всё равно спалиться за ужином будет лишним. – Идёт, – ответил я, принимая дым из его рта.