Псы в лесу

      Возвращение домой вдруг оказалось… радостным? Она не уверена, то ли это слово, потому что уже не помнила, что точно оно значило в её жизни. Паккун проводил её до границы леса, рассказывая о том, каким это место было раньше, какими густыми и дикими здесь были деревья, и как духи леса взращивали мох на стволах, и как пришёл Хаширама и с помощью мокутона раздвинул деревья, расчистив место для будущей Конохи.       Неожиданное знакомство с псом в гуще леса и, кажется, взаимная симпатия внесли что-то новое в мир Сакуры. Она уже так давно ни с кем не смеялась вместе, что уже не помнила ощущения от лёгкости и приятности общения. Сегодняшнее событие не сделало её жизнь моментально и полностью счастливой, но безнадёжность и уныние немного отступили.       Хотя и будничная апатия осталась.              — Да ёб твою мать, какого хера? Ты вконец края попутал? — Сакура успевает вовремя отскочить от несущейся в сторону главных ворот повозки (э? повозка? у нас что, есть лошади?), пролив на себя половину газировки из бутылки. Рука инстинктивно перехватывает бутылку за горлышко и что есть мочи кидает её обозу вслед. Та пробивает стенки насквозь и пролетает совсем недалеко от головы извозчика. Он резко оглядывается и видит, как стоит, злобно и тяжело дыша, Сакура. Кричит через плечо:       — Совсем поехала, психопатка! Пороть таких надо!       — Ах, пороть?! А ну иди сюда, ублюдок, говно собачье, я тебя сама сейчас выпорю! —но он, конечно, уже усвистал вдаль. Говнюк.              Отлично. Супер. Руки в липкой газировке, топ в пятнах этой мерзкой липкой газировки, кто вообще додумался столько сахара туда пускать, зачем купила, да ещё в него кинула, а пить всё равно хочется, аааа как же беси-и-ит!.. Надо сбросить пар, да, точно.       Запрыгивает на ближайшую крышу — какие крепкие в Конохе крыши всё-таки — и оттуда срезает путь напрямик к тренировочным площадкам.              ———              Кушина и Минато наблюдают сцену сверху, попивая чай на балконе их квартиры с видом на ту самую площадь перед главными воротами. Рядом же облокотился на перила юный Какаши.       — Кушина, а ведь это… кажется, твоя новая подопечная? — со спокойным любопытством улыбается Минато.       — Похоже на то! Ха-ха, блин, неплоха девчонка! — глаза азартные, ухмылка, отхлёбывает чай.       — Ну как, теперь тебе спокойнее за свою будущую команду?       — Ну-у-у, конечно, я ещё волнуюсь, блин! Такая ответственность, я теперь буду как мама-утка. Да и, к тому же, у тебя разве не так было с этим вот томным выпендрёжником? — со смехом кивает в сторону Какаши. Тот как будто не слышит, взгляд застыл.       — Ха-ха! Тогда он ещё не был таким томным, было полегче! Хотя дерзости уже было достаточно. Ну и я, само собой, очень трусил, хоть по мне не было заметно. Надеюсь?.. — быстро оглядывается на Какаши, будто опасаясь внезапно узнать правду. — Но это хорошо. Волнение придаёт сил и вдохновения. Ты будешь отличным капитаном, я уверен.       Кушина утыкается носом в плечо Минато, выдыхает тёплый воздух благодарности за поддержку.              Какаши тем временем так и стоит, облокотившись, и всё ещё смотрит на площадь, где только что раздавались крики и брань, такая очаровательная, сочная, сладкая брань.               ———              Шаннаро-о! Да что о себе думают эти лихачи? Площадка начинает разваливаться под ударами. Ну да, блядь, конечно, смыться по-быстрому — это так по-мужски! Двойное сальто назад, удар с разворота, ладонь прорывается сквозь металлическую мишень. А это что ещё значит «хлестать»? Сукин сын! Ух, я бы ему хлесталку-то оторвала. Упор на корточках, подсечка, разгон, бегом по столбу, разворот в прыжке, нога обрушивается на макушку столба, и тот уходит в землю наполовину. Встретился бы со мной лицом к лицу. Трус. Хмпф! Оглядывает разрушения. Ну, ладно, бывало и хуже. Катаклизм получился на троечку.       Из города начинает доноситься з в у к. Звук нарастает, приближается, похожий на стремительный порыв ветра, и через пару секунд зелёный вихрь врывается на площадку, но резко тормозит перед картиной пострадавшего поля и раскуроченных болванок, а волна воздуха, созданная им, разлетается в стороны, эффектно сдувая всякий мусор типа пыли, веток и мелких камней.       Ветер также взметает выбившиеся из хвоста волосы Сакуры, а саму её немного кренит.       Красивое появление. Это кто?       — Дорогой камрад! —новоприбывший вглядывается, поправляется. — О, дорогая камрадка! Скажи, твоих ли рук это дело? — широким жестом торжественно обводит площадку.       — Эээ… Мы знакомы?       — Ещё нет! Но я бы страстно этого желал — не пойми неправильно! Я видел твою великую силу, твою энергию и ярость, и я восхищён, я изумлён, я отдаю тебе дань своего уважения! О прекрасная сильнорукая куноичи, прошу, открой мне своё имя!       — Эм. Сакура?..       — Сакура! Как невероятно, как точно! Я безумно рад знакомству, Сакура! Возможно, однажды ты удостоишь меня чести сразиться с тобой! Но не сейчас, нет, сейчас не время! Я — Майто Гай, и вот увидишь, мы снова встретимся на дороге жизни! Свет твоей силы будет освещать мой день! А теперь — прощай!       И унёсся. Быстрый, однако, уже почти растаял на горизонте.       Оке-е-е-ей.       Ну, хорошо, что напомнил — надо прибраться.       Она кастует земляное джутсу— площадка выравнивается, столб поднимается из земли. Подравнивает ударами пальцев загнутые края порванного металла.       Так, вроде неплохо. Фух, что за день…                     ———              Вечером на подоконник со стороны улицы садится почтовый сокол и пару раз клюёт стекло. Синяя лента на правой ноге, значит, отдел кадров. Хм. Сакура отставляет кружку с какао и отвязывает от ноги сокола маленький свиток. Не свиток, а так, свёрнутый листок.       «Харуно Сакура, извещаем вас о назначении в состав новой сформированной команды под руководством Узумаки Кушины. Первая встреча с рабочим составом состоится в 8:00 4 июля 805 года от рождества М6П. Просьба быть вовремя на площадке №2.       С наилучшими пожеланиями долгой и счастливой службы, Ваш Отдел Кадров».       !       Так.       Ага. Спасибо, что заранее меня спросили, конечно!       Так-так-так…        Что тут у нас?..       Новая. Сформированная. Команда.       Постоянная. Моя.       Так.       Ладно, это ещё ничего не значит. Ты их пока даже не знаешь, тупица! Выдыхай.              Сакура падает на кровать и смотрит из окна на виднеющийся кусок неба, на золотящиеся вечерние облака, на быстрые силуэты стрижей. Через приоткрытое окно слышен их свист. Разливается пряный вечерний воздух. По углам окна, между рамой и подоконником, набился тополиный пух. Медленно остывает какао.              Команда, значит. Ух ты.              Она закрывает глаза и пытается вспомнить, что значит это слово. Какие ощущения оно несёт. Как оно соперничает в сознании с пустотой и бесцельностью. Как оно наполняет смыслом и жизнью.       Она пытается представить, кто они, какие они.       Кушина, Кушина. Про неё всем известно. Огненная, дерзкая, свободная. Мастерица печатей и вольного боя. Про печати почти никто ничего не знает, в учебниках академии пара мутных строчек, спросишь так учителей — что-то мямлят невнятное и непонятное. И тут она, невероятная. Интересно, что она умеет, как это выглядит? Ох, ох, как интересно, а может, она ещё и человек хороший? За ней с детства, говорят, тот блондин ходит. Каково это? Всё время кто-то рядом, кто-то, кто не пропадёт, не бросит. Это спокойствие? Надо мне, что ли, собаку завести.       Хотя как во время миссий быть? Не может же она сама с собой гулять?       Хотя стоп. Кое-кто может. Паккун!       Сакура вспомнила маленького важненького мопса с той встречи в лесу.       Какой же он славный! Тот день выдался очень приятным. Новое знакомство и новые места, а он ещё стаю свою упоминал. Вот бы их всех тоже увидеть. Может, снова к нему наведаться? Думаю, он не будет против. В следующий раз приготовлю бутерброды с ветчиной.       Сакура не замечает, как начинает улыбаться. Не замечает, как мысли светлеют, как растворяется апатия. Не замечает, как постепенно появляется тёплое чувство, будто бы ожидание нового дня.