Остров

Утро было обычным. Они выбрались из кроватей и как всегда встретились в столовой за завтраком. Единственным, кто, казалось, был более возбуждён, чем остальные, был Сан, но если честно, это не казалось странным. Он просто был бодрее, чем всегда, вот и всё. Он болтал без умолку, улыбался и ел, как и другие. Конечно, были моменты, когда его глаза вдруг стекленели, замершие без движения зрачки говорили о том, что он задумался о чем-то, но в их компании это было обычным явлением. За завтраком Хонджун и Сонхва рассказали, что случилось с ними ночью — о том, что они вспомнили последние моменты жизни перед тем, как оказаться здесь. Все отреагировали по-разному. Некоторые были просто рады тому, что всем им удалось вернуть свои воспоминания. Другие всё также задавались вопросом, смогут ли они теперь покинуть остров, раз уж память каждого была восстановлена. А кто-то был поражён историей, которая без сомнений доказывала предшествующую их пробуждению на острове смерть. Сан был одним из последних. Но вместо того, чтобы чувствовать подавленность, он ощущал надежду. Надежду, что даже если то, что он сделал ночью, не сработает, они всё равно не смогут уйти. Даже если они каким-то образом выберутся наружу, доберутся до дерева и даже смогут взобраться на него, он надеялся, что выхода из этого места просто не существовало. Он надеялся, что они навечно застряли здесь. Но его надежды быстро разрушились. — Думаю, что наш план с деревом по-прежнему может сработать, — говорит Уён, когда они обсуждают вероятность того, что они застряли здесь навсегда. — Эта диаграмма непонятная, и некоторые её части кажутся бессмысленными — но эта стрелка, выходящая за пределы рисунка, абсолютно точно указывает на путь из этого места. Выход есть! Без сомнения! — его голос полон оптимизма. Было очевидно, что Уён не признавал и шанса, что диаграмма была всего лишь выдумкой, или то, что если они покинут это место, то окажутся просто…ну, мертвы. И остальные постепенно начинали соглашаться с ним. Даже Сан, который отчаянно не хотел верить, не мог придумать причины, почему диаграмма должна лгать. Эти рисунки…они выглядели слишком серьёзно, чтобы оказаться простой шуткой. Так что чем дальше заходило их обсуждение, тем больше парень уходил в себя, готовясь к худшему — последствиям, с которыми ему придётся столкнуться. Скоро все решат, что пора снова пойти к дереву — адреналин наполняет тело Сана, заставляя кровь быстрее бежать по венам в ожидании неминуемых последствий. Парни направились к входной двери, Сан молча плёлся за ними. Хонджун был впереди, как всегда беря на себя роль лидера, и когда он опустил ладонь на ручку двери, сердце Сана уже готово было выпрыгнуть из груди. Сейчас. Хонджун попытался повернуть ручку. Он подёргал её несколько раз, но дверь не поддалась. Остальные молча следили за тем, как Хонджун пытается снова и снова. Он же просто прилагал недостаточно усилий, верно? Но вскоре они поняли, что дверь на самом деле заперта. — А? Почему она закрыта? — задал вопрос Юнхо после того, как некоторые из них тоже безуспешно попытались открыть дверь. Никто не ответил, и парень продолжил: — Думаю…это место заперло её? Парни нахмурились, услышав это предположение. — Но остров не пытался остановить нас ни разу до этого… — Хонджун был в смятении, как и все они. Все парни смотрели на дверь так, словно она была сложным и пугающим математическим уравнением. — Так, хорошо. Мы ведь можем просто воспользоваться ключом, правильно? — уточнил Чонхо, и остальные согласно закивали. Ответственным за хранение ключа был Хонджун, так что он отправился в свою комнату, чтобы взять его. На секунду Сан задумался — должен ли он признаться, что он сам, лично, запер дверь и выбросил ключ из разбитого окна в библиотеке, где тот с плеском скрылся в глубине озера? Стоило ли ему сказать, что он вернул книжный стеллаж на место у окна, чтобы они не смогли больше покинуть это место? Или, может, ему стоило продолжать молчать и позволить всему случиться? Может они просто обвинят во всём остров… Но…что насчёт ключа? Сан выкрал его из комнаты Хонджуна этой ночью (повезло, что эта сладкая парочка была в комнате Сонхва в этот раз, так что всё было довольно просто). Когда Хонджун вернётся, чтобы сказать, что ключ пропал, станут ли они винить друг друга? Это… так не пойдёт. Сан проделал всё это чтобы сохранить приятную атмосферу, чтобы задержать их всех вместе. Он потерпит, если они будут винить его (…какое-то время, по крайней мере). Но он не позволит им ругаться друг с другом из-за чего-то, в чём виноват лишь он. Он решил, что ему стоит признаться в том, что он сделал. Чем скорее он сделает это, тем скорее они смогут вернуться к играм и беспечной жизни здесь. — Подождите, — подал голос Сан, прежде чем Хонджун успел покинуть комнату. — Я…сделал это, — признался он уже чуть тише, но все всё равно услышали его слова. — Я запер дверь и выкинул ключ в пруд. Он опустил голову, и пряди волос упали на лицо, скрывая его от чужих взглядов. Но он прятался не потому, что ему было стыдно показываться таким перед остальными, а потому, что он знал, что все они, скорее всего, смотрели на него с разочарованием. Но это было необходимо. И он был готов признаться и встретиться с последствиями лицом к лицу прямо сейчас. Да, они будут злиться, конечно, но вскоре, раз уж им предстоит провести вечность здесь, они простят его, верно? Они поймут, что это место — рай. Это место намного лучше, чем их старые жизни. Они простят его, и все вместе снова будут счастливы…правда? — Какого хрена ты сделал это? — первым опомнился Минги. Его тон не был угрожающим…просто обескураженным. Сан сделал глубокий вдох, прежде чем ответить. — Я не могу позволить вам покинуть это место. Мы должны остаться здесь, — признался Сан. — Я…не могу вернуться к жизни, где мне нужно постоянно бежать, и страданиям, где я калечу и ненавижу себя. Я…я не могу, — продолжил он, пытаясь объясниться. — Я не могу вернуться в ту жизнь — здесь намного, намного лучше. Лучше, чем где-либо. Я…я никогда не был так счастлив, как здесь. Поэтому…поэтому вы не можете уйти. — Он чувствовал, как слёзы наворачиваются на глаза. Он пытался проглотить вставший в горле ком, но слышал, как к концу монолога голос начал пропадать. Сан надеялся, что высказав всё это, он скинет с себя хотя бы часть груза, но всё стало только хуже. Как только слова покинули его рот, он начал осознавать, насколько эгоистично они звучали. Он думал только о себе — о своём собственном счастье. Он не задумался ни на секунду о том, чего хотят остальные. Они хотят совсем другого. Но всё равно он не может отпустить их. Не может вернуться туда. — Эм, Сан? Ты в порядке? — воскликнул Уён, подходя ближе. Сан вздрогнул, заметив это, ожидая, видимо, удара или грубого комментария. — Нет! Я не в порядке! Вы не можете уйти. Не можете влезть на это дерево! — закипал он, отступая назад. Слёзы хлынули из глаз, но Сан не был уверен в том, что он чувствовал сейчас. Может это была грусть. Может стыд. Может злость или всё сразу, или ещё что-то совершенно иное. — Окей. Хорошо, Сан, — голос Хонджуна звучал спокойно и более уверенно, чем у остальных. Они стояли в тишине какое-то время, пока каждый пытался понять, что происходило у Сана в голове. — Может быть… ты можешь рассказать, что ты чувствуешь? — наконец заговорил Сонхва. Сан поднял взгляд на него, но не увидел в глазах напротив разочарования, одно лишь беспокойство. Сонхва просто волновался за него, и это расстраивало Сана ещё больше. Все стояли, наблюдая, как он пытался выразить всё, что чувствует. То, что это место было потрясающим, а реальный мир — адом. То, как все они помогли ему почувствовать себя счастливым снова. Его страх возвращения к прошлой жизни. Он рассказал о насилии, с которым столкнулся, и о том, как его жизнь превратилась в постоянные бега. Рассказал, что если вернётся назад, то его в конце концов снова найдут. Что этого не избежать, и что шансы снова оказаться в таком прекрасном мире, как этот, равны нулю. Все слушали, затаив дыхание. Они впитывали каждое слово, сказанное Саном, чтобы понять ход его мыслей. И…некоторые действительно поняли. Кто-то даже согласился с ним. — Я здесь с Хонджуном. Каким-то чудом мы оказались здесь вместе. Но…если, гипотетически, мы можем вернуться в старый мир, окажемся ли мы здесь снова, если умрём? В конце концов это место названо «аномалией». Это значит, что такое не происходит всегда? И…в диаграмме нет стрелки, указывающей обратно, — озвучивает Сонхва свои мысли. — Но…моя жизнь ещё не закончена, — возразил Чонхо. — Может, для вас это не так, но у меня есть много вещей, которые я хотел сделать. Вещей, которые я не могу осуществить здесь, — уверенно продолжил он, тем самым не соглашаясь ни с Саном, ни с Сонхва, но отчётливо понимая обе их точки зрения. — Согласен. Я…хочу вернуться. Мне нужно. — Вступил в разговор Уён. Один за одним они опустились кругом на холодный мраморный пол. — Мне нужна помощь. Даже здесь, знаете, я всё ещё…имею проблемы. Проблемы, которые нужно решить, и я не могу сделать этого сам. И никто из вас не может вылечить меня. Никто не может назначить мне лечение. Мне нужна помощь. Нужно вернуться в реальный мир. Я хочу, чтобы мне стало лучше, но если я останусь здесь, то всё может снова… И… Я не хочу так жить. — Он не смотрел никому в глаза, говоря это. Он думал о тех моментах, когда он ловил себя на мыслях о своей значимости, о том, стоит ли он вообще чего-то. Но он не мог остановить эти мысли, он не знал как. Он не знал, как на самом деле полюбить себя, как остановить негативные мысли. Получить помощь и прожить следующие шестьдесят лет счастливо — было намного лучше, чем прожить вечность здесь, но оставаться таким же жалким. — Но… кто-то из нас в этом мире может больше, чем в настоящем, — ответил Минги. — Здесь я могу ходить. Я могу делать что угодно, у меня есть силы наконец быть нормальным человеком. Но если я вернусь туда? Я приговорён снова быть жалким и чувствовать боль. Сколько я ещё смогу так прожить? Пару лет? И всё это время я буду прикован к кровати, лишён возможности делать хоть что-то. И даже после этого — как и сказал Сонхва — я не смогу вернуться сюда. Всё, что меня ждёт — смерть! Или — каким-то чудом — я снова попаду в «аномалию». Но кто сказал, что следующий мир не будет ещё хуже, чем реальная жизнь? — от одной мысли его передёрнуло. — Но в этом месте…это будто…будто второй шанс. Ещё один шанс прожить мою чёртову жизнь. Пусть это не похоже на жизнь в реальном мире, как по мне, так лучше здесь, чем там. Было неожиданно видеть такие сложные эмоции от Минги, но сейчас это казалось таким естественным. Учитывая всё, что они узнали о его прошлой жизни, было ясно, почему он не хотел уходить. Сан молча наблюдал за разговором. Он не знал, что сказать — он не ожидал, что они окажутся настолько…понимающими? Он ждал, что ребята начнуть кричать на него. Игнорировать его месяцами, может даже годами. Но нет, они были здесь, спокойно обсуждая выдвинутые им условия. Конечно, не все смогли с ним согласиться. Но то, что хоть кто-то встал на его сторону, и что каждый относительно спокойно воспринял это… Это значило очень многое для Сана. Это только ещё раз доказывало, что он не хотел уходить. Всё заняло не один час. Каждый высказал свою точку зрения: почему они хотели уйти или остаться. Сан, Хонджун, Сонхва и Минги твёрдо стояли на том, чтобы остаться на острове. Чонхо, Уён, Юнхо и Ёсан хотели обратного. Юнхо сказал, что ему нужно вернуться несмотря ни на что. Они начали этот разговор утром, и ко времени, когда им уже было нечего сказать друг другу, почти наступил вечер. В любом случае, сейчас они не могли покинуть особняк. Они…могут решить эту проблему в другой день, может быть завтра, когда всё сказанное уляжется в головах. Им стоило отдохнуть: каким-то образом, спорить весь день оказалось ещё более утомительно, чем пытаться взобраться на дерево. В этот раз они ужинали в своих комнатах, негласно решив, что сегодня не самое лучшее время для дружеских посиделок. Им всем нужно было немного времени, чтобы всё обдумать, так что почти все они разошлись. Все, кроме Сонхва и Хонджуна, решивших нанести визит Сану. Они осторожно постучали, и дверь открылась сразу же, являя немало удивлённого Сана. — Эм, привет? — поздоровался он, пропуская их внутрь. Он больше не чувствовал волнения в присутствии Сонхва — утренний разговор помог ему укрепить доверие к этому человеку. Никто из них ещё не бывал в комнате Сана — в сравнении с их собственными она выглядела почти пустой. Здесь было чисто и просторно, стены были почти пустыми. Кровать выглядела удобной, хоть и была застелена простым белым бельём. Единственным, что привлекало взгляд, была куча плюшевых игрушек на ней. Хонджун задумался, почему комната Сана была такой простой по сравнению с остальными, заполненными разными мелочами, создающими представление об их хозяине. Однако, он ничего не сказал вслух, понимая, что, возможно, для Сана эта комната была идеальна. Он, возможно, никогда не спал в такой чистой и просторной комнате, как эта. По крайней мере не в последние несколько месяцев, проведённых на улице. В сравнении с жизнью в бегах эта комната была превосходной. К тому же, игрушки были очень милыми. — Мы все эмоционально вымотались сегодня. Но нам хотелось бы обсудить с тобой пару вещей. — Сказал Хонджун, опускаясь на край чужой кровати. Сонхва занял единственный стул в комнате, пока Сан подошёл к прикроватному столику, на котором стоял чайник. Он вскипятил воду, чтобы сделать им троим зелёный чай. — Окей… О чём речь? — заинтересованно спросил Сан. Если честно, ему было о чём подумать в одиночестве, но сейчас он был совсем не против ещё одного разговора. В конце концов, день прошёл намного лучше, чем он предполагал. — Мы хотим…составить план, — начал Сонхва. — Давай представим…может, например, если это не будет зависеть от нас или если мы вдруг все согласимся…и покинем это место, — с каждым сказанным словом Сан напрягался всё больше, — это…будет плохо. Ужасно. И не только для тебя — мы тоже не хотим этого, — продолжил Сонхва, и Хонджун кивнул, подтверждая каждое слово. — Но мне также не нравится принуждать других оставаться здесь, — добавил он. — Но в любом случае, если мы выберемся, то хотим составить план. План поможет, чтобы…встретиться с тобой. И если это сработает, то мы втроём сможем держаться вместе. Да, мы всё ещё будем в бегах, но не в одиночку. У тебя будем мы. Мы сможем помогать друг другу. Сан сидел на кровати, держа в руках чашку с остывающим чаем. Он обдумывал предложение Хонджуна, и оно…звучало неплохо. То, что они предлагали, казалось возможным. Эта идея правда казалась хорошей, при условии, что, когда они вернутся, то останутся живы. Она не идеальна — в конце концов ни один план не будет так хорош, как план Сана — но всё равно, это лучше, чем его жизнь в бегах в одиночку. И тогда он не будет винить себя в том, что заставляет других находиться там, где они не хотят быть. Он представлял жизнь с Сонхва и Хонджуном где-нибудь в лесах. Может, если им удастся уйти на юг, к Пусану, там будет менее опасно. Оттуда они могли бы уплыть в Японию или другую страну, где они будут в меньшей опасности. Да, им всё ещё придётся быть очень осторожными, но… Они могли бы начать новую жизнь, менее жалкую. И у него будут друзья, те, кто заботится о нём, понимает его. Да, это звучало здорово. — Я…мне нравится эта идея, — наконец признал Сан. Другие двое вздохнули с облегчением, и после этого они вместе начали обсуждать их дальнейшие действия. Конечно, был шанс, что вернувшись, они не будут помнить ничего… Но Сан надеялся. Он надеялся, что если удача повернулась к нему лицом, когда он оказался в этом мире, то, может, какие-то космические силы и в этот раз помогут ему по возвращению в реальный мир. Он не слишком верил в карму, но ему казалось, что вселенная задолжала ему немного хорошего. Они обсудили место встречи. Сонхва дал Сану несколько советов о том, как держаться подальше от неприятностей и оставаться незамеченным. Они дали друг другу обещание. Это не был контракт — без всяких подписей или клятв на крови, нет. Не было никаких гарантий, что они смогут воплотить свои планы в жизнь. Но всё равно Сан чувствовал облегчение, зная, что его новые друзья готовы помочь ему, несмотря ни на что. Быть может, реальный мир сможет позволить ему иметь хотя бы эту маленькую частицу надежды. Этой ночью каждый из них спал хуже, чем когда-либо на этом острове. Чонхо ворочался на кровати, всеми фибрами души желая наконец вернуться к своей настоящей жизни. Юнхо сидел на кровати, смотря на фотографии своей семьи и представляя долгожданное воссоединение с его родителями, братьями и сёстрами. Голову Ёсана всё не покидали мысли о том, как им выбраться из особняка, как взобраться на дерево. Уён боролся с навязчивыми идеями, мечтая о том, чтобы проснуться в своей обычной жизни и избавиться от них раз и навсегда. Минги был охвачен тревогой и страхом от мыслей о возвращении к его прошлой жизни, и при этом чувствовал вину за то, что хочет заставить других остаться здесь. Сан молился о том, чтобы вселенная позволила ему встретиться с Сонхва и Хонджуном в реальном мире. Хонджун прокручивал в голове их план по воссоединению с Саном, обдумывая каждую мельчайшую деталь, которая могла испортить всё, и способы это предотвратить. Сонхва просто наблюдал за Хонджуном до тех пор, пока наконец не заснул. Его сердце болело от мысли о том, что он упускает возможность провести вечность с тем, кого любит так сильно. На следующий день все проснулись рано. Никто ни о чём не договаривался — было чистой случайностью то, что они встали с восходом солнца и были не в силах больше заснуть. Некоторые из них выглядели так, словно не спали вообще: мешки под глазами, лёгкое головокружение от спуска по лестнице по пути в столовую. Атмосфера за завтраком была тяжёлой, и все они ели в полной тишине. Никто не говорил, и все знали, о чём думают другие — согласятся ли они покинуть этот остров? И только когда все тарелки опустели, они, один за одним, наконец начали говорить. — Я…хочу извиниться, — Сан заговорил первым. Он чувствовал ответственность за этот разговор, потому что всё это случилось по его вине. — Я поступал не думая. Я не думал о чувствах других. Мне правда очень жаль. — Он действительно жалел о том, что сделал. Его спрятанные под столом руки были сжаты в кулаки в жалких попытках оставаться спокойным. — Ты…тебе казалось, что у тебя нет выбора. И хотя я не согласен с тобой… Я понимаю, — Уён успокаивающе похлопал Сана по плечу. — Верно. Ты говоришь, что не задумывался о наших чувствах, но… То же самое можно сказать и о нас, — присоединился Юнхо. — Мы будем несчастны, если останемся здесь, но вы, парни, будете также, если не больше, страдать, если мы вернёмся. — Все кивнули, обдумав немного сказанные Юнхо слова. — Но, знаете, в действительности мы не то чтобы должны находиться здесь, — добавил Хонджун. — Эта…”аномалия» — не что-то обычное. Мы счастливчики. Мы можем остаться здесь и пользоваться этой удачей вечно… Но, возможно, только возможно, эта аномалия существует…чтобы дать нам ещё один шанс жить? Не шанс жить здесь, а просто шанс прожить наши настоящие жизни там, в реальном мире. В конце концов, выход, кажется, действительно есть. А это значит, что это место не предназначено для того, чтобы оставаться в нём? Остальные закивали, соглашаясь. Хонджун заметил, что Минги кивал особенно сильно, очевидно, не совсем уверенный в себе, но пытающийся заставить себя согласиться. Остальные понимали это совершенно точно, но Минги действительно пытался поверить в их слова. Может, ещё не всё было потеряно для него в этой жизни. — Прошлой ночью мне пришла в голову мысль, — после короткого момента тишины заговорил Чонхо. — Как думаете, есть ли шанс того, что кто-то из нас может уйти, а кто-то — остаться? Все задумались. Не было никаких причин отвергать такую возможность. Но, в то же время, они понятия не имели, возможно ли это. Какое-то время они обдумывали эту идею, пытаясь заново обдумать предоставленную диаграммами информацию, найти ещё подсказки…но так ни к чему и не пришли. — Я…эм, — Минги вдруг снова заговорил, вспомнив что-то. — Помните тот пароль к сейфу в библиотеке? — спросил он, и остальные посмотрели на него с непониманием. — Это было «8М1». Я увидел его в видеоигре. Это сокращение от «8 makes 1». Я не уверен, но… Не думаю, что мы можем выбрать, кому уйти, а кому остаться. Думаю… Мы должны сделать это вместе. Все восемь, вместе. — Пояснил он, и другие внимательно слушали каждое его слово. — Аргх, не знаю, есть ли в этом смысл. — Я согласен, — заговорил Ёсан. — Опять же, нет доказательств, что будет безопасно, если мы и правда сможем разделиться, — он сглотнул, прежде чем продолжить. — При создании этого места использовалась частичка каждого из нас. И если какие-то из них вдруг исчезнут…мы не знаем, что произойдёт. Он не знал, правдива его теория или нет, но беря в расчёт непредсказуемость этого мира, парень не мог быть уверен, что оставшихся здесь не разорвёт на кусочки после того, как мир лишится половины его составляющих. Комнату снова охватила тишина. Не было ничего, в чём они могли бы быть уверены. Чёрт, они даже не знали, смогут ли действительно покинуть это место. Но…что-то фундаментально важное происходило здесь и сейчас. И каждый из них ощущал значимость этого разговора. Все, даже Сан и Минги, всё больше склонялись к идее о том, чтобы вернуться назад. Не то, о чём они мечтали, но…для них всех вместе это было лучшим вариантом. — Я думаю…мы наконец пришли к единому решению? — уточняет Сонхва спустя ещё несколько минут дискуссии. И все до одного медленно кивают. - Выбраться из дома не составило труда. В конце концов, они уже проделывали это однажды. Единственным отличием было то, что вместо того, чтоб выдвигать книжный шкаф, они разрубили его топором у основания (идея принадлежала Минги, который сказал, что «хотел в последний раз использовать силы нормального человека»). Затем, сделать верёвку из постельного белья и спуститься вниз было уже совсем привычным делом. Они направились к дереву. Несмотря на брошенные тут и там слова и фразы, все были заметно напряжены. Каждый думал об одном: неужели это оно? Неужели они наконец покинут это место? Когда они приблизились к гигантскому дереву, запах цветов окутал их. Как будто они были на похоронах, но вместо скорби их сердца были полны надежды. Остановившись у широкого ствола, они запрокидывают головы, чтобы взглянуть наверх, туда, где верхушка гигантского дерева едва виднеется в небесах. Не говоря ни слова, они принялись за дело. Один за другим они пытались забраться на это дерево. И один за другим они терпели неудачи. Да, им удалось продвинуться немного дальше, чем в прошлый раз, но даже так они едва ли забрались выше, чем на три метра от земли. — Ну…это бесполезно, — заключил Минги, в третий раз приземляясь на задницу. Они решили сделать перерыв и сидели в кружочке в нескольких метрах от самого дерева. — Может…есть что-то ещё, что мы должны сделать? — предположил Юнхо. — Или что-то вроде ритуала? — он заработал лишь несколько скептических взглядов. — Может нам и правда стоит сделать какую-нибудь лестницу, как мы и хотели в самом начале. Плюс, сейчас у нас есть топор и другие инструменты, — добавил Минги. — Но… — Хонджун снова уставился на возвышающееся над ними дерево, — это совсем небезопасно, особенно учитывая, что никто из нас не знает, как сделать крепкую лестницу, верно? — напомнил он, озабоченный всеобщей безопасностью. Они, конечно, может и находились в какой-то там альтернативной реальности, но это не означало, что они не могут навредить себе. — Аргх, — простонал Уён. — Может нам стоит сделать чёртову лодку и переплыть океан, чтобы найти остров, где будет ещё больше смертельных загадок, — одна лишь мысль заставляла его рычать от бессилия. Ему совсем не хотелось становиться пиратом в этом фантастическом мире, и решать эти безумные проблемы и дилеммы. Он просто хотел вернуться к своей реальной жизни и решить свои настоящие проблемы. Пока они болтали, Чонхо отошёл справить нужду. Он сидел здесь всё утро, чувствуя себя абсолютно бесполезным. В конце концов у него не было никакой возможности взобраться на дерево. Если уж эти парни, которые ясно видели все сучки и выемки на стволе, не могли сделать этого, то он уж точно не имел ни одного грёбаного шанса. Однако, когда он возвращался назад в их небольшой круг, в голову вдруг пришла мысль. Он вспомнил диаграммы из книги, особенно ту, что была на последней странице. Естественно, он не видел их, но, если вспомнить описания, кое-что казалось ему странным. Те слои пирамиды, что располагались ближе к вершине и были перекрыты изображением дерева, были размыты. Последние несколько вообще были почти прозрачными. Его как будто осенило в этот самый момент. Может… Именно его слепота была тем, что поможет им забраться наверх. Самые верхние слои, что бы они собой не представляли, были размыты. Быть может путь наверх был чем-то, что они не могли воспринять физически. Чонхо почти уже окликнул остальных, чтобы рассказать свою теорию, но остановился раньше, чем успел что-то сказать. Они не позволят мне. Слова звенели в голове, возвращая к жизни воспоминания о том, сколько раз его родители в реальном мире не позволяли ему делать что-то из-за слепоты. Он не мог пойти и поиграть с другими детьми в парке. Он не мог ходить в горы. Чонхо надеялся, что, может быть, его новые друзья позволят ему, но…он не хотел рисковать. Он хотел уже просто вернуться в нормальный мир. Так что, никому ничего не говоря, он подошёл к дереву, пока все были увлечены разговором, и начал взбираться вверх. Вскоре он понял, что его теория была верна — ему не нужно было видеть. Ему не нужно было даже чувствовать на самом-то деле. Его ноги и руки направляли его. Это было так же легко, как и подниматься по лестнице, — его тело действовало само по себе. Он чувствовал, как его тело поднималось выше и выше, его ладони немного потели от мысли о том, насколько высоко он забрался. А потом он услышал крик. — Чонхо! — он услышал, как громкий, глубокий голос зовёт его откуда-то снизу, и сразу после раздаётся топот нескольких пар ног, бегущих к нему. Они наконец заметили, чем он был занят, и подбежали к основанию большого ствола. — Всё в порядке! — прокричал в ответ Чонхо, не уверенный в том, кто именно звал его так отчаянно. — Посмотрите — это так легко! — он посмеялся, с лёгкостью забираясь ещё выше на пару шагов. Он представлял, как они, должно быть, удивлены тем, как легко ему это удаётся. — Прекрати! Ты поранишься, — продолжал тот же голос. Это что, был… Ёсан? Он кричал? Мысль об этом немало шокировала Чонхо — он был уверен, что парень за всю жизнь не прокричал ни единой буквы. — Ёсан? — отозвался он, останавливаясь, но продолжая крепко держаться за дерево. — Спускайся! Пожалуйста… Просто вернись на землю. — Продолжил Ёсан дрожащим от страха голосом. — Ты можешь упасть! — Нет — нет, не могу. — Прокричал в ответ Чонхо, улыбаясь. Он кричал, но не потому, что злился, а для того, чтобы остальные внизу могли хорошо расслышать его. — Та диаграмма! С пирамидой и полупрозрачными слоями! Вы, ребята, едва различаете их на бумаге, верно? Но я могу. Я их вижу. Метафорически, конечно! — он рассмеялся, уже не уверенный в том, есть ли вообще смысл в его словах. — Моя слепота — это ключ! — воскликнул он, вновь продолжая взбираться вверх. Он чувствовал, что ствол дерева становится всё тоньше и тоньше, а это значит, что он уже довольно высоко. — Н-но! — снова прокричал Ёсан, но так и не закончил предложение. Ему и не нужно было, потому что Чонхо точно знал, почему тот расстроен. — Не беспокойся — мы встретимся снова в другой жизни… Я знаю это. — Уверенно ответил Чонхо. Остальные ошарашенно смотрели, как силует Чонхо становился всё меньше и меньше по мере того, как он приближался к небесам. Он был уже так высоко. Почти на вершине. Сонхва схватился за руку Хонджуна, тот крепко сжал её в ответ. Все они замерли в ожидании того, что должно было произойти. И вдруг, они все уже вернулись назад. - Сонхва медленно открыл глаза, голова казалась ему тяжёлой. Прошло несколько секунд, прежде чем ему удалось сфокусировать на том, что было перед ним, — нужно было действовать и срочно. Мужчина — тот, который преследовал их — стоял в нескольких метрах от Сонхва, наклонившись, чтобы подобрать что-то с земли. Скорее всего это был нож, который он уронил ранее. У Сонхва не было времени на раздумья — он позволил инстинктам вести себя, заставляя себя подняться на ноги и наброситься на убийцу со спины, пока он этого не ожидал. Внезапная атака. Наёмник, должно быть, думал, что Сонхва уже мёртв. Внезапность сыграла свою роль. Если честно, Сонхва и сам не понимал, как сделал это — его тело двигалось на автопилоте. Единственное, о чём он думал сейчас — это удостовериться в том, что человек мёртв. Сонхва отпустил свой ремень, который каким-то образом оказался обёрнут вокруг шеи наёмника. Он поднял нож, лежавший рядом с телом — должно быть, тот самый. К счастью, Сонхва добрался до него раньше, чем он успел схватить его. Сонхва не стал проверять, жив ещё человек или нет. Он собирался довести всё до конца — и если наёмник вдруг решит воскреснуть или вроде того, то он не сможет напасть на него из-за спины. Перерезая посиневшее от удушения горло одним точным движением, от отстранённо подумал о том, была ли мысль о воскрешении такой уж абсурдной. Он сам точно чувствовал себя так, словно переродился после — что это было? Просто потеря сознания после сильного удара? Или…случилось что-то ещё, пока он был в небытие эти несколько секунд? Он не стал заострять на этом внимание, потому что его голову внезапно заполнили мысли о Хонджуне. Он отбросил мёртвое тело в сторону и тут же бросился к Хонджуну. Он проверил пульс, боясь только лишь одного — что ему придётся продолжать жить одному. Но сердце Хонджуна билось. И только через несколько секунд Хонджун распахнул глаза — живые и яркие, те самые, в которые Сонхва был так сильно влюблён. - Комната, в которой проснулся Ёсан, была залита ярким светом и пахла чистотой, хотя воздух был слегка застоявшимся. Парень зажмурился. Когда глаза наконец привыкли, он снова открыл их и понял, что находится в больнице. В голове был туман. Он смутно помнил, что произошло — разум как будто ещё не пришёл в себя после глубокого сна. Как он здесь оказался? Юнхо, Чонхо и Уён тоже очнулись в больничных палатах в разных концах города, с трудом пытаясь вспомнить, что произошло. И в конце концов они все, конечно же, вспомнили. Ёсан — покидая больницу, в момент, когда он надел наушники и включил одну из песен Чонхо. Чонхо — пока он всё ещё был в больнице, восстанавливаясь после падения, когда копался в своих воспоминаниях, чтобы вспомнить что-то стоящее для написания новой песни. Уён — проснувшись с рукой, туго перевязанной бинтами, вспомнил всё сразу, как только родители предложили ему пройти терапию. Юнхо — почти сразу после пробуждения, когда его братья и сёстры навестили его в больнице. Вспомнив всё, он почувствовал необходимость связаться с тем самым другом, с которым они всего лишь пару раз играли в игры. Остальные проснулись не в палатах. Сан очнулся на холодном песке пустынного загородного пляжа. Он был мокрым с ног до головы, очевидно недавно выброшенный волнами на берег. Он тут же снова пустился бежать, двигаясь за счёт одного лишь адреналина, как и многое время до этого. И всё же, каким-то образом, сейчас ему было легче. Он ещё не помнил ничего, но всё равно продолжал двигаться вперёд ещё несколько дней. Казалось, будто кто-то дал ему несколько советов по выживанию…но это было так глупо. Он ведь не говорил ни с кем уже на протяжении многих месяцев…верно? И всё же, он чувствовал неясное притяжение к одному определённому месту. Он не знал почему — последние несколько месяцев он просто искал любое безопасное место. Но сейчас он поймал себя на том, что направляется к конкретному заброшенному складу на другом конце города. И только когда он, наконец, добрался до места и увидел две знакомые фигуры, дожидающиеся его, он наконец вспомнил. С Минги всё было наоборот. Он проснулся дома, в своей постели, окружённый медицинской техникой, помогающей ему выживать. Он спал, а затем проснулся — как и всегда. Только в этот раз…всё ощущалось по-другому. Обычно он ничего не видел во сне из-за принимаемых препаратов, но в этот раз он был абсолютно уверен, что пережил что-то. Он помнил странные образы фиолетовых звёзд и подсвечивающих небо ярких солнечных лучей. Когда он закрывал глаза вновь, то видел великолепную лестницу, покрытую ковровой дорожкой, огромную библиотеку с тысячами книг и странное дерево в мистическом лесу. Скоро с ним связался Юнхо, и тогда воспоминания вернулись полностью. Однако они не обсуждали произошедшее. Вместо того, чтобы возвращаться к прошлому или беспокоиться о том, как бы помочь друзьям, которым они при всём желании помочь не могли, они пытались насладиться тем, что у них есть сейчас. Так поступил каждый из них. Чонхо бросил все силы на исполнение мечты — углубился в музыку ещё больше, чем до этого. Ёсан стал его новым лучшим другом и его вдохновением на создание новой музыки. Ёсан, хоть и оставался таким же тихим, как раньше, обрёл уверенность в себе благодаря тому, что теперь у него был настоящий друг, который, он знал, на самом деле любил его, а не просто делал вид. Уён загнал все гложущие его мысли о фантастических аномалиях в дальний ящик и сконцентрировался на избавлении от тех саморазрушительных мыслей, что не давали ему жить последние несколько лет. Юнхо, естественно, ещё больше внимания уделял своей семье — он заботился о них и становился сильнее ради них тоже. Его новый близкий друг, Минги, был направлен на прохождение нового экспериментального курса лечения, и хотя он не понимал ещё, становилось ему лучше или нет, образы острова, отпечатавшиеся в его сознании, придавали ему сил и уверенности. Сейчас он мог не так много, учитывая его болезнь, но он мог записать свои впечатления и рассказать о них другим. Он мог поделиться историей того, что случилось там — на острове. Он мог оставить след в этом мире, хотя ему на этой Земле было отведено времени даже меньше, чем остальным. Сан, Хонджун и Сонхва всё ещё были в бегах. Разница лишь в том, что сейчас они были вместе. Они могли положиться друг на друга, они могли поддержать друг друга, физически и морально. Было тяжело, и возможно будет ещё долгое время. Но они продолжают двигаться вперёд, шаг за шагом.