Страшные сказки

      «Десять признаков, по которым можно определить ведьму», — старательно выводил Рамси в тетради. Задумался на секунду, прикусив нижнюю губу, и тут же сердито перечеркнул. «Десять признаков, по которым можно определить колдуна», — обвёл оранжевой гелевой ручкой. Мистер Джонсон определённо никак не походил на ведьму. Разве дядька может быть ведьмой? А вот колдуном — запросто.       Он бросил прицельный взгляд на учителя биологии, который обозначил на доске новую скучную тему: «Царство грибов», и вновь склонился к тетради.       Мистер Джонсон дал задание прочитать двенадцатый параграф и велел вести себя тихо. Рамси это вполне устраивало: теперь можно понаблюдать за учителем и отметить все его странности.       Открыв учебник для отвода глаз, он пытался припомнить все десять признаков ведьмы, о которых прочитал в выходные в одной книге.       1. Близость к природе. Это точно подходило мистеру Джонсону, и не только потому, что он биолог. Прижавшись к парте, Рамси окинул класс внимательным взглядом. Большинство ребят уткнулись в учебники, кто-то потихоньку передавал записки или рисовал в тетрадке. Шёпот стоял на грани приличий, как бы сказала математичка, миссис Баратеон.       Мистер Джонсон не пресекал разговоры и не требовал могильной тишины, некоторое время он прохаживался вдоль рядов, заложив руки за спину, и хмыкал себе под нос. Сейчас же отдался своему любимому занятию — ворковал с цветами. А что? Иначе это и не назвать.       Мистер Джонсон устроил в кабинете биологии настоящий сад. С подоконника тянули длинные стебли и острые колючие цветы всевозможные растения. Класс буквально утопал в зелени, будто островок джунглей посреди здания школы. Длинные лианы закрывали шкаф с учебными пособиями и сползали по бежевым стенам, словно живые змеи, а макет скелета притаился где-то в чаще этого диковинного леса. Девчонки его боялись (скелета, а не учителя), а Рамси думал, что ему там, наверное, одиноко. Заброшенный и забытый, он бродит ночью по пустым школьным коридорам и клацает челюстью с досады.       Рамси тряхнул головой и вновь вернулся к своим записям.       Мистер Джонсон не только вёл беседы с цветами, но и дал им всем имена. Сейчас он что-то шептал огромному фикусу, расположенному в дальнем углу кабинета и возвышающемуся над партами, как настоящая пальма. Мистер Джонсон, вооружившись пульверизатором, ходил от одного растения к другому: орошал листья и убирал сухие побеги, и разговаривал с каждым.       Некоторое время он заворожённо наблюдал за учителем, но столкнувшись с его колким взглядом, брошенным из-за стёкол небольших круглых очков, опустил голову.       2. «Развитая интуиция». Мистер Джонсон будто почувствовал, что за ним следят. Это наверняка можно отнести к интуиции.       3. «Экстравагантно одевается, предпочитает чёрный и алый цвета». Что же это значит, пришлось смотреть в словаре. Рамси нахмурился и почесал ручкой за ухом. Мистер Джонсон, к его большому огорчению, носил простые тёмные брюки и вязанные жилетки, или пиджаки иногда, будто самый обычный дед, которого, можно встретить на улице. Ничего экстравагантного в этом уж точно не наблюдалось. В конце концов, может это относится только к женщинам? Книжка-то всё-таки про ведьм, а не про колдунов. Утешив себя таким образом, он перешёл к следующему пункту.       4. «С трудом можно определить её (перечеркнул и исправил) его возраст». Тут он хмыкнул. Мистер Джонсон находился где-то посередине между дядькой и дедом. Не то, чтобы очень старый, но какой-то потрёпанный. Лицо в морщинах, а в чёрных кудрях поблёскивает седина.       5. Носит магические амулеты. Пришлось поломать голову. Ничего такого у мистера Джонсона не нашлось. Разве что обручальное кольцо да перстень с каким-то чёрным камнем на указательном пальце. Может, камень волшебный?       6. Колдовские книги. Они могли быть у него дома. Не в школе же ему колдовать.       7. Чёрная кошка. Рамси крепко задумался. Это совсем какая-то ерунда. Хотя, если кошка вдруг заколдованная…       8. Необычные родимые пятна, родинки. Может, и были, но он скрывал их под одеждой.       9. Танцует голым в полнолуние. В этом пункте осталось жирное многоточие. Слишком мало информации. Рамси подошёл к делу со всей серьёзностью десятилетнего «детектива». Кто-то должен вывести учителя биологии на чистую воду. Но, кажется, кроме него, всем на это плевать. Друзей в средней школе он ещё не приобрёл, и потому развлекался как мог.       10. И прочие странности… Да, они определённо были. Взять к примеру его имя...       Как-то на перемене Рамси изучил в коридоре стенд с фотографиями учителей. Некоторых он не знал, наверно, они вели занятия у старшеклассников. А мистер Джонсон находился как раз между математичкой, которая была их классной, и училкой английского, мисс Тирелл — молодой и доброй.       Помимо фамилий и должностей на доске значились и имена. Некоторое время Рамси с интересом разглядывал фотографии и читал надписи.       Учитель биологии, которого сняли в окружении его любимых цветов, хранил загадочную улыбку. В стёклах очков бликовал солнечный луч, а надпись под фото гласила: «мистер Квиберн Джонсон». Более чудного имени Рамси никогда не слыхал и понятия не имел, что же оно значит. И это оказалась не единственная странность учителя биологии.       Отметив последний пункт, он поднял голову от тетради. Мистер Джонсон вернулся к своему столу и некоторое время оглядывал класс, а затем хлопнул в ладоши, призывая к тишине.       — Итак, дорогие мои дети, время вышло. На следующем занятии будет тест на пройдённую тему. «Удивительное Царство грибов», напоминаю, — произнёс он с придыханием. — У вас есть почти неделя, чтобы подготовиться дома, и я не желаю слушать, что кто-то не успел прочитать, тетрадь съела собака и всё в таком духе.       По классу порывом ветра пронёсся общий унылый вздох. Помимо подготовки к тесту, мистер Джонсон задал перерисовать схему из учебника в тетрадь. Дал пару минут на справедливо-возмущённые стенания и скромно улыбнулся, раскрыв толстый блокнот в чёрной кожаной обложке.       — Какую же историю мы выберем сегодня? — поинтересовался он, обведя пытливым взглядом класс.       Сказки учителя биологии, которые он читал в конце каждого урока, — это нечто особенное. От них мороз пробирал по коже, а некоторые являлись в кошмарах, и Рамси просыпался в холодном поту. Однако так и манило слушать вновь и вновь. Что испытывают другие ребята, он не спрашивал. Но то, что казалось выдумкой ясным днём, обретало иную зловещую форму ночью.       Мистер Джонсон начал читать вкрадчивым тихим голосом, и класс поневоле примолк, ловя каждое слово.       — Произошло это в прошлом столетии. В одной небольшой деревне жил парень. Высокий, красивый, с румяным лицом и смоляными кудрями, с ярко-голубыми глазами и приветливой доброй улыбкой. И балагур, и мастер на все руки. Все в деревне его любили, а девицы вешались на шею, но одну он выделял особо. Даже хотели они обвенчаться, вот только не случилось… — он выдержал паузу и кивнул, поправив очки. — И всем-то был наш герой хорош, вот только на язык слишком острый, за словом в карман не лез.       Однажды, работая в лавке у отца, он встретился с особенно придирчивой старой леди. Ни один товар не приходился ей по вкусу, она всё ворчала и сетовала на грубое и медленное обслуживание. Гоняла его туда-сюда, заставляла забираться на верхние полки, чтобы достать ей оттуда то ткань, то кухонную утварь. Полдня он на неё извёл, а старуха в итоге ушла, купив какую-то безделицу. Парень в сердцах бросил ей вслед: «Чтоб ты провалилась, ведьма старая!»       Старуха ничего не сказала, лишь обернулась с какой-то странной, враждебной улыбкой. А после кивнула большой головой на тонкой морщинистой шее: «А мог бы и промолчать, мог бы и промолчать», — пробормотала она под нос.       Рамси едва ли не задремал, положив голову на парту. А учитель продолжал рассказ, в нужный момент возвышая голос или вовсе замолкая на некоторое время.       — Ночью наш герой долго не мог уснуть: всё мерещилась ему проклятая старуха в изножье кровати. А едва он сомкнул глаза, как увидал тёмный дремучий лес. Во мраке мерцали два жёлтых огня, и он пошёл к ним, будто заколдованный, — вещал мистер Джонсон зловещим тоном.       Во сне парня преследовали жуткие монстры, а после он вышел на поляну, окутанную белёсым утренним туманом. Огни полыхали в глазницах огромной лошадиной головы, вырастающей прямо из-под земли. Она меланхолично жевала всё, что попадётся на пути. Парень хотел убежать, но трава под его ногами заскользила, а лошадиная голова своим огромным языком смахнула его вместе с землёй и парой чахлых деревьев.       Рамси вцепился в край парты и взволнованно выдохнул. Слушать дальше совсем не хотелось: противно стало и страшно, но он всё равно слушал. А мистер Джонсон, не жалея красочных подробностей, с видимым удовольствием смаковал этот тошнотворный момент. Лошадиная голова пережевала парня своими огромными жёлтыми зубами, а после выплюнула.       — Парень едва остался жив, и всё тело у него ломило от боли, будто каждая косточка раскрошилась на части. Поутру он проснулся разбитым. А после… — учитель перелистнул страницу и изобразил жутковатую улыбку.       После началась и вовсе какая-то чертовщина.       То был сон и не сон — какое-то наваждение. Красивый молодой парень превратился в изуродованного калеку-горбуна. Никто его не признавал: ни родные, ни друзья, ни невеста. А в деревне все его боялись и обходили стороной. Пришлось ему уйти в лес, стать отшельником.       — Он долго горевал и оплакивал свою несчастную судьбу, но научился жить в одиночестве. И давно уже пожалел о тех грубых словах, брошенных в адрес старухи. Вот только ничего было не исправить, — продолжил мистер Джонсон назидательным тоном.       Кто-то начал выкрикивать советы, говорил, что надо было найти старуху и извиниться. Тогда бы она сняла проклятье. Учитель поднял ладонь вверх и, поморщившись, покачал головой. Он терпеть не мог, когда прерывали его сказки и замолчал, пока не наступила полная тишина.       — Время шло, наступила осень, потом зима и весна, и снова пришло лето. Горбун собирал лекарственные травы в лесу. Он научился многому, сшил себе длинный балахон с капюшоном и в таком виде ходил на базар, продавал настойки и травы. И по-прежнему страдал от одиночества. Однажды он спустился к реке, чтобы набрать воды, и услышал сдавленный крик. Возле другого берега барахтался мальчишка. Маленький совсем, лет шести-семи.       Громом прогремел звонок, но все сидели за партами, как приклеенные, и мистер Джонсон, выдержав паузу, продолжил историю.       — Течение в реке было быстрым, волны накатывали одна за другой, а на дне скрывались острые камни и злые хищные рыбы с большими зубами. Горбун бросился в воду и в пару широких гребков настиг мальчишку, схватил за шиворот и потянул к берегу. Впопыхах скинул капюшон, закрывающий обзор, и мальчик узрел его безобразный лик. Отшатнулся в ужасе и забил по воде руками. Горбун не сумел его удержать, и мальчик пошёл ко дну, а бурные волны окрасились алой пеной. Конец, — учитель захлопнул блокнот и отложил его на стол. — Все свободны. И помните: в среду — тест.       Ребята начали потихоньку собираться. После такой сказки никому болтать не хотелось, очевидно. Прошлая была про свежевание и, кажется, всех тошнило. Но почему-то никто не сказал родителям о том, что истории мистера Джонсона нагоняют ужас. Может, потому что боялись, что они прекратятся? Было в них что-то завораживающее и одновременно отталкивающее. Ах, да, это точно ещё одна его странность.       После уроков Рамси торчал на дополнительных занятиях по музыке. Старался сосредоточиться на мелодии, но из головы никак не выходила эта дурацкая сказка.       — Простите, у меня голова болит, — глядя в пол, сказал он учительнице. Это было почти правдой. И та отпустила пораньше, велела позаниматься дома.       Из школы он шёл, пиная опавшие листья. Настроение почему-то совсем испортилось, а вечерние тени представлялись чудовищами во мраке. Будто бы те призраки из дремучего леса в этой противной сказке. Даже огни померещились вдалеке. Но это оказалась всего лишь машина, а вовсе не лошадиная голова. Такого ведь не бывает на самом деле? Все эти истории мистера Джонсона просто выдумка?       Миновав аллею и остановившись у пешеходного перехода, Рамси вспомнил, что папа велел купить молока. Пришлось возвращаться и тащиться в супермаркет.       Подтянув лямки рюкзака, он ходил между стеллажей. Папа сказал, что на сдачу можно взять что-нибудь себе, и вот он выбирал. Забрёл в отдел с замороженной рыбой и бездумно разглядывал тушки во льду. В мёртвом искусственном свете они казались особенно зловещими и навевали воспоминания об этих хищных рыбах в реке. Рамси передёрнул плечами и развернулся, быстрым шагом направился к молочному отделу. Затем взял пакетик жевательного мармелада и, дожидаясь своей очереди, бросил взгляд на соседнюю кассу.       Кто бы мог подумать, но мистер Джонсон, оказывается, тоже совершает покупки в этом магазине! Он с интересом смотрел, как учитель выкладывает на ленту продукты. В голову ударила блестящая идея: надо проследить за мистером Джонсоном и выяснить, где он живёт. Уж там-то точно найдётся подтверждение тому, что он — колдун.       Среди его покупок правда не нашлось ничего «ведьмовского»: сыр, хлеб, замороженные брокколи и чай. Остальное он не успел разглядеть, так как подошла очередь на кассе.       Когда Рамси расплатился, учитель укладывал свои покупки в пакет. Отлично! Теперь главное не попасться.       Мистер Джонсон, как видно, никуда не торопился: шёл прогулочным шагом, и Рамси легко за ним поспевал. В конце концов, даже, если учитель его заметит, можно сделать вид, что он просто гуляет, а вовсе за ним не следит. Эта мысль слегка успокоила, и волнение утихло.       Минут через пятнадцать мистер Джонсон свернул в переулок, и почти сразу будто из-под земли вырос небольшой каменный дом коричнево-серого цвета. Ничего примечательного, разве что сухой вяз с кривыми чёрными ветвями маячил во дворе.       Учитель толкнул калитку и направился к дому, так и не оглянувшись. А Рамси присел, скрывшись за невысокой каменной оградой. Теперь он знал адрес.       Всю следующую неделю он никак не мог решиться на этот отчаянный поступок. Но, в конце концов, кто-то же должен вывести мистера Джонсона на чистую воду! А больше, кажется, никто и не догадывался, что он — колдун.       Каждый вечер он приходил к дому учителя, но ничего интересного, пугающего или странного пока не заметил. Иногда тот прогуливался по двору, но чаще сидел внутри. В окнах горел свет.       В первый день осенних каникул было прохладно и сыро. Сумерки спустились раньше обычного, а Рамси всё переминался у ограды, разглядывая голый сад с сухими кустами. Свет неожиданно погас, и вскоре мистер Джонсон показался на крыльце. Рамси бегом завернул за угол и присел за оградой. Ждать долго не пришлось, учитель уехал куда-то на небольшом чёрном автомобиле. Наверное, куда-нибудь далеко, а это значит, что дом пуст. Ни разу Рамси не видел, чтобы кто-то ещё появлялся во дворе, наверное, мистер Джонсон жил один.       От волнения он даже вспотел и расстегнул воротник куртки. Фонарь на другой стороне улицы дружески подмигнул и погас, будто бы намекая, что не выдаст.       Глубоко вздохнув, Рамси сжал кулаки, чтобы унять дрожь в руках, и мигом перемахнул через ограду. Зашипел от боли, вломившись в колючие заросли шиповника, и потёр пострадавшие ладони. Прислушался. На улице было тихо, дом безмолвно взирал на него тёмными глазницами окон. Цепкие кусты никак не желали выпускать из враждебного захвата, словно бы защищая границы в отсутствие хозяина.       Кое-как выпутавшись, он осторожно и медленно подошёл к крыльцу. Огляделся и не обнаружил ничего подозрительного. Глупая надежда на то, что мистер Джонсон не запер дверь, разбилась в прах, стоило дёрнуть за ручку. Да, конечно же, она была закрыта, и замок надёжно запечатал все его тайны.       Рамси выдохнул сквозь зубы и взволнованно вытер вспотевший лоб, смахнул прилипшие тёмные пряди. В первую очередь пошарил под крыльцом и оглядел цветочные горшки, стоящие по бокам ступеней. Вдруг мистер Джонсон хранит запасной ключ где-то здесь. Провал… Он расстроенно поджал губы и отступил. В соседском дворе хлопнула дверь, и Рамси упал в траву, испугавшись, что его увидят. Обошлось.       Сосед покашлял, потоптался у себя на крыльце, и вскоре оттуда потянуло сигаретным дымом. Рамси переждал, зарывшись лицом в траву и боясь дышать. А когда сосед ушёл, медленно поднялся и вытерся рукавом. На зубах скрипела земля, а куртка и джинсы оказались перемазаны грязью. Отступать теперь поздно. Надо обойти дом. Может, мистер Джонсон окно не закрыл?       К сожалению, все окна были плотно затворены, и, донельзя расстроенный, Рамси присел на крыльцо и уронил голову на руки. Второй раз он вряд ли решится на такой рискованный поступок. Потеряв надежду, он побрёл к тому месту, откуда забрался в сад. Через калитку выходить слишком опасно, вдруг соседи заметят? Если вызовут полицию, беды не миновать.       Наклонившись завязать шнурок, он бросил последний рассеянный взгляд на дом. Видно, эту дурацкую слежку придётся прекратить. Во второй раз может так не повезти. Или мистер Джонсон в конце концов его поймает. От огорчения ком встал в горле и даже слёзы подступили. А потом…       Рамси повернул голову и увидел прикрытое окно совсем низко — примерно в полутора футах* над землёй. Вероятно, оно вело в подвал. Вот так удача! От радости он едва не подпрыгнул, но сдержался, конечно, и, крадучись, пробрался к окну.       С трудом, но всё же удалось поднять раму. Наверное, взрослый туда бы не пролез, а вот десятилетний мальчишка, пусть и в тёплой куртке, — запросто.       Он спрыгнул на какой-то стол и тут же расчихался от пыли, взметнувшейся в воздух. Глаза не сразу привыкли к полумраку, и, спустившись вниз, Рамси первым делом шарахнулся в сторону от массивного тёмного силуэта, маячившего в углу. К счастью, это оказалось всего лишь чучело рыси: здоровенное и уродливое. А может, оно заколдованное?       Рамси приблизился и осторожно коснулся рукой клочковатой пятнистой шкуры: совсем она не походила на настоящую. Кажется, и вовсе была гипсовая.       В первую минуту охватило разочарование. В подвале мистера Джонсона находился всякий обыденный хлам. Коробки, старая одежда, сломанный торшер и какие-то запутанные провода, свернувшиеся в углу, будто клубок ядовитых змей.       Раз он сюда всё-таки ворвался, стоило осмотреться повнимательнее. Рамси отвернулся от чучела, не представляющего никакую опасность, и потихоньку стал пробираться вглубь владений мистера Джонсона. В подвале оказалось не очень-то чисто на самом деле, а всякий хлам составлял настоящий лабиринт. Он чуть было не запутался в рождественской гирлянде и уронил старый эмалированный кувшин. Вздрогнул от грохота и поскорее пробрался к стеллажам у стены.       На широких полках обнаружились банки и склянки с разнообразным содержимым: какие-то травы и жидкости бултыхались и стучали внутри. Вот оно! К сожалению, названия прочитать не удалось: они все оказались на латыни, и Рамси с досады поджал губы, покрутив в руках пузырёк-другой. Наверняка это и есть колдовские зелья! Ничего другого просто и в голову не приходило.       Потолкавшись у стеллажей, он обернулся и обратил внимание на тусклый искусственный свет, исходящий от дальней стены. На секунду замер, прислушался. Стояла звенящая тишина.       Под потолком висели связки трав, источающие резкий горьковатый аромат. Эта часть подвала оказалась прибраннее и светлее. Он медленно подошёл к источнику странного света и потрясённо замер. Не поверил своим глазам. На высоком каменном постаменте, усыпанном сухими цветами, лежала женщина. Глаза её были закрыты, а руки сложены на груди. Её окружали искусственные свечи, от которых и исходил свет.       Она выглядела спящей или всё же… Лицо походило на восковую маску: спокойную, умиротворённую, лишённую всех эмоций и красок. На секунду почудилось, что она сейчас поднимется и схватит за руку.       Рамси затаил дыхание и застыл на месте, готовый в любой момент рвануть прочь.       Женщина не двигалась и… не дышала. Тяжёлое алое платье струилось по её телу, будто кровавый саван. Бледные губы не шевелились, грудь не вздымалась. Она не дышала и… не спала.       Осознание пришло не сразу: он ведь никогда не видел мертвецов. Тугая волна ужаса охватила всё тело, и Рамси отшатнулся назад. Наткнулся на низкий столик и опрокинул тяжёлую книгу в чёрном кожаном переплёте. Взгляд зацепился за вырезанные на обложке странные символы.       Воздух вышибло из лёгких, и он метнулся к спасительному окну. Мистер Джонсон не просто колдун — у него в подвале мёртвая женщина!       От страха он толком не соображал и запутался в этом лабиринте сломанных вещей, провода предательски обвились вокруг ноги, и Рамси полетел на пол и больно треснулся локтем. Чуть было не заорал, подумав, что кто-то его схватил. Но всё же сдержался. И почти сразу услышал шаги. Мистер Джонсон вернулся!       В панике он метнулся в угол и укрылся за коробкой от холодильника. Прикусил кулак и затаил дыхание, чтобы ненароком себя не выдать. Едва успел спрятаться, как дверь распахнулась и вспыхнул свет. Мистер Джонсон бодрым шагом спустился вниз, и Рамси вжался в стену. Только бы он не заметил беспорядок! Иначе сразу поймёт, что кто-то здесь побывал и узнал его тайну.       Мистер Джонсон, однако, подвал не осматривал — сразу направился к тому каменному постаменту с мёртвой женщиной. Кажется, он был чем-то взволнован. Или обрадован?       — Моя дорогая Лили, ах… — мистер Джонсон вздохнул и склонился над женщиной. Ласково провёл рукой по её тёмным волосам и поцеловав в лоб. — Скоро мы будем вместе, теперь уже навсегда. Ты подарила мне тридцать прекрасных лет… Мы были так счастливы… — он мечтательно улыбнулся и что-то взял с одной из полок.       Рамси кое-как разглядел небольшой сундучок, в котором, похоже, находился косметический набор.       — Приведём тебя в порядок, — нараспев произнёс мистер Джонсон.       Рамси сглотнул и зажмурился. Чёрт, чёрт, чёрт! Надо отсюда выбираться.       — Человеческое тело — хрупкий сосуд. Оно так недолговечно, — сетовал мистер Джонсон, расчёсывая деревянным гребнем длинные волосы женщины. — Не переживай, любовь моя, я всё устрою. Остался последний ингредиент. И скоро, очень скоро мы воссоединимся. Все эти три года мне так тебя не хватало.       Паника нарастала, и кое-как удавалось сдерживаться, чтобы не заорать, не разреветься и не кинуться прочь. Рамси старался не слушать, о чём воркует учитель с мёртвой женщиной. Думал лишь о том, чтобы он ушёл поскорее. Страшно представить, что он сделает, если его обнаружит! Оставит в этом подвале рядом с чучелом рыси...       Мистер Джонсон ещё некоторое время беседовал с мёртвой женщиной, а после отошёл к полкам, долго звенел какими-то склянками и что-то бормотал себе под нос.       — Ах, да, Лили, я ведь купил тебе свежие цветы. Астры, как ты любишь, — произнёс он, обернувшись. — Сейчас принесу, — он уже направился к выходу, но тут заметил упавшую книгу. — Хм… это ещё что такое?       Рамси подавил судорожный вздох, уткнувшись лбом в колени. Это конец! Сейчас он его найдёт!       Мистер Джонсон некоторое время размышлял молча, затем поправил очки и покачал головой.       — Наверное, дверь не закрыл — сквозняк. Давно пора здесь прибраться.       Он больше не задерживался, ловко лавируя в лабиринте старых вещей, прошёл к выходу, и в какой-то миг оказался совсем близко. Рамси уловил резкий аромат его одеколона, прикусил губу и не шевелился. Мгновение длилось целую вечность. В конце концов учитель поднялся по ступенькам и захлопнул дверь.       Рамси выждал томительно долгую минуту и рванул к окну. Взлетел на подоконник и, оказавшись в саду, кинулся прочь со всех ног. Нёсся по тёмным улицам, будто сам чёрт в спину подталкивал. И только очутившись в спасительном круге родного двора, дал себе спокойно отдышаться.       Папа говорил, что сегодня задержится после работы, и идти в пустой дом было страшно. Однако пришлось пересилить себя и шагнуть на крыльцо. Дома точно безопаснее, чем на улице.       Первым делом Рамси включил везде свет. Уселся на подоконник на кухне и с тревогой поглядывал в окно. Казалось, что мистер Джонсон явится за ним среди ночи, что он непременно вычислит, кто же был в подвале. А после… Нет, даже думать не хотелось... Однажды он рассказывал сказку про то, как какой-то человек убил свою семью, а из тел сделал восковые статуи. Может, это вовсе и не сказка?..       Рамси прерывисто вздохнул и прижался лбом к холодному стеклу. Лучше бы он так и не узнал тайну учителя биологии. Лучше бы и дальше воображал всякую ерунду, которая меркла в сравнении с правдой.       Ночью никак не удавалось заснуть. Дождь барабанил по крыше, а стоило закрыть глаза, как образ мёртвой женщины представал перед мысленным взором. А после она являлась в кошмарах и тянула к нему холодные бледные руки. Каждую ночь с того самого дня, когда он разгадал секрет мистера Джонсона.       Никому рассказать об этом Рамси так и не решился. Папа бы наказал за то, что пробрался в чужой дом. Да и вряд ли бы поверил. А кому ещё говорить? Друзей у него не было, только книжки и плюшевый медведь.       Прошло почти две недели с тех пор, и Рамси слегка успокоился. Наверно, учитель ничего не заметил. Однажды после урока он велел остаться в классе.       Рамси вцепился в парту и с тревогой глядел, как пустеет кабинет. Сердце перевернулось в груди. Он точно всё знает! Мелькнула мысль убежать, но всё же на негнущихся ногах он подошёл к учительскому столу.       Мистер Джонсон перебирал бумаги и рассеянно глянул на него сквозь стёкла очков.       — Отвратительная работа! Неужели за неделю нельзя было подготовиться? — сказал он, протянув тест.       Рамси отшатнулся, ещё не сообразив, что произошло. Выдохнул и помотал головой. Дело всего лишь в проваленном тесте!       — Простите… — виновато протянул он. Оправдание придумать не удалось. Конечно, во время задания мысли крутились об этой мёртвой женщине, а никак не о дурацких грибах.       Мистер Джонсон сурово покачал головой.       — Останешься после уроков и перепишешь. В этот раз ты готов, надеюсь?       Рамси торопливо кивнул. Придётся читать на перемене. Оказалось, что в другом классе несколько учеников тоже провалили тест. В глубине души это утешало. Сидеть вдвоём с учителем в классе, после того, что он видел, было бы жутко.

***

      Осень сменилась зимой. Выпал первый снег. Солнце побледнело, а ветер стал злее. На последнем уроке им сообщили, что в следующем семестре придёт другой учитель биологии. Рамси не решился спросить, что же стало с мистером Джонсоном. А другим, кажется, было неинтересно.       После школы, подавив сомнения, он всё же отправился к дому учителя. Крадучись, подошёл к ограде и спрятался за углом. На подъездной дорожке замер большой грузовик, во дворе царила суета: таскали коробки и мебель. Мистер Джонсон руководил этим действом, стоя на крыльце. Видно, он переезжает, поэтому у них и появится другой учитель. Эта новость принесла облегчение. Чем дальше от него, тем лучше.       Рамси понаблюдал немного, как грузчики поднимают диван и холодильник, заносят последние коробки и уезжают. Хотел уже уйти, но дверь за спиной мистера Джонсона распахнулась, и он потрясённо застыл, не в силах двинуться с места.       Женщина с длинными чёрными волосами в плотном коричневом пальто ступила на крыльцо. В её тусклых глазах отражалось зимнее солнце. Она улыбнулась неестественно-холодно, деревянно, будто кукла, которую дёргают за нитки. Она его заметила!       Рамси вжался в холодный камень, а мистер Джонсон обнял женщину за плечи и что-то ласково ей сказал. Ветер донёс лишь обрывки фразы. «Дорогая Лили…»