***
Нами помнит некоторые вещи, когда была больна, например, как сказала экипажу идти вперёд в Алабасту, и голоса, спорящие над ней. Она помнит Ушио. Мерцание её тёмных, тёплых глаз, уставившихся на неё. Её голос бормотал слова, которые Нами не могла понять из-за тумана лихорадки, но они были успокаивающими и тёплыми. Она помнит, как её нежные руки меняли тряпку на лбу и нежно лежали на груди. Нами просыпается, лихорадка спала, и видит этого странного, робко говорящего оленя. Она видит старую женщину, которая одевается так, будто ей на пятьдесят лет меньше. Она видит завёрнутых Луффи и Санджи, которые рассказывают ей, как они сюда попали. Она не видит Ушио.***
Усопп делает всё возможное, чтобы успокоить беспокойство Виви, и он уклоняется от взглядов Зоро. Он знает, что выглядит разбитым, потому что с каждым шёпотом лавины, достигающей его ушей, Усопп вздрагивает. Никто не знает источник чуда, которое спасло их маленький уголок, который они вырезали для себя после своих трагедий. Усопп не может не думать о том, чем могла пожертвовать его сестра. То, что она могла потерять, пытаясь защитить этих людей. Защитить его. Где-то на задворках его сознания звучит слабая сирена, и он пытается списать её на свои обычные параноидальные наклонности. Вот и всё… всё продолжает работать, но волосы на затылке продолжают подниматься. Что-то здесь не так. Он знает, что что-то не так. Он где-то там, где его не должно быть. Он должен быть со своей сестрой. Может, ему стоит позвать её? Услышит ли она его? Ответит ли она ему? Усопп открывает рот, чтобы крикнуть, но холодный ветер задерживает его дыхание. Сильно дрожа, он оглядывается вокруг и понимает, что потерял счёт времени. Потерял след Виви и Зоро. Жители деревни ждут, когда лифт будет исправлен, чтобы они могли добраться до замка. Усопп не знает, что делать. Крик возвещает о том, что лифт остановлён, и люди обрушиваются на него. Усопп встаёт и оглядывается в поисках Виви, когда его внимание привлекает работа сестры. Силы Ушио создали странный купол вокруг них всех с тем, как лавина заставила двигаться вокруг них. Проглотив горечь в груди, Усопп вместе со всеми направляется к лифту, а вокруг них кружится ледяной дикий ветер Усопп знает, что этот ветер, этот воздух вокруг них больше не его сестра. Она не ласкает его лицо, не ерошит волосы и не играет с ушами. Он кусает, жжёт и режет. Рывок за рукав отвлекает Усоппа от его мыслей, и Виви оказывается рядом. Он открывает рот, чтобы задать вопрос о её внезапном появлении, когда видит её широко раскрытые глаза и указательный палец, её бледные губы, произносящие имя. Усопп проследил за кончиком её пальца и с резким, жалящим вздохом крикнул.***
Это холод. Мысль приходит и уходит, и Ушио бросает в сознание, стреляют глаза открыть, как её лёгкие борются с ней. Переваливаясь слишком быстро, Ушио давится кашлем, что стучит в груди. Кашель рвёт мучительно через её горло и просто не останавливается. Слёзы в её глазах, как и желчь поднимается из желудка и обжигает ей горло. Ушио громко давится, когда слёзы текут по её лицу, снег впивается в её голые колени. Мерзкий привкус остаётся во рту, когда неистовая дрожь пробегает по её телу. Она использует дрожащие руки, чтобы нагромоздить снег поверх своего выплеска. Ещё один мучительный кашель окрашивает снег в красный цвет, и она сжимает холодный снег в кулаке, когда её тело бушует войной. Ушио пытается собраться с мыслями, пытаясь вспомнить последний раз, когда её силы когда-либо заставляли её чувствовать себя так. У Ушио всегда было такое впечатление, что когда она использует свой Фрукт, воздух отвечает на её зов. Ей стоит только подумать, и воздух устремляется навстречу её желаниям, задевая уши и пальцы. Она всегда думала о себе и воздухе, как о едином целом, о том, как она будет входить и выходить из его потоков. Она смотрит, как тает снег из её дрожащего сжатого кулака, тело болит. Как могут простые люди думать, что они могут укротить природу только с привкусом смерти, оставшимся на их языках? В ушах у неё звучат только судорожные вздохи, и она всё время вспоминает лицо Усоппа, когда в первый раз съела этот Фрукт. Дьявольский Фрукт. Его вопли в воздухе и то, как она думала, что сможет справиться с этой силой, потому что это причиняло её брату так много боли. Ушио была высокомерна. Потому что она понимает, что на этот раз всё по-другому. Так отличается от других случаев, когда она использовала Фрукт. Ушио никогда ничего не контролировала. Ушио, простой сосуд, бесстрашно погрузила свои руки в подавляющую силу воздуха, циркулирующего на этом острове. Ветер и воздух только берут своё, — отстранённо думает Ушио, чувствуя, как холодный воздух кружится вокруг её обнажённой, потной кожи. Он берёт своё, потому что Ушио недостаточно сильна. Воздух выплюнул её обратно в реальность, его подавляющее давление было слишком сильным для её крошечных костей. Ушио уже чувствовала… боль. Так много боли. Она отзывается в её костях так, как никогда раньше не чувствовала. Она быстро перемещается под её кожей, и она не может восстановить дыхание без того, чтобы её легкие не кричали на неё. Ей хочется утонуть, устроиться на холодном снегу и остаться там. Избавься от этой агонии. Она вдыхает глубокий вдох, закусив назад страдальческий стон, и она напрягается слушать. Она кашляет и кашляет, в то время как её легкие кричат на неё в ответ. Она напрягается потому что не может позволить себе остаться здесь. Она отказывается. Даже тогда… она ничего не слышит. Она прерывисто вздыхает. Она собирает снег в свои руки и использует его, чтобы очистить своё лицо от слёз. Она глубоко сглатывает, отчаянно пытаясь смочить пересохшее и обжигающее горло. Она отталкивает дрожащие руки со стоном, который с треском вырывается из её рта сквозь стиснутые зубы. Как она может стать сильнее, думает она, собирая силы, чтобы встать. Она должна это сделать. Для её накама, она должна стать сильнее. Решимость поселяется в её животе, и Ушио, наконец, имеет силы, чтобы стоять на усталых ногах. Её колени подгибаются под ней, и с чистым изнеможением, переполняющим её, чернота начинает проникать в её зрение. Она спотыкается и чувствует, как её подхватывают чьи-то руки. Ей кажется, что она слышит зов своего имени, когда эти руки крепко прижимают её к себе. Слабая и полностью погружающаяся в темноту, чьё-то дыхание ласкает её лицо, когда она полностью падает ему на грудь. Это тепло.***
Чоппер думает, что этот человек странно пахнет. Она пахнет так же, как тот, кто назвал его чудовищем, как это обычно делают оленята из того же стада. Есть только другой запах, который прилипает к ней, что-то, что заставляет Чоппера хотеть потереть свой нос и задушить его лицо в нём. Чоппер пытается не волноваться, но её команда продолжает просачиваться в комнату и выходить из неё с нахмуренными бровями, которые исчезают в тот момент, когда они ловят его взгляд. Ну, все, кроме двух. Усопп даже не пытался скрыть свою тревогу с того момента, как она вошла в комнату вместе с Усоппом, едва не наступившим на Зоро, сжав кулаки так сильно, что костяшки его пальцев побелели, когда он увидел, как мечник уложил её на кровать. Усопп не отходил от её постели, пока она не проснулась поздно ночью. Он был первым, кого она увидела, когда открыла глаза, и Чоппер исчез, когда запах слёз наполнил воздух, а их дрожащие руки переплелись. Он помнит, как тихо закрыл за собой дверь, слушая, как она шепчет что-то брату. Луффи никогда не хмурил брови, но в тот момент, когда он входит в комнату, его глаза никогда не оставляют её. Когда доктор Куреха и Чоппер проверяют её на следующий день после того, как она просыпается, Луффи улыбается, рассказывая о своей битве с Ваполом, дико жестикулируя. Его тихий голос создаёт вокруг них небольшой пузырь, когда Ушио улыбается, неистовая дрожь сотрясает кружку с горячим чаем в её руках. Каждый раз, когда Чоппер видит, что они разговаривают, желание присоединиться становится всё сильнее, и он больше беспокоится за этого странного человека, который, как предполагается, является частью команды Луффи. Который странно пахнет. Запах приятный и странный. Она странная и милая, хотя Чоппер видит, как сильно ей больно. Во сне, когда она вообще спит, она борется за каждый вдох, будто воздух продолжает ускользать из её рук. Она всегда дрожит, несмотря на то, что тепло от камина заполняет всю комнату. Ей нужно было отдохнуть. Всё, что ей было нужно — это отдохнуть. Ничто не блокирует её дыхательные пути, и было так, будто все её мышцы были напряжены от чрезмерного использования. Как будто её сильно растянули, прежде чем вернуть на место. — Ты не можешь и наполовину осилить эти способности, девочка. Только не с этим конкретным Фруктом, иначе он убьёт тебя, — доктор Куреха произносит эти слова с такой усталостью, какой никогда не слышал Чоппер. Ушио заметно вздрагивает от этих слов, её глаза расширяются, и Чоппер издаёт тихий звук, который привлекает её внимание от доктора Курехи к нему. Это заставляет Чоппера понять, что это первый раз, когда она полностью сосредоточилась на нём, и Чоппер замирает. Её глаза тёмные, бездонные, и когда вся их сила падает на него, он начинает нервничать. Чоппер никак не может справиться с тем, как он цепляется дрожащими копытами за ногу доктора Курехи. Лицо Ушио задумчиво хмурится, взгляд снова устремляется на доктора куреху. — Что ты имеешь в виду, м? — бормочет Ушио, сузив глаза. — Когда я проводила исследования в Фрукте… — Я имею в виду, — доктор Куреха ухмыляется в лицо Ушио, когда её прерывают, — этот Фрукт… недаром их называют плодами Дьявола. — Я знаю это, — рычит Ушио, но доктор Куреха парит над ней с терпением быка. — Знаешь ли? Потому что кем бы ты ни была до того, как съела его, до того, как ты использовала его годами… но этого недостаточно. Ты погружаешься во что-то неестественное, поэтому ты должна стать чем-то неестественным, чтобы контролировать это. Доктор Куреха останавливается, её глаза быстро вспыхивают, когда она смотрит на лицо Ушио. Чоппер видит, как дрожащие руки Ушио сжимают одеяло у неё на коленях, а доктор Куреха открывает рот, чтобы заговорить снова. — Не позволяй ему забрать тебя. Не позволяй ему так сильно скакать по твоему телу. Это ведь твоё тело, нет? Вопрос повис в воздухе, и Чоппер наблюдает, как Ушио моргает, глядя на доктора Куреху с открытым ртом, а её глаза блестят в свете костра от чего-то похожего на шок. Чоппер может многое упустить. — В любом случае, — доктор Куреха отворачивается, чтобы вытащить несколько старых потрёпанных записок, которые Чоппер не узнает. — Я думаю, что смогу помочь тебе с этим, девочка.***
Зоро думает о том, как она выглядела, когда он нашёл её. Он искал их после лавины вместе с другими жителями деревни, но не заблудился, чёрт возьми, когда услышал её голос. Он услышал, как она тяжело дышит и извивается, прежде чем увидел. Волосы прилипли к её потному черепу, локоны обмякли. Кровь на снегу перед ней, и её конечности сильно дрожали, когда она пыталась подняться на ноги. Она споткнулась, и Зоро внезапно оказался там достаточно быстро, чтобы подхватить её падение, а в ушах у него звенел крик Усоппа. К тому времени, когда он смог притянуть её к себе достаточно близко, чтобы увидеть её лицо, её глаза были закрыты, дыхание поверхностным, а брови нахмурены от боли. То было совсем не так, как он видел её сейчас. Сакура цвета снега прекрасна, думает он отстранённо, наблюдая за розовыми огоньками, играющими в её тёмных глазах и вьющихся волосах. Она одета тяжелее, чем обычно. Толстые колготки и мешковатый свитер с высоким воротом свисают до колен. Её коричневая меховая куртка распахнута, к его досаде, и он тянется, чтобы застегнуть её, прежде чем осознаёт это. Она моргает, глядя на него, и румянец делает её лицо мягким. Он стоит так близко, что может различить едва заметные красивые отметины в нижней части её глаз, и игнорирует странное чувство, кружащееся внизу живота. — Ты и так плохо себя чувствуешь, тупица. Закрой пальто, — он хочет, чтобы эти слова прозвучали, как выговор, но они звучат нежно. Он обнаруживает, что не жалеет об этом, когда лёгкая улыбка расцветает на её лице, когда она заправляет несколько своих локонов за ухо с золотыми обручами. Эта улыбка — настоящая улыбка счастья, а не та, которую она носила, чтобы успокоить всех. Чувство становится ещё хуже. — Спасибо… Зоро, — Ушио бормочет эти слова в маленький воздушный карман между ним и ней, не сводя с него глаз. Зоро знает, что она благодарит его не только за то, что он застегнул её куртку. Его глаза скользят по её лицу так, что он понимает, к чему склонен, прежде чем ухмыльнуться ей сверху-вниз. — Я не могу позволить тебе заболеть ещё хуже, да? Остальные будут волноваться, — бормочет он, убирая руки от её пальто. Ушио пристально смотрит на него в течение мгновения, долгого спокойного момента, прежде чем её улыбка становится чем-то мягким, что заставляет его пальцы покалывать. — Пожалуй, нет, — говорит она вокруг своей улыбки. Они могут только обменяться ещё одним взглядом, прежде чем крик привлечет их внимание. — СЕЙЧАС САМОЕ ВРЕМЯ ДЛЯ ВЕЧЕРИНКИ! УШИО, ЕШЬ СНЕГ ВМЕСТЕ СО МНОЙ! — Луффи уже тянется к ней, и Ушио смеётся, танцуя вокруг них, когда кричит в ответ. — Я не думаю, что мы сможем съесть этот снег, маленький король! — Луффи фыркает в ответ, когда остальная часть команды начинает готовиться к их вечеринке сакуры. Остальные растягивают их, когда резиновая рука обхватывает шею Ушио, оттаскивая её, и Зоро уклоняется от командного удара от Санджи и Усоппа, странное чувство лежит забытым в глубине его живота.***
Рука, скользкая от масла и геля, Ушио начинает заплетать полкроны вокруг головы. Усопп тупо смотрит на неё поверх кусочка стекла, который держит для неё. Она спокойно встречается с ним взглядом, руки работают быстро. — Ты даже не смотришь. Ну же, Шио… — Алабаста горячая, Соп-тян, — говорит она, держа в зубах несколько заколок для волос. — Я не могу носить эти волосы на затылке. А теперь будь хорошим отото и держи стакан неподвижно. Она игнорирует его раздражение, когда заправляет последнюю косу на место, позволяя гораздо меньшей массе волос упасть ей за спину. Щётка издаёт мягкий звук, который напоминает ей о её маме, когда она тянется через остальную часть её кудрей. Она чувствует себя немного странно, без волос, висящих вокруг лица, когда она дёргает остальные локоны, чтобы отдохнуть по обе стороны от её плеч. Руки слегка касаются сделанной косы, и она смотрит вверх, чтобы увидеть, как Санджи размещает золотые украшения для волос по всем её волосам. Она улыбается, а потом смеётся, когда Санджи, широко раскрыв глаза, драматически ахает в ответ. — Шио-сван, пожалуйста. Убери это, пока кто-нибудь не увидел. Только позволь мне… — Ой! Заткнись, тупой повар… — Перестань дёргать себя за одежду, Шио, — рявкает Нами, отмахиваясь руками от края едва видного топа. Ушио сердито смотрит на неё, скрестив руки под грудью, а Нами только ухмыляется. Наряд Ушио очень похож на наряд Нами, и она слишком сильно наслаждалась своим небольшим дискомфортом. Красные, оранжевые и жёлтые тона её собственного наряда были прекрасны, признала она, когда накинула почти прозрачную шаль на плечи. Просто… по-другому. Рывок по юбке привлекает её внимание к Чопперу, который пристально смотрит на неё своими большими глазами. Она нежно кладёт руку на его шляпу, и он прячет лицо в складках её юбки. — Запах… — его нытье очень мило, так как он использует её юбку в качестве буфера. Она поднимает глаза и нарочно встречается взглядом с Зоро. Он громко вздыхает, а Нами закатывает глаза. — Ладно-ладно. Давайте соберём остальные припасы и поищем Луффи, — Нами берёт инициативу на себя, уперев руки в бока. Чоппер отпускает её юбку, чтобы потанцевать над Усоппом к её развлечению. Два мальчика начинают болтать между ними, когда все идут через открытый рынок. Она наслаждается ощущением солнца на своем лице, голых руках и босых ногах. Она позволяет шали еще больше соскользнуть с плеч, чтобы тоже почувствовать тепло, радуясь тому, что больше не дрожит от холода, который никто, кроме неё, не чувствует. Зоро идёт рядом с ней, их плечи соприкасаются, когда их окружает болтовня остальных. Её глаза бегают по сторонам в поисках соломенной шляпы, когда Зоро останавливается. Она смотрит. Сначала она видит только татуировку. Пурпурный крест с бородатым ухмыляющимся лицом посередине на веснушчатой спине, и она внезапно поражена отказом от приличий. Она уже… видела эту татуировку раньше. на этой же спине… только… Впервые после Драм Ушио слышит едва уловимый шёпот. Он приглушён, и она напрягает слух, сердце колотится в груди, когда она пытается глубже погрузиться в воспоминания об этой истории. Зоро внезапно исчезает рядом с ней, пугая её. Она смотрит и видит, что он нырнул за какие-то ящики к замешательству накама. Она открывает рот, чтобы заговорить, когда шёпот снова проносится мимо её уха. Она снова оглядывается и видит только крепкого мужчину, несущего на плечах… мужчин? Высокий мужчина разговаривает с тёмноволосой женщиной с мечом и очками. Она делает шаг вперёд, чтобы посмотреть поближе, когда чьи-то руки резко тянут её к ящикам. Она присаживается на корточки рядом с Чоппером и прислушивается к его панике. — Смокер? Морской дозорный из Логтауна! — шепчет Нами. — Только не говорите мне, что он преследовал нас всю дорогу! — крик Усоппа шёпотом заставил Ушио повернуть голову между всеми тремя её паникующими накама. Дозорный из Логтауна? — Похоже, что так. И тот другой парень тоже… всё может быстро испортиться. Где этот идиот? — Зоро вздыхает, эти слова создают тяжёлую атмосферу между ними всеми. Ушио позволяет словам задержаться лишь на мгновение, прежде чем она смущённо встретится взглядом с Чоппером. —…другой… парень? Смокер? — она спрашивает вслух. Все трое бросают на неё недоверчивые взгляды, прежде чем они потянулись, чтобы ударить её по голове. Она смеётся, прячась от их размахивающих рук. — Что ты имеешь в виду, идиотка?! — Ушио, ты же была там! — Я правда была? — Он буквально преследовал нас почти всё время! — Я не умею различать лица! — её живот громко урчит, когда она уворачивается от последней попытки брата ударить её. Она резко поворачивается на каблуках и уходит, помахав рукой через плечо. — Ма-а, Ма-а. Я пойду принесу немного еды, — она игнорирует их крики, ныряя в толпу и легко исчезая из виду. Она протягивает ловкие пальцы и, не оглядываясь, снимает с прилавка шарф. Она оборачивает его вокруг головы, пряча свои отчётливые волосы, и направляется в сторону того парня в оранжевой шляпе. Есть толпа, в которую она легко проскальзывает перед рестораном. Люди не двигаются, просто стоят вокруг, и ей легко проскользнуть в ресторан и слушать разговоры вокруг неё. — Он упал прямо посреди разговора с хозяином! — Он путешественник. — Мы думаем, что он съел клубнику из пустыни. Бормотание становится громче, когда она пробирается к передней части толпы. Он лежит лицом вниз на полной тарелке с едой, с обеих сторон его окружают не менее огромные тарелки. Вилка в воздухе с одним куском мяса, она вдруг вспомнила о своём капитане. Он внезапно вскакивает, рот всё ещё полон еды, и она не может сдержать фырканье удовольствия, которое ускользает от неё, когда все вокруг неё кричат. Толпа, в конце концов, расчищается, поняв, что человек в порядке, и она занимает место в баре. Хозяин смотрит ей в глаза, когда она садится, но она отмахивается от него, позволяя ему поговорить с этим человеком. — Вы не видели этого парня? Пирата в соломенной шляпе… — эти вопросы пугают её, и она быстро поворачивает голову, так, что шарф падает с её головы. Владелец и мужчина поворачиваются к ней, как раз в тот момент, когда низкий голос рычит горячими словами от входа в ресторан. Это тот самый человек, о котором беспокоились её накама. Из его оскалённого рта свисают две сигары, и Ушио отчаянно пытается вспомнить его имя. Это как-то связано с сигарами, да? Контрабандист? Смауг? Он разговаривает с мужчиной рядом с ней, понимает она. Она снова поворачивается к бару и некоторое время изучает его лицо. У него есть веснушки на лице, понимает она, вместе с лохматыми чёрными волосами, которые касаются его плеч. Она видит ожерелье из бисера на его шее, и странное чувство пробегает у неё по спине. —…командир второй дивизии белоусых пиратов… Ушио поражена тем, откуда она узнала этого веснушчатого мужчину. В последний раз она видела это ожерелье, когда оно разлетелось в воздухе. В последний раз она видела его спину, когда её насквозь пробил покрытый магмой кулак. Дрожащая рука крепко сжимает прут, и в этот момент с её губ срывается сдавленный вздох. Это был дом Луффи… этот человек был… — Эйс… — слово вылетает прежде, чем она успевает остановить его. Мужчина с сигарами и Эйс оба поворачиваются к ней на звук. Они смотрят друг на друга мгновение, и она видит момент, когда контрабандист начинает узнавать её. — Подожди секунду… — он задумчиво жуёт кончик одной из сигар, приподняв бровь. Эйс поворачивается, прислоняется спиной к бару и наклоняется над сиденьем между ними двумя. Его глаза бесстыдно бегают вверх и вниз по её фигуре, явно пытаясь понять, знает ли он её. Конечно же, он не мог узнать какую-то незнакомую девушку в баре, которая знает его имя. Тёмно-серые глаза наконец-то добираются до её лица, и она может только беспомощно смотреть назад, когда губы Эйса дёргаются в усмешке, которая заставляет веснушки на его лице танцевать. — Разве я знаю тебя, моя дорогая? — мурлычет он, и эта почти отработанная плутоватая усмешка мерцает на свету. — Гому-Гому-но… пистолет! — её шарф полностью развевается на ветру, когда с грохотом появляется её капитан.***
Руки и ноги Луффи обвиваются вокруг него так, как он уже давно не чувствовал, и Эйс даже не пытается спрятать широкую ухмылку. Он позволяет брату утащить себя, и Луффи хихикает, когда он садится рядом с ним, прислонившись к боку Эйса, будто изголодался по прикосновениям. Эйс может понять, как его пальцы находят свой путь в мягкие волосы брата, грубо потирая, когда он играет в раздражение, обнимая брата за плечи. — Ушио ведь классная, правда? — в кои-то веки слова Луффи произносятся тихо, и Эйс, ошеломлённый, понимает, что он вроде как откровенно пялится на неё. Эйс встретил много людей с тех пор, как путешествовал по Гранд Лайн, а затем по Новому Миру. И всё же… он знает, что никогда не встречался с Ушио. Он бы запомнил кого-то вроде неё, даже с тем, как она держит себя. С её мягкими, подпрыгивающими кудрями, запутавшимися вокруг бёдер. Или как её пальцы тянут за край топа, кончики пальцев касаются нитей. То, как блестели её широко раскрытые глаза, когда они встретились в баре с его собственными. То, как она делилась этим смехом, этой улыбкой с Луффи, когда они убегали от дозорных. Это та же самая улыбка, которая танцует на её губах сейчас, когда она сидит со своей командой, меняя прозрачную шаль на шарф, который Эйс вернул ей. Штурман стоит рядом с ней, мягко прислонившись к её боку, и смеётся, пока длинноносый что-то кричит повару. Олень прыгает вокруг её ног, дико жестикулируя в такт крикам её брата. Принцесса украдкой поглядывает на свёрток ткани, а повар продолжает дико жестикулировать. Зелёноволосый мечник нависает над Ушио, прямо за её плечом, и спокойно встречает взгляд Эйса. Эйс пристально смотрит на него, позволяя своей широкой улыбке превратиться в ухмылку. Кто-то дёргает его за руку, и он смотрит вниз, и видит, что брат тоже смотрит на него. Улыбка Луффи растягивает его щёки широко, его глаза почти закрылись от силы его улыбки. — Ты не можешь получить её, — объявляет Луффи, всё ещё улыбаясь. Эйс моргает раз, другой, прежде чем разразиться громким смехом. Смех привлекает внимание экипажа к ним обоим, но он не может остановить веселье, которое глубоко поселяется в его груди. У Луффи всегда был способ заставить его чувствовать себя хорошо, даже когда мир был против него. — Эйс, это совсем не смешно! Я серьёзно говорю! Она моя накама! — Луффи скулит, пытаясь вырваться из крепких объятий Эйса. — Об этом не беспокойся, — Эйс не скрывает своего явного пренебрежения словами Луффи, и Луффи ещё сильнее дерётся в его захвате. — Ха?! — Послушай, Луффи. Есть кое-что, что я хочу, чтобы у тебя было.