Песок тянется на многие мили вокруг них, и Ушио смотрит на лестницу, ведущую во дворец. Она стоит спиной к спине с Виви, слегка прислонившись к ней, и разговаривает с Кару.
— Ну, не вини меня, если тебя затопчут! — Виви смеётся над этими словами, и это заставляет Ушио улыбнуться.
Земля начинает дрожать у них под ногами. Она чувствует, как Виви набирает воздух в лёгкие, вытягивая силу и решимость из выдоха. Закрыв глаза, Ушио протягивает руку в воздух и ощупывает всё вокруг. Она чувствует, что мятежники приближаются, воздух прорезает их ряды. Их миллионов, и их решимость насыщает воздух.
— Будь готов сражаться насмерть!
Как и у Виви.
— Мятежники! Стоп! Эта битва — подстава! Выслушай меня!
Крики Виви эхом отдаются в её ушах, когда Ушио чувствует, как что-то несётся к ним по воздуху. Быстро выпрямившись, она резко взмахивает рукой. Воздух поёт, когда она толкает пушечное ядро вверх. Оно взрывается над ними, и дым распространяется по горячему воздуху вокруг них.
— Не дрогни! Заряжай!
— Нет! Стоп! — кричит Виви хриплым голосом. Звук бегущих по песку лошадей и протяжный грохот взрыва звенят у них в ушах. Мятежники подбираются все ближе, и Ушио поворачивается. Все, что она видит: это чёрный конь и белый плащ, прежде чем она понимает, что они будут растоптаны. Она рывком заключает Виви в объятия, обрывая её крик.
— Коза!..
Кару громко крякает, и Ушио запускает их всех в воздух со шквалом, который уносит весь дым прочь. Никто не останавливается, никто не смотрит, как сталкиваются две стороны.
Они приземляются мягко, даже когда звуки битвы звучат вокруг них. Ушио с тихим шумом опускает их обратно на песок. Солнце припекает её обнажённые плечи и руки, и Ушио смотрит, как лицо Виви на мгновение осыпается, когда она снова набирается сил.
Виви громко фыркает, и Ушио улыбается ей, когда они встречаются взглядами. Виви улыбается ей в ответ, в основном просто зубы, линия соплей по-прежнему заметна под её носом.
— На этом корабле я кое-чему научилась… и это никогда не сдаваться! — эти слова звучат так вдохновенно, что Ушио громко смеётся, когда кто-то выкрикивает имя Виви. Они поворачиваются в унисон, и смех Ушио останавливается, губы всё ещё застыли в её весёлой улыбке, как она видит…
— Запрыгивай… — этот самозванец с лицом её брата задыхается, когда Ушио рывком сбрасывает его с лошади. Она рычит, низко и грубо, и прижимает голову к песку. Он не меняет лица, только размахивает руками так, как это делает её брат, что она ещё глубже вдавливает лицо в песок.
— Виви, — он едва не захлебывается песком под щекой. — Кто…
— Виви! — Ушио кричит, перекрывая их сопротивление: — вперёд! Я буду прямо за тобой.
Ушио не даёт Виви времени ответить, прежде чем она резко давит на него, чтобы поймать этого самозванца в ловушку. Ушио не вздрагивает, когда лица сменяются с лица Усоппа на лицо человека, которого она раньше не видела. Мужчина пытается перекричать ветер, но Ушио его не слышит. Она только смотрит вниз на этого человека, который пытался носить лицо её брата, ярость просачивается в каждую пору её кожи вместе с жарким солнцем.
Ах, — еле слышно думает она с глухим звоном в ушах. Это, должно быть, тот человек, который носит лица.
Мистер Два, Бон Клей.
— Тебе не следовало носить лицо моего брата, — Ушио рычит эти слова на Бона. Он скользит под ней, уткнувшись лицом в песок, и встречается с ней взглядом. Его рот открывается, чтобы заговорить, но взгляд внезапно устремляется на что-то позади неё. Видимый уголок его рта кривится в усмешке, когда она чувствует дыхание на затылке и песок, скользящий по её рукам.
Её глаза расширяются, когда мягкая рука хватает её за шею, и странно знакомый запах наполняет её нос.
— Привет…
младшая сестра.
Ушио едва успевает вздрогнуть, прежде чем её одёргивают от Мистера Два, схватив за шею. Она взывает к воздуху, чтобы он стал неосязаемым, проскользнул в него. Хватка на её шее только усиливается, прежде чем она врезается в землю достаточно сильно, чтобы закричать.
— Бон, иди. Я могу позаботиться об этом, — слова произносятся прямо ей в ухо, и Ушио не останавливается, игнорируя боль вместе с песком во рту, и откидывает голову назад. Человек кричит, руки отпускают её, и Ушио выкатывается из-под женщины на неё сверху. Она скользит в воздухе, пока не оказывается в нескольких метрах от неё, и смотрит вверх.
Женщина высокая и стройная, с мечом за спиной, который почти такой же длинный, как она сама. Он волочится по песку, когда она медленно переходит к стойке. Она поднимает голову, и Ушио, не обращая внимания на кровь, заливающую её лицо из разбитого носа, рассматривает другие черты. Слова, которые она произнесла, исходят от… до. Она назвала её так, как её называл только один человек. Эта женщина, с её белыми волосами и тёмными глазами. Она не тот человек.
— Я слышу твои мысли отсюда,
сестрёнка.
— Кто ты? — кричит Ушио, внезапно разозлившись сильнее, чем когда-либо в своей жизни. Она пытается соединить точки. Точки, которые не имеют смысла, потому что все точки соединяются только с одним человеком, а это невозможно.
Так же невозможно, как и то, что эта рука вцепилась в неё, схватила и швырнула на землю.
Она смотрит, как женщина запрокидывает голову и смеётся. Смех низкий и жёсткий, он скользит по воздуху, и кажется, что лежит на плечах Ушио. Волосы у неё на затылке встают дыбом, когда какая-то чернота начинает покрывать руки женщины.
Ушио внезапно наполняется шёпотом, громким и мягким. Он говорит слишком много и в то же время недостаточно. Говорит, что эта женщина другая и странная, как и она сама. Говорит, что эта женщина пропала. Он говорит, что эта женщина нуждается в ней. Шёпот и Голос звучат так громко и беспорядочно, что почти перекрывают следующие слова женщины.
— Я думаю, что лучший вопрос здесь: «Кто ты?» — женщина говорит с улыбкой, которая выглядит неровной, почти безумной. Её тёмные глаза бегают вокруг лица Ушио, будто она голодна и ищет что-то, чтобы насытить свой аппетит.
Что бы она ни увидела, улыбка на мгновение исчезает, пока к ней не возвращается это змееподобное качество.
— Я никогда… переставала искать тебя. Каким-то образом я это поняла. Знала, что ты тоже здесь, — она замолкает, чтобы выплюнуть кровь на песок, и Ушио смотрит, как её седые волосы блестят серебром на ярком солнце. — Я проснулась здесь, после всего, что случилось, — в этот момент женщина что-то бормочет, слова почти теряются на ветру, и с Ушио довольно.
— Послушайте, леди, я не знаю…
Единственное предупреждение, которое она получает — это блеск на солнце, и Ушио пригибается, в сторону от чёрного блеска меча. Он прорезает ей волосы вместо шеи, и Ушио беспокоится. Это чёрное вещество делает её Фрукт бесполезным.
Сделав глубокий вдох, она прислушивается к ветру и воздуху вокруг неё, и Ушио начинает полностью полагаться на свою прежнюю подготовку. Она ныряет и уворачивается от меча, замахивающегося на неё, и женщина не перестаёт кричать на неё сквозь шум ветра, который швыряет в неё Ушио.
— У меня даже здесь нет имени. Я родилась
клеймённой, страдающей, и меня меняли с места на место. Давали имена по ходу дела. Но ты, кто ты сейчас?
Глаза женщины сверкают, и она то входит, то выходит из сознания Ушио. Ушио бьёт ногой, и женщина уворачивается. Ушио замахивается, и женщина пригибается. Ушио пытается использовать воздух, тянет, тянет и тянет, и женщина никогда не прекращает этот уродливый смех, а её глаза блестят, словно она сдерживает слёзы.
Она предсказывает шаги Ушио, и Ушио начинает становиться небрежной, настолько небрежной, что её ударяют кулаком, усиленным песком. Это заставляет её растянуться, несмотря на её попытки соскользнуть в воздух. Выплевывая песок изо рта, Ушио пытается успокоиться, но это трудно, когда её разочарование и гнев накапливаются друг на друге. Виви нуждается в ней, мугивары нуждаются в ней, и она борется здесь, чувствуя, что танцует в ладони этой женщины.
У женщины слёзы катятся по щекам, когда её тёмный взгляд встречается с Ушио. Она плачет, даже когда замахивается на Ушио с намерением убить. Это ещё больше злит Ушио.
— Мне плевать на твою печальную предысторию, леди, — Ушио скрипит зубами, — я тебя не знаю!
Ушио её не знает. Ни в этой жизни, ни в этой истории.
— Ты знаешь!
Сестрёнка, ты меня знаешь! Так же, как я знаю тебя, — слова выкрикиваются, и, подумав, Ушио соскальзывает в воздух и подходит достаточно близко, чтобы почувствовать дыхание крика на своём лице и почувствовать запах крови во рту женщины.
Она протягивает руку только для того, чтобы её пальцы скользнули сквозь запястье женщины, как будто она пытается схватить
воздух. Только она должна быть в состоянии сделать это, потому что она — воздух. Воздух принадлежит ей так же, как и она сама.
Уродливый смех раздаётся прямо у неё над ухом, прежде чем её пронзает жгучая боль. Заикаясь, Ушио останавливается в нескольких мгновениях от лица женщины и смотрит вниз.
Из её груди торчит меч. Ушио наблюдает, как её кровь стекает по лезвию со странной отстранённостью. Он не попал ей в сердце, думает она, но из-за того, как кровь заливает ей рот. Может быть… он в её лёгких. Как ни странно, меч пронзает насквозь и её, и женщину.
Чернота покрывает только часть меча внутри Ушио.
Схватившись рукой за меч, торчащий у неё из груди, так, как она не чувствует, Ушио смотрит в тёмные глаза этой седовласой женщины. Женщина наклоняется ближе, её слёзы текут, а губы кривятся в счастливой улыбке.
—
Сестрёнка, сестрёнка. Эти твои глаза всё ещё узнаваемы, — женщина бормочет что-то на
своём языке, и Ушио, смирившись, опускается, пока её лоб не касается плеча женщины. Она закрывает глаза и с привкусом крови на языке даёт женщине то, что она хочет.
—
Здравствуй, старшая сестра, — говорит она, и Ушио чувствует, как женщина замирает, прежде чем со всхлипом наклоняется вперёд. Свободной рукой она обхватывает Ушио, притягивает ближе, и Ушио вскрикивает, когда меч вонзается ей в грудь. Она едва не захлебывается кровью во рту и падает на колени. Женщина спускается вслед за ней.
—
Тише, тише, — старшая сестра успокаивающе гладит её по голове, несмотря на то, что она приглушённо плачет в плечо Ушио. Она полностью отпускает меч, чтобы вцепиться в плечи Ушио, как будто это единственное, что держит её целой. Вяло открыв глаза, Ушио внимательно наблюдает, как чернота отступает от меча.
—
Скажи это. Скажи ещё раз, — старшая сестра рыдает ей в ухо, а младшая подчиняется, потому что боится умереть здесь. С кровью, заливающей её лёгкие, умирая от рук кого-то из её прошлого, кого она любила, даже если эта любовь причиняла боль. Болезненная любовь, потому что они были молодыми девушками, которые не знали, как любить, не знали, что такое любовь.
—
Старшая сестра.
У неё были вопросы, вопросы о том, как старшая сестра оказалась здесь, с ней. Вопросы о том, что случилось с её старшей сестрой, потому что здесь явно что-то не так. Вопросы о том, есть ли такие же, как они, даже такие, как старшая сестра. Сломанные и полные трещин. Другие, которые умерли и стали кем-то другим. Потому что, если они здесь, то это ещё ничего не значит…
Она проглатывает эти вопросы с кровью во рту. В ушах у неё глухо звенит, думает она, но слышит только уродливые крики старшей сестры. Всё, что она может чувствовать, это то, как старшая сестра держит её. Её рука начинает слабеть на мече в груди.
***
Нее-тян!
Ушио вздрагивает, мутно моргает, потому что думает… ей кажется, что она слышит…
Ушио!
Усопп, который любит её всем своим существом. Усопп, который пахнет пряно, как корица, и солёно, как ветер, который движется сквозь Сиропп. Усопп, который плакал за маленькую девочку, которая не знала, как справиться со своим горем. Усопп… который будет один без неё… Ушио.
Она чувствует солёный запах слёз старшей сестры сквозь знакомый запах, который она каким-то образом принесла с собой в этот мир. Ушио вдыхает его, совсем чуть-чуть, только чтобы обнаружить, что ей хочется пряности, которая приходит с корицей и солёностью, что приходит с моря.
Чернота на теле этой женщины, на её руках, на её мече. Она исчезла. Ушио улыбается окровавленным ртом и отстраняется.
Женщина по-прежнему улыбается, улыбка полна её безумного счастья и радости. Ушио укачивает её лицо в ладонях, и женщина моргает своими тёмными, безнадёжными глазами, а слезы всё ещё текут по её лицу.
—
Старшая сестра, — Ушио бормочет сквозь стиснутые окровавленные зубы, когда вновь обретенная энергия наполняет её. —
Тебя зовут и всегда будут звать старшей сестрой.
Что-то ползёт глубоко вниз по её позвоночнику из глубины её сознания. Странное, полное чувство, когда она вспоминает Усоппа. Она помнит Луффи. Она помнит Зоро. Она помнит Нами, Санджи и Чоппера. Её накама, её семья, её обретённая семья в этом мире. Она помнит, за что они все здесь сражаются. За что они готовы умереть.
Это чувство заполняет всё её существо, наполняя её волей к жизни только для того, чтобы убедиться, что она увидит это до конца. Доведи всё до конца.
—
Да, да. А тебя? Как зовут тебя?
Ушио притягивает её к себе, нежно стукаясь лбами. Ушио перестает быть младшей сестрой. Ушио смотрит внутрь себя и цепляется за эту волю, чтобы увидеть это до конца, пока не почувствует, как она льётся из каждого дюйма её кожи.
Она смотрит внутрь этой женщины, в старшую сестру, и видит, как воздух втягивается и выходит из её лёгких, кислород в её крови, и Ушио хватает его. Меч со звоном падает на землю, и она смотрит, как тёмные глаза старшей сестры, наполненные слезами, похожими на кристаллы, становятся большими и широкими.
— Меня зовут Ушио.
***
— Да, борьба идет…
В воздухе раздаётся резкий звук, высокий и скулящий, который сопровождается большим пылевым облаком, которое блокирует всё от взгляда Виви. Она моргает, и выстрелы наполняют воздух вместе с громким треском. Воцаряется странная тишина, прежде чем в воздухе начинают раздаваться крики. У Виви есть момент, когда она волнуется, потому что это должен был быть тот самый момент. Момент, который изменит ход этой кровавой войны.
— Стой! — голос Козы громче всех остальных, и он заставляет замолчать двор под дворцом. Пыль рассеивается, и королевские гвардейцы каким-то образом рассеиваются от Козы, как будто что-то ударило по ним. Как среди мятежников, так и среди охранников наблюдается явное смятение. Некоторые из них лежат на земле, истекая кровью от различных ран, в то время как те, кто не ранен, изо всех сил пытаются подняться, заметно потрясённые своими ружьями, нацеленными на что-то, кого-то стоит позади Козы, чей белый флаг сбит на землю и медленно превращается в тёмно-красный.
Виви едва не задыхается, когда наконец видит, на что все уставились.
Есть два королевских охранника. Один распростёрт на земле с окровавленной грудью, задыхаясь от последних вздохов, когда его кровь медленно окрашивает белый флаг Козы в красный цвет. Другой стоит с дрожащими коленями и острием длинного меча, направленного ему в лоб. Над обоими стражниками, словно тёмный призрак, возвышается Ушио.
Её волосы заметно короче и распущены, вьются и прилипают к крови, разбрызганной по её разбитому лицу и шее, покачиваясь в углублении между лопатками. По её руке тянутся тонкие царапины, из которых сочится кровь, а юбка разорвана до бёдер, открывая рану на левой ноге. Ужасная рана зияет где-то рядом с её декольте, вытекающая кровь покрывает всю её грудь и живот. Видны струйки воздуха, скатывающиеся с неё, и с каждым рывком она отскакивает назад, новый порыв воздуха выталкивает наружу, удерживая всех остальных охранников на расстоянии.
Несмотря на все это, меч в её руке тверд, и Ушио выглядит свирепой и дикой, когда она смотрит вниз на стражника.
— Среди вас есть предатели, — хрипло произносит Ушио, и её слова отдаются эхом… — это уже подстава.
Ушио слегка наклоняет голову в сторону Козы, и тот отшатывается. Виви больше не видит её лица, но что бы оно ни делало, Коза заметно выпрямляется.
— Да. Бой окончен. Нас обманули. Мы все страдаем от рук Барок Воркс, возглавляемых Шичибукаем Крокодайлом. Король, королевский дворец, все. Они… мы все невиновны, — голос Козы становится всё более сильным, и чем больше он говорит, тем слабее сжимаются руки мятежников на оружии.
Королевские гвардейцы этого не делают, их руки твёрдо остаются на оружии, а Ушио полностью переключает своё внимание на охранника на конце меча, который она держит в руке.
— Ма-а, Ма-а. На самом деле, с предателями можно делать только одно, — говорит Ушио с видом спокойствия, которое выдает только ветер, всё ещё дующий с неё. — А ты как думаешь?
— Кто ты? — стражник на конце меча запинается на этих словах. Голова Ушио медленно наклоняется в сторону, и каскад её кудрей падает с плеч и дальше вниз по спине. Она моргает, глядя на мужчину с мечом в руках, и улыбается. Один раз, полный окровавленных зубов, которые всё ещё ярко блестят на ярком солнце пустыни.
Волосы на затылке Виви встают дыбом.
— Я пират.
Меч взмахивает прежде, чем кто-либо успевает моргнуть. Раздаётся глухой удар, и белый флаг Козы становится совершенно красным. Ушио стряхивает кровь с меча лёгким движением, которое выдает её опыт с мечами, прежде чем она кладёт меч на плечо так, что напоминает Виви о Зоро.
Наступила пауза, во время которой Ушио оглядывается на все пистолеты, нацеленные на неё. Явно не обращая на них внимания, она поднимает глаза и каким-то образом встречается взглядом с Виви. Ушио машет рукой с застенчивым выражением на лице, и все пистолеты одновременно взводят курки.
— Подождите! — Виви кричит, пытаясь пошевелиться, но её останавливает крюк. Крокодайл резко дёргает её за спину. Ушио не шевелится, не вздрагивает. Вместо этого она поднимает глаза, и тяжёлый взмах крыльев возвещает о крике, который эхом разносится по всему двору.
—
Крокодайл!
