Я просто хочу чувствовать.

Дом Уизли встретил нас, приветливо «поглядывая» своими окошками и подоконниками, которые Молли так старательно покрасила в тёмно — бордовый цвет. Покрашенный, с множеством новых пристроек, он, несомненно, стал выглядеть только лучше, но Драко явно не был в восторге. По его слегка поджатым губам и странному взгляду, которым мальчишка окидывал дом, очень быстро можно было понять: он не привык к такому «великолепию». Ну конечно! Разве можно было сравнить Малфой — мэнор и этот милый домик? Но если там, в этом огромном замке, всё было таким величественным и далёким, то здесь, среди уютных ковров и дубовых столов, всегда можно было почувствовать себя в «своей тарелке». В этом доме всегда было место для улыбок и дружелюбных объятий, которые я с таким трудом могла бы представить в поместье Драко. — Слушай, Грейнджер, — задумчиво начал слизеринец, подходя чуть ближе ко мне. — И это твой план? Договориться с Уизли? — Артур работает в Министерстве и может попытаться помочь нам, — лишь пожала я в ответ плечами. — У тебя есть план получше? Тогда давай, рассказывай. Презрительно фыркнув, мальчишка не двинулся с места, словно не желая заходить внутрь. — Может мне остаться здесь? Не думаю, что в этом доме меня будут рады видеть. — Мистер Уизли всё равно узнает, что ты был здесь, так что какой смысл скрываться? — Не боишься, что после этого тебя перестанут так сильно любить в этом месте? — съязвил Драко, наверное надеясь на то, что я психану и войду внутрь в одиночку. Ну уж нет. Конечно, я могла бы сделать это, но разве для этого я провела почти пол часа в спальне Слизерина? — Малфой, просто попытайся воздержаться от своих желчных комментариев, — буркнула в ответ я и, слегка пихнув парня в бок, заставила его пойти вслед за мной. Не пытаясь противостоять мне, мальчишка просто покорно плёлся, хотя, как мне, почему — то, казалось, в душе он уже проклял меня за то, что я просто решила идти сегодня вместе с ним. Стоя около двери и задумчиво держа руку около звонка, я пыталась понять, как объясниться перед мистером Уизли и Молли, которая наверняка тоже сегодня будет дома. Конечно, приводить к ним в дом Малфоя, не спрашивая разрешения, было огромной ошибкой, но я была готова к последствиям… Наверное. Дёрнув звонок, я уже в который раз услышала фырканье Драко. Ну вот и что в этот раз ему не угодило? Не должна же я в секунду делать все свои действия? Я тоже человек и у меня, как и у всех людей, могут быть сомнения и переживания. И в данный момент переживаний было просто огромное количество. Меня буквально разрывало из — за того, сколько всего свалилось на меня за последние месяцы. Не имея ни передышки, ни времени на раздумья, я постоянно должна была что — то решать, что — то делать для того, чтобы мир не покатился в тар-тарары. — Подождите секунду! — услышала я прерывистый голосок миссис Уизли, которая быстро бежала вниз по лестнице. Топот её ножек доносился даже до нас и я, стараясь дышать максимально спокойно, готовилась увидеть её фирменный взгляд, которым частенько одаривали Рона. Распахнув дверь и увидев меня и Драко, женщина замерла на секунду, затем вгляделась в моё лицо, словно пытаясь понять, осознаю ли я, с кем пришла, а потом попыталась расплыться в улыбке. Получилось слишком натянуто, но все сделали вид, что попросту не заметили этого. — Гермиона, — кивнула Молли, приобнимая меня и ласково трепя по щеке. — Мистер Малфой, — продолжила женщина, стараясь говорить спокойно и не сорваться в крике. Он ведь был одним из Пожирателей, пусть и бывших. Он состоял в компании тех, кто убил её сына. Я понимала, что миссис Уизли всем своим сердцем ненавидит Драко и не направила на него палочку лишь из уважения ко мне. — Здравствуйте, миссис Уизли, — улыбнулась я и огляделась по сторонам, когда мы с Малфоем оказались в гостиной. — Простите, что пришлось потревожить Вас, но мне и моему… другу, — я слегка замялась, произнося эти слова, но, не заметив на лице Молли никакого презрения, решила продолжить. — Нам нужно увидеться с Артуром. — Он сейчас подойдёт, — кивнула женщина, указывая на стулья и позволяя нам присесть. — А пока я заварю чай. Вы, наверное, устали. — Спасибо, миссис Уизли, — неожиданно для меня заговорил Драко, даря Молли одну из своих обворожительных улыбок. Усмехнувшись, женщина отошла чуть дальше от нас и окликнула мужа, который, по всей видимости, уже готовился ко сну. — Вы из Хогвартса к нам? — Да, мы отпросились у профессора МагГонагалл на один вечер, — задумчиво пробормотала я, следя за ловкими движениями Молли. Быстро орудуя палочкой и доставая малиновый чай, она почти не смотрела на нас, но я чувствовала, что настроения в душе у неё самые разные. — У Артура сейчас сложное время на работе. — Что — то произошло? — Кто — то ворвался в Министерство и развалил один из залов, но Министр то ли не хочет заниматься этим, то ли пытается покрывать кого — то, — недовольно начала говорить миссис Уизли, а я почувствовала, как сердце начинает биться с усиленной скоростью. Чёрт. Значит уже многие знают о том, что зал был испорчен, но Кингсли не планирует искать «преступников». Ну конечно… Ведь тогда выйдут и на него самого, и сразу узнают, ЧЕМ он занимался. Разве нужно Брустверу пачкать своё честное имя такими нелицеприятными подробностями? — Артур хочет сам разобраться со всем этим, потому что считает, что дело даже слишком простое. — Зачем ему это? — вновь заговорил Драко и я, взглянув на него, заметила, как побелели костяшки на руках, спрятанные под столом. Казалось, что стоит хоть кому — то сейчас сказать неверное слово и слизеринец взорвётся, разнося всё на своем пути. — Быть может потому, что правила нельзя нарушать, и я хотел бы, что все считались с ними, — достаточно громко сказал мистер Уизли и мы, обернувшись, увидели, как он быстро спустился по лестнице. — Здравствуйте, мистер… — уже было начала я, но мужчина, резко подняв руку вверх, остановил меня. — Просто «Артур», Гермиона. Здравствуй, Малфой. Молли, дальше я сам, — кивнул Уизли и всем своим видом дал Молли понять, что ей не нужно присутствовать при разговоре. Конечно, я была благодарна ему за это, ведь и мне самой не хотелось посвящать миссис Уизли в подробности своего «расследования». Впрочем, вводить её мужа в полный курс дела мне бы тоже не хотелось, но хотя бы какую — то часть рассказать точно придётся. Я всей душой надеялась, что он сможет понять меня. Сейчас мне хотелось верить, что ни Молли, ни мистер Уизли не станут считать меня предательницей лишь потому, что теперь я общаюсь с Малфоем. Это всё так трудно, это всё настолько… не для меня. Мне просто был нужен кто — то сильнее меня эмоционально. Дождавшись, когда женщина поднимется на второй этаж и закроется в комнате, всё же недовольно причитая по поводу такого отношения к ней со стороны мужа, Артур, разлив чай по чашкам, задумчиво посмотрел на нас. В его взгляде не было злости, не было непонимания. Он словно чувствовал отчаяние, охватывающее меня почти каждую секунду, будто понимал, каких моральных сомнений мне стоило привести в этот дом Драко. — И что же привело вас двоих в столь поздний час? — Нам нужна Ваша помощь, — сказал Малфой, осторожно отпивая горячую жидкость. — Это я уже понял, — кивнул Уизли, рассматривая меня. — Прежде чем вы начнёте, я хотел бы спросить кое — что, — выждав короткую паузу, мужчина продолжил, задумчиво переводя взгляд с меня на Драко и обратно. — Что же свело вас двоих вместе? Поперхнувшись чаем, я закашлялась и, если бы Малфой не постучал мне по спине, определённо бы ещё долго продолжала кашлять. Слова Артура резко ударили меня, словно обухом. — Извини, Миона, — усмехнулся Артур, потирая рукой лоб. — Мне просто правда интересно, кто же из вас встал на иную сторону? — Я, — недовольно буркнул Драко, не имея большого желания продолжать этот разговор. — Мы просто решили объединиться, потому что нам вдвоём стало гораздо интереснее друг с другом, чем с остальными. О, Мерлин, слава богу сейчас я уже не пила чай, а иначе мне пришлось бы долго справляться с собой. Что он вообще говорит? Неловко подняв глаза на Артура, я заметила на его губах лёгкую усмешку. Удивительно, с каким спокойствием он разговаривал с Малфоем, словно даже не вспоминая о всех его прошлых действиях. — Я ответил на Ваш вопрос, не так ли? Теперь могу ли я попросить Вас о помощи? — с лёгкой издёвкой спросил Драко и, получив от меня небольшой толчок в бок, тут же изменил тон. — Конечно, можешь, — совершенно спокойно ответил Артур, с нескрываемым интересом разглядывая нас. — Насколько я понял, реестр зарегистрированных анимагов находится в Министерстве, но доступ к нему имеют только работники, не так ли? — дождавшись кивка мистера Уизли, парень продолжил, внимательно следя за своими словами. — Нам нужно найти одного анимага, но мы не уверены, что он окажется зарегистрированным. — Описать сможете? — задумчиво спросил Артур, недоумевая из — за происходящего разговора. Стараясь выглядеть спокойным, я всё же чувствовала то напряжение, что постепенно начинало его охватывать. Я его прекрасно понимала, но его помощь нам была просто необходима. — Взрослый филин, слегка больше, чем обычный. Между глаз белое пятно, какое бывает у породистых лошадей, — вставила я слово, решив, что пора бы уже вклеиться в этот разговор. — Сомневаюсь, что смогу что — то найти, — пробормотал мужчина, вглядываясь в дно своей чашки. — Мне кажется, я мало чем помогу вам, но кое — какую информацию, быть может, всё — таки смогу добыть. — И на том спасибо, — улыбнулась я, допивая свой чай и оглядываясь по сторонам. За время моего отсутствия здесь многое поменялось. Часы, которые показывали местонахождение каждого ребёнка, были сняты, а вместо них повесили самые обыкновенные, маггловские. Джинни упоминала, что мама постаралась убрать из дома все вещи, которые хоть как — то могли напоминать ей о тяжёлой потере. Конечно, было больно смотреть на то, как исчез чемодан, на котором так сильно любил сидеть Фред, грустно было видеть, как уменьшилось количество чашек в прозрачном стеллаже и сердце сжималось от какого — то неописуемого страха, когда я вновь задумывалась о том, что больше не услышу смеха этого весёлого мальчишки. — Есть у меня, конечно, одна идея… — задумчиво протянул Артур, резко ставя чашку на стол и заставляя меня вздрогнуть. — В волшебном мире существует один маг, который знает почти всех анимагов в лицо, потому что обладает некими… провидческими способностями. Я в это, конечно, не верю, но почти все, кто с ним связывался, получали то, за чем приходили. — Я слышал что — то подобное, — внимательно кивнул Драко, вслушиваясь в слова мистера Уизли. — Его зовут Торкуил Треверс. Он живёт в Париже и с радостью принимает к себе посетителей. — Франция?! — воодушевлённо спросила я. — Никогда там не была! — Грейнджер, мы не полетим во Францию, — тут же воскликнул Малфой, отчаянно замотав головой. — Нас никто не отпустит! Ты помнишь, что устроила нам МагГонагалл, когда мы просто отлучились на ночь? — Сомневаюсь, что у вас есть другой вариант. Особенно, если вам двоим и впрямь нужно найти этого анимага, — достаточно твёрдо обрубил мистер Уизли, словно ставя в этом разговоре точку. На самом деле я понимала, что Артур прав: у нас определённо не было иного варианта, кроме как самим отправиться в Париж и поговорить с Торкуилом. В письме вряд ли было возможно изложить всё то, что могло хоть как — то помочь Треверсу, но, если уйти из Хогвартса не выйдет, всё — таки придётся обратиться к перу и бумаге. Мерлин, я просто хотела спокойно доучиться этот год и сдать экзамены, а в итоге профессора просто не видят меня на уроках! Похоже, что мнение обо мне, которое с годами складывалось, словно кирпичная стена, постепенно начинается рушиться. Каждый прогул, словно молоток, бьёт по этим кирпичикам, шатая крепкую конструкцию. — Что же нам делать? — в изнеможении спросила я, задумчиво потирая разгорячённый лоб рукой. Казалось, что у меня поднялась температура от всех этих мыслей, разрывавших голову. — Говорите, Минерва вряд ли вас отпустит? — вставая из — за стола, пробормотал Уизли, будто говоря с самим собой. — Хм… Она, конечно, женщина серьёзная, но, думаю, что я смогу договориться. — Вы серьёзно готовы ввязаться в это? — с недоверием переспросил Драко, и я заметила, как его брови от удивления взлетели вверх. — Малфой, я знаю Гермиону уже не первый год, так что готов помочь ей с чем бы то ни было, — как ни в чём не бывало, ответил Артур, загадочно улыбаясь. — Думаю, мне не стоит спрашивать, чем ты занимаешься на этот раз? — обратился ко мне мужчина, и я увидела, как толика грусти промелькнула в его глазах. Мистер Уизли любил меня так сильно, насколько было вообще возможно любить чужого ребёнка, и я знала, что если со мной что — то случится, он первый встанет на защиту. — Однажды мне придётся рассказать Вам, — прошептала я, надеясь, что он поймёт меня. Возможно, я поступала совершенно неправильно, не рассказывая ему, да и другим взрослым о том, что происходит вокруг них. Возможно, вскоре я стану пожинать плоды своего молчания, но сейчас у меня сохраняется чёткое ощущение, что лучше сохранять тишину и не заставлять Андромеду ускоряться в своих действиях. — Будь осторожна, — отчеканил Артур, уверенно смотря на меня. Быстро попрощавшись с Молли и мистером Уизли, мы с Малфоем покинули их дом, оставляя обоих членов семейства в полнейшем недоумении. Я знала, что женщина ещё долго будет расспрашивать Артура о том, зачем мы с Драко приходили и почему я вообще перемещаюсь теперь в обществе этого отребья. Спать не хотелось, хотя пару часов назад я бы многое отдала за то, чтобы ещё «несколько минут» поваляться в постели. Сейчас мои мысли занимало только то, что, возможно, в ближайшие пару дней мне удастся посетить Францию. Осознание сего факта будоражило моё сознание, но, мельком смотря на Малфоя, я не смогла бы сказать, что происходящее его хоть сколько — нибудь радовало. Заметив, что я смотрю на него, Драко тут же успокоился, и его лицо приняло нагло — расслабленное выражение, которое я почти всегда и могла наблюдать. Почему — то мне казалось, что не Торкуил занимает его мысли, а что — то иное, что — то, что было гораздо хуже и важнее для него самого. Я не могла требовать у него немедленного рассказа, я просто не имела прав на это. Но, чувствуя, что внутри него что — то меняется, моё собственное сердце сжималось от какого — то переживания. Мне не хотелось, чтобы он хранил в себе какую — то боль. Раньше это ничуть бы не задело меня, раньше я бы даже не заметила какого — то изменения в его поведении, но сейчас… Сейчас я изменилась и мне стало важно то, что гложет этого слизеринца. Чёрт возьми, когда я стала такой? Когда я стала замечать его серьёзность и задумчивость, которые Малфой, почему — то, считал собственным пороком? Когда мне стали небезразличны его тревоги и когда меня стала задевать его молчаливость? Изменения… Они непременно следуют за нами, по мере того, как мы взрослеем. Изменения происходят во всём. Ты находишь в себе что — то новое и это может как порадовать тебя, так и огорчить; ты понимаешь, что то, что раньше казалось тебе до банальности простым и правильным — теперь вызывает недоумение; ты замечаешь, что те люди, с которыми ты так хотел провести всю свою жизнь и уже даже распланировал её — совсем не нужны тебе после изменений и изучении собственного «я». Ты чувствуешь, что одиночество уже не такое жуткое и тишина не так, как в детстве, давит на твою голову. Тебе даже удаётся найти прелесть в этом отсутствии звуков и полнейшем спокойствии. Приходит понимание того, что многие твои прошлые решения, которые ты считал верными, были неправильными и иногда тебе даже хочется убить себя за некоторые из них. Но потом, оглядываясь, ты понимаешь, что если бы ты поступил иначе, то не стал бы тем, кем являешься сейчас. Мы с Малфоем так и не заговорили до самого Хогвартса. Идя в полнейшем молчании и вслушиваясь в шум ветра, который, ничего не стесняясь, нагло залезал в мои волосы и трепал их, мы шли почти вровень, хотя я и чувствовала, что сильно отстаю. — Извини меня, — вдруг пробормотал Драко, но я понимала, что сказал он это просто из — за приличия. — Я сейчас не в самой лучшей форме. — Что — то произошло? — спросила я, уже зная, что мне ничего не расскажут. Если бы он и хотел поделиться своими проблемами, то сделал бы это раньше, а не здесь, на развилке наших путей. — Я… тебе не нужно грузиться этим, — всё ещё отстранённо говорил Малфой, смотря куда — то вдаль. — Надеюсь, МагГонагалл послушает мистера Уизли. — Что? — переспросила я, на секунду совершенно забыв о предстоящих событиях. — Ах да… Было бы неплохо. — Ну… Спокойной ночи, наверное, — улыбнулся парень, посмотрев, наконец, на меня и словно выныривая из собственных невесёлых размышлений. — Спокойной, — в ответ улыбнулась я. Постояв так ещё пару секунд, Драко внимательно посмотрел на меня, кивнул и развернулся, вновь задумчиво поправляя волосы. — Твои проблемы бы меня не грузили, — тихо пробормотала я ему вслед, надеясь на то, что он этого, всё — таки, не услышит. Утро началось с криков Джиневры, нашедшей в своей постели паука. Крича ему что — то нечленораздельное, девушка направляла на членистоногое палочку и пыталась напугать его ею. Должного эффекта не происходило. — Чёрт возьми, Джинни, пожалуйста, умолкни, — сквозь сон прошептала я, даже не пытаясь помочь подруге. — Я его сейчас тебе в кровать засуну! — испуганно и злобно отвечала Уизли, наконец обездвижив бедного паука, который был напуган не меньше самой девчонки, и садясь на постель. — Всё равно уже вставать надо. — Может я ещё чуть — чуть посплю? — натягивая одеяло, посопела я и посильнее зажмурилась, не желая вставать. — Надо вовремя ложиться! — рассмеялась Джинни и присела рядом со мной на корточках. — Опять всю ночь где — то гуляла со своими кавалерами? — Ага, — буркнула я недовольно, вспомнив, с каким «кавалером» провела пол ночи и у кого, напрочь отбила себе сон. — Тот ещё принц на белом коне. — Ну же, Гермиона, просыпайся! — словно не заметив моего высказывания, продолжала смеяться девушка, с силой стягивая с меня пуховое одеяльце. Честно говоря, в тот момент мне хотелось сделать с ней то же самое, что и Джиневра сделала с надоедливым пауком. Обездвижить. — Ты же помнишь, какой у нас первый урок? — Травология? — наобум ляпнула я и, неожиданно для себя, поняла, что попала в точку. Сегодня определённо травология! Не зря же я ночью быстро дописывала задание именно по этому предмету. — Да ты у нас просто гений, мисс Грейнджер! Вставай, давай, иначе я вылью на тебя воду. Понимая, что с Джинни лучше не шутить, а иначе она и впрямь выполнит все свои угрозы, я встала, сохраняя максимально недовольное выражение лица. Влезая в тумбочку и быстро включая телефон, я глянула на время и тут же спрятала всё обратно. В Хогвартсе не жаловали маггловские средства связи, хотя они и были в разы удобнее. Но, конечно, многие плевали на запреты и таскали их с собой, звоня друг другу на переменках и просто стараясь не попадаться на глаза старым профессорам. Пользование технологиями магглов определённо могло упростить нашу жизнь, но многие волшебники считали, что это будет неверным и совершенно непрофессиональным решением. Нужно сохранять традиции, говорили они и с удовольствием шли в кофейни, где ловкие люди без всякого волшебства готовили булочки с изюмом и жарили необыкновенные омлеты. Нужно не допускать изменения укладов жизни магического сообщества, говорили они и всё — таки ставили телефоны в Министерство, понимая, что уж очень сложно постоянно отправлять письма и портить столько бумаги. С закрытыми глазами отыскав рубашку и юбку, я натянула всё это на себя, стараясь бороться с желанием упасть в кровать и плюнуть на угрозы Джиневры. Надо. Вставать. Повторяя себе эти слова, я понемногу начинала вдумываться в их смысл и открывать глаза. Волосы торчали во все стороны и совершенно не хотели укладываться в нечто единое и более — менее нормальное. Плюнув на всё, я быстро собрала их в хвост, даже не расчёсывая, а затем завязала пучок, который получился просто огромный. — Сменила стиль? — задумчиво спросила Джиневра, которая до сих пор смотрела на меня, сидя в пижаме. — Сил нет, — буркнула я и, заметив её внешний вид, недоумённо спросила. — А ты чего сидишь? — Да вот думаю, сколько тебе понадобится времени на то, чтобы ты вспомнила, что у нас травология вторым, а первый это окно, — смеясь, ответила девушка и тут же начала убегать, потому что я, услышав это, готова была просто разорвать подругу на части. Уроки прошли относительно спокойно, не считая Истории Магии, на которой Дин Томас решил показать, какой он бесстрашный. Встав на стул, пока профессор читал лекцию, парень запустил самолётик с волшебным двигателем, который был нацелен чётко на волосы мужчины. Крика было… Обычно спокойный преподаватель кричал так, словно к его горлу был подключён рупор! — Грейнджер! — услышала я оклик и резко обернулась, пытаясь понять, откуда идёт звук. Коридоры были на удивление пусты, ни единого первокурсника не было мною замечено. Кто мог позвать меня? — Грейнджер, чёрт возьми, вперёд посмотри! Это несомненно был Малфой. Вскинув голову наверх, я увидела слизеринца, спускавшегося по лестнице от МагГонагалл. Волосы мальчишки были вновь приглажены, как и на первом курсе, что делало его вновь похожим на того озорного и озлобленного на весь мир мальчугана, которого я встретила в Хогвартсе. Лицо Драко не выражало ни единой эмоции, но, судя по тому, как недовольно смыкались его челюсти, можно было понять: настроение у него не самое весёлое. Оказавшись передо мной, слизеринец начал тяжело дышать, задумчиво меня осматривая. — Что — то произошло? — настороженно спросила я, надеясь на самое худшее. Минерва нас не отпустила? Сказала, что даёт нам много отработок за ту наглость, с которой мы с Малфоем начали относиться к занятиям? Она узнала о Министерстве?.. Мысли роем носились в моей голове, пытаясь найти самое нормальное объяснение такого нервного состояния Драко. Они жаждали ответа, но парень, словно решив меня помучить, молчал, оглядываясь по сторонам и взъерошивая волосы. — Всё в норме, Грейнджер, — огрызнулся Малфой и вскинул на меня голову. Только сейчас я осознала, как близко мы с ним стоим. Уже давно в нос бил запах его одеколона, но он, став таким привычным, уже не заставлял меня задуматься о расстоянии между мной и слизеринцем. «Всё в норме». В норме? Серьёзно? По тебе, что — то, не очень похоже, что всё в норме. — Нас отпустили? — осторожно спросила я, всё ещё ожидая подвоха. — Да, — так же раздражённо ответил мальчишка, не отводя от меня взгляда. Не в силах выдержать напора этих серых глаз, я резко отвернулась, отходя на пару шагов назад. — Тогда в чём проблема? — напрямую спросила я, чувствуя, как собственная злость постепенно закипает во мне. Если всё хорошо, тогда что с ним происходит? Он уже не первый день похож на ходячую фурию, которая может разорвать всех и вся на куски, если что — то пойдёт не по плану. — Проблема? Где ты видишь проблему, Грейнджер? — слегка усмехнулся Драко, словно придя в себя после моего раздражённого голоса. Чёртов слизеринец! Как же меня бесят его перепады настроения! Быстро развернувшись, я зашагала по коридору, выстукивая нервный ритм каблучками своих туфель. Хотелось перейти на бег, чтобы скорее почувствовать свежий воздух, но тогда это бы оскорбило моё собственное достоинство. Медленно, Гермиона… Спокойно. Услышав за собой такие же неторопливые шаги Малфоя, я готова была развернуться и вырвать ему ноги. Лишь бы он перестал хотя бы сейчас маячить у меня перед глазами… На сегодня довольно. Почувствовав, как его крепкая рука ложится на моё плечо, беззвучно останавливая, мне захотелось взвыть. — Что — то ещё? — огрызнулась я, копируя эту слизеринскую манеру поведения. — По — моему, мы всё обсудили. — Вот значит как, — без доли обиды улыбнулся Драко, с интересом разглядывая мою злящуюся физиономию. — Тебе даже идёт злиться, — усмехнулся мальчишка, ловко ловя мою руку, занесённую для того, чтобы дать ему по голове. — Отпусти меня, — пробурчала я, чувствуя, как постепенно теряю контроль над своим телом. Плечо до сих пор сжато его твёрдой хваткой, да так, что я даже руку поднять на могу, а рука повисла где — то в воздухе, крепко зажатая в области запястья. — Зачем? — спросил Малфой, изображая неподдельное удивление. — Чтобы ты опять попыталась меня ударить? — Ты… — нервно выдохнула я. — Мне больно! Слегка ослабив хватку, но не позволяя мне высвободиться до конца, Драко явно насмехался над моим положением. Я каждой клеточкой тела чувствовала ненависть к нему. Такую жгучую, что хотелось рассказать всем, какой он, Драко Малфой, на самом деле. — Слизеринский хорёк, — выплюнула я ему в лицо, в надежде увидеть в его глазах обиду или такую же ненависть, что сейчас была во мне. Мне настолько осточертело всё: недосып, Андромеда, Северус, Гриндевальд и перепады настроения Драко, что единственное, что оставалось — стать такой же скрытной и озлобленной, как и он сам. — Гриффиндорская заучка, — улыбнулся Малфой, явно не стараясь меня обидеть, а скорее подшучивая над тем, что я вспомнила детские прозвища. — Грейнджер, ты сейчас похожа на загнанного в угол кролика и ты даже не представляешь, как сильно мне нравится смотреть в твои слегка бешеные глаза. — Да что с тобой такое?! — воскликнула я, наконец сумев вырвать руку из его цепкой хватки и ударить его по пальцам, державшим моё плечо. — Ты словно… — Словно что? — спросил слизеринец, с издёвкой ухмыляясь прямо перед моим лицом. В какую — то секунду мне показалось, что ещё секунда и он поцелует меня, но, быстро остановившись, Драко загадочно на меня взглянул и резко отошёл назад. — Извини. — Что с тобой происходит? — лишь прошептала я, прежде чем он развернулся и ушёл, гордо распрямив спину. Вся моя злость к нему тут же растворилась, словно её и не было никогда. Малфой, редко терявший самообладание, в последнее время стал вести себя слишком странно. Даже для такого человека как он, то поведение было довольно нелогичным. — Малфой? — крикнула я, надеясь, что он оглянётся и объяснит мне. — Что? — спросил он в ответ, даже не оборачиваясь, и в голосе его вновь появилась сталь, так знакомая мне. — Ты в порядке? — В полном, — огрызнулся мальчишка и вдруг остановился, словно что — то вспомнив. — Встречаемся в девять вечера около входа в Хогвартс. — Ладно, — непонимающе пробормотала я, хлопая глазами вслед его удаляющейся спине. Собирая сумку и складывая туда минимум вещей, я могла думать только о том, что в скором времени впервые в жизни увижу Париж. Этот город всегда манил меня и дело было не только в том, что почти все волшебники, жившие там, прославились своими открытиями. Франция казалась мне чем — то далёким, почти не достижимым и прекрасным. Моё сознание будоражили эти старинные улочки и удивительные пекарни, из которых, как частенько писали в книгах, исходил самый заманчивый во всём мире аромат. Всё моё существо трепетало при одной мысли о том, что я наконец увижу Эйфелеву башню, в которой однажды происходила драка моих самых вдохновляющих персонажей. Всё в этом городе возбуждало меня, заставляя желать поскорее прочувствовать его, окунуться в эту сладкую тесноту улочек и его загадочный мир волшебства. Первая поездка, да и при том, связанная с раскрытием дела. Я искренне надеялась на то, что мне удастся прогуляться по длинным каменным мостовым или пробежать по зелёному парку. Мне так хотелось надышаться этим городом сполна, что я, мне кажется, была даже готова навечно остаться там, подгоняемая лишь неспешными лучами солнца. — Гарри сказал, ты летишь в Париж? — взвизгнула Джинни, влетая в комнату с видом опасной саранчи. — Да, лечу, — лишь пожала я плечами, стараясь не выдавать собственного напряжения и ожидания этой поездки. — Мой отец договорился с МагГонагалл об этом! — не переставала кричать Уизли, словно я не знала этой банальной вещи. — Ты была у моего папы? — Да, была, — односложно отвечала я, осознавая, что более развёрнутые ответы всё равно не дойдут до разгорячённого сознания Джиневры. — Ты… — девушка оглядела мою кровать и вздохнула, словно почувствовав моё нежелание разговаривать с ней в таком тоне. — Так. Ты можешь объяснить, как это произошло? — Джинни, это чисто деловая поездка, — буркнула я, пытаясь понять, знает ли Уизли о том, с кем будет это «деловое передвижение». Словно отвечая на мой немой вопрос, Джиневра, плюхнувшись на кровать, воскликнула, вскидывая руки к потолку. — Ну конечно! Я бы тоже хотела ездить в такие «деловые» поездки со слизеринцами! — Хотела бы? — изогнув бровь, спросила я, язвительно усмехаясь. — Чёрт! Я не это имела в виду, Гермиона! — Значит, быть девушкой Избранного тебе уже недостаточно, — продолжая издеваться, говорила я, внимательно следя за тем, как лицо маленькой Уизли постепенно становится пунцовым. — Уже хочется чего — то по — интереснее. — Кто бы говорил, — рассмеялась девушка, словно что — то вспомнив. — Ты же предпочла Рональду этого хорька. — Я никого никому не предпочитала, — пробормотала я, в душе понимая, что слова Джиневры — чистая правда. Ну… может и не совсем, конечно, но в большей степени. — Ой, да ладно, забыли. Ну и что, чем вы собираетесь заниматься в Париже? Расскажи, расскажи, расскажи! — требовательным голосом заявила Уизли, на сто процентов уверенная в том, что я поведаю ей обо всём. — Джиневра, пожалуйста, отстань от меня. — Ты становишься такой похожей на него, — буркнула она, следя за тем, как я затягиваю, наконец, сумку. — На кого? — На своего Малфоя. — Он не «мой» Малфой, — недовольно ответила я, садясь напротив подруги. — Ты сильно изменилась Гермиона. Стала скрытной, неразговорчивой. Думаешь, я или Гарри с Роном этого не замечаем? Не видим, как ты смотришь на этого слизеринца, сидя за столом или не знаем, с кем ты часто проводишь вечера? Ты знаешь, что мы все всегда старались быть на твоей стороне, старались прислушиваться к твоим словам… Но просто то, что сейчас с тобой происходит, всё это слишком… Ты слишком… — Другая? Джинни, поверь, мне некогда теперь нянчиться с мальчиками или помогать вам всем с домашкой. У меня есть проблемы, которые мне нужно решать и Малфой единственный, кто может помочь мне сейчас! Ты считаешь, мне самой нравится тот ритм жизни, в который я себя поместила? Я возвращаюсь в Хогвартс в глубокой ночи и делаю все задания, чтобы утром показать себя с нормальной стороны. Я стараюсь не выпадать из ритма школьной жизни, хотя мне в разы проще было бы просто уйти сейчас отсюда и не считаться с тем, что от меня требуют. И, чёрт возьми, Джиневра, если бы на тебя свалилась хоть малая часть из того, что приходится переживать мне, поверь, ты бы этого не вынесла, — зло воскликнула я, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не перейти на крик. — Живи спокойно, пока есть те, кто могут защитить тебя и прекрати, пожалуйста, пытаться осуждать меня! Тебе неизвестно и малой доли того, что мне приходится переживать. Схватив сумку и поблагодарив саму себя за то, что я сразу переоделась в рубашку с джинсами, я выбежала из гостиной Гриффиндора. Подойдя к окну и отдышавшись, я пыталась понять: неужели я и впрямь становлюсь похожей на Драко? Закрытая, озлобленная и перессорившаяся со всеми своими друзьями. Вспомнив, как недовольно разговаривал Малфой и Блейз, я поняла, что перепалки между ними, определённо, случаются часто. Очень сложно оставаться в «своём уме», когда вокруг происходит столько всего жуткого. Очень сложно не стать чёрствой, когда видишь, как несправедлива бывает судьба, как сложно в этой судьбе занять хоть какое — то место. Сложно не иметь передышки, сложно мириться с дурацким характером твоего помощника, сложно не сойти с ума, когда вокруг тебя постоянно витает опасность. Стоя с Драко в маггловском аэропорту, я с нескрываемым интересом следила за каждым его движением. Парень надел в поездку серый свитер, который в точности повторял цвет его глаз. Видимо, он уже не впервые был в аэропорту, раз с такой уверенностью понимал, куда ему нужно идти. — Малфой? — осторожно спросила я, стараясь не отвлекать мальчишку от его размышлений. Оторвавшись от живой стены из растений, растянувшихся по всей правой стороне, слизеринец взглянул на меня, словно не понимая, где он и почему я здесь. Встряхнув головой, Драко наконец увидел меня и попытался улыбнуться, но выглядела эта улыбка даже слишком неестественно. — Да, Грейнджер? — Ты бывал когда — нибудь в Париже? — В двенадцать, с мамой, — кивнул парень, опуская взгляд на свои руки, сложенные в замок. — Там раньше жила её подруга, но недавно она умерла. — Я сожалею, — пробормотала я, но по голосу Драко сразу поняла, что ему плевать на смерть этой женищны. — Она ненавидела меня, да и с мамой общалась лишь из — за денег, хранившихся в семьях Блэков и Малфоев. — Нарцисса не знала этого? — тут же спросила я, сама не сразу заметив то, что назвала миссис Малфой по имени. Внимательно взглянув на меня, Драко на несколько секунд поднял брови и потом, вспомнив, что мы с его матерью были немного близки, вновь отвернулся. — Она любила видеть во всех хорошее. Она видела его в отце, хотя он был тираном, видела это хорошее во мне. Жаль, что ей пришлось так разочароваться в том, кем я вырос, — жёстко ответил слизеринец и его волосы, растрепавшиеся на ветру, упали ему на лоб. — Не думаю, что она в тебе разочаровалась. — Откуда тебе знать, Грейнджер? — с лёгкой издёвкой спросил мальчишка, но в голосе его слышалась горечь. — Я вырос моральным уродом и знаю, что мать никогда бы не обрадовалась тому, кем я стал. — Она видела, кем ты стал, Малфой, — прошептала я, стараясь сделать свой голос как можно твёрже. — Ты не прав, считая себя моральным уродом, — усмехнулась я, заставляя его поднять голову и посмотреть на себя. — Она знает, что это неправда. Я знаю, что это неправда. — Признайся, ты уже много раз разочаровывалась во мне за время нашего общения. Грейнджер, я ведь и сам вижу, кто я. Я помню, что я делал и помню, с каким пренебрежением ты отзывалась обо мне раньше, — его слова, словно гром, ударили мне в самое сердце. В какой — то степени Драко был прав, но степень эта была слишком маленькой. — Ты идиот, — пробормотала я, пытаясь найти хоть какие — то правильные слова. — Ты идиот, потому что сравниваешь себя из прошлого и себя из настоящего. Ты идиот, потому что не понимаешь, как я отношусь к тебе сейчас, — я резко замолчала, не понимая, кто вообще заставил меня это сказать. — А как ты ко мне относишься, Грейнджер? Я тебе не враг, не друг. Я — никто. Пустое место в твоей жизни. Просто помогаю тебе, пытаясь очистить своё имя. — Какой же ты всё — таки дурак, Малфой, — чётко сказала я, смотря ему в глаза. Серые глаза, в которых я сейчас видела столько боли и презрения к себе самому, что мне хотелось закричать. — «Просто помогаешь»? Да я бы без тебя уже умерла пару раз, — рассмеялся я и увидела, как эти звонкие нотки подействовали на его сознание. — Малфой, за это время ты уже стал мне другом. Неловкое молчание, повисшее между нами, казалось, может продлиться вечно. Боюсь, так бы и произошло, если бы не громкий голос, заставляющий нас двинуться на посадку. Я чувствовала, как серые глаза Малфоя прожигают меня насквозь, словно желая прожечь в спине дырку. В какой — то момент мне даже хотелось остановиться и посмотреть, осталось ли на моей спине живое место, которое Драко ещё не нашёл. Уже сидя в самолёте и чувствуя, как холодный воздух постепенно окутывает всё моё существо, я вспомнила тот удивлённо — искренний взгляд Малфоя, когда он услышал, что я назвала его своим другом. Неужели я и впрямь сказала это? Неужели я и впрямь так считаю? Драко, чёрт его возьми, Малфой. Драко с его бушующими глазами и одеколоном, сводящим меня с ума. Драко, с его вспышками гнева и необоснованными поступками. Драко, которого я могу всей душой ненавидеть, но который всегда старается помочь мне, пускай и своими методами. Драко, который просыпается посередине ночи и идёт вместе со мной к Артуру. Чёрт возьми… Я уснула почти сразу, стоило мне сесть в кресло и дождаться начала взлёта. Убаюкивающая музыка в наушниках и прекрасные виды за стеклом помогли мне расслабиться и окончательно провалиться в царство Морфея. — Грейнджер, просыпайся, — сквозь музыку услышала я знакомый голос и почувствовала руку, теребящую меня в области плеча. — Мы прилетели. — Малфой? — через сон пролепетала я, не до конца осознавая, что он делает за пределами моего сна. — Да я это, я, — прикрикнул Драко, и вытащил у меня из ушей наушники, которые, по всей видимости, его раздражали. — Если ты сейчас не проснёшься, мне придётся тебя нести! — Я бы на это посмотрела, — усмехаясь, буркнула я, и с трудом разлепила глаза, пытаясь понять, где я и что вообще происходит. — Вставай, вставай, — рассмеялся слизеринец, но в голосе его всё ещё слышалась твёрдость. Слегка покачиваясь, я вышла из самолёта и тут же почувствовала, как поток ледяного ветра ударил мне в лицо. Ветер сразу же помог мне проснуться и посмотреть на вещи как можно более трезво. Я во Франции. Я во Франции и здесь гораздо прохладнее, чем я могла бы предположить. Драко, стоящий рядом со мной, жадно осматривался, словно пытаясь найти хоть что — то похожее на его воспоминания из детства. — У тебя есть что — то тёплое? — спросил мальчишка, взглянув на меня. — Не-а, — задумчиво покачала я головой. — Быть может, здесь холодно только утром. — Я смотрел прогноз, здесь дожди всю неделю были, — буркнул Малфой и раскрыл небольшой портфель, в который были сложены все его вещи. Ловко вытянув оттуда что — то серебристо — белое, парень протянул это мне, с недоверием изогнув бровь. — Это свитер. Натягивай. — Я не замёрзну, — быстро покачала я головой. Одна часть моего мозга требовала того, чтобы взяла этот чёртов свитер и скорее его надела, но другая решительно заявляла, что это будет выглядеть довольно странно. — Грейнджер! — взмолился Драко, не переставая держать в руках предмет одежды. — Я сам сейчас его на тебя одену! Ты хочешь чихать теперь всю поездку? — Не хочу, — угрюмо помотала я головой, с недоверием глядя на слизеринца. Выглядел он с этим свитером очень даже воинственно. — Ну раз не хочешь, тогда забирай, — рассмеялся Малфой и я вновь увидела, как в его глазах забегали чертенята. Ему очень шла улыбка, и я искренне не понимала, почему же он так редко позволяет себе эту «шалость». Осторожно взяв из рук Драко свитер, словно он был создан из золота, я ловко надела его на себя и сразу же почувствовала, как тепло окутывает всё моё тело. Довольно хмыкнув, парень пошёл впереди меня, в надежде поймать такси, пока я, наслаждаясь запахом натуральной шерсти, смешанной с запахом того самого одеколона, шла вслед за ним, задумчиво вспоминая его улыбку. В конце концов, Малфой был не самым странным человеком в моей жизни. Иногда его поступки вполне имели под собой нормальное обоснование, но в большинстве случаев… Он был той самой загадкой, которую мне так хотелось разгадать, но в глубине души я признавалась себе, что боюсь узнавать всю правду о нём. Я уже забила в себе все те воспоминания, что частенько роем летали в голове, заставляя понимать, какой сволочью себя показывал этот мальчишка. Я плюнула на слова своих друзей, мне стало абсолютно безразлично даже мнение тех, чьего уважения я добивалась годами. Общение с Драко словно открыло мне глаза на те вещи, которых я не замечала. Несправедливое осуждение лишь потому, что ты отличаешься от остальных, частая глупость взрослых и уважаемых мною волшебников… На самом деле, все те изменения, что произошли во мне, пугали ту юную Гермиону, что всегда пыталась бороться за справедливость. Пугали, но не останавливали, осознавая, что никакие слова разума мне больше не указ. Я слушала сердце, слушала голову, которая понимала, что вокруг есть проблемы важнее и серьёзнее, чем ссора с бывшим парнем, слушала Малфоя, который иногда говорил жестокие, но правильные вещи, я слушала Снейпа, открывшегося мне с другой стороны… Возможно, если бы у меня было время на то, чтобы просто сесть и задуматься над всем происходящим, я бы остановилась. Я бы перестала общаться с Драко, который явно сводил меня с прямой дороги, по которой я шла, я бы вышла из игры Андромеды, потому что для меня это было ужасной нагрузкой, которую я уже просто еле выдерживала. Я бы… — Грейнджер, поехали! — услышала я оклик Малфоя и вскинула голову. Парень держал дверь такси, о чём — то разговаривая с водителем на ломаном французском и пытаясь объяснить, куда нам нужно приехать. Старичок, сидевший за рулём, внимательно ловил каждое слово слизеринца, пытаясь поймать суть, но, судя по его недоумевающему лицу, дело было заведомо проиграно. — St. Patrick Street, 47 ans, — пробормотала я, уже садясь в такси и улыбаясь милейшему водителю. Обрадовавшись тому, что среди нас двоих есть хоть кто — то, кто сможет с ним нормально объясниться, мужчина дождался, пока Драко сядет рядом со мной и тронулся в путь. — Ты знаешь французский? — с удивлением спросил мальчишка, поправляя растрепавшиеся волосы и аккуратно устраивая портфель около ног. — Немного, — уклончиво ответила я, решив не упоминать о том, что в детстве мечтала поехать во Францию и выучила язык за год. К сожалению, фирма отца развалилась, и деньги на поездку были отданы на то, чтобы купить новое помещение. — А разве ты не учил французский с Нарциссой? Она ведь знает его. — Любил прогуливать занятия, — с горькой усмешкой пробормотал Драко, изредка поглядывая в окно. Стоило нам въехать в город, как я сразу же прилипла к стеклу, с жадностью стараясь запомнить каждый сантиметр этого города. Розовые и красные бутоны роз, распустившиеся на домашних подоконниках балконов, придавали какую — то особо — нежную атмосферу уюта этому месту. Чем сильнее мы углублялись внутрь города, тем больше вокруг нас становилось различных бутиков и кафетериев, в которых чинно сидели старушки с собачками, медленно попивая горячий кофе. Иногда смотря в сторону Малфоя, я видела, что он тоже с интересом наблюдает за происходящим. Интересно, сильно ли город изменился за всё то время, что его здесь не было? — Etes-vous ici pour la premiere fois? (Вы здесь в первый раз?) — спросил водитель, наблюдая за нами через зеркало. — I — Oui, et mon satellite etait deja la (Я — да, а мой спутник уже бывал здесь однажды), — улыбнулась я, стараясь припомнить все те слова, которыми мама занималась со мной в детстве и то, чему меня учила Нарцисса. Она частенько практиковала мой французский, стараясь довести его до совершенства и сейчас я жалею, что все эти годы так редко вспоминала о разговорах на нём. — Ton compagnon est tres chanceux d’avoir une belle dame a cote de vous! (Вашему компаньону очень повезло, что у него есть такая красивая леди рядом!) — загадочно подмигнул Малфою старик и улыбнулся мне. — Est-il votre jeune home? (Он ваш молодой человек?) — Je suis son amie (Я её друг), — ловко ответил Драко и я почувствовала, как краснею. Отвернувшись к стеклу, я пыталась понять: неужели мы с ним и впрямь производим впечатление «пары»? Или этот мужчина просто не понимает, как можно приехать со своим другом в этот прекрасный город любви? — Voulez-vous depecher (Вы торопИтесь), — подмигнул водитель и внимательно посмотрел Малфою в глаза. — Tel qu’elle, longtemps, ne tenez pas sans son mari (Такие, как она, долго не задерживаются без мужа). Пытаясь по глазам слизеринца понять, перевёл он его слова или нет, я искренне надеялась на то, что словарный запас Драко не позволит ему осознать смысл. — Comme je? (Как я?) — усмехнулась я, следя глазами за улицами, мелькающими перед нами. — Думаю, он имеет в виду то, что ты красивая, — рассмеялся Малфой, не отрывая от меня взгляд. — Ну конечно, — еле слышно ответила я, надеясь на то, что пол машины резко провалится и я смогу не видеть этих внимательных серых глаз, изучающих моё постепенно краснеющее лицо. — Давай не будем это обсуждать. — Как хочешь, — беззаботно ухмыльнулся мальчишка, словно ничего и не было. — Странный город. — Почему же? — Потому что он странно на всех действует, — задумчиво ответил Драко, наконец отворачиваясь и позволяя мне спокойно вздохнуть. Париж… город любви, город, один воздух в котором уже приносил чувство свободы и какого — то пьянящего окрыления, позволяющего взлететь выше облаков. Выйдя из такси напротив дома Торкуила, я позволила себе немного подышать этим воздухом, насладиться им настолько, чтобы он впитался в мои волосы, чтобы кожа навсегда запомнила этот бушующий аромат цветов и духов проходящих мимо дам. — Здесь так ослепительно красиво, — задумчиво пробормотала я, оглядываясь вокруг и внимательно рассматривая старинный дом передо мной. — Город сильно изменился? — Не очень, — пожал плечами Малфой, открывая дверь и позволяя мне войти. — Разве что прибавилось ещё больше шарма. — Не удивительно, — рассмеялась я и чуть не споткнулась, сражённая наповал великолепием парадной дома. Высокие потолки, украшенные лепниной, важно смотрели на меня, словно боги, которые снизошли до того, чтобы встретиться взглядами с обычными людьми. Люстра на длинной металлической цепочке была настолько старинной, что в ней до сих пор горели свечи. — Чем — то напоминает Хогвартс, — пробубнил Драко, вместе со мной разглядывая помещение. — Хотя, нет. Здесь даже лучше. — Слишком много красоты на эти квадратные метры, — воодушевлённо сказала я и вновь вернулась в реальность. — Нужно скорее найти Треверса. Чем быстрее закончим с этим, тем больше времени останется. — Хочешь погулять? — язвительно спросил слизеринец, улыбаясь. — Малфой, я в Париже впервые и я мечтала оказаться здесь с самого детства! Я лучше поссорюсь с МагГонагалл и останусь здесь ещё на тысячу ночей, чем потеряю такую возможность. — Какой серьёзный настрой, — продолжая улыбаться, сказал парень и я, взглянув на него, увидела, как в его глазах, смотрящих на меня, пока я этого не замечала, было что — то… Что это было? Задумчивость, нежность.? Стоило ему заметить, что я смотрю на него, как тут же его взгляд вновь приобрёл присущую ему холодность и отстранённость. — Артур говорил, что Торкуил живёт в 12 квартире. Здесь написано, что это на третьем этаже. — Тогда, пошли, — усмехнулся Драко и первым ступил на лестницу, ведущую, казалось, к самому небу. Пытаясь достучаться до мужчины, мы провели у его дверей около получаса. Какими способами мы только не пользовались… В какой — то момент мне показалось, что Малфой либо сломает руку, либо проломит дверь, если продолжит так сильно стучать. — Почему нельзя было просто сделать звонок! — выругался мальчишка, недовольно отходя от двери и потирая красную руку. — Это сильно упростило бы жизнь. — Может, его просто нет дома? — предположила я уже третий раз за последнее время. — У меня просто нет других вариантов. — По — моему, он просто глухой, как пробка! — пробубнил Малфой и вновь ударил рукой по двери. — Я не глухой, молодой человек! — услышали мы вдруг скрипящий голос за своими спинами и я почувствовала, как от этого голоса всё внутри просто холодеет. Резко обернувшись, я встретилась лицом к лицу со скрючившимся старичком, смотрящим на меня двумя зоркими глазками, отчаянно напоминавшими мне орлиные. Его седые волосы, все спутанные и, казалось, даже заросшие паутиной, ниспадали до самых плеч и постоянно выпадали, оставляя за собой след из тонких белоснежных ниточек. Словно узнав меня, старик слегка улыбнулся, обнажая рот, наполненный искусственными золотыми зубами, и подмигнул мне. Всё в его облике говорило о старости и дряхлости, и лишь глаза, пусть и выцветшие, смотрели так внимательно и даже нагло, что, казалось, они даже и не подозревают о возрасте хозяина. — Здравствуйте, — недоверчиво пробормотала я, расплываясь в обворожительной улыбке. — Вы — мистер Треверс? — Всё верно, мисс Гермиона Грейнджер, — вновь усмехнулся старик и протиснулся между мной и Малфоем, отпирая дверь. — Я Вас сразу узнал. А вот Вы, молодой человек… — Драко Малфой. — Малфой? Какой неожиданный поворот событий! — рассмеялся Торкуил и пригласил нас в дом, аккуратно закрыв дверь с обратной стороны. Уже приготовившись к тому, что он вряд ли оценит общество слизеринца, я внутренне собралась, надеясь на то, что разговор пройдёт легко. — Вас это смущает? — удивился Драко, с вызовом смотря на старика и рассматривая предметы мебели за его спиной. — О, ничуть! Я был знаком с Вашим дедом и увидеть ещё и внука Абраксаса — двойной куш. Какая неожиданность! Вы ничуть не похожи на своего деда, Вы знали? — Отец говорил об этом, — пробормотал парень, совершенно сбитый с толку откровениями Треверса. — Но я не похож на него не только внешне. — Поверьте, это я тоже уже понял! — искренне улыбнулся старичок, быстро бегая по комнате. — Что ж это я совсем не по-хозяйски. С тех пор, как умерла жена, я совсем выбился из привычного ритма и забыл светские манеры. — Простите, мистер Треверс, я не знала, что у Вас была жена, — призналась я, недоумевая, почему в квартире нет ни единой её фотографии. — Я сожалею о её смерти. — Мы были женаты всего неделю, — чуть тише ответил Торкуил и указал нам с Малфоем на диванчик, стоящий напротив камина. — Она не говорила, что была больна, да и не пыталась как — то замедлить наступающую смерть. Всю ту неделю она порхала вокруг меня, словно бабочка. Такая же счастливая и беззаботная. А потом, всего за одну ночь, скончалась… Признаюсь, это было так давно, что я уже и не могу сказать, как она выглядела. — Неужели у вас нет её фотографии? — изумилась я, заметив, как резко изменился тот зоркий взгляд старика. Всё в нём словно скукожилось при мысли о жене, заставляя углубляться не в самые приятные воспоминания. — Был лишь один портрет… Я заставил её просидеть на холоде два часа для того, чтобы мой друг — художник навсегда запечатлел ту красоту, что она в себе хранила. Тогда мы едва были знакомы, но я уже знал, что хочу навсегда связать жизнь лишь с ней одной, — мужчина замолчал, садясь напротив нас и укрываясь пледом. — Когда она умерла, я спрятал портрет и больше не доставал. Это слишком сложно, видеть её глаза, её точёное личико и губы, к которым я больше никогда не смогу прикоснуться. Мне проще навсегда забыть её образ, чем стареть всякий раз, когда я стану видеть её перед собой. Её молодость, её красота… Я никогда не смог бы представить её старушкой, сидящей рядом со мной и готовящей утренний кофе. Для меня она навсегда бы осталась порхающей феей. Всё, что мне осталось — ощущения… Запах её духов, шуршание волос и смех, разливающийся колоколом по всей квартире. Я готов был подарить ей весь мир… Вы понимаете меня? — не дожидаясь ответа, Торкуил распрямил плечи, собирая в себе всё оставшееся мужество, и замолчал, словно не желая об этом больше разговаривать. — Мистер Треверс? — спросил Драко, неожиданно заговорив. Звук его звонкого голоса в этой тишине поразил меня, словно гром и мне пришлось глубоко вздохнуть, чтобы не закричать от какого — то поразившего меня осознания. — Да, Малфой? — Как Вы поняли, что она — та самая? Понимающе посмотрев на Драко и, словно, делая вид, что меня в комнате не существует, Торкуил отклонил голову чуть назад и задумчиво посмотрел в потолок. К чему Малфою вообще задавать этот вопрос? Мысли сейчас вообще не лезли в голову, мне не хотелось, чтобы они мешали мне помочь ухватиться за то, что вдруг появилось в моей голове, но постоянно ускользало, словно нитка. — Она не была волшебницей, она была самым, что ни на есть, обычным человеком. Обычной девушкой для всех, кроме меня, — начал говорить старик и вновь его плечи вздрогнули, словно бы он сейчас разразиться рыданиями. Он влюбился в маггла… Вот, что точно было неожиданностью для меня, хоть я и понимала, что для него это тогда имело наименьшее значение. — На улице стоял ливень и она, в тоненьком пальто, едва укутывающем её от ледяного осеннего ветра, сидела на лавочке, горько плача. Я слышал, что женские слёзы — самое сильное оружие для мужчины, но никогда не сталкивался с этим так явно. Меня мало трогали слёзы моих младших сестёр, и почти никогда не интересовал плач бывших девушек. Но эта незнакомка… Её слёзы обжигали меня и, наверное, именно в тот момент я понял, что сделаю всё для того, чтобы они никогда больше не катились по её лицу. Мы познакомились, ходили на свидания, а затем, всего за месяц, поженились. Она сама настояла на том, чтобы свадьба произошла как можно быстрее, хотя в те времена могла столкнуться с осуждением, но я, окрылённый любовью, просто не думал об этом. Я не знал, что нам отведено так мало времени для того, чтобы вдоволь насладиться друг другом. Я тонул и она стала моим спасительным кругом. Она умирала и я, пусть и ненадолго, раскрасил её мир и заставил забыть и пугающей смерти. Я не знал, что она «та самая», я просто каждый день видел её в глазах целый мир. Я искал её среди других девушек, искал среди всех прохожих. Её смех, даже когда он был не к месту, радовал меня, пускай иногда я и злился. А когда злилась она, и молнии летели из её глаз, я хотел прижать её к себе и не отпускать, пока она не успокоится, пусть для этого и придётся выслушать тысячи слов оскорблений. А когда я уходил, считая, что я сам справлюсь со своими проблемами, я знал, как обижает её моё молчание, но всё же не мог рассказать о многом… Сейчас я жалею о том, что не открыл ей мир магии. Жалею, что не рассказал ей свои тайны, потому что сейчас я с ни с кем не могу ими поделиться. Я жалею, что не прижимал её к себе, когда считал, что это будет расценено неправильно. Я жалею обо всём, но только не о том, что подарил ей самую счастливую неделю. Мы замолчали… Я чувствовала, как слёзы подступают к моим глазам и обжигают горло, чувствовала ещё море невысказанной боли, таившейся в сердце Торкуила. Я прекрасно понимала его ощущения, но ничем не могла ему помочь. Я никак не могла облегчить его чувства… — Мистер Треверс, я думаю, она безумно любила Вас и никогда не позволила бы жалеть о том, чего Вы не сделали, — еле слышно сказала я, убирая со лба волосы, упавшие на него. — Я ей столько всего не рассказал… — всё ещё не выныривая из воспоминаний, сказал старик, и плечи его судорожно дрогнули. — Ваше молчание… Возможно, оно и ранило её, — пробормотала я и, вспомнив, что чувствовала, когда видела задумчивого Малфоя, продолжила говорить. — Возможно, она бы и смогла понять Вас. В любом случае, Вы уже этого не узнаете. Одно я могу сказать точно: она никогда не смогла бы видеть Вас в таком состоянии. Для неё, лишь ради неё и прошлого себя Вы должны стараться воскрешать в памяти её образ и не стыдиться того, кем стали. Ваши тайны Вы всегда сможете рассказать ей там, после смерти. Распрямляя плечи, Торкуил внимательно посмотрел на меня, словно пытаясь прочесть что — то в глазах. Мне не хотелось убирать взгляда, чем я обычно и занималась, оставаясь наедине с Андромедой. Наоборот, я искренне желала того, чтобы Треверс понял что — то, увидел моё будущее или прошлое, и дал мне какую — то наводку в этой сложной жизни. Но мужчина молчал, и я понимала, что вряд ли дождусь от него какой — то истины. В его умных старческих глазах не было чего — то… яркого. Броского. Чего — то, что давало бы ему самому желание заниматься провидением. — Вы ведь пришли сюда не разговоры вести о моей покойной жене, — усмехнулся Треверс, переводя взгляд на камин и резко зажигая его. Мне уже доводилось видеть, как взрослые маги используют свои способности без использования палочки, но у самой пока получалось не очень хорошо. — Что же, всё — таки, привело вас в Париж, мои драгоценные британские ученики? — Нам нужна помощь с анимагом, — протянул Малфой, усаживаясь на диване по-удобнее и перекрещивая ноги. — О, анимаги… — понимающе улыбнулся старик, с интересом разглядывая мальчишку. Они ведь так и не обсудили его покойного деда, но Драко, по всей видимости, не горел желанием заводить эту долгую беседу. — И какой же из них Вас интересует? — Филин, белое пятно между глаз. — Филины? Редкие создания в волшебном мире. Мало кто решает развиваться именно в этом направлении. — Почему? — вдруг спросила я, искренне недоумевая. — Велика вероятность быть отловленным, — лишь пожал плечами Торкуил и закрыл глаза. — Филины… Я знаю только двух, и ни один не имеет белых пятен. — Хотите сказать, что Вы не знаете того, которого мы описали? — старательно скрывая возмущение, пробормотал слизеринец, но в голосе его сразу почувствовалась знакомая мне сталь. — Нет, мистер Малфой, таких я не знаю. — Чёрт, — выругался мальчишка и стукнул кулаком по дивану. Его досада передалась и мне, ведь этот старик был нашей единственной надеждой на то, что мы сможем разгадать хотя бы одну тайну. Но всё обернулось не так, как было запланировано. Торкуил просто не оправдал наших надежд, но мужчина не виноват, что не знаком с этим анимагом. Нам. Просто. Не повезло. — Не упоминайте его в моём доме, пожалуйста, — прищурив глаза, сказал Треверс и взглядом проследил за Драко, вставшим с дивана и, быстро пройдя по комнате, вышедшим за дверь. — Извините его, — смущённо пробормотала я, не веря своим глазам. — Он просто очень расстроен. — Он не расстроен, мисс Грейнджер, — рассмеялся Торкуил и я увидела, как в его глазах прыгают задорные огоньки. — Он в ярости и просто не хочет, чтобы Вы видели, на что он способен. Он не был рад, когда вообще приехал в Париж, но знал, что для Вас я должен был стать последней надеждой. Простите, что не удалось оправдать её. Откровения Треверса поставили меня в ступор и я, медленно хлопая ресницами, пыталась осознать всё то, что он говорил. Малфой не хочет, чтобы я видела его таким? Само это осознание никак не могло уложиться у меня в голове, но перечить старику и говорить, что этого не может быть — как минимум глупо. Торкуил видел нас обоих насквозь, но явно не собирался говорить об этом при Драко. — Вижу, мисс Грейнджер, Вам трудно в это поверить, не так ли? — Вы правы. Малфой, он… Ему плевать на то, что думают о нём другие. Я сомневаюсь, что для него вообще важно хоть чьё — либо мнение, — призналась я, не боясь вслух объяснять свои мысли. — Он ещё сам не понимает, что ему не плевать на то, что Вы о нём думаете, мисс Грейнджер. Я не буду говорить о том, что он любит Вас, ведь это не так. Это не любовь, — я сглотнула. Слушать всё это было настолько странно и даже страшно, что мне просто хотелось попросить мужчину прекратить, но в глубине души я знала, что обязана это осознать и выслушать. — Ему приятно Ваше общество, ему важно Ваше мнение и одобрение, и ему очень страшно, что однажды Вы отвернётесь от него. Вы ведь уже отворачивались, не так ли? Вспомнив, как я сбежала из Малфой — мэнора, моё сердце предательски сжалось и пропустило пару ударов. Я чувствовала, как что — то в моей голове стучит, словно колокол, заставляя чувствовать то, что я никак не могла понять. — Драко изменит Вас, мисс Грейнджер. Изменит настолько, что Вам будет страшно, но ни одно из этих изменений не станет вредоносным или смертельным. И Вам, и ему нужно поменяться для того, чтобы продолжать существовать вместе. — Вы считаете, мы ещё долго будем… «Существовать вместе»? — еле слышно спросила я, чувствуя, что мой голос уже мне не повинуется. — Я знаю, что Вас ждёт, мисс… — Просто Гермиона. — Хорошо, — улыбнулся Торкуил и придвинул кресло чуть ближе ко мне, ещё сильнее погружая нас в атмосферу таинственности. — Гермиона, я вижу то, что ждёт вас обоих. У вас есть множество вариантов развития будущего. Есть те, в которых ты ненавидишь его также, как и раньше, а есть те, в которых… В общем, не будем. — Я не знаю, что мне делать, мистер Треверс. Малфой понимает меня. Со всей своей язвительностью, с вспышками злости и ненавистью, которая кружит вокруг него. Я просто знаю, что пока что… Я без него просто не справлюсь. — Тебе и потом будет без него сложно, — усмехнулся старик и потёр седину, постепенно проявляющуюся на его голове. — Вы сказали, что он не любит меня. Думаете, я его люблю? — О господи, нет! Только не сейчас, — рассмеялся он и вновь улыбнулся. Странно, но его слова успокоили меня, словно бальзам, аккуратно намазанный на рану. — У тебя есть другие проблемы, нечего усугублять всё происходящее чувствами. — Тогда что же? — Что же «что»? — Что я к нему чувствую? — спросила я и почувствовала, с таким трудом мне удалось это произнести. Я страшилась ответа, но понимала, что он мне необходим. — Это ты мне скажи, Гермиона Грейнджер. — Но я не знаю! — чуть не закричала я, ощущая, как земля постепенно уходит из-под моих ног. — Тебе и не надо, — рассмеялся Треверс, и я подумала, что забавляю его, как голодная собачка, что бежит за куском мяса, но никак не может его догнать. — Тебе и не надо знать, милая. Не забивай этим свою чудесную головку. Делай то, что хочется. Не упускай ни единого шанса сделать что — то, что поможет тебе разобраться с самой собой. — Хотите сказать, что мне нужно «просто жить»? — Конечно! Именно к этому я и веду! Гермиона, я не провидец, как многие думают. Я просто вижу истину и все её возможные проявления. Я не могу указать тебе, как жить, не могу показать то, чего ты так искренне жаждешь. В моих руках лишь возможность объяснить тебе, что твоя жизнь — только твоя, и только ТЫ можешь решить, как она будет использована. Хочешь влюбиться в Малфоя? Ты ничего не потеряешь! Хочешь послать его? Действуй, но помни, что он может тебе ещё пригодится! Живи, Гермиона Грейнджер! — Я не хочу ни в кого влюбляться, — пробормотала я, чувствуя, как слова Треверса оседают в моём сознании, словно ответы на какие — то далёкие мысли. Жизнь в моих руках. Только в моих. Вдруг, внезапно взглянув на Торкуила, я осторожно спросила. — Извините, мистер Треверс… Вам ведь уже не мало лет? — Больше ста, — кивнул старик, не успевая за ходом моих мыслей. — Вы знали Гриндевальда? — Геллерта? Неожиданные вопросы Вы задаёте, мисс Грейнджер, — усмехнулся мужчина, но, подумав, всё же ответил. — Да, я знал его. Не лично, конечно, но все его действия были мне прекрасно известны. Но зачем он тебе сдался? — Интересуюсь его биографией, — выкрутилась я, внутренне смеясь тому, как глупо прозвучали мои слова. Конечно, он почувствует ложь, но для меня это было на последнем месте. — Почему люди шли к нему? — Почему Волан — де — Морт собрал вокруг себя столь маленькое общество? Ну ладно, ладно, не маленькое, но внушительных размеров оно не имело. — Его действия никому не нравились. То, что он делал — убийства. Этого просто невозможно принять и пойти к тому, что всё это совершает. — Гриндевальд занимался почти тем же, — усмехнулся Торкуил, зорко глядя на меня одним глазом и довольно смешно сощурив второй. — Но у него армия шла на тысячи. Везде. В каждом магическом сообществе. Почему? — старик замолчал, зная, что я всё равно не смогу дать внятного ответа на этот вопрос. — Волан — де — Морт пугал. Он занимался запугиванием, ненавистью и сеял вокруг себя лишь страх. К Геллерту шли потому, что знали, что там их поймут и примут. Ему не служили — волшебники были его соратниками. Каждый получал то, что заслуживал. Он вербовал людей не злобой, а любовью, пусть и совершенно ложной. Но иногда приторность его слов и медовая тягучесть речей была самым верным помощником в деяниях. Ему слепо доверяли, а он уважал тех, кто был рядом с ним. Именно поэтому Гриндевальд гораздо опаснее, чем Волан — де — Морт. Но они оба мертвы и жизнь начинает налаживаться. Я молчала. Слова Торкуила словно открыли мне глаза на ту правду, которую нельзя было прочитать ни в одном учебнике. Страшна не сила Геллерта, а именно количество тех, кто сможет примкнуть к нему, дабы увеличить его могущество. Он уважает тех, кто остаётся рядом с ним, а волшебникам нравится купаться в лучах этой глупой славы. — Выпей чай, Гермиона. Я думаю, тебе пора, — ненавязчиво улыбнулся мужчина и, подождав, пока я соберусь и выйду, старик больше не произнёс ни слова. Да и мне самой больше не было нужно с ним говорить. Быстро попрощавшись, я понимала, что теперь не смогу с таким спокойствием смотреть на многие вещи. Этот час, проведённый в тёмной гостиной, слушая треск дров в камине и размеренную речь Треверса, изредка прерываемую его смехом, изменил меня также сильно, как изменили бы пара лет жизни. Холодный ветер и редкие капли дождя, падающие на малфоевский свитер, освобождали мои мысли, позволяя им вдоволь наслаждаться свободой, которую они не могли встретить в комнате старика. Закрыв глаза и осторожно облокотившись на фасад дома, я старалась переварить всё то, что сказал мне Торкуил. Его внимательный взгляд всё ещё блуждал в моей голове, заставляя меня чувствовать себя открытой и прочитанной книгой. — Грейнджер? — услышала я знакомый голос и через силу открыла глаза, внимательно разглядывая Малфоя. «Я не буду говорить, что он Вас любит. Это не любовь». «Хочешь влюбиться? Ты ничего не потеряешь!». Слова Треверса били по моей голове, словно колокола, заглушающие все остальные звуки. — Ты в порядке? — Вполне, — кивнула я, выдавливая из себя улыбку. — Где ты был? — Нужно было проветриться, — буркнул Драко, явно не обрадованный тем, что я напомнила ему об уходе. — Извини, что оставил тебя с ним наедине. — Всё отлично. Мы… хорошо поболтали, — усмехнулась я, не переставая улыбаться, ведь иначе моё лицо просто исказила бы вся та серьёзность, что жила в сознании. — Рад, что обошлось, — кивнул мальчишка и взглянул наверх. Дождь становился всё сильнее, и никому из нас явно не хотелось стоять здесь и продолжать мокнуть. Зонтов мы, конечно, с собой не брали. — Сходим в кафе? Здесь неподалёку подают хороший кофе. Молча улыбнувшись, я пошла вслед за ним, подгоняемая лишь каплями дождя, монотонно выбивающими дробь на моём теле и около него. Почему — то мне казалось, что в сердце появилась огромная дыра, которую выбили слова старика, и я не знала, что мне теперь делать. Боль, смутные осознания новой истины, всё это было слишком сложно и слишком неправильно, чтобы думать об этом. У меня ведь и без того хватает проблем, зачем на мою голову свалилось ещё и это? — Малфой? — Да? — развернулся слизеринец и посмотрел прямо на меня, стоящую посередине дороги. Я не знала, что говорить, не знала, почему я позвала его. Мне просто нужно было взглянуть в его глаза и убедиться, что они всё такие же серые. Нужно было увидеть его пшеничные волосы, падающие на лоб и прибитые к нему каплями льющегося дождя. Мне просто хотелось запомнить пальцы на его руках и понять, был ли прав Торкуил. Но, взглянув на Драко, я поняла лишь одно. Треверс не провидец и это была его главная фраза. Я сама решу, что чувствовать, я сама пойму, что чувствует Малфой и я смогу вынести всё, что придётся сделать. Я хочу победить Гриндевальда с Андромедой и знать, что рядом со мной будет тот, кому я могу доверять. Я просто хочу. Другого в моей жизни больше не будет. — Может, вина? — спросила я, улыбаясь ему и ловя в серых глазах непонимание. — Разговор был тяжёлым, — лишь просто прошептала я, словно признаваясь в каком — то грехе. — С Треверсом? — удивился Малфой, заглядывая мне в лицо и пытаясь уловить в нём что — то. — То — то я думал, что ты вышла такая… задумчивая. Что он сказал тебе? — Это не так уж и важно, — уклончиво ответила я, потупив глаза в асфальт и чувствуя, как капли дождя стекают по моему лицу и волосам. — Может, он сказал и правильные вещи, но иногда именно правду труднее всего слушать. — Поделишься? — Иногда и мне приходится иметь свои секреты, — пробормотала я, лишь после сказанного заметив, что выдала своё осознание того, что слизеринец от меня что — то скрывает. Почувствовав, как напрягся мальчишка, я тут же улыбнулась, будто ничего и не было. — В твоём кафе есть вино? Мне правда очень хочется выпить. — Идём, — кивнул Драко, задумчиво взглядом проследив за моей спиной. Я чувствовала, как он снова смотрит, прожигая дырку, но сейчас единственное, о чём я мечтала, оставалось за бутылкой терпкого вина, которое сможет заглушить мои тревоги. Мы пили молча, лишь изредка перекидываясь неловкими фразами насчёт погоды и красоты заведения. Говорить не хотелось, нас обоих жгло что — то своё. Мои мысли, отпустив всё, что было связано с Малфоем, быстро крутили своими шестерёнками, стараясь понять, как же нам теперь справиться с Андромедой и её анимагом. За всё это время Северус ни разу не попытался связаться со мной, хотя я до сих пор носила осколок с собой. С одной стороны это напрягало меня, ведь, зная об опасности и о том, что его могут убить, страх его молчания лишь усиливался, но с другой… Сейчас мужчине точно не стоило знать о том, где мы с Драко проводим своё время. Не поднимая на него глаз, я лишь задумчиво следила за тем, как его пальцы всё глубже проталкивают нож вглубь деревянного стола, оставляя там дырку. Вероятнее всего мальчишка даже не замечал этого, но, чем глубже и светлее становилось дерево там, где побывал его нож, тем сильнее я начинала волноваться о трезвости мышления Малфоя. — Не порть имущество заведения, — прошептала я слизеринцу, посмотрев на него исподлобья. — Нас сейчас отсюда вышвырнут. Не ответив, Драко лишь молча отложил нож в сторону и, за один глоток допив всё содержимое своего бокала, взглянул на меня. — Не против прогуляться? Я видел недалеко ту башню, — улыбнулся парень, но улыбка получилось неестественной. — Пойдём, — кивнула я и, подождав, пока Малфой расплатится, вышла на улицу. Дождь закончился, остался лишь его лёгкий и ненавязчивый запах, приятно будораживший сознание. Алкоголь неплохо отрезвил голову, позволяя отбросить все ненужные мысли, так раздражающие меня в последнее время. Конечно, двух бокалов не хватит для того, чтобы захмелеть, но ощущение лёгкости и свободы прекрасно освобождало меня от множества оков. Видела бы меня сейчас мама… Она никогда не пила и лишь на праздники позволяла себе отпить глоток из бокала шампанского. Она и меня учила тому, что истинная леди никогда не должна пить, дабы не опорочить своё имя, но я… Похожа ли я была на леди? Сильно сомневаюсь. Всё, чему меня учили родители, не пригодилось мне в мире магии, где понятия о моральных устоях были достаточно расплывчатыми. Каждый считал по — своему, и эти разные точки зрения, в конце концов, не смогли свестись к одному. — Знаешь, Грейнджер, — начал вдруг Малфой, когда перед глазами открылась величественная Эйфелева башня. — Ты напоминаешь мне Париж. Ты сама очень похожа на этот город. — Почему? — удивилась я, вглядываясь в красоту небольшой лужайки и чувствуя, как захватывает дыхание от того, что наконец открылось моим глазам. — Не знаю… Все эти старинные улочки, странные разговоры, красивый язык и какая — то величественность, обычно не свойственная волшебницам из Англии. — Я тебя не понимаю, — рассмеялась я, искренне ему улыбаясь и садясь на влажную траву. — Величественность? Мне даже смешно. Не хочешь ли ты сказать, что я напоминаю тебе Флёр? — Оо, мисс Делакур, конечно, определённо обладает некоторым величием, но оно и рядом не стояло с тем, что имеешь ты. Она приобрела его, смогла этому научиться за время учёбы в Шармбатоне, но ты… Чёрт, Грейнджер, я, определённо, несу какую — то чушь. — Тогда уж закончи её, раз начал. — Я хочу сказать, что у тебя это природное. Такому не научить. То, как ты держишься, то, как тебе удаётся сохранять холодный рассудок, твоя сила воли. Это от рождения. И это правда поражает меня. Ты ведь из семьи… магглов, — Драко запнулся, следя за моим выражением лица. Неужели он и впрямь думал, что вдруг сможет обидеть меня, упомянув о происхождении? Я давно переросла это. — Во мне воспитали ненависть к ним. Хотя… Даже не ненависть, а, скорее, просто отсутствие уважение, с которым я относился к чистокровным волшебникам. И я долго не мог понять, как магглы и магглорождённые волшебники, частенько, обладают тем, чего нет у чистокровных. — Ваши предки занимались слежкой за чистотой крови и им было наплевать, какой ценой достигается это, — довольно жестко отрубила я, почувствовав какое — то отвращение к словам Малфоя. — Магглорождённые… Я не знаю, как объяснить тебе, ведь понять это довольно сложно. Мне было плевать на чистоту своей крови, потому что я знала одно: за моей спиной стоит любящая семья, которая всегда сможет принять меня. Кем бы я ни стала в волшебном мире — у меня всегда был второй мир, в котором я определённо могу достичь просто небывалых высот. Вечерело. Прохладные французские вечера, почти такие же холодные, как и утро в этом городе, охватывали нас с Малфоем своей пеленой, постепенно затягиваясь всё сильнее. Когда включили башню и она, переливаясь яркими жёлтыми искрами, стала пробиваться сквозь мутно — белый туман, я почувствовала, как сильно меня клонит в сон. Осторожно пересев чуть ближе к слизеринцу, и взглянув на его не менее уставшее лицо, я вдруг поняла, что он, наверное, уже давно прочёл мои мысли, мучавшие меня. Я ведь ни разу не закрывала сознание, так что ему совершенно ничего не стоило залезть в мою голову и разворошить там всё. Но мне, почему — то, казалось, что он так не поступил. Возможно, об этом говорил тот требовательный взгляд серых глаз или же собственное чутьё, редко меня подводившее, старательно твердило лишь об этом. Я сама не заметила, как провалилась в сон, положив голову ему на плечо и уткнувшись носом в шею. Я чувствовала, как запах одеколона, преследовавшись меня на свитере целый день, усилился и проскользнул в сознание, полностью его заполняя. Сейчас я была безмерно благодарна тем бокалам алкоголя, что смогли притупить все муки совести и мысли, заставившие бы меня думать о происходящем. Я просто хотела вдоволь насладиться тем, что имела в этот вечер и мечтала о том, чтобы он длился как можно дольше. Но этим мечтам не суждено было сбыться, как, впрочем, и многим другим. Резкий звук зазвонившего мобильника заставил меня вынырнуть из царства Морфея и, слегка покачиваясь, протереть глаза. — Извини, — недовольно пробормотал Драко, явно тоже только что проснувшийся. Достав из кармана брюк телефон, парень быстро ответил и тут же замолк. — … — Да, ещё в Париже, — ответил Малфой и я попыталась понять, кто говорит на другом конце телефона. Звонкий женский голос, по началу смутивший меня, явно принадлежал Андромеде. Чёрт. Блэк… Действие терпкого напитка уже прошло, заставляя меня вновь вспомнить о том, какие проблемы надвигаются на магическое сообщество. — … — Я не обязан предупреждать тебя, тётушка. Мне не пять лет, — брови слизеринца всё сильнее сближались, и я чувствовала, что до «точки взрыва» остаётся всё меньше времени. — … — Это не имеет значения. Мои дела не обязаны тебя касаться. — … — Нет. Мне плевать, ясно? Профессор МагГонагалл знала, где я и с кем, на остальное мне наплевать. Что — то ещё? — … — Я понял, — голос Драко вдруг резко упал, и, казалось, вся его злость и спесь просто испарилась. — Я скоро буду. Бросив трубку и нервно стукнув рукой по земле, слизеринец вдруг посмотрел на меня, словно совершенно внезапно вспомнив о моём существовании. В его глазах было нечто такое, что слишком сложно описать обычными словами. Испуг, разочарование, какое — то непонимание и злость. Злости в его глазах было столь много, что мне даже стало страшно. — Мне срочно нужно домой, — сказал он, перебирая траву в руках. — Ты можешь остаться тут, у тебя есть ещё день законного отдыха. — Мы будем трансгрессировать? — сделав вид, что я не заметила его последние слова, спросила я и внимательно проследила за каждым его действием. — Грейнджер, ты не обязана. — Плевать я хотела на обязательства. Ты не ответил на мой вопрос, — буркнула я и жестко взглянула на мальчишку. Уловив в моих глазах что — то недоброе, Драко быстро отвернулся и, подхватив портфель, огляделся. — Да. Так будет быстрее всего. Солнечные лучи били прямо в закрытые веки, и единственное, о чём я мечтала, так это то, чтобы хоть кто — то закрыл окно длинными портьерами. Проведя половину оставшейся ночи за тетрадями, а вторую — ворочаясь в кровати, я уснула лишь под утро, и сейчас с ненавистью ощущала яркое солнце на своём лице. Только подумать, всего шесть утра, а уже настолько ядовито — жёлтые солнечные зайчики. Недовольно распахнув глаза, я привстала в постели и взглянула в окно, намереваясь скорее закрыть его и продолжить короткий утренний сон. Сквозь муть, всё ещё бушевавшую в глазах, я смогла разглядеть небольшую, очень опрятную сову, сидящую на моём подоконнике и смиренно спрятавшую голову под крыло. Мерлин, сколько же она там сидит? Резко вскочив, я скинула одеяло и открыла окно, впуская в комнату не только сову, но и свежий поток ветра. — Бедняжка, — ласково прошептала я, поглаживая птицу по перьям и аккуратно отцепляя от её лапки записочку. Вложив ей в клюв парочку орешков, я позволила ей походить у меня на столе, пока я буду читать содержание записки. «Мисс Гермиона Грейнджер. Прошу, придите в Три Метлы сегодня до 20:00 и заберите посылку, оставленную на Ваше имя.» Отправитель не указан. Всё это было как минимум странно. Удивлённо посмотрев на сову, с интересом разглядывающую меня, я тяжело вздохнула. Ну что опять началось? Кто мог прислать записку на моё имя, да ещё и не указать своего имени? Хотя, вероятнее всего, сову прислал кто — то, кто дежурил сегодня ночью в баре, а волшебники там никогда не отличались умом. Могли бы хоть написать своё имя. Недовольство, которое росло во мне с каждой секундой всё сильнее, готово было вылиться наружу, но сову мне было жалко больше всего. Бедная птица провела, возможно, целую ночь на этом неуютном подоконнике, подгоняемая холодным ветром. В бар я отправилась после уроков, подгоняемая жгучим интересом, который развился во мне за всё это время. Кто мог прислать посылку? Зачем ему это? Что могло быть внутри? Солнце было в самом зените и оно довольно неприятно жгло голову. Определённо, погода в Париже мне была гораздо ближе. Уж лучше укрываться от дождя, чем терпеть эти яркие лучи и полное отсутствие свежего ветра. Париж… Признаюсь, один день наедине с Малфоем не открыл мне его, как книгу, но… Быть просто рядом, изредка смеяться, да и, что уж говорить, спать на его плече, мне определённо нравилось. Лишь одно меня гложет. Ни его, ни Блейза, у которого можно было бы что — то выяснить, на уроках не было, и это меня сильно пугало. Могло ли их отсутствие быть связано с вчерашним звонком Андромеды и столь резкой трансгрессией? В это было довольно трудно поверить, но мне казалось, что иначе быть просто не могло. Возможно, именно то, что произошло сегодня, занимало все мысли Малфоя последнее время. Возможно, мне просто хотелось в это верить. — О, Гермиона, я рад тебя видеть! — улыбнулся мне дежурный бара, Жерар. Мы с ним были уже давно знакомы, и Джинни частенько говорила, что я ему не безразлична. Что ж, ему же хуже. — Привет, Жер, — улыбнулась я в ответ, с тяжёлой душой заходя внутрь и пытаясь не думать о том, что могло произойти сегодня ночью. — Ты сегодня ночью дежурил? — Я, — довольно хмыкнул парень, уже осознав, к чему я веду. — Значит, пришла ты только из — за посылки. — Конечно, — лишь кивнула я, прикидываясь дурочкой. — Где она? — Под лавкой, — с грустью пробормотал Жерар, видимо, расстроенный тем, что пришла я сюда не ради него. Чёрт, да я даже не знаю, когда ты дежуришь, парень. Пора бы уже успокоиться. — Не знаешь, от кого она? — удивлённо спросила я, не найдя на посылке никаких опознавательных знаков кроме собственного имени. — Пугающая штука. — Согласен, — кивнул он, наливая мне пива. — На, выпей. Не знаю, от кого. Пришёл на дежурство, а она стоит перед дверью. Ну я сразу написал тебе, отправил сову нашу. — Она спит в нашей совятне, — сказала я, вспомнив, как радовалась бедная птица, найдя себе подобных. — Слушай, я, наверное, пойду посмотрю, что это вообще такое. — Окей. Сев за дальний стол и медленно попивая пиво, я пыталась понять, безопасно ли открывать коробку здесь. Меня и впрямь пугали эти ровные линии, пугал тот глухой звук, исходивший внутри коробки, словно там перекатывалось что — то непонятное. Держа палочку наготове, я осторожно постучала по коробке, начиная открывать её. Тяжёлая рука, опустившаяся на моё плечо, заставила меня вздрогнуть. Это точно был не Жерар. Уже поворачиваясь и не выпуская палочку из рук, я готовилась к чему угодно.