Король и королева Скеллиге

      Море играло со скалами в салки и билась в смехе об берега, словно подыгрывая и издеваясь над клана Ан Краитов в эту ночь. Оставленные на песке волнами сокровища океанов и тела тех, кому не посчастливилось оказаться в шторм на парусах, идеально вписывались в пейзаж и ужас происходящего. Мощной волной ветер обдал загнанную лошадь Краха и забрался под доспех, охлаждая вспотевшую от волнения кожу, заставляя ярла буквально ощетиниться и вздрогнуть от холода. Запах озона и надвигающейся грозы наполнял легкие, придавая только еще больше сил и желания пришпорить коня в спешке к древу Друидов.       Линяя горизонта, плясала рябью, серое море и серое небо, покрытое тучами, с их редкими всплесками света от молний, были привычны для жителей островов. Лес, воздух, море и небо, все смешалось в серое пятно и наполняло душу домом, но сейчас, природа издевалась над уставшим отцом. Крах остановил лошадь у входа в пещеру и не привязав коня сразу же кинулся к Мышовуру, что сидел у костра и варил какое-то снадобье в котле.       - Началось – Крах был напуган, лицо его покрывал пот, борода посидела, а под глазами черные круги от недосыпа, он старел и это замечали все вокруг, кроме него самого – Ты мне нужен, сейчас, умоляю.       - Спокойно Крах, я ни разу тебе не отказал – Друид встал со стула и взял заранее подготовленную сумку с эликсирами, спиртом и острыми ножницами – Все будет в порядке, все по срокам, прошу тебя, не волнуйся.       - Ты не понимаешь – Шепчет Крах и трет лицо руками, он казался уставшим напуганным мужчиной, а не отцом королевы – Это мои дети, я … я не думал, что они зайдут так далеко. Ладно Хьялмар троллей сын, но у Керис всегда была голова на плечах, я не думал, что она позволит ему…       - Сделанного не воротишь Крах, давай поспешим в замок – Мышовур быстрой походкой направился к своей лошади – Когда начались схватки?       - Двадцать минут назад.

***

      Женщины скеллеге были суровы, сильны и имели те же права что и мужчины, но те из раза в раз напоминали, что их место на кухне да в постели мужа ублажать. Девы с гордостью носили щиты с знамёнами клана на спинах, натачивали свои меч до острия жала и всегда причесывали мех на доспехах, чтоб выгладить не только величаво, но и красиво. Когда к власти пришла Керис, каждая из стражниц лично поблагодарила ее за это, ведь теперь, мужчины не смотрели на них как на второсортных охранников. Двое из таких суровых остравитянки стояли по краям от двери, которая вела в покой королевы. За дверью раздался крик королевы и Хьялмар озверевшей бестией, словно охотясь, кружил между стражницами, ходя из угла в угол и оттопыривая пальца, словно вот-вот схватится за кинжал. Но стоило ему подойти ближе, чем на шаг к двери, две стражницы обнажали мечи и мотали головой, им поступил приказ, не пускать в покой никого из мужчин кроме Мышовура.       - Я брат королевы, - Хьялмар краснел от злости и бессилия, но прекрасно понимал, что мужчине в той спальне находиться не то что не положено, а даже грешно и неуважительно по отношению к самой роженице, даже стража была сплошь женская – Я имею право!       - Хьялмар! – Строгий приказной голос отца заставляет замереть между двумя весьма серьёзными женщинами, крики за дверью заставляют его только еще больше испугаться и почернеть – Ты совсем уже ошалел? - Крах схватил его за руку оттаскивая в угол пока Друиду позволили войти в спальню к королеве – мало того, что это покой твоей сестры, так ты ещё и лезешь в роды! Фрея тебе этого не простит!       Непутевый сын вырвал руку из крепкой отцовской хватки и отвернулся, словно пряча постыдные глаза и проглатывает язык, не желая спорить. Он знает об обычаях, знает о правилах, но когда дело касалось Керис Хьялмару это не казалось таким значительным и важным. Хьялмар готов был быть проклятым и проститься с честью воина, лишь бы укрыть ее от всех бед и иметь возможность быть с Керис рядом.       - Коли не смог члена в штанах сдержать, имей чести чтить традиций и прислушиваться к просьбам своей женщины - ворчит Крах толкая сына в плечи, в глазах его сплошь презрение и разочарование – изо тебя, ей сеичас приходится через это подходить! Это изо тебя, ей придется всю жизнь думать, что будет с ее ребенком!       И снова крики с примесью громкого, но мягкого голоса Мышовура, что раздает служанкам приказы и просит дать роженице отвар из белохвоста. Бушующее море за стенами замка, колышущейся пламя и треск смоченной в керосине ткани, даже дыхание стражниц перебивает гулкий стук сердца в груди сына Краха. Перед глазами стоит черная пелена, из-под ног пропала земля и колени сами подогнулись. Хьялмар падает перед отцом на колени и молчит, не поднимая головы, уж если он отдал за любовь свою жизнь, то и чести не жалко. Ее страдания приносят боль, но желание увидеть сына так же сильно, как уверенность в своем выборе. Жаль, что объяснить отцу это не получиться. Жаль, что они были рождены от одной матери. Быть может, если бы они были сводными, их отношения не выглядели столь ужасными для их отца.       - Не было во мне сил отец, противиться себе, когда она ответила тем же – Хьялмар не плачет, но и вины не чувствует, он встает с колен, твердо поднимая голову и в глазах его лишь уверенность кой всегда его проследовала – Керис моя королева, нравиться тебе это или нет, я ее король. И я не отступлю, не пред богами, не перед короной, не пред ярлами. Ей стоит сказать лишь слово и все закончиться, но ни кто другой, над этим не властен!       - Ты не посмеешься – Крах снова толкает его у грудь и лицо его краснеет от гнева – Это позор для всей семьи, мы лишимся трона, мы лишимся чести, мы лишимся всего!       - Мы обручились! – Делая шаг в сторону отца рычит Хьялмар и еще один крик его любимой за дверью, заставляет обернуться – В храме Фрей, тайно, перед богами мы чисты!       Крах делает шаг назад, глядя в глаза сына, еще и еще пока не упирается в холодную отрезвляющую стену. Он чувствует боль на сердце, вину в душе и вспоминает о своей почившей супруге. Она бы не допустила этого, она бы вовремя заметила эту мерзость и что-нибудь сделала, нашла бы нужные слова для дочери, вразумила бы Хьялмара и ничего бы этого не было. Его сын бы не смотрел на него Ястребом, его дочь не вынашивала бы выблюдка с помешенной кровью своих же родичей, его дети бы не потерялись в этом кошмаре и не захлебнулись с головой в грешной любви. Клан Ан Краита правит на острове всего три года, они разбили Охоту, пережили Нильфгард и сами себя разрушили.       - Ты хоть раз подумал, о том, что я должен чувствовать? – Крах делает шаг ближе к сыну, у которого щеки краснеют от стыда – Что я должен был подумать, застукав тебя в постели с родной сестрой? – Ярл протягивает руки и его запястья трясутся как у старика - Что я должен был думать, глядя на ее живот, как он растет пока она отдает приказы, и ты стоишь за ее спиной?       Море издевательски плещется под ними, играет волнами и пениться у самых скал. За стеной, кричит Керис, жена, дочь, сестра и вот-вот станет матерью. Мышовур своим голосом успокаивая не только роженицу и прислугу, но и Краха, у которого на глазах могли появиться слезы отчаяния.       - Ты подумал о ней? Если говоришь, что любишь Керис, как тебе хватило наглости так поступить с ней? – Хьялмар замирает, рот его чуть приоткрыт, он хочет огрызнуться, но затыкается - Зная, о воине, о зиме, которая нас ждет, о ее обязанностях на троне!       - Это вышло случайно – Шепчет Хьялмар понимая что речь уже идет не просто о сексе, а о ребенке которого можно было избежать – Я был пьян и не успел…       У Краха сильно зачесались руки, видят боги, он приложил все свое самообладание чтоб не ударить сына по лицу. Все что сейчас происходит, воля случая и выпитого лишнего спиртного на пиру. Хьялмар казался растерянным, напуганным, не как виноватый сын и брат, а как муж, ждущий свою жену с ребенком. Их отношения давно пересекли черту семейных и Крах это знал, предпочитая не вмешиваться, но «Ребенок» это было краем наглости и позора. Крах лишь выдохнул, успокаиваясь подобно морю, прикрывая глаза и разжимая кулаки. Все уже сделано, время для прерывания беременности прошло, ребенок скоро появиться на свет. Он уже предлагал Керис отправить младенца на большую землю, в приют, к хорошим людям. Она даже обещала подумать, ведь Королева не может рожать от собственного брата, на ее плечах куда больший груз ответственности, чем на плечах Хьялмара.       Нужно всего лишь сказать придворным, что ребенок родился мертвым и тайной вывезти его, и все будет как прежде, пусть даже они и продолжат делить постель. Главное, что клеймо позора будет далеко от них, с чужим именем и фамилией. Крах позаботиться о том, что с мальчиком ничего не случилось и чтоб жизнь его была не столь тяжела, как у сирот в Каер Морхене.       - Сынок, я любил твою мать, больше всего на свете – Крах осторожно кладет руку на плечо Хьялмара и не поднимает на него глаз – Но я благодарен богам, что она не дожила до этого дня. Если ты и вправду любишь Керис и уважаешь ее решение, отдай младенца знахаркам. Не гляди на него…       Когда женские усталые крики сменились криками младенца у Краха похолодели руки от ужаса. Он видел, как сбилось дыхание у Хьялмара, как его зрачки расширись от радости, а губы затряслись. Его сын смотрел лишь на дверь, откуда должен был появиться Мышовур и пригласить их внутрь. Островитянин делает шаг по направлению к двери и Крах хватает его за руку.       - Хьялмар, прошу тебя – Крах умоляет, просит, он готов упасть на колени – Не надо.       Сын оборачивается на отца и не вырывает руки, но и в глаза не смотрит. Хьялмар смотрит на крепкие отцовские пальцы, что уже постарели и тряслись, что били его по заднице, стоило ему нашкодить. Он вспоминает, как отец расчесывал его колтуны на волосах этими руками, как дергал за щеку и учил держать в руках меч, обхватывая ладонями за рукоять вместе с его маленькой ладонью. Хьялмар улыбается и делает еще один шаг, ласково убирая свое запястье из пальцев отца. Мышовур уже ждал их на пороге комнаты, стража расступилась, прислуга вынесли таз с теплой кровавой водой и сгустками крови, в воде этой были и бинты, и ножницы друида.       - Поздравляю, это мальчик – Мышовур отходит от порога к Краху и ласково улыбнувшись хлопает того по плечу – Здоровый, крепкий мальчик.       - Не поступай так со мной – Шепчет себе под нос Крах, глядя на то, как Хьялмар закрывает дверь в покои королевы – Хьялмар, не надо.       Шёпот поглощает море, стены, огонь, но никак не рассудок его сына. Крах закрывает глаза и обреченно вздыхает, ему придется решать новые проблемы и ему кажется, что он слишком стар для этого. Мышовур по-дружески пихает его в бок, усмехается и пытается успокоить умными словами.       - Радуйся Крах, у тебя родился внук. Я осмотрел его, все рефлексы в норме и волосы у него, огненные.       - Что мне делать? - Крах теряется, ему кажется это дурным сном, но нет, закричавший младенец за дверью, это не галлюцинация– Мышовур, как мне поступить?       - Уступи им, - Друид разворачивается, чтоб уйти и оставить семью с пополнением – Керис сильная женщина, как телом, так и духом. Она знает, что делать и не позволит кому-то отобрать у нее то, что принадлежит по праву. – старик вздыхает и выдает приговор словно самому себе - Твое время прошло Крах, просто будь, счастливым дедом, предоставь остальное им.       И друид ушел, оставляя его одного со сложным моральным выбором. Крах начинает понимать, в кого Хьялмар такой упертый и глупый, потому что сам делает шаг к двери и открывает ее. Ослабевшая Керис лежит на кровати укрывшись одеялом, лицо ее бледно, а губы синие, но женское счастье так и прослеживалось во взгляде. Она гладит бедро брата, что сидит от нее всего в пару сантиметрах и держит на руках сверток с младенцем. Хьялмар тоже выглядит счастливым и что-то шепчет свертку, нарекая того именем. Керис слегка пихает любимого в ногу, когда Крах кашляет, привлекая к себе внимание и Хьялмар поднимает на него взгляд. Сын подходит ближе, протягивая сверток, словно спрашивая, признаешь ли ты нас?       У мальчика действительно огненно рыжие волосы, серые как бушующее за окном море глаза и кровь Ан Крайта! Внук Краха, сын королевы Скеллиге, Хьялмар нарекает его Рауд и не стесняясь, называет сыном. Ярл берет внука на руки и позволяет богам вести его по жизни дальше.